Закон предусматривает ответственность по ст. 212 УК РФ для организатора массовых беспорядков, участника, а также для лица, которое призывает к массовым беспорядкам или к насилию над гражданами.

Субъект всех рассмотренных составов общий, то есть физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Однако стоит отметить, что при совершении преступлений в толпе личность преступника обладает повышенной общественной опасностью. Французский криминалист Г. Тард в своем научном трактате «Преступления толпы» отмечал: «Увлекающая сила организованной толпы в некоторых случаях может доходить до того, что личность человека изменяется самым коренным образом». Затерявшись в «безликой массе», поступая «как все», человек перестает отвечать за собственные поступки. Отсюда и та жестокость, которая обычно сопровождает действия агрессивной толпы. Участник толпы оказывается в ней как бы безымянным. Это создает ложное ощущение независимости от организационных связей, которыми человек, где бы он ни находился, включен в трудовой коллектив, семью и другие социальные общности» \

Из-за повышенной агрессивности личности и снижения самоконтроля в обстановке массовых беспорядков часто причиняется тяжкий вред здоровью, совершаются убийства или иные насильственные преступления. [1] «Толпа легко поддается подстрекательским призывам совершать противоправные действия - призывам к хищению, терроризму, нападению, убийствам, поджогам и погромам. Организаторы массовых беспорядков искусно используют психологические механизмы толпообразного поведения людей, разжигая инстинкты агрессивности и вандализма»1. Поэтому важно учитывать данные характеристики личности участника массовых беспорядков и предусмотреть законодателю повышенную ответственность за преступления против личности, как это сделано, например, для убийства, сопряженного с разбоем (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Ответственность должна быть строже, так как установлено, что «в массовых беспорядках, сопровождающихся бесчинствами, участвуют индивидуумы, не случайно вовлеченные в толпу, а психологически готовые к совершению общественно опасных деяний» [2] [3] [4] . Поэтому видится целесообразным предусмотреть повышенную уголовную ответственность для тех деяний, которые не охватываются нормами ст. 212 УК РФ. И чаще всего в обстановке массовых беспорядков совершаются убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования, хищение имущества. Необходимо учитывать совершение преступления при массовых беспорядках в качестве квалифицирующего признака соответствующих составов, а не только как обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Деяния, предусмотренные ст. 212 УК РФ относятся к преступлениям с формальным составом. По мнению многих авторов «преступления с формальным составом могут совершаться только с прямым умыслом, при этом предмет желания переносится на само деяние: лицо осознавало

-5

общественную опасность деяния и желало его совершить» . Однако участие в массовых беспорядках может быть выражено посредством нескольких альтернативных действий. Например, квалифицировать деяние по признаку уничтожения имущества возможно только в случае, если имущество более не сможет быть использовано по своему прямому назначению, то есть должны наступить определенные последствия. Существует точка зрения, что деяние, предусмотренное ст. 212 УК РФ может быть также совершено и с косвенным умыслом. «Основное различие между прямым и косвенным умыслом проводится по их волевому содержанию, выраженному в отношениях к последствиям. В данном случае это отношение может заключаться как в желании (например, лицо при рейдерском захвате с помощью арматуры разбивает компьютеры, приводя их в негодность), так и сознательном допущении или безразличном отношении (лицо бросает гранату в сторону представителей власти, взрывом уничтожается находящееся рядом имущество)»[5]. Во втором приведенном примере лицо совершает действие с косвенным умыслом, так как оно предвидит, что взрывом от гранаты может быть повреждено или полностью уничтожено чужое имущество, но в данном случае оно преследует цель оказания сопротивления представителям власти.

Нельзя согласиться с авторами, которые считают, что преступление, предусмотренное ст. 212 УК РФ может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Полагаю, что участие в массовых беспорядках, а также организация массовых беспорядков или подготовка лица для участия или организации массовых беспорядков могут быть совершены только с прямым умыслом. Отношение лица к последствиям совершенного деяния для квалификации значения не имеет.

Мотивы и цели не указаны законодателем в качестве обязательных признаков массовых беспорядков, за исключением подготовки лица для организации массовых беспорядков или участия в них (ч. 1 ст. 212 УК РФ) и прохождения обучения в целях организации массовых беспорядков или участия в них (ч. 4 ст. 212 УК РФ). То есть для квалификации деяния по ч. 4 ст. 212 УК РФ лицо должно осознавать, что приобретенные им знания, навыки и умения будут использоваться для организации массовых беспорядков или участия в них. Аналогично для подготовки, то есть лицо должно осознавать, что проводит обучение с целью последующего применения полученных навыков и умений в процессе организации массовых беспорядков или непосредственного в них участия.

В научной литературе среди мотивов массовых беспорядков называют «недовольство социально-экономическими условиями жизни, деятельностью органов власти и управления; мотивы политической, идеологической, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, хулиганские побуждения, корыстные побуждения, желание дезорганизовать деятельность учреждений, чувство мести, зависти, злобы, самосохранения и

др.»[6].

Однако определение целей и мотивов необходимо для правоприменителя. Например, если будет установлено, организаторы массовых беспорядков или их участники преследовали цель свержения или насильственного изменения конституционного строя российской Федерации, тогда необходимо поставить вопрос о квалификации по ст. 279 УК РФ, а не по ст. 212 УК РФ.

Таким образом, обобщая вышеизложенное, можно сделать некоторые выводы. Понятие «массовые беспорядки» в широком смысле можно понимать как совершение большим количеством людей (толпой) действий, направленных на нарушение установленных в обществе правил поведения. Необходимым его элементом является толпа, то есть большое скопление людей, связанное какой-либо идеей, имеющее в целом стихийный характер сбора людей и которое является трудноуправляемым. При этом способами совершения массовых беспорядков является совершение насилия, погромов, поджогов, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказание вооруженного сопротивления представителю власти.

Общественная опасность массовых беспорядков заключается в том, что их совершение большим количеством людей создает опасность человеческих жертв, уничтожения имущества, такие действия также подрывают деятельность учреждений и органов власти, что порождает у населения веру в неспособность власти выполнять возложенные на нее функции.

Индивидууму в толпе становятся присущи те качества, которые ранее у него не наблюдались. Он отличается повышенной агрессивностью, более подвержен негативному влиянию, психологически готов к совершению насилия, прикрываясь обезличенностью толпы. В связи с этим для деяний, которые не охватываются составом массовых беспорядков, предлагается ввести повышенную уголовную ответственность, т.е. необходимо учитывать совершение преступления при массовых беспорядках в качестве квалифицирующего признака наиболее типичных преступлений, которые совершаются при массовых беспорядках, а не только как обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Кроме того, ответственность за приобретение лицом знаний и умений с целью применения их для участия в массовых беспорядках по закону является более строгой, нежели фактическое совершение деяний, входящих в понятие массовых беспорядков. Однако непосредственная реализация умысла обладает большей общественной опасностью, нежели подготовка лица к совершению преступления. Безусловно, организация массовых беспорядков или участие в них лицом, которое имеет необходимые знания и навыки, гораздо опаснее по возможным негативным последствиям, чем лицом, не имеющим соответствующих знаний. Поэтому законодателю необходимо привести санкции в соответствие с общественной опасностью совершаемых деяний, т.е. либо увеличить ответственность за участие в массовых беспорядках, либо уменьшить верхний предел санкций в норме, предусматривающей ответственность за прохождение лицом обучения с целью организации массовых беспорядков или участия в них.

Как показывает практика, в ходе массовых беспорядков чаще используется не оружие, а иные предметы. Например, камни, брусчатка, обрезки арматуры, бейсбольные биты, «коктейли Молотова» и др. Также участвовать в пресечении массовых беспорядков могут не только представители правоохранительных органов, но и граждане, участвующие в охране общественного порядка. Поэтому видится более логичным включать в понятие сопротивления оказание любого сопротивления, а не только вооруженного, как представителям власти, так и лицам, пресекающим массовые беспорядки. Таким образом, рассматриваемый признак в ст. 212 УК РФ законодателю следует сформулировать следующим образом: «..., а также оказанием сопротивления представителю власти либо иному лицу, пресекающему массовые беспорядки».

[1] Коновалова Ю.И. Массовые беспорядки. Социально-психологический и уголовно-правовой аспекты. / Ю.И. Коновалова // Ученые записки Казанского государственного университета. - 2007. - Том 149, кн. 6. - С. 239.

[2] Еникеев М.И. Психология терроризма и массовых беспорядков / М.И. Еникеев // Lex Russica (Научные труды МГЮА). - 2007. - № 1. - С. 158.

[3] Багмет А. М. Ответственность индивидуума за преступления, совершенные в толпе / А. М. Багмет, В.В. Бычков // Законность. - 2006. - № 11. - С. 24.

[4] Векленко С.В. Особенность субъективной стороны массовых беспорядков / С.В. Векленко, А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. - 2011. - № 3. - С. 6.

[5] Там же. - С. 6.

[6]Там же. - С. 9.