Правильная уголовно-правовая оценка массовых беспорядков невозможна без оценки соотношения данного деяния и других составов преступлений. Сложность квалификации массовых беспорядков заключается в том, что данное преступление является многообъектным, в конструкции ст. 212 УК РФ заложена возможность одномоментного совершения ряда противоправных деяний.

Анализ, проведенный А.М. Багметом и В.В. Бычковым показал, что в ходе массовых беспорядков могут быть совершены различные преступления. Среди них можно назвать убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение вреда здоровью различной степени тяжести (ст.ст. 111, 112, 115 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ), применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ) и другие[1]. Сходные признаки у ст. 212 УК РФ имеются и с преступлениями экстремистской направленности (ст.ст. 280 и 282 УК РФ). В этой связи оценка соотношения массовых беспорядков и других преступлений имеет важное практическое значение.

По своему составу участие в массовых беспорядках очень схоже с хулиганством, совершенным группой лиц по предварительному сговору, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 213 УК РФ. Законодательные конструкции указанных составов не позволяют провести четкую границу между этими преступлениями, обуславливая соответствующую проблему квалификации у правоприменителя. Распространены случаи, когда следственные органы квалифицируют участие в массовых беспорядках как хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Так, при расследовании массовых беспорядков в

Харагуне «10 человекам предъявлено первоначальное обвинение в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и в умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества, повлекшем причинение значительного ущерба, совершенном из хулиганский побуждений, путем поджога (ч.2 ст.213, ч.2 ст.167 УК РФ). Кроме того, ряду лиц предъявлено обвинение в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК РФ). Организатор был задержан по подозрению в организации массовых беспорядков (ч.1 ст.212 УК РФ)»[2]. 17 мая 2006 года в селе Харагун были совершены погромы 19 азербайджанских семей. Участниками беспорядков были подожжены и разграблены дома, похищены золотые украшения, бытовая техника и предметы одежды. Помимо этого, сожжены и повреждены 7 грузовых и 10 легковых автомобилей. Также двенадцати потерпевшим был причинен вред здоровью различной степени тяжести. Участники массовых беспорядков применяли огнестрельное охотничье оружие, физическое насилие к потерпевшим. В итоге по данному делу «30 мая 2008 г. Хилокский районный суд Читинской области вынес приговор в отношении 32 жителей села Харагун, признав их виновными в совершении массовых беспорядков в мае 2006 г. по ч. 2 ст. 212 (массовые беспорядки), ч. 3 ст. 212 (призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти и к массовым беспорядкам, а равно призывы к насилию над гражданами), п. "а"

ч. 3 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное организованной группой), ст. 119 (угроза убийством или причинением

Л

тяжкого вреда здоровью) УК РФ» . Таким образом, необходимы критерии разграничения данных составов.

Представляется, что различие данных норм необходимо проводить в первую очередь по объекту преступного посягательства. Так, объектом хулиганства является общественный порядок, то есть «общественные [3] [4] отношения, обеспечивающие социальное спокойствие, гармоничные условия быта, работы, проведения досуга граждан, упорядоченность деятельности организаций, учреждений и предприятий» \ Это общественные отношения, которые регулируются не только правом, но и нормами морали, правилами общежития. Непосредственный объект массовых беспорядков - это общественная безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности. По своему объему данное понятие шире общественного порядка, а значит при совершении преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ, причиняется вред гораздо большему числу социальных ценностей, чем при хулиганстве.

Объективная сторона массовых беспорядков шире и включает в свой состав ряд действий, которые не входят в состав хулиганства. К ним относятся организация массовых беспорядков, подготовка лица для организации массовых беспорядков или участия в них, призывы к массовым беспорядкам или призывы к насилию над гражданами, прохождение лицом обучения, совершение погромов, поджогов, использование взрывчатых веществ, или иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих.

Другим важным отличием является момент окончания совершения преступления. Состав хулиганства является формальным, и преступление будет окончено с момента фактического применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия либо с момента совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды или по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Участие в массовых беспорядках будет оконченным составом после совершения действий, указанных в диспозиции статьи 212 УК РФ, а именно: совершения насилия, погромов, поджогов и других. 1

А.А. Абдульманов отмечает, что «групповые драки, возникшие на межличностной почве, не могут быть признаны как массовые беспорядки, а являются хулиганством с признаками особой дерзости, цинизма. Но возможны случаи, когда групповые драки перерастают в посягательство на органы государственного управления, личность по национальному признаку, освобождение арестованных, совершение погромов, поджогов и других подобных действий. В этом случае перечисленные деяния должны квалифицироваться как массовые беспорядки»1.

Примером может служить нападение на поселок Сагра Свердловской области, которое произошло в июле 2011 года. Из материалов дела два жителя Сагры - Валентина и Вячеслав Лебедевы - после ссоры с местными жителями обратились к своему родственнику Ивану Лебедеву, отбывающему наказание в тюрьме, с просьбой за 30 тысяч «наказать обидчиков». По указанию заключенного Шота Катамадзе совместно с другими участниками группы, в которую входили восемь человек, разработав план нападения на Сагру, они обзвонили знакомых и собрали не менее 30 человек. Вооружившись обрезом ружья, травматическим оружием, бейсбольными битами, деревянными палками, металлической арматурой и другими предметами, на 13 автомобилях они прибыли в Сагру и устроили массовую драку с местными жителями. В результате на скамье подсудимых оказались 23 человека. Все обвиняемые были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30 УК РФ (покушение на преступление), частям 1 и 2 статьи 212 УК РФ (организация и участие в массовых беспорядках)[5] [6].

Однако в данном примере, на наш взгляд, важной особенностью является не только наличие признака вооруженности, совершение погромов, но и количественный критерий, так как само определение понятия

массовости предполагает участие в беспорядках большого количества людей, тогда как хулиганство по ч. 1 ст. 213 УК РФ может быть совершено и одним человеком, а для признания группы лиц достаточно наличия двух лиц (ч. 2 ст. 213 УК РФ). На практике массовые беспорядки возникали по поводу недовольства проводимой государственной властью политикой, неодобрения деятельности местных властей, с целью рейдерских захватов предприятий или по поводу ненависти к какой-либо группе лиц по национальному признаку. Поэтому определение критериев количественного состава толпы будет способствовать более четкому проведению различий между массовыми беспорядками из хулиганских побуждений и хулиганства по мотивам национальной ненависти, совершенного группой лиц.

Для хулиганства законодателем предусмотрен особый мотив, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу должно быть совершено по мотивам политической,

идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Для массовых беспорядков мотив может быть любым: «неприязнь, ненависть, зависть, возникшие на почве личных или служебных отношений, либо хулиганские побуждения» 1 , а также «политические, сепаратистские побуждения»[7] [8]. Также массовые беспорядки могут быть совершены по мотивам политической, идеологической, расовой,

национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

В тех случаях, когда субъективная сторона участия в массовых беспорядках и хулиганства совпадают, то критерием разграничения данных преступлений, на наш взгляд, является характеристика непосредственного объекта. В обоснование данной позиции можно привести следующий пример

судебной практики. 27 апреля 2004 г. члены молодежной группировки, именуемой «азатовские», преследуя цель демонстрации превосходства своей группировки, над членами другой молодежной группировки, именуемой «молодовские», устроили массовую драку. Всего в драке приняло участие около 60 человек с обеих сторон. В итоге участники были осуждены приговором Ульяновского областного суда за преступления против личности (ст. 112 ч. 2 пп. "г", "д" УК РФ, 111 ч. 4 УК РФ), против общественного порядка (ст. 213 ч. 2 УК РФ) и против собственности (167 ч. 2 УК РФ). По ст. 212 ч. 2 УК РФ все обвиняемые были оправданы за отсутствием состава преступления. Государственным обвинителем данный приговор был

обжалован, однако Верховный Суд РФ приговор Ульяновского областного суда оставил без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что «как правильно указано в приговоре суда, под массовыми беспорядками законодатель понимает преступление, нарушающее общественную безопасность и способное причинить тяжкие последствия в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, парализовать деятельность органов государственной власти и управления. Исходя из этого, суд обоснованно сделал вывод о том, что в изложенных обстоятельствах по делу таких действий не установлено. Применение огнестрельного оружия, причинение телесных повреждений и смерти потерпевшему, а также повреждение чужого имущества сами по себе, без приведенных выше признаков, не могут служить основанием квалификации по статье "массовые беспорядки" и должны квалифицироваться по соответствующим статьям материального закона. Таким образом, исходя из фактических обстоятельств дела, действия всех осужденных, которые применили насилие к потерпевшим, правильно квалифицированы как хулиганство»[9].

Таким образом, если мотив совершенного деяния характеризуется хулиганскими или «экстремистскими» побуждениями, то разграничение составов, предусмотренных ч. 2 ст. 212 УК РФ и ч. 2 ст. 213 УК РФ следует проводить по непосредственному объекту.

Пленум Верховного Суда РФ указал, что при квалификации действий виновного как хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, суды должны иметь в виду, что предварительная договоренность должна быть достигнута не только о совершении совместных хулиганских действий, но и о применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо о совершении таких действий по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы любым из соучастников. Для квалификации содеянного не имеет значения, всеми ли лицами, договорившимися о совершении такого преступления, применялись оружие или предметы, используемые в качестве оружия 1 . Однако для участников массовых беспорядков предварительный сговор не требуется. Лицо должно осознавать свое участие в массовых беспорядках.

Признак применение оружия также имеет свои особенности для каждого из рассматриваемых преступлений. Так, для массовых беспорядков под применением признается «использование оружия для причинения вреда здоровью потерпевшего, разрушения различных объектов, уничтожения имущества, а также создания реальной возможности наступления указанных последствий»[10] [11]. Для хулиганства под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, следует понимать умышленные действия, направленные на использование лицом указанных предметов как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего, а также иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или предметов, используемых в качестве оружия[12]. Таким образом, при массовых беспорядках сфера применения оружия гораздо шире, для хулиганства оружие должно применяться только для совершения насилия.

Разграничение составов, предусмотренных в ст. 205.3 «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» и ч. 4 ст. 212 УК РФ следует проводить по цели прохождения лицом обучения. Так, для ст. 205.3 УК РФ целью является осуществление террористической деятельности либо совершение одного преступлений, предусмотренных статьями 205.1, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ. Для ч. 4 ст. 212 УК РФ целью является только организация или участие в массовых беспорядках. Однако санкции данных статей значительно различаются. Для ст. 205.3 самое строгое наказание предусмотрено от 15 до 20 лет лишения свободы, тогда как для ч. 4 ст. 212 УК РФ от 5 до 10 лет лишения свободы соответственно. Таким образом, по мнению законодателя общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 205.3 гораздо выше, чем преступления, предусмотренного в ч. 4 ст. 212 УК РФ, что является без сомнения правильным, так как совершение террористического акта сопряжено с опасностью гибели людей и причинения иных тяжких последствий.

На практике может возникнуть ситуация, когда массовые беспорядки будут совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Согласно п.1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса

Российской Федерации подпадает под определение экстремистской деятельности1.

В ч. 3 ст. 212 УК РФ устанавливается ответственность за призывы к массовым беспорядкам или участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами. Однако если массовые беспорядки возможны по

экстремистским мотивам, то как тогда квалифицировать призывы к подобным действиям, так как в ст. 280 УК РФ установлена ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Здесь, на наш взгляд, возникает конкуренция уголовно-правовых норм.

Также в УК РФ предусмотрена ответственность за возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ). Согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 11 «под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц»[13] [14]. Отсюда следует, что в понятие «возбуждение ненависти или вражды» входит обоснование насилия в отношении какой-либо группы лиц. Тогда возникает вопрос, как отграничить данные деяния от деяний, предусмотренных в ч. 3 ст. 212 УК РФ, т.е. от призывов к насилию над гражданами.

Пленум Верховного Суда РФ не дает никаких разъяснений по данному вопросу. Представляется целесообразным различать данные преступления по цели деяния, т.е. по субъективной стороне. Согласно п. 8 указанного выше Постановления Пленума ВС РФ № 11 преступление, предусмотренное статьей 282 УК РФ, совершается с целью возбудить ненависть либо вражду, а

также унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе. Таким образом, в данных призывах содержится обоснование необходимости применения насилия или унижения человеческого достоинства по признакам расы, пола, национальности и др., но в таких обращениях каких-либо призывов к совершению конкретных действий может и не быть.

Напротив, в ч. 3 ст. 212 УК содержатся призывы к совершению конкретных действий, предусмотренных в диспозиции ст. 212 УК РФ, либо к совершению насилия над гражданами. Так, например, по делу, рассмотренному в самарском областном суде, осужденный Кулагин А.Н. обратился к толпе осужденных с призывами: «Бить козлов, жечь посты СДПК». Также он призывал не подчиняться законным требованиям сотрудников колонии и Правилам внутреннего распорядка, применять насилие к членам СДПК и сотрудникам колонии, вооружаться подручными средствами и устраивать погромы[15]. Данные действия были квалифицированы по ч. 3 ст. 212 УК РФ.

По другому делу, рассмотренному в г. Петрозаводске, Арамович А.А. с целью возбуждения ненависти, вражды к представителям кавказских национальностей по признакам расы, национальности, языка,

происхождения, достоверно зная о популярности Интернет-ресурса <данные изъяты> понимая, что размещенные им на указанном сайте комментарии к видеоматериалам станут доступны неограниченному кругу лиц, используя принадлежащий ему ноутбук разместил свой комментарий

националистического и экстремистского характера: «Да их гнать надо в шею, россия для русских!», содержащий призывы к осуществлению действий экстремистского характера в отношении представителей кавказских

национальностей. Суд признал Арамовича А.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ1.

Таким образом, призывы по ч. 3 ст. 212 УК РФ можно рассматривать как подстрекательство к конкретным действиям, из которых либо по форме, либо по обстановке, при которых они были высказаны, можно определить к каким именно действиям склоняет лицо. Однако призывы экстремистской направленности более абстрактны, неопределенны. По мнению С.В. Борисова, такие призывы «не должны быть направлены на склонение других лиц к совершению конкретных уголовно наказуемых деяний, они могут лишь в обобщенном виде указывать на необходимость и (или) целесообразность осуществления экстремистской деятельности в ее уголовно-правовом значении»[16] [17].

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что отличие преступлений, предусмотренных ст. 282 и 280 УК РФ от преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 212 УК РФ нужно проводить по цели призывов, а также по конкретности формулировок того, к совершению каких именно действий призывает лицо.

В ст. 212 УК РФ предусмотрена ответственность за оказание вооруженного сопротивления представителю власти. Однако может возникнуть вопрос, как квалифицировать применение насилия в отношении представителя власти при оказании вооруженного сопротивления. Автор считает необходимым квалифицировать применение насилия в отношение представителя власти (ст. 318 УК РФ) по совокупности со ст. 212 УК РФ, т.к. здоровье потерпевшего является дополнительным объектом, а основным объектом посягательства является порядок управления, который не охватывается составом ст. 212 УК РФ.

Кроме того, в схожей ситуации при хулиганстве, связанном с сопротивлением представителю власти, как указал Пленум Верховного Суда РФ, необходима совокупность ст. 213 УК РФ и ст. 318 УК РФ. В п. 9 Постановления Пленума ВС РФ сказано, что. «хулиганские действия, связанные с сопротивлением представителю власти, в ходе которого применено насилие, как неопасное, так и опасное для жизни и здоровья, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 213 УК РФ и соответствующей частью статьи 318 УК РФ»[18] . Таким образом, автор считает, что применение насилия в отношении представителя власти должно применяться по совокупности со ст. 318 УК РФ.

Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 258-ФЗ в Уголовный кодекс РФ была введена новая статья 212.1, предусматривающая ответственность за неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Криминообразующим признаком в данном случае является неоднократное нарушение порядка проведения указанных мероприятий, под которым понимается совершение лицом

административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, более двух раз в течение ста восьмидесяти дней.

В научной литературе такие составы получили наименование составов с административной преюдицией, наличие которых в УК РФ неоднократно подвергалось критике. Главным основанием для критики является то, что «сколько бы ни совершалось административных правонарушений, они в силу отсутствия у них общественной опасности никогда не обретут иного качества

- качества преступлений, а будут лишь неоднократно совершенными административными проступками» 1 . Возникает резонный вопрос к законодателю, почему совершенное в третий раз административное правонарушение, которому изначально присуще только свойство общественной вредности, приобретает свойство общественной опасности? По данному поводу Н.А. Лопашенко пишет, что «самостоятельные административные правонарушения... объединяются только личностью лица, их совершившего, однако это недостаточное основание для криминализации. Основу криминализации составляет общественно опасное деяние лица, которое причиняет или может причинить существенный вред

правоохраняемым интересам, чего нет в случае совершения административных правонарушений»[19] [20] [21]. Безусловно, с такой точкой зрения следует согласиться. Количество совершенных административных

правонарушений не должно перерастать в преступление, так как за раннее совершенные административные правонарушения лицо уже понесло административную ответственность.

С другой стороны законодатель учитывает не сам факт привлечения ранее лица к административной ответственности за совершение нескольких идентичных правонарушений, а именно изменение свойств личности правонарушителя в сторону увеличения ее опасности, если лицо систематически нарушает требования законодательства.

Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях,

-5

шествиях и пикетированиях» установлен порядок организации подобных мероприятий, в соответствии с которым необходимо уведомить о проведении публичного мероприятия орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в срок не позднее 10 дней до дня проведения данного мероприятия. Участникам также запрещается совершать ряд действий, которые нарушают общественный порядок (например, иметь при себе оружие, распивать спиртные напитки и др.).

Статья 20.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях предусматривает ответственность за нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Данный состав административного правонарушения включает довольно обширный перечень деяний, в том числе создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, причинение вреда здоровью человека или имуществу, если эти деяния не содержат уголовно наказуемого деяния и другие.

Таким образом, совершение одним и тем же лицом трижды в течение полугода административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях может свидетельствовать об антиобщественной направленности действий этого лица. Несомненно, повышенная опасность личности должна подлежать оценке законодателем. Если массовое пребывание граждан организовано лицом, действия которого свидетельствуют о его неуважении к нормам поведения, установленным на законодательном уровне, то есть высокая вероятность того, что такое массовое пребывание граждан может стать неуправляемым и перерастет в массовые беспорядки. Поэтому введение данного состава в Уголовный кодекс РФ видится оправданным.

Разграничение составов, предусмотренных ст. 212 и 212.1 УК РФ следует проводить по объекту и объективной стороне.

Нарушение установленного порядка организации либо проведения массовых мероприятий посягает на общественные отношения, которые сложились под влиянием правил взаимного поведения и общежития, установленных действующим законодательством, обычаями и традициями, а также нравственными нормами. Поэтому объектом данного преступления следует признавать не общественную безопасность, а общественный порядок. Лицо не преследует цель организации массовых нарушений закона и причинения значительного вреда объектам, находящимся под уголовно - правовой охраной, что отличает состав, предусмотренный ст. 212.1 УК РФ от организации массовых беспорядков.

Объективная сторона деяния, предусмотренного ст. 212.1 УК РФ заключается в нарушении установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, при наличии признака неоднократности. Такое нарушение может представлять собой любое несоблюдение требований ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», при условии, что лицо уже 3 раза привлекалось к ответственности по ст. 20.2 КоАП РФ, а также нарушения могут заключаться в любых действиях (бездействиях), предусмотренных в ст. 20.2 КоАП РФ. Статья 212.1 УК РФ не охватывает таких деяний, как совершение погромов, поджогов, оказания вооруженного сопротивления представителю власти. Однако в ст. 20.2 КоАП РФ предусматривается в качестве последствий причинение вреда человеку или имуществу, если эти действия (бездействия) не содержат уголовно наказуемого деяния.

Признак насилия в ст. 212 УК РФ включает в себя причинение побоев, а также умышленное причинение вреда здоровью различной степени тяжести. В УК РФ предусматривается также ст. 118, которая предусматривает ответственность за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью. Следовательно, можно предположить, что под причинением вреда здоровью при нарушении установленного порядка организации или проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования следует понимать причинение по неосторожности легкого и средней тяжести вреда здоровью, так как эти деяния не являются уголовно наказуемыми деяниями.

Причинение вреда имуществу не будет уголовно наказуемым, если умышленно уничтожено или повреждено имущество стоимостью до 2 500 руб.

Таким образом, общественная опасность деяния, предусмотренного ст.

212.1 УК РФ заключается в повышенной опасности личности субъекта данного преступления, а также в том, что несанкционированное скопление большого количества людей создает угрозу для перерастания такого пребывания в грубые нарушения общественного порядка и, как следствие, в массовые беспорядки. В некоторых ситуациях деяние, предусмотренное ст.

УК РФ может выступать условием совершения преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ.

[1] Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. - М.: Проспект, 2009. - С. 28.

[2] Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Проспект, 2009. - С. 340.

[3] Расследование массовых беспорядков в Харагуне продолжается //Чита!Ру Городской портал URL: https://www.chita.ru/news/8580/ (дата обращения: 28.04.2016).

[4] В Читинской области вынесен приговор по делу о массовой драке в п. Харагун // СОВА Информационно- аналитический центр URL: http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/news/counteraction/2008/05/d13458 (дата обращения: 28.04.2016).

[5] Абдульманов А.А. Уголовно-правовые меры борьбы с массовыми беспорядками: дис. ... канд. юрид. наук Москва: Академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 1994. - С. 186.

[6] Из 23 обвиняемых по делу о Сагре реальные сроки получили шестеро // Российская газета [Электронный ресурс] http://www.rg.ru/2013/03/19/reg-urfo/prigovor-anons.html (дата обращения: 21.02.2016 г.)

[7] Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. - Москва : Проспект, 2012. - С. 426.

[8] Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. - 4-е изд., перерабю и доп. - Москва : Проспект, 2013. - С. 424.

77

[9] Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22.12.2005 г. по делу N 80-о05-35сп // Судебная система РФ Режим доступа: http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big2/verhsud_big_33419.htm

[10] п. 5 Постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных

преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС

«КонсультантПлюс».

[11] Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Проспект, 2009. - С. 337.

[12] п. 2 Постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС

«КонсультантПлюс».

[13] п.1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс».

[14] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // СПС «КонсультантПлюс».

[15] Приговор Самарского областного суда от 30 ноября 2010 года [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа: http://sudact.ru/regular/doc/iRZiOVGlDbmI/?page=3&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005620521&regular- judge=&snippet_pos=32012#snippet (дата обращения: 01.12.2014).

82

[16] Приговор № 1-874/2013 1-58/4 1-58/2014(1-874/2013) 1-58/2014 от 13.01.2014 г. Петрозаводского

городского суда Республики Карелия [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа: http://sudact.ru/regular/doc/OjJqE081XvQX/?regular-

txt=%D1%81%D1%82.+282+%D0%A3%D0%9A+%D0%A0%D0%A4&regular-case_doc=&regular- doc_type=&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1456201708528&snippet_pos=116#snippet (дата обращения: 01.12.2014).

[17] Борисов С.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности: Учебное пособие / С.В. Борисов, А.В. Жеребченко. - М., 2010. - С. 180.

[18] Постановление Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС

«КонсультантПлюс».

[19] Крылова Н.Е. Гуманизация уголовного законодательства продолжается? Анализ проектов федеральных законов, одобренных Пленумом Верховного суда РФ 31 июля 2015 г. / Н.Е. Крылова // СПС «КонсультантПлюс».

[20] Лопашенко Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! / Н.А. Лопашенко // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. - N 3(23). - С. 71.

[21] Федеральный закон от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СПС «КонсультантПлюс».