В современном мире проблема защиты прав и свобод человека и гражданина остается одной из наиболее актуальных. Данное положение закреплено в Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., которая, в свою очередь, призвана обеспечить каждому лицу государства- участника Конвенции права и свободы, гарантируемые Конвенцией и Протоколами к ней. При этом следует отметить, что данная цель во многом совпадает с теми целями и задачами, которые определены в Конституции Российской Федерации и уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. Решение указанной проблемы является одной из определяющих задач как отдельного правового демократического государства, так и мирового сообщества в целом.

И. Я. Фойницкий отмечал: «как характер и содержание уголовного процесса зависит от положения личности в государстве, так и построение уголовного процесса оказывает глубокое влияние на права и положения личности в государстве»[1]. Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что от отношения государства к личности, ее правам, достоинству, интересам зависит механизм построения уголовного процесса и содержание его норм.

Следует отметить, что в настоящее время значительно увеличилась тенденция, направленная на усиление гарантируемых прав участников уголовного судопроизводства, что, в свою очередь, привело к принципиальному изменению отношения Российской Федерации к существующим международно-правовым документам в области защиты прав человека и гражданина, которые содержат в себе наиболее концептуальные положения, определяющие правовой статус личности, охватывают ключевые вопросы уголовного правосудия и являются одним из элементов международно-правового механизма защиты прав участников уголовного судопроизводства.

К их числу относятся:

- Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года[2];

- Международный Пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 года[3];

- Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года;

- Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 года[4];

- Европейская конвенция о выдаче 1957 года[5].

Содержание другой группы международно-правовых документов нацелено на обеспечение прав и свобод личности. Таковыми являются договоры, декларации, руководящие указания, правила и др. Отличие указанных документов состоит в их правовом статусе. Следует подчеркнуть их необязательную юридическую силу. Одновременно, обладая статусом международного документа, указанные правовые акты имеют высокий морально-правовой авторитет, на что указывает Даниел У. Ван Несе[6]. Они ориентируют большое количество государств их признавших, в определении ими общепризнанных международным правовым сообществом цели, практики и стратегии. Данная правовая позиция закреплена Конгрессом ООН[7].

Следует отметить, что международно-правовые акты, регламентирующие защиту прав человека, представляют собой международные стандарты, предусматривающие в себе меры, принимаемые как со стороны государства, так должностных лиц, по обеспечению гарантируемых прав и свобод, а также их защиты от посягательств. Их анализ позволяет сделать вывод, что международное сообщество стремилось выработать некие стандарты защиты прав и свобод в наиболее уязвимых сферах уголовно-процессуальных отношений, то есть относительно отдельного участника уголовного судопроизводства, что в свою очередь ведет к процессу демократизации уголовно-процессуальных

правоотношений.

Усиливающиеся в современный период интеграционный и глобализационный процессы применительно к международно-правовым отношениям актуализируют необходимость разработки правовых мер по адаптации национальной правовой системы к международным стандартам, обеспечивающим защиту прав и свобод человека и гражданина. На данный факт обоснованно обращает внимание и С.М. Ягофаров[8]. Правовое содержание УПК РФ выступает подтверждением указанного, поскольку провозглашает приоритет прав и свобод личности в уголовном процессе.

С вхождением Российской Федерации в Совет Европы существенно повысился уровень правосознания общества, которое признало особую важность и необходимость эффективной реализации прав личности в сфере уголовно-процессуальных отношений, закрепленных, в том числе, в перечисленных выше международно-правовых актах. Посредством ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод[9] российским государством активизирован правовой механизм наднационального разрешения споров в Европейском Суде, что демонстрирует стремление российского общества реализовать в России такую правовую систему, которая способна обеспечить каждому человеку и гражданину соблюдение и защиту его прав и свобод, гарантированных международным правом.

Однако значительное количество жалоб в Европейский Суд по правам человека[10] свидетельствует о недостаточности уровня правового

реформирования существующей в России модели защиты прав и свобод человека и гражданина, в связи с чем изучение научным сообществом существующих международных стандартов в исследуемой сфере деятельности, а также зарубежного опыта по реформированию процессуальных отношений призвано способствовать решению указанной проблемы.

Конституция РФ признает и гарантирует права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам

международного права (ст.17). Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ)[11] также закрепляет приоритетность общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров в законодательстве Российской Федерации, регламентирующего уголовное судопроизводство (ч. 3 ст. 1 УПК РФ). Отмеченное подчеркивает важность применения в российской

правоприменительной практике в сфере уголовного судопроизводства международно-правовых стандартов в области прав и свобод человека, что в свою очередь создает необходимые условия для полной интеграции России в мировое сообщество правовых государств.

Одновременно следует учитывать отдельные ограничения со стороны Российской Федерации при ратификации Конвенции, а также изложенные в постановлении Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 № 21-П. Согласно правовому содержанию последнего постановление Европейского Суда по правам человека не может считаться обязательным для исполнения, если в результате толкования конкретного положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, на котором основано данное постановление, осуществленного в нарушение общего правила толкования договоров, смысл этого положения разойдется с императивными нормами общего международного права (jus cogens), к числу которых, безусловно, относятся принцип суверенного равенства и уважения прав, присущих суверенитету, а также принцип невмешательства во внутренние дела государств[12].

Приведенное решение Конституционного Суда РФ автор рассматривает как стремление избежать правовых конфликтных ситуаций в отношениях России не только с Европейским Судом по правам человека, но и с Советом Европы в случаях, когда постановление Европейского Суда по правам человека предполагает, во-первых, наложение на Российскую Федерацию обязанности по исполнению решения ЕСПЧ, противоречащего, по мнению Российской Федерации, указанным в постановлении Конституционного Суда РФ правовым позициям, а, во-вторых, возможное внесение в российское законодательство изменений, чреватых нарушением закрепленных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина, причем гораздо более существенным, нежели то, которое констатировал Европейский Суд по правам человека.

В связи с этим, по мнению автора, актуальным остается вопрос реализации в уголовном процессе Российской Федерации решений Европейского Суда по правам человека. При этом следует отметить, что дефиниция слова «реализация» в теории права означает процесс воплощения чего-либо. Преломляя данное теоретическое положение на сферу уголовнопроцессуальных отношений, можно констатировать, что реализация в уголовном процессе Российской Федерации решений Европейского Суда по правам человека - это процесс воплощения правовых позиций Суда в законодательстве Российской Федерации, регулирующем уголовнопроцессуальные правоотношения в части защиты прав и основных свобод участников уголовного процесса, и правоприменительной деятельности, осуществляемой должностными лицами в ходе уголовного судопроизводства с целью ее совершенствования, обновления и унификации.

При этом, процесс реализации решений Европейского Суда по правам человека как в уголовно-процессуальное законодательство, так и в практическую деятельность органов уголовного преследования является важным направлением выполнения Российской Федерацией конвенционных обязательств и рассматривается как особое явление в системе взаимодействия национального права в сфере уголовно-процессуальных правоотношений и международного права.

Важно при этом отметить, что реализация в уголовном процессе Российской Федерации решений ЕСПЧ не связана с какой-либо конкретной стадией уголовного процесса и может проявляться на любых этапах уголовного судопроизводства, а момент и частота их проявления зависят лишь от особенностей уголовного дела (квалификации; числа обвиняемых, подсудимых; количества эпизодов преступной деятельности; сложности процесса доказывания и т.д.), от соблюдения законности субъектами, осуществляющими производство по уголовному делу, от качества осуществляемых судебного контроля, прокурорского надзора и процессуального контроля при движении уголовного дела. Исключения могут составлять лишь те решения, в которых Европейским Судом по правам человека высказывается правовая позиция относительно, например, только предварительного расследования (при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу акцент должен делаться уполномоченным должностным лицом не только на тяжесть совершенного противоправного деяния, но и на личность подозреваемого, обвиняемого).

Несмотря на то, что реализация решений ЕСПЧ должна осуществляться в ходе всего уголовного судопроизводства, круг ее субъектов в силу складывающейся судебной практики ЕСПЧ (наибольшее число нарушений прав и свобод личности связано с избранием мер пресечения, при рассмотрении уголовного дела по существу и т.д.) ограничен должностными лицами органов предварительного следствия и суда. При этом, исходя из проведенного анализа российской судебной практики, реализуют решения ЕСПЧ путем их исполнения в большей степени суд, судья, когда возникают обстоятельства, влекущие отмену судебного решения по уголовному делу, в том числе вступившего в законную силу.

Реализация решения ЕСПЧ включает в себя исполнение его резолютивной части и применении правовой позиции, высказанной Судом в этом решении. При этом следует отметить, что в рамках настоящей диссертации исследуются проблемы реализации в уголовном процессе Российской Федерации правовых позиций ЕСПЧ, выраженных в описательно-мотивировочной и резолютивной частях, поскольку порядок исполнения резолютивной части решения, в которой Суд предписывает государству-ответчику принять меры индивидуального характера, направленные на устранение нарушений гарантированных Конвенцией прав и свобод человека, их последствий для заявителя, выплату определенной Судом компенсации, а также меры общего характера для предупреждения подобных нарушений, регламентирован как на международном уровне, так и на национальном.

Надзор за полным, эффективным и быстрым исполнением постановлений ЕСПЧ государствами-ответчиками, ратифицировавшими Конвенцию, осуществляет Комитет министров Совета Европы, в том числе и с целью не допустить повторяющихся дел, вызванных неисполнением уже принятых решений по аналогичным нарушениям.

Однако, вопрос о необходимости и обязательности исполнения решений ЕСПЧ остается до сих пор дискуссионным. В рамках настоящего диссертационного исследования приводятся соответствующие аргументы автора.

Под правовой позицией Европейского Суда по правам человека, изложенной в решении, диссертант понимает концептуальное правовое положение, сформулированное Европейским Судом в описательномотивировочной и резолютивной частях своего решения, являющееся результатом толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении жалоб на нарушение провозглашенных Конвенцией прав и основных свобод человека, и имеющее целью уточнение как содержания, так и порядка реализации ее правовых норм, ориентированное при этом на многократное применение, включая уголовное судопроизводство, и имеющее устойчивый характер.

Однако в современной юридической литературе встречается разный подход к определению понятия «правовая позиция ЕСПЧ». Так, В.А. Туманов определяет ее как «практико-прикладной инструментарий правоприменительной деятельности, имеющий достаточно весомое влияние на разрешение дел»[13]. Е.С. Алисиевич правовые позиции отождествляет с правовыми стандартами и называет их «обобщением практики толкования Судом прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которое становится правовой основой решений Судом соответствующих ситуаций, связанных с применением этих прав»[14]. В свою очередь И.С. Метлова под правовыми позициями ЕСПЧ понимает «результаты обобщения практики Европейского Суда в ходе разрешения жалоб заявителей на допущенные нарушения гарантированных Конвенцией прав и свобод человека». Кроме того, автор указывает на нормативность правовых позиций ЕСПЧ и их распространение на аналогичные случаи[15].

Приведенные выше точки зрения авторов о понимании сущности правовых позиций ЕСПЧ, а также исследование значительного числа решений ЕСПЧ позволяет автору выявить их правовую природу:

- прецедентный характер;

- обязательность для исполнения государствами-участниками Конвенции;

- официальный источник толкования Конвенции;

- декларативный характер (не отменяет внутригосударственное судебное решение);

- могут являться новым обстоятельством для возобновления производства по уголовному делу;

- рассчитаны на многократное применение правовых позиций, которые указаны в этих решениях;

- международно-правовой характер.

Толкуя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и формулируя при этом в своих решениях правовые позиции Европейский Суд по правам человека как бы создает право, которое, в свою очередь, выступает международным регулятором общественных отношений; системой обязательных для государства-ответчика, формально-определенных и гарантированных в силу взятых на себя обязательств по исполнению решений ЕСПЧ государством правил поведения. Подобной точки зрения придерживается и К.Ю. Аверьянов, говоря о том, что Европейским Судом по правам человека в процессе толкования создаются нормы, имеющие международно-правовой характер[16].

В связи с этим в качестве форм реализации правовых позиций ЕСПЧ можно выделить:

- соблюдение (выражается преимущественно в пассивном поведении должностных лиц судебных органов и органов предварительного следствия, то есть в их обязанности воздержаться от совершения тех действий, которые противоречат положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Так, пп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции закрепляет право обвиняемого на защиту от уголовного преследования, осуществляемой как лично им самим, так и иными лицами. В российском уголовном процессе с указанной целью следователь согласно ч. 2 ст. 50 УПК РФ обеспечивает участие защитника в уголовном деле, если об этом ходатайствует обвиняемый. Процессуальной гарантией соблюдения рассматриваемого права обвиняемого в российской процессуальной практике выступает угроза признания полученных в ходе производства по этому уголовному делу доказательств недопустимыми ввиду нарушения норм уголовно-процессуального закона (п. 8 ч. 4 ст. 47, п. 2 ст. 50, ч . 1 ст. 75 УПК РФ);

- исполнение (состоит в активном выполнении судом, судьей, органами предварительного расследования положений Конвенции, отраженных в правовых позициях ЕСПЧ). Так, системное толкование правовых норм, содержащихся в ст. 5 Конвенции, привод к закрепленному в ней правилу, согласно которому при решении вопросов о лишении свободы лица - аресте обвиняемого должен быть сделан акцент на характеристику личности обвиняемого. Применительно к российскому уголовному процессу подчеркнем, что следователь при принятии решения (по согласованию с руководителем следственного органа) ходатайствовать перед судом об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу принимает во внимание (оценивает) совокупность не только доказательств, характеризующих тяжесть совершенного преступления, но и личность обвиняемого: социальный статус, наличие (отсутствие) у него умысла на продолжение занятия преступной деятельностью, либо оказывать воздействие на свидетелей по уголовному делу, потерпевшего и др. (ст. 99, ч. 3 ст. 108 УПК РФ). Аналогичным образом действует суд при разрешении заявленного следователем ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу;

- использование (состоит в добровольном и последовательном отражении должностным лицом судебных органов и органов предварительного расследования в своей процессуальной деятельности правовых позиций ЕСПЧ, выраженных в его решениях). Так, согласно п. 1 ст. 6 Конвенции каждое лицо, обвиняемое в совершении преступления, имеет право на справедливое судебное разбирательство. На необходимость строго следовать данной конвенционной норме указывал не один раз ЕСПЧ в своих решениях. Одно из последних таких решений состоялось в феврале 2015 г., в котором Суд признал нарушение права заявителей - А. Навального, П. Офицерова на справедливое рассмотрение и разрешение уголовного дела и призвал Российскую Федерацию устранить выявленное нарушение анализируемой нормы Европейской Конвенции. Следствием указанного явились отмена в ноябре 2016 г. Президиумом Верховного Суда РФ вступившего в законную силу решения районного суда г. Кирова по уголовному делу о признании А. Навального, П. Офицерова виновными в совершении преступления и передача уголовного дела в отношении указанных лиц в Ленинский районный суд г. Кирова для осуществления нового производства в суде первой инстанции по данному уголовному делу. При этом Верховный Суд РФ руководствовался при принятии отмеченного процессуального решения положениями пп. «б» п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ.

Наряду с указанными формами реализации отдельные ученые выделяют такую самостоятельную форму реализации, как применение. Так, профессор В.В. Лазарев применение рассматривает как реализацию властными участниками правоотношений, следует полагать функционирующих и в сфере уголовного судопроизводства, ряда мер, побуждающих иных субъектов к реализации норм права[17]. В свою очередь, Н.В. Витрук, судья Конституционного Суда РФ (на тот момент), справедливо отмечает, что такая форма реализации права, как применение, признается особой, поскольку включает в себя исполнение, соблюдение или использование норм права[18]. Некоторые ученые (относительно уголовнопроцессуальных норм) применение рассматривают не в качестве одной из форм реализации, а в качестве элемента самого процесса реализации[19].

Реализация решений и правовых позиций ЕСПЧ в существующем международно-правовом механизме защиты прав и свобод человека и гражданина является гарантией восстановления нарушенных прав, а непосредственно международная защита прав человека - это совокупность правовых норм, определяющих и закрепляющих в договорном порядке права и свободы человека, обязательства государств по практической реализации этих прав и свобод, а также международные механизмы контроля за выполнением государствами своих международных обязательств и непосредственной защиты нарушенных прав отдельного человека.

В целом указанный механизм защиты представляет собой целостную, взаимосвязанную, юридически оформленную систему объектов защиты, ее субъектов, форм взаимодействия между ними и действие, направленное на предупреждение и восстановление нарушенных прав.

В качестве элементов механизма уголовно-процессуального регулирования А.С. Бахта вполне обоснованно выделяет нормы уголовнопроцессуального права, уголовно-процессуальные отношения, применение уголовно-процессуальных норм, уголовно-процессуальные правоприменительные акты, а сам механизм определяет как единую систему правовых средств, состоящую из перечисленных элементов и обеспечивающую эффективное правовое регулирование и воздействие в сфере уголовного судопроизводства[20].

В науке российского уголовно-процессуального права также выделяют такое понятие, как механизм обеспечения прав личности, который обозначается как совокупность правовых средств, определяющих цели и задачи уголовного судопроизводства, устанавливающих четкую регламентацию правового статуса каждого субъекта уголовного процесса, уточняющих гарантии обеспечения прав и свобод личности в сфере уголовно-процессуальной юрисдикции, а также закрепляющих правовые последствия неисполнения либо ненадлежащего исполнения процессуальных обязанностей властными субъектами уголовного процесса, определенных уголовно-процессуальным законом, и осуществление процедуры возмещения вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию и лицам, в отношении которых незаконно или необоснованно применялись меры уголовно-процессуального принуждения. Схожую позицию ранее высказывала и профессор Л.М. Володина[21], с мнением которой следует согласиться.

Понятие механизма защиты прав человека целесообразно определять, применительно к тому или иному государству, с точки зрения функционирования его элементов, их набора и эффективности каждого в отдельности, имеющие свои особенности в каждой стране.

Исходя из вышеизложенного, международно-правовой механизм защиты прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе Российской Федерации можно определить, как совокупность взаимосвязанных между собой элементов, направленных на обеспечение, восстановление и защиту нарушенных прав и свобод участников уголовного судопроизводства, после исчерпания национальных средств и методов правовой защиты, элементами которого являются:

- объекты защиты, как правило, это субъекты уголовного судопроизводства, чьи права и интересы нарушены;

- субъекты защиты, в роли которых выступают международные организации;

- международно-правовые отношения, возникающие между субъектом и объектом в процессе восстановления и правовой защиты;

- международно-правовые документы, направленные на улучшение правового положения субъектов уголовно-процессуальных отношений и содержащие общечеловеческие стандарты защиты их прав и свобод в ходе осуществления правосудия.

Международно-правовой механизм защиты прав человека образуют полномочия специальных органов, осуществляющих международный контроль за деятельностью государств в сфере обеспечения и охраны прав человека. Такой контроль реализуется на двух уровнях: в рамках Организации Объединенных Наций, так называемый универсальный уровень, и на региональном, например, в рамках Совета Европы, Содружества Независимых Государств и др. Таким образом, можно выделить универсальный международно-правовой механизм защиты прав человека и региональный механизм их защиты.

Рассматривая универсальный международно-правовой механизм защиты прав человека, диссертант отмечает, что проблемы, касающиеся их соблюдения, рассматриваются в принципе во всех структурах Организации Объединенных Наций. Но с точки зрения защиты прав человека главную роль играет Г енеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН, Международный Секретариат, а также конвенционные (договорные) органы, т.е. различные комитеты, созданные в соответствии с пактами, конвенциями и протоколами. В составе Секретариата ООН создан Центр по правам человека, а в 1993 г. учреждена должность Верховного комиссара ООН по правам человека.

Непосредственно международно-правовой механизм разрешения жалоб на нарушения прав человека в процессе производства по уголовному делу заключается в том, что данная жалоба подается в Комитет ООН по правам человека, который создан на основании ст. 28 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Факультативный протокол данного Пакта, к которому присоединилась Россия, предусматривает возможность каждому обращаться в этот орган. При этом следует отметить, что Комитет ООН по правам человека не принимает анонимные жалобы, а также жалобы, которые не представляют собой злоупотребление правом на жалобу. Одна из главных задач этого органа состоит в том, чтобы проверить, исчерпаны ли все доступные внутригосударственные средства правовой защиты.

Из региональных международных органов наиболее эффективно работает Европейский Суд по правам человека, куда могут обращаться не только государства-участники, но и неправительственные организации, группы лиц и отдельные личности, которые, по их мнению, стали жертвами нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод со стороны властей.

До ноября 1998 года «судебными» учреждениями, ответственными за обеспечение соблюдения обязательств, взятых на себя государствами, которые ратифицировали Конвенцию, и входящими в региональный механизм защиты прав, являлись Комитет министров Совета Европы, Европейский Суд по правам человека и Европейская комиссия по правам человека.

Г лавной задачей комиссии было первоначальное рассмотрение жалоб и определение их приемлемости. Если жалоба была признана приемлемой, Комиссия предоставляла себя в распоряжение сторон с целью достижения дружественного урегулирования на основе уважения прав человека, как они определены в Конвенции. Если этого не происходило, то Комиссия устанавливала факты и выражала мнение по существу дела. Этот доклад

передавался в Комитет министров Совета Европы, а также направлялся заинтересованным государствам, а если в нем рассматривалась индивидуальная жалоба - то заявителю. Если не принималось решение о направлении дела в Европейский Суд, Комитет министров большинством решал, имело ли место нарушение Конвенции.

С 1 ноября 1996 года, по вступлении в силу протокола № 11 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод «О реорганизации контрольного механизма, созданного в соответствии с Конвенцией» 1994 г., Комиссия и Суд были объединены в Европейский Суд по правам человека, деятельность которого нацелена на решение таких задач, как:

- унификация правового механизма защиты прав и свобод человека и гражданина в европейском пространстве;

- обеспечение постоянного действия правовых форм и средств защиты прав личности в современном обществе;

- содействие дальнейшему совершенствованию содержания европейского стандарта в области защиты прав личности.

Под европейским стандартом по защите прав человека следует понимать совокупность юридических норм, закрепленных в документах европейского сообщества и включающих в себя основные права человека, а также соответствующие меры по их обеспечению и защите.

Рассматривая процесс включения (имплементации) европейских стандартов прав человека в современное российское уголовнопроцессуальное законодательство, диссертант отмечает, что данный процесс не является одномоментным и в то же время не отличается целенаправленностью, нося, в ряде случаев, непоследовательный или недостаточно системный характер. Для осуществления процесса по внедрению положений европейских стандартов помимо усилий государства, являющего субъектом международного права, необходимо также выполнение предписанных правил поведения всеми государственными органами и физическими лицами, для которых предназначено абсолютное

большинство положений стандартов соблюдения прав человека. Для достижения указанного следует осуществить конкретные меры на национальном уровне посредством имплементации соответствующих европейских стандартов. На это обстоятельство в своем диссертационном исследовании указывает Н.С. Ермишина[22].

При этом важно отметить, что как Конвенция о защите прав человека и основных свобод, так и предлагаемые ею процедуры предназначены не для подмены существующих национальных систем защиты прав человека, а для предоставления каждому международных гарантий в дополнение к уже имеющемуся праву на возмещение ущерба.

Международно-правовые акты, которые являются одним из элементов международно-правового механизма защиты прав и свобод человека и гражданина, можно рассматривать как некие международные стандарты, которые имеют обобщенный характер и обладают статусом общепризнанности.

В международно-правовом механизме защиты прав и свобод человека важным элементом является Всеобщая декларация прав человека 1948 г., поскольку в ней впервые были определены анализируемые стандарты. Отмеченное следует расценивать как первый шаг ООН, осуществленный ею на пути правового регулирования основных прав и свобод человека в международном масштабе. Аналогичную позицию высказывал и профессор К.Ф. Гуценко[23].

В стандартах применительно к правам и свободам человека, закрепленных в Декларации ООН отражены ценности, направленные на обеспечение прав и свобод каждого человека. В них проявляется накопленный мировым сообществом опыт по защите прав человека. Кроме того, они устанавливаю уровень гарантированности указанных прав, которому должны следовать государства, считающие себя цивилизованными. На данный факт обращает внимание и профессор О.А. Зайцев[24].

Сама Всеобщая декларация прав человека является одним из ведущих источников международного права, поскольку большинство государств считают ее документом, который содержит обычные нормы международного права. Почти все из этих норм нашли закрепление в национальном законодательстве, на что указывает Д.В. Новиков[25].

Приобретению Декларацией статуса общепризнанной нормы международного права способствовало, прежде всего, успешное выполнение такой задачи, как развитие стремления у каждого человека путем просвещения и образования содействовать уважению прав и свобод, закрепленных в Декларации, обеспечивать эффективное и всеобщее признание этих прав. Анализ ее положений позволяет диссертанту выделить те права, которые гарантируются данным документом при осуществлении уголовного судопроизводства, а именно:

- право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (ст. 3);

- право на эффективное восстановление нарушенных прав, гарантируемых конституцией (ст. 8);

- право на независимый и беспристрастный суд, действующий на основании принципа гласности и справедливости (ст. 10);

- право не доказывать свою невиновность, вытекающее из принципа презумпции невиновности (ст. 11) и др.

Эти нормы являются, на наш взгляд, нормами-принципами, поскольку получили свое закрепление в национальном законодательстве, и призваны способствовать более эффективному функционированию механизма уголовного судопроизводства.

Международный Пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (далее - Пакт) - это воплощение правовых положений, содержащихся в Декларации. Он является одним из актов, закрепляющих правовые стандарты, а именно принципы уголовного процесса. В отличие от Декларации в Пакте наиболее подробно раскрыты положения стандартов, изложенных в Декларации.

Следует также отметить, что в Пакте закреплен ряд статей, которым регламентирован правовой статус обвиняемого, а также впервые сделан акцент на дифференцированном подходе в отношении обвиняемых- несовершеннолетних за счет предоставления им дополнительных возможностей, учитывающих возраст и желание содействия перевоспитанию.

Другим международным документом, на наш взгляд, играющим весомую роль в обеспечении прав участников уголовного процесса, является Конвенция о защите прав человека и основных свобод, которая, в свою очередь, оказала существенное влияние на содержание многих изменений, внесенных в УПК РФ, поскольку содержит в себе ряд положений, регламентирующих сферу уголовно-процессуальных отношений. 8 февраля 1996 года Комитет Министров Совета Европы, «учитывая выраженное Российской Федерацией желание стать членом Совета Европы», принял резолюцию, в которой предложил нашей стране присоединиться к его Уставу[26].

Факт вхождения России в Совет Европы подлежал оценке со стороны бывшего уполномоченного российского государства в Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым. По его мнению, в Российской Федерации должны быть определены иные подходы к оценке национального права, а также правоприменения, в том числе и в уголовно-процессуальной сфере. Вхождение Российской Федерации в европейское правовое сообщество накладывает на нее обязанность принять правовые правила данного сообщества[27].

Вступая в эту европейскую региональную организацию, Россия взяла на себя обязательство обеспечить возможность любому лицу осуществлять права и основные свободы человека, а также признать приоритетность права над государственным интересом. На этих принципах должно строиться любое демократическое государство. Верховенство закона и соблюдение основных прав и свобод человека - это суть демократии. Не может быть демократии, если в обществе господствует беззаконие и нарушаются права личности[28].

Ратификация Российской Федерацией в 1998 году Конвенции о защите прав человека и основных свобод несомненно сыграла важную роль в укреплении и развитии в российском государстве признанных международным сообществом стандартов прав и свобод человека. Тем самым Россия подтвердила свою приверженность идеалам и принципам гуманизма и демократии, а также готовность скорректировать целый ряд законодательных актов, противоречащих положениям данной Конвенции в сфере уголовного судопроизводства.

Вместе с тем, при подписании Российской Федерацией Конвенции были сделаны оговорки и заявления, касающиеся разумного срока, порядка задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, ареста, содержания под стражей, что подробно исследовал профессор

И.Л. Петрухин[29].

Таким образом, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являясь в соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции РФ составной частью российской правовой системы выступают в качестве объединенного правового механизма осуществления Российской Федерацией основной обязанности по защите прав и свобод человека[30]. Характеризуя правовой статус норм указанной Конвенции в правовой системе, О.В. Девятова акцентирует внимание на правовые гарантии, обеспечивающие приоритетность правовых норм Конвенции, закрепленные Основным законом российского государства. Почти все основные права и свободы, регламентированные этим международным документом, нашли закрепление непосредственно или опосредовано в Конституции Российской Федерации[31], с чем, на наш взгляд, несомненно, следует согласиться.

Проведя сравнительный анализ положений Всеобщей декларации прав человека, диссертант отмечает, что, являясь, по сути, своеобразным ее продолжением и развитием, Конвенция, не только провозгласила основополагающие права и свободы, но и создала механизм их защиты, которая является наиболее прогрессивной системой в мире. На данный факт ранее обратил внимание и Д. Гомиен[32]. Еще ранее такую же позицию высказывал французский ученый К. Васак, который подчеркивал, что «ценность Конвенции определяется фактически ее механизмом, а не правами, которые она защищает. Впервые в истории человечества создан международный механизм, который функционирует вне государства и выражает общие ценности всего человечества»[33].

В сфере уголовного судопроизводства в Конвенции о защите прав человека и основных свобод закреплены следующие права:

- право на жизнь (ст. 2);

-запрет пыток и бесчеловечного унижающего достоинство обращения или наказания (ст. 3);

- право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 5);

- право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок (ст. 6);

- презумпция невиновности (ст.ст. 6, 7);

- право на уважение личной и семейной жизни, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции (ст. 8);

- право пользования эффективными средствами правовой защиты (ст. 13).

К международно-правовым документам, которые закрепляют права лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, следует также отнести подписанные Россией 7 ноября 1996 г. две европейских конвенции: «О взаимной правовой помощи по уголовным делам» 1959 года и «О выдаче» 1957 года, ратифицированные в последующем Федеральным Собранием РФ[34], которые вступили в действие с 9 марта 2000 года. При ратификации Европейской конвенции «О правовой помощи по уголовным делам» Российская Федерация сделала оговорку к ее ст.2, допускающей отказ в оказании этой помощи. В соответствии с данной правовой нормой иностранному государству, которое обратилось с просьбой, может быть отказано, если:

- лицо, которое в запрашиваемом государстве подозревается или обвиняется в совершении правонарушения, находится под судом, либо было осуждено или оправдано в связи с этим правонарушением в Российской Федерации, а также, если в третьем государстве по уголовному делу, по поводу которого поступил запрос о правовой помощи, вынесено решение об отказе в возбуждении или о прекращении производства по нему;

- в соответствии с законодательством Российской Федерации преследование или исполнение решения по делу невозможно, поскольку истек срок давности.

Таким образом, Европейская конвенция «О взаимной правовой помощи по уголовным делам» 1959 года гарантирует участнику российского уголовного судопроизводства, что в отношении него не должны дважды применяться меры процессуального и судебного воздействия и будут соблюдаться сроки давности, установленные российским уголовным законодательством. Конвенцией также в силу ст. 3 лицу гарантируется право отказа от дачи показаний вообще или по конкретному уголовному делу, в связи с чем российской стороной может быть отказано в исполнении поручения о получении свидетельских показаний.

Европейская конвенция о выдаче 1957 года, а также

ратифицировавший ее Федеральный закон от 25.10.1999 № 190-ФЗ предусматривают право лица на обжалование в суд решения Генерального прокурора РФ или его заместителя о его выдаче в целях уголовного преследования или исполнения приговора зарубежному государству, что, в свою очередь, также можно отнести к стремлению государства обеспечить законные права участника уголовного процесса. На наш взгляд, важным требованием данной Конвенции является положение о соблюдении принципа «non bis in idem» (не дважды за то же) при рассмотрении вопроса об экстрадиции. При этом, в соответствии со ст. 9 Европейской конвенции наличие окончательного решения, вынесенного запрашиваемой стороной по факту совершения запрашиваемым лицом преступления, по поводу которого поступил запрос, препятствует выдаче указанного лица.

Присоединение России к Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Конвенции о выдаче способствует развитию сотрудничества с европейскими правоохранительными органами и распространению стандартов, содержащихся в этих международно-правовых актах, на взаимоотношения со странами Содружества Независимых Г осударств (далее - СНГ).

К числу международно-правовых документов, являющихся, в свою очередь, одним из важных элементов международно-правового механизма по обеспечению прав участников уголовного судопроизводства, на наш взгляд, следует отнести Рекомендацию N R (85) 11 Комитета Министров СЕ «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» 1985 года[35], главная задача которой повысить доверие потерпевшего к уголовному правосудию и как следствие обеспечить его сотрудничество с правоохранительными органами.

Рассмотрев положения указанной Рекомендации, диссертант приходит к выводу, что с целью повышения роли существующих международных стандартов потерпевшему предоставляются следующие гарантии:

- информирование полицией потерпевшего о возможности получения юридической помощи, компенсации от причиненного ему вреда преступлением, а также о ходе и результатах расследования;

- ясное и полное сообщение стороне обвинения о причиненном преступлением ущербе потерпевшему; решение вопроса о справедливой компенсации;

- обеспечение должной защиты потерпевшего и его семьи в случае реальной угрозы со стороны лица, совершившего противоправное деяние.

В рамках реализации стандартов в области прав человека Комитетом Министров Совета Европы выработаны резолюция (65) 11 «Заключение под стражу» от 9 апреля 1965[36] и рекомендации R (80) 11 «О заключение под стражу до суда» от 27 июня 1980 г.[37], регламентирующими основания и порядок избрания такой меры пресечения, как заключение под стражу.

Согласно данным международно-правовым документам заключение под стражу должно основываться на таких принципах, как:

- исключительный характер, в зависимости от имеющихся в деле фактов и обстоятельств;

- наличие достаточных оснований для избрания данной меры уголовно-процессуального принуждения.

На наш взгляд, необходимо отметить, что в правовой доктрине, разделяемой большинством европейских стран, имеющей своей целью ограждение личности от необоснованного ограничения ее прав и свобод государственными органами и должностными лицами, нашла отражение правовая позиция о необходимости более взвешенного подхода к определению соразмерности применяемых процессуальных средств и содержания целей, для достижения которой применяются указанные средства. В развитие указанного европейским сообществом критикуется возможность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу только при наличии подозрения о совершении лицом пребступления небольшой или средней тяжести (категории преступлений - по УК РФ). На

данное обстоятельство указывает и С.М. Ягофарова[38].

Следует согласиться с мнением отдельных авторов о том, что мера пресечения в виде заключения под стражу, являясь наиболее строгой, между тем применяется достаточно часто. Причиной этому, главным образом, выступает отсутствие четкой единообразной формулировки основания ее избрания, исключающей расширительное толкование. Причем очевидным является факт большей суровости анализируемой меры пресечения в сравнении с ожидаемым органами предварительного расследования уголовного наказания, которое может быть не назначено лицу судом. Аналогичную точку зрения высказывает, в частности Н.В. Ткачева[39]. Следует согласиться и с высказыванием Ю.В. Деришева о том, что досудебное производство по уголовным делам, регламентированное УПК РФ, по содержанию не соответствует международным правовым стандартам[40].

Анализ рассмотренных международно-правовых актов, являющихся одним из элементов международно-правового механизма защиты прав, позволяет сделать вывод о том, что эти международные документы призваны обратить внимание на существующие проблемы в области отправления правосудия, уголовного преследования, соблюдения и защиты общепризнанных международных прав и свобод участников уголовного судопроизводства.

Тенденция дополнения национальных правовых механизмов международными позволяет диссертанту утверждать, что проблема соблюдения прав человека в отдельном государстве переросла в объект заботы об этих правах всего мирового сообщества.

[1] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1912. Т. 1. С. 10-11.

[2] Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета. 1998. 10 дек.

[3] О гражданских и политических правах: Международный Пакт от 16.12.1966 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.

[4] О взаимной правовой помощи по уголовным делам: Европейская конвенция 1959 г. // Собрание законодательства РФ. 2000. № 23. Ст. 2349.

[5] О выдаче: Европейская конвенция 1957 г. // Собрание законодательства РФ. 2000. № 23. Ст. 2348.

[6] Даниел У. Ван Несе. Восстановительное правосудие и международные права человека // Библиотека центра СПР // URL: http:www.sprc.ru/lib.html (дата обращения: 17.12.2015).

[7] Одиннадцатый Конгресс Организации Объединенных Наций по

преступности и уголовному правосудию Бангкок, 18-25 апреля 2005 г. «Руководство для дискуссии» (п. 119) // URL:

http://www.un.org/ru/events/11thcongress/basic.pdf (дата обращения: 17.12.2015).

[8] Ягофаров С.М. Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2005. С. 3.

[9] О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней: Федеральный закон от 30.03.1998 № 54-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1998. № 14. Ст. 1514.

[10] По состоянию на 30 сентября 2015 года в Европейском Суде по правам человека ожидают своего рассмотрения 66 150 жалоб российских граждан // URL: http: //europeancourt.ru/uploads/Statistika_Evropeyskogo_Suda_2015_9.pdf (дата обращения: 17.12.2015).

[11] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2017) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

[12] По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»: постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 № 21-П // Собрание законодательства РФ. 2015. № 30. Ст. 4658.

[13] Туманов В.А. Избранное. М., 2010. С. 668.

[14] Алисиевич Е.С. Толкование норм конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод как правомочие Европейского суда по правам человека: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 79.

[15] Метлова И.С. Решения Европейского Суда по правам человека в системе источников российского права: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 44-45.

[16] Аверьянов К.Ю. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека: проблема определения сущностных характеристик // Вестник Международного института экономики и права. М., 2011. № 2(3). С. 124.

[17] Лазарев В.В. Реализация права // Общая теория права. Курс лекций / под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. С. 358; Тиунов О.И. О роли Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений Европейского Суда по правам человека в практике Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2001. № 3. С. 93.

[18] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. 2-е изд. М., 2005. С. 129-133.

[19] Бахта А.С. Механизм уголовно-процессуального регулирования: монография. Хабаровск: Дальневосточный юридический институт МВД России, 2010. С. 286.

[20] Там же. С. 31.

[21] Володина Л.М. Механизм обеспечения прав личности в российском уголовном процессе: дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 221-

[22] Ермишина Н.С. Европейские стандарты в области прав человека и их роль в

обеспечении прав личности в российском уголовном процессе : автореф. дис канд. юрид. наук. Саратов, 2012. С. 15.

[23] Гуценко К.Ф., Ляхов Е.Г. Устав ООН, его цели и принципы, и актуальные проблемы разработки и применения международных норм, касающихся уголовного правосудия. М., 1980. С. 9.

[24] Зайцев О.А. Государственная защиты участников уголовного процесса. М., 2001. С. 95.

[25] Новиков Д.В. Международные нормы по защите прав человека в области уголовного судопроизводства. Доклад на конференции «Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма» // URL: http:www.waaf.ru/lg.htm (дата обращения: 20.12.2015).

[26] Приглашение Российской Федерации стать членом Совета Европы: Резолюция № (96) 2 Комитета министров Совета Европы // СПС «КонсультантПлюс».

[27] Лаптев П.А. Российское правосудие и Европейский Суд по правам человека // Права человека в России и правозащитная деятельность государства (к 40-летию НИИ Генеральной прокуратуры Российской Федерации). Сборник материалов всероссийской научно-практической конференции, 12 мая 2003 г. / под ред. доктора юридических наук В.Н. Лопатина. СПб., 2003. С. 27.

[28] Бессарабов В.Г. Европейский Суд по правам человека. М., 2004. С. 15.

[29] Петрухин И.Л. Оговорки и заявления Российской Федерации при ратификации Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Российский бюллетень по правам человека. 1998. № 10. С. 65-70.

[30] Омаркадиева М.К. Международно-правовые аспекты реализации права граждан на судебную защиту // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 4. С. 170.

[31] Девятова О.В. Решения Европейского суда по правам человека в механизме уголовно-процессуального регулирования / под науч. ред. докт. юрид. наук, проф. Л.Г. Татьяниной. М., 2010. С. 49.

[32] Гомиен Д. Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека. Страсбург, 1994. С. 5.

[33] Vasak K. Council of Europe // The International Dimensions of Human Rights. Vol. 2. Paris, 1982. P. 673.

[34] О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и дополнительного протокола к ней: Федеральный закон от 25.10.1999 № 193-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1999. № 43. Ст. 5132; О ратификации Европейской конвенции о выдаче, дополнительного Протокола и второго дополнительного Протокола к ней: Федеральный закон от 25.10.1999 № 190-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1999. № 43. Ст. 5129.

[35] О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса: Рекомендация № R (85) 11 Комитета министров Совета Европы (принята 28.06.1985) // Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998. С. 114-116.

[36] Заключение под стражу: Резолюция N (65) 11 Комитета министров Совета Европы (принята 09.04.1965 на 140-ом заседании представителей министров) // Совет Европы и Россия. Сборник документов. М., 2004. С. 451-452.

[37] О заключении под стражу до суда: Рекомендация N R (80) 11 Комитета министров Совета Европы (принята 27.06.1980 на 321-ом заседании представителей министров) // Совет Европы и Россия. Сборник документов. М., 2004. С. 490-493.

[38] Ягофаров С.М. Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2005. С. 96-97.

[39] Ткачева Н.В. Меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, в уголовном процессе России: Монография / Научный редактор А.В. Кудрявцева. Челябинск, 2004. С. 27.

[40] Деришев Ю.В. Проблемы праксеологии уголовного досудебного производства // Актуальные проблемы права России и стран СНГ. Ч. 2. Челябинск, 2006. С. 267.