Пенитенциарные правила, положенные в основу международно-правовых актов в сфере обращения с осужденными, базируются на традициях права стран Западной Европы, поскольку в целом формирование и активное развитие международно-правового взаимодействия с выработкой соответствующих универсальных стандартов происходили между странами, традиционно являющимися представителями западной цивилизации.

Истоками восприятия западной идеи прав человека, в дальнейшем положенной в основу цивилизованных форм обращения с осужденными, выступает рецепция рационализированного законодательства стран Запада в связи с реформами Петра Великого. В дальнейшем результаты данной рецепции обусловили потребность в восприятии культурологических ценностей реформ западной цивилизации и повышении пенитенциарного правосознания граждан Российского общества. Вместе с тем восприятие европейских правовых образцов, начавших активно проникать в российское правосознание при Петре I, было крайне затруднено прежними патриархальными нравами, бюрократизацией и пренебрежением власти собственным законодательством, внесудебным разрешением конфликтов. Ведь, как известно, «господство патриархальных ценностей практически всегда сопровождается консерватизмом в общественном развитии».[1]

Поступательное развитие права можно считать, что было вызвано развитием осознанного интереса к нему, поэтому и практически значимый рост интереса к субъективным и естественным правам человека, осознание его индивидуальности, столь важной в сфере обращения с осужденными, произошел лишь во второй половине XVIII столетия. Однако, в условиях укрепляющегося абсолютизма персоналистский (индивидуалистический) тип культуры не имел должного успеха, поэтому известные попытки Екатерины II претворить в жизнь идеи европейского гуманистического либерализма по отношению к тюремной сфере остались не реализованными.

Кроме того, основные требования Проекта императрицы об устройстве тюрем 1787 г. не только в России, но и во многих других странах были в полном противоречии с действительным положением мест отбывания наказания в виде тюремного заключения. Прогрессивный характер данного проекта (в том числе знаменитого Наказа) и отсутствие каких-либо реальных действий со стороны Екатерины по его претворению в жизнь не без основания порождают сомнения в его изначальной практической значимости, но позволяют отметить его лишь декларативно-демонстративное и политическое назначение.

Во время составления указанного выше проекта идеи гуманизации наказания уже были известны в России, а в 90-х годах XVIII столетия принимались меры к их популяризации. Имеется в виду первый в России юридический журнал, носивший следующее название: «Театр судоведения или чтения для судей и всех любителей юриспруденции», содержащий достопримечательные и любопытные судебные дела, юридические исследования знаменитых право-искусников и прочие происшествия.

По мнению М.Н. Гернета статьи из зарубежных журналов печатались не только для того, чтобы познакомить русского читателя с состоянием иностранных тюрем, но и для того, чтобы обратить внимание на положение тюрем в России.[2]

Указанное свидетельствует, что в рассматриваемый период времени осмысление иностранного опыта в сфере уголовных наказаний и их исполнения со стороны России, а также государств Восточной Европы происходило лишь на познавательном уровне, без определенных практических шагов в сторону реального улучшения отечественного состояния тюрем и отбываемых в них наказаний (особенно со стороны государственных институтов).

Вместе с тем подобная практика послужила серьезным толчком к необходимости переосмысления уголовного наказания. Однако, отсутствовала общественная и государственная заинтересованность и соответственно, потребность в улучшении состояния тюрем и положения заключенных, необходимые социально-экономические предпосылки, способные послужить не только толчком, но и движущей силой реформирования тюремной сферы, а также понятная для всего общества и практически обоснованная для государства исправительная идея наказания, что приводило к наличию обратного отношения государственных властей к состоянию тюрем и положению заключенных, при котором считалось нормальным нахождение преступников в весьма ужасных условиях заключения.

Потребность в целенаправленном восприятии и практической реализации европейского пенитенциарного опыта появилась лишь в XIX столетии. Идея воздаяния постепенно трансформировалась и взяла за основу концепцию о необходимом равновесии между наказанием и гуманностью, устанавливающую ограничения пределов карательного воздействия. Несомненно, высокую роль в формировании и популяризации обозначенного движения сыграли выдающиеся гуманисты конца XVIII - начала XIX в. - тюремный реформатор Джон Говард, философы Иеремия Бентам, Уильям Палей и Чезаре Беккариа, филантроп Самуил Ромильи.[3]

Таким образом, уголовно-правовая доктрина эпохи Просвещения, заключившая в себя теорию рационализированного устрашения (значительно улучшенную гуманитарным наполнением) и секуляризированное учение о возмездии, сделав прорыв в нравственно-правовых теориях, стала приматом уголовно-судебной практики в Европе XIX в. Указанные обстоятельства послужили основой для движения в сторону тюремной реформы, как на Западе, так и в России и способствовали возникновению новой научной отрасли - тюремоведения.

В России распространяются идеи против жестоких наказаний и находят своих последователей призывы к гуманности в борьбе с преступниками. Как справедливо отмечает А.А. Иванов - устрашение как цель наказания подвергается осуждению, и в результате многолетних дискуссий формируется качественно новое направление целей наказания - исправление и предупреждение[4].

Правовая интеграция России в европейское пространство в первой половине XIX века привела к некоторым практически значимым заимствованиям наиболее прогрессивных пенитенциарных моделей. В частности, можно говорить о заимствовании идеи патроната. Впервые подобная организация возникла в Англии в 1816 г. с образованием «Общества улучшения условий тюремного заключения», оказывающего заботу о должной организации тюремного режима, а также осуществляющего попечение за освобождающимися, как правило, несовершеннолетними осужденными. [5]

В 1817 г. член данного общества Вальтер Венинг посетил Петербург, где он, обследовав ряд тюрем, подготовил обстоятельный доклад на имя императора Александра I об условиях содержания заключенных и организации тюремного управления, а также с предложениями по совершенствованию организации тюремного дела. Доклад произвел на императора неизгладимое впечатление, поскольку Александр I три раза собственноручно исправлял и дополнял предложения английского филантропа относительно совершенствования условий содержания заключенных и управления тюрем. На основании данной работы Александр I утвердил соответствующие правила для так называемого «Общества попечительского о тюрьмах», которые функционировали последующие 32 года.[6]

«Общество попечительское о тюрьмах» - явилось первой благотворительной организацией в России, не считая приказов призрения, деятельность которой была направлена на организацию централизации тюремной части. Так, у тюрем впервые появилось более или менее стройное организационное единство в лице объединяющего их в управленческом плане Общества. Однако, как отмечает А.П. Печников, большинство мероприятий, направленных на улучшение тюрем того периода, оставались на бумаге, будучи так и не реализованными на практике.[7]

В 1831 году была введена «Тюремная инструкция», ставшая базой для первого систематизированного законодательного документа об исполнение лишения свободы в России – «Свода законов и Уставов о содержавшихся под стражей и ссыльных» в 1833 г., которым руководствовались вплоть до 1918 года. Он являлся, по существу, обще-тюремным кодексом России.

Дальнейший толчок к сближению России и Европы в пенитенциарной сфере был дан Николаем I. Известно, что император, находясь с визитом в Лондоне, посетил уже положительно зарекомендовавшую себя Пентонвильскую тюрьму и после этого выступил инициатором внедрения британского опыта организации тюремного дела в России.

В результате в 1845 г. были образованы специальные комитеты и комиссии по выработке рекомендаций о преобразовании отечественной пенитенциарной системы. В этом же году и в связи с принятием «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» по инициативе Николая I был сформирован комитет, направленный на устройство исправительных тюрем, организация которых во многом отражала принцип одиночного заключения, преобладающий в Пентонвильской тюрьме.

При этом, как отмечали исследователи рассматриваемого периода времени, наибольший успех имело именно английское тюремное управление. Так, с точки зрения чиновника департамента исполнительной полиции А. Пассека «система тюремного управления в Англии сосредоточена в особом учреждении, члены которого находятся в постоянных, непосредственных сношениях с тюрьмами, ежегодно объезжая их, а наблюдение за местными тюрьмами в графствах подлежит особой инспекции. Оба учреждения, конечно, подчиняются министру внутренних дел».[8]

Однако, встречаются и прямо противоположные высказывания относительно политики Николая I в области рецепции западного пенитенциарного опыта, а именно - обвинения императора в деспотизме и указания на то, что он являлся «поклонником монастырского заключения».[9]

Активное расширение и развитие международных отношений во второй половине XIX в. затронуло самые разнообразные стороны правоохранительной деятельности государств. Как справедливо отмечает А.П. Печников, начиная с 1862 г. отечественными право примирителями и учеными исследовался пенитенциарный опыт практически всех ведущих в то время западноевропейских стран. Министерство внутренних дел Российской империи поставило перед собой весьма перспективную цель - изучение зарубежного пенитенциарного опыта, для того чтобы на его основе выбрать доступную для России модель пенитенциарной системы. [10]

Была проделана огромная аналитическая работа по изучению зарубежных пенитенциарных систем практически всех европейских государств, с целью приспособления к российской тюремной действительности. При этом исследователи обращали внимание не только на учреждения, исполняющие наказания в виде лишения свободы, но и на органы управления ими, включая кадровый состав, то есть на всю уголовно-исполнительную систему иностранного государства в целом, рассматривая ее в самом широком смысле.

27 февраля (12 марта по новому стилю) 1879 года в Министерстве внутренних дел было создано Главное тюремное управление, которое впоследствии в 1895 году было передано в подчинение Министерства юстиции и просуществовало в нем до 1922 года.

В этот период издается ряд законов, определяющих карательную систему государства; устанавливающих виды уголовных наказаний, структуру тюремной системы, а также материальные и социальные условия, льготы и гарантии службы кадрового аппарата.

Для обеспечения реализации целей и задач пенитенциарной системы была создана структура учреждений, имеющих особый правовой статус, включающая в себя: помещения для подвергнутых аресту; арестантские помещения при полиции; тюрьмы губернские, областные и уездные, тюремные замки; исправительные арестантские отделения; тюрьмы для содержания осужденных приговоренных к каторжным работам; пересыльные тюрьмы.[11]

Пенитенциарная система Российского государства просуществовала в таком виде вплоть да Великой Октябрьской революции. После 1917 года народный комиссариат юстиции получил в свое управление все существующие в то время места заключения.

Сначала руководство местами лишения свободы осуществляло «Главное управление местами заключения», а в мае 1918 года было переименованное в «Карательный отдел», в дальнейшем – «Центральный карательный отдел» который, направлял свою основную деятельность на реформирование исправительно-трудового дела и улучшение всей системы управления местами заключения.

В 1918 году были созданы первые сельскохозяйственные колонии. Постановление ВЦИК от 17 мая 1919 года «О лагерях принудительных работ» положило начало созданию во всех губернских городах лагерей, с наполняемостью не менее 300 человек, подчинив их ВЧК и НКВД. Этим же постановлением был регламентирован порядок организации лагерей, и впервые в истории тюремной системы Советской России было определено правовое положение заключенных.

Современная централизованная уголовно-исполнительная система РСФСР ведет свое начало с 25 июля 1922 года. В этот день Совет народных комиссаров принял постановление, а позднее совместное постановление было принято народным комиссариатом юстиции и народным комиссариатом внутренних дел о сосредоточении всех мест заключения под юрисдикцию НКВД, с образованием в его составе Главного управления по руководству местами заключения. На местах создавались губернские или областные управления местами заключения.

Уже к 1923 году в 355 исправительных учреждениях РСФСР содержалось 79 тысяч 947 заключенных, половина из которых были осуждены за кражи, грабежи и разбои. Но развитие уголовно-исполнительной системы не остановилось на данном этапе, и уже в 1924 году ВЦИК утвердил первый исправительно-трудовой кодекс РСФСР.

В процессе дальнейшего реформирования исправительно-трудового законодательства 1 августа 1933 года был принят второй исправительно-трудовой кодекс РСФСР. В то время места лишения свободы представляли собой: исправительно-трудовые лагеря; изоляторы для подследственных; пересыльные пункты; исправительно-трудовые колонии; учреждения для несовершеннолетних; учреждения для больных; колонии массовых работ в отдельных местностях страны (штрафные колонии).

На 1 января 1934 года в лагерях и колониях содержалось 510 тысяч 327 осужденных. Трудом заключенных охватывались многие отрасли экономики: лесозаготовка, добыча золота и цветных металлов, строительство различных объектов в районах Севера и Дальнего востока.

Перед Великой Отечественной войной систему мест лишения свободы возглавляло Главное управление лагерей (ГУЛАГ). В него входили: 53 исправительно-трудовых лагеря, 425 исправительно-трудовых колонии (в том числе 50 колоний для несовершеннолетних), тюрьмы, следственные изоляторы и бюро исправительных работ. На 1 января 1941 года в них в общей сложности содержались 1 млн. 929 тысяч 729 осужденных.

Обсуждение иностранного пенитенциарного опыта с выработкой рекомендаций, еще пока не имеющих общепризнанного значения и во многом обязательного выполнения, происходило в рамках второй серии вплоть до 1950 г., в котором под эгидой Международной уголовной и пенитенциарной комиссии состоялся последний тюремный конгресс в Гааге. Однако, именно в этот период закладывается информационная основа и предопределяется культурно-гуманистическая направленность норм международного пенитенциарного права, формируется и отечественная методика разработки стандартов в области обращения с осужденными.

УК РСФСР 1960 г., помимо контроля в рамках условного осуждения (ст. 44 УК РСФСР) и условно-досрочного освобождения от наказания (ст. 53, 53.2 УК РСФСР), также предусматривал возможность передачи лица на поруки (ст. 52 УК РСФСР) с обязательным установлением испытательного срока. Позднее, в 1977 г., УК РСФСР был дополнен ст. 46.1, регламентирующей применение отсрочки исполнения приговора.

Применение данной меры предоставляло суду возможность обязать лицо возместить причиненный ущерб, трудоустроиться, не менять постоянного места жительства, периодически являться для регистрации в орган внутренних дел и т.д. В течение последующих лет, инспекции исправительных работ претерпевали изменения в связи с передачей их сначала в 1985 году в систему Главного управления по исправительным делам МВД СССР, а затем в 1989 году по причине изъятия Управления по исполнению наказаний, не связанных с лишением свободы, и его передачи во вновь созданное Управление профилактической службы МВД СССР, т.е. примерно за 20 лет существования рассматриваемого вида наказания система управления инспекций исправительных работ кардинально изменялась несколько раз.[12]

В 1990 году данная служба вновь была передана в ведомство социальной ресоциализации службы по исправительным делам и социальной реабилитации. С 1993 года в связи с ликвидацией института условного осуждения и условного освобождения на стройки народного хозяйства, инспекции исправительных работ остались единственной службой ОВД, исполняющей уголовные наказания, не связанные с лишением свободы.

Процесс реорганизации в Главное управление исполнения наказаний в 1997 году затронул и инспекции исправительных работ, которые на основании Постановления Правительства РФ от 16.06.1997 г. были преобразованы в уголовно-исполнительные инспекции.[13]

Вместе с тем рецепция европейских моделей обращения с осужденными, осуществляемая посредством международного пенитенциарного сотрудничества, затормаживалась отсутствием законодательного закрепления ряда личных и гражданских прав, медленным действием результатов судебной реформы, незавершенностью отраслевой дифференциации законодательства. При этом подобные ретроспективные особенности отечественной правовой системы характерны и для современной России.

Таким образом, в основе постепенной гармонизации пенитенциарного законодательства России выступает конвенциональная природа устанавливаемых естественных прав человека. Теоретическая оценка роли международных пенитенциарных стандартов в решении известных проблем отечественного «тюремоведения» демонстрирует постепенное становление концепции приоритета прав человека, как универсальной общечеловеческой ценности, выработку необходимых смысловых ориентиров и закрепление исторически апробированных форм обращения с осужденными.

[1] Гернет М.Н. История царской тюрьмы: В 5 т. - 3-е изд. Т. I (1762 - 1825). М.: Гос. изд -во юридической литературы, 2001. С. 109.

[2] Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5 т. - 3-е изд. Т. I. Указ. соч. С.119.

[3] Иванов А.А. Российская правовая наука рубежа XIX - XX веков и формирование личностного подхода в наказании // Журнал российского права. 2005. N 5. С.5.

[4] Иванов А.А. Указ. соч. С. 127.

[5] Печников А.П. Тюремные учреждения Российского государства (1649 г. - октябрь 1917 г.): Историческая хроника. М.: Щит-М, 2004. С. 15.

[6] Печников А.П. Указ. соч. С. 242.

[7]Галкин М.Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. СПб.: Типография Второго отделения Собственной Е.И. В. канцелярии, 1998. С. 48.

[8] Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5 т. 3-е изд. Т.II. (1825-1870). М.: Гос. изд-во юридической литературы, 2001. С.56.

[9] Пассек А. Проект о преобразовании тюрем. СПб., 1867. С. 90; Историческая хроника. М.: Щит-М, 2004. С.

[10] Печников А.П. Указ. соч. С.33

[11] Печников А.П. Указ. соч. С. 56.

[12]Тепляшин П.В. Становление и развитие международного пенитенциарного сотрудничества России (XVIII - XIX вв.) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. №2. С.18.

[13]Постановление Правительства РФ «Об утверждении Положения об уголовно - исполнительных инспекциях и норматива их штатной численности» от 16.06.1997 г. №729 (в ред. от 28.02.2010г.) // СЗ РФ. 1997. №25. Ст. 2947.