Точно определить, в какой момент в вексельном обороте европейских государств сложился обычай принимать и платить «за честь» по векселю, «или как тогда выражались, sopra protesto, super protestu, s. praetextu, in honorem literarum»[1], невозможно (как в принципе это невозможно сделать в отношении любого обычая). Однако известно, что к концу XV столетия[2] он окончательно укрепился и стал предметом не только законодательного регулирования, а позднее и предметом изучения со стороны ученых-юристов. Так, Рафаэль де Турри, «воспитанник иезуитской коллегии в Генуе»[3], в своем труде «Tractatus de cambiis» (1645 г.) описывал вексельное посредничество следующим образом: «Тот, кому в качестве плательщика вексель адресован, может отказаться от принятия и платежа по такому векселю прямо, но совершить и то, и другое после протеста. Это имеет то значение, что он не желает исполнить данные ему поручения лично в векселе и в уведомительном письме или spachia поручения. Тем не менее он хочет их исполнить за их честь»[4] [5]. Из сказанного следует, что (1) на момент составления де Турри своего труда уже сложилось правило, в соответствии с которым сам плательщик, будучи лицом, изначально обозначенным в векселе, мог отказаться от роли обычного исполнителя вексельного обязательства, и выступить в качестве посредника, а также (2) прочно укрепился обычай не только «платить по чужим векселям и без получения специального на то поручения» , а также принимать (акцептовывать) такие

49

векселя - «acceptatio super protestu или sopra protesto».

Начиная с XVI в. в самом векселе стали указывать лицо, к которому векселедержателю следовало бы обратиться за посредничеством. Причем к обозначенным посредникам нужно было обратиться прежде, чем воспользоваться

50

посредническими услугами других лиц .

В России вексельное посредничество получило полномерное законодательное регулирование в XVIII в. в связи с принятием первого отечественного Устава Вексельного, сочиненного в Комиссии о коммерции по указу его Императорского Величества Петра II от 16 мая 1729 г. «Вексельный устав Императора Петра II, - по выражению Д.И. Мейера, - и есть тот акт верховной власти, которым вексельное учреждение во всей своей целостности впервые введено в систему нашего законодательства»[6] [7] [8] [9]. Устав 1729 г. допускал только возможность совершения платежа в порядке посредничества по векселю. Совершение акцепта в порядке посредничества Устав 1729 г. не знал, и,

52

следовательно, не предусматривал возможности его совершения .

Совершение посреднического платежа допускалось, только если его предложит «кто-нибудь со стороны за честь векселедавца или кого из надписателей» (пункт 16 Устава). Следовательно, допускалось только посредничество в платеже «за честь», т.е. со стороны не назначенного постороннего лица. Посредничество по назначению Устав 1729 г. не предусматривал.

Кроме того, указанные векселеучастники и сами не могли выступить в качестве посредников в платеже. Устав о векселях 1729 г. прямо написал, что посредником могло быть только лицо со стороны.

Порядок совершения посреднического платежа по вексельному Устав Петра II был следующим. Посредник, желающий совершить платеж за честь указанных выше векселеучастников, должен был «при публичном нотариусе, а где нет при канцеляристе таможенном или при посторонних свидетелях написать письмо, что он по векселю за честь такого-то именем деньги заплатил» (пункт 16). Таким образом, совершение посреднического платежа удостоверялось двумя важными фактами: с одной стороны, письмом, составленным посредником, в котором указывалось, что платеж совершен за имя такого-то вексельного должника, а с другой - такое письмо обязательно должно было быть публично удостоверено. Причем способов удостоверения было три: письмо должно было составляться либо (1) при нотариусе, а в местах, где не было нотариусов - (2) при таможенном канцеляристе либо при посторонних свидетелях.

После совершения платежа и удостоверения его в указанном порядке

53

посреднику следовало у «подавателя» взять вексель и протест, «под которым (подаватель - доб. мной, Ч.Д.) должен был в приеме денег расписаться».

Получив вексель и протест с отметкой вексельного кредитора (или его представителя) о получении платежа по векселю, посредник вправе был [10] обратиться к векселедателю и индоссанту[11], за чью честь вступил посредник, с требованием о уплате ему, посреднику, «проторей[12] и настоящих денег». Таким образом, уже по Уставу о векселях 1729 г. предусматривалось, что посредник, совершив платеж в порядке посредничества, с получением векселя приобретал право требования платежа суммы векселя и издержек, которые понес посредник, к регрессным вексельным должникам.

Дальнейшее развитие вексельного оборота в Российской Империи обусловило необходимость принятия нового Устава о векселях. Данный Устав был принят 25 июня 1832 г.[13] [14] Одной из главных особенностей Устава о векселях 1832 г., отличающего его от Устава о векселях 1729 г., является то, что он наравне с платежом в порядке посредничества предусмотрел возможность принятия (акцепта) векселя посредником (ст. 587-594 ). Посредник мог быть назначен векселедателем и каждым из надписателей (под которыми понимались индоссанты и их авалисты[15]) на случай нужды, т.е. на случай непринятия (неакцепта) векселя со стороны плательщика. При этом назначенным посредником могло быть только третье лицо, не являющееся участником вексельных отношений.

Назначение посредника допускалось не только для случая принятия (акцепта) векселя, но и для случая платежа по векселю[16]. Вексельная надпись о назначении посредника проставлялась собственной ручной подписью векселедателя или кого-либо из надписателей внизу векселя. При этом Устав 1832 г. не содержал каких-либо ограничений относительно количества посредников, которых мог бы назначить векселедатель или надписатель (ст. 588).

Наравне с назначенным посредничеством допускалось также посредничество добровольное.

При предъявлении векселедержателем посреднику векселя для акцепта важное значение имел факт того, был ли посредник назначен или нет. Если же в векселе был назначен посредник, то векселедержатель был обязан предъявить ему вексель для акцепта (ст. 587)[17]. Если же вексель не содержал информации о назначенных посредниках, и посреднический акцепт предлагался векселедержателю сторонними лицами «за честь» векселедателя или надписателя, то допущение такого посредника всецело зависело от воли векселедержателя.

Уставом о векселях 1832 г. впервые закреплялось решение вопроса о конкуренции посредников. Ст. 591 устанавливала, что при множественности посредников предпочтение отдавалось тому, кто принимал вексель за счет векселедателя.

Принятие (акцепт) векселя в порядке посредничества означалось на векселе с указанием того, за счет кого вексель принимается посредником.

Принявший вексель посредник обязан был произвести векселедержателю платеж «по всей строгости вексельного права» (ст. 627 Устава о векселях 1832 г.). При этом отмечалось, что если вдруг плательщик все же решит произвести платеж векселедержателю, то предпочтение в совершении платежа отдавалось ему, а не посреднику.

Вексельным уставом закреплялось императивное правило о том, что если векселедержателю был предложен платеж в порядке посредничества, то векселедержатель не мог отказаться от такого платежа (ст. 628). После получения платежа в порядке посредничества векселедержатель обязан был передать посреднику акт протеста и сам вексель, предварительно расписавшись на нем в получении денежных средств от посредника (ст. 639).

В отличие от вексельного Устава 1729 г. Устав о векселях 1832 г. прямо установил, что посредник, совершивший платеж в порядке посредничества, «имел право требовать удовлетворения» не только от того лица, за честь кого выступил посредник, но и от всех «предшествовавших ему надписателей» и от принимателя (акцептанта), если вексель был им принят.

Также Устав о векселях 1832 г. указывал последствия совершения посредником платежа. Причем такие последствия были различны в зависимости от того, за чью честь посреднический платеж совершался. Если он совершался за векселедателя, то от взыскания со стороны посредника освобождались все надписатели. Если же платеж совершался за честь одного из надписателей, то от взыскания освобождались только те надписатели, которые поставили свои подписи после подписи этого последнего (ст. 632).

Несмотря на стремление законодателя решить некоторые важные вопросы применения вексельного посредничества, вексельный Устав 1832 г. имел ряд существенных недостатков. Так, указанный Устав о векселях, по точному замечанию А.М. Нолькена, «распространял правила о посредничестве в платеже по переводным векселям также и на векселя простые, но имел при этом в виду только посредничество за честь»[18], не касаясь вовсе вопроса о посредничестве в платеже на случай нужды по простым векселям.

Несовершенство вексельного Устава 1832 г. привело к необходимости дальнейшего развития отечественного вексельного законодательства. Однако дело это оказалось весьма трудным. «Почти 55 лет (с начала разработки) понадобилось правительству для принятия нового закона о векселях» [19] . Результатом долгой и кропотливой работы стало утверждение 27 мая 1902 г. нового Устава о векселях[20]. Новый Устав о векселях серьезно переработал и более точно изложил нормы, регулирующие вексельное посредничество.

По сравнения с вексельным Уставом 1832 г. в Уставе о векселя 1902 г. полностью была изменена юридическая техника изложения норм о вексельном посредничестве. Теперь положения, регулирующие вексельное посредничество, были вынесены в самостоятельные отделения, включенные в разделы, соответственно посвященные простым и переводным векселям. Указанные отделения именовались соответствующим образом - «О посредниках по простым векселям» и «О посредниках по переводным векселям».

Новый Устав о векселях допускал посредничество как по переводным векселям, так и по простым, добавляя при этом норму о том, что по простым векселям платеж в порядке посредничества может быть совершен как назначенным посредником, так и посредником «за честь» кого-либо из надписателей (ст. 60, 66, 110 Устава).

В отличие от Устава 1832 г. новый Устав не содержал ограничений относительно круга лиц, которые могли быть назначены в качестве вексельных посредников (ст. 61 Устава 1902 г.). В этой связи в отечественной литературе по вексельному праву делался вывод о том, что сами векселеучастники (векселедатель переводного векселя, индоссанты переводного и простого векселя) могли назначить в качестве посредников самих себя[21]. В Уставе 1902 г. также, как и в Уставе 1832 г., не содержалось ограничений относительно того, что каждый из надписателей (кроме авалистов) или векселедатель векселя могли назначить несколько посредников[22].

Вместе с тем в отличие от вексельного Устава 1832 г., который требовал, чтобы оговорка о назначении посредника была сделана надписателем или векселедателем собственноручно внизу самого векселя, Устав о векселях 1902 г. отказался от обязательных правил относительно порядка совершения надписи о посредничестве. При этом в приложении «Примерные формы векселей и надписей» к Уставу о векселях 1902 г. указывалась лишь примерная форма надписи «о посредничестве назначенном»[23].

Посредничество в принятии (акцепте) векселя, естественно, допускалось только по переводным векселям, но оставалось в полной мере на усмотрение векселедержателя (ст. 106). Причем данное правило в равной степени относилось как к назначенным посредникам, так и к посредникам за честь. В этом Устав о векселях 1902 г. отличался от вексельного Устава 1832 г., который возлагал на векселедержателя обязанность принять посредничество в принятии (акцепте) векселя в случае, если посредник был назначен.

Вексельный Устав 1902 г. прямо закрепил, что если в отметке посредника об акцепте векселя не указано имя того, в чью пользу совершается посредничество, то действовала презумпция о том, что вексель принят посредником за векселедателя (ст. 107). Подобной прямой нормы в Уставе 1832 г. не было. Более того, по Уставу 1832 г. посредник даже обязан был сделать обозначение о том, в отношении какого лица он принимает вексель (ст. 592)[24].

Также Устав 1902 г. предусматривал ситуацию, при которой допускалось совершение частичного принятия векселя посредником, но только при условии, что в оставшейся части суммы вексель уже был акцептован трассатом (прямым вексельным должником).

Последствия принятия векселя посредником по Уставу 1832 г. и Уставу 1902 г. совпадали. Векселедержатель лишался права на досрочную реализацию своего права требования к векселедателю переводного векселя и надписателям векселя. При этом сам посредник принимал на себя ответственность перед всеми преемниками лица, за честь которого принял вексель.

Ст. 109 Устава о векселях 1902 г. устанавливала, что содержанием обязательства посредник являлась обязанность к платежу: он должен был уплатить векселедержателю сумму векселя «с шестью процентами в год со дня срока платежа и с издержками, сопряженными с протестом».

Посредником в принятии могло было выступить любое лицо, способное принимать на себя обязательства по векселю[25].

Для совершения платежа в порядке посредничества необходимо, чтобы со стороны прямого вексельного должника поступил отказ в платеже и этот отказ был удостоверен нотариусом.

Подобно Уставу о векселях 1832 г., Устав о векселях 1902 г. также закреплял правило о том, что посредник, совершивший платеж в порядке посредничества, приобретал права требования по отношению к тому регрессному должнику, за счет которого он уплатил векселедержателю вексельную сумму, а также в отношении всех остальных лиц, ответственных перед этим последним. Однако юридическая техника изложения нормы также претерпела изменения, и в Уставе о векселях 1902 г. указывалось, что посредник по оплате векселя приобретает вексель и акт о протесте и «вступает в права векселедержателя».

Такая формулировка породила в отечественной вексельной литературе ряд споров касательно того, имела ли место суброгация при совершении платежа в порядке посредничества, и, следовательно, являлся ли посредник правопреемником векселедержателя, или же права требования посредника являются самостоятельными и не зависящими от прежних взаимоотношений векселедержателя с регрессными вексельными должниками. Так, еще на стадии проекта Устава о векселях 1902 г. А.А. Книрим усматривал суброгацию в порядке возникновения у посредника прав требований к ответственным перед ним регрессным вексельным должникам[26] [27] [28]. Иной же точки зрения придерживался П.П. Цитович, указывая, что «вмешательство (т.е. посредничество - доб. мной, Д.Ч.) всегда происходит «без вступления в права кредитора (subrogatio)» .

Устав о векселях 1902 г. более подробно регламентирует вопрос о конкуренции посредников, вводя положения о том, что посредник, нарушивший правило об очередности совершения посредниками платежа векселедержателю, лишается права обратного требования с тех регрессных вексельных должников, которые платежом посредника освободились ли бы от ответственности (ст. 65).

Кроме того, в отличие от Устава 1832 г. новый устав закрепил

71

посредничество в платеже по простым векселям .

Таким образом, принятие Устава о векселях 1902 г. стало значительным шагом в развитии законодательных норм о вексельном посредничестве.

В дальнейшем развитие в России вексельного посредничества, и в целом, вексельного права, в определенной части связано с принятием в Гааге 23 июля 1912 г. Конвенции об объединении законоположений о векселях переводных и простых. Вместе с тем, по замечанию А.М. Нолькена, Конвенция о векселях от 23 июля 1912 г. могла применяться в России только к переводным векселям, оборот же в России простых векселей всецело был подчинен только Уставу о векселях 1902 г.[29]

Нормы Конвенции о вексельном посредничестве имели некоторые отличия от норм Устава 1902 г. Прежде всего, стоит обратить внимание на юридическую технику изложения в Конвенции норм о вексельном посредничестве. По сравнению с Уставом 1902 г. указанные нормы были выделены в Конвенции в отдельную главу VIII «О посредничестве». Данная глава делилась на два раздела: «О посредничестве в принятии» и «О посредничестве в платеже».

Кроме того, ст. 62 Конвенции ввела правило о том, что посредник, получивший вексель, не мог передать его по надписи. Данного правила в Уставе 1902 г. не было.

Конвенция 1912 г. прямо закрепила, что регрессный вексельный должник (надписатель), несмотря на принятие векселя посредником за его честь, а также регрессные вексельные должники, ответственные перед этим последним, вправе были выкупить у векселедержателя вексель (ст. 57 Конвенции) .

Но в целом, основные положения указанных вексельных актов были схожи. По большей части Конвенция 1912 г. конкретизирует положения Устава 1902 г. Например, в Конвенции 1912 г. более четко выражено правило о том, кто может быть посредником: согласно ст. 54 Конвенции посредником может быть

постороннее лицо, даже трассат, или (2) лицо, уже ответственное по векселю, за исключением, однако, принимателя (акцептанта)[30] [31].

Отечественное вексельное право и законодательство претерпело существенные изменения с образованием и становлением СССР. Результатом таких изменений стало принятие Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом РСФСР и Советом народных комиссаров РСФСР 20 марта 1922 г. Постановления, которым было введено в действие новое Положение о векселях.

Однако в новое Положение о векселях нормы о вексельном посредничестве включены не были, в связи с чем возможность совершения вексельного посредничества не допускалась. Ни акцепт векселя в порядке посредничества, ни платеж Положением о векселях 1922 г. не регулировались. Таким образом, развитие института вексельного посредничества вплоть до 1937 г. было приостановлено.

Ситуация изменилась кардинальным образом после того, как Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров СССР 7 августа 1937 г.

приняли совместное Постановление № 104/1341 «О введении в действие положения о переводном и простом векселе», до сих пор являющееся основным действующим нормативным правовым актом современного российского вексельного законодательства. Принятие данного документа было обусловлено присоединением СССР к заключенной в Женеве 7 июня 1930 г. Конвенции о Единообразном законе о переводном и простом векселе.

Начиная с даты принятия Положения о векселях, отечественное вексельное законодательство кардинальных изменений не претерпело .

Текст Положения о векселях практически полностью воспроизводит ЕВЗ и мало чем от него отличается [32] [33] [34] . Следовательно, и нормы о вексельном посредничестве, содержащиеся в Положении о векселях, были дословно взяты из ЕВЗ.

Вместе с тем, сравнивая нормы о вексельном посредничества, закрепленные в Положении о векселях, и, следовательно, в ЕВЗ, с нормами Гаагской Конвенции 1912 г., стоит обратить внимание на наличие серьезных отклонений между указанными правовыми документами. Однако, имеются и сходства .

Прежде всего следует отметить, что сохранилась техника изложения норм о вексельном посредничестве. В Положении о векселях также, как и в Конвенции 1912 г. нормы о вексельном посредничестве выделены в отдельную главу - главуУШ «О посредничестве». В Положении о векселях также в самостоятельные разделы сгруппированы нормы об акцепте в порядке посредничества и о платеже в порядке посредничества.

В Положении о векселях по сравнению с Конвенцией 1912 г. более конкретно описываются лица, имеющие право назначить посредника. Взамен указания на то, что назначить посредника могут векселедатель или кто-либо из надписателей (по Конвенции 1912 г.), Положение о векселях четко определило, что посредника могут назначить: векселедатель переводного векселя, индоссант или авалист. Основание назначения посредника осталось прежним: посредник назначается «на случай надобности», т.е. в случае, если вексель не будет акцептован или оплачен прямым вексельным должником по различным причинам.

Вместе с тем, по Положению о векселях изменился срок, в течение которого посредник должен был уведомить регрессного вексельного должника, в пользу которого был совершен акт посредничества: теперь указанный срок составлял два

78

рабочих дня .

Кроме того, Положение о векселях закрепило последствия несоблюдения указанного срока. Посредник отвечал за ущерб, причиненный регрессному вексельному должнику.

Положение о векселях отказалось от бесспорного права векселедержателя в любом случае допустить или отклонить акцепт в порядке посредничества как назначенного, так и предлагаемого за честь кого-либо из регрессных вексельных должников. В абзаце 2 ст. 56 Положение о векселях закреплено, что векселедержателю необходимо предъявить вексель для акцепта назначенному посреднику, имеющему место жительства (место нахождение) в месте платежа. Если векселедержатель не примет такой акцепт, то он утратит право требования к тому регрессному вексельному должнику, который назначил посредника, а также ко всем лицам, поставившим свои подписи после такого регрессата.

По Положению о векселях изменился также круг лиц, к которым векселедержатель утрачивал право регрессного требования в случае принятия им акцепта векселя, совершенного посредником. Абзацем третьим ст. 56 Положения о векселях установлено, что векселедержатель, принявший акцепт в порядке посредничества, теряет право на регресс только к тому регрессному вексельному [35] должнику, который назначил посредника, а также против всех тех лиц, которые поставили свои подписи после этого регрессного должника. По нормам гаагской Конвенции 1912 г. векселедержатель в случае принятия акцепта в порядке посредничества терял право на регресс ко всем регрессным вексельным должникам (абз. 3 ст. 55).

В вопросе о платеже в порядке посредничества текст Положения о векселях сильно отошел от норм, закрепленных в Конвенции 1912 г.

Главное отличие заключалось в том, что Положение о векселях отошло от правила о том, что посредник, совершивший платеж по векселю, «вступает в права векселедержателя» . Действующая ст. 63 Положения о векселях установила, что совершивший платеж посредник «приобретает права, вытекающие из переводного векселя...». Иначе говоря, законодатель отошел от применения механизма суброгации в данном случае, отдав предпочтение механизму регресса.

Вместе с тем не представляется возможным назвать Положение о векселях идеальным в части определения института посредничества. Остались неразрешенными многие вопросы. Так, остался без прямого ответа вопрос о том, возможно ли совершить акцепт или платеж в порядке посредничества по векселям, снабженным оговоркой «без протеста». Неясным остался порядок удостоверения векселедержателем отказа назначенного посредника от акцепта векселя. Непонятна правовая природа обязательства лица, акцептовавшего вексель в порядке посредничества.

С учетом изложенного выше можно сделать следующие основные выводы:

(1) изначально в отечественном вексельном обороте сложился обычай совершать платеж в порядке посредничества. Акцепт в порядке посредничества - законодательное изобретение более позднего периода (впервые появился только в Уставе о векселях 1832 г.); [36]

первые нормы отечественного вексельного законодательства не предусматривали возможность назначать посредника. Лишь со временем в российском вексельном обороте выработалось правило назначать посредников для акцепта или платежа по векселю;

первоначально регрессатам не позволялось выступать в качестве вексельных посредников. Возможность регрессатам акцептовать или оплатить вексель впервые была предусмотрена только Уставом о векселях 1902 г.;

по мере развития отечественных вексельных норм законодатель отказывается от закрепления примерных формулировок акцепта и платежа в порядке посредничества;

современное вексельное законодательство отказывается от суброгации при совершении платежа в порядке посредничества в пользу применения механизма регресса;

с развитием отечественного вексельного законодательства была сформулирована презумпция о том, что в случае, когда при совершении акцепта или платежа в порядке посредничества не указан регрессат, за счет которого было совершено посредничество, то считается, что посредничество совершено за векселедателя переводного векселя;

с развитием вексельного законодательства формируется и формулируется правило о конкуренции посредников, совершающих платеж;

по мере становления и развития современного вексельного права, нормы, регламентирующие совершение вексельного посредничества, группируются в отдельную главу вексельного законодательства (глава VIII Положения о векселях).

[1] Табашников И.Г. Прошлое векселя. Историко-юридическое исследование. Одесса, 1891. С. 333.

[2] Табашников И.Г. Указ. соч. С. 333.

Однако А.Г. Гусаков указывал, что обычай интервенции сложился в период XIV-XV вв. // Гусаков А.Г. Конспект к лекциям по вексельному праву. СПб., 1907. С. 137.

[3] Цитович П.П. Курс вексельного права. Киев, 1887. С. 40

[4] Цит. по: Табашников И.Г. Указ. соч. С. 334.

Стоит обратить внимание на весьма интересное утверждение Цитовича П.П. о том, что «литература (светская) вексельного права начинается с начала XVII столетия». // Цитович. П.П. Указ. соч. С. 39.

Из приведенного следует, что законодательное закрепление норм о вексельном посредничестве началось раньше, чем его стали описывать в вексельной доктрине.

[5] Подтверждая слова Рафаэля де Турри, Johanne Marquardo (Марквард) в произведении «Tractatus de Jure Mercatorum et Commerciorum» (1662) указывал, что «среди итальянских купцов существует обычай платить по

векселям, хотя и не адресованным платящему, но за честь векселедателя, при чем таким платежом приобретается иск и обязательство против векселедателя» // Цит. по: Табашников И.Г. Указ. соч. С. 334.

[6] Федоров А.Ф. История векселя. Одесса, 1895. С. 28

[7] См.: Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 29.

Вместе с тем в европейских государствах назначение посредника не сразу вошло во всеобщее употребление. Долгое время нормы о назначении посредника даже не включались в иностранные вексельные законодательства (ярким тому примером является Ордонанс Людовика XIV, принятый в 1673 г., привнесший значительные изменения во французское вексельное законодательство XVII в.) // См.: Цитович П.П. К вопросу о вексельном уставе. СПб., 1895. С. 53, Persil E. Traite de la lettre de change et du billet a ordre, ou commentaire du Titre VIII du Code de commerce. Bruxelles, 1838. P. 13-14.

[8] Мейер Д.И. Очерк русского вексельного права. Казань, 1857. С. 20.

Касательно происхождения вексельного Устава Петра II имеется две точки зрения. Первая точка зрения основывается на том, что вексельный Устав был составлен за границей. Есть даже предположение, что он «составлен в Лейпциге одним профессором тамошнего университета и затем вполне утвержден законодательной властью» // Мейер Д.И. Указ. соч. С. 20, Барац С.М. Курс вексельного права в связи с учением о векселях и вексельных операциях. СПб., 1893. С. 671.

Отмечается также, что вексельный Устав Петра II сначала составлен на английском языке, затем переведен на немецкий, а уж затем - на русский // см.: Осипов А.М. Вексель в его прошлом и настоящем: Речь, произнесенная в торжественном годичном собрании Императорского Казанского университета. // Ученые Записки Казанского Университета. Казань, 1873. С. 947.

Другая точка зрения, и, как представляется, наиболее корректная, исходит из того, что вексельный Устав 1729 г. был составлен А.И. Остерманом, который возглавлял в это время Коммерц-коллегию // см.: Барац С.М. Указ. соч. С. 671. Но при составлении векселя А.И. Остерман использовал опыт западных европейских государств, в особенности - Германии // см.: Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 9 / под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1987. С. 422.

В любом случае, следует заключить, что основой Устава о векселях 1729 г. стала не собственная отечественная хозяйственная практика вексельного обращения, а нормы западноевропейских иностранных законодательств.

[9] В этой связи представляется не совсем корректным утверждение о том, что акцепт за честь мог быть сделан в случае отказа трассата принять вексель. // см.: Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 9 / под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1987. С. 470.

[10]Подавателем согласно пункту 3 Устава о векселях 1729 г. именовалось лицо, которое действует по поручению от имени действительного вексельного кредитора - переводителем, предъявляя вексель для его оплаты принимателю векселя (трассату). Подаватель отвечал перед переводителем за получение вексельного долга, и обладал всеми правами представителя. Причем нередким было явление, при котором подаватель и переводитель совпадали в одном лице. // См.: Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 9 / под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1987. С. 464-465.

[11] Устав о векселях 1729 г. использует формулировку «все векселедавец и надписатель, на ком [посредник] взять похочет, повинен оному [посреднику], с стороны его честь охранившему и в руках своих вексель имеющему...». Таким образом, исходя из буквального толкования указанной нормы, получалось, что посредник мог обратить свое право требования только к тому векселеучастнику, за чью честь посредник выступил перед векселедержателем. О праве посредника предъявить свое требование к лицам, поставившим свои подписи перед подписью лица, за чью честь был совершен посреднический платеж, вексельный Устав 1729 г. ничего не говорил.

[12] Протори - издержки, расходы.

[13] Стоит отметить, что Устав о векселях 1832 г., подобно вексельному Уставу 1729 г., имеет в своем основании не отечественную практику вексельного оборота, а европейский опыт. // См.: Цитович П.П. Указ. соч. С. 27.

[14] Нумерация статей приведена в соответствии с тем, как это определено в Своде законов Российской Империи, изданном в 1857 г. // См.: Свод законов Российской Империи: Т. 11, ч. II., кн. II. СПб., 1857. С. 100-101.

[15] См.: Миловидов Н.А. Указ. соч. С. 112, Нерсесов Н.И. Конспективный курс лекций по торговому и вексельному праву. М., 1896. С. 239

[16]При этом устанавливалось, что назначенный посредник при принятии векселя и его оплате действует за честь и счет назначившего его вексельного должника.

[17] Причем ст. 588 Устава определила весьма интересное правило: если на случай нужды будет назначен не один, а двое или более посредников, то векселедержатель был обязан обратиться с требованием принятия к каждому из них по порядку назначения.

[18]Нолькен А.М. Указ. соч. С. 164.

[19]Жолобова Г.А. Устав о векселях 1902 года. К 100-летию со дня принятия // Журнал российского права. - М., 2002. № 5. С. 154.

[20] Который также был построен на началах иностранного вексельного права, главным образом, на началах германского Устава о векселях 1847 г. // См.: Нолькен А.М. Объединенное законодательство о векселях (Гаагская Конвенция 10/23 июля 1912 г.) в применении к России. СПб., 1913. С. 110

[21] См.: Нолькен А.М. Указ. соч. С. 165; Каминка А.И. Указ. соч. С. 146

[22] См.: Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 585-586.

Следует отметить, что французское вексельное законодательство XIX - нач. XX вв. также не предусматривало для авалиста возможность назначить посредника. // См.: Nouguier L. Des lettres de change et des effets de commerce en general. Bruxelles, 1840. P. 115.

[23] Комментируя данное положение, А. М. Нолькен отмечал, что это «формальное требование было сообразно, очевидно, только с наиболее часто встречающимся случаем назначения посредника векселедателем переводного векселя», тут же указывая, что «надписатель обыкновенно назначает посредника в самой надписи своей». // Нолькен А.М. Указ. соч. С. 166.

[24] Миловидов Н.А. Указ. соч. С. 113.

[25] Этот момент очень точно подметил А.Ф. Федоров, указавший следующее: «чтобы обязываться по векселю хотя бы в качестве посредника, необходимо обладать способностью обязываться по векселю вообще». Но далее А.Ф. Федоров делает интересную оговорку: «Но это соображение касается только акцептанта за честь, а не плательщика за честь, так как лишь посредник по принятию вступает в число обязанных по векселю лиц». // Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 589

Из приведенных положений можно сделать вывод о том, что российский цивилист допускал, что в случае если платеж в порядке посредничества производился лицами, не способными обязываться по векселю, то не было никаких оснований признавать такой платеж недействительным. Так, например, если лицо духовного звания любого вероисповедания, которое в силу ст. 2 Устава о векселях 1902 г. не могло обязываться по векселю, совершит платеж в порядке посредничества, то такой платеж следовало бы признать действительным и влекущим определенные юридические последствия.

[26] Книрим А.А. О новом проекте устава о векселях // Журнал Юридического Общества при Императорском С.Петербургском Университете. Декабрь, 1894. С. 63-65.

[27] Цитович П.П. К вопросу о вексельном уставе (ответ г. А. Книриму). СПб., 1895. С. 51.

[28] Анисимов А. Новый устав о векселях с подробным предметным указателем и очерком существенных отличий от прежнего устава. СПб., 1902. С. 49

[29]Нолькен А.М. Указ. соч. С. 114.

[30] Такого правила в Уставе 1902 г. не было. В этой связи А.М. Нолькен делал вывод о том, по Уставу 1902 г. посредничество в принятии было «безусловно обязательным» для того регрессного вексельного должника за которое такое принятие векселя было совершено, а также для тех регрессных вексельных должников, которые были ответственны перед этим последним. // См.: Нолькен А.М. Указ. соч. С. 98

[31] К примеру, схожие положения Устава 1902 г. не позволяли четко определить, кто может быть посредником по векселю, указав только, что посредником может быть лицо, «имеющее произвести платеж по векселю в срок в месте платежа».

[32] Даже принятие Федерального закона от 11 марта 1997 г. «О переводном и простом векселе» было вызвано необходимостью лишь уточнить некоторые нормы Положения о векселях. Ст. 1 указанного Федерального закона прямо закрепила, что Положение о векселях применяется на всей территории Российской Федерации.

[33] Например, одно из немногочисленных отклонений Положения о векселях от ЕВЗ содержится в ст. 48 Положения о векселях, которая предоставляет векселедержателю право потребовать от регрессных должников в случае неплатежа со стороны прямого вексельного должника уплату, помимо основной суммы векселя, издержек по протесту и иных издержек, а также процентов, еще и пени. ЕВЗ же начисление пени не предусматривает.

[34] Согласно материалам международной Женевской конференции 1930 г., на которой был принят ЕВЗ нормы о вексельном посредничестве вызвали достаточно жаркие дискуссии среди ее участников. // См. Мошенский С.З. Указ. соч. С. 471-502.

[35] В то время как по гаагской Конвенции 1912 г. (ст. 54) посредник должен был незамедлительно уведомить о своем посредничестве регрессата - бенефициара посредничества.

[36] Во французской версии Конвенции 1912 г. использовался термин «subrage» (т.е. суброгирует) относительно вступления посредника в права векселедержателя.