Назначением уголовного судопроизводства в соответствии с требованиями ст. 6 УПК РФ является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, с одной стороны, и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод - с другой. Полноценная реализация данного принципа уголовного судопроизводства, по нашему мнению, невозможна без качественного и всестороннего рассмотрения сообщения о преступлении, в том числе с использованием всех необходимых средств, а также методов принуждения при возникновении объективной необходимости.

Неполнота проведенной проверки может привести как к необоснованному возбуждению уголовного дела и незаконному уголовному преследованию лица, так и к незаконному отказу в возбуждении уголовного дела, что Конституционным судом Российской Федерации рассматривается как ограничение граждан на доступ к правосудию[1].

Важно подчеркнуть, что принятие необоснованного решения по сообщению о преступлении, с одной стороны, подрывает авторитет власти и создает недоверие граждан к правоохранительной системе в целом - с другой, может способствовать совершению новых преступлений, поскольку создает у преступника уверенность в безнаказанности, а также желание совершать новые преступления. Ярким примером несвоевременного возбуждения уголовных дел и незаконных отказов являются 48 убийств и 3 покушения на убийство, совершенные с 1992 по 2006 годы А.Ю. Пичушкиным. Как установлено в ходе расследования, объектами его нападения в ряде случаев являлись асоциальные личности - злоупотребляющие алкоголем, без определенного места жительства и т.п., то есть те, чью пропажу никто не замечал. Большинство уголовных дел в его отношении возбуждено в связи с задержанием в 2006 году, причем после отмен решений об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам безвестного отсутствия граждан. Задержанный заявлял: «Не поймали бы, я бы никогда не остановился, никогда. Спасли жизни многим, поймав меня»[2].

На наш взгляд, качественное проведение проверки, своевременное обнаружение, фиксация и изъятие следов, а также получение значимой для органов следствия и дознания информации невозможно без наделения их дополнительными полномочиями при рассмотрении сообщения о преступлении.

Необходимо отметить, что объем полномочий правоохранительных органов на стадии рассмотрения сообщения о преступлении обсуждается уже на протяжении практически века, поскольку в 1928 году НКЮ и ВС РСФСР утверждено директивное письмо, из которого следовало, что, «прежде чем приступить к расследованию, необходимо использовать все прочие возможности для уяснения дела - запросы, затребования объяснений и т.д. ... Во всех тех случаях, когда состав преступления явно отсутствует, нужно отказывать в производстве расследования в порядке ст. 95 УПК»[3].

Существуют и более ранние упоминания. Так, в объяснительной записке к Уставу уголовного судопроизводства 1864 года содержится указание о необходимости проведения «первоначальных мер исследования по сведениям о преступлении»[4].

Как отмечают М.В. Чиннова и А.В. Сучков, «достижение целей уголовного судопроизводства во многом зависит от своевременного возбуждения уголовного дела»[5]. Мы полностью разделяем данную точку зрения, вместе с тем полагаем, что своевременное возбуждение уголовного дела, гарантирующее достижение целей уголовного судопроизводства, невозможно без своевременного проведения необходимых следственных действий, направленных на проверку и установление обстоятельств произошедшего. По нашему мнению, личность, общество и государство ставит перед следователями и дознавателями важные и сложные задачи - установить наличие либо отсутствие признаков состава преступления и восстановить социальную справедливость, поэтому и арсенал средств и методов должен быть достаточным для качественного и своевременного их решения.

Уголовно-процессуальное законодательство РСФСР и Российской Федерации до 2013 года не содержало четких требований о возможности проведения конкретных проверочных мероприятий до принятия решения о возбуждении уголовного дела, что создавало объективные трудности как представителям органов предварительного следствия, так и суду в связи с необходимостью рассмотрения жалоб участников рассмотрения сообщения о преступлении на незаконность и необоснованность принятого процессуального решения в порядке ст. 145 УПК РФ.

Несмотря на принятые законодателем в последние годы существенные изменения гл. 19 УПК РФ, которые значительно расширили арсенал следственных действий, проводимых до принятия решения о возбуждении уголовного дела, и создали дополнительные гарантии соблюдения прав и законных интересов участвующих лиц, на наш взгляд, они являются недостаточными и по своей сути не в полной мере отвечают тем требованиям и задачам, которые стоят перед органами предварительного следствия и дознания.

Кроме того, неоднократные изменения, внесенные законодателем, на практике привели к возникновению множества вопросов, таких, как определение порядка проведения следственных действий, использование их результатов при расследовании уголовного дела и ряд иных. В этой связи следует согласиться с мнением авторов, которые полагают, что «достаточно трудно воспринимать, а уж тем более применять, такой сложный и важный по своей сути нормативноправовой документ, каковым является УПК, когда при внесении в него изменений и дополнений не соблюдаются в полной мере принципы юридической техники, нарушается архитектоника и структура правового акта» [6] . Постоянное экспериментирование с УПК РФ путем внесения многочисленных изменений и дополнений породили «бессистемность реформ, от которых все устали» [7].

Важно отметить, что отсутствие в УПК РФ четкой регламентации производства следственных действий на стадии проверки сообщения о преступлении и формы их закрепления может привести к непоправимым последствиям - признания полученных доказательств недопустимыми в связи с нарушением требований норм уголовно-процессуального законодательства, тогда как в некоторых случаях восполнить их на стадии предварительного расследования уже будет невозможно, к примеру, в связи с нарушением порядка изъятия предметов и документов и проведением по ним судебных экспертиз. Как отмечают А.А. Ларинков и В.А. Шиплюк, проверки прокурорами уголовных дел, предварительное следствие по которым приостановлено, а также прекращенных уголовных дел показывают, что большинство решений принято в связи с ненадлежащим проведением первоначальных проверочных мероприятий[8].

Вместе с тем, предоставление органам предварительного расследования дополнительных полномочий по проведению следственных действий при проверке сообщения о преступлении позволит не только объективно разобраться в сложившейся ситуации и установить, действительно ли совершено запрещенное уголовным законом деяние, но и одновременно с этим закрепить следы преступления и принять неотложные меры к его раскрытию «по горячим следам». Предоставлением следователям и дознавателям дополнительных полномочий, как полагает В.Н. Исаенко, будут «созданы более расширенные возможности решения органами предварительного расследования задач, установленных в ч. 2 ст. 21 УПК РФ»[9].

Далеко не все авторы разделяют нашу точку зрения о необходимости расширения перечня следственных действий, проводимых при проверке сообщения о преступлении.

Так, по мнению П.А. Лупинской, «...среди материалов, полученных до возбуждения уголовного дела, лишь протокол осмотра места происшествия может служить доказательством» [10] . Аналогичной точки зрения придерживается Б.Т. Безлепкин[11].

С ними солидарна Г.П. Химичева, которая считает, что «расширение перечня следственных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела, уничтожит важнейшую гарантию, ограждающую граждан от произвола в применении принуждения со стороны органов расследования, приведет к стиранию границ между рассмотрением сообщения о преступлении и предварительным расследованием, позволяющим существенно ограничить права и законные интересы личности»[12].

Аналогичной точки зрения придерживаются В.С. Шадрин [13] , В.М. Тарзиманов и С.М. Даровских[14], М.Т. Коридзе[15] и другие.

Интересна точка зрения И. Маслова и А. Новикова, которые полагают, что внесенные изменения в УПК РФ, расширившие полномочия следователей и дознавателей на стадии проверки сообщения о преступлении, превратили ее «в квазирасследование, функционально подменяя собой следующую за ней стадию».

Противоположное мнение высказывают М.М. Макаренко и С.В. Ермаков, которые утверждают, что расширение полномочий следователя при проведении проверки сообщения о преступлении «будет способствовать экономии сил и средств правоохранительных органов, исключит необходимость дублирования в ходе дальнейшего расследования объяснений - допросами, исследований - экспертизами и т.п.»[16] [17]. С ними солидарна О.Е. Жамкова, которая «наиболее оптимальным считается путь расширения полномочий должностных лиц, правомочных принимать итоговые процессуальные решения по результатам проверки сообщения о преступлении»[18].

Таким образом, существующая полярность мнений в данном вопросе указывает, что далеко не всеми авторами позитивно восприняты внесенные изменения, расширившие полномочия органов следствия и дознания при проверке сообщения о преступлении, что может быть объяснимо, в том числе «непродуманностью, противоречивостью и поспешностью» [19] внесенных изменений. Мы же полагаем, что, несмотря на наличие действительно серьезных недоработок в данном вопросе, законодателем выбран правильный вектор развития и совершенствования института рассмотрения сообщения о преступлении, который при помощи практического применения и теоретических исследований в итоге приведет к необходимым дополнениям и будет в полной мере отвечать задачам, стоящим перед органами предварительного следствия и дознания, а также гарантировать соблюдение прав и законных интересов личности, общества и государства.

Полагаем необходимым остановиться подробнее на каждом следственном действии, производство которого возможно при рассмотрении сообщения о преступлении, а также проанализировать сложности, возникающие в практическом применении положений ч. 1 ст. 144 УПК РФ, и предложить меры по совершенствованию имеющейся процедуры.

Итак, первый вид следственных действий, проводимых до принятия процессуального решения в порядке ст. 145 УПК РФ, - получение образцов для сравнительного исследования. По нашему мнению, требования УПК РФ, регламентирующие его проведение как на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, так и при расследовании уголовного дела в настоящее время каких-либо новых сложностей не вызывают, поскольку законодателем в 2013 году были внесены необходимые дополнения как в ч. 1 ст. 144, так и в ч. 1 ст. 202 УПК РФ, в которой указано, что следователь вправе получить образцы не только от участников уголовного судопроизводства, но и от иных физических лиц и представителей юридических лиц в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ в случаях, если возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах. В разрешении проведения данного следственного действия при рассмотрении сообщения о преступлении имелась острая практическая необходимость, поскольку в большинстве случаев назначению судебной экспертизы предшествует как свободное, так и экспериментальное получение образцов для сравнительного исследования.

До внесения изменений в 2013 году следователи и дознаватели были вынуждены получать свободные и экспериментальные образцы при помощи непроцессуальных способов проверки сообщения о преступлении, путем направления различных поручений и запросов с указанием требований ч. 4 ст. 21 УПК РФ, что приводило к возможности обжалования их действий стороной защиты и требования признания полученных доказательств недопустимыми. В настоящее время у органов предварительного расследования более нет необходимости что-либо «изобретать» в целях получения образцов для сравнительного исследования.

Второй вид следственного действия, проводимого в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 144 УПК РФ, - назначение судебной экспертизы.

Следует отметить, что далеко не всеми авторами положительно восприняты изменения УПК РФ, наделяющие органы предварительного расследования полномочиями по проведению данного следственного действия на стадии рассмотрения сообщения о преступлении. К примеру, Е.В. Дронова и Я.А. Коньшина считают, что «назначение и производство судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела нецелесообразно»[20]. В качестве обоснования они утверждают, что назначению экспертизы предшествуют иные следственные действия, направленные на обнаружение, фиксацию и изъятие предметов, документов и т.п., которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств его совершения. Их производство и последующее проведение судебной экспертизы может привести к длительности проверки сообщения о преступлении и в качестве альтернативы предлагают органам предварительного расследования привлекать специалистов, которым будет поручено проведение исследований.

Мы не можем согласиться с данным утверждением и разделяем точку зрения С.А. Грачева[21], Н.П. Майлис[22], Я.П. Нагнойного[23], Е.Р. Россинской и Е.И. Галяшиной[24], А.В. Сучкова[25], Т.Ф. Шарковой[26] и др., поскольку считаем, что исключение из УПК РФ возможности проведения экспертизы до возбуждения уголовного дела и делегирование специалистам данных полномочий экспертов невозможно как с учетом требований действующего уголовно-процессуального законодательства, так и с учетом имеющихся практических потребностей (данное мнение разделяют 256 респондентов или 73,9% опрошенных)

Следует исходить из содержания ст. 58 УПК РФ, которая определяет специалиста как лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в установленном законом порядке для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применения технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Таким образом, специалист выполняет вспомогательные функции, оказывая содействие участникам уголовного судопроизводства.

Также, необходимо отметить, что заключение специалиста, то есть представленное в письменном виде суждение по поставленным перед ним вопросам, не подпадает под требования ст. 307 УК РФ, которая под угрозой уголовного наказания запрещает данным участникам уголовного судопроизводства давать заведомо ложные заключения только при производстве предварительного расследования, а соответственно, не распространяется на стадию проверки сообщения о преступлении[27]. Как отмечено В.Н. Маховым, в указанной статье предусмотрена уголовная ответственность специалиста только за дачу заведомо ложных показаний [28] , которые на стадии рассмотрения сообщения о преступлении отсутствуют.

На практике возвращение к нормам, запрещающим проведение экспертизы до принятия решения о возбуждении уголовного дела, приведет к ранее существовавшим трудностям (до внесения изменений Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации - выделено Д.В.), а именно к необоснованному экспертному повторению ранее выполненного исследования после принятия решения в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 145 УПК РФ, и, как следствие, к нарушению принципа, гарантированного ст. 6.1 УПК РФ (разумный срок уголовного судопроизводства - выделено Д.В.), а также бездумному использованию сил и времени следователей, экспертов и специалистов, истребованию дополнительных сроков следствия, затягиванию предварительного расследования, необоснованной трате бюджетных средств на уже проведенную работу (346 респондентов или 100% опрошенных сообщили о проведении повторных следственных действий после принятия решения о возбуждении уголовного дела).

Кроме того, на практике часто возникали проблемы, связанные с невозможностью повторного направления на исследование предметов полностью израсходованных первоначально в связи с их малым количеством, например, наркотических средств. Как верно подмечено С.Н. Волочай, следователь получил «возможность изучить свойства обнаруженных им объектов с помощью экспертов, владеющих современными экспертными методиками и могущих ответственно и обоснованно дать заключение по поставленным вопросам. Соответственно, и следователь также примет обоснованное и законное процессуальное решение, ради которого он использовал законное средство проверки информации о преступлении»[29].

Таким образом, законодатель, с одной стороны, существенно восполнил ранее существовавший пробел в уголовно-процессуальном праве, наделив органы предварительного расследования правом назначения судебных экспертиз до принятия решения о возбуждения уголовного дела, - а с другой, на наш взгляд, существенно ограничил процессуальную самостоятельность следователей и дознавателей, обязав их удовлетворять ходатайства стороны защиты и потерпевшего о проведении дополнительной либо повторной судебной экспертизы, заявленные в соответствии с требованиями ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ (157 респондентов или 45,3% сообщили о необоснованном заявлении подобных ходатайств). Как отмечено С.А. Грачевым, законодатель признает за стороной защиты и потерпевшим безусловное право ходатайствовать о проведении дополнительной или повторной экспертизы исключительно в связи с ее проведением до возбуждения уголовного дела, а не в связи с неполнотой или неясностью заключения, а также наличием оснований сомневаться в ее обоснованности[30].

Это приводит к заявлению необоснованных ходатайств, как правило, со стороны защиты, которые преследуют цель затягивания сроков предварительного расследования, поэтому мы полагаем, что в указанную норму уголовнопроцессуального законодательства необходимо внести изменения и изложить ее в следующей редакции: «Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению при наличии оснований, предусмотренных ст. 207 настоящего Кодекса». Данное дополнение предоставит органам предварительного следствия и дознания право выносить обоснованные решения по поступившим ходатайствам и удовлетворять их только при наличии к тому законных оснований, что, безусловно, будет способствовать реализации принципа разумного срока уголовного судопроизводства, сокращению времени ожидания проведения судебной экспертизы, экономии бюджетных средств, сокращению количества необоснованно назначенных экспертиз.

Также представляется целесообразным с учетом появления нового участника уголовного судопроизводства со стороны защиты, предусмотренного п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ (лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении - выделено Д.В.), а также положений ст. 15 УПК РФ, закрепивших один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства - состязательность сторон, предоставить ему часть прав, регламентированных ч. 1 ст. 198 УПК РФ, а именно:

знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы;

заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении;

ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных им лиц либо о производстве экспертизы в конкретном экспертном учреждении;

ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту;

присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, а также давать объяснения эксперту.

Считаем, что наше предложение внесет дополнительные гарантии соблюдения прав и законных интересов лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, предоставив ему возможность своевременно внести необходимые дополнения, уточнения и пояснения, а также обеспечит осуществление уголовного судопроизводства на основе состязательности сторон.

Вместе с тем полагаем, что на стадии рассмотрения сообщения о преступлении отсутствуют основания наделения указанных лиц правом, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 198 УПК РФ, - знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта, поскольку это может повредить интересам следствия и позволить сформировать стороне защиты удобную ей линию поведения.

Кроме того, мы считаем, что законодатель в ч. 1 ст. 144 УПК РФ необоснованно лишил органы предварительного расследования возможности проведения столь важного следственного действия, как допрос эксперта для разъяснения данного им заключения (201 респондент или 58% опрошенных сообщили о возникновении в их практической деятельности необходимости допроса эксперта до возбуждения уголовного дела).

Необходимость предоставления данного права продиктовано практическими реалиями с учетом происходящих изменений в развитии государства и экономики. Не секрет, что значительная доля поступлений в бюджет Российской Федерации происходит за счет налоговых отчислений. Так, в 2016 году ФНС России обеспечила рост налоговых поступлений - в консолидированный бюджет страны поступило 14,5 трлн. рублей, что на 700 млн. рублей, или на 5% больше, чем в 2015 году[31]. Вместе с тем далеко не все участники товарно-денежных отношений в полном объеме соблюдают установленные законом налоговые требования и различными способами пытаются уклониться от их выплаты, что становится изначально предметом налоговой проверки, а затем при наличии оснований и проверки сообщения о преступлении. Так, только в первом полугодии 2016 года в ГСУ СК России по г. Москве поступило 366 сообщений о налоговых преступлениях против 350 в аналогичном периоде прошлого года[32]. По результатам их рассмотрения принято 139 решений о возбуждении уголовного дела (АППГ - 91), а также 212 (АППГ - 225) решений об отказе в возбуждении уголовного дела. В производстве следователей находилось 278 уголовных дел данной категории (АППГ - 211). В порядке ст. 222 УПК РФ в суды города Москвы направлено 39 уголовных дел (АППГ - 32), 26 уголовных дел (АППГ - 18) прекращено на основании ст. 28.1 УПК РФ в связи с полным возмещением ущерба. В бюджет Российской Федерации в первом полугодии 2016 года возмещено более 16 млрд. рублей (АППГ - 1,5 млрд.). Указанные существенные улучшения в работе явились следствием налаженного взаимодействия между Федеральной налоговой службой Российской Федерации [33] и СК России, которыми длительное время прорабатывались вопросы, в том числе связанные с рассмотрением сообщения о преступлении.

Так, 07.06.2016 г. проведено совместное заседание коллегий СК России и ФНС России, на котором принято решение получать объяснения специалистов по материалам процессуальных проверок, представляющих сложность в установлении обстоятельств уклонения от уплаты налогов [34] . Дальнейшее изучение уголовных дел, в которых имеются объяснения специалистов, показало, что на стадии предварительного расследования следователями проводятся их допросы в качестве экспертов для разъяснения данного им заключения. Причем необходимость допроса эксперта на стадии рассмотрения сообщения о преступлении обусловлена далеко не единственным приведенным нами примером. Аналогичная необходимость возникает при разъяснении заключений судебно-медицинских экспертиз в случае неясности причин смерти.

Следующие следственные действия, регламентированные ч. 1 ст. 144 УПК РФ, - производство осмотра места происшествия, документов, предметов, трупов. В данном случае нам приятно констатировать, что законодатель не проявил какой-либо неточности и привел в ч. 1 ст. 144 УПК РФ наименование следственных действий, прямо предусмотренных специальными нормами УПК РФ. Вместе с тем и в данном случае у правоприменителей возникают сложности с их проведением. Так, до принятия Федерального закона от 02.12.2008 № 226-ФЗ [35], закрепившего в ч. 4 ст. 178 УПК РФ полномочия органов предварительного расследования производить осмотр трупа до принятия решения о возбуждении уголовного дела, отсутствие указанной нормы приводило к тому, что труп осматривался в рамках осмотра места происшествия с составлением соответствующего протокола. В большинстве случаев каких-либо трудностей, связанных с протоколированием указанного следственного действия, не возникало, поскольку, как правило, место происшествия совпадало с местом обнаружения трупа, как в случаях криминальных, так и естественных причин наступления смерти. Трудности в процессуальном оформлении осмотра трупа, а также в обнаружении, фиксации и изъятии следов возникали в том случае, когда смерть пострадавшего наступала не на месте происшествия, а, к примеру, в автомобиле скорой медицинской помощи либо в медицинском учреждении.

Поскольку УПК РФ до указанных изменений запрещал производство осмотра трупа до принятия решения о возбуждении уголовного дела, следователи и дознаватели сознательно шли на нарушение норм уголовно-процессуального законодательства, фиксируя осмотр трупа в протоколе осмотра места происшествия. Иного выхода у них не было, так как для качественного экспертного исследования и установления причин смерти проведение первичного осмотра на месте обнаружения трупа является обязательным.

Казалось бы, законодатель верно определил существующий пробел в УПК РФ, но, как мы полагаем, полноценных мер к его устранению не принял, поскольку не дополнил полномочия следователей правом эксгумировать труп до принятия решения о возбуждении уголовного дела, а также не конкретизировал, что им понимается под эксгумацией. Так, А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский указывают, что «обычные словари понимают под эксгумацией любое извлечение тела или останков из могилы, но в уголовно-процессуальном контексте речь может идти об извлечении именно из места постоянного (официального) захоронения»[36], виды которого содержатся в Федеральном законе Российской Федерации от 12.01.1996 № 8-ФЗ[37]. Их позицию разделяет А.Р. Белкин[38], который полагает, что извлечение трупа или его частей из могилы, не требует ни судебного решения, ни согласия родственников и должно осуществляться в рамках проведения осмотра местности или обыска. Иной точки зрения придерживаются А.Я. Сухарев [39], Д.А. Натура [40] и др.

Мы разделяем вторую точку зрения и считаем, что эксгумировать труп возможно не только из места официального захоронения. Однако, наиболее важным упущением законодателя считаем не отсутствие официального понятия эксгумации, а отсутствие в арсенале следователя полномочий по проведению данного следственного действия до принятия решения о возбуждении уголовного дела.

В практической деятельности сотрудников органов предварительного расследования возникают случаи, когда для принятия законного и обоснованного решения по сообщению о преступлении необходимо эксгумировать труп, который нужно, к примеру, направить для проведения комиссионной судебной медицинской экспертизы[41].

Важно отметить, что отсутствие в арсенале органов предварительного расследования такого следственного действия, как эксгумация, это не единственное упущение, связанное с осмотром трупа. Так, как верно отмечает А.А. Стрелков [42] , в ряде субъектов Российской Федерации родственники погибших выступают против патологоанатомического и судебно-медицинского исследования трупа ввиду религиозных канонов, в связи с чем секционное исследование не проводится, а заключение экспертизы дается на основании первичного осмотра трупа на месте его обнаружения, что, естественно, может поставить выводы эксперта под сомнение, в том числе при наличии оснований полагать причастность родственников к наступлению смерти.

Ученые и практические работники и в этом случае вынуждены искать непроцессуальные методы решения возникающих задач. Так, В.К. Далабаев и А.А. Стрелков[43] в случае возникновения указанных сложностей предлагают проводить виртуальную аутопсию с использованием 3 D-технологий и компьютерной томографии. Вместе с тем применение указанной технологии допустимо и будет эффективно только при условии наличия на трупе каких-либо механических повреждений и не внесет ясности, к примеру, в результате наступления смерти от отравления ядами, в связи с чем мы полагаем необходимым в целях принятия дополнительных гарантий соблюдения конституционных прав граждан дополнить положения УПК РФ возможностью получения судебного разрешения на проведение судебно-медицинской экспертизы трупа в случае возражений близких родственников и наличия достаточных оснований сомневаться в естественных причинах смерти.

И, наконец, последний вид следственных действий, проводимый до принятия решения в порядке ст. 145 УПК РФ, - освидетельствование. Заметим, что на необходимость его проведения до принятия решения о возбуждении уголовного дела указывал ряд авторов задолго до внесения соответствующих изменений в ч. 1 ст. 144 УПК РФ[44]. Данное следственное действие проводится в целях обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля. Вместе с тем, указанные участники уголовного судопроизводства на стадии рассмотрения сообщения о преступлении отсутствуют, что на практике приводит к сложностям при его проведении. Как верно указано В.В. Кальницким, «переводя конкретный познавательный прием в ранг следственного действия, законодатель не проявляет должной осмотрительности и корректности, порой допускает нестрогость, граничащую с небрежностью» [45] . Таким образом, результаты

освидетельствования могут быть признаны недопустимым доказательством, тогда как его своевременное проведение, в том числе до возбуждения уголовного дела, позволяет оперативно получить данные, свидетельствующие о совершении лицом преступления либо его непричастности, может либо подтвердить, либо опровергнуть объяснения заявителей и заподозренных лиц, в связи с чем данное следственное действие остается востребованным и производится практически во всех территориальных следственных подразделениях СК России.

О допущенной недоработке законодателя свидетельствует уменьшение количества проведенных освидетельствований после дополнения ст. 144 УПК РФ в 2013 году. Так, в 2014 году по материалам проверок и уголовным делам, находящихся в производстве следователей СК России, проведено 40 697 освидетельствований в порядке ст. 179 УПК РФ, в то время как в 2013 году - 43 291, в 2012 году - 46 821[46]. На стадии проверки сообщения о преступлении в 2012 году проведено 34 679 освидетельствований или 74% от их общего количества, в 2013 и 2014 годах проведено 30 241 и 28 562 освидетельствований, соответственно, или 70% от общего их количества. Снижение данного показателя объясняется внесением изменений в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, касающихся назначения экспертиз до возбуждения уголовного, в связи с чем в ряде случаев при очевидной перспективе возбуждения уголовного дела следователи не проводят освидетельствование, опасаясь в дальнейшем признания полученных

доказательств недопустимыми, сразу назначая судебные медицинские экспертизы.

Вместе с тем достаточно часто у следователей отсутствует объективная возможность немедленного обращения в судебно-экспертное учреждение, к примеру, в ночное время, в выходные дни или в месте, где отсутствуют такие учреждения. Да и не во всех случаях освидетельствование возможно подменить назначением судебной экспертизы. Так, судебно-медицинские эксперты отказывают в получении смывов с кистей рук лиц, участвующих при проведении рассмотрении сообщения о преступления по причинам отсутствия специальных вопросов, отнесенных к области судебной медицины. По их мнению, данная процедура должна проводиться специалистом, приглашенным следователем в рамках освидетельствования. Практике известны конкретные примеры, когда без своевременного проведения освидетельствования возможна безвозвратная утрата доказательств, к примеру, при обнаружении трупов со следами огнестрельных ранений и выдвижением лицами, находящимися на месте происшествия, версии о самостоятельном причинении смерти погибшими. В данной ситуации немедленное вынесение постановления о проведении освидетельствования очевидцев происшествия, получение смывов и последующее назначение судебной химической экспертизы поможет следователям принять законное и обоснованное решение по результатам рассмотрения сообщения о преступлении.

По нашему мнению, приведенные примеры свидетельствуют, что следователи и дознаватели в своей повседневной служебной деятельности сталкиваются с необходимостью проведения до возбуждения уголовного дела и проверки показаний на месте, и эксгумации трупа, и ряда других следственных действий, а это еще один довод в поддержку нашего мнения о необходимости разрешения проведения любых следственных действий на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, в том числе требующих получения судебного разрешения (245 респондентов или 70% опрошенных высказались за расширение полномочий органов предварительного расследования на стадии проверки сообщения о преступлении, а 308 - или 89% сообщили, что в их практической деятельности возникала объективная необходимость проведения следственных действий, не предусмотренных УПК РФ, до возбуждения уголовного дела в целях принятия законного и обоснованного решения).

На основании изложенного, полагаем возможным сделать следующие выводы и внести предложения:

изложить ч. 1 ст. 144 УПК РФ в следующей редакции: «1. Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения. При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе проводить следственные действия в соответствии с требованиями настоящего

Кодекса, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.».

Участники уголовного судопроизводства необоснованно используют право, предоставленное им ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, в целях затягивания сроков предварительного расследования. Ими заявляются ходатайства не в связи с неполнотой или неясностью заключения, а также наличием оснований сомневаться в ее обоснованности, а исключительно в связи с проведением экспертизы до возбуждения уголовного дела, в связи с чем ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ необходимо изложить в новой редакции: «Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению при наличии оснований, предусмотренных ст. 207 настоящего Кодекса. На лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, распространяются права, предусмотренные ч. 1 ст. 198 настоящего Кодекса».

Необходимо разрешить проведение эксгумации при рассмотрении сообщения о преступлении.

Уточнить положения ст. 179 УПК РФ, поскольку производство освидетельствования, как нами было указано, допускается в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля с его согласия. Так как последние отсутствуют на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, считаем необходимым разрешить проведение освидетельствования в отношении физического лица, участвующего на данной стадии уголовного процесса.

[1] См. напр.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.06.2005 № 7-П «По делу о проверке конституционности положения ч. 2, 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 3 ст. 318, ч. 1, 2 ст. 319 УПК РФ в связи с запросом Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда г. Мурманска». URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 08.09.2016).

[2] Электронный ресурс. URL: https://ru.wikipedia.org (дата обращения 15.08.2016).

[3] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. URL: https://studfiles.net (дата обращения 03.10.2017).

[4] Ларинков А.А., Шиплюк В.А. Уголовно-процессуальная проверка в стадии возбуждения уголовного дела / Учебное пособие. URL: http://.procuror.spb.ru (дата обращения 15.08.2016).

[5] Чиннова М.В., Сучков А.В. К вопросу о законности и обоснованности принятия процессуальных решений и проведения проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела в уголовном процессе России // Российский судья. - 2013. - № 6. - С. 14-18.

[6]Торбин Ю.Г. Процессуальная трансформация статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Вестник Российской правовой академии. - 2014. - № 4. - С. 73-77.

[7]Головко Л.В. Архетипы досудебного производства, возможные перспективы развития отечественного предварительного следствия // Уголовное судопроизводства. - 2014. - № 2. URL://www.consultant.ru (дата обращения 02.10.2016).

[8] Ларинков А.А., Шиплюк В.А. Уголовно-процессуальная проверка в стадии возбуждения уголовного дела / Учебное пособие. URL: http://.procuror.spb.ru (дата обращения 09.08.2016).

[9] Исаенко В.Н. Об оптимизации уголовно-процессуальной деятельности при проверке сообщения о преступлении // Уголовный процесс: от прошлого к будущему: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 21 марта 2014 года) / под ред. А.И. Бастрыкина. М, 2014. - Ч. 1. - С. 192-196.

[10] Лупинская П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция. - 1994. - № 11. - С.3

[11] Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) - М. ООО «ВИТРЭМ», 2002. - С.181; Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. Ред. В. В.Мозякова, - 2-е изд. перераб. и доп. - М. : «Издательство» Экзамен XXI», 2002. - С. 323.

[12] Химичева Г.П. Уточнить процедуру доследственной проверки // Уголовное судопроизводство. - 2012. - № 1. - С. 23-26.

[13] Шадрин В.С. Новые возможности уголовно-процессуальной проверки в стадии возбуждения уголовного дела, их истоки и последствия // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2014. - № 6 (44). - С. 63.

[14] Тарзиманов В.М., Даровских С.М. Целесообразен ли отказ от стадии возбуждения уголовного дела // Вестник ЮУрГУ. Серия "Право". - 2013. - № 1. - С. 48 - 52.

[15] Коридзе М.Т. Современные задачи стадии возбуждения уголовного дела и пути их решения // Новый юридический журнал. - 2013. - № 2. - С. 157 - 163.

[16] Маслов И., Новиков А. Нерешенные проблемы стадии возбуждения уголовного дела при рассмотрении сообщений о налоговых преступлениях // Уголовное право. - 2011. - № 5. - С. 85 - 90.

[17]Макаренко М.М., Ермаков С.В.. Возбуждение уголовного дела: проблемные вопросы // Российский следователь. - 2015. - № 6. -С. 27-31.

[18] Жамкова О.Е. Некоторые проблемы реализации правовых норм при проверке сообщения о преступлении // Российский следователь. - 2014. - № 9. - С. 30-32.

[19] Шадрин В.С. Новые возможности уголовно-процессуальной проверки в стадии возбуждения уголовного дела, их истоки и последствия // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2014. - № 6 (44). - С. 65.

[20] Дронова Е.В., Коншина Я.А. Назначение экспертизы и задержание в ходе проверки заявления о преступлении // Альманах современной науки и образования. Тамбов. - 2012. - № 10. - С.59-61.

[21] Грачев С.А. Реально ли в настоящее время производство экспертизы до возбуждения уголовного дела? // Эксперт-криминалист. - 2014. - № 3. - С. 10-13.

[22] Майлис Н.П. Введение в судебную экспертизу. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2013.

[23] Нагнойный Я.П. О возможности назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1967. - Вып. 4. - С. 174-178.

[24] Россинская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. М.: Проспект, 2014.

[25] Сучков А.В. К вопросу о необходимости назначения судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела // Эксперт-криминалист. - 2012. № - 3. - С. 8-11.

[26] Шаркова Т.Ф. Использование специальных знаний в стадии возбуждения уголовного дела // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1973. Вып. 10. - С. 226-229.

[27] Грачев С.А. Реально ли в настоящее время производство экспертизы до возбуждения уголовного дела? // Эксперт-криминалист. - 2014. - № 3. - С. 10-13.

[28] Махов В.Н. Становление заключения и показаний специалиста как доказательства в уголовном процессе Российской Федерации // Российский следователь. - 2013. - № 9. - С. 6 - 9.

[29] Волочай С.Н. Предварительные исследования - важнейшая составляющая следственных действий поискового характера // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. - 2014. - №2. - С. 72-74.

[30] Грачев С.А. Реально ли в настоящее время производство экспертизы до возбуждения уголовного дела? // Эксперт-криминалист. - 2014. - № 3. -С. 10-13.

[31] Выступление руководителя Федеральной налоговой службы Российской Федерации М.В. Мишустина на XVI Съезде партии «Единая Россия». URL:// https://www.nalog.ru (дата обращения: 01.10.2017).

[32] Далее по тексту - АППГ.

[33] Далее по тексту - ФНС России.

[34] Протокол совместно заседания коллегий Федеральной налоговой службы и Следственного комитета Российской Федерации от 07.06.2016 № 2/4 «О повышении эффективности взаимодействия налоговых и следственных органов по выявлению и расследованию преступлений в сфере налогообложения» / Архив Г лавного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве // Номенклатурное дело № 206-05-2016. - Т.3. - С. 20-25.

[35] Федеральный закон № 226-ФЗ от 02.12.2008 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». URL: http://consultant.ru (дата обращения 31.08.2016).

[36] Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к УПК РФ. 5-е изд., перераб. и доп. / ред. А.В. Смирнов. - М.: Проспект, 2009. - С. 526.

[37] Федеральный закон Российской Федерации от 12.01.1996 № 8-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О погребении и похоронном деле». URL: Ы!р://сошиИап1т (дата обращения 06.07.2016).

[38] Белкин А.Р. Осмотр и освидетельствование как следственные действия: проблемы законодательной регламентации // Уголовное судопроизводство. - 2015. - № 2. - С. 15-22.

[39] Комментарий к УПК РФ / под ред. А.Я. Сухарева, ред. М.: Норма, 2004. - С. 311.

[40] Натура Д.А., Натура А.И. Эксгумация и особенности тактики следственных действий, связанных с эксгумированным трупом. - М.: Юрлитинформ, 2003. - С. 9.

[41] См. напр.: материал проверки сообщения о преступлении № 262пр-2012 / Архив Дорогомиловского межрайонного следственного отдела следственного управления по Западному административному округу Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве.

[42] Стрелков А.А. Инновационные возможности криминалистического исследования трупа методом компьютерной томографии, применяемого при осмотре (в порядке ч. 1 ст. 178 УПК РФ «осмотр трупа») //Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. - 2015. - № 3. - С. 181-185.

[43] Далабаев В.К., Стрелков А.А. Возможности криминалистического исследования трупа методом рентгеновской компьютерной томографии // Вестник Следственного комитета Российской Федерации. - 2014. - № 2. - С. 26-31.

[44] См. напр.: Торбин Ю.Г. Освидетельствование в российском уголовном процессе (уголовнопроцессуальные и криминалистические аспекты): Практическое пособие. М.: Издательство «Экзамен», 2005. - С. 89; Торбин Ю.Г. Теория и практика освидетельствования. СПб.: Питер, 2004. - С. 87.

[45] Кальницкий В.В. Вопросы правовой регламентации следственных действий на современном этапе // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2015. - № 2. - С. 32-38.

[46] Методические рекомендации Главного управления криминалистики СК России от 21.12.2015 № Исоп213/3-48448-15 «О порядке производства освидетельствования и процессуальном оформлении его результатов» / Архив ГСУ СК России по г. Москве // Номенклатурное дело 206-12-2015. - Т. 4 - С. 58-62.