Одна из основных задач, вытекающая из положений ст. 6 УПК РФ и стоящая перед органами предварительного расследования, состоит в своевременном принятии законного решения по результатам рассмотрения сообщения о преступлении. В ее решении неоценимую помощь оказывают субъекты оперативно-розыскной деятельности. Как нами было указано, в настоящее время законодатель идет по пути расширения полномочий должностных лиц органов предварительного расследования на стадии рассмотрения сообщения о преступлении. Это, по нашему мнению, обусловлено не только изменением социально-экономических отношений в нашем государстве и обществе, а также сложностью выявления ряда уголовно-наказуемых деяний, но и стремлением качественно изменить и усовершенствовать имеющуюся модель института рассмотрения сообщения о преступлении, создать дополнительные условия и гарантии принятия законного и обоснованного процессуального решения по его результатам.
Помимо проанализированных процессуальных способов и непроцессуальных действий, предусмотренных ч. 1 ст. 144 УПК РФ, в 2013 году полномочия должностных лиц, указанных в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, дополнены возможностью давать органам дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Их возможно отнести к непроцессуальным способам проверки сообщения о преступлении.
Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации сконструировано таким образом, что следователи и дознаватели не наделены специальными полномочиями по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию совершенных преступлений. Эти задачи в соответствии со ст. 1 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» возложены на оперативные подразделения государственных органов - субъектов оперативно-розыскной деятельности. Вместе с тем хотим отметить, что порой следователи и дознаватели при производстве предварительного расследования выявляют совершенные преступления, как связанные, так и нет с расследуемым уголовным делом, но данная деятельность не является основной.
Положение указанного федерального закона закрепило правило, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела. Вместе с тем ч. 1 ст. 140 УПК РФ не предусматривает результаты оперативно-розыскной деятельности в качестве самостоятельного повода для возбуждения уголовного дела. В этой связи интересно предложение В.В. Кожокарь, предлагающего расширить перечень поводов для возбуждения уголовного дела, в который в том числе включить материалы оперативно-розыскной деятельности, предоставленные органу
предварительного расследования в установленном федеральным законом порядке[1]. Мы поддерживаем его точку зрения о необходимости дальнейшей индивидуализации поводов для возбуждения уголовного дела.
На практике результаты оперативно-розыскной деятельности рассматриваются в качестве сообщения о совершенном или готовящемся преступлении, полученном из иных источников. В этом случае
оперуполномоченным в порядке ст. 143 УПК РФ составляется рапорт об обнаружении признаков преступления, который совместно с имеющимися материалами представляется следователю или дознавателю, к компетенции которого относится решение вопроса о возбуждении уголовного дела. Рапорт об обнаружении признаков преступления составляется только после проверки полученной информации путем проведения гласных и негласных оперативнорозыскных мероприятий. Таким образом, законодатель вывел субъектов оперативно-розыскной деятельности из круга лиц, наделенных полномочиями принятия решения по результатам рассмотрения сообщения о преступлении.
Необходимо отметить, что результаты оперативно-розыскной деятельности не могут служить поводом для возбуждения уголовных дел частного или частно - публичного обвинения, поскольку они возбуждаются на основании заявления потерпевшего или его законного представителя. Исключением из данного правила является возбуждение уголовного дела руководителем следственного органа, следователем, а также с согласия прокурора дознавателем в случае совершения преступлений указанных категорий в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы.
До указанных изменений, внесенных в 2013 году, следователи и дознаватели в соответствии с положениями УПК РФ не были наделены полномочиями о направлении в орган дознания поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, что на практике создавало определенные сложности при взаимодействии. В большинстве случаев орган дознания на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, не проявляя должной инициативы и заинтересованности, направлял полученные первоначальные материалы в орган предварительного расследования в соответствии с имеющейся компетенцией, перекладывая всю ответственность за дальнейшее его рассмотрение на следователей и дознавателей. Фактически на последних также возлагалась ответственность и по установлению лица, совершившего преступление, проверки его алиби, обеспечение явки очевидцев и иные мероприятия, которые по своей сути должны проводиться субъектами оперативно-розыскной деятельности. Направляемые поручения о производстве оперативно-розыскных мероприятий в ряде случаев оставались без рассмотрения. Как указано В.Н. Маховым, «изучение материалов практики свидетельствует, что к исполнению письменных поручений следователей и дознавателей органы дознания относятся нередко формально»[2]. Надлежащее рассмотрение поручений достигалось исключительно налаживанием взаимодействия между органами дознания и предварительного расследования. В
значительной степени установление надлежащего уровня взаимодействия достигалось в органах полиции, федеральной службы безопасности,
наркоконтроля (до момента упразднения - выделено Д.В.), таможни, поскольку руководители оперативных служб и предварительного расследования подчинены одному начальнику, к компетенции которого относится дача указаний, обязательных для исполнения. К примеру, начальник московского территориального органа внутренних дел заинтересован не только в выявлении и раскрытии преступления, но и направлении уголовного дела в суд для рассмотрения по существу. От этих двух составляющих зависит положение вверенного ему ОВД в таблице ранжированных показателей системы ГУ МВД России по г. Москве, в связи с чем он обязан принимать действенные меры к организации работы и контролю за ее результатами как со стороны оперуполномоченных, так и следователями и дознавателями.
К сожалению, в структуру Следственного комитета Российской Федерации не включены оперативные службы, уполномоченные на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, отнесенных к его компетенции, поэтому установление должного взаимодействия в данном направлении являлось и является одним из приоритетных направлений в работе.
В этой связи заключаются соглашения о сотрудничестве, подписываются совместные приказы, распоряжения и указания. Так, только за последние годы на федеральном уровне подписан ряд нормативных документов указанной категории, к примеру, межведомственный приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, ФСБ России, ФСКН России, ФТС России, ФССП России, Росфинмониторинга от 29.03.2016
№ 182/189/153/243/33/129/800/220/105 «О порядке взаимодействия
правоохранительных и иных государственных органов на досудебной стадии уголовного судопроизводства в сфере возмещения ущерба, причиненного государству преступлениями», совместный приказ Министерства внутренних дел Российской Федерации № 38, Генеральной прокуратуры Российской Федерации № 14, Следственного комитета Российской Федерации № 5 от 16.01.2015 «Об утверждении инструкции о порядке рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и иной информации о происшествиях, связанных с безвестным исчезновением лиц», и другие.
Аналогичная работа проводится и на региональном уровне. Так, Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве совместно с ГУ МВД России по г. Москве, УФСБ России по г. Москве и Московской области, а также Департаментов здравоохранения города Москвы подписан приказ № 128/389/158/801 от 22.09.2016 «О создании межведомственной рабочей группы и порядке взаимодействия в сфере противодействия преступлениям, связанным с причинением смерти и вреда здоровью граждан с применением химических веществ и психотропных препаратов», а 25.05.2016 совместно с ГУ МВД России по г. Москве подписано распоряжение № 69/216-р/1/739 «О создании межведомственной рабочей группы по взаимодействию в сфере противодействия преступлениям, связанным с подделкой и использованием подложных судебных решений». Это не исчерпывающий перечень совместных документов, работа в данном направлении продолжается на постоянной основе.
Вместе с тем внесенные изменения, наделившие следователей и дознавателей полномочиями по направлению обязательных для исполнения поручений о проведении оперативно-розыскных мероприятий, с одной стороны, внесли необходимую ясность в вопрос взаимодействия, а с другой - в полном объеме не закрепили обязанности субъектов оперативно-розыскной деятельности по установлению лица, совершившего преступление, выявлению и закреплению следов его противоправной деятельности. Буквальное толкование указанных дополнений возлагает на должностных лиц органов предварительного расследования обязанность по определению вектора оперативно-розыскной деятельности в каждом конкретном случае, тогда как вовремя полученная оперативная информация может создать необходимые условия качественной подготовки и проведения следственных действий при рассмотрении сообщения о преступлении. Следователи могут использовать ее при определении места и времени проведения следственных действий, подготовки вопросного листа перед получением объяснений, привлечения дополнительных специалистов, использования специальной криминалистической техники при проведении осмотров и т.д.
Более того, указанный нами Федеральный закон предоставил субъектам оперативно-розыскной деятельности достаточно широкий спектр мероприятий, проводимых как гласно, так и с условием соблюдения конспирации. Фактически на стадии рассмотрения сообщения о преступлении ими проводится полноценное дознание, выявляются и пресекаются преступления, устанавливаются лица, их совершившие, закрепляются доказательства преступной деятельности. Вместе с тем материалы, собранные при проведении оперативно-розыскных мероприятий, впоследствии перепроверяются следователями и дознавателями. К примеру, результаты, полученные при проведении исследований предметов и документов, могут учитываться на стадии рассмотрения сообщения о преступлении следователем, могут стать основанием для возбуждения уголовного дела, но в обвинительное заключение включены не будут, поскольку не относятся к доказательствам по уголовному делу. Только фактически повторное исследование предметов и документов уже на основании постановления следователя о назначении судебной экспертизы, может придать юридическую силу полученным данным, хотя по сути теми же экспертами проводится повторно та же работа.
Следует отметить, что УПК РФ в ст. 89 все же предусмотрел возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания, но только при соблюдении требований, предъявляемых к доказательствам. Аналогичное положение предусмотрено и в иных нормативно- правовых актах. Так, в соответствии со ст. 9 Федерального закона от 03.04.1995 № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» результаты
контрразведывательных мероприятий могут быть использованы в уголовном судопроизводстве в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством для использования результатов оперативно-розыскной деятельности. Подобное правило сформулировано в ст. 11 указанного
Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности. Более того, в соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 31.10.1995 № 8 (ред. от 03.03.2015) «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» судам рекомендовано обратить внимание на то, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также с проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц, могут быть использованы в качестве доказательств лишь тогда, когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий и проведены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.
И в этом контексте полагаем необходимым обратиться к международному опыту: в большинстве зарубежных странах вне зависимости от принадлежности к правовой системе основополагающая роль на первоначальном этапе расследования отводится полицейскому дознанию. На органы полиции возложены полномочия по проверке поступившей информации, установлению и задержанию лица, совершившего преступление, а также закреплению доказательств его вины. Органы полиции действуют самостоятельно, без дополнительных поручений. Их основные цели - установить виновного и собрать доказательства, достаточные для привлечения его к уголовной ответственности. Более того, при проведении полицейского дознания возможно задержание подозреваемого, чего, к сожалению, не предусмотрено в российском законодательстве. Функции суда и прокурора заключаются в проверке достаточности доказательств, подтверждающих подозрение конкретного лица в совершении преступления, возможности судебного рассмотрения дела по существу.
Важно отметить и исторический опыт нашего государства, поскольку УПК РСФСР 1960 года закреплял, на наш взгляд, более четкое определение задач оперативно-розыскной деятельности. Так, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 118 УПК РСФСР в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших, органы дознания должны были принять необходимые оперативно-розыскные и иные предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры. Аналогичное требование было сформулировано и в УУС 1861 года. Как писал С.И. Викторский, «судебный следователь вообще не производит дознаний: он начинает свои действия уже после того, как дознание произведено и выяснили законный повод и достаточные основания к следствию»[3]. Подобные нормы в действующем уголовно-процессуальном законодательстве не содержатся, что, по нашему мнению, является серьезным упущением.
УПК РФ содержит положения ст. 157, в которых указано, что при наличии признаков преступлений, по которым производство предварительного следствия обязательно, орган дознания в порядке, установленном статьей 146 УПК РФ, возбуждает уголовное дело и производит неотложные следственные действия, после чего в течение 10 суток уголовное дело передается руководителю следственного органа. На практике этого в ряде случаев не происходит, несмотря на положение п. 2 ч. 1 ст. 40 УПК РФ. Материалы, собранные органом дознания при рассмотрении сообщения о преступлении, передаются в соответствии с требованием п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ в органы предварительного расследования, после чего субъекты оперативно-розыскной деятельности по собственной инициативе не принимают мер к установлению лица, совершившего преступление.
В период советской власти орган дознания самостоятельно выносил постановление о возбуждении уголовного дела, проводил неотложные следственные действия по установлению и закреплению доказательств виновности конкретного лица в совершении преступления, после чего передавал уголовное дело следователю, которым полученные сведения проверялись и при наличии достаточных доказательств предъявлялось обвинение, проводились необходимые уточнения, разрешались ходатайства. Далее дело передавалось прокурору и в суд для рассмотрения по существу. Вместе с тем имелись случаи возбуждения уголовного дела непосредственно следователем после осмотра места происшествия. При таких обстоятельствах «на помощь» следователям приходили положения ч. 1 ст. 118 УПК РСФСР, обязывающие субъектов оперативнорозыскной деятельности установить подозреваемого. В настоящее время так, к сожалению, не происходит.
Как отмечает В.Н. Махов, «следователи и дознаватели, лишенные полномочий осуществлять оперативно-розыскную деятельность, обречены «пахать сохой», решая вопрос о возбуждении уголовного дела и проводя первоначальные следственные действия. Они обречены раскрывать преступления, в основном совершенные в условиях неочевидности»[4].
В этой связи крайне интересно предложение Н.А. Власовой, которая предлагает проводить дознание в качестве первоначального этапа расследования любых категорий преступлений, задачами которого будут являться закрепление доказательств, установление лица, совершившего преступление, и создание условий для производства предварительного следствия. Кроме того, ей обосновано положение о том, что по окончанию дознания следователю передаются уголовные дела исключительно по особо тяжким преступлениям, по которым создаются следственно-оперативные группы под руководством следователя. Уголовные дела по тяжким преступлениям и средней тяжести могут передаваться следователям только после установления виновного лица[5].
Полагаем, что положения ч. 2 ст. 40 УПК РФ в этой части требуют дополнения новым пунктом, в соответствии с которым на орган дознания целесообразно возложить обязанность по проведению всех необходимых оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление и задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, с момента получения сообщения о совершении преступления. Это создаст дополнительные гарантии лицу, в интересах которого проводится рассмотрение сообщения о преступлении, поскольку у органов предварительного расследования появятся основания требовать от лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, качественной работы и, что не менее важно, своевременного установления лица, совершившего преступление, принятия мер к отысканию похищенного, а также установлению имущества, на которое возможно наложить арест в целях обеспечения исковых требований потерпевшего, уплаты штрафов государству. О необходимости усиления ответственности органов дознания за раскрытие совершенных преступлений свидетельствует официальная статистика. Так, за 12 месяцев 2016 года раскрыто 1 189 770 преступлений из числа находящихся в производстве, что на 5,2 % меньше, чем за аналогичный период 2015 года. Практически один миллион преступлений остался не раскрытым. В ряде регионов количество не раскрытых преступлений существенно возросло: в республиках Тыва (+91,9 %), Ингушетия (+84 %), Северная Осетия-Алания (+76,5 %), Ненецком (+61 %), Чукотском (+61,1 %) автономных округах[6]. В 2017 году данная негативная тенденция продолжилась: за шесть месяцев раскрыто 576 384 преступлений из числа находящихся в производстве, что на 12,2 % меньше, чем за аналогичный период 2016 года[7].
Интересна точка зрения ряда авторов[8] , которые полагают возможным наделить органы дознания правом задержания подозреваемого в совершении преступления на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, более того, признать задержание подозреваемого в качестве повода для возбуждения уголовного дела. Полагаем возможным согласиться с данным утверждением, поскольку в настоящее время орган дознания на законных основаниях не может задержать и доставить лицо, в отношении которого возникли конкретные подозрения на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, а это приводит к тому, что подозреваемые могут скрыться от органов предварительного расследования, уничтожить следы, а также воздействовать на участников уголовного судопроизводства. У подозреваемого появляется дополнительное время на искусственное создание алиби, проверка которого может занять много времени и сил.
Как показывает практика, в большинстве случаев не представляется возможным незамедлительно принять процессуальное решение по поступившему сообщению о совершении преступления, требуется дополнительное время для проверки поступившей информации. Незамедлительные решения принимаются только по очевидным преступлениям, когда у следователей и дознавателей не возникает каких-либо сомнений. В подобных ситуациях постановление о возбуждении уголовного дела выносится непосредственно на месте совершения преступления и после этого у сотрудников оперативно-розыскных служб появляются законные основания для установления подозреваемого, его задержания и доставления следователю для производства следственных действий.
Следует отметить, что в судебной практике имеются решения высших судов, в которых признано законным задержание подозреваемого до принятия решения о возбуждении уголовного дела. Так, определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 02.02.2004 № 44-О04-3 оправдательный приговор Пермского областного суда, вынесенный в отношении следователя органа внутренних дел по ч. 1 ст. 301 УК РФ (незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей - выделено Д.В.), оставлен без изменения, поскольку задержание подозреваемого не ставится в зависимость от возбуждения против него уголовного дела[9].
Кроме того, буквальное толкование нормы УПК РФ, предусмотренной ч. 1 ст. 91, также наталкивает на мысль, что законодатель все же устанавливает возможность задержания лица подозреваемого в совершении преступления до принятия решения о возбуждении уголовного дела. По нашему мнению, данное правило сформулировано в нескольких положениях УПК РФ. Так, в п. 1 ч. 1 ст. 91 УПК РФ указано, что орган дознания, дознаватель и следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, в случае, когда оно застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, то есть в тот момент, когда уполномоченным должностным лицом еще не принято процессуальное решение о возбуждении уголовного дела. Более того, в случае задержания лица непосредственно в момент или после совершения преступления у органов следствия и дознания сообщение о преступлении, зарегистрированное в установленном законом порядке, как правило, отсутствует. Исключение составляют случаи проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на фиксацию и документирование преступной деятельности, к примеру, при проведении проверочной закупки.
Также следует обратить внимание и на положение п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, в которой предусмотрено право подозреваемого давать не только показания, но и объяснения по поводу имеющегося в его отношении подозрения, а как следует из требований ст. 144 УПК РФ, объяснения можно получать исключительно при рассмотрении сообщения о преступлении.
Таким образом, в УПК РФ сформулированы актуальные положения, использование которых на стадии рассмотрения сообщения о преступлении создаст дополнительные гарантии своевременного принятия законного и обоснованного процессуального решения. Вместе с тем в настоящее время на практике они не используются, поскольку прямо не закреплены в главе УПК РФ, регламентирующей проверку сообщения о преступлении.
На основании изложенного, полагаем возможным сделать следующие выводы: изменения уголовно-процессуального законодательства России,
внесенные в 2013 году, в части расширения полномочий органов предварительного следствия и дознания при рассмотрении сообщения о преступлении, а также появление нового повода для возбуждения уголовного дела - постановления прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании могут свидетельствовать о желании законодателя постепенно перейти к полицейской форме дознания, которая существовала в дореволюционном процессе Российской империи, а также существует в уголовно- процессуальном законодательстве зарубежных стран в настоящее время. Отличительной особенностью указанной формы дознания является обязательное требование к установлению подозреваемого. При его отсутствии невозможно ни возбудить уголовное преследование, ни начать производство по уголовному делу. Более того, в уголовном процессе зарубежных стран отсутствует такой участник уголовного судопроизводства, как следователь, поэтому органы полиции лишены возможности переложить ответственность за раскрытие преступления на кого- либо, что зачастую происходит в нашем уголовном процессе. Создание аналогичной модели полицейского дознания в современном уголовном процессе России, где органы полиции обязаны не только выявить, но и раскрыть преступление, установить подозреваемого, на наш взгляд, является достаточно эффективным, но в настоящее время мало реализуемым предложением, поскольку наш следственный аппарат, как мы полагаем, не готов к преобразованию в судебных следователей. Для проведения переподготовки потребуются значительные временные и денежные затраты, необходимо будет кардинальным образом поменять существующее уголовное судопроизводство, правила и устои, которые существуют уже на протяжении более полувека. Поэтому считаем, что подобное преобразование должно происходить поэтапно. В частности, в настоящее время полагаем необходимым возложить на органы дознания ответственность за раскрытие преступления и установления виновного лица с момента поступления сообщения о преступлении или соответствующего поручения органов следствия и дознания. Данное дополнение, по нашему мнению, исключит возможность перепоручения ответственности за раскрытие преступления и установления подозреваемого на органы предварительного расследования, которые не уполномочены на проведение оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, полагаем возможным законодательно закрепить возможность задержания подозреваемого при рассмотрении сообщения о преступлении в случаях, предусмотренных ст. 91 УПК РФ, который необходимо рассматривать в качестве одного из поводов для возбуждения уголовного дела при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
[1] Кожокарь В.В. Возбуждение уголовного дела: вопросы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2016. - С. 18.
[2] Махов В.Н. Роль прокурора в уголовном преследовании в России и в зарубежных государствах. URL: http:// consultant.ru (дата обращения 08.08.2016).
[3] Викторский С.И. Русский уголовный процесс: Учеб.пособие. М.: Юрид. бюро "Городец", 1997. - С. 350.
[4]Махов В.Н. Стадию возбуждения уголовного дела целесообразно поэтапно преобразовать в стадию полицейского дознания // Вестник Пермского университета. Юридические науки. - 2014 г. - № 3. - С. 180-185.
[5] Власова Н.А. Проблемы совершенствования форм досудебного производства в уголовном процессе: автореф. дис. ... д-ра. юрид. наук. - Москва, 2001. URL: http://www.dissercat.com (дата обращения 06.10.2017).
[6] Статистический сборник Генеральной прокуратуры Российской Федерации «Состояние преступности в России за январь-декабрь 2016 г.». URL: https://genproc.gov.ru (дата обращения 14.08.2017).
[7] Статистический сборник Генеральной прокуратуры Российской Федерации «Состояние преступности в России за январь-июнь 2017 г.». URL: https://genproc.gov.ru (дата обращения 14.08.2017).
[8] Там же. - С. 180-185.
[9]Определение Верховного Суда РФ от 02.02.2004 № 44-о04-3: Уголовная ответственность по ч. 1 ст. 301 Уголовного кодекса РФ наступает только в случае заведомо незаконного задержания лица. URL: http:// consultant.ru (дата обращения 06.11.2017).
|
0%