На протяжении многих лет спор о том, считаются ли термины «знание» и «познание» синонимами остается дискуссионным. А. Р. Белкин, разделяя позицию Е. Р. Россинской , полагает, что данные понятия, в достаточной степени, синонимичны и могут употребляться как равнозначные[1] [2]. Такого же мнения придерживаются С. А. Шейфер, С. М. Гарисов, Е. А. Зайцева[3].

Термин «специальные знания» достаточно широко используется в нормах отечественного законодательства (ст.ст. 57, 58 УПК РФ и др.). К сожалению, законодатель не дает однозначного толкования понятия «специальные знания», а лишь формирует представление об этом понятии как о неких недоступных каждому знаниях, которые являются прерогативой только определенного круга участников уголовного судопроизводства.

В юридической литературе встречается множество попыток дать учеными определение понятию «специальные знания» (Р. С. Белкин, Г. Г. Зуйков, П. П. Ищенко, И. Н. Сорокотягин, В. И. Шиканов, А. А. Эйсман и многими другие). Традиционно специальными знаниями считают практические и научные познания в области науки, техники, искусства, ремесла. Необщеизвестность применения специальных знаний, наличие у их обладателя соответствующего процессуального статуса, целевое предназначение, как полагает И. А. Цховребова, являются их обязательными критериями[4].

По мнению Т. В. Аверьяновой, рассматривая сущность понятия «специальные знания» нужно помнить, что данное понятие относится к специфической правовой сфере, а не к теории познания[5] [6] [7].

до

В ст. 2 Федерального закона № 73-ФЗ закреплено, что «задачей государственной судебно-экспертной деятельности является оказание содействия судам, судьям, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла». В философском словаре термин «знание» разъясняется как «продукт общественной, материальной и духовной деятельности людей» . В словаре русского языка дается толкование понятия «знания» как результата познания, совокупность научных сведений какой-нибудь

области[8].

Фундаментальные источники русского языка, кроме вышеприведенного понятия толкуют и понятие «познание». Оно определяется и как процесс отражения и воспроизведения действительности в мышлении субъекта, результатом которого является новое знание о мире[9] [10], и как приобретение знания, постижение закономерностей объективного мира . Данные определения идентичны по своей смысловой нагрузке, поскольку обозначают освоение индивидуумом информации полученной в результате осуществления им научной и практической деятельности в определенной сфере. Сам процесс освоения информации, то есть приобретения знания, а в дальнейшем его накопления и усовершенствования будет являться процессом познания.

Подробное определение специальных знаний было дано в свое время В. Д. Арсеньевым и В. Г. Заблоцким, которые рассматривали их как систему сведений, извлеченных из практической и научной деятельности в конкретных областях (медицины, автотехники, бухгалтерии) и отраженных в юридической литературе, практических пособиях. В свою очередь специальные познания, данные ученые, рассматривали как знания, добытые соответствующими должностными лицами при теоретическом и практическом обучении определенному виду деятельности, в ходе которого они приобрели необходимые навыки для осуществления определенной деятельности[11].

А. М. Зинин, Н. П. Майлиз определяют специальные знания, как «выходящие за рамки общеобразовательной подготовки и простого житейского опыта, приобретаемые в процессе профессиональной деятельности в той или иной области науки, техники, искусства, ремесел, основанные на теоретических, базовых положениях соответствующих областей знаний подкрепленные полученными в ходе специального обучения или первичной деятельности

104

навыками» .

Т. В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю. Г. Корухов, Е. Р. Россинская определяют специальными знаниями те, которые получены лицами в процессе практической деятельности в ходе профессионального опыта или специальной подготовки, опираясь на систему теоретических знаний в определенной области[12] [13]. Некоторые ученые полагают, что специальные знания представляют собой знания, которые выходят за рамки житейского опыта и общеобразовательной подготовки. Подобными знаниями обладает обязательно не широкий круг лиц[14]. Аналогичных взглядов придерживался М. К. Треушников, который утверждал, что специальные знаниями выходят за пределы правовых познаний, общеизвестных обобщений, исходящих из опыта людей[15] [16].

В юридической литературе обращается внимание на сложности разграничения специальных знаний и знаний обыденных, главным образом в связи с тем, что специальные знания со временем становятся общеизвестными .

Отметим, что учеными высказывается дискуссионное мнение об отнесении к специальным знаниям и юридических знаний. Так, Л. В. Лазарева утверждает, что специальные знания представляют собой «совокупность теоретических знаний и практического опыта в различных сферах человеческой деятельности, в том числе и юридических знаний, полученных в ходе специальной подготовки и используемых сторонами и судом для расследования и разрешения уголовных

дел в порядке, предусмотренном УПК РФ»[17].

В свою очередь, В. С. Латыпов предлагает «под специальными знаниями понимать используемые в целях установления обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, необщеизвестные и необщедоступные, приобретенные в ходе профессиональной и (или) иной подготовке, знания (за исключением юридических профессиональных знаний), опыт и навыки сведущего лица, применяемые в процессуальных и непроцессульных формах, результата которых используется, в установленном законом порядке, для принятия законного и обоснованного правового решения»[18] [19].

Обоснованной представляется позиция А. В. Шмонина, который обобщая различные интерпретации определения «специальные знания» констатирует, что «такие знания относятся к различным областям науки, техники, искусства и ремесла, их применение связано с определенным уровнем профессионального образования и/или подготовки, а также профессиональным опытом. При этом такие знания не относятся к общеизвестным, то есть тем, которые входят в общеобразовательную подготовку граждан, а также к познаниям в области уголовного и уголовно-процессуального права. Наличие таких знаний связано с умением пользоваться научно-техническими средствами и/или специальными методами (методиками), и, как следствие, при соблюдении вышеуказанных условий, иметь возможность использования специальных знаний в целях содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, их исследование для постановки вопросов эксперту, а также оказании иной помощи органам расследования в выявлении, раскрытии, расследовании и предупреждении преступлений»111. По мнению ряда ученых, не все знания в процессе расследования можно использовать как специальные, но только проверенные и научно обоснованные[20].

в данном вопросе зарубежное законодательство, необходимо отметить положительный опыт уголовно-процессуального законодательства Республики Казахстан. Специальные знания подразделяю в рассматриваемом законодательстве на две категории: 1) не общеизвестные и обязательно приобретенные лицом в ходе профессионального обучения или практической деятельности, используемые для решения задач уголовного судопроизводства (п. 5 ст. 7); 2) область специальных знаний, содержание которой составляют научные знания, реализованные в методиках судебно-экспертных исследований (п. 6 ст. 7)[21]. Полагаем, что законодательное закрепление снимает

дискуссионность некоторых рассмотренных нами вопросов. А. Р. Белкин предлагает официально закрепить понятие «специальные знания»[22]. Так, по мнению ученого, специальные знания - сведения в области науки, техники, искусства или ремесла (в том числе вопросы правового характера), не являющиеся общеизвестными и не входящие в сферу профессиональной компетентности следователя, дознавателя, суда.

Следует заметить, что ни в одном из рассмотренных нами определений не указан порядок и цель применения специальных знаний. Полагаем, что для единообразного применения специальных знаний, необходимо выделить конкретные признаки, характеризующие их сущность. К ним, по нашему мнению, следует отнести: 1) соответствие новейшим достижениям в развитии необходимой отрасли; 2) приобретение в результате специального образования в определенной области; 3) законодательное закрепление.

В отношении знаний в области судебной медицины необходимо отметить, что одной из высокоперспективных линий развития криминалистики является внедрение медицинских знаний в практическую деятельность раскрытия и расследования преступлений против личности. Кроме того, несовершенство и противоречия в уголовном законодательстве обусловливают возможность использования преступниками новых схем незаконных действий с изощренными способами подготовки, совершения и сокрытия рассматриваемых преступлений. Разрешение и других проблемных или конфликтных ситуаций предполагает применение следователем (дознавателем) современных научно-обоснованных методик, тактических приемов, а также расширение возможностей использования медицинских знаний.

Основываясь на предпринятом анализе сущности специальных знаний можно уточнить понятие «медицинские знания, используемыми в процессе расследования преступлений», под которыми следует понимать комплекс биологических, медицинских и естественнонаучных знаний, способствующих решению медико-биологических проблем, возникающих в процессе расследования преступлений против личности.

Применение медицинских знаний при расследовании различных категорий преступлений может рассматриваться во многих аспектах. Как показали результаты проведенного исследования, при расследовании преступлений против личности помощь экспертов (специалистов), обладающих специальными знаниями в области медицины, обеспечивает надежность получаемых результатов, значительно сокращает время получения криминалистически значимой информации, необходимой для фиксации преступной деятельности и способствует быстрому и эффективному расследованию данных преступлений.

Взаимодействие суда, лиц, осуществляющих расследование или раскрывающих преступление, со специалистом в области судебной медицины осуществляется, как правило, в тех случаях, когда у них возникает необходимость в применении медицинских знаний, которыми в полном объеме обладает судебномедицинский эксперт. Причем, под формами данного взаимодействия необходимо понимать способы согласованной деятельности следователя, 114 дознавателя, сотрудника уголовного розыска, судьи (постановка задач) и специалиста-медика (применение адекватных этим задачам познаний в области медицины, методов и средств) при разрешении поступившей информации о готовящемся либо совершенном преступлении против личности, при расследовании рассматриваемой категории уголовных дел.

Выбор формы взаимодействия остается за лицом, ведущим предварительное расследование, так как процессуальный статус последнего определяется руководящей ролью и ответственностью за принимаемые решения, и результаты проведенного расследования.

По мнению С. А. Данильян, А. В. Гусева, ключевым моментом в выборе порядка взаимодействия должен стать факт наличия у следователя (дознавателя) достаточных для самостоятельного эффективного применения техникокриминалистических умений и навыков. Так, если следователь (дознаватель) ими обладает, то он должен не только определять порядок работы специалиста в области судебной медицины, принимающего участие в следственных действиях, но и применять вместе с ним технико-криминалистические средства и методы. Если следователь (дознаватель) не обладает технико-криминалистическими знаниями и умениями, то процедура применения методов и средств должна определяться специалистом, после постановки ему следователем (дознавателем) задачи по технико-криминалистическому обеспечению производства следственного действия. При этом вмешательство следователя (дознавателя) в работу специалиста не должно происходить, «если она не противоречит целям и задачам данного следственного действия, а также не нарушает общий порядок его проведения и соответствует требованиям закона»[23]. По мнению ряда ученых, данное суждение позволяет сформировать новый научный взгляд на роль специалиста, который по своим функциям не должен быть просто помощником

следователя (дознавателя)[24] [25] [26]. Довольно часто встречаемым считается

117

предложение, что общая деятельность следователя (дознавателя) и специалиста считается задатком эффективности их поисково-познавательной работы .

Анализ следственной, экспертной и судебной практики, а также научной литературы позволяет предложить классификация форм использования медицинских знаний в расследовании преступлений против личности по следующим основаниям.

Традиционно в криминалистической литературе выделяют процессуальную и непроцессуальную формы взаимодействия. По закреплению в законе можно выделить следующие формы совместной деятельности следователя (дознавателя) со специалистом (экспертом) в области судебной медицины:

регламентируемые уголовно-процессуальным законом и используемые в качестве доказательств по уголовным делам. Следователь (дознаватель) привлекает экспертов и специалистов в области судебной медицины к расследованию уголовных дел либо к проверке сообщений о готовящемся или совершенном преступлении. Например, привлечение к совместному «участию в процессуальных действиях» (п. 3 ч. 3 ст. 57, ч. 1 ст. 58, ст. ч. 1 ст. 144, 168 УПК РФ), «производству судебной экспертизы» (ч. 1 ст. 57 УПК РФ), «даче заключений» (п. 4 ч. 3 ст. 57, ч. 1 ст. 57, ч. 1, 3 ст. 80 УПК РФ), «даче показаний» (ч. 2, 4 ст. 80 УПК РФ), «для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применения технических средств, постановки вопросов эксперту, разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию» (ч. 1 ст. 58 УПК РФ), «для получения образцов для сравнительного исследования» (ч. 3 ст. 202 УПК РФ) и др. По мнению опрошенных, при расследовании преступлений против личности взаимодействие следователя (дознавателя) со специалистом (экспертом) в области судебной медицины

осуществляется, чаще всего, в рассмотренной форме (процессуальной) (Приложения А, Б, В, Г). В соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства, основными носителями специальных знаний являются эксперт и специалист (ст.ст. 57, 58 УПК РФ).

регламентированные в ведомственных правовых актах[27]. Традиционно данная форма взаимодействия носит название непроцуальной и направления ее реализации вырабатываются практикой. К примеру, судебная медицина в оперативно-розыскной деятельности, обмен аналитическими материалами, совместное проведение организационно-методических мероприятий (совещания, конференции), взаимное обучение, совместное планирование оперативно- розыскных мероприятий, следственных действий и т.д. По мнению ученых, достаточно часто деятельность специалистов в области судебной медицины сводится лишь к проведению предварительных исследований, в основном при осуществлении оперативной деятельности. В свою очередь лица, обладающие медицинскими знаниями, при обеспеченности их современными научно - техническими средствами, могут оказать незаменимую помощь в решении задач раскрытия и расследования преступления;

нерегламентированные законом и носящие ориентирующий характер, к примеру, справочно-консультативная деятельность специалиста в области судебной медицины. Ориентирующая или дополнительная информация имеет существенное практическое значение, так как позволяет не только систематизировать формы использования медицинских знаний, но и понять значение их применения в расследовании преступлений против личности, в зависимости от сложившейся следственной ситуации, выбрать наиболее оптимальную форму использования медицинских знаний.

По совместной работе следователя (дознавателя) с экспертом

(специалистом) в области судебной экспертизы. Согласно результатам проведенного опроса следователей (дознавателей), чаще всего, при расследовании преступлений против личности взаимодействие следователя (дознавателя) со специалистом (экспертом) в области судебной медицины осуществляется в ходе: осмотра места происшествия (с участием специалиста) - 56,9 % случаев; взаимного обмена информацией - 22,1 %; допроса специалиста или эксперта по инициативе следователя (дознавателя) или по ходатайству участников процесса - 21,8 %; оказания помощи специалистом в отборе объектов для экспертизы и формулировании вопросов для ее назначения - 21 %; составления и обсуждения плана расследования по конкретным уголовным делам - 15,6 %; присутствия следователя при производстве судебно-медицинской экспертизы - 13,5 %; инициативы эксперта в исследовании вопросов, не поставленных перед ним следователем (дознавателем) - 12,7 %; совместного анализа сведений,

полученных оперативным и следственным путем, при решении вопроса о возбуждении дела - 10,5 %; проведения следственных действий с участием судебного медика - 10,1 %; дополнения материалов экспертизы по ходатайству эксперта - 5,5 %; допроса подозреваемого, обвиняемого с участием специалиста в области судебной медицины - 3,9 % (Приложение Б).

В свою очередь, по мнению экспертов (специалистов) в области судебной медицины взаимодействие со следователем (дознавателем) осуществляется, в основном, в даче заключения экспертом - 100 %; в виде устных консультаций со специалистом - 98,9 %, в содействии специалистом в обнаружении, фиксации (закреплении) и изъятии предметов, документов - 92,2 %; в постановке вопросов эксперту - 37,6 %; в виде взаимного обмена информацией - 23,7 %; в даче показаний - 20,3 %; в получении специалистом образцов для сравнительного исследования - 20,2 %; в даче заключения специалистом - 15,7 %; в разъяснении вопросов, входящих в профессиональную компетенцию эксперта - 12,2 %; в совместном проведении процессуальных действий - 10,7 %; в присутствии

следователя при проведении судебной экспертизы - 8,1 %; в виде совместного обсуждения и анализа данных, полученных в ходе проведения следственных действий - 2,3 %; в применении технических средств - 1 % случаев

(Приложение Г).

Таким образом, результаты анализа проведенного исследования позволяют выделить следующие наиболее распространенные направления взаимодействия при расследовании преступлений против личности (совместная работа): совместное производство процессуальных действий с целью обнаружения, закрепления и изъятия предметов, документов, веществ (следователь и специалист); взаимный обмен информацией (следователь, специалист, эксперт); справочно-консультативная помощь (формулирование вопросов для эксперта, разъяснение в суде вопросов входящих в профессиональную компетенцию эксперта) (следователь и специалист); оказание помощи следователю (дознавателю) в отборе объектов для судебной экспертизы (следователь, специалист); составление и обсуждение плана по конкретным уголовным делам (следователь, специалист); присутствие следователя (дознавателя) при производстве судебно-медицинской экспертизы (следователь, специалист, эксперт); совместный анализ данных, собранных следователем (дознавателем, сотрудником уголовного розыска) для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (следователь, специалист); предоставление следователем (дознавателем) дополнительных материалов эксперту для производства судебной экспертизы.

По информационному обеспечению можно выделить следующие формы использования медицинских знаний в расследовании преступлений против личности: совместные совещания (38,9 %); повышение квалификации,

переподготовка в сфере судебной медицины и психиатрии (38,9 %); организация и проведение научно-методических семинаров (конференций) (33,2 %); совместные лекции (25,1 %) и т. д. (Приложение Г). Кроме того, разделяя мнение ученых, полагаем, что участие судебных медиков, психиатров и психологов в служебной

подготовке следователей будет способствовать своевременному и качественному расследованию преступлений против личности.

По субъектам применения. В соответствии с нормами уголовнопроцессуального законодательства, основными носителями специальных знаний являются эксперт и специалист (ст.ст. 57, 58 УПК РФ). Так, эксперт в области судебной медицины самостоятельно проводит судебную экспертизу, дает по ней заключение. Кроме того, для уточнения либо разъяснения данного им заключения он дает показания. Эксперт может проявить инициативу в исследовании вопросов, не поставленных перед ним следователем (дознавателем), но имеющим непосредственное отношение к предмету экспертного исследования. Специалист в области судебной медицины имеет право изложить свои суждения в заключении, самостоятельно изучить методические рекомендации и т.д.

В свою очередь, несмотря на то, что следователь (дознаватель) не является субъектом применения медицинских знаний, он вынужден ориентироваться в области судебной медицины, так как без знаний в данной сфере затруднительно быстро и качественно выполнить стоящие перед следователем (дознавателем) задачи в расследовании преступлений против личности. Так, следователь (дознаватель) может использовать собственные познания в области судебной медицины в формах, результаты которых не рассматриваются в качестве доказательств по уголовному делу, но способствующие применению тактических приемов. К примеру, при постановке вопросов эксперту, самостоятельном получении образцов для сравнительного исследования, изучении методических материалов, получении дополнительной информации по медицинским знаниям в рамках служебной подготовки и т.д.

По ведомственной принадлежности: а) внешнее взаимодействие с судебно-медицинскими и иными экспертами, специалистами-врачами, общественностью; б) внутреннее взаимодействие с сотрудниками уголовного розыска, экспертами-криминалистами и с сотрудниками, обеспечивающими [28] криминалистические учеты. Вызов специалиста для оказания содействия в производстве процессуальных действий производится в общем порядке, как правило, путем направлении повестки или по различным каналам связи.

В качестве положительно примера необходимо отметить практику Управления на транспорте МВД России по Сибирскому федеральному округу[29], где разработан специальный бланк повестки о вызове лица в качестве специалиста, а также постановление о привлечении лица в качестве специалиста. Кроме того, согласно Наставлению об организации экспертнокриминалистической деятельности в системе МВД России[30] [31], вызов в качестве специалиста сотрудника экспертно-криминалистического подразделения, за исключением осмотра места происшествия, осуществляется только по письменному запросу следователя (дознавателя, суда).

1 Л-5

В ст. 11 Федерального закона № 73-ФЗ закреплено, что «государственные судебно-экспертные учреждения производят судебную экспертизу в соответствии с профилем, определенным для них соответствующими федеральными органами исполнительной власти». Причем проведение судебной экспертизы для органов предварительного расследования и суда (расположенных на территории, которая обслуживается конкретным государственно-экспертным учреждением) является обязанностью данных учреждений. Производство судебных экспертиз в других учреждениях, которые расположены на других территориях возможно, но при некоторых обязательных условиях, к примеру, в связи с отсутствием на обслуживаемой территории специалиста конкретной специальности или специальных условий исследования и т. д.

Следует отметить, что при вызове специалиста в области судебной медицины из государственного экспертного учреждения повестку целесообразно направить через руководителя экспертного учреждения. При вызове лица обладающего знаниями в области медицины из негосударственного учреждения следователю (дознавателю) целесообразно оформить свое решение в форме постановления о привлечении лица в качестве специалиста (Приложение Л). Полагаем, что письменная форма вызова позволит уже на этапе подготовки к проведению процессуального действия установить обстоятельства, препятствующие привлечению лица в качестве специалиста.

Сложившиеся в практической деятельности формы рассматриваемого взаимодействия показывают достаточно большую самостоятельность специалиста, например в реализации технического элемента тактики осмотра места происшествия и некоторых других следственных действий.

Поскольку законодатель не предусматривает широкую самостоятельность специалиста в поисковых действиях, то криминалистика, по мнению А. В. Гусева и Т. Л. Ценовой, должна взять на себя функцию разработки рекомендаций по эффективному взаимодействию между рассматриваемыми субъектами поисковопознавательной деятельности, реализующими технический и тактический

124

компоненты расследования .

На каждом этапе расследования преступлений против личности криминалистически значимая информация, поступающая в ходе оперативнорозыскной деятельности, способствует необходимость проведения определенных процессуальных действий. Равно как и полученные следователем (дознавателем) в ходе расследования уголовного дела могут вызвать необходимость проведения оперативно-розыскных мероприятий. Причем помощь специалистов в области судебной медицины способствует достоверности полученных результатов, уменьшает время приобретения криминалистически значимой информации, необходимой для фиксации преступной деятельности.

Необходимо отметить, что специалисту в области судебной медицины целесообразно принимать участие в ходе получения образцов для сравнительного исследования, необходимых для многих видов судебных экспертиз, например, медицинской, биологической и др., чтобы оказать следователю (дознавателю) содействие в подготовке к их получению, в дальнейшей оценке полученных образцов с точки зрения их пригодности для производства необходимой судебной экспертизы.

По приглашению следователя (дознавателя) специалист в области судебной медицины может принять участие в проведении допроса участников уголовного судопроизводства (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого), а равно как и в ходе производства очных ставках между ними. Специалист в области медицины может консультировать следователя (дознавателя) по вопросам, возникающим в ходе проведения данных следственных действий.

Кроме того, взаимодействие следователя со специалистом целесообразно и при подготовке обвинительного заключения по многоэпизодным, сложным уголовным делам, при наличии экспертных заключений с вероятными выводами, в случаях, когда участники уголовного судопроизводства неоднократно изменяют свои показания, при отсутствии прямых доказательств, причастности лица к преступлению и т. д.

Следует отметить, что в ходе расследования преступлений против личности возникает необходимость привлечения специалиста не только в области судебной медицины, но и специалистов иных областей знаний. К примеру, при осмотре трупа на месте происшествия либо при исследовании трупа в морге, помощь специалиста-криминалиста выражается в фиксации, с использованием аудиовизуальных средств ходя и результатов вскрытия.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что, несмотря на главенствующую роль и персональную ответственность следователя (дознавателя) за расследование преступлений, эта деятельность является совместной, и успех ее тесно связан с организацией взаимодействия не только между следователем (дознавателем) и органом дознания, но и специалистом в [32] области судебной медицины. В свою очередь, анализ практической деятельности следователя (дознавателя) позволяет утверждать, что помощь специалиста в области судебной медицины при производстве отдельных процессуальных действий продолжает применяться недостаточно. К сожалению, в практической деятельности встречаются случаи недостаточно эффективного руководства деятельностью специалистов (Приложения Б, Г).

При расследовании преступлений против личности специалистов в области судебной медицины привлекают крайне редко к составлению и обсуждению плана расследования по конкретным уголовным делам (15,6 % случаев), к совместному анализу сведений, собранных для решения вопроса о возбуждении дела (10,5 % случаев) (Приложение Б). В свою очередь, мнение специалиста по комплексному использованию имеющейся следовой информации может оказаться полезным для восстановления произошедшего события и установления виновных.

Подобные ситуации, зачастую, возникают при слабой информированности следователей (дознавателей) о возможностях судебной медицины, а также деятельности экспертного учреждения[33]. Разделяя мнение ряда ученых (Н. П. Майлис, С. С. Самищенко, С. А. Смирновой, В. Ю. Стеценко, Е. Р. Россинской и др.), полагаем, что недостаточные знания в области судебной медицины обуславливают целесообразность повышения уровня профессиональной подготовки лиц, осуществляющих раскрытие и расследование преступлений.

Несмотря на внешне очевидный взаимообусловленный характер деятельности следователя и специалиста, эффективный порядок такой совместной деятельности, к сожалению, не имеет широкого научного освещения. Указанное обстоятельство в практической деятельности приводит к организационно - тактическим ошибкам в процессе комплексной реализации технических и тактических приемов. В силу этого необходимо сформировать эффективный механизм взаимодействия следователей со специалистами в области судебной медицины и разработать рекомендации, способствующие повышению эффективности взаимодействия в ходе расследования преступлений против личности, отвечающие современной действительности. Приведенный перечень оснований классификация форм использования медицинских знаний в расследовании преступлений против личности не является исчерпывающим. Разнообразность возникающих и развивающихся отношений представляет возможность выделения иных оснований классификации форм использования медицинских знаний.

Обобщая результаты исследований и научной дискуссии, ход которых отражен в первой главе, можно сделать следующие, наиболее существенные выводы. Институт использования медицинских знаний в процессе раскрытия и расследования преступлений прошел долгий исторический путь развития, что нашло отражение в современном законодательстве и методических рекомендациях, изложенных в специальной литературе. Параллельно со становлением науки шло внедрение научных разработок в правоприменительную практику, совершенствовались формы использования медицинских знаний в оперативно-розыскной и следственной деятельности.

В результате ретроспективного анализа науки и практики использования медицинских знаний выделены следующие этапы развития этого института в аспекте раскрытия и расследования преступлений: первый этап (до Х века включительно) - период первоначального эпизодического привлечения к судебному разбирательству сведущих лиц в медицине и фармакологии; второй этап (XI-XVIII век) - постепенное наращивание правовой регламентации и активная практика использования медицинских знаний в расследования преступлений; третий этап (XIX век и начало XX века) - интенсивное развитие судебно-медицинской науки и практики ее использования в криминалистике; четвертый этап (1917-1980-е годы XX века) - формирование централизованной судебно-медицинской службы органов здравоохранения и практической судебной 125 медицины; пятый этап (1990-е годы XX века - настоящее время) - компьютеризация судебной медицины, активное использование медицинских знаний в расследовании преступлений против личности.

Носители «медицинских знаний», используемых в процессе расследований преступлений против личности, подразделяются на две основные группы: врачи судебно-медицинские эксперты, имеющие высшее медицинское образование, прошедшие специальную подготовку по одному или нескольким направлениям судебной медицины; врачи иных медицинских специальностей, знания которых используются в комплексе с судебно-медицинскими знаниями. Основной отличительной чертой второй группы медиков является то, что они не имеют законных оснований для самостоятельного проведения судебно-медицинских экспертиз.

Обоснована необходимость разработки инструкции, регламентирующей деятельность специалиста в области судебной медицины на месте происшествия, скоординированной с соответствующими приказами и инструкциями Следственного комитета России, Следственного департамента и Управления по организации дознания МВД России, согласованной с другими заинтересованными ведомствами.

Предложена классификация форм использования медицинских знаний в расследовании преступлений против личности по следующим основаниям: 1) по закреплению в законе; 2) по совместной работе следователя (дознавателя) с экспертом (специалистом) в области судебной экспертизы; 3) по информационному обеспечению; 4) по субъектам применения; 5) по ведомственной принадлежности.

В результате научной дискуссии, представленной в данной главе, обосновано мнение диссертанта по поводу понятий «знание», «познание», «специальные знания» применительно к медицинским знаниям. Как следствие уточнено определение понятия медицинских знаний, используемых в процессе расследования преступлений против личности, а также дано авторское определение «компетенции специалиста в области судебной медицины.

[1]

Российская Е. Р. Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации». М.: Право и закон, 2002. С. 15.

Белкин А. Р. УПК РФ: конструктивная критика и возможные улучшения. Часть Х. Производство судебной экспертизы. М.: МТУ (МИРЭА), 2016. С. 15.

[3] См.: Шейфер С. А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательное значение. М., 2004. С. 145; Гарисов С. М., Зайцева Е. А. Использование специальных познаний в судебном производстве по уголовным делам. Волгоград: ВА МВД России, 2010; и др.

[4] Цховребова И. А. О понятии «специальные знания» // Проблемы нераскрытых преступлений прошлых лет: сб. матер. межвуз. науч. семинара. М., 2008. С. 233.

[5]

Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза: курс общей теории. М.: Норма, 2009. С. 183.

[6] Статья 2 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 08.03.2015) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» // Российская газета. № 106. 05.06.2001.

[7] Философский словарь. М.: ИПЛ, 1991. С. 146.

[8] Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. М., 1994. С. 227.

[9] Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. С.

1024.

[10]

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. М., 2010. С. 231, 548.

[11]

Арсеньев В. Д., Заблоцкий В. Г. Использование специальных знаний при установлении фактических обстоятельств уголовного дела. Красноярск: Издательство Красноярского ун-та, 1986. С. 4.

[12] Зинин А. М., Майлис Н. П. Научные и правовые основы судебной экспертизы: курс лекций. М., 2001. 205 с.

[13] Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Россинская Е. Р. Криминалистика. М., 2006. С. 398

[14] См.: Орлов Ю. К. Судебная экспертиза как средство доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2005. С. 12; Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности» / отв. ред. Ю. Г. Корухов. М., 2002. С. 40

[15]

Треушников М. К. Судебные доказательства. М., 1997. С. 269.

[16]

См.: Селина Е. В. Применение специальных познаний в уголовном процессе. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 10-11; Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005. С. 10-11; Треушников М.К. Судебные доказательства. М.: Городец, 1997. С. 269; Орлов Ю.К. Заключение эксперта и его оценка по уголовным делам. М.: Юрист, 1995. С. 6-7; и др.

[17] Лазарева Л. В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. Владимир, 2011. С. 17, 85.

[18] Латыпов В. С. Проблемы законодательного регулирования и практической реализации института использования специальных знаний в уголовном процессе России // Российский следователь. 2017. № 18. С. 37-38.

[19] Шмонин А. В. Понятие и содержание специальных познаний в уголовном процессе // Российский судия. 2002. № 11. С. 11

[20]

Трапезникова И. И. Специальные знания в уголовном процессе России. Челябинск, 2006. С. 11.

[21]

кодекс Республики Казахстан. URL:

http://online.zakon.kz/ m/ Document/?doc_id=31575852#sub_id=70000 (дата обращения: 14.02.2015).

[22] Белкин А.Р. УПК РФ: конструктивная критика и возможные улучшения. Часть Х. Производство судебной экспертизы. М.: МТУ (МИРЭА), 2016. С. 22.

[23] Данильян С. А., Гусев А. В. О значении технико-криминалистической подготовки следователя / Теория и практика использования специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений: сб. матер. 50-х Криминалистических чтений: в 2 ч. М., 2009. Ч. 2. С. 44.

[24] Гусев А. В. Совершенствование неэкспертного процесса реализации специальных криминалистических познаний в ходе предварительного расследования. Краснодар, 2004. С. 69.

[25] В ходе совместной деятельности специалист осуществляет обнаружение, сбор, изъятие и предварительное исследование материальных следов, а следователь (дознаватель) производит фиксацию этого процесса в протоколе следственного действия.

[26] Данильян С. А., Гусев А. В. Указ. соч. С. 45.

[27] Например, Федеральным законом от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации», Федеральным законом от 03.12.2008 № 242-ФЗ «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации», Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации» и т.д.

[28]

Сергеева О. С. Использование специальных познаний в процессе доказывания по уголовному делу: условия эффективности // Российский следователь. 2017. № 18. С. 43.

[29]

Чердынцева И. А. Некоторые аспекты участия специалиста в досудебном производстве по уголовным делам // Законодательство и практика. 2013. № 1. С. 47-49.

[30] Приказ МВД России от 11.01.2009 № 7 (с изм. от 16.05.2016) «Об утверждении Наставления по организации экспертно-криминалистической деятельности в системе МВД России» // СПС «КонсультантПлюс».

[31]

Федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 08.03.2015) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» // Российская газета. № 106. 05.06.2001.

[32]

Гусев А. В., Ценова Т. Л. Использование типовых информационно-следовых моделей места происшествия в целях эффективной организации взаимодействия субъектов поисковопознавательной деятельности // Российский следователь. 2010. № 7. С. 2-4.

[33]

Стеценко В. Ю. Использование специальных медицинских знаний в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 5.