Как известно, любая деятельность человека является целенаправленной1, т.е. она направлена на достижение какого-либо предвосхищаемого результата. Цель наполняет деятельность смыслом. Томас Гоббс сравнивал государство с искусственным человеком, состоящим из множества реальных людей[1] [2]. Как и обыкновенный человек, этот Левиафан (или смертный бог) тем более не может действовать бесцельно, более того, его цели гораздо грандиозней, и в целом они вмещают устремления всех входящих в него людей. Но и без такого сравнения совершенно очевидно, что любое объединение людей действует целенаправленно. Государство, исполняя свои обязанности перед народом, ставит и стремится достигнуть цели, которые важны для общества в целом или для господствующего в данный момент класса. Одной из наиболее важных целей, на наш взгляд, является цель (цели) уголовного наказания, которые интересовали как учёных-юристов, так и философов; поэтому мы согласны с позицией А.В. Наумова, который считает эту проблематику не только юридической, но и философской[3].

Прежде чем перейти к интересующей нас уголовно-правовой категории, считаем необходимым рассмотреть более общее понятие «цель». Как философская проблема, это понятие возникает в греческой философии, начиная с эпохи Сократа, и слово «цель» (xsXo^) чаще всего в философских текстах означает «конец», «завершение»[4]. Аристотель писал: «то, ради чего что-нибудь бывает, есть конец (wXoq), а конец - это не то, что бывает ради другого чего-нибудь; наоборот, все остальное бывает ради него». По мнению В.В. Розанова, так философ высказывает мысль о неподвижности всякой цели, о том, что позади нее уже ничего нет, к чему могло бы направляться какое-либо развитие или вообще движение, что вытекает непосредственно из греческого языка, а в русском требует самостоятельного утверждения1.

Это свойство (в дальнейшем оно будет обозначаться как конечность, т.к. приводит при достижении желаемого результата к концу деятельности, которая была к нему направлена), на которое указывает Аристотель, и о котором в контексте целей уголовного наказания писал М.Д. Шаргородский[5] [6], на наш взгляд, представляется очень важным. Благодаря ему сразу становится заметна разница между задачами какой-либо деятельности и её целью, так как первые, будучи реализованы, не подразумевают отпадения надобности в дальнейшем проведении деятельности в конкретном направлении. Как правильно отмечают С.И. Курдюков и Ч.М. Токтоназарова, задачи - это этапы на пути к конечному результату (цели)[7]. В свою очередь, факт достижения цели делает бессмысленной любую трату сил на деятельность, направленную на реализацию уже достигнутой цели. Это подчёркивает понимание цели как некоего идеала, к которому следует стремиться. Если сравнить какую-то конкретную деятельность с путём, который следует пройти, то будет ясно, что задачи - это определенные отрезки пути, а цель - это пункт назначения. Таким образом, если мы пришли куда хотели, то какой смысл идти дальше?

Из свойства конечности вытекает также то, что государство должно ставить перед наказанием в одно время (единовременно) только одну цель, ибо весьма сомнительно, что две цели уголовного наказания, ввиду их самостоятельности и существенных сущностных отличий, могут одномоментно выступить в качестве пресекательного факта для пенальной деятельности. Какая-то из них будет достигнута раньше, какая-то позже. Если же предвосхищаемый результат уже достигнут, но деятельность продолжается, то, значит, он не являлся целью, так как в таком случае он не обладал признаком конечности изначально. Покажем это на примере восстановления социальной справедливости и исправления. Так, если в ходе исполнения наказания осуждённый исправился, то можно говорить о том, что исправление как цель уголовного наказания достигнута, но наказание продолжает исполняться до того момента пока не восстановится социальная справедливость; соответственно, в данном случае у исправления отсутствует признак конечности, а значит, здесь оно не выступало в качестве цели. Справедливо и обратное, когда будет восстановлена социальная справедливость, а исправление всё ещё будет требовать дальнейшего отбывания наказания. Таким образом, когда поставлены несколько самостоятельных целей, каждая из них будет мешать другой приобрести свойство конечности.

К тому же, С.В. Познышев писал, что государству было бы практически невозможно реализовать несколько независимых целей наказания, так как «эти цели самостоятельны и различны, различны и вытекающие из них требования, и нельзя осуществить требований одной цели, не уклонившись в то же время, до известной степени, от исполнения требований другой»1. То есть, как пишет основоположник кибернетики Норберт Винер, «до тех пор, пока общество не установит, чего же оно действительно хочет: искупления, изоляции, воспитания или устрашения потенциальных преступников, у нас не будет» ни того, ни другого, а только путаница, так как названные цели сильно отличаются по методологии их достижения, и каждая обладает своим уникальным языком[8] [9].

Отметим, что наличие одной цели единовременно не сводит уголовное наказание до неструктурированного, простого явления. Безусловно, наказание как юридический и социальный институт прошло долгий путь развития и стало сложным, многофункциональным социально-правовым феноменом. Согласно одним позициям, сущность наказания - кара (Н.А. Беляев1, А.В. Наумов[10] [11], Э.А. Саркисова[12], С.И. Дементьев[13], М.Д. Шаргородский[14]), согласно другим - наказание обладает карательновоспитательной природой (И.С. Ной[15], И.И. Карпец[16]) и сочетает в себе убеждение и принуждение, т.е. кара является одним из свойств наказания[17], но не единственным. Однако это вовсе не означает, что перед карательной составляющей наказания должна стоять одна цель, а перед воспитательной (исправительной) другая. Это разрывало бы наказание на части, делало бы его противоречивым, несогласованным внутри себя явлением, «царством разделившимся само в себе», которое не устоит[18]. Мы полагаем, что перед карательной и воспитательной частью наказания при необходимости можно ставить разные задачи, но ради достижения одной цели, т.е. конечность цели не отменяет того, что перед наказанием можно поставить несколько задач, однако именно это свойство позволяет чётко разграничить цель и её задачи и направлять всю энергию деятельности в одном конкретном направлении.

Свойство конечности также не вступает в противоречие с многообразием целей в уголовно-правовой доктрине. Действительно, мы полагаем, что государство должно выбирать для наказания одну цель единовременно, но это не значит, что существует единственная верная цель, которую можно поставить перед наказанием, и то, что эту цель нельзя менять на другую с течением времени, а также то, что при постановке цели нельзя ошибиться. Ни один из видов деятельности не имеет раз и навсегда заданную цель. Занимаясь любой деятельностью, в том числе той, что связана с уголовным наказанием, человек или государство в лице уполномоченных органов и должностных лиц выбирают для неё какую-то конкретную цель из перечня уже известных или предлагают новую, незнакомую цель. Те цели, которые по той или иной причине решили не ставить перед наказанием в данный момент времени, не теряют своего свойства быть целью и являются ею в философском и научном плане, они как бы пребывают в другой форме бытия (существуют как идеи, становятся предметом философских и научных изысканий, споров и т.д.), нежели та, что закреплена в официальном нормативно-правовом акте. Указанная в уголовном законе цель помимо того, что всё также остаётся под пристальным вниманием мыслителей, пребывает в форме императива, обязательного для всех, является нормой права, а значит, и частью официальной уголовно-правовой политики. Иначе говоря, если мы избрали дорогу и идём по ней, это не значит, что не существует других дорог, просто мы можем идти только по одной дороге в конкретный момент времени. В подтверждение сказанного приведём пример, связанный с уголовным наказанием. Ранее существовали такие его виды как ссылка, конфискация имущества, колесование, четвертование и т.д. Современный уголовный закон отказался от них. Конфискация и вовсе стала иной мерой уголовно-правового характера, т.е. полностью изменилась как институт права. Однако, разве это означает, что перечисленные институты перестали быть видами уголовного наказания? Полагаем, что нет. Их продолжают изучать, критиковать, а некоторые из них одобрять именно в качестве таковых.

Становление христианства приносит новый тип отношения к цели - волюнтаризм, как учение о способности к свободному самоопределению

воли. Последняя не исключает цели, но не принимает ее объективную данность, не прошедшую через акт волевого выбора1. Из этого следует, что цель сознательно избирается субъектом её достижения.

В Новое время сложилась рационалистическая трактовка деятельности человека как целенаправленного процесса[19] [20]. В дальнейшем Энгельс отмечал, что в обществе «ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»[21], а В.И. Ленин, развивая его мысль, утверждал, что цели человека порождены объективным миром и предполагают его, - находят его как данное, наличное[22]. Однако, несмотря на то, что цели, несомненно, зависят от объективной реальности, это не значит, что они формируются без свободного выбора их человеком. Если бы они возникали независимо от воли человека, исключительно исходя из объективных факторов, то не существовало бы ложных или неправильно поставленных целей.

Существует множество взглядов на понятие «цель». Так, Рассел считал, что цели (ends) - это главные вещи, которые кажутся ему важными сами по себе, а «не просто как средство для других вещей» - это знание, искусство, счастье, дружба и т.д.[23]. Следует заметить, что в своём словаре разума, материи, морали он называет цели английским словом ends (чаще имеющем значение «концы»), несмотря на более широко употребляемые синонимы, такие как «goals» и «purposes», что сближает его понимание данного понятия с позицией Аристотеля, которая была обозначена выше.

В Философском энциклопедическом словаре читаем: «цель - один из элементов поведения и сознательной деятельности человека, который характеризует предвосхищение в мышлении результата деятельности и пути его реализации с помощью определённых средств»[24]. Приведённое определение интересно тем, что в рассматриваемую категорию оно включает и пути реализации цели и средства её достижения. С этим мнением нельзя согласиться, так как производится неоправданное расширение объёма понятия. Конечно, категория цели тесно связана с указанными понятиями, но она не включает их в себя, а либо определяется ими, если цель ещё не поставлена, а мы ко всему прочему задаёмся вопросом её достижимости и для этого оцениваем доступные нам средства, либо цель, будучи уже поставлена, сама определяет их. Таким образом, роль средств - двойственна. С одной стороны, они влияют на выбор цели, что вытекает из субъективнообъективного характера последней. С другой стороны - средства служат для её достижения1.

Средство выступает связующим звеном не только между субъектом и объектом его деятельности, но между предвосхищаемым и реальным результатом[25] [26]. Цель является собой только, если она соотносится со средствами её достижения. Обратное верно и для средств. Такой характер взаимодействия названных категорий называется соотносительностью[27]. Всё это показывает тесную и сложную диалектическую взаимосвязь рассматриваемых категорий.

К. Маркс писал, что конкретная цель своим характером и сущностью предопределяет средства, необходимые для её реализации[28]. В то же время В.В. Денисов отмечает, что хоть традиционно авторы указывают на главенствующую роль целей, вместе с научно-техническим развитием общества всё больше возрастает роль средств в деятельности человека и во взаимодействии с целью[29]. Так, А.Ф. Мицкевич пишет, что «само средство своими свойствами влияет на содержание цели, поскольку реализованная цель - это причинно-следственный результат применённого средства, поэтому цели наказания определяются объективными свойствами уголовного наказания»[30].

Мы полагаем, что в данном случае истина лежит где-то посередине. Поскольку средство, как и цель, обладает объективно-субъективной природой. С одной стороны, перечень доступных средств зависит от общественного развития и проистекает из сути поставленной цели (хоть цель и обладает объективно-субъективной природой, она для средства является частью внешней объективной реальности, в которой оно существует). С другой, только субъект может сделать конкретный выбор из доступного перечня средств или даже предложить что-то новое. Если бы это было не так, то не существовало бы такого понятия как негодные средства, а также не было бы возможно методологическое развитие и экспериментирование. Кроме того, огромное значение играет соотношение используемых средств, а также способ и интенсивность их применения, а не только их конкретная совокупность. А это, в конечном счёте, зависит именно от избранной субъектом тактики достижения цели.

Отдельного внимания заслуживает наиболее известная проблема целей и средств, которую формулируют в виде максимы «цель оправдывает средства». Относительно названной проблемы в литературе сформулированы две крайние точки зрения. Так, одни утверждают, что цель безусловно оправдывает средства, направленные на её достижение, другие же полагают, что реальная ценность средств целиком определяет ценность воплощения предвосхищаемых результатов. Р.Г. Апресян считает, что благая цель и в самом деле оправдывает средства, так как в предвосхищаемом результате уже заключены средства, необходимые для его достижения. Также автор пишет, что в праксеологии эта проблема и вовсе является инструментальной (средства должны быть адекватными) и целерациональной (средства должны быть оптимальными). Такую позицию Р.Г. Апресян называет прагматической и указывает на необходимость отличать её от демагогически- морализаторской, которая заключается в оправдании с помощью сформулированной выше максимы аморальных и преступных действий, которые совершаются либо своевольно, либо ради самих этих действий, т.е. вне контекста той цели, на которую ссылаются такие недобросовестные субъекты1.

В.В. Денисов полагает, что есть определённая мера между ценой, которую субъект готов заплатить за достижение цели, и пользой, получаемой от этого. Превышение этой меры приводит к несоразмерным затратам (как материальным, так и моральным), которые сводят на нет положительный эффект реализации целей. Автор отмечает, что использование аморальных средств способно принести положительный результат, но только в ближайшей перспективе. Однако этот первоначальный успех зиждется на зыбком фундаменте и в дальнейшем, почти всегда, становится причиной ещё больших проблем[31] [32]. Такую позицию прекрасно иллюстрирует библейская притча о доме, построенном на песке: «всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое»[33]. Действительно, если цель достигается с помощью аморальных, противоречащих совести общества средств, то выстроенная с помощью них система общественных отношений рухнет, так как имеет под собой ненадёжную основу. К тому же, как указывает А.Ф. Мицкевич, на выбор средств наказания влияют не только цели уголовного наказания, но и более общие цели общества[34]. Российская Федерация стремится построить гуманное государство, где «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2 Конституции РФ), соответственно, ни одна цель уголовного наказания не может использовать антигуманные средства для своего достижения, иначе это будет противоречить более общим целям общества.

В Тематическом философском словаре говорится, что цель - идеальный образ и предвосхищающая модель жизненной ситуации человека, ставшие основой его жизнедеятельности на определенное время[35]. Здесь мы видим мнение о временном характере целей. Действительно, как человек не может действовать без цели, так он и не может жить без действия, и если он всё же достиг одну цель, то сразу же ищет для себя следующую. Однако, как уже говорилось выше, государство ставит перед собой исключительно грандиозные цели, окончательная достижимость которых весьма сомнительна, однако не подлежит сомнению необходимость движения в этом направлении. Поэтому, указанная особенность данного определения подходит больше к деятельности реального человека, а не «искусственного».

В связи со сказанным, возникает вопрос, как свойство идеальности соотносится со свойством конечности? На первый взгляд может показаться, что они находятся в противоречии. Однако это не так, поскольку свойство конечности подразумевает не то, что любая цель может быть полностью достигнута на данном этапе развития общества, а лишь то, что в случае достижения любой цели дальнейшая деятельность по её реализации бессмысленна. Свойство конечности несёт в себе оптимизм, что с развитием общества та цель, которая сейчас является недостижимым идеалом, сможет быть реализована с помощью новых средств, неизвестных сегодня. А это, в свою очередь, побуждает нас искать всё новые средства, а также работать усерднее ради предвосхищаемого, идеального результата. Таким образом, конечность уравновешивает вытекающее из свойства идеальности в целом пессимистичное утверждение о том, что идеал и цель, как идеал, недостижимы.

Довольно интересно звучит определение А.Л. Доброхотова, приведённое им в новой философской энциклопедии: «цель - идеальный или реальный предмет сознательного или бессознательного стремления субъекта; финальный результат, на который преднамеренно направлен процесс»1. Причём, это, скорее, даже два определения. В первом указывается на то, что стремление субъекта к цели может быть как осознанным, так и бессознательным. Во втором - на то, что процесс должен быть направлен «преднамеренно», т.е. должен быть осознанно направлен. Таким образом, есть противоречие, которое можно выразить следующим вопросом: может ли деятельность, будучи целенаправленной, быть бессознательной? По мнению Людвига фон Мизеса, - нет, иначе она будет лишь непроизвольной или рефлекторной реакцией[36] [37]. И его мнение нам представляется верным. Что касается второго определения, то в нём говорится, что цель - это «финальный результат». С.И. Ожегов в своём толковом словаре пишет, что финал - это завершение, конец, заключительная часть чего-нибудь[38], таким образом в рассматриваемом определении А.Л. Доброхотова речь идёт о конечном результате, и вновь нельзя не вспомнить Аристотеля с его пониманием цели. Здесь же следует отметить, что В.И. Даль определял цель как конечное желанье, стремленье, намеренье, чего кто силится достигнуть[39].

И.С. Кон в Словаре по этике указывает, что цель - это заранее предполагаемый (мыслимый, желаемый, проектируемый) результат действия или деятельности людей, на осуществление которого они направлены[40]. Таким образом, несмотря на некоторые различия, все приведённые выше определения сходятся на том, что цель - это некий предвосхищаемый результат, на который направлена деятельность человека. О цели, как о том, «к чему стремятся, что намечено»1, говорится в толковом словаре Д.Н. Ушакова. Об этом же мы читаем у С.И. Ожегова только со ссылкой на желательность ее достижения[41] [42].

Исходя из выше сказанного, по нашему мнению, понятие «цель» обладает следующими свойствами:

Она присуща любой деятельности человека или объединения людей. Деятельность понимается как сознательное стремление к цели, выраженное вовне.

Цель формируется в сознании человека как предвосхищаемый результат в виде идеального образа[43].

Ей свойственна конечность.

Формируется волей человека. Г осударство выражает свою волю в политике. В случае целей уголовного наказания - в уголовно-правовой политике.

Зависит от объективных законов действительности, реальных возможностей субъекта и применяемых средств[44].

Стоит отметить, что ни один из последних двух пунктов не имеет априори главенствующее значение, а какой из них будет преобладать, зависит от конкретной ситуации и субъекта.

Соответственно, рассматриваемое понятие будет выглядеть следующим образом:

цель - это присущий любой человеческой деятельности, как сознательному стремлению, предвосхищаемый конечный результат, формирование которого в виде идеального образа в сознании субъекта зависит от объективных законов действительности, реальных возможностей и располагаемых средств, а также, не в меньшей степени, от его воли.

К.В. Шундиков пишет, что «юридическая (правовая) цель - это идеально предполагаемая и гарантированная государством модель какого - либо социального явления, состояния или процесса, к достижению которой при помощи юридических средств стремятся субъекты правотворческой и правореализационной деятельности»1.

В свою очередь, С.В. Максимов определяет правовую цель как «идеальное выражение результата, достигаемого с помощью правовых средств, закреплённое в нормах права и обеспеченное силой государственного принуждения»[45] [46]. С этим определением мы не можем полностью согласиться. Так, автор указывает на то, что юридическая цель обязательно должна быть закреплена в нормативно-правовом акте. Впервые в истории российского уголовного права цель наказания была закреплена в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г., однако нам представляется неправильным утверждать, что вся карательная практика (здесь и далее в работе мы, вслед за Н.С. Таганцевым, под карательной практикой и карательной деятельностью понимаем деятельность и практику государства, непосредственно связанные с уголовным наказанием)[47] до принятия этого законодательного акта не имела цели, или то, что цель, которую она преследовала, не являлась правовой.

Из приведённого выше определения также следует, что юридические цели обладают свойством, которое называется императивность. Оно состоит в том, что защита и реализация таких целей обеспечивается государственным принуждением. Это свойство превращает такого рода цели в эффективный инструмент регулирования отношений в обществе[48]. Не зря Р. Иеринг высоко оценивал роль правовых целей; в частности он писал, что «цель есть творческая сила всего права, поскольку нет правового положения,

которое не было бы обязано своим происхождением какой-либо цели»1.

Также оба определения говорят о том, что для достижения юридической цели необходимы именно юридические (правовые) средства. Конечно, С.В. Максимов не безосновательно полагает, что в наиболее общем виде средством реализации такой цели является само право[49] [50], а Л.Л. Кругликов[51] и В.М. Сагрунян правы в том, что уголовное наказание есть средство достижения его целей[52].

Несмотря на то, что для достижения юридических целей обязательно нужны правовые средства, мы считаем, что только ими механизм достижения указанных целей не ограничивается. Так, для достижения юридических целей могут потребоваться организационные, психологические и иные средства, что подтверждается существованием ряда целей уголовного наказания, механизм достижения которых основан на модели механизма правового воздействия.

Таким образом, правовые (юридические) цели:

1. Устанавливаются государством.

Императивны.

3. Для их достижения обязательно нужны юридические (правовые) средства.

Рассмотрим ряд определений целей уголовного наказания, которые встречаются в литературе. В.В. Лукьянов полагает, что цель уголовного наказания - это «идеальный желаемый результат, к которому стремится государство, применяя принуждение к лицам, виновным в совершении преступления»[53]. В свою очередь, А.И. Фатхутдинов определяет цели уголовного наказания как «определённые и желательные для общества
социальные результаты, сформулированные законодателем для органов, назначающих и исполняющих его с учётом сущности преступления и преступности, а также направлений уголовной политики государства на том или ином этапе его развития, имеющие воспитательно-предупредительное значение для осуждённых и других граждан»1. Здесь автор верно указывает на то, что цели уголовного наказания зависят от уголовной политики на конкретном этапе развития общества. Однако, мы не можем согласиться с А.И. Фатхутдиновым в том, что цель уголовного наказания сформулирована только для органов, назначающих и исполняющих наказание. Мы полагаем, что эта цель определяется для всего общества в целом, и каждый его член может способствовать её достижению, как минимум, своим законопослушным поведением. В целом, это вытекает из свойства императивности любой юридической цели.

С. 434.

Л.Л. Кругликов формулирует интересующую нас уголовно-правовую категорию как «конечный, мыслимо предвосхищаемый результат, которого стремится достичь государство применением наказания»[54] [55]. Заметим, что здесь автор указывает на важное для нас свойство цели - конечность.

Е.Е. Чередниченко пишет, что цель уголовного наказания представляет собой «конечный результат, которого стремится достичь государство, осуждая виновного за совершение преступления к той или иной мере наказания и применяя эту меру»[56]. Это определение интересно тем, что автор подчёркивает единство целей уголовного наказания, как на стадии вынесения приговора, так и в ходе его исполнения. Мы поддерживаем эту позицию, поскольку она подчёркивает единство цели на протяжении всей деятельности, и несколько развиваем её, предлагая механизм достижения цели уголовного наказания, обладающий тремя этапами работы:

нормотворческим, судебным и уголовно-исполнительным.

Следует отметить, что несмотря на указанные нами особенности, в целом приведённые понятия очень похожи. Так, в каждом из них говорится о том, что цель уголовного наказания представляет собой предвосхищаемый результат, которого желает достичь государство.

Итак, цель уголовного наказания - это предвосхищаемый, идеальный, конечный результат, достижение которого государство ставит перед собой и всеми своими гражданами, руководствуясь сложившейся социальноэкономической обстановкой и уголовно-правовой политикой, устанавливая, назначая и исполняя уголовное наказание.

Теперь, когда мы дали определение рассматриваемой категории, хотелось бы остановиться на классификации целей уголовного наказания. В науке и литературе выделяют различные виды юридических целей и целей уголовного наказания. Мы воспользуемся только теми, которые соответствуют сформулированному в данном параграфе определению. Так, например, выделение среди целей уголовного наказания ближайших, перспективных и как особого вида последних конечных1 противоречит обоснованному выше признаку конечности цели. Поэтому, мы не можем согласиться с классификацией целей уголовного наказания на основные и промежуточные[57] [58], а также на общие и частные[59]. Мы полагаем, что все цели уголовного наказания являются конечными, если же речь идёт о каком-то ином предвосхищаемом результате человеческой деятельности, не обладающим названным свойством, то его следует отнести к иной категории, например к задачам, но никак не к целям.

Отдельного упоминания заслуживают классификации, которые включают в себя цель уголовного наказания, как таковую, но не позволяют произвести деление на виды внутри этого явления. Так, правовые цели подразделяют на общеправовые, специальные, частные. Общеправовые цели, по мнению К.В. Шундикова, охватывают всё право в целом. К частным относятся цели первичных и базовых правовых средств, а также их комплексов, таких, как обязанности, права, правовые режимы. Специальными целями являются цели отраслей, отдельных институтов права, нормативных и правоприменительных актов1. Наказание - один из ключевых институтов уголовного права, поэтому, полагаем, будет верным отнести цель названного правового явления к этому виду юридических целей.

Теперь перейдём непосредственно к интересующим нас

К.В. Шундиков выделяет нормативные и

правореализационные цели. К нормативным он относит те, что указаны в законе. При реализации права они трансформируются в цели субъектов реализации права. Автор пишет, что необходимым условием эффективной реализации нормативных целей является их совпадение с правореализационными[60] [61]. То же самое мы думаем о соотношении целей материального и процессуального права в рамках одного института. Цель уголовного наказания должна быть единой и для установления наказания (законотворческая деятельность) и для назначения (применения судьёй норм материального уголовного права), и для его исполнения (реализация применённого ранее судьёй материального права с помощью средств уголовно-исполнительного права, выступающего здесь в качестве процессуального)[62] ввиду единства карательной деятельности государства, которая направлена к конкретному конечному предвосхищаемому результату целиком и полностью.

А.Ф. Мицкевич1 и С.А. Велиев выделяют цели, осуществляемые в отношении конкретного осуждённого (исправление и специальное предупреждение), и цели, осуществляемые в отношении неопределённого круга лиц (восстановление социальной справедливости и общая превенция)[63] [64]. Это очень важная классификация, которую мы будем использовать при формировании авторского подхода к общей характеристике механизма достижения целей уголовного наказания в соответствующем параграфе.

В литературе юридические цели подразделяют на прогрессивные и реакционные[65]. Прогрессивные А.И. Чучаев ещё называет передовыми и под ними понимает цели уголовного наказания, которые способствуют социальному развитию[66]. Реакционные, наоборот, затормаживают или даже обращают вспять общественный прогресс.

К.В. Шундиков также среди целей выделяет гуманные и антигуманные; нравственные и аморальные[67]. Данные две классификации являются оценочными и во многом отнесение той или иной цели к одному виду из пары зависит от нравственных, религиозных, политических и иных установок субъекта, проводящего классификацию.

А.И. Чучаев предлагает делить цели уголовного наказания на истинные (соответствуют объективной реальности) и ложные (не соответствуют). Также автор классифицирует цели на реальные (достижимые) и нереальные (не достижимые). Первые отличаются от вторых тем, что на данном этапе социального развития имеются все необходимые средства для их реализации[68]. Сложно сказать, является ли та или иная цель наказания реальной, учитывая факт грандиозности каждой из них. В настоящее время немало обвинений в недостижимости на данном этапе развития общества звучит в отношении исправления1. Однако, это не мешает ей иметь поддержку у других авторов[69] [70] и находиться наравне с иными целями в ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Мы хотели бы предложить несколько своих классификаций. Считаем, что цели уголовного наказания можно делить на простые и составные (сложные). Составная цель органично включает в себя несколько простых, которые растворяются в ней, хотя если бы существовали отдельно, каждая из них могла бы быть самостоятельной целью. Но при объединении они полностью утрачивают свою независимость и образуют качественно новое правовое явление. Примером может служить превенция, которую часто разделяют на общую и частную. Эти цели обладают совершенно разными механизмами реализации. Так, общее предупреждение основывается на механизме правового воздействия, а специальное - на механизме правового регулирования. Однако, когда они объединяются в единое целое, они образуют настолько тесный союз, что С.В. Познышев полагал их разделение искусственным[71]. С.Б. Карамашев, в свою очередь, предлагает такое понимание восстановления социальной справедливости, когда эту цель фактически можно рассматривать как составную. Так, автор пишет, что внутри названной цели согласованно присутствуют «идеи, выступающие в теории уголовного права в качестве целей уголовного наказания: восстановление правового порядка, исправление и перевоспитание виновного, возмещение вреда, общее и специальное предупреждение преступлений»[72].

В конце XIX века Н.Д. Сергиевский насчитал 24 полные философские системы наказания, которые стали фундаментом для создания около 100 самостоятельных теорий[73]. С течением времени указанных философских систем и теорий стало только больше. Всё это многообразие концепций и оригинальных подходов в доктрине принято разделять на три большие группы в зависимости от того, какие цели преследует наказание: теории абсолютные (метафизические), относительные (утилитарные) и смешанные2. Традиционно к абсолютным теориям относят возмездие и иные ретроспективные теории, предлагающие наказывать преступников во имя как земной, так и божественной справедливости. Относительными же считают теории исправления, предупреждения и иные концепции, предлагающие применять наказание ради получения социально полезных результатов, отсюда и второе название таких теорий - утилитарные. Союз относительных и абсолютных идей порождает теории смешанные (исходя из ч. 2 ст. 43 УК РФ в основе современного УК РФ лежит именно такая концепция). У каждой из этих групп немало приверженцев. Сторонниками абсолютных теорий, к примеру, являются: Пифагор3, Кампанелла4, Р. Йеринг5, А. Меркель6, И. Кант7, Ф. Г егель8; относительных: Протагор9, Сенека10, Августин Блаженный[74], Т. Мор12, И. Бентам13, Ч. Беккариа14,

Р. Шаферу-Ландау[75], С.П. Мокринский2, И.Е. Нейман3, В.Д. Спасович4, И.А. Ильин5, С.М. Будзинский6, А.М. Богдановский7, Н.С. Таганцев8, Н.А. Неклюдов9, М.Д. Шаргородский10, А.И. Марцев[76], И.С. Ной12, И.А. Тарханов13, Д.И. Курский14, А.Л. Ременсон15, С.В. Максимов16, Е.Н. Зайцева17; смешанных: Цицерон18, Кестлин19, Ортолан20, П.Д. Калмыков21, И.И. Карпец22, В.И. Зубкова23, Г.В. Верина24, А.Ф. Мицкевич25, Н.А. Беляев и В.Г. Смирнов26. Приведённая классификация теорий позволяет предложить аналогичную классификацию целей уголовного наказания, т.е.

мы предлагаем делить названные цели на абсолютные (возмездия, восстановления социальной справедливости, кары и т.д.) и относительные (исправления, превенции, общественной охраны, реабилитации, ресоциализации и т.д.).

Цель уголовного наказания - чрезвычайно важная категория, поскольку без неё нельзя оправдать существование наказания1, а В.В. Лукьянов прямо указывает, что эффективность существующей системы наказаний связана со степенью реализации его целей[77] [78].

Рассматриваемая категория уходит корнями в философию, а для её более точного определения необходимо обращение к этимологии и психологии, именно поэтому мы уделяем столь много внимания более широкой категории «цель».

В ходе рассмотрения понятия «цель уголовного наказания» нами было предложено:

Авторское определение указанного понятия:

цель уголовного наказания - это предвосхищаемый, идеальный, конечный результат, достижение которого государство ставит перед собой и всеми своими гражданами, руководствуясь сложившейся социально - экономической обстановкой и уголовно-правовой политикой, устанавливая, назначая и исполняя уголовное наказание.

Классифицировать цели уголовного наказания на простые и составные (сложные). Составная цель органично включает в себя несколько простых, которые растворяются в ней, хотя если бы существовали отдельно, каждая из них могла бы быть самостоятельной целью. Но при объединении они полностью утрачивают свою независимость и образуют качественно новое правовое явление. Также цели уголовного наказания можно разделить на абсолютные (метафизические) и относительные (утилитарные).

Также был сделан вывод о том, что единовременно перед наказанием может быть поставлена только одна цель, что позволяет отличать цель от задач, коих может быть несколько. Данный вывод проистекает из присущего любой цели свойства конечности, а также из наличия серьёзных различий между целями и механизмами их достижения.

[1] Ахмедшин Р.Л. Юридическая психология: курс лекций. Томск: Эль Контент, 2011. С. 46.

[2] Гоббс Т. Левиафан. М.: Мысль, 2001. С. 8.

[3] Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций в 2 томах. Т. 1. М: Юрид. лит., 2004. С. 340.

[4] См.: Новая философская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/elib/3339.html (дата обращения: 01.03.2014).

[5] Аристотель Метафизика. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006. С. 83-84.

[6] Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1973. С. 33.

[7] Курдюков С.И., Токтоназарова Ч.М. Цели уголовного наказания: теоретические и правоприменительные проблемы. М.: Международный институт системной организации науки, 2007. С. 9-10.

[8] Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. М.: Университетская типография, 1904. С. 371.

[9] Винер Н. Кибернетика и общество. М.: 1958. С. 116-117.

[10] Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути её реализации. Л.: 1986. С. 64.

[11] Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т.1. Общая часть. М., 2004. С.339.

[12] Саркисова Э.А. Роль наказания в предупреждении преступлений. М., 1990. С.13.

[13] Дементьев С.И. Лишение свободы. Уголовно-правовые и исправительно-трудовые аспекты. Ростов-на- Дону, 1981. С.45.

[14] Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. Часть вторая. М., 1958. С.18.

[15] Ной И.С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1973. С. 49-51.

[16] Карпец И.И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М.: Юрид. лит., 1973. С. 10.

[17] Мулюков Ф.Б. Наказание в уголовном праве России // Вестник Татарского государственного гуманитарнопедагогического университета. 2007. № 8. С. 96.

[18] Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Изд-во Московской Патриархии, 2010. С. 1024.

[19] См.: Новая философская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/elib/3339.html (дата обращения: 01.03.2014).

[20] Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 151.

[21] См.: Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии [Электронный ресурс]. URL: http://www.revolucia.ru/lyudvig feyerbah.html (дата обращения: 01.03.2014).

[22] Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 29, издание 5. М.: Политическая литература, 1969. С. 171.

[23] Рассел Б. Словарь разума, материи, морали. Киев: Изд-во Port-Royal, 1996. С. 313.

[24] Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 763.

[25] Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ, 2002. С. 15.

[26] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 30.

[27] Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ, 2002. С. 15.

[28] Маркс К. Капитал. Критика политической экономии Т.1, Кн.1. М.: Политическая литература, 1983. С. 163.

[29] Денисов В.В. Проблема соотношения целей и средств в общественно-исторической практике // Философия и общество. 2003. № 2. С. 145-146.

[30] Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А.Н. Тарбагаева. М.: Проспект, 2011. С. 295.

[31] Философия: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2004. С. 967-968.

[32] Денисов В.В. Проблема соотношения целей и средств в общественно-исторической практике // Философия и общество. 2003. № 2. С. 143.

[33] Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Изд-во Московской Патриархии, 2010. С. 1017.

[34] Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А.Н. Тарбагаева. М.: Проспект, 2011. С. 295.

[35] Некрасова Н.А., Некрасов С.И., Садикова О.Г. Тематический философский словарь. М.: МГУ ПС (МИИТ), 2008. С. 141.

[36] См.: Новая философская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/elib/3339.html (дата обращения: 01.03.2014).

[37] Мизес Л. ф. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск: Социум, 2005. С. 14-16.

[38] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Оникс, 2007. С. 834.

[39] Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия М.: Эксмо, 2002. С. 600.

[40] Кон И.С. Словарь по этике М.: Изд-во политической литературы, 1981. С. 374.

[41] Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка. М.: Изд-во АСТ, Изд-во Астрель, 2004. С. 1168.

[42] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Оникс, 2007. С. 854.

[43] Ахмедшин Р.Л. Юридическая психология: курс лекций. Томск: Эль Контент, 2011. С. 47.

[44] Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 1486.

[45] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 18.

[46] Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ, 2002. С. 32.

[47] Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Том II. СПб.: Государственная типография, 1902. С 821822.

[48] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 22.

[49] Цит. по: Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ, 2002. С. 50.

[50] Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ, 2002. С. 32.

[51] Уголовное право России. Часть Общая: учебник / под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Проспект, 2013. С. 340.

[52] См.: Сагрунян В.М. Цели уголовного наказания: теоретические и практические проблемы [Электронный ресурс]. URL: https://www.sovremenmepravo.ш/m/artides/view/Цели-уголовного-наказания-теоретические-и- практические-проблемы (дата обращения: 03.02.2016).

[53] Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Издательский Дом СПб. Гос. ун-та, Изд-во юрид. факультета СПб. гос. ун-та, 2006. С. 723.

[54] Фатхутдинов А.И. Цели наказания и правовое регулирование механизма их достижения по УК РФ: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003. С. 8.

[55] Уголовное право России. Часть Общая: учебник / под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Проспект, 2013. С. 340.

[56] Российское уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. Н.А. Лопашенко. М.: Юрлитинформ, 2012.

[57] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 2425.

[58] Лысов М.Д. Наказание и его применение за должностные преступления (Цели, эффективность, принципы индивидуализации). Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1977. С. 42-45.

[59] Сыч К.А., Темирханов М.А., Павлухин А.Н., Князева О.В., Эриашвили Н.Д. Цели уголовного наказания и процесса наказывания. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2016. С. 106.

[60] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 23.

[61] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 8182.

[62] На то, что «уголовно-исполнительное право - это отрасль процессуальная, процедурная по большей своей части» (См.: Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права: дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1997. С. 33) указывают, в частности А.Д. Прошляков и Н.В. Генрих (См.: Генрих Н.В. Взаимосвязь уголовно-правовых отношений с предметом иных отраслей права // Общество и право 2010. № 2. С. 19-20). Полагаем такое мнение верным, поскольку именно уголовно-исполнительное право содержит процессуальные и процедурные нормы реализации той части УК РФ, которая посвящена уголовному наказанию.

[63] Мицкевич А.Ф. Уголовное наказание понятие, цели и механизмы действия. СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. С. 323.

[64] Велиев С.А. Принципы назначения наказания. СПб.: Юридический центр Пресс 2004. С. 74.

[65] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 30.

[66] Чучаев А.И. Цели наказания в советском уголовном праве: учебное пособие. Саратов: М., 1989. С. 14-15.

[67] Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов: Изд-во СГАП, 2001. С. 30.

[68] Чучаев А.И. Цели наказания в советском уголовном праве: учебное пособие. Саратов: М., 1989. С. 14-15.

[69] См., напр.: Goran Duus-Otterstrom Punishment and Personal Responsibility. Department of political science, Goteborg university, 2007 P. 75-79.

[70] См., напр.: Кристи Н. Причиняя боль. Роль наказания в уголовной политике. СПб.: Алетейя, 2011. С. 18; Белослудцев В.И. Механизм достижения целей уголовного наказания. М.: Изд-во ФГОУ ВПО РГАЗУ, 2010. С. 31.

[71] Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. М.: Университетская типография, 1904. С. 371-372.

[72] Карамашев С.Б. Восстановление справедливости как цель уголовного наказания: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 7.

[73] Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право. Часть общая. СПб., 1890. С. 77.

Корсаков К.В. Модель возмездия в криминологии и уголовно-правовой доктрине: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 147.

Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юристъ, 1998. С. 96.

Кампанелла Т. Город Солнца. М.-Л.: Изд-во академии наук СССР, 1947. С. 88.

Тихонравов Ю.В. Основы философии права: учебное пособие. М.: Вестник, 1997. С. 257 - 258.

Каримов Э.Т. Из истории учений о целях наказания // Вектор науки ТГУ. 2011. № 1. С. 315.

Кант И. Сочинения. В 8-ми т. Т. 6. М.: Чоро, 1994. С. 367.

Явич Л.С. Общая теория права. Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. С. 277.

Гринберг М.С. Понятие наказания в уголовном праве. // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 3. С. 160.

Сенека Л.А. Философские трактаты. СПб: Алетейя, 2001. С. 107-108, 115.

[74] Августин Блаженный О граде Божием. Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. С. 263 - 264.

Мор Т. Утопия. Эпиграммы. История Ричарда III. М.: Ладомир, 1998. С. 83.

Каримов Э.Т. Из истории учений о целях наказания // Вектор науки ТГУ. 2011. № 1. С. 316.

Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М. Междунар. отношения, 2000. С. 70.

[75] Артеменков М.Н., Потапенкова Т.И. Критика положений теории «ретрибутивизма» в работах исследователей // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 12. С. 13-15.

См.: Сагрунян В. М. Эволюция отечественной юридической мысли о целях уголовного наказания в дореволюционный период [Электронный ресурс]. URL: http://oktiabrsky.blg.sudrf.ru/modules.php?name=press _dep&op=4&did=20 (дата обращения: 05.08.2014).

Нейман И. Начальные основания уголовного права. Сочинение профессора Ивана Неймана. СПб., 1814. С. 18.

Спасович В.Д. Учебник уголовного права. Том I. СПб., 1863. С. 179.

Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 т. Т. 4. М.: Русская книга, 1994. С. 226-227.

Будзинский, С.М. Начала уголовного права. Варшава, 1870. С. 247.

Богдановский А.М. Молодые преступники. Вопрос уголовного права и уголовной политики. СПб., 1871. С. 93-95.

Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Том II. СПб.: Государственная типография, 1902. С. 916917.

Неклюдов Н.А. Общая часть уголовного права. СПб., 1875. С. 89-90.

Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1973. С. 31, 33.

[76] Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. Красноярск: Изд-во Краснояр. Ун-та, 1990. С. 59.

Ной И.С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1973. С. 104.

Тарханов И.А. Замена наказания по советскому уголовному праву. Казань: Изд-во Казанского университета, 1982. С. 15-19.

Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1948. С. 81.

Гринберг М.С. Понятие наказания в уголовном праве // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 3. С. 164.

Максимов С.В. Цель в уголовном праве: методологические аспекты. Ульяновск: УлГУ. 2002. С. 112-113.

Зайцева Е.Н. Цели наказания и средства их достижения в исправительных учреждениях: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 1998. С. 7.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz efron/70769/Наказание (дата обращения: 01.03.2014).

Каримов Э.Т. Из истории учений о целях наказания // Вектор науки ТГУ. 2011. № 1. С. 314-315.

Каримов Э.Т. Из истории учений о целях наказания // Вектор науки ТГУ. 2011. № 1. С. 316.

Калмыков П.Д. Учебник уголовного права. Часть общая. СПб., 1866. С. 149-151.

Карпец И.И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М.: Юрид. лит., 1973. С. 140-141, 143-148.

Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. М.: Норма, 2002. С. 92.

Верина Г.В. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против собственности: проблемы теории и практики. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. С. 299.

Мицкевич А.Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2005. С. 129-143.

Карпец И.И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М.: Юрид. лит., 1973. С. 138.

[77] Stanford Encyclopedia of Philosophy [Электронный ресурс]. URL: http://www.science.uva.nl/~seop/entries/puni shment/ (дата обращения: 10.06.2014).

[78] Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Издательский Дом СПб. Гос. ун-та, Изд-во юрид. факультета СПб. гос. ун-та, 2006. С. 733.