В процессе научного анализа понятия «исполнение права» мы так иначе не могли не затронуть его понятие-антипод — «неисполнение». Вместе с тем, учитывая тот факт, что данный термин обозначает самостоятельное юридическое явление, имеющее собственное содержание, влекущее определенные правовые последствия, феномен неисполнения права, на наш взгляд, заслуживает отдельного изучения.

Главное, что следует подчеркнуть: неисполнение является

по своей сути. Если неиспользование как

противоположность другой формы реализации права законодателем допускается, то неисполнение всегда оценивается как противозаконное явление. Исключением являются случаи неисполнения заведомо незаконных приказов или распоряжений, в уголовном праве (ст. 42 УК РФ), где ключевым является именно изначальная и сознаваемая субъектом исполнения незаконность соответствующих требований, что нивелирует противоправность их нереализации.

Характеристику неисполнения логично провести по той же схеме, что и его положительного антипода, поэтому прежде всего необходимо определиться с его объектами. Объекты неисполнения — собственно, аналогичны объектам исполнения. Если взять за исходный момент то, что исполнение есть форма реализации права, посредством которой претворяются в жизнь обязывающие нормы, т.е. обязанности, то получается, что именно они являются главной «жертвой» неисполнения. В уголовно - правовой сфере на этот факт прямо указывают названия ряда статей УК РФ ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего», ст. 199.1 УК РФ «Неисполнение обязанностей налогового агента», ст. 330.2. УК РФ «Неисполнение обязанности по подаче уведомления о наличии у гражданина Российской Федерации гражданства (подданства) иностранного государства либо вида на жительство или иного действительного документа, подтверждающего право на его постоянное проживание в иностранном государстве»).

Однако даже в рамках данной отдельно взятой сферы общественных отношений вопросы ответственности за неисполнение (а также ненадлежащее (некачественное, неполное и (или) несвоевременное исполнение) обязанностей фактически затрагивает значительно большее количество норм. Даже если в названии статьи отсутствует прямое указание на неисполнение обязанности, то анализ ее текста может свидетельствовать о том, что в качестве объективной стороны преступления выступает именно оно. Таковы, например, деяния, предусмотренные ст. 124 УК РФ «Неоказание помощи больному» (без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом или со специальным правилом), ст. 143 УК РФ «Нарушение требований охраны труда» (лицом, на которое возложены обязанности по их соблюдению), ст. 219 УК РФ «Нарушение требований пожарной безопасности» (лицом, на котором лежала обязанность по их соблюдению), ст. 228.2 УК РФ «Нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ» (лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных в законе правил), ст. 237 УК РФ «Сокрытие информации, создающей опасность для жизни или здоровья людей (лицом, обязанным обеспечивать население и органы, уполномоченные на принятие мер по устранению такой опасности, указанной информацией) и т.д.

Помимо непосредственно обязанностей объектами преступного неисполнения выступают также приказы (ст. 286.1 УК РФ «Неисполнение сотрудником органов внутренних дел приказа», ст. 332 УК РФ «Неисполнение приказа»), приговоры суда, решения суда и иные судебные акты (ст. 315 УК РФ «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта»).

Неисполнение, несмотря на свою противозаконную сущность, не всегда является преступным, поэтому различные его вариации, помимо Уголовного кодекса РФ, регулируются также и иными нормативными правовыми актами, в частности, Кодексом РФ об административных правонарушениях. Исходя из анализа названий и текстов его статей, объектами неисполнения, подпадающего под признаки административного правонарушения, наряду с обязанностями (ст. 5.35. КоАП РФ «Неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних», ст. 21.5. КоАП РФ «Неисполнение гражданами обязанностей по воинскому учету»), могут быть также решения (ст. 5.3. КоАП РФ «Неисполнение решения избирательной комиссии, комиссии референдума»), распоряжения (ст. 17.3. КоАП РФ «Неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов»), поручения (ст. 15.10. КоАП РФ «Неисполнение банком поручения государственного внебюджетного фонда), требования (ст. 17.15. КоАП РФ «Неисполнение содержащихся в исполнительном документе требований неимущественного характера») и т.п.

Продолжая анализ специфики объектов неисполнения в различных отраслях права, отметим, что трудовое законодательство чаще всего сталкивается с «классическим» вариантом, выражающимся в неисполнении обязанностей. Последние являются основным объектом правонарушающей нереализации также в рамках конституционного, семейного, земельного, финансового и других отраслей права. Несколько выделяется в этом плане гражданское законодательство, оперируя главным образом термином «исполнение (и соответственно, неисполнение) обязательств».

Тем не менее, аналогично тому утверждению, что исполнение любого объекта есть проявление исполнения права как такового (или исполнения норм права, что в контексте нашего исследования одно и то же), всякий единичный случай нереализации чего-либо из вышеперечисленного представляет собой одну из возможных вариаций противозаконного неисполнения права.

Помимо различий в объектах неисполнения, также следует упомянуть о дифференциации неисполнения по субъекту. Общим субъектом неисполнения как правонарушающего деяния являются граждане. В качестве примера специального субъекта неисполнения можно привести государственные органы в лице их должностных лиц, игнорирующие (полностью или частично) возложенные на них обязанности, реализация которых необходима для выполнения тех или иных функций государства. При этом в своей повседневной жизнедеятельности, т.е. во всем, что не имеет отношения к выполнению их служебных обязанностей, данные лица могут также выступать в качестве общего субъекта неисполнения.

Еще один важнейший признак неисполнения, «зеркально отражающий» соответствующий признак его положительного антипода — исполнения, — заключается в том, что оно всегда происходит посредством бездействия.

Правонарушающая сущность неисполнения права как юридического феномена детерминирует причинно-следственную связь каждого его факта с наступлением юридической ответственности.

Юридическая ответственность — одно из наиболее востребованных понятий в юридической науке, причем как в теории права, так и в отраслевых дисциплинах. Она представляет собой разновидность ответственности социальной, наполненной специфическим юридическим содержанием. Несмотря на довольно распространенный в литературе подход, допускающий существование наряду с негативной юридической ответственностью ответственности позитивной, если мы не употребляем соответствующее уточняющее определение, то имеется ввиду именно первая. Это объясняется тем, что, как мы уже говорили, неисполнение по своему характеру всегда противозаконно, следовательно, поскольку правонарушение уже произошло, речь должна идти о «классической», негативной, или как ее еще называют, ретроспективной юридической ответственности.

Вследствие отмеченной востребованности в научной среде отсутствует единообразный подход к трактовке сущности названной категории. Если обратиться к философскому пониманию данного феномена, то ответственность связывают со свободой воли (свободой выбора)[1]. В юриспруденции же ответственность приобретает несколько иное значение. Отметим лишь некоторые из предлагаемых трактовок сущности юридической ответственности:

— как реакции на правонарушение[2];

— как юридического отношения (охранительного по своей родовой природе)[3];

— как меры принуждения к соблюдению норм права, применяемой органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются[4];

— как применения к правонарушителю санкций правовых норм[5], их реализация[6];

— как претерпевания правонарушителем неблагоприятных последствий[7];

— как особого рода обязанности — исполнить требования, установленные юридической нормой, реализующейся в законопослушных действиях субъекта, соответствующих интересам государства, а в случае ее нарушения — претерпеть определенное ограничение прав[8] и т.д.

В реальности юридическая ответственность всегда предстает в каком- либо своем виде[9]: уголовной, административной, дисциплинарной, гражданско-правовой ответственности. Иногда к данным четырем традиционным видам одни ученые дополнительно добавляют конституционную[10], материальную[11], процессуальную[12] ответственность, что, как полагают другие, например, Н.Н. Вопленко, является весьма спорным[13].

В частности, ученые, выступающие против выделения материальной ответственности в качестве самостоятельного вида, аргументируют свою позицию тем, что она полностью поглощается ответственностью дисциплинарной в случае совершения дисциплинарного (трудового) проступка[14]. Кроме того, за материальный ущерб, причиненный при выполнении трудовых обязанностей, предусматривается и гражданскоправая ответственность (ст. 346 ТК РФ), меры которой носят имущественный (т.е. материальный) характер. «Материальная ответственность» есть по сути не что иное, как санкция, а санкции предусматриваются во всех видах юридической ответственности (уголовной, административной, дисциплинарной, гражданско-правовой), следовательно, она не может быть поставлена в один ряд с ними, через запятую.

За различные вариации неисполнения права возможно наступление всех видов юридической ответственности, что регулируется

соответствующими отраслями законодательства.

Наибольший удельный вес в массиве юридических норм,

закрепляющих меры ответственности за неисполнение обязанностей, принадлежит сферам уголовного и административного права. Базовые законы соответствующих отраслей — Кодекс РФ об административных правонарушениях и Уголовный кодекс РФ — регулируют ситуации, выходящие за рамки нормальных. Должное течение вещей предусматривает именно исполнение обязанностей, поскольку последние для того и существуют, т.е. возложены правовой нормой на субъекта, чтобы быть исполненными. Посредством этого право претворяется в жизнь, равно как в других случаях — путем реализации предусмотренных возможностей.

Вообще, применительно к уголовному и административному праву (а именно той его части, которая регулирует административные правонарушения путем установления запрета) наблюдается довольно любопытная ситуация. Общеизвестным является то, что Уголовный кодекс РФ по сути — это свод запретов (равно как и Кодекс РФ об административных правонарушениях). Государственный (и одновременно общественный) интерес заключается в том, чтобы предусмотренные в нем модели ситуаций не превращались в конкретные правоотношения. Для этого у законодателя существует универсальный инструмент, являющийся одним из трех основных способов правового регулирования, — запрет. Его эффективность подтверждена временем, ибо, как мы уже говорили, запрет в виде табу является наиболее древним орудием психологического воздействия на человеческое поведение. Следовательно, поскольку базовый способ регулирования, используемый в уголовном законодательстве, — это запрет, то основная форма реализации права в рамках данной отрасли — это, естественно, соблюдение. Таким образом, в большинстве случаев, если правоотношения, запрещенные нормой уголовного закона, не возникают, то публичный интерес удовлетворяется, и право тем самым реализуется (претворяется в жизнь идея, заложенная в юридических нормах). Казалось бы, причем и откуда возникает тут исполнение?

Все дело в том, что преступление (и административное правонарушение также) может заключаться как в определенных действиях (которых, безусловно, подавляющее большинство), так и в бездействии, когда оно наносит очевидный вред общественным отношениям. А бездействие — это антипод исполнения, поскольку последнее выступает именно активной формой реализации права. В данном случае налицо сочетание в одном конкретном сегменте законодательства двух способов правового регулирования — запретов и обязываний и двух форм реализации права — соблюдения и исполнения. Иными словами, уголовное законодательство и законодательство об административных правонарушениях путем установления запретов, реализуемых посредством соблюдения, регулируют отдельные случаи правонарушающего неисполнения права.

Возникает закономерный вопрос: какими факторами определяется конкретный вид (и, соответственно, мера) ответственности, которая должна наступить за неисполнение той или иной нормы права? Ответ на него, по нашему мнению, лежит в плоскости корреляционной взаимосвязи понятия неисполнения права, влекущего наступление юридической ответственности, с категорией интереса.

Прежде всего оговоримся, что в случае неисполнения права (конкретной нормы права) всегда причиняется ущерб определенным интересам. Как известно, интересы подразделяются на частные и публичные. При этом публичный интерес нарушается при любом факте неисполнения права.

В одних случаях справедливость этого утверждения очевидна. Так, неисполнение гражданами и юридическими лицами налоговых обязанностей самым прямым образом ведет к невозможности реализации основных направлений государственной политики[15], заключающей в себе важнейший публичный интерес.

В других случаях такой очевидности, как, например, при неисполнении норм в рамках гражданско-правовых отношений, не наблюдается. Однако вред публичным интересам причиняется и в таких ситуациях. Сам факт пристального внимания законодателя к различным аспектам исполнения обязательств, отраженный в детальном правовом регулировании соответствующих вопросов (первая и вторая части Гражданского кодекса РФ), свидетельствует о его «заинтересованности» в беспрепятственном функционировании гражданского оборота[16]. А эффективность последнего, его устойчивость, залогом которых выступает должное (качественное), полное и своевременное исполнение сторонами заключенных обязательств, и есть важнейший публичный интерес, ибо без этого невозможно говорить о стабильности экономической системы государства.

Итак, вид ответственности, которая наступает за тот или иной факт неисполнения права (нормы права), детерминируется характером и общественной значимостью публичных интересов, которым причиняется вред в каждом конкретном случае.

Наиболее важные (по мнению законодателя) публичные интересы, которые могут пострадать от нереализации некоторых норм права, обусловили отнесение данных деяний пассивного характера (т.е. в виде бездействия) к сфере уголовно-правового регулирования. В свою очередь, они (интересы) также неоднородны, что предопределяет их текстуальное расположение в различных главах Уголовного кодекса РФ.

Так, неисполнение судебных актов посягает на интересы правосудия, что объясняет помещение соответствующего состава преступления в главу 31 УК РФ «Преступления против правосудия». Неисполнение приказа как преступное деяние, в зависимости от того, кем оно совершено, может посягать на интересы или государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления (в случае неисполнения приказа сотрудником органов внутренних дел (ст. 286.1 УК РФ)), или военной службы (при неисполнении подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке (ст. 332 УК РФ)), и это отражается в «разведении» двух названных составов по различным главам кодекса.

Особенностями данной группы норм в Уголовном кодексе РФ выступает, то, что состав соответствующего преступления можно констатировать, только при наличии, во-первых, специального субъекта, указание на которого в обязательном порядке должно присутствовать в соответствующей статье, и во-вторых, в большинстве случаев, последствий в виде причинения вреда определенного вида и степени тяжести (ст. 124, 143, 219 УК РФ). В других же составах ввиду особой общественной опасности потенциального неисполнения конкретных профессиональных обязанностей для квалификации деяния как преступления факта причинения вреда не требуется, а его наличие выступает признаком уже квалифицированного состава (части 1 и 2 соответственно статей 228.2 и 237 УК РФ).

В некоторых случаях определенный набор устойчивых, повторяющихся признаков позволил обозначить преступное неисполнение обязанности самостоятельным термином. В частности, имеется в виду состав преступления статьи 293 УК РФ «Халатность», которая определяется в тексте как неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства[17].

Неисполнение какого-либо объекта может представлять собой не только основу объективной стороны состава преступления, но и ее дополнительный признак, как в деянии, урегулированном ст. 159.4 УК РФ, заключающимся в мошенничестве, сопряженном с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности.

Данный состав является относительно новым для российского законодательства, и появился он в 2012 г. в результате разделения преступных деяний, охватываемых ранее общим понятием мошенничества (ст. 159 УК РФ), на отдельные подвиды[18]. При этом преднамеренное неисполнение договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности расценивается как способ совершения мошенничества[19].

Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, заключается помимо изъятия и обращения чужого имущества в свою пользу или пользу третьих лиц, в неисполнении лицом договорных обязательств, т.е. в бездействии, которое привело в итоге к негативным последствиям в виде причинения потерпевшему имущественного ущерба. Основным же признаком, при наличии которого неисполнение договорных обязательств может признаваться преступным, выступает преднамеренность. А.Н. Лебедев и Ю.А. Диденко считают, что под данным понятием следует понимать умысел, возникший как до начала исполнения договора, так и во время его исполнения[20]. На практике, как полагают специалисты, установление того факта, что при заключении сделки одна из сторон заведомо не собиралась исполнять обязательства, представляется довольно проблематичным[21]. Тем не менее, исходя из данных судебной статистики, можно сделать вывод, что рассматриваемая законодательная новелла оказалась вполне исполнимой, о чем свидетельствует количество

осужденных по данному и другим видам мошенничества по годам с момента принятия нормы по настоящее время[22]. Основным ориентиром для правоприменителей стал Обзор судебной практики по применению Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 2 июля 2013 г. № 2559-6 ГД «Об объявлении амнистии» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 декабря 2013 г.)[23].

Случаи противозаконного неисполнения права не всегда представляют собой преступные деяния, урегулированные Уголовным кодексом РФ. Тем не менее, юридические нормы они нарушают, однако эти нормы закреплены уже в другом правовом акте — Кодексе РФ об административных правонарушениях.

Составы правонарушений, объективная сторона которых состоит в неисполнении различного рода обязанностей, также тематически располагаются в различных главах правового акта, регулирующего данный вопрос, — в зависимости от того, на какой объект посягает деяние, какая группа интересов при этом нарушается: права граждан (ст. 5.31. КоАП РФ «Нарушение или невыполнение обязательств по коллективному договору (соглашению)»); окружающая среда (ст. 8.7. КоАП РФ «Невыполнение обязанностей по рекультивации земель, обязательных мероприятий по улучшению земель и охране почв»); должный порядок соблюдения правил дорожного движения (ст. 12.27. КоАП РФ «Невыполнение обязанностей в связи с дорожно-транспортным происшествием»); порядок управления (ст. 19.25. КоАП РФ «Неисполнение военно-транспортных мобилизационных обязанностей»); интересы воинского учета (ст. 21.5. КоАП РФ «Неисполнение гражданами обязанностей по воинскому учету») и т.д. Во всех перечисленных и других случаях противозаконного неисполнения обязанностей, подпадающих под признаки административного правонарушения, должен быть специально оговорен субъект деяния, поскольку нарушаемые обязанности выходят за рамки его общего (конституционно-правового) статуса как гражданина Российской Федерации и проистекают от того или иного специального статуса лица.

Зачастую некоторые деяния, объективная сторона которых заключается в неисполнении обязанностей, могут по формальным основаниям подпадать под признаки одновременно и административного правонарушения, и преступления. Таковы, например, деяния, предусмотренные ст. 5.35. КоАП РФ «Неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних» и ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». В данном, как и во всех аналогичных случаях, главным критерием разграничения смежных составов административных правонарушений и преступлений является общественная опасность[24].

Вопросы дисциплинарной ответственности за неисполнение права регулируются трудовым законодательством. Неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей даже получило свое особое терминологическое обозначение — «дисциплинарный проступок» (ст. 192 ТК РФ). Факт его совершения является основанием наложения дисциплинарных взысканий, к которым относятся следующие виды: замечание, выговор, увольнение (при этом Федеральными законами, уставами и положениями о дисциплине для отдельных категорий работников могут быть предусмотрены также и другие их виды).

Увольнение как самый строгий вид дисциплинарных взысканий может последовать за неисполнение работником его трудовых обязанностей при наличии следующих условий:

— отсутствия уважительных причин;

— неснятого дисциплинарного взыскания;

— неоднократности неисполнения (ст. 81 ТК РФ).

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»[25] к неисполнению работником возложенных на него обязанностей согласно п. 5 ст. 81 ТК РФ приравнивается также ненадлежащее их исполнение (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.).

Рассматривая вопросы дисциплинарной ответственности, повторимся, что сфера публичных интересов является значительно более широкой, чем может показаться на первый взгляд, охватывая весь механизм беспрепятственного функционирования правовых (в том числе и трудовых) связей. Другое дело, что основная «жертва» факта неисполнения трудовых обязанностей (совершения дисциплинарного проступка) — интересы работодателя (и уж затем упомянутый публичный интерес), чем и обусловливается обособление дисциплинарной ответственности в самостоятельный вид.

Основанием наступления гражданско-правовой ответственности выступают последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения субъектом возложенных на него обязанностей, связанные с нарушением прав противоположного субъекта (субъектов) гражданского правоотношения[26]. Помимо интереса субъекта корреспондирующего неисполненной обязанности права (частного по своему характеру), в каждом таком случае страдает и вышеупомянутый публичный интерес общего плана, заключающийся в нормальном, беспрепятственном функционировании правовых связей.

Необходимо отметить, что Гражданский кодекс РФ оперирует в основном словосочетанием «исполнение (и, соответственно, неисполнение) обязательств» (а не обязанностей). При этом он не содержит легальной (официальной) дефиниции рассматриваемого феномена. Чтобы прояснить ситуацию, напомним, что содержание обязательства определяют права и обязанности сторон, причем в большей степени именно последние, ибо права в нем носят условно вторичный, производный характер. Следовательно, неисполнение обязанностей в гражданско-правовом отношении это и есть неисполнение обязательства.

Несмотря на отсутствие законодательного определения понятия неисполнения обязательства в рамках гражданско-правовых отношений, данный вопрос нельзя назвать неурегулированным. Рассматриваемый феномен можно трактовать как антипод исполнения обязательства, признаки которого очерчены в ст. 309 ГК РФ (исполнение надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона и иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований — в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями). Кроме того, вторая часть Гражданского кодекса РФ полностью посвящена отдельным видам обязательств — условиям их исполнения и, соответственно, последствиям неисполнения. Исходя из этого, отдельными специалистами были предприняты попытки исправить отмеченное законодательное «упущение» посредством предложения собственного варианта дефиниции неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязательства в рамках гражданско-правовых отношений как действий (бездействия) сторон, противоречащих нормам, закрепленным в ГК РФ по исполнению обязательств конкретного вида, и исключающих возможность реализации обязанностей, предусмотренных договором, частично или в полном объеме[27].

Неисполнение некоторых обязанностей может подпадать под сферу действия сразу нескольких отраслей права. Так, вопросы исполнения (и, соответственно, неисполнения) служебных обязанностей, как мы уже отмечали, в общей массе регулируются трудовым правом, и одним из основных стимулов к добросовестному, своевременному и качественному их исполнению (а стимулы могут быть как позитивными, так и негативными[28]) выступает институт дисциплинарной ответственности, предусматривающий возможность применения к работнику предусмотренных Трудовым кодексом РФ дисциплинарных взысканий. Вместе с тем, повышенная социальная важность некоторых служебных обязанностей «перемещает» вопросы их неисполнения в сферы административного или уголовного права.

В частности, административной ответственности подлежит должностное лицо в случае совершения им административного правонарушения в связи с неисполнением либо ненадлежащим исполнением своих служебных обязанностей (ст. 2.4. КоАП РФ). В некоторых случаях неисполнение профессиональных и служебных (должностных) обязанностей (что, как настаивают некоторые специалисты, не одно и то же[29]) признается преступным и подпадает под сферу действия уже уголовного закона. Соответствующие нормы «разбросаны» по всему тексту Уголовного кодекса РФ, но главным образом сосредоточены в главе 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и в главе 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления».

Проведенный анализ позволяет определить соотношение понятия неисполнения права с базовыми юридическими категориями «правонарушение» и «преступление». В теории права под правонарушением (в обобщенной трактовке) понимается общественно вредное, противоправное, виновное деяние (действие или бездействие), влекущее наступление юридической ответственности. Несмотря на небольшие расхождения в вариантах дефиниции, ученые в целом сходятся относительно основных признаков правонарушения, к которым относят:

— деяние (действие или бездействие);

— противоправность;

— общественно вредный результат;

— причинная связь между деянием и результатом;

— вина;

— юридическая ответственность[30].

Исходя из приведенного выше определения и перечня признаков правонарушения, можно сделать вывод, что неисполнение представляет собой форму правонарушения (наряду с несоблюдением), заключающуюся в нарушающей конкретную юридическую норму (юридические нормы) сознательной нереализации (путем бездействия) обязывающих предписаний, причиняющей вред определенным общественным отношениям, за которую предусмотрено наступление юридической ответственности.

Преступление — это один из видов правонарушения, индивидуализирующийся повышенной степенью общественной вредности, которую принято называть общественной опасностью, и наступлением конкретного вида юридической ответственности — уголовной.

Иными словами, неисполнение права (за некоторыми упомянутыми исключениями) — это всегда по сути есть правонарушение, а в случае, если за него предусмотрено наступление уголовной ответственности, — также и преступление.

Следующий вопрос, который мы считаем необходимым осветить в рамках настоящего параграфа, связан с используемой законодателем терминологией и разграничением неисполнения права со смежными категориями.

На примере анализа ч. 5 ст. 81 Трудового кодекса РФ мы уже имели возможность заметить, что под понятием «неисполнение» может также подразумеваться ненадлежащее исполнение. При этом попытки законодателя провести дифференциацию объективной стороны неисполнения той или иной обязанности не всегда встречают «понимание» со стороны практиков, как произошло, в частности, со ст. 156 УК РФ, где в ч. 1 отдельно выделены «неисполнение» и «ненадлежащее исполнение» обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. Проведенное исследование показало, что значительное число правоприменителей затрудняются разграничить данные два термина[31].

Между тем, считают специалисты в сфере уголовного права, разница между данными терминами имеется и заключается она в том, что неисполнение обязанностей включает в себя также и ненадлежащее исполнение, т.е. может быть совершено как в форме действия («недосмотр» за ребенком), так и бездействия (сознательное пренебрежение его потребностями)[32].

Однако, на наш взгляд, сделанный вывод о том, что неисполнение может быть совершено путем действия, не имеет достаточных оснований. Недосмотр за ребенком — это также одна из возможных вариаций бездействия, когда правонарушающая сущность заключается не в том, что сделало обязанное лицо, а в том, что оно не сделало (не доделало).

Ненадлежащее исполнение является разновидностью неисполнения права, представляя собой частичное неисполнение (выделяемое наряду с абсолютным неисполнением (полным игнорированием отдельных обязывающих норм) и может выражаться в неполном, некачественном и (или) несвоевременном исполнении. В этой связи его мотивы и факторы, его обусловливающие, аналогичны соответствующим характеристикам неисполнения вообще, от которого ненадлежащее исполнение отличается только степенью.

Помимо просто неисполнения существует также его квалифицированный вариант — «злостное неисполнение», который является обязательным элементом объективной стороны некоторых составов преступлений, в частности, преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта». При этом нормативно «злостность» никак не определяется, а выступает оценочным признаком, что неизбежно порождает проблемы в правоприменении.

В литературе было предпринято несколько попыток определить, что же есть «злостность» применительно к неисполнению. В частности, как злостное квалифицируется сознательное, недобросовестное, продолжительное по времени неисполнение судебного акта, игнорирование неоднократных требований суда исполнить решение[33]; продолжительное неисполнение, имевшее место после предупреждения, сделанного виновному в письменной форме[34]; непринятие действия по его реализации после неисполнения в пятидневный срок повторного предложения судебного пристава добровольно исполнить судебное решение[35].

Иногда понятие злостности приравнивается к неоднократности, что, на наш взгляд, не совсем корректно, ибо и этот термин неодинаково трактуется судом и прокуратурой. В этой связи заслуживает поддержки встречающееся в литературе предложение дополнить ст. 315 УК РФ примечанием, где дать легальную (официальную) дефиницию понятия злостности, например, как «умышленного неисполнения судебного акта, воспрепятствования исполнению, несмотря на два письменных предупреждения должностных лиц уполномоченных органов, вынесенных после наложения на лицо, не исполняющее судебный акт, воспрепятствовавшее исполнению, административного наказания в виде штрафа»[36].

В нормативных правовых актах встречается довольно «туманный», на наш взгляд, термин «нарушение обязанностей». Речь, прежде всего, идет об уже анализированной ст. 81 Трудового кодекса РФ, где в п. 6 сказано, что причиной расторжения работодателем трудового договора с работником, может быть, помимо прочего, однократное, но грубое нарушение последним своих трудовых обязанностей[37]. Далее в статье приводится перечень такого рода нарушений, причем согласно упомянутому выше Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 он является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

В тексте названной статьи Трудового кодекса РФ законодатель использовал термин «нарушение обязанностей», с указанием на его квалифицирующий признак — грубость. Закономерно возникает вопрос: как соотносится он с исследуемым нами понятием неисполнения обязанностей? Ответ на него осложняется тем фактом, что в ТК РФ отсутствует легальное (официальное) определение понятия исполнения трудовых обязанностей, равно как и понятий их неисполнения и нарушения. Последнее же определяется законодателем лишь посредством перечисления конкретных примеров (прогул, появление на работе в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения[38], совершение по месту работы хищения и т.д.).

На наш взгляд, сама формулировка «нарушение обязанностей» не совсем удачна — как с точки зрения русского языка, так с позиции терминологического словаря юридической науки. Обязанности можно либо исполнить, либо не исполнить, и логически данные понятия («исполнение обязанностей» и «неисполнение обязанностей») находятся в отношении противоречия, т.е. являются взаимоисключающими[39]. Это означает, что все, что не является исполнением обязанностей (а прогул, хищение, и др. деяния, перечисленные в п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, явно не могут быть признаны таковым), автоматически подпадает под объем понятия «неисполнение обязанностей». Таким образом, мы приходим к выводу, что «грубое нарушение обязанностей», являющееся основанием расторжения работодателем трудового договора с работником по п. 6 ст. 81 ТК РФ, — это есть неисполнение трудовых обязанностей, совершенное одним из указанных в данной статье способов.

Анализируя используемую законодателем для характеристики преступного неисполнения обязанностей лексику, мы сталкиваемся с еще одним смежным с рассмотренными выше термином — «уклонение». Он далеко не нов, о чем можно судить по результатам анализа уголовных кодексов РСФСР, где он активно использовался, что очевидно, должно объясняться спецификой соответствующих правоотношений. Наибольший удельный вес в них занимали нормы, посвященные уклонению от обязанностей, связанных с призывом на военную службу и ее несением (ст. 81, 206 УК РСФСР 1922 г.; ст. 66, 68, 69, 70 УК РСФСР 1926 г.; ст. 80, 81, 249

УК РСФСР 1960 г. и т.д.). Однако уголовно наказуемым признавалось уклонение и от некоторых других обязанностей (например, от обязанности явки в суд свидетеля или эксперта (ст. 70 УК РСФСР 1926 г.); от обязанности свидетеля, потерпевшего или эксперта от дачи показаний (заключения) (ст. 182 УК РСФСР 1960 г.); уклонение от примирения (ст. 231 УК РСФСР 1960 г.); уклонение от отбывания наказания (в виде лишения свободы) (ст. 188[40] УК РСФСР 1960 г.) и др.).

Действующий Уголовный кодекс РФ 1996 г. также использует термин «уклонение» и его разновидность — «злостное уклонение» в формулировке составов преступлений. К сферам его использования в соответствии с изменившимися условиями объективных реалий добавились налоговые (ст. 198 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица», ст. 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации»), финансово-кредитные (ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности», валютные (ст. 193 УК РФ «Уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации»), таможенные (ст. 194 УК РФ «Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица») отношения. Также сохраняет свою значимость охрана интересов семьи (ст. 157 УК РФ «Злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей»), военной службы (ст. 328 УК РФ «Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы»), правосудия (ст. 314 УК РФ «Уклонение от отбывания ограничения свободы, лишения свободы, а также от применения принудительных мер медицинского характера»). «Злостность» уклонения при этом является оценочным понятием, которое устанавливается судом в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела1.

Тексты упомянутых нормативных правовых актов не дают возможности проведения разграничения понятий «неисполнение обязанностей» и «уклонение от исполнения обязанностей». Этот факт стал предметом для научных исследований специалистов в сфере уголовного права, которые определили термин «уклонение» как неисполнение длящейся обязанности, в обязательном порядке предполагающее осознание преступником характера и последствий своих действий, а также наличие абсолютной (т.е. неисчисляемой) ценности объектов, охраняемых соответствующими нормами[41].

Итак, неисполнение права представляет собой антипод понятия «исполнение права» и всегда оценивается с позиции государства как противозаконное явление (исключение составляют случаи неисполнения заведомо незаконных приказов или распоряжений), что предопределяет его причинно-следственную связь с наложением юридической ответственности. Можно предложить следующее его определение: неисполнение права — это деяние, нарушающее определенные нормы права или обязательства, совершаемое в виде бездействия, влекущее за собой наступление юридической ответственности, конкретный вид (уголовная,

административная, дисциплинарная, гражданско-правовая) и мера которой определяется характером и общественной значимостью публичных или частных интересов, которым причиняется вред. Применительно к конкретным нормам и обязательствам неисполнение классифицируется на абсолютное (полное игнорирование отдельных обязывающих предписаний) и частичное (ненадлежащее исполнение тех или иных предписаний, выражающееся в неполном, некачественном, несвоевременном исполнении), а также может быть простым и квалифицированным (злостное неисполнение).

[1] См.: Винденбальд В. О свободе воли. Минск, 2000. С. 192.

[2] См.: Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 130.

[3] См.: Базылев Б.Т. Юридическая ответственность как правоохранительное правоотношение // Советское государство и право. 1980. № 8. С. 122.

[4] См.: Иоффе О.С., ШаргородскийМ.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 318.

[5] См.: ХропанюкВ.Н. Теория государства и права. М., 1995. С. 334.

[6] См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.X. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 54.

[7] См.: Иваненко О.Ф. Некоторые проблемы теории юридической ответственности. Волгоград, 1979. С. 4.

[8] См.: ЛипинскийД.А. Проблемы юридической ответственности. СПб., 2004. С. 15.

[9] См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 178.

[10] См.: Зражевская Т.Д. Ответственность по советскому государственному праву. Воронеж, 1980. С. 13.

[11] См.: Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Ярославль, 2004. С. 43.

[12] См.: ЛипинскийД.А. Указ. соч. С. 340-365.

[13] См.: Вопленко Н.Н. О понятиях «вид» и «подвид» юридической ответственности // Ленинградский юридический журнал. 2006. № 2. С. 42.

[14] См.: Ячменев Ю.В. Юридическая ответственность: понятие, виды и особенности // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2012. Т. 54. № 2. С. 67-68.

[15] См.: Шестакова Е.В. Неисполнение законов или решений налоговым органом // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 3. С. 266-271.

[16] См.: Трофименко А.В. Гражданское право: соотношение публичных и частных интересов // Наука и общество. 2012. № 6. С. 109-115.

[17] Подробнее см.: Тыняная М.А. Отграничение халатности от других смежных преступлений // Вестник Томского государственного университета. Право. 2016. № 1 (19).

С. 47-53.

[18] См.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ // Собр. законодательства Росс. Федерации. 2012. № 49, ст. 6752.

[19] См.: Есаков Г. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК РФ): проблемы применения нормы // Уголовное право. 2014. № 3. С. 40-44.

[20] См.: Лебедев А.Н., Диденко Ю.А. Преднамеренное неисполнение договорных обязательств как признак мошенничества, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. № 2 (28). С. 138.

[21] См.: Майорова Е.И. Некоторые проблемы совершенствования уголовного законодательства России на современном этапе // Российский следователь. 2014. № 1. С. 27-31.

[22] См.: Данные судебной статистики на официальном сайте Судебного Департаменте при Верховном Суде Российской Федерации // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 14.04.2016).

[23] Документ опубликован не был. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[24] См.: Карлов В.П. Материальный признак общественной опасности как критерий различения преступления и административного правонарушения // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2014. № 1 (80). С. 59-63.

[25] См.: Российская газета. 2004. 8 апр.

[26] См.: Крашенинников М.П. Условия (основания) применения мер гражданско-правовой ответственности // Право. Законодательство. Личность. 2012. № 1. С. 60-68.

[27] См.: Лебедев А.Н., Диденко Ю.А. Указ. соч. С. 136.

[28] См. подробнее об этом: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004.

[29] См.: Царев Е.В. К вопросу о технико-юридической конструкции норм, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с исполнением профессиональных обязанностей // Юридическая техника. 2013. № 7-2. С. 814-817.

[30] См.: См.: МатузовН.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 411.

[31] См.: Шаганова О.М. Толкование понятий «неисполнение обязанностей по воспитанию» и «ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию» несовершеннолетнего // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2015. № 13-2. С. 63-67.

[32] См.: Яровая С.В. Уголовно-правовой анализ неисполнения обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. Саратов, 2009. С. 62.

[33] См.: Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / под ред. В.К. Дуюнова. М., 2005. С. 467.

[34] См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть : Учебник / под ред. А.С. Михлина. М., 2004. С. 418.

[35] См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть : Учебник / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 2005. С. 621.

[36] Иванцова Н.В., Городнова О.Н. Неисполнение судебного акта, а равно воспрепятствование неисполнению как уголовно наказуемое деяние против правосудия // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 1. С. 115-117.

[37] См.: Ващенко Ю.С. К вопросу толкования ст. 81 ТК о расторжении трудового договора и практике ее применения // Евразийский юридический журнал. 2010. № 8 (27). С. 113-116.

[38] См.: Соколова С.С. Спорные вопросы доказывания нахождения работника в состоянии алкогольного опьянения при применении к нему меры дисциплинарного взыскания, предусмотренной пп. «б» п. 6 ст. 81 ТК РФ // Вестник Костромского государственного технологического университета. Государство и право: вопросы теории и практики (Серия «Юридические науки»). 2014. № 1 (4). С. 135-138.

[39] Подробнее об этом см.: Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: Учебник для юридических вузов. М., 2001.

[40] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А.В. Бриллиантова. М., 2010. С. 364.

[41] См.: Нагаева Т.И. Уклонение от исполнения обязанностей как вид преступного деяния по уголовным кодексам РСФСР // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 5. С. 105-108.