Право на обязательную долю в наследстве является составной частью права наследования, гарантированного частью 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации и обеспечивающего переход имущества наследодателя к другим лицам в порядке, определяемом гражданским законодательством. Закон (ст. 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации РФ) предоставляет право гражданину распорядиться своим имуществом на случай смерти так, как он найдёт это нужным. В этом проявляется свобода завещания, единственным ограничением которой является установление в законе круга наследников, которые вправе получать обязательную долю в наследстве. Это ограничение свободы завещания основано на сложившихся в обществе правовых и нравственных принципах и связаны не с каким-либо ограничением прав личности на свободу распоряжения своим имуществом, а вытекает из необходимости повышения защиты так называемых обязательных наследников: как правило, ближайших членов семьи (несовершеннолетних и нетрудоспособных), которых государство берёт под свою защиту и имеет своей целью поддержание определённого уровня их материального достатка (хотя бы на первое время) в результате труда наследодателя при его жизни.

В связи с принятием части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации, безусловно, можно говорить о принципиально новом этапе развития правового нормирования института обязательной наследственной доли, его модернизации, конкретизации на законодательном уровне его положения. Однако в обозначенной сфере по прежнему остаётся достаточно много актуальных проблем, связанных с функционированием института обязательной доли.

Учитывая, что некоторые несовершеннолетние могут быть признаны полностью дееспособными (речь идёт о гражданах, объявленных Гражданским Кодексом Российской Федерации эмансипированными в соответствии со статьёй 27 ГК РФ, а также о лицах, вступивших в брак до достижения 18 лет в соответствии с пунктом 2 статьи 21 ГК РФ) возникает вопрос, теряет ли эмансипированный (а также лицо, вступившее в брак до достижения совершеннолетия) право на обязательную долю? Мнения учёных по этому вопросу разделились. Одни учёные, в частности, Н. В. Ростовцева, считают, что логичным было бы лишить права на обязательную долю несовершеннолетних, которые приобрели полную дееспособность[1]. Другие, например, Н. В. Летова и В. Н. Гаврилов, считают, что законодатель в данной ситуации в качестве критерия обозначает именно несовершеннолетие ребёнка – потенциального наследника, а не объём его дееспособности, и единственным условием здесь является несовершеннолетие на момент открытия наследства, а совершеннолетие наступает по достижении восемнадцатилетнего возраста (пункт 1 статьи 21 Гражданского Кодекса Российской Федерации и пунктом 1 статьи 54 Семейного Кодекса РФ)[2]. Представляется, что с данной позицией следует согласиться и считать её более обоснованной. Критические замечания учёных высказываются в юридической литературе и в адрес положений пункта 4 статьи 1149 Гражданского Кодекса Российской Федерации о том, что суд может уменьшить размер обязательной доли или отказать в её присуждении.

Поэтому, учитывая потребности практики, в пункте 4 статьи 1149 Гражданского Кодекса Российской Федерации закреплено положение о том, что если при жизни наследодателя обязательный наследник имуществом не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, иное жилое помещение, дача и тому подобное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и т. п.), суд может, с учётом имущественного положения обязательных наследников, уменьшить размер обязательной доли или даже отказать в её присуждении.

По мнению Н. Б. Дёминой, применение указанной возможности делает обеспечение прав нетрудоспособных родственников наследодателя ещё более слабым, ведь размер обязательной доли и так снижен с 2/3 причитающейся по закону доли до 1/2[3]. Иной точки зрения придерживается Н. В. Щербина, утверждая, что нетрудоспособность лица не обязательно автоматически влечет его материальную необеспеченность, тогда как функция обязательной доли в наследстве – прежде всего компенсаторно-обеспечительная. Поэтому получение этой доли должно быть обусловлено потребностями конкретного необходимого наследника. В этой связи между правами необходимых наследников и правами наследников по завещанию должно законодательно устанавливаться равенство. В качестве аргумента Н. В. Щербина приводит правовую позицию Конституционного Суда РФ, сформулированную им в определении от 9 декабря 1999 г. № 209-О[4], и делает вывод о том, что Конституционный Суд РФ занял довольно аргументированную и взвешенную позицию в отношении компромисса прав необходимых наследников и наследников по завещанию, которая и была воспринята законодателем[5]. Действительно, Конституционный Суд РФ вынес определение, согласно которому было определено, что положение статьи 535 ГК РСФСР о праве нетрудоспособного супруга умершего на обязательную долю в наследстве не исключает права других наследников обращаться в суд с иском о проверке оснований для признания права этого лица на обязательную долю в наследстве и для изменения её размера с учётом фактических обстоятельств конкретного дела (наличие у лица, имеющего право на обязательную долю в наследстве, собственного имущества, достаточного для проживания, и др.), исходя из принципа социальной справедливости и требования строго соразмерного конституционно признаваемым целям ограничения гарантированного гражданам права наследования. Этот вывод Конституционный Суд РФ обосновал тем, что на практике (по действовавшему на тот момент ГК РСФСР 1964 г.) «праву нетрудоспособного супруга на обязательную долю в наследстве суды придают абсолютный, императивный характер без учёта обстоятельств конкретного дела, в частности, участия нетрудоспособного наследника в образовании общей собственности, длительности совместного пользования ею. Предоставление наследнику обязательной наследственной доли в полном объеме во всех без исключения случаях, а также неправильное определение субъекта, имеющего право на обязательную долю в наследстве, могут приводить к нарушению принципа социальной справедливости и к отказу гражданам в их праве на судебную защиту».

Исходя из содержания пункта 4 статьи 1149 ГК РФ думается, что законодатель учёл мнение Конституционного Суда РФ и закрепил положение о том, что суд может с учётом имущественного положения обязательных наследников уменьшить размер обязательной доли или даже отказать в её присуждении, если при жизни наследодателя наследник, имеющий право на обязательную долю, имуществом не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (когда речь идёт о жилом помещении) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и т. п.). Однако считаем, что законодатель не обеспечил в полной мере правовую защиту интересов несовершеннолетних, в том числе малолетних, детей наследодателя. Дело в том, что согласно первоначально опубликованному Проекту Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 4 статьи 1193) предлагалось предоставить суду право уменьшить размер обязательной доли или отказать в её присуждении с учётом имущественного положения и степени нуждаемости в завещанном имуществе нетрудоспособных наследников, в том числе нетрудоспособных иждивенцев. Иными словами, суд не мог уменьшить размер обязательной доли или отказать в её присуждении несовершеннолетним детям наследодателя. Отметим также, что в обозначенном определении Конституционного Суда РФ № 209-О речь шла о праве на обязательную долю нетрудоспособного супруга, а не обязательных наследников в целом. Таким образом, по нашему мнению, законодатель расширительно истолковал позицию Конституционного Суда РФ, в результате чего действие пункта 4 статьи 1149 ГК РФ распространилось на все группы обязательных наследников, включая наиболее социально уязвимых – несовершеннолетних, в том числе малолетних, детей наследодателя.

Правовую неопределённость вносит, по нашему мнению, одно из условий уменьшения размера или отказа в присуждении обязательной доли в наследстве в виде учёта имущественного положения наследника, имеющего право на обязательную долю. Законодатель не установил, что следует понимать под имущественным положением наследников, какие обстоятельства при решении данного вопроса следует учитывать суду. По нашему мнению законодателю следовало бы указать, какие именно обстоятельства, связанные с имущественным положением наследника, имеющего право на обязательную долю в наследстве, должен учитывать суд, чтобы уменьшить размер обязательной доли или отказать в её присуждении.

На основании вышеизложенного считаем, что пункт 4 статьи 1149 ГК РФ должен быть изложен в следующей редакции: «Если осуществление права на обязательную долю в наследстве нетрудоспособными наследниками, в том числе нетрудоспособными иждивенцами повлечёт за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым нетрудоспособный наследник при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому подобное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и тому подобное), суд может, с учетом имущественного положения нетрудоспособных наследников, в том числе нетрудоспособных иждивенцев (наличие у них собственного имущества, достаточного для проживания, доходы обязательного наследника соответствуют или превышают размер установленного прожиточного минимума, у него отсутствуют иждивенцы, нет необходимости несения дополнительных расходов по состоянию здоровья и тому подобное) уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении».

[1] Ростовцева Н. В. О дееспособности несовершеннолетних // Гражданское право. 2012. № 2. С. 28.

[2] Летова Н. В. Ребенок как субъект наследственных правоотношений // Цивилист. 2015. № 4. С. 82; Гаврилов В. Н. Наследование по завещанию в условиях рыночных отношений России // СЮИ МВД России. 2015. С. 59.

[3] Демина Н. Б. Обязательная доля как средство обеспечения прав родственников наследодателя // Нотариус. 2015. № 4. С. 22.

[4] Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР: Определение Конституционного Суда РФ от 9.12.1999 № 209-О // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 2.

[5] Щербина Н. В. Свобода завещания и случаи ее ограничения // Законодательство. 2015. № 5. С. 37.