Квалификация процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами в качестве самостоятельной формы гражданско-правовой ответственности требует определения особого порядка ее применения, что невозможно без анализа функционального назначения данной санкции в механизме защиты имущественных прав.

Во-первых, введение правила о взыскании процентов дает пострадавшей стороне еще одно основание для истребования понесенных потерь. По существу речь идет о возникновении третьего вида универсальных санкций в коммерческом обороте, которые восполняет недостатки традиционно существующих: возмещения убытков и взыскания неустойки. Кроме того, взыскание процентов не только компенсирует потери кредитора, но и одновременно наказывает нарушителя, далеко не всегда получающего от задержки денежных средств имущественную выгоду, - законодатель не ставит взыскание процентов в зависимость от факта получения выгоды нарушителем. Необходимо учитывать, что ст.395 ГК РФ в настоящее время является практически единственным легитимным правилом в коммерческом обороте, позволяющем скорректировать возвращаемый денежный долг и учесть снижение его реальной стоимости[1].

В то же время закон не дает прямого ответа на вопрос о возможности взыскания процентов при отсутствии ответственности должника. Наиболее существенной в этой связи является проблема учета субъективных оснований ответственности лица, просрочившего исполнение денежного обязательства.

Некоторые авторы, признавая взыскание процентов в порядке ст.395 ГК РФ "нетипичной" формой ответственности, полагают, что проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами должны взыскиваться независимо от наличия или отсутствия вины, а в обязательствах при осуществлении предпринимательской деятельности - также независимо от наличия обстоятельств непреодолимой силы. В обоснование своей позиции они ссылаются на особенности денег в качестве объекта гражданских прав как вещей заменимых, всегда наличествующих в имущественном обороте, не теряющих своих свойств в процессе использования. "Для исполнения такого обязательства никакого юридического значения не имеет наличие, например, стихийного бедствия или народных волнений в месте жительства или нахождения кредитора либо должника. В нормальном товарно-денежном обороте не существует никаких обстоятельств, препятствующих выплате денежного долга, кроме отсутствия у должника денег"[2]. В силу этого невозможность исполнения (ст.416 ГК РФ) для денежного обязательства исключается.

В.В. Витрянский также указывает, что отсутствие у должника необходимых денежных средств ни при каких условиях, даже при наличии обстоятельств, которые могут быть квалифицированы как форс-мажор, не может служить основанием к освобождению должника от ответственности за неисполнение денежного обязательства. Поэтому при взимании процентов за неисполнение денежного обязательства предлагается не принимать во внимание соответствующие нормы, содержащиеся в ст.401 ГКРФ.

Не оспаривая правильности предложенных выводов в части специфики, присущей денежным обязательствам, благодаря которой исполнение денежного обязательства никогда не может стать объективно невозможным, вместе с тем отметим, что указанная особенность денежных обязательств не связана с основаниями ответственности за их неисполнение.

Действительно, поскольку денежные средства заменимы и всегда наличествуют в обороте, должник во всех случаях имеет возможность предпринять некоторые действия для того, чтобы найти нужную сумму для возврата долга. Для этого он может продать принадлежащее ему имущество, прибегнуть к займу у третьих лиц и т.д.

Однако при рассмотрении требований о взыскании неустойки за просрочку платежа обстоятельства, с которыми ст.401 ГК РФ связывает возложение ответственности за нарушение денежных обязательств, должны быть обязательно учтены, и природа денег никак этому не препятствует. Почему же эти обстоятельства не должны быть учтены при начислении процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами, если последние квалифицируются как форма ответственности?

Закономерным следствием признания процентов, взыскиваемых в порядке ст.395 ГК РФ, формой гражданско-правовой ответственности представляется необходимость применения к ним общих положений гражданского законодательства об ответственности, в том числе и норм ст.401 ГК РФ. Необходимость применения принципа вины как одного из оснований ответственности при взыскании процентов в порядке ст.395 ГК РФ вытекает и из нормы ст.1107 ГК РФ. Пункт 2 этой статьи устанавливает, что проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат взысканию только с виновного приобретателя. Логично предположить, что принцип вины наряду с иными основаниями ответственности должен применяться и к другим случаям уплаты процентов по ст.395 ГК РФ[3].

В практике Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ применение положений ст.395 ГК РФ достаточно устойчиво связывается с необходимостью учета оснований ответственности. Аналогичная позиция изложена и в п.5 Постановления Пленумов N 13/14: "судам следует учитывать, что в соответствии с п.3 ст.401 Кодекса отсутствие у должника денежных средств, необходимых для уплаты долга по обязательству, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, не является основанием для освобождения должника от уплаты процентов, предусмотренных ст.395 Кодекса".

В то же время, следует признать, что толкование положений ГК РФ об основаниях ответственности за нарушение обязательств требует серьезного анализа правоприменительной практики, складывающейся в различных сферах деятельности, с участием различных субъектов и с учетом конкретных фактических обстоятельств исполнения денежных обязательств[4].

Так, множество вопросов вызывают основания применения рассматриваемой санкции. Хотя в тексте закона говорится о "пользовании" чужими денежными средствами, в действительности же ни по смыслу, ни с точки зрения сложившейся практики это основание не применяется, да и не может применяться. И на самом деле - разве требуется установить, что должник извлек из находившейся у него суммы благо (доход)? Но именно так ("извлечение блага", "удовлетворение потребностей" и т.п.) совершенно справедливо рассматривает отечественная наука и практика понятие "пользование"[5].

Некоторыми авторами как противоправное с точки зрения п.1 ст.395 ГК РФ предлагается рассматривать поведение в случаях, когда неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязательства не исключало возможности пользования должником чужими денежными средствами.

По мнению В. Груздева, "законодатель, предусматривая основание взыскания процентов, не случайно переносит "центр тяжести" в область пользования деньгами, стараясь тем самым как бы подчеркнуть такие их отличительные качества, как повышенная способность к обороту и прирост"[6]. В подтверждение этой точки зрения автор приводит следующий пример.

Муниципальное производственное предприятие обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о взыскании долга и процентов за пользование чужими денежными средствами. Из материалов дела следовало, что истец выставил ответчику за оказание услуг платежные требования на безакцептное списание денежных средств, которые списывались со счета плательщика, однако банком получателя они не зачислялись на счет. Отменяя принятые по делу акты в части взыскания процентов и отказывая в иске в этой части, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ обратил внимание судов на то, что хотя в данном случае и имел место факт просрочки в исполнении обязательства, однако неправомерные действия ответчика, предусмотренные ст.395 ГК РФ, отсутствуют, поскольку денежные средства были списаны с его счета в безакцептном порядке[7].

Вместе с тем данный пример скорее дает повод для обсуждения вопроса об отсутствии оснований для применения ответственности в виде взыскания процентов по ст.395 ГК РФ. Полагаем, что далеко не всегда можно говорить о том, что денежные средства "находились у должника", так как они могут находиться у другого лица, а равно и вообще отсутствовать в обычном понимании этого слова. Это только мыслимые, учетные деньги. Следовательно, более правильно вести речь именно о "нарушении денежного обязательства", а не о "пользовании денежными средствами".

В принципиальном плане судебно-арбитражная практика квалифицирует как пользование чужими денежными средствами просрочку уплаты должником денежных сумм за переданные ему товары, выполненные работы, оказанные услуги (п.50 Постановления Пленумов № 6/8). Пользование денежными средствами вытекает из самого факта их неуплаты в установленный срок, независимо от того, имело ли лицо реальную возможность извлечь при этом прибыль из такого пользования.

В силу изложенного неверной представляется позиция судов в ситуации, когда неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства становится следствием недостаточного бюджетного финансирования должника. Анализ арбитражной практики показывает, что в большинстве случаев при вынесении решений по подобным делам суды руководствуются следующим положением: "поскольку целевое бюджетное финансирование, на основе которого осуществлялось строительство, в полной мере не было обеспечено, вина ответчика в несвоевременной оплате работы подрядчика отсутствует, соответственно, во взыскании процентов за просрочку оплаты должно быть отказано"[8]. (Приложение 2)

Аналогичная практика сложилась и при рассмотрении дел с участием должника - организации, финансируемой из бюджета, в Президиуме Высшего Арбитражного Суда РФ. Так, Высший Арбитражный Суд РФ отказал во взыскании процентов с ответчика (администрации местного самоуправления) ввиду того, что последний не допустил какого-либо противоправного пользования средствами истца. В обоснование решения было положено то обстоятельство, что неисполнение администрацией денежного обязательства вызвано отсутствием средств в соответствующем бюджете.

Установлено также, что ответчик обращался в вышестоящие органы власти по вопросу о выделении дополнительных средств для финансирования затратных статей местного бюджета, но безуспешно[9]. (Приложение 3)

Более того, обобщение практики Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ позволяет вывести следующую формулу, из которой в большинстве случаев исходит суд, принимая решения о привлечении должника к ответственности по ст.395 ГК РФ: если должник докажет, что он не пользовался денежными средствами или пользовался, но не получил прибыль от такого пользования, то он может быть освобожден от обязанности платить проценты, предусмотренные ст.395 ГК РФ3.

Вряд ли подобные решения могут быть признаны справедливыми. Весьма сомнительно, чтобы для применения ст.395 ГК РФ надо было доказывать извлечение должником из этих "учетных сумм" дохода или другого блага. Полагаем, что тенденции судебной практики должны измениться. Для принятия решения о взыскании процентов достаточно установить наличие одного обстоятельства: должник неправомерно владел чужими средствами. Приведенная формулировка должна охватывать очень широкий круг отношений: задержку в перечислении партнером требуемой суммы, заявление об отсутствии задолженности в тех случаях, когда она фактически имеется, получение и владение ошибочно перечисленной суммой и т.п.

Изложенная позиция поддерживается многими авторами. В условиях рыночных отношений, когда предприниматель, своевременно не получивший причитающиеся ему платежи, вынужден обращаться за заемными средствами, он несет убытки, выражающиеся в размере процентов, которые он платит за пользование заемными средствами. Должник обязан возместить кредитору эти убытки в форме уплаты процентов на сумму задолженности.

В связи с этим для установления ответственности решающее значение должен иметь сам факт нарушения денежного обязательства, выражающийся в неправомерном владении должником чужими денежными средствами. Под чужими денежными средствами при этом следует понимать любые деньги, в отношении которых у кредитора возникло право требования[10].

Справедливым решение об отказе во взыскании процентов полагаем лишь в случае, когда нарушение расчетной дисциплины было, но отсутствует владение денежной суммой (например, не перечисленная партнеру сумма фактически находится на счете расчетно-кассового центра). Характерен здесь следующий пример. Акционерному обществу было отказано во взыскании процентов с обслуживающего банка, который по поручению клиента (акционерного общества) списал с его расчетного счета денежные средства и направил получателю, но на счет которого они не поступили по вине другого банка. Суд правильно исходил из того, что банк плательщика, своевременно списав денежные средства клиента, ими не пользовался, поэтому требование о взыскании с него процентов за пользование этими денежными средствами не может быть удовлетворено.

Еще одним спорным моментом, связанным с определением юридической природы процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами, является вопрос о возможности одновременного взыскания процентов и неустойки, предусмотренной договором. Дело в том, что, определив зачетный по отношению к убыткам характер процентов годовых (п.2 ст.395 ГК РФ), законодатель умолчал об их соотношении с неустойкой.

Соответственно, авторы, считающие проценты, установленные ст.395 ГК РФ, платой за пользование капиталом, полагают возможным их одновременное, взыскание с неустойкой, исходя из различия в их юридической природе.

Этой же точки зрения в первое время после принятия первой части ГК РФ придерживался и Высший Арбитражный Суд РФ: "что касается процентов за пользование чужими денежными средствами, то отказ апелляционной инстанции во взыскании их является неправомерным. Ссылка на то, что проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ, могут взиматься только в том случае, если договором не установлена неустойка за неисполнение обязательства, несостоятельна. Судом дано неверное толкование этой нормы"[11].

Однако в настоящее время позиция судов изменилась. И при отсутствии однозначного нормативного регулирования судебная практика в целом ориентирована на вытекающее из общих принципов гражданского права положение о недопустимости одновременного применения двух форм ответственности за одно и то же нарушение.

Несмотря на утверждение противников такого подхода о невозможности применения принципа "за одно правонарушение может быть применена только одна мера ответственности" в отрасли права, где безусловный приоритет имеет свобода договоров, и имеются нормы о штрафной неустойке и компенсации морального вреда2, именно данная позиция закреплена в Постановлении Пленумов N 6/8. В п.6 указанного Постановления разъясняется, что в случаях, когда законом или соглашением сторон предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства, "суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором". Другими словами, неустойка не может взыскиваться наряду с процентами, предусмотренными ст.395 ГК РФ[12].

Изложенная позиция высших судебных инстанций представляется весьма логичной и объясняется тем, что убытки являются максимально возможным пределом гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Если же допустить одновременное применение за одно и то же нарушение (например, просрочку в оплате товаров, работ или услуг) и неустойки, и процентов годовых, то у кредитора сохранится возможность взыскания санкций, которые в общей сумме превысят максимально возможные убытки кредитора, понесенные последним в связи с нарушением должником денежного обязательства. Это приведет к неосновательному обогащению кредитора за счет должника.

Представляется, что в случае, когда кредитор предъявляет к должнику одновременно два требования: о взыскании неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами, суд должен (при отсутствии оснований, освобождающих должника от ответственности) удовлетворить только одно из них и отказать в иске в части второго требования. При этом суд применяет ту форму ответственности, которая в наибольшей степени компенсирует потери кредитора.

Между тем, любопытная тенденция, отмеченная при анализе сложившейся судебной практики, очевидно свидетельствует о необходимости восполнения пробела в законодательном регулировании отношений сторон в такой ситуации. Арбитражные суды первой инстанции обычно удовлетворяют требования ответчика (полностью или частично) об одновременном взыскании предусмотренной договором неустойки и процентов по ст.395 ГК РФ. Арбитражные суды второй инстанции в большинстве случаев оставляют решения нижестоящих судов без изменения. И самое интересное состоит в том, что Высший Арбитражный Суд РФ, как правило, отменяет ранее принятые решения.

Таким образом, только в тех случаях, когда рассмотрение дела доходит до Высшего Арбитражного Суда РФ, должник может рассчитывать на подробный анализ всех обстоятельств дела и возможности применения той или иной нормы закона в конкретных обстоятельствах[13].

В связи с изложенным, полагаем, что следует дополнить ст.395 ГК РФ частью третьей следующего содержания: "если за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства законом или договором установлена неустойка, то кредитор вправе требовать по своему выбору взыскания с должника либо неустойки, либо процентов, причитающихся ему на основании пункта 1 настоящей статьи".

В то же время необходимо учитывать, что из правила о недопустимости одновременного взыскания неустойки и процентов по ст.395 ГК РФ имеются исключения.

Одновременное взыскание неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами возможно при условии, что за каждый период просрочки исполнения обязательства применяется соответствующая форма ответственности, причем вышеуказанные периоды не совпадают друг с другом. Именно по такому пути идет практика Высшего Арбитражного Суда РФ: в случае, когда в договоре между кредитором и должником за просрочку оплаты предусматривается ответственность в виде уплаты неустойки за каждый день просрочки и взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами по истечении некоторого времени со дня срока оплаты, суд взыскивает с должника часть неустойки до дня, когда следовало платить проценты, и проценты за весь срок просрочки[14].

Что касается соотношения процентов по ст.395 ГК РФ и убытков, то по общему правилу уплата процентов за пользование чужими денежными средствами носит зачетный характер по отношению к размеру убытков, причиненных кредитору таким неправомерным пользованием.

В отличие от неустойки, в отношении которой в соответствии с п.1 ст.394 ГК РФ законом или договором может быть установлен другой принцип ее соотношения с убытками, ГК РФ не предусматривает возможность установления штрафного, исключительного или альтернативного характера процентов по ст.395 ГК РФ. Более того, в Постановлении Пленумов N 13/14 есть косвенное указание на то, что проценты годовых не могут иметь штрафной характер: п.7 гласит, что суд обязан "учитывать компенсационную природу" этих процентов.

Однако в тех случаях, когда убытки (например, вынужденные расходы) возникли между теми же сторонами, но по другому основанию, не связанному с нарушением денежного обязательства, зачет не должен производиться, и такие потери подлежат возмещению в полном объеме. Например, уклонение продавца от возврата покупателю денежных средств, уплаченных в виде предварительной оплаты по договору купли-продажи, и нарушение им условий того же договора купли-продажи об ассортименте поставляемых товаров являются разными нарушениями обязательств и, соответственно, должны повлечь за собой ответственность за каждое из допущенных нарушений. При таких обстоятельствах покупатель вправе требовать от продавца не только уплаты процентов на сумму неправомерно используемых денежных средств, но и также полного возмещения убытков.

[1] Хохлов В.А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора: Дис.... канд. юр. наук. Самара, 1998.С. 271-272.

[2] Суханов Е.А. О юридической природе процентов по денежным обязательствам //Законодательство. 1997. № 1.С. 17.

[3] Белевич А.В. Об ответственности за неисполнение денежного обязательства // Законодательство. 2003. № 12.

[4] Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М., 2000. С. 60.

[5] Хохлов В.А. Ответственность за пользование чужими денежными средствами // Хозяйство и право. 1996. №8.

[6] Груздев В. Ответственность за нарушение денежного обязательства: основания и условия ответственности. // Право и экономика. 1999. №11.

[7] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 апреля 2005 г. № 13915/04// Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации», 2005 г., № 7

[8] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 июня 2002 г. № КГ-А40/3325-02//Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 2002., № 12

[9] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 февраля 1998 г. № 1588/97. //Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1999.

[10] Лихачев Г.Д. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. - «Юстицинформ», 2005. С. 135.

[11] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27. 02.1996 № 7623/95 // ВестникВысшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. № 7.

[12] Гаврилов Э. Некоторые аспекты ответственности за нарушение денежных обязательств // Хозяйство и право. 2001. №9. С. 95.

[13] Грудцына Л.Ю. Одновременное взыскание договорной неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами: двойная ответственность? // Право и экономика. 2002. № 3.

[14] Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 28 сентября 2006 г. № А09-3160/06-18 СПС «Гарант".