Гражданский кодекс Российской Федерации выделяет три категории ответственности сторон по договору коммерческой концессии.

Первая категория предусматривает общую ответственность сторон за неисполнение обязательств, установленную в главе 25 ГК РФ.

Вторая категория ответственности сторон за нарушение обязательств по договору коммерческой концессии выделяется на основании специальных мер, применяемых к правообладателю, свойственных лишь договору коммерческой концессии.

Третья категория ответственности по договору коммерческой концессии выделяется в отношении правообладателя перед третьими лицами.

Правообладатель несёт субсидиарную ответственность по предъявляемым к пользователю требованиям о несоответствии качества товаров (работ, услуг). Это означает, что если пользователь откажется удовлетворять требование потребителя либо потребитель не получит от пользователя ответ на предъявленное требование, то такое требование может быть предъявлено к правообладателю на основании ст. 399 ГК РФ. По требованиям, которые предъявляются к пользователю как изготовителю продукции правообладателя, последний отвечает солидарно с пользователем, что следует из ст. 1034 ГК РФ. Это значит, что потребитель имеет право предъявить требование как к обеим сторонам по договору, так и к любому из них в отдельности, причём как полностью, так и в части долга в соответствии со ст. 323 ГК РФ.

Пример ответственности данного уровня можно обнаружить в рамках ограничительных условий договора. С первого взгляда понятно, что перечень возможных ограничений представляет открытый, и ориентированный, прежде всего, на ограничение прав пользователя. Это становится ясно исходя из предложенных законодателем примеров, где правообладателю посвящен только один пункт: исключение конкретной территории, на которой пользователь реализует свои права по договору, из области коммерческих интересов правообладателя посредством воздержания от деятельности или запрета заключать аналогичные договоры в отношении того же комплекса исключительных прав.

Исходя из этого, можно отметить проблему реализации ответственности за нарушение ограничений, а также легальных способов их обхода. Не исключена ситуация, когда договор может быть заключен в отношении видоизмененного комплекса прав или может быть заключен лицензионный договор. Представляется, что в этом случае ограничения работать не будут. Кроме того, следует очень внимательно формулировать ограничительные условия, в частности, запрещая правообладателю предоставлять иным лицам комплекс аналогичных прав на определенной договором территории, нужно учитывать, что данное ограничение ни в коей мере не запрещает ему самостоятельно использовать эти исключительные права на той же территории и наоборот.

Содержание договора не должно толковаться расширительно, ибо это неизбежно приведет к искажению воли сторон. Однако некоторые правоприменители считают такой подход формализмом, направленным на нарушение стабильности гражданского оборота из-за неисполнения правообладателем обязанности по полному раскрытию информации об объеме передаваемых пользователю исключительных прав. Но для того чтобы не исполнить такую обязанность, она должна быть отражена в законодательстве. Представляется, что возникновением такой ситуации стороны всецело обязаны легкомысленному подходу к составлению договора.

Стоит отметить также специальные основания ответственности сторон договора. Это два основания ответственности правообладателя перед пользователем. Во-первых, за возобновление договорных отношений с новым контрагентом в течение одного года после окончания срочного договора с добросовестным контрагентом. При этом нужным условием привлечения к ответственности служит срок, а также тождественность прав, которые переданы новому пользователю. Но при буквальном толковании получается, что изменение содержания отношений с новым пользователем или существенных условий (кроме объектов договора) договора с ним не убережет правообладателя от ответственности, так как одно из оснований ответственности - передача именно тождественного комплекса исключительных прав.

В качестве санкций предусмотрен перевод на первоначального пользователя прав и обязанностей и возмещение убытков или только возмещение убытков. Все же представляется, что изменение только комплекса исключительных прав (объекта договора) позволит обойти данную норму. До 2011 г. такая норма имела более детальное регулирование и предусматривала трёхлетний срок ожидания, ограничение касалось лишь той территории, на которой действовал прежний договор. Перед заключением нового договора нужно было предпринять попытку возобновить отношения с прежним контрагентом или получить согласие на заключение нового договора с возмещением убытков. При этом условия нового договора должны были быть не менее благоприятные, чем по предыдущему договору. Представляется, что в данных положениях были рациональные зерна, особенно касательно территории, на которой действовал предыдущий договор.

Стоит отметить проблему, которая возникла в коммерческой практике: в гражданском обороте появилась форма платежа по договору, которая является исключительно отечественным «изобретением». Так, многие правообладатели полностью отказываются от получения паушального взноса и роялти, переходя на наценки на стоимость товаров. Всё это не запрещено действующим законодательством (ст. 1030 ГК РФ), если бы не отказ правообладателя от исполнения ряда своих обязанностей, таких как контроль качества, консультации и обучение, содействие [56.С.154].

Стоит отметить, так как ст. 1031 ГК РФ закрепляет обязанность по контролю качества как диспозитивную норму, то возможность применения положений ст. 1037 ГК РФ в части одностороннего отказа правообладателя от исполнения договора коммерческой концессии ввиду нарушения пользователем условий о качестве продукции может быть осложнена из-за отказа правообладателя от мероприятий по контролю качества. В противном случае получается, что меры закона не подкреплены основаниями ответственности по договору. Обращая внимание на европейский опыт, стоит отметить, что в отношении многих обязанностей сторон по договору коммерческой концессии содержится императивный запрет на их исключение из договора, к таковым относят обязанности по содействию, поставкам, информированию контрагента.

Представляется, что такие запреты правильно ограничивают принцип свободы договора, так как нередко воля сторон направлена на умышленное искажение содержания договора, в результате чего бывает сложно определить, что за договор имеет место и кто допустил нарушение.

В силу субсидиарного применения норм о лицензионном договоре (ч. 4 ст. 1027 ГК РФ) можно выделить еще одно специальное основание ответственности пользователя перед правообладателем. Согласно ч. 3 ст. 1237 ГК РФ [4] охранительное правоотношение может возникнуть в случае использования исключительного права не поименованным в договоре способом. Такое обстоятельство подтверждается еще и тем, что отсутствие запрета на использование исключительного права не может считаться согласием, что следует из ч. 1 ст. 1229 ГК РФ. Но стоит отметить, что лицензионный договор, в отличие от договора коммерческой концессии, направлен на использование исключительных прав в «узком» диапазоне, из чего следует, что по договору коммерческой концессии имущественные права могут быть использованы всеми возможными способами, но в рамках области действия обозначенных прав. Соответственно возложение ответственности по этому основанию допустимо только в случае очевидно ненадлежащего использования исключительных прав, в частности, при нарушении области их использования, при неправомерном распоряжении, при применении в нарушение норм и традиций корпоративной культуры, заданной правообладателем (например, в рекламе). В связи с этим еще раз находит свое подтверждение тезис о необходимости конкретизации сферы применения и способов использования объектов интеллектуальной собственности.

В отношениях, сложившихся на основании договора коммерческой концессии, потребитель (третье лицо) представляет слабую сторону, соответственно его интересы должны быть более защищены, чем интересы иных участников договора.

В целях защиты прав и законных интересов потребителя (третьего лица) стоит исключить из ст. 1034 ГК РФ положение о субсидиарной ответственности.

Целесообразно изложить ст. 1034 ГК РФ следующим образом: «Вне зависимости от вида правоотношений пользователя и третьих лиц, вытекающих из договора коммерческой концессии, по требованиям предъявляемых к пользователю, правообладатель отвечает солидарно с пользователем».

Таким образом, остро стоит вопрос об обоснованности ответственности контрагентов по договору коммерческой концессии за действия друг друга. Представляется, что его решение невозможно без императивного закрепления обязанностей сторон. Преодоление обозначенных противоречий должно осуществляется не только путём конкретизации норм позитивного права, но и за счет научно обоснованного подхода к закреплению воли сторон в рамках договорных обязательств.