Конституция РФ в ст. 2 закрепляет обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина. Признание прав человека на неимущественные блага нашло отражение в международно-правовых актах: Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, что свидетельствует о гуманизации современного общества.

В последние годы в России наблюдается значительный рост нарушений гражданских прав, что связано с развитием рыночных отношений. В этих условиях знание форм, средств и способов защиты гражданских прав, которые предоставляет российское законодательство, имеет особую актуальность.

Возможность защиты чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц является одной из важнейших гарантий охраны данных неимущественных благ от противоправных посягательств. Право на удовлетворение иска возникает у субъекта лишь при наличии определенной совокупности юридических фактов, выработанных доктриной гражданского права и нашедших свое закрепление в законодательстве и руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»[1] (далее - Постановление № 3).

Прежде всего, следует обратить внимание, что в п. 1 Постановления № 3 Верховный Суд РФ обращает внимание судов на необходимость руководствоваться при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации не только нормами российского законодательства (ст. 152 ГК РФ), но и учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека, выраженную в его постановлениях и касающуюся вопросов толкования и применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод[2] (далее - Конвенция) и прежде всего ст. 10 Конвенции.

Весьма значимым представляется указание в п. 2 Постановления № 3 на то, что судебная защита чести, достоинства и деловой репутации лица, в отношении которого распространены не соответствующие действительности порочащие сведения, не исключается также в случае, когда невозможно установить лицо, распространившее такие сведения (например, при направлении анонимных писем в адрес граждан и организаций либо распространении сведений в сети Интернет лицом, которое невозможно идентифицировать[3]). Со ссылкой на п. 6 ст. 152 ГК РФ и подраздел IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) Верховный Суд РФ указывает, что суд в таком случае вправе по заявлению заинтересованного лица признать распространенные в отношении его сведения не соответствующими действительности порочащими сведениями в порядке особого производства. К сожалению, Верховный Суд РФ не уточнил, к какой именно категории дел следует относить рассмотрение такого заявления, поскольку от этого могут зависеть правила рассмотрения дела. Вряд ли можно с полной уверенностью предположить, что Верховный Суд РФ имел в виду рассмотрение упомянутого заявления в порядке установления фактов, имеющих юридическое значение (поскольку согласно п. 1 ст. 264 ГПК РФ задачей суда по таким делам является установление наличия в действительности того факта, от которого зависит возникновение, изменение или прекращение прав граждан или организаций, а не признание отсутствия в действительности того факта, о котором идет речь в порочащем сообщении).

Представляется, что рассмотрение заявления на основании п. 6 ст. 152 ГК РФ подпадает под категорию дел, отнесенных к рассмотрению в порядке особого производства федеральным законом. Поскольку п. 6 ст. 152 ГК РФ не устанавливает процессуальных правил для рассмотрения заявления потерпевшего, а в главах 28 - 38 ГПК РФ правила для рассмотрения такого заявления также не установлены, то из п. 1 ст. 263 ГПК РФ приходится сделать вывод о том, что такое заявление должно быть рассмотрено по общим правилам искового производства, а это невозможно без установления личности ответчика. Таким образом, образуется своего рода замкнутый круг, поэтому Верховному Суду РФ следует уточнить свою позицию и указать на конкретные нормы подраздела IV ГПК РФ, в соответствии с которыми, по его мнению, должно рассматриваться подобное дело. В связи с этим, Постановление № 3 предлагается дополнить п. 2.1 следующего содержания: «Иски по делам данной категории рассматриваются судами Российской Федерации по правилам Подраздела IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Особое производство»».

В п. 3 Постановления № 3 отмечается, что исходя из п. 5 ч. 1 ст. 33 Арбитражно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности подведомственны арбитражным судам, а не судам общей юрисдикции. Однако если сторонами спора о защите деловой репутации будут юридические лица или индивидуальные предприниматели в иной сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, то такой спор подведомствен суду общей юрисдикции[4].

Важное значение для ускорения рассмотрения дел о защите чести и достоинства имеет указание в п. 5 Постановления № 3 о том, что хотя надлежащими ответчиками по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения (а если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации), но если истец предъявляет требования к одному из надлежащих ответчиков, которыми совместно были распространены не соответствующие действительности порочащие сведения, суд вправе привлечь к участию в деле соответчика лишь при невозможности рассмотрения дела без его участия (ст. 40 ГПК РФ). В ранее действовавшем Постановлении[5] судам императивно предписывалось привлекать в качестве соответчиков всех лиц, участвовавших в распространении порочащих сведений.

В случае, когда сведения были распространены работником в связи с осуществлением профессиональной деятельности от имени организации, в которой он работает (например, в служебной характеристике), надлежащим ответчиком в соответствии со ст. 1068 ГК РФ является юридическое лицо, работником которого распространены такие сведения. Поскольку рассмотрение данного дела может повлиять на права и обязанности работника, он может вступить в дело в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, либо может быть привлечен к участию в деле по инициативе суда или по ходатайству лиц, участвующих в деле (ст. 43 ГПК РФ).

Верховный Суд РФ конкретизировал понятие «распространение порочащих сведений», включив в него опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы они не стали известными третьим лицам.

Следует обратить внимание, что Верховный Суд РФ включил в число сведений, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок и которые в силу этого не могут быть опровергнуты в порядке ст. 152 ГК РФ, сведения, изложенные в приказе об увольнении, поскольку такой приказ может быть оспорен только в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом Российской Федерации.

Заслуживает внимания п. 8 Постановления № 3, где указывается, что судам необходимо отграничивать дела о защите чести, достоинства и деловой репутации от дел о защите других нематериальных благ, перечисленных в ст. 150 ГК РФ, нарушенных в связи с распространением о гражданине сведений, неприкосновенность которых специально охраняется законодательством РФ и распространение которых может причинить моральный вред даже в случае, когда эти сведения соответствуют действительности и не порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца. Это касается, например, случаев, когда имело место распространение без согласия истца или его законных представителей соответствующих действительности сведений о его частной жизни. В подобных случаях на ответчика может быть возложена обязанность компенсировать моральный вред, причиненный распространением такой информации, на основании ст.ст. 150, 151 ГК РФ, за исключением случаев, когда средством массовой информации была распространена информация о частной жизни истца в целях защиты общественных интересов[6].

В п. 9 Постановления № 3 правильно отмечается, что предметом опровержения не могут быть мнения, убеждения и оценочные суждения. Лицо, чьи интересы затронуты в связи с распространением мнения или убеждений в средствах массовой информации, имеет право на ответ в том же средстве массовой информации (п. 3 ст. 152 ГК РФ, ст. 46 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 (ред. от 09.02.2009) «О средствах массовой информации»[7] (далее - Закон о СМИ)). Если мнение было выражено в форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Важное значение для судебной практики имеет указание на то, что извинение как способ судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации ст. 152 ГК РФ и другими нормами законодательства не предусмотрено, поэтому суд не вправе обязывать ответчиков по этой категории дел принести истцам извинения в той или иной форме (п. 18 Постановления № 3).

Недостаточно ясным представляется п. 14 Постановления № 3, где вполне справедливое суждение о том, что пропуск истцом без уважительных причин годичного срока для обращения в суд (ст. 45 Закона о СМИ) может служить самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска о признании необоснованным отказа редакции средства массовой информации в опровержении распространенных им сведений и помещении ответа истца в том же средстве массовой информации, сопровождается указанием на то, что лицо, в отношении которого были распространены такие сведения, вправе обратиться в суд с иском к редакции средства массовой информации о защите чести, достоинства и деловой репутации без ограничения срока. Вероятно, Верховному Суду РФ здесь следовало уточнить, что у лица сохраняется право на иск не только в процессуальном, но и в материальном смысле, то есть право на удовлетворение предъявленного иска при наличии оснований, предусмотренных п. 1 или п. 3 ст. 152 ГК. Есть опасения, что в связи с отмеченной неясностью п. 14 суды станут в таких ситуациях отказывать не только в удовлетворении исков о признании отказа необоснованным, но и в удовлетворении требований о защите чести и достоинства, основанных на ст. 152 ГК РФ.

Наиболее существенным недостатком Постановления № 3 представляется п. 15, где Верховный Суд РФ, в частности, указал, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица. Поскольку Верховный Суд РФ не счел нужным пояснить, что следует понимать под моральным вредом применительно к юридическому лицу (чьи-то нравственные или физические страдания, если судить по упоминанию о ч. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ, либо что-то еще), в судебной практике могут возникнуть значительные сложности.

Существенное значение для применения норм о защите деловой репутации юридических лиц имеет Определение Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 № 508-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации»[8] (далее - Определение).

В Определении Конституционный Суд РФ выразил мнение о том, что в случае умаления деловой репутации юридического лица оно вправе требовать прямо не предусмотренной законом компенсации неких, также не определенных законом «нематериальных убытков» («нематериального вреда»). Это мнение Конституционный Суд РФ основывает на двух доводах.

Первый довод сводится к ссылке на положение ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, в соответствии с которым каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Очевидно, сознавая недостаточность этого довода, Конституционный Суд РФ ссылается также на ст. 41 Конвенции, допускающую взыскание с государства, виновного в нарушении ее положений, справедливой компенсации потерпевшей стороне, в том числе юридическому лицу, как указывает Конституционный Суд РФ, «для обеспечения действенности права на справедливое судебное разбирательство». В качестве примера Конституционный Суд РФ приводит решение Европейского суда по правам человека, где был сделан вывод о возможности присуждения коммерческой компании компенсации за «нематериальные убытки», которые «могут включать виды требований, являющиеся в большей или меньшей степени "объективными" или "субъективными": репутацию компании, неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией (для которых не существует четкого метода подсчета) и, наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании». При этом Конституционный Суд РФ упоминает о том, что в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ Конвенция является составной частью правовой системы РФ, очевидно, желая подчеркнуть, что и сама ст. 41 Конвенции, и упомянутое решение Европейского суда в части взыскания справедливой компенсации также являются частью правовой системы РФ и в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ имеют преимущество в случае их конкуренции с внутренним правом РФ.

Обратим внимание на некоторые неточности, допущенные в рассматриваемой части Определения.

Во-первых, ст. 41 Конвенции допускает взыскание компенсации вовсе не для обеспечения права потерпевшего на справедливое судебное разбирательство (это право обеспечивается и защищается ст. 6 Конвенции), а для более полного, чем это допускает, по мнению Европейского суда, внутреннее право государства-участника, устранения последствия нарушения Конвенции или протоколов к ней.

Во-вторых, составной частью правовой системы РФ, способной конкурировать с внутренним правом РФ, являются не все положения Конвенции, а в силу ст. 1 лишь те ее нормы, в которых зафиксированы права и свободы, обеспечивать которые обязались участники Конвенции. Они сосредоточены в разделе I Конвенции и в Протоколах к ней. Сама ст. 41 расположена в разделе II Конвенции, где определена компетенция, установлены правила создания и деятельности Европейского суда как международного судебного органа, что исключает возможность какой-либо конкуренции между ст. 41 Конвенции и внутренним правом РФ, в частности нормами российского гражданского законодательства.

Правило ст. 41 Конвенции рассчитано как раз на случай, если Европейский суд сочтет, что внутреннее право государства-участника недостаточно полно устраняет последствия нарушения Конвенции. Такое обстоятельство не является нарушением Конвенции, а лишь предоставляет Европейскому суду право взыскать в пользу потерпевшего компенсацию, позволяющую, исходя из имеющих силу лишь для самого Европейского суда его собственных представлений о справедливости, более полно устранить последствия нарушения.

Итак, для правового регулирования защиты чести, достоинства и деловой репутации, наряду с положениями Конституции РФ, ГК РФ, большое значение имеет также Постановление № 3, в котором Верховный Суд РФ разрешает коллизию между двумя значимыми правами, в равной мере обеспечиваемыми и охраняемыми Конституцией РФ и соответствующим отраслевым законодательством. Речь идет о праве гражданина обращаться в органы государственной власти (ст. 33 Конституции РФ) и о праве требовать в суде опровержения не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лиц.

[1] Российская газета. - 15.03.2005.

[2] Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.). ETS N 005 // Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 31. - Ст. 3835.

[3] Рассолов И.М. Правовые проблемы ответственности за распространение по Интернету сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию // Представительная власть - XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. - 2007. - № Спецвыпуск. - С. 14.

[4] Груздев В.В. Конструкция «положительных» правомочий прав граждан на честь, достоинство и деловую репутацию // Закон. - 2009. - № 12. - С. 83.

[5] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.08.1992 № 11 (ред. от 25.04.1995) «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // http://www.consultant.ru.

[6] Тюленев И. Особенности квалификации гражданских правоотношений по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации // Закон и право. - 2007. - № 11. - С. 44.

[7] Российская газета. - 08.02.1992; 11.02.2009.

[8] Вестник Конституционного Суда РФ. - 2004. - № 3. – С. 4-5.