Представления о чести и достоинства личности возникли еще в первобытном обществе и постепенно развивались с повышением нравственных ценностей - добра, справедливости, чести, достоинства. И, как отмечает Ф. Энгельс, по мере развития общности вплоть до конца XIX века защита от наветов разрешалась путем отторжения личности. Например, чувство чести и достоинства у сахалинских гиляков было настолько высоко развито, что "уличенный в совершении чего-либо постыдного отторгался общиной, уходил в тайгу и погибал".

В ранее опубликованных работах мы уже писали, что российская модель института защиты чести и достоинства, деловой репутации формировалась в течение многих столетий. Как и модель правосудия, она прошла значимые вехи развития вплоть до судебной реформы 1860 года, которые отмечены такими актами, как Русская Правда, Кормчая книга, Новгородская и Псковская судные грамоты, Судебники 1497 и 1550 годов, Соборное уложение 1649 года. Уже в те давно ушедшие в историческое прошлое годы возникал вопрос: имеет ли человек право на судебную защиту жизни, чести и достоинства от кого-либо, в том числе и от государства, и в каком объеме?

Исторически доказано, что судебная защита чести и достоинства, деловой репутации достигла своего эффективного разрешения после принятия Конституции Российской Федерации 1993 года, вступления России в Совет Европы, признания и выполнения дополнительных обязательств в сфере международного права, в том числе касающихся исполнения решений международных судов, а с 1 ноября 1998 г. - Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ).

Как отмечает В.М. Лебедев, нормы международного права, призванные обеспечить неприкосновенность частной жизни, и практика их применения как общий свод правил в своей совокупности образуют общепризнанную "доктрину невмешательства". Право на уважение частной жизни "является правом на невмешательство в личную жизнь, правом жить, как хочется, без предания огласке подробностей личной жизни", что предполагает наличие у гражданина права требовать от государства, в частности у суда, как органа судебной власти государства позитивных действий, направленных на обеспечение защиты этого права.

Если задуматься о пользе исследований ученых и практических работников по данному вопросу, не возникает сомнений, что восприятие добра и зла через призму судебных постановлений ЕСЧП, Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов является логичным продолжением судебных реформ, направленных на реализацию международных (ст. 1 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации") и конституционных гарантий.

Российская модель института судебной защиты чести и достоинства, по мнению В.М. Лебедева, - это эффективное развитие правосудия в соответствии с "доктриной невмешательства", когда гражданин и юридическое лицо решают, нуждаются ли они в защите нарушенного права.

Как отмечают многие современные исследователи, в частности В.В. Ершов, Конституция Российской Федерации не только провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 2), но и, исходя из того что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием, обязывает государство признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы на основе принципа равенства, гарантировать их согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией (ч. 1 ст. 17, ст. 18, ч. ч. 1, 2 ст. 19), допуская их ограничение федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Прежде чем сложились современные формы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации и появилась материальная законодательная база, суды в дореволюционной России, а также суды, действовавшие в последующие исторические периоды, не располагали законодательством, способным максимально защитить права гражданина и человека (например, от диффамации).

Так, в статьях 644 - 683 гл. 6 ("О праве на вознаграждение за понесенный вред и убытки") Свода законов гражданских устанавливалась плата за бесчестье либо выплата вознаграждения в пользу потерпевшего вследствие личной обиды или оскорбления: например, за ущерб в кредите допускалось вознаграждение за причиненный нравственный вред (ст. 670).

Гражданское законодательство, существовавшее в период действия Гражданского кодекса РСФСР 1922 года, вообще не предусматривало специальных способов защиты чести и достоинства.

Опубликованный в конце XIX века проект Гражданского уложения, допускающий возмещение материального вреда в связи с возмещением чести, был подвергнут критике Л.И. Петражицким, в то время как В.Н. Шретер, наоборот, предлагал дополнить законодательство для борьбы с очернением репутации иском о прекращении данных действий при отсутствии вины нарушителя. И.А. Покровский в своих работах доказывал Г.Ф. Шершеневичу, что недостаточно наказывать в уголовном порядке за нарушение нематериальных благ (чести, достоинства), но необходимо ввести и специально гражданско-правовые нормы, предусматривающие их защиту и охрану.

Гражданское законодательство, существовавшее в период действия Гражданского кодекса РСФСР 1922 года, вообще не предусматривало специальных способов защиты чести и достоинства, так как достаточным считалось применение уголовно-правовых мер за совершение преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (гл. 6 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года).

В советский период развития страны проблема гражданско-правовой защиты нематериальных благ затрагивалась учеными, но без фундаментального исследования объектов личных прав. Е.А. Флейшиц предлагал включить защиту личных прав в гражданское законодательство независимо от наличия виновности у нарушителя чести и достоинства личности, что получило свое законодательное закрепление лишь в ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик ("Защита чести и достоинства").

Впоследствии ст. 7 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года также закрепила указанный институт, но разноречивая судебная практика потребовала разъяснений Пленума Верховного Суда СССР от 17 декабря 1971 г. № 11 "О применении в судебной практике ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граждан и организаций".

Впоследствии, в 1981 году, в часть 2 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик были внесены дополнения, согласно которым если не соответствующие действительности порочащие честь и достоинство гражданина сведения содержатся в документе организации, то такой документ подлежит замене.

Следует отдать должное ученым советского периода, обосновавшим положение о поступательном развитии гражданского законодательства и необходимости обобщения данных судебной практики. Многие ученые, например С.Н. Братусь, А.М. Белякова, Н.С. Малеин, М.Я. Шиминова, К.Б. Ярошенко, полагали, что судебная форма защиты нематериальных благ сможет обеспечить охрану гражданских прав от неограниченного числа субъектов, в том числе от государственных органов власти, общественных организаций и средств массовой информации (СМИ).

Положительный и переходный период развития института нематериальных благ начался с принятия Закона СССР от 12 июня 1990 г. № 1552-1 "О печати и других средствах массовой информации" и Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 "О средствах массовой информации".

Гражданско-правовая судебная защита чести и достоинства была установлена в ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и введена в действие с 1 мая 1962 года. В Гражданском кодексе РСФСР 1964 года (ст. 7) получили свое закрепление нормы о защите чести и достоинства, а в 1991 году изменения, внесенные в ст. 7 указанного Кодекса, позволили предъявлять иски о компенсации морального вреда при посягательствах на честь, достоинство и деловую репутацию.

По данным исследователей, нормы, введенные с 3 августа 1992 г., породили большое количество судебных исков о защите чести и достоинства в судах общей юрисдикции, что потребовало разъяснений Верховного Суда. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановления от 18 августа 1992 г. № 11 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" и от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Поступательное развитие судебной формы защиты чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц нашло отражение и в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ), принятом Государственной Думой 21 октября 1994 года.

Тем самым законодатель закрепил неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага, предоставил возможность их судебной защиты (п. 2 ст. 2; ст. 11 ГК РФ), ввел гл. 8 ГК РФ ("Нематериальные блага и их защита"), а с 1995 года в часть вторую Гражданского кодекса Российской Федерации была введена норма о компенсации морального вреда, причиненного гражданину распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, которая осуществляется независимо от вины причинителя вреда (ст. 1100).

По данным исследователей, в 1990 году в суды общей юрисдикции было предъявлено 1140 исков о защите чести и достоинства, из них 435 исков было удовлетворено. В 1995 году количество подобных исков возросло до 2827, из них удовлетворено 944 иска. Ежегодный прирост исковых заявлений составлял примерно 29,5% от их общего количества. В 1998 году было предъявлено 5633 иска, удовлетворено 3765 исков (из них 1571, или 41,7%, - иски к СМИ). В 1999 году количество предъявленных исков (по сравнению с 1998 годом) увеличилось на 15,5%. От общего количества предъявленных исков удовлетворено 4093 иска (из них 1821, или 41,7%, - иски к СМИ). Похожая ситуация наблюдалась и в арбитражных судах Российской Федерации. Так, если в 1998 году было рассмотрено 209 исков, из которых удовлетворено 62 иска, то в 1999 году рассмотрено 248 исков (рост составил 18,6%), из которых 58 удовлетворено.

При росте в судах количества дел данной категории качество рассмотрения судами этих дел долгое время оставалось на таком низком уровне, что Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил судам, что в связи с ратификацией Россией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней при рассмотрении данной категории дел необходимо учитывать нормы международного права. Пленум Верховного Суда Российской Федерации обратил внимание судов на то, что право граждан на защиту чести, достоинства и деловой репутации является их конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц - одним из условий их успешной деятельности.

Как известно, С.В. Потапенко, докладчик на Пленуме Верховного Суда Российской Федерации и один из разработчиков проекта данного Постановления Пленума, предложил использовать в судебной практике опыт Европейского суда по правам человека, который 8 июля 1986 г. впервые провел разграничение между фактом и мнением при рассмотрении диффамационного дела "Лингенс (Lingens) против Австрии".

С точки зрения Суда следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда подлежит доказыванию. Подобное суждение высказывал и судья Верховного Суда США Паула по делу Герца: "...сколь бы вздорным ни казалось мнение, не дело суда поправлять это мнение. Оно должно быть оспорено лишь в конкуренции с другими мнениями".

В последующие годы, когда завершилась многолетняя работа по кодификации российского гражданского законодательства, с 1 января 2008 г. вступила в действие часть четвертая Гражданского кодекса Российской Федерации, а 18 июля 2008 г. последовал Указ Президента Российской Федерации № 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации". При этом главная роль отводилась модернизации Гражданского кодекса, прежде всего его части первой, в том числе усилению (упрочению) института защиты чести, достоинства и деловой репутации, частной жизни гражданина и иных нематериальных благ.

Концепция развития гражданского законодательства была одобрена 7 октября 2009 г. Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте Российской Федерации. Ее положениями предусмотрено, что в новом Гражданском кодексе необходимо обеспечить равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, с другой стороны.

2 июля 2013 года был принят Федеральный закон № 142-ФЗ "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

На рассмотрении Государственной Думы находился проект данного Федерального закона (проект № 47538-6/3 "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ является третьим блоком поправок к Гражданскому кодексу Российской Федерации, подготовленных в рамках реформы гражданского законодательства. В соответствии с указанным Федеральным законом внесены изменения в главы 6 и 8 ГК РФ, устанавливающие правовые основы регулирования объектов гражданских прав, в том числе и защиту нематериальных благ (гл. 8).