В 2007 г. в УПК РФ были внесены значимые изменения, в связи с созданием при Прокуратуре РФ Следственного комитета. Так, начальник следственного отдела стал именоваться руководителем следственного орган.

Стоит отметить, что изменение наименования данного участника процесса существенным образом скорректировали его полномочия, так как практически вся совокупность властно-распорядительных полномочий прокурора, позволяющая ему руководить предварительным следствием, а также участвовать в уголовном преследовании обвиняемых и подозреваемых, была передана руководителю следственного органа.

Именно по этой причине, ряд ученых-юристов рассматривают руководителя следственного органа как нового участника уголовного судопроизводства1. Вместе с тем, как считают Манова Н.С. и Шабунин В.А., данная точка зрения является ошибочной. По их мнению, изменения, которые были внесены в УПК РФ, не привели к появлению каких-либо новых процессуальных «фигур», а по сути, лишь знаменовали усиление процессуальной власти «ведомственного» начальника следователя.

С этого момента начинается новейшая история становления института ведомственного процессуального контроля за деятельностью следователя в российском уголовном процессе[1] [2].

Еще большей ущемленной самостоятельность следователя оказалась в результате реформы расследования Федеральным законом от 5 июня 2007 г.

N 87-ФЗ1. Право следователя самостоятельно направлять ход расследования (п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК) оказалось существенно ограниченным необходимостью согласовывать многие свои решения с руководителем следственного органа.

Ряд ученых-процессуалистов и практиков считают, что такая конструкция расследования оправдывает и поощряет обвинительный уклон в деятельности следователя[3] [4] [5].

Вместе с тем, законодательно разумный принцип всесторонности и объективности исследования полностью упразднён не был, поскольку в некоторых нормах УПК РФ, в частности в ст.ст. 152, 154 УПК РФ, требования всесторонности, полноты и объективности исследования все же сохранились. В то же время определенная законом цель доказывания в виде указания на обстоятельства, подлежащие установлению (ст. 73 УПК РФ), ориентирует субъектов процесса на установление действительных, фактических обстоятельств дела, т.е. на реализацию требования всесторонности исследования: наряду с доказыванием события преступления и виновности определенного лица следователь обязан исследовать и обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния.

В каком же положении оказался следователь вследствие этой антиномии, т.е. изначальной противоречивости закона? Он не может не испытывать состояния внутренней раздвоенности, сознавая себя, с одной стороны, субъектом уголовного преследования, обязанным собирать уличающие обвиняемого (подозреваемого) доказательства, а с другой - исследователем, который вынужден опровергать самого себя и устанавливать

-5

обстоятельства, которые несовместимы с обвинением .

По этому мнению интересна точка зрения Л.В. Головко, который указывает: «Совершенно фантастическая процессуальная эклектика, смешивающая абсолютно взаимоисключающие вещи и процессуальные стили».

Однако в процессуальной науке существуют другие предложения на примирение данных противоречий, а также предприняты попытки оспорить их наличие.

Так, по мнению В.А. Лазаревой, которая не соглашается с утверждением о том, что доказывание нацелено на установление истины, полагает, что в своей сущности эта деятельности заключается в обосновании обвинения органами уголовного преследования, а потому обязанность доказывания совпадает с обязанностью уголовного преследования.

Как считает данный автор, взгляд на функцию следователя как на объективное, беспристрастное и всестороннее исследование обстоятельств дела затрудняет понимание сущности предварительного расследования[6]. Осознавая крайность данной позиции, а также её несоответствие историческим традициям и положениям действующего закона (ст. 85 УПК РФ), точка зрения В.А. Лазаревой нацелена на такое утверждение, что следователь не сочетает уголовное преследование с всесторонним и полным исследованием, а «полно, всесторонне и объективно исследуя обстоятельства дела, осуществляет уголовное преследование». Очевидна логическая несостоятельность подобного отождествления, поскольку результатом объективного исследования является установление как виновности, так и невиновности обвиняемого. И только в первом из этих случаев выявляются основания для уголовного преследования, из чего следует недопустимость сведения деятельности следователя лишь к обоснованию вины.

Что касается наиболее действенного инструмента контроля руководителя следственного органа за расследованием уголовных дел, то таким инструментом является право руководителя следственного органа проверять уголовные дела, которые находятся в производстве у следователя.

Данное полномочие руководителя следственного органа, сформулированное в п. 2 ч. 1 ст. 39 УПК РФ в общей форме, в специальной литературе пытаются наполнить определенным содержанием и выработать предпосылки для его реализации.

Как указывает Н.А. Моругина, «проверка дел может осуществляться как в плановом, так и в срочном порядке. Важно, чтобы она носила систематический характер, то есть проводилась не от случая к случаю, а регулярно. Не менее важное значение приобретает своевременность проверки, поскольку запоздалое изучение дел приводит к тому, что не принимаются необходимые меры, устраняющие нарушение процессуальных норм и обеспечивающие расследование дела в установленные сроки. Порядок проверки дел зависит от инициативы руководителя, квалификации и опыта следователей и других обстоятельств»1. К обстоятельствам, которые требуют проверки материалов уголовных дел, в специальной литературе относят достоверные сведения, свидетельствующие о предвзятости следователя или его неопытности, об односторонности расследования[7] [8] [9].

Руководителю следственного органа предоставлено право давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, избрании меры пресечения и т.д. Перечень содержащихся в законе вопросов, по которым руководитель следственного органа правомочен давать указания следователю, нельзя считать исчерпывающим, ибо в нем названы далеко не все указания, которые практически могут касаться самых

3

различных вопросов предварительного следствия .

Таким образом, реализуя данное право, руководитель следственного органа создает предпосылки к осуществлению надлежащего процессуального ведомственного контроля за деятельностью подчиненных следователей, при этом не ограничивается их право на производство иных следственных действий по мере их необходимости в ходе предварительного следствия. Руководитель следственного органа обладает всей палитрой власти по организации предварительного следствия, поскольку принятие всех важнейших решений о производстве процессуальных действий либо санкционируется руководителем следственного органа, либо такие действия проводятся по его письменному указанию.

[1] Попова Т.Ю. Уголовно-процессуальный статус руководителя следственного органа: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2012. -С.34.

[2]Манова Н.С., Шабунин В.А. История становления ведомственного руководства и контроля за деятельностью следователя в российском уголовном процессе // История государства и права. - 2013.- № 23. - С.40.

[3] Федеральный закон от 05.06.2007 № 87-ФЗ (ред. от 22.12.2014) «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс

[4] Бекетов А.О. Обжалование следователем решений и указаний руководителя следственного органа // Российский юридический журнал. - 2016. - № 1. -С.23-24.

[5]Головко Л.В. Новый УПК Российской Федерации в контексте сравнительного уголовно-процессуального права // Государство и право.- 2002. -№ 5.- С. 54.

[6]Лазарева В.А. Предварительное расследование как форма уголовного преследования // Проблемы современного состояния и пути развития органов предварительного следствия: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М.: Акад. управления МВД России, 2010. Ч. 1. - С. 217.

[7] Моругина Н.А. Процессуальные полномочия руководителя следственного органа по проверке законности принимаемых следователем решений // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Право». 2008. №4.- С. 96.

[8] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной. М., 2014. -С. 59.

[9] Хлорушин С. Применение УПК после внесения изменений // Законность. 2008. N 4. -С.13.