В правоприменительной практике очень важное значение имеет отграничение организации незаконного вооруженного формирования или участие в нем от иных составов преступлений. К таким составам относятся: бандитизм (статья 209 УК), организация экстремистского сообщества (статья 282.1 УК), организации преступного сообщества, организация деятельности экстремистской организации (статья 282.2 УК), организация объединения, посягающего на личность и права граждан (статья 239 УК).

К основным критериям разграничения указанных преступлений, прежде всего, стоит отнести цель создания подобных объединений, и, в некоторых составах, признак вооруженности. Что же касается экстремистской организации (статья 282.2 УК), то в этом случае речь идет об организации, в отношении которой имеется вступившее в законную силу судебное решение о ликвидации или запрете деятельности.

С нашей точки зрения, на практике важнейшее значение имеет разграничение таких понятий, как преступное сообщество и незаконное вооруженное формирование, ответственность за него предусмотрена статьей 208 УК РФ.

Объектом организации незаконного вооруженного формирования, на мой взгляд, выступают общественные отношения, которые складываются в сфере обеспечения общей безопасности. Однако в судебной практике встречаются случаи осуждения за участие в незаконном вооруженном формировании, созданном с целью насильственного захвата власти и изменения конституционного строя Российской Федерации, например, на

Северном Кавказе. В научной литературе некоторыми авторами также предлагается считать непосредственным объектом организации незаконного вооруженного формирования не общую безопасность, а основы конституционного строя и безопасности

75

государства.

Следующей отличительной особенностью незаконного вооруженного формирования является возможность организации этого формирования с общественно полезной целью (например, для обеспечения безопасности и правопорядка). Хотя в правоприменительной практике привлечение к уголовной ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования практически всегда сопровождается преступными целями его создания и функционирования.

Преступное сообщество, в свою очередь, изначально создается с преступной целью, с целью совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Однако отличие незаконных вооруженных формирований от преступного сообщества состоит в том, что законодатель криминализировал эту деятельность не в связи с тем, что она нацелена на совершение преступлений, а в связи с непридусмотренностью данной деятельности федеральными законами.[1] [2] [3]

В научной литературе высказывается и такая точка зрения, согласно которой при отсутствии цели совершения преступлений незаконным вооруженным формированием нет правового основания связывать его с институтом соучастия, который регламентирует деятельность за объединение двух и более лиц для совместного совершения общественно опасного деяния.

Поэтому незаконное вооруженное формирование не может рассматриваться в качестве одной из организованных форм преступной деятельности, обособленных в самостоятельный вид преступления. Такая позиция, на взгляд автора, представляется ошибочной.

В силу повышенной общественной опасности законодатель признал умышленным преступлением уже сам факт создания незаконного вооруженного формирования, а также руководство таким формированием, его финансирование и участие в нем. В данном случае следует согласиться с мнением А.Н. Мондохонова о том, что умышленное объединение усилий двух или более лиц, направленных на совместное совершение умышленного

преступления, а именно на организацию незаконного вооруженного формирования, необходимо признать соучастием в преступлении. Признаки же устойчивости и предварительной договоренности предопределяют организованный характер данной формы

77

соучастия.

Например, Верховный Суд Российской Федерации указал, что об организованности незаконного вооруженного формирования свидетельствует сам факт спланированного и проведенного перехода членов формирования с плато Бечысан через территорию Кабардино - Балкарской Республики в Панкисское ущелье в Грузии для соединения с отрядом полевого командира незаконного

78

вооруженного формирования Г.

Следующим признаком, отличающим преступное сообщество от незаконного вооруженного формирования, является [4] [5]

структурированность преступного сообщества. Незаконное вооруженное формирование не должно в обязательном порядке иметь собственную структуру, однако оно само может выступать в качестве одного из структурных подразделений преступного сообщества. Такие случаи встречаются и в судебной практике. Например, по делу Х.А. и Б.Х. Ставропольский краевой суд установил, что на территории Карачаево - Черкесской Республики было создано и действовало преступное сообщество, состоящее из религиозно - военизированных объединений - ваххабитских

"джамаатов", т.е. из автономных устойчивых групп как структурных подразделений.

Основной целью преступного сообщества было совершение тяжких и особо тяжких преступлений, ему была присуща высокая степень конспирации, организованности и сплоченности всех участников, имелось строгое распределение ролей и ярко выраженных лидеров ("духовных наставников") - руководителей, авторитет которых был непререкаем, чьи приказы выполнялись фактически беспрекословно, имелось достаточно высокое и стабильное финансирование, большой и постоянный состав участников сообщества.

Их действия были квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 208 и ч. 3 ст. 222 УК РФ.[6]

В отличие от организации преступного сообщества незаконное вооруженное формирование характеризуется наличием у участников огнестрельного оружия заводского и самодельного происхождения, а также наличием различных взрывных устройств. Помимо всего, незаконное вооруженное формирование может иметь в своем

распоряжении и военную технику, например, танки,

бронетранспортеры и вертолеты.

тому же в отличие от банды, которая признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее участников и осведомленности об этом других участников банды, в незаконном вооруженном формировании предполагается вооруженность хотя бы некоторых ее участников. Действия участников такого

формирования по незаконному приобретению, передаче, сбыту, хранению, перевозке или ношению огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств подлежат квалификации по совокупности ст. 208 и ст. 222 УК.[7]

При недостаточности вооруженности формирования, в частности, когда лица имеют в своем арсенале лишь холодное (метательное), газовое или пневматическое оружие либо если огнестрельное оружие (взрывные устройства) находится в распоряжении не у всех, а у одного или сравнительно небольшого количества участников незаконного вооруженного формирования. П.В. Агапов предлагает судебным органам исключать из обвинения состав организации или участия в незаконном вооруженном формировании.[8] [9] Такой же точки зрения придерживаются и некоторые другие авторы. Однако мы считаем данную позицию недостаточно обоснованной, так как данное предложение содержит в себе оценочные признаки, например, у сравнительно небольшого количества участников, а это может привести на практике к необъективной квалификации содеянного.

Вооруженность преступного сообщества вообще не предусматривается уголовным законом, поэтому оно может осуществлять преступную деятельность и при полном отсутствии оружия у участников своих структурных подразделений или организованных групп, входящих в его состав. Однако для личной охраны или самозащиты у участников преступного сообщества может быть в наличии и огнестрельное оружие. Так, согласно п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если организатор, руководитель (лидер) или иной участник преступного сообщества (преступной организации) незаконно владеет огнестрельным оружием, его действия в этой части надлежит квалифицировать по ст. 222 УК, а также по

83

соответствующей части ст. 210 УК.

В качестве еще одного отличительного признака преступного сообщества от организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем можно назвать такой квалифицирующий признак, как совершение преступного деяния с использованием своего служебного положения. Данный признак отсутствует в составе организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем.

Если сравнить примечания к этим двум нормам, то и здесь имеется существенное отличие. Основанием для освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 208 УК, является добровольное прекращение участия в таком формировании и сдача им оружия. В соответствии же с примечанием к ст. 21 0 УК для освобождения от уголовной ответственности недостаточно прекратить участие в преступном сообществе или входящем в него структурном подразделении либо [10] собрании организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, дополнительно такое лицо обязано активно способствовать раскрытию или пресечению преступлений, совершенных или планируемых преступным сообществом.

Состав статьи 208 УК отличается еще и от состава бандитизма, предусмотренного ст. 209 УК. В литературе высказываются мнения о том, что банда является разновидностью преступного сообщества, а также может представлять собой как организованную группу, так и преступное сообщество (преступную организацию).[11] [12] Так, например, по мнению профессора Р. Галиакбарова, размещение ст. 209 УК рядом со ст. 210 УК доказывает, что банда и есть разновидность преступной организации. Статья 21 0 УК является общей для состава

85

бандитизма.

Банда является видом организованной группы, которая в свою очередь может являться структурным подразделением преступного сообщества.[13] Объединение нескольких организованных групп представляет собой преступное сообщество, поэтому в случае объединения двух или более банд в единое вооруженное преступное объединение действия участников подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 209 и ст. 210 УК.

Если банды или организованные группы входят в состав преступного сообщества как его структурные подразделения, то преступные действия участников организованных групп подлежат квалификации по признакам ст. 21 0 УК, тогда как действия участников банды и организаторов, руководителей (лидеров) всего преступного сообщества подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 209 и 210 УК. Следует согласиться с А.А. Толкаченко в том, что, учитывая принцип субъективного вменения, необходимо, чтобы члены организованных групп и банд осознавали свою принадлежность к преступному сообществу, а организаторы и руководители этого сообщества точно

87

знали о существовании банды как структурного подразделения.

Иначе действия субъектов, участвующих в преступном подразделении - банде, но не знающих о существовании преступного сообщества, в состав которого они входят, следует квалифицировать по ст. 209 УК без совокупности со ст. 210 УК. Хотя на практике, на мой взгляд, данная ситуация практически невозможна в связи с тем, что лицо, организовавшее либо руководившее преступным сообществом, не может быть не осведомлено о банде как об одном из структурных подразделений того сообщества, которым это лицо руководит или которое оно организовало.

Согласно п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. N 12, если участники преступного сообщества наряду с участием в сообществе создали устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководили такой группой (бандой), содеянное образует реальную совокупность преступлений и подлежит квалификации по статьям 209 и 210 УК, а при наличии к тому оснований - также по соответствующим статьям УК, предусматривающим ответственность за участие в другом конкретном преступлении.

В уголовно-правовой литературе существует мнение, что если члены преступного сообщества либо его структурного подразделения приобретают оружие и начинают совершать нападения на граждан и организации, то организация преступного сообщества как преступление перерастает в бандитизм и квалификация таких действий, по мнению авторов, должна [14] осуществляться уже по ст. 209 УК, так как организационная деятельность в этих случаях выступает в качестве

подготовительного этапа к организации банды и дополнительной

88

квалификации по ст. 210 УК уже не требуется.

Преступное сообщество не может перерасти в банду, так как последняя является разновидностью организованной группы и может рассматриваться только в качестве структурного подразделения преступного сообщества.

В этом случае квалификация должна производиться по реальной совокупности преступлений, предусмотренных ст. 209 и ст. 210 УК.

В тех случаях, когда организатор, руководитель (лидер) и участники структурного подразделения, входящего в состав преступного сообщества (преступной организации), заранее объединились для совершения вооруженных нападений на граждан или организации, действуя в этих целях, вооружились и, являясь участниками созданной устойчивой вооруженной группы (банды), действовали не в связи с планами преступного сообщества (преступной организации), содеянное ими надлежит квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 209 УК РФ, а также по соответствующим статьям УК, предусматривающим ответственность

89

за совершенное конкретное преступление.

Еще одной отличительной чертой бандитизма от незаконного вооруженного является цель их создания. Обязательной целью бандитизма выступает нападение на граждан или организации на

- 90

цель совершения корыстно - насильственных преступлений. [15] [16] [17]

Под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и в тех случаях, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось. В настоящее время законом не предусмотрено в качестве обязательного элемента каких-либо конкретных целей осуществляемых бандой нападений. Это может быть как завладение чужим имуществом, денежными средствами или какими-либо ценностями гражданина либо организации, так и убийство, изнасилование или вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т.д.

Незаконное вооруженное формирование следует

разграничивать и с объединением, посягающим на личность и права граждан (статья 239 УК). Первое отличие от незаконного вооруженного формирования происходит по объекту посягательства. Согласно статье 239 УК, ее основным объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие здоровье населения и общественную нравственность. Дополнительными объектами могут выступать жизнь, свобода, честь и достоинство личности, иные конституционные права и свободы человека и гражданина, общественная безопасность и общественный порядок, а также государственная власть.

По мнению А.Н. Мондохонова, веским отличительным признаком объединения, посягающего на личность и права граждан, являются мотивы преступной деятельности, которая подчас характеризуется экстремистской направленностью, так как преступления, совершаемые религиозным или общественным объединениями, обусловлены мотивами политической,

идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти

91

или вражды.

Для привлечения к уголовной ответственности участника религиозного или общественного объединения не обязательно, чтобы эти объединения были зарегистрированы в установленном законом порядке. Наличие официальной регистрации не влияет на квалификацию содеянного участниками такого объединения. Для незаконного вооруженного формирования регистрации, естественно, не требуется.

Соотношение таких уголовно - правовых понятий, как организованная группа, преступное сообщество и экстремистское сообщество, является одной из сложных проблем как для науки, так и для практики. Некоторые авторы под экстремистским сообществом понимают преступное сообщество, созданное в целях осуществления экстремистской деятельности, либо объединение организованных групп, созданное в тех же целях. Преступное сообщество, на их взгляд, признается экстремистским, если хотя бы одно из его структурных подразделений осуществляет экстремистскую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данного сообщества. А под "экстремистской организованной группой" они понимают преступную организованную группу,

92

созданную в целях осуществления экстремистской деятельности.

По мнению С.В. Борисова, экстремистское сообщество создается и функционирует для совершения преступлений, то есть по своей сути является преступным сообществом, но таким, которое не обладает основными признаками последнего, содержащимися в части 4 статьи 35 и части 1 статьи 210 УК. Однако С.В. Борисов приходит к выводу о том, что формулировка преступного [18] [19] сообщества, данная в части 4 статьи 35 УК, после законодательных изменений полностью исключает возможность признания экстремистского сообщества разновидностью преступного сообщества.[20]

Как полагают некоторые ученые, законодатель, используя термин "экстремистское сообщество", ввел в нормативный правовой акт неизвестную уголовно - правовой науке и практике дефиницию, не дав ей обязательного объяснения.[21] Имеет место и точка зрения, согласно которой здесь смешиваются понятия "организованная группа" и "экстремистское сообщество".[22]

Различие преступлений, предусмотренных статьей 208 и статьей 282.1 УК, следовало бы проводить, на мой взгляд, по объекту посягательства. Так, в статье 208 УК объектом выступают общественные отношения, возникающие в сфере общественной безопасности, а в статье 282.1 УК - общественные отношения в сфере регулирования основ конституционного строя и безопасности государства.

В качестве критерия разграничения этих сообществ, по мнению В. Кашепова, следует выделить еще и устойчивость экстремистского сообщества, а не его незаконность, которая присуща незаконному вооруженному формированию.[23] Как отмечают специалисты, экстремистское сообщество может состоять и из структурных подразделений (частей), но в то же время, являясь видом организованной группы, экстремистское сообщество может

97

выступать и в качестве структурного подразделения.

Также экстремистское сообщество создается и функционирует в целях подготовки и совершения преступлений экстремистской

направленности. Тогда как незаконное вооруженное формирование создается лишь для совершения любых преступлений.

В отличие от незаконного вооруженного формирования, в организации экстремистского сообщества предусмотрена ответственность за создание объединения организаторов,

руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества, для которого в качестве специальной цели законодатель определил разработку планов и (или) условий для совершения преступлений экстремистской

направленности.

В данном случае я согласен с теми авторами, кто считает формулировку части 1 статьи 282.1 УК в части регламентации ответственности за создание объединения организаторов,

руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений экстремистского сообщества неудачной, так как существование объединения вне экстремистского сообщества

98

практически не представляется возможным.

Следует обратить внимание и на то, что создание незаконного вооруженного формирования - это особо тяжкое преступление, а участие в этом формировании - тяжкое преступление, тогда как организация экстремистского сообщества - преступление средней тяжести, а участие же в таком сообществе и вовсе преступление небольшой тяжести.

97 Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): Научно-практический комментарий... С. 64.

98 Хлебушкин А.Г. Экстремизм: уголовно-правовой и уголовно-политический анализ / Отв. ред. Н.А. Лопашенко. Саратов, 2007. С. 84 - 85

Следующим преступным объединением, которое также следует отличать от преступного сообщества, является экстремистская организация, за организацию деятельности которой предусмотрена уголовная ответственность по статье 282.2 УК.

Как и в экстремистском сообществе, объектом организации деятельности экстремистской организации выступают общественные отношения в сфере уголовно-правового регулирования основ конституционного строя и безопасности государства, а объектом преступления, предусмотренного статьей 208 УК, являются общественные отношения в сфере общественной безопасности.

[1] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 мая 2003 г. N 19/1КП003-3

[2] Агапов П.В., Хлебушкин А.Г. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологический и уголовно-правовой анализ. М., 2005. С. 107.

[3] Сальникова Н.И. Незаконное вооруженное формирование не является разновидностью преступного сообщества // Российский следователь. 2005. N 3. С. 20 - 22.

[4] Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): Научно-практический комментарий... С. 52 - 53.

[5] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 мая 2003 г. N 19/1КП003-3 // СПС "КонсультантПлюс".

[6] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2003 г. N 19/1кп002-100 // СПС "КонсультантПлюс".

[7] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" // СПС "КонсультантПлюс".

[8] Агапов П. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: проблемы квалификации // Уголовное право. 2004. N 2. С. 4.

[9] Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): Научно-практический комментарий... С. 53.

[10] Постановление Пленума ВС РФ от 10.06.2010 N 12 "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)" // Российская газета. 2010. 17 июня.

[11] Панченко П., Кашенин В. Цели нападения при бандитизме // Уголовное право. 2007. N 3. С. 48 - 51.

[12] Галиакбаров Р. Ошибка ломает судебную практику. URL: http://www.lawmix.ru/comm/5986

[13] Дейнега Н.В. Уголовно-правовая характеристика бандитизма и отграничение его от смежных составов преступлений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2007. С. 12;

[14] Толкаченко А.А. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2004. С. 101.

[15] Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А.И. Коробеева. Т. IV: Преступления против общественной безопасности (соавторы главы - В.С. Комиссаров, А.И. Коробеев). СПб., 2008. С. 128.

[16] п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.06.2010 N 12 "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)" // Российская газета. 2010. 17 июня.

[17] Бычков В.В. Уголовно-правовое противодействие бандитизму: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 10.

[18] Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): Научно-практический комментарий. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2011. С. 61 - 62.

[19] Узденов Р.М. Экстремизм: криминологические и уголовно-правовые проблемы противодействия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 7.

[20] Борисов С.В. Соотношение уголовно-правовых понятий "организованная группа", "преступное сообщество (преступная организация)" и "экстремистское сообщество" // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. М.: Российская академия адвокатуры, 2010. N 2. С. 66 - 68.

[21] Маршакова Н.Н. Противодействие организации экстремистского сообщества: проблемы уголовно-правовой регламентации // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовноисполнительные аспекты: Материалы III Российского конгресса уголовного права. 29 - 30 мая 2008 г. / Отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2008. С. 262.

[22] Тамаев Р.С. Экстремизм и национальная безопасность: правовые проблемы: Монография. М.: ЮНИТИ- ДАНА; Закон и право, 2011. С. 90.

[23] Кашепов В. Квалификация преступлений экстремистской направленности // Уголовное право. 2007. N 3. С. 32.