На протяжении всей своей истории уголовное судопроизводство развивается, движимое поиском все более совершенных и эффективных в открытии истины процессуальных форм. Поскольку только истинное знание может лежать в основе правосудного судебного акта, достижение истины по делу является важнейшей предпосылкой решения судопроизводством стоящих перед ним задач[1] [2].

Провозглашая права и свободы человека высшей ценностью, Конституция РФ предопределяет в качестве назначения всякой государственной деятельности признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина. Данное конституционное положение нашло развитие в статье 6 Уголовно-процессуального кодекса РФ, раскрывающей назначение уголовного судопроизводства.

Исходя из этой нормы, по мнению И.С. Дикарева, «можно сделать вывод, что в современных условиях придание уголовно-процессуальной деятельности определенной формы нацелено на создание такого порядка судопроизводства, который, будучи примененным на практике, обеспечивал бы защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. В этом смысле процессуальная форма характеризует уголовный процесс с качественной стороны, предопределяя его

п

способность реализовать собственное социальное предназначение» .

Вопрос о дифференциации уголовно-процессуальной формы всегда был одним из спорных в теории уголовного процесса. И это при условии, что реализация назначения уголовного судопроизводства во многом связана с проблемами уголовно-процессуальной формы, выступающей в качестве одной из гарантий объективного разрешения дела. Следовательно, всякое отступление от процессуальной формы, будет означать нарушение основополагающего принципа уголовного процесса - принципа законности. Ведь как справедливо пишет Е. Доля, «... отступление от принципа законности при производстве по уголовным делам ведет к нарушению прав и свобод человека, ничтожности результатов следственных и судебных действий, отмене или изменению

о

процессуальных решений» .

Само понятие «дифференциации уголовно-процессуальной формы» активно исследовалось учеными, которые предлагали свою трактовку данной дефиниции.

Так, М.Л. Якуб отождествлял процессуальную форму с процедурой производства по делу и характеризовал ее как «регламентированные правом порядок, принципы и систему уголовно-процессуальной деятельности»[3] [4]. На содержательную сторону процессуальной формы обращал внимание Х.У. Рустамов и определял ее как «систему правоотношений, возникающих в ходе деятельности субъектов процесса»[5].

По мнению М.П. Полякова процессуальная форма, прежде всего, характеризуется ее внешней стороной как совокупностью условий выполнения уголовно-процессуальных действий, их обрядностью. Он пишет: «можно определить «уголовно-процессуальную обрядность» как введенный законом или обычаем внешний порядок производства уголовно-процессуальных действий, а также их внешнюю обстановку»[6].

М.С. Строговичем считал, что такая форма представляет собой «установленный уголовно-процессуальным правом порядок (процедуру) производства по уголовным делам, т.е. последовательность стадий и условия перехода дела из одной стадии в другую; общие условия, характеризующие производство в конкретной стадии; основания, условия и порядок производства следственных и судебных действий, выполняя которые компетентные органы и должностные лица реализуют свои полномочия, а граждане осуществляют свои права и обязанности; содержание и форму решений, которые могут быть вынесены по уголовному делу»[7] [8].

Думается, что данное определение необоснованно расширяет рамки понятия уголовно-процессуальной формы путем включения элементов ей не свойственных или подменяющих другие правовые явления. Например, связь уголовно-процессуальной формы с последовательностью стадий уголовного судопроизводства. Такое свойство процесса как стадийность следует рассматривать и исследовать применительно к такому понятию как структура уголовного судопроизводства, определяющему условия и порядок прохождения уголовного дела по стадиям процесса.

По мнению Е.В. Мищенко «уголовно-процессуальная форма

представляет собой атрибутивную, закрепленную законом структурированную систему уголовно-процессуальных действий, осуществляющихся участниками процесса для выполнения назначения уголовного процесса с целью

13

осуществления правосудия» .

При таком определении можно говорить о дифференциации уголовно - процессуальной формы, под которой многие авторы понимают ее упрощение.

Так, А.В. Смирнова считает, что «дифференциация уголовно

процессуальной формы - это такое устройство судопроизводства, при котором наряду с его обычным порядком имеют место такие процессуальные формы, которые предусматривают как упрощение процедуры по несложным делам о преступлениях небольшой общественной опасности, так и усложнение ее по делам о наиболее опасных преступлениях либо по делам, которые требуют

особой процессуальной защищённости законных интересов обвиняемого или

14

иных участников судопроизводства» .

Следует согласиться с высказыванием Е.В. Мищенко, относительно того, что дифференциация уголовно-процессуальной формы должна отвечать ряду определенных условий. Во-первых, должен соблюдаться принцип упрощения, вытекающих из правил формальной логики, согласно которым «упрощать явление можно в любых объемах, но при непременном сохранении сущности упрощаемого явления»[9] [10]. Во-вторых, дифференцированная уголовнопроцессуальная форма с учетом существующих принципов уголовного судопроизводства, должна органично включаться в уголовный процесс, т.е. не должна быть его «чуждым элементом». Ну и, в-третьих, дифференциация должна быть направлена на выполнение назначения и целей уголовного судопроизводства.

Следует отметить, что последние изменения уголовно-процессуальной формы, изложенные в главах 40 и 401 УПК РФ, не вполне отвечают названным условиям, и поэтому вполне логично, подвергаются справедливой критике как практических работников так и ученых процессуалистов.

Собственно сама необходимость дифференциации уголовно

процессуальной формы, обуславливается рядом факторов, среди которых можно выделить объективные и субъективные.

В качестве объективных факторов дифференциации уголовно-

процессуальной формы выступают следующие обстоятельства:

1. Сложность расследуемого преступления, т.е. фактическая, объективная сложность установления обстоятельств конкретного уголовного дела влияет на выбор формы предварительного расследования, а также учитывается законодателем при определении подсудности и подследственности уголовных дел. Собственно сама оценка сложности расследования уголовного осуществляется с учетом особенностей объективной стороны состава преступления, а также имеющейся практики расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях данной категории.

Как пишет И.С. Дикарев, «сложность раскрытия и расследования преступления может варьироваться также в зависимости от обстоятельств производства по конкретному уголовному делу. В частности, наличие на стадии возбуждения уголовного дела сведений о лице, предположительно совершившем преступление, как правило, позволяет рассчитывать на то, что обстоятельства уголовного дела будут полно и всесторонне исследованы в кратчайшие сроки. Исходя из этого, законодатель в качестве условия производства дознания в сокращенной форме требует, чтобы уголовное дело было возбуждено в отношении конкретного лица16.

Тяжесть преступления, влияющая на суровость наказания, наступающего за его совершение. Ведь чем строже предусмотренное Уголовным кодексом РФ наказание, тем больше усилий следует прилагать правоохранительным и судебным органам для исключения следственных и судебных ошибок, которые могут привести к том, что будет осуждено невиновное лицо. Поэтому вполне логично, что степень процессуальных гарантий защиты прав подозреваемого и обвиняемого, а также установления истины, и соответственно, сложность процессуальной формы должны возрастать прямо пропорционально размеру наказания, грозящей обвиняемому.

Специфические правовые режимы, установленные в месте производства расследования по уголовному делу.

Несмотря на отсутствие в УПК РФ примеров дифференциации процессуальной формы в местностях, в которых введено военное или чрезвычайное положение, тем не менее м или военном положении действующее законодательство предусматривает возможность продления срока содержания под стражей лиц, задержанных по подозрению в совершении актов терроризма и других особо тяжких преступлений, на весь период действия чрезвычайного положения, но не более чем на три месяца. Даннаянорма предусматривается п. «ж» ст. 12 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» .

3. Установление в правовой системе государства на международно - правовом либо конституционном уровне специфического порядка осуществления правовых процедур в отношении особо охраняемых прав и интересов.

Их наличие, обуславливает включение в уголовных процесс определенных особых процедур. В качестве примера можно привести установленный УПК РФ порядок, соответствующих судебных процедур, в рамках которых принимаются решения, связанные с ограничением прав и свобод (например, ограничение права на неприкосновенность жилища возможно только на основании решения суда).

В качестве субъективных факторов дифференциации уголовнопроцессуальной выступают обстоятельства, связанных с личностью преступника, или его поведения:

в качестве субъективного фактора следует признать поведение подозреваемого или обвиняемого, которое способствует расследованию и уголовного дела, облегчающее его процедуру:

- активное содействие правоохранительным органам в рамках расследования преступления, включая помощь в розыске имущества, добытого преступным путем, указание на соучастников преступления;

- согласие с предъявленным обвинением, признание вины;

- согласие с установленными органами расследования фактическими

18

обстоятельствами дела и правовой оценкой преступного деяния .

При всем критическом отношении, которое органы предварительного расследования и суд должны проявлять к признанию подозреваемым, обвиняемым своей вины, нельзя отрицать, что такое поведение облегчает установление органами, ведущими уголовное судопроизводство, фактических [11] [12] обстоятельств совершенного преступления. Именно поэтому, как пишет И.С Дикарев, «законодатель, с одной стороны, поощряет такое поведение (учет явки с повинной, деятельного раскаяния при назначении наказания и т.д.), а с другой - связывает с ним возможность упрощения процессуальной формы. Так, согласие обвиняемого с предъявленным ему обвинением является условием применения особого порядка принятия судебного решения, предусмотренного главой 40 УПК РФ. Производство дознания в сокращенной форме (глава 32.1. УПК РФ) возможно только при условии признания подозреваемым своей вины, характера и размера причиненного преступлением вреда и при отсутствии возражений против правовой оценки деяния, приведенной в постановлении о возбуждении уголовного дела, является условием»19.

в качестве субъективного фактора следует признать поведение подозреваемого или обвиняемого, которое препятствует расследованию и уголовного дела, тем самым усложняющее его процедуру.

Расхождение позиций сторон обвинения и защиты является для состязательного уголовного процесса нормой, в связи, с чем противодействие подозреваемого или обвиняемого предварительному расследованию или судебному разбирательству уголовного дела по общему правилу не является основанием дифференциации процессуальной формы. Ординарный порядок производства по уголовному делу должен конструироваться с учетом возможности такого поведения стороны защиты. При этом противодействие предварительному расследованию и судебному производству должно преодолеваться посредством применения уголовно-процессуального принуждения.

Однако действующее уголовно-процессуальное законодательство все же дает нам пример дифференциации процессуальной формы, обусловленной таким поведением обвиняемого, которое делает невозможным проведение судебного разбирательства в общем порядке и не может быть нейтрализовано процессуальным принуждением. Речь идет о ситуациях, когда подсудимый

находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд: закон в таких случаях допускает проведение судебного разбирательства «заочно» (ч. 5 ст. 247 УПК РФ). Процессуальная форма при этом усложняется незначительно (обязательное участие защитника, особый порядок пересмотра судебного решения), однако само по себе проведение судебного разбирательства в отсутствие подсудимого является явным отклонением от нормального хода судопроизводства, что дает основание говорить в данном случае о дифференциации процессуальной формы.

Такой же процессуальной «аномалией» является и судебное разбирательство в отношении умершего. В данном случае само отсутствие подсудимого - обстоятельство, неустранимое процессуальными средствами, вкупе с волеизъявлением заинтересованных лиц, настаивающих на его реабилитации, выступает объективным препятствием для проведения судебного разбирательства в ординарном порядке.

значимым фактором дифференциации процессуальной формы являются характеристики субъекта, изобличаемого в совершении преступления или запрещенного уголовным законом деяния, а также потерпевшего.

Например, возраст лица, совершившего преступление. Устанавливая особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних (глава 50 УПК РФ), законодатель исходит из необходимости компенсации, обусловленной эмоциональной, духовной и интеллектуальной незрелостью, неспособности этих лиц самостоятельно осуществлять полноценную защиту своих прав и законных интересов, а также стремится создать условия для последующей реинтеграции совершившего преступление подростка в общество. Указанные задачи решаются за счет глубокой дифференциации процессуальной формы, имеющей целью обеспечение режима повышенной защиты прав и законных интересов несовершеннолетних20.

Перечисленные факторы служат основанием для конструирования законодателем дифференцированных процессуальных форм. При этом степень их влияния на направление дифференциации предопределяется значением, которое имеет то или иное обстоятельство для процесса установления юридически значимых обстоятельств дела. Наличие факторов, облегчающих установление истины по делу, позволяет законодателю упростить процессуальную форму. Соответственно, если присутствуют факторы, усложняющие поиск истины либо обусловливающие необходимость усиления гарантий прав и свобод участников уголовно-процессуальных правоотношений, законодатель вынужден усложнять порядок уголовного судопроизводства.

Таким образом, дифференциация уголовного судопроизводства предполагает разграничение уголовного процесса не только по степени сложности процессуальной формы, но и по другому критерию - направленности производства, выраженной в его предмете и задачах. По этому критерию все уголовно-процессуальные производства можно подразделить на:

основные - производства по уголовным делам.

дополнительные - производства, возникающие в процессе реального исполнения приговора (не путать со стадией исполнения приговора).

особые - производства, материальной основой которых являются нормы административного (глава 51 УПК РФ), гражданского (гражданский иск в уголовном процессе), конституционного (ч. 2 ст. 29, ст. 125 УПК РФ) и иных материальных отраслей права (возмещение вреда в порядке реабилитации).

Разграничив все производства по их направленности, далее следует применить критерий сложности процессуальной формы. Применив этот критерий к производствам основным (по уголовным делам), мы получим:

обычное производство, досудебная деятельность в котором осуществляется в форме предварительного следствия, а в суде первой инстанции дело рассматривается и разрешается в обычном порядке;

упрощенное производство;

производства с более сложными процессуальными формами.

1.2. История возникновения дознания, как самостоятельной формы
предварительного расследования

Российское уголовно-процессуальное законодательство на протяжении всего исторического развития, впрочем, как и иные отрасли права, было призвано соответствовать экономическим, политическим и социальным условиям жизни государства. Соответственно изменения в законодательстве производились под влиянием преобразований в данных сферах, с одной лишь целью - обеспечение поступательного развития общества. Это можно отнести и процессу развития института дознания.

Происхождение слова «дознание» берет корни от распространенных русских слов «дознаться», «дознать», т.е. точно удостовериться в чем-нибудь, разузнать.

Одна из основных функций дознания - розыск - законодательно была закреплена еще во времена Русской правды . Указанный период пробно описывался порядок проведения так называемого «свода» - процедура

отыскания похитившего вещь лица, которая проводилась добросовестными

22

покупателями .

Анализ развития российского уголовно-процессуального законодательства свидетельствует о том, что сущность и понятие дознания в России всегда трактовалось неоднозначно. В разные исторические периоды под дознанием понимали деятельность:

- собственно процессуальную, осуществляемую уполномоченными органами государства,

- осуществляемую оперативными мерами,

- не регламентированную нормами уголовного судопроизводства.

Так, рассуждая о сущности дознания в русском уголовном судопроизводстве И.Я. Фойницкий писал: «...оно не имеет дело с судебными [13] [14]

формами и обрядами и представляет собой деятельность несудебную» .

Н.Н. Розин, профессор Петербургского университета под дознанием понимал «меры, принимаемые указанными в законе органами, для установления по горячим следам события преступного деяния, его

24

намечающихся юридических черт и предполагаемого его виновника» .

В связи с отсутствием детального правового регулирования вопрос об определении сущности и понятия «дознания» включая отграничения его от следствия, долгое время оставался открытым.

Дознание в дореволюционной России связывалось с уголовным преследованием. Дознание давало основание к началу производства следствия, иногда дознание называли розыском.

Следует отметить, что поиск оптимальной формы предварительного расследования происходил на протяжении всей истории его развития. Основополагающим можно назвать разделение процедуры рассмотрения уголовного дела, осуществленное в ходе проводимой Петром I реформы, на досудебную и судебную стадии. Вскоре после учреждения досудебного производства становится очевидной необходимость дифференциации форм предварительного расследования в зависимости от категории расследуемого преступления - на более простую по своей процедуре (и сокращенную по времени) и на формализованную и длительную. Таким образом, происходило формирование первых следственных органов, и был введен принцип дифференциации форм предварительного расследования в зависимости от степени и характера общественной опасности расследуемого деяния[15] [16] [17].

Стоит заметить, что вплоть до принятия в 1864 году Устава уголовного судопроизводства, четкого разграничения дознание и следствие в уголовном процессе не существовало. Имело место сращение обязанности полиции и суда, при котором полиция частично осуществляла судебную деятельность. В результате обладания полицией достаточно широкими полномочиями по

предварительному следствию (как то: производство выемки, обыска) зачастую предварительное следствие называлось дознанием.

Дознание фактически представляло собой вид производства, отличный от следствия, в ходе которого осуществлялось собирание сведений о преступлении или о виновности известного лица. Сбор сведений осуществляли направляемые на место события чиновники, в полномочия которых входило, в том числе, определение правильности действий должностных лиц. Целью дознания выступала проверка обоснованности поступившей жалобы, а результат сводился к решению вопроса о наличие основания для проведения формального следствия.

К полномочиям полиции было отнесено проведение по поручению мирового судьи дознания по малозначительным (маловажным) преступлениям (нарушения общественных правил, публичных порядков и спокойствия). При этом по данной категории дел полиция была лишена права осуществлять аресты, довольствуясь лишь правом привода к мировому судье. Другим видом было дознание, проводимое по собственному усмотрению полиции[18] [19].

Дознание больше соответствовало этапу общего расследования в инквизиционном процессе, поэтому в меньшей степени имело отличие от административной (оперативно-розыскной) деятельности полиции .

Тем самым дознание больше напоминало деятельность по сбору информации негласными, сыскными методами, которые проводились полицейскими под руководством прокуратуры. Последний был субъектом уголовного преследования. Материалы дознания были обоснованием подачи уголовного иска прокурором следователю, далее они проверялись, происходило формирование доказательств, которые поступали в судебное заседание к рассмотрению. Если дела были незначительные, то материалы не попадали к следователю, а сразу могли быть переданы в суд.

В виду того, что определения дознания не было ни в законе, ни на практике, оно постоянно смешивалось со следствием. Как результат - происходила путаница в правах и обязанностях полиции, нарушались принципы уголовного судопроизводства, утрачивалось доверие общества к властям.

В итоге проводимых судебных реформ 1864 года произошло разделение функций предварительного расследования и дознания между судебными следователями, состоящими при судах, и полицией. Однако при этом дознание не приобрело черты самостоятельной формы расследования, и не было отнесено законодателем к уголовно-процессуальной деятельности .

Характеризуя развитие института дознания досоветского периода российского общества, можно отметить, что оно представляло собой двоякую деятельность полиции по расследованию, во-первых, преступлений на начальном этапе в случаях, указанных в законе, во-вторых, малозначительных

-29

преступлений, входящих в компетенцию мировых судей .

Следующим историческим этапом развития процессуальных форм досудебного производства в России стал период с 1918 г. по 1926 г., когда дознание приобрело процессуальную форму, и ему было придано самостоятельное по отношению к предварительному следствию значение.

Произошедшие изменения в общественном строе, а следовательно, и в законодательстве, не могли не коснуться и института дознания. Созданное в советские годы предварительное производство характеризовалось упрошенным порядком, сокращенными сроками расследования, ограничением прав обвиняемого. Предварительное производство состояло из дознания и предварительного следствия.

Обязанности по проведению дознания по преступлениям и проступкам возлагались на милицию. За органами дознания сохранилась также функция производства неотложных следственных действий, но их перечень был ограничен осмотром, обыском и освидетельствованием.

В 1922 г. был принят первый УПК РСФСР, включавший в свою [20] [21]

структуру специальную главу 8 «О дознании». УПК РСФСР 1922 г. различал дознание и следствие, признавая их соответственно деятельностью милиции и следователя. Дознание признавалось первичным расследованием, первоначальными розыскными действиями. Дознание проводилось лишь по несложным делам, в рамках расследования более сложных категорий дел, дознание ограничивалось лишь производством неотложных следственных

- ~30

действий .

Следовательно, дознание на том историческом этапе развития выступало в качестве розыска, обеспечивающего ведение следствия. Однако впоследствии границы между дознанием и следствием стали стираться. Так, в период действия УПК РСФСР 1922 г., 1923 г. дознание фактически стало заменять предварительное следствие по уголовным делам небольшой сложности, а в период массовых репрессий - и по уголовным делам политической

31

направленности .

Начиная с 1923 г., в стране происходит законодательное закрепление процессуальной деятельности органов дознания, при этом режим дознания сближается с режимом следствия. В этот период в научных кругах появляется мнение о необходимости отказа от точки зрения на следствие как на судебную деятельность и рассмотрении её в качестве однопорядковой с дознанием.

В 1928 г. начинается передача следственного аппарата органам прокуратуры. Начиная с 1929 г. следователи прокуратуры пользуются правом на передачу органам дознания расследование уголовных дел, производство предварительного следствия по которым обязательно. Следственные подразделения также вводятся в органах НКВД, охраны общественного

32

порядка .

Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и Законов об уголовной ответственности за государственные и за воинские [22] [23] [24] преступления от 25 декабря 1958 года , а затем и УПК РСФСР 1960 года обозначили новый этап развития института дознания. Данные нормативноправовые акты установили более различимые границы между дознанием и предварительным следствием.

Согласно статье 118 УПК РСФСР содержание деятельности органов дознания зависело от того, в рамках расследования какой категории дел они действуют.

К первой категории относились дела, по которым производство предварительного следствия является обязательным - это дела о тяжких и особо тяжких преступлениях, по которым органы дознания проводили неотложные следственные действия в срок, не превышающий 10 суток, а затем материалы уголовного дела передавались по подследственности в органы предварительного следствия.

Ко второй категории относились дела, по которым акты органов дознания могли служить основанием для предания обвиняемого суду без производства предварительного следствия - это преступления, не представляющие большой общественной опасности. Расследовали уголовные дела в форме дознания в основном органы МВД[25] [26] [27].

Таким образом, в УПК РСФСР 1960 г. были установлены две формы дознания:

по делам, по которым обязательно производство предварительного следствия (классическое дознание, которое предшествовало предварительному следствию, - ст. 119);

по делам, производство предварительного следствия по которым было необязательно (дознание «вместо следствия» - ст. 120) .

В период действия УПК РСФСР 1960 года, как отмечает Д.А. Григорьев,

«существовала также протокольная форма досудебной подготовки материалов - как наиболее упрощенная (ускоренная) «процедура» расследования уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести»[28] [29] [30].

В дальнейшем, роль классического вида дознания как начального этапа расследования стало заметно уменьшаться на практике. После принятия в 2001 году УПК РФ , вместо дознания она была переименована в «выполнение неотложных следственных действий органом дознания по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно» (п. 2 ч. 2 ст. 40, ст. 157).

В классическом понимании предварительное следствие следует понимать как судебное, т.е. проводимое следственным судьей состязательную часть предварительной подготовки дела. Дознание же по УПК РФ 2001 года понималась как предшествующая предварительному следствию или полностью замещающая его розыскная часть предварительной подготовки, которая осуществлялась прокурором . Под этим углом зрения российское «предварительное следствие» понималось как квалифицированная экстраординарная форма дознания или другими словами - прокурорское дознание, а «производство неотложных следственных действий органом дознания» (ст. 157) и дознание в порядке гл. 32 УПК РФ.

Дальнейшее развитие института дознания непосредственно связано с произошедшими в начале 1990-х годов социально-экономическими, политическими изменениями в обществе, а именно с распадом СССР, обретением Российской Федерацией суверенитета, начало демократии. Указанные преобразования явились предпосылкой для проведения судебной реформы[31].

Вместе с тем, законодательная практика в отношении дознания не пошла по пути, заложенной Концепцией судебной реформой в России, напротив, как

самостоятельная форма расследования дознание вовсе было упразднено, также было сужена сфера деятельности органов дознания по делам, по которым предварительное следствие не требовалось, а подследственность органов дознания стала расширяться.

Значительные изменения произошли с вступлением в действие в 2002 г. уголовно-процессуального кодекса РФ, в котором впервые было закреплено понятие органа дознания. УПК РФ 2002 г. сузил пределы понятия «дознание», определяя его сущность только одним видом деятельности органа дознания, а именно - расследованием преступлений в полном объеме. Другой вид деятельности органов дознания - производство неотложных следственных действий по преступлениям, подследственным следователю, - перестал входить в понятие «дознание», хотя сама эта деятельность осталась присуща органам дознания.

Вплоть до 2007 г. дознание не получило полную процессуальную независимость от предварительного следствия. Своеобразной формой контроля по УПК РФ стало то, что в случае невозможности окончания дознания в установленный законом срок уголовное дело направлялось для производства в форме предварительного следствия, в ходе которого следователь устранял допущенные дознанием ошибки, восполнял недостатки и направлял дело в суд или принимал по нему иное процессуальное решение. Одним из свидетельств того, что вплоть до 2007 г. законодатель не рассматривал дознание как независимую форму предварительного расследования, являлось положение о том, что оно могло производиться только по уголовным делам, возбужденным в отношении конкретного лица. Указанное ограничение приводило к тому, что более половины уголовных дел, по которым производство предварительного следствия было не обязательно, в конечном счете, передавались в следственные органы.

Федеральными законами от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ и от 24 июля 2007 г. № 214-ФЗ40 указанные ограничения были отменены. В соответствии с

внесенными изменениями дознание сегодня может производиться по уголовным делам, возбужденным, в том числе, по факту совершения преступления; его срок может быть продлен до шести месяцев, в исключительных случаях - до года; производство по делам данной категории может быть приостановлено.

Таким образом, дознание рассматривается как самостоятельная форма предварительного расследования, наряду с предварительным следствием. Вместе с тем, дознание неотделимо от предварительного следствия, хотя бы потому, что оба они представляют собой две формы предварительного расследования и имеют единую цель - расследовать уголовное дело, собрать доказательства до (для) судебного рассмотрения.

[1] Сычев П.Г. Теория дифференциации уголовного судопроизводства: понятие, задачи и направления // Российский следователь. - 2015. - № 19. - С. 29.

[2] Дикарев И.С. Дифференциация уголовно-процессуальной формы и факторы, ее обусловливающие // Российская юстиция. - 2013. - № 12. - С. 18.

[3] Доля Е. Принцип законности в уголовном судопроизводстве: онтологический, гносеологический и правовой аспекты // Законность. - 2010. - № 1. - С. 3.

[4] Якуб Л.М. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. - М.: Юридическая литература, 1981. - С. 11.

[5] Рустамов Х.У. Уголовный процесс. Формы. - М.: Изд-во «Юрлитинформ», 1998. - С.13.

[6] Поляков М.П. О ценности обрядовой стороны уголовного судопроизводства // Государство и право. - 1999. - № 9. - С. 87.

[7] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. - М.: Наука, 1968. - С. 51.

[8] Мищенко Е.В. Дифференциация уголовно-процессуальной формы - дискуссия продолжается // Уголовная юстиция: связь времен. Избранные материалы международной научной конференции. Санкт- Петербург, 6-8 октября 2010 года / Сост. А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский. - М.: ЗАО «Актион-Медиа», 2012. - С. 57.

[9] Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. - СПб.: Питер, 2005. - С.113.

[10] Мищенко Е.В. Дифференциация уголовно-процессуальной формы - дискуссия продолжается // Уголовная юстиция: связь времен. Избранные материалы международной научной конференции. Санкт- Петербург, 6-8 октября 2010 года / Сост. А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский. - М.: ЗАО «Актион-Медиа», 2012. - С. 59.

[11] О чрезвычайном положении: Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 № 3-ФКЗ (ред. от 03.07.2016) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 23. - С.2277.

[12] Башинская И.Г. К вопросу о дифференциации форм дознании в уголовном судопроизводстве России // Общество и право. - 2015. - № 2. - С. 143.

[13] Русская правда. Хрестоматия по истории государства и права России. - М.: Проспект, 1997. - С. 5.

[14] Дядченко А.А. Историческая ретроспектива становления и развития уголовно-процессуального статуса начальника органа дознания // История государства и права. - 2008. - № 15. - С. 21.

[15] Фойницкий И.Я. Курс уголовного процесса. Т. 2. - СПб.: Право, 1996. - С. 350.

[16] Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. - СПб.: Право, 1914. - С. 415. [Электронный ресурс] URL: www.twirpx.com/file/1407496 - Дата доступа: 30.04.2014.

[17] Коротков А.П. Закономерности исторического развития и современные проблемы модернизации форм предварительного расследования // Российский следователь. - 2010. - № 15. - С. 28.

20

[18] Дядченко А.А. Историческая ретроспектива становления и развития уголовно-процессуального статуса начальника органа дознания // История государства и права. - 2008. - № 15. - С. 24.

[19] Фойницкий И.Я. Курс уголовного процесса. Т. 2. - СПб.: Право, 1996. - С. 373.

21

[20] Дознание: понятие, история возникновения и развития, его роль и значение в современном уголовном судопроизводстве России [Электронный ресурс] URL: http://isfic.info/doznanie/index/htm - Дата доступа: 13.06.2013

[21] Колоколов Н.А. Не ограничится ли реформа предварительного следствия очередной сменой руководства? // Уголовное судопроизводство. - 2007. - № 4. - С. 10.

22

[22] Об Уголовно-Процессуальном Кодексе (вместе с Уголовно-Процессуальным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.): Постановление ВЦИК от 25.05.1922 // СУ РСФСР. - 1922. - № 20-21. - Ст. 230.

[23] Гирько С.И. Сбываются ли прогнозы и опасения о перспективах дознания в сокращенной форме? // Российский следователь. - 2014. - № 5. - С. 24.

[24] Серов Д.О., Федоров А.В. Советское следствие в предвоенный период (1930-1941 гг.) // Российский следователь. - 2015. - № 20. - С. 43.

[25] Указ Президиума ВС СССР от 14.02.1959 (с изм. от 18.12.2001) «О порядке введения в действие Основ уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства и Законов об уголовной ответственности за государственные и за воинские преступления» // Свод законов СССР. - 1990. - Т. 10. - С. 526.

[26] Каретникова С.В. Осуществление уголовно-процессуальной деятельности органами дознания во второй половине XX в. // История государства и права. - 2012. - № 5. - С. 6.

[27] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. - 1960. - № 40 - Ст. 592.

[28] Григорьев Д.А. Ускоренная форма досудебного производства по уголовному делу и права человека // Мировой судья. - 2011. - № 6. - С. 10.

[29] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.

[30] Бажанов С.В. Краткий обзор истории становления и перспектив развития концепции полицейского дознания в уголовном процессе Российской Федерации // Российский следователь. - 2014. - № 18. - С. 13.

[31] Коновалов Н.А. Дознание в органах внутренних дел. - Орел: ОрЮИ МВД России, 2014. - С. 16.

25