Необходимо отметить, что на начальном этапе применения положений Федерального закона от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3 был выявлен ряд проблемных вопросов, связанных в том числе с различным подходом органов прокуратуры и суда по вопросу необходимого объёма доказательств по уголовным делам рассматриваемой категории. Так, прокуроры Мурманской и Новосибирской областей требовали выполнения полного комплекса следственных и процессуальных действий, предусмотренного для производства расследования в общем порядке. Прокурорами Ивановской области к использованию сокращённой формы дознания предъявлялись требования, не предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации: исключительно в отношении лиц, не имеющих судимости, только по преступлениям с материальным составом и с обязательным возмещением причинённого ущерба и т.д. В ряде субъектов (Алтайском, Камчатском, Краснодарском краях, Архангельской, Волгоградской, Ивановской, Новосибирской, Ярославской областях) прокурорами рекомендовалось полностью воздержаться от производства дознания в сокращённой форме в связи с отсутствием судебно-следственной практики и наличием разногласий в

72

части правоприменения .

С целью разрешения этих и других проблемных вопросов, возникших при использовании сокращённой формы дознания, Министерством на основе проведённого анализа предложены пути их решения, которые были рассмотрены 5 июня 2014 года на межведомственном совещании руководителей правоохранительных органов Российской Федерации по [1]

вопросу эффективности применения правоохранительными органами норм уголовно-процессуального законодательства, определяющих порядок производства дознания в сокращенной форме. Во исполнение решения данного совещания Министерством совместно с Г енеральной прокуратурой Российской Федерации проработано и направлено в территориальные органы МВД России для использования в практической деятельности информационное письмо , осуществлялось постоянное методическое и организационное обеспечение данного направления деятельности. Территориальными органами МВД России, в свою очередь, выработаны и реализованы мероприятия, направленные на расширение использования сокращённого дознания. В результате предпринятых усилий в 2014 году удалось существенно активизировать использование данной формы расследования.

Однако это решило всех проблем, возникающих в процессе осуществления дознания в сокращенной форме, особенно в вопросах доказывания.

Процесс доказывания, осуществляемый при производстве дознания в сокращенной форме, обладает определенной спецификой, которая проявляется в том, что доказательства по уголовному делу собираются в объеме, достаточном для установления события преступления, характера и размера причиненного им вреда, а также виновности лица в совершении преступления с учетом особенностей, предусмотренных УПК РФ.

Если дознаватель в течение 24 часов с момента поступления ему от подозреваемого ходатайства удовлетворил его своим постановлением, то согласно ч. 2 ст. 226.5 УПК РФ дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, не производство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств. Поэтому законодатель в ч. 3 той же статьи позволяет дознавателю:

- не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; [2]

- не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения, за исключением случаев, если необходимо установить дополнительные, имеющие значение для уголовного дела фактические обстоятельства, сведения о которых не содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, либо проверить доказательства, достоверность которых оспорена подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем;

- не назначать судебную экспертизу по вопросам, ответы на которые содержатся в заключении специалиста по результатам проверки сообщения о преступлении (за исключением случаев, когда необходимо установить дополнительные имеющие значение для уголовного дела фактические обстоятельства или проверить выводы специалиста, достоверность которых поставлена под сомнение подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем, или когда имеются предусмотренные ст. 196 УПК РФ основания для обязательного назначения судебной экспертизы);

- не производить иные следственные и процессуальные действия, направленные на установление фактических обстоятельств, сведения о которых содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, если такие сведения отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.

Таким образом, может оказаться, что все расследование будет проведено до возбуждения уголовного дела. А если на стадии его возбуждения доказательства не собирались, то дознавателю остается своими следственными действиями зафиксировать лишь невосполнимые следы преступления (по всей видимости, только провести осмотр места происшествия)[3].

При этом в качестве основного, неоспоримого и, безусловно, относимого, допустимого, достаточного и достоверного доказательства в деле будет фигурировать лишь полное признание подозреваемым вменяемого ему в вину деяния.

Срок сокращённого дознания ограничен 15 сутками, что обусловливает упрощённую процедуру сбора доказательств, предусматривающую возможность широкого использования материалов проверок по сообщениям о преступлениях и минимальную потребность в проведении следственных и процессуальных действий.

В этой связи одновременно с введением сокращённого дознания закреплена возможность назначения судебных экспертиз в ходе проверки сообщений о преступлениях, в том числе непосредственно при проведении осмотра места происшествия. С учётом ограниченного срока расследования экспертно-криминалистическим центром МВД России, в свою очередь, приняты дополнительные меры по обеспечению приоритетного криминалистического сопровождения уголовных дел рассматриваемой категории.

Например, 11 февраля 2015 года дознанием ГУ МВД России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области возбуждено уголовное дело по факту незаконного хранения гражданином З. револьвера и 8 патронов, которые по итогам проведённой в кратчайший срок судебной баллистической экспертизы признаны огнестрельным оружием и штатными боеприпасами к нему. В ходе допроса 12 февраля гражданин З. дал признательные показания в совершённом преступлении и заявил ходатайство о производстве дознания в сокращённой форме, которое было удовлетворено, и уже 20 февраля 2015 года данное уголовное дело направлено прокурору для утверждения обвинительного

75

постановления .

Таким образом, в качестве важнейшего признака сокращенного дознания выступает упрощение процедуры доказывания. Как отмечает О.В. Качалова, оно складывается из трех элементов:

«1) сужение предмета доказывания. Из круга обстоятельств, подлежащих доказыванию при дознании в сокращенной форме, исключены в соответствии с ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость [4] деяния; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания; обстоятельства, способствовавшие совершению преступления;

редукция обязанности доказывания. Дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств (ч. 2 ст. 226.5 УПК РФ). Фактически дознаватель в данном случае освобождается от обязанности доказывания в том случае, если угроза невосполнимой утраты следов преступления или иных доказательств отсутствует;

сокращение процесса доказывания:

3.1. упрощение этапа собирания доказательств (в соответствии с ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ в качестве доказательств предлагается использовать объяснения лиц, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении, а также иные материалы проверки сообщения о преступлении). Это позволяет не осуществлять повторные действия по установлению обстоятельств совершенного преступления уже после возбуждения уголовного дела;

3.2. исключение этапа проверки доказательств (п. 1 ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ). Дознаватель вправе не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем. Буквальное толкование данной нормы в совокупности с положениями ст. 87 УПК РФ означает, что дознаватель может не сопоставлять материалы доследственной проверки с другими доказательствами, не устанавливать источники доказательств и не получать иных доказательств, подтверждающих или опровергающих имеющиеся материалы; сокращение этапа судебного следствия (ч. 5 ст. 316 УПК РФ)»[5].

С точки зрения доказывания данную модель сокращенного дознания схематично можно представить в следующем виде: признание подозреваемым своей вины, собирание доказательств осуществляется в упрощенном порядке, проверка доказательств не производится, если доказательства не были оспорены.

Данная схема, по мнению О.В. Качаловой, содержит серьезный изъян: «полученное незаконным способом признание вины (что, к сожалению, не редкость) и последовавшее за ним ходатайство о сокращенном дознании могут на дальнейших этапах производства по делу не проверяться ни прокурором, ни судом, рассматривающим дело в особом порядке. Правосудность приговора, вынесенного по таким делам, может вызывать сомнения, поскольку в основе обвинения лежит формальное признание подозреваемым своей вины, а

77

проверка доказательств при этом не проводилась» .

При очевидной востребованности института сокращенного производства по преступлениям небольшой и средней тяжести следует, однако, учитывать, что уголовное судопроизводство, как никакая иная правовая сфера, нуждается в действенных средствах обеспечения прав лиц, участвующих в производстве по уголовным делам. Как пишет А.Д. Пестов, «характеризующие уголовное судопроизводство признаки (властный характер полномочий государственных органов и должностных лиц, его осуществляющих; применение процессуальных мер принуждения, ограничивающих конституционные права и свободы граждан; обвинительная деятельность органов уголовного преследования и др.) обусловливают настоятельную необходимость повышения эффективности мер по защите прав и законных интересов лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство на всех его этапах, включая производство дознания в сокращенной форме .

Как уже отмечалось в предыдущей главе, одним из оснований производства дознания в сокращенной форме является, то, что подозреваемый должен признать свою вину в совершении преступления, уголовное дело расследуется в данном случае в отношении конкретного лица. В.А. Середнев отмечает, что «за феноменом признания лицом своей вины и только на основании этого привлечение его к уголовной ответственности всегда лежала [6] [7] не забота о лицах, совершивших преступление, и как следствие наличие обстоятельств, смягчающих наказание; не процессуальная экономия времени следователей или дознавателей, а также в каком- то отношении суда, а обыкновенная лень и непрофессионализм субъектов органов предварительного расследования, а так же гонка за положительными показателями в расследовании уголовных дел и привлечения лица к уголовной

79

ответственности» .

Обратим внимание: п.2 ч.2 ст. 226.1 УПК РФ, где указано, что подозреваемый должен признать свою вину, характер и размер причиненного преступлением вреда, пересекается и зависит от п.7 ч.1 ст. 226.2. УП РФ, где указано, что обстоятельством, исключающим производство дознания в сокращенной форме, является возражение потерпевшего против дознания в данной форме. Таким образом, потерпевший предоставлено право определенного вето на ведение уголовного процесса по делу. При желании он может изменить процедуру на любом этапе производства по делу. Дознаватель, производя дознание по уголовному делу, руководствуясь нормами УПК РФ, которые обязательны к исполнению, соответственно должен регулировать, и устанавливать наличие или отсутствие возражения потерпевшего против сокращенной формы производства по уголовному делу.

Думается, что правильнее было бы оставить потерпевшему право обжалования действий и решений дознавателя, в том числе и возбуждение уголовного дела в порядке главы 16 УПК РФ.

В.А. Середнев отмечает, что пунктом 1 ч.3 ст.226.5 УПК РФ

предусмотрено, что с учетом конкретных обстоятельств уголовного дела дознаватель вправе не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителями. По его мнению, данная дефиниция непосредственным образом противоречит ст. 17 УПК РФ «Свобода оценки доказательств» и большим образом ст. 87 УПК РФ «Проверка доказательств», в которой указано: «Проверка доказательств [8]

производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а так же установление их источников, получение иных доказательств...».

С учетом значимости процесса доказывания в уголовном процессе в целом, исследование специализированное доказывания, производимого в условиях сокращенной формы дознания приобретает большую актуальность. Законодатель расширил перечень следственных и иных действий, которые властные субъекты уголовного судопроизводства могут проводить при проверке сообщения о преступлении; заметно сократил круг обстоятельств, подлежащих доказыванию; допустил использование в качестве доказательств сведений, полученных в ходе проверки сообщения о преступлении вне процедуры собирания доказательств.

Перечень действий, которые проводятся в целях проверки сообщения о преступлении, дополнен возможностью получения объяснений, образцов для сравнительного исследования, истребования и изъятия документов и предметов, назначения судебной экспертизы (участия в ее производстве и получения заключения эксперта в разумный срок), производства осмотра документов, предметов, трупов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Представляется, что такое решение привело к необоснованному подчинению прав, свобод, законных

интересов граждан и организаций цели скорейшего обнаружения признаков

80

преступления .

Исходя их нормы закона, праву получать при проверке сообщения о преступлении объяснения корреспондирует обязанность граждан в даче таких объяснений. Ведь если возложение обязанности давать объяснения на соответствующих должностных лиц является обоснованным, то не вызовет сомнение её распространение на всех граждан. При принятии такого решения не принимаются во внимание обстоятельства, в связи с которыми граждане стали носителями информации, имеющей значение для проверки сообщения о преступлении, при этом также не принимаются во внимание и особенность общественных отношений, которые обусловлены известностью указанной информации должностным лицам.

Неопределенность предмета, по которому должны давать объяснения опрашиваемые лица, также вызывает сомнение, так как данный вопрос не содержат законодательной регламентации, в том числе их правовое положение, а также порядка получения и фиксацию объяснений. В итоге указанные обстоятельства могут негативным образом отразиться на объективности и

доброкачественности информации, получаемой от лиц, дающих объяснения, а

81

также вызвать нарушение их прав и законных интересов .

Стоит отметить, что обозначенные выше вопросы относительно получения объяснений в значительной степени относятся и к таким действиям, как истребование и изъятие документов и предметов. Ведь в данном случае остается нерешенным вопрос, корреспондирует ли с правом властных субъектов уголовного процесса со стороны обвинения истребовать документы и предметы от граждан, учреждений, организаций и должностных лиц обязанность, например, граждан подчиниться указанным требованиям?

С точки зрения принудительного изъятия документов и предметов, такое изъятие в рамках проверки сообщения о преступлении имеет отличие от проводимой в принудительном порядке выемки (ст. 183 УПК РФ). Поэтому вопросы законодательной неопределенности в правоприменительной практике приводят к нарушениям прав и свобод граждан, законных интересов учреждений и организаций.

Учитывая, что в исследуемой норме отсутствует должная правовая определенность по отношению к назначению судебной экспертизы, получению образцов для сравнительного исследования, то распространение порядка производства данных следственных действий, предусмотренного для стадий предварительного расследования и судебного разбирательства, на деятельность по проверке сообщения о преступлении может вызвать опасения. Прежде всего, они обусловлены тем, что производство экспертизы, получение образцов для [9]

сравнительного исследования в правоприменительной практике может существенно ограничить конституционные права и свободы граждан.

Для правильного решения вопроса о наличии или отсутствии в действиях лица такого признака преступления как изготовление или переработка наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов, в необходимых случаях суды должны располагать заключением эксперта о виде полученного средства или вещества, его названии, а также способе изготовления. Так, У. был задержан во время сбора листьев и верхушечной части дикорастущей конопли. Действия У. были квалифицированы как незаконное приобретение и, ошибочно, как незаконное хранение .

Не вызывает также сомнений и распространение анализируемым законом на лиц, которые участвуют в производстве действий по проверке сообщения о преступлении, процессуальных гарантий, предназначенных для стадий предварительного расследования и судебного разбирательства (пп. 1.1 ч. 1 ст. 144 УПК РФ).

Однако при этом, несмотря на оправданность такого решения, в правоприменительной практике возникает ряд нерешенных вопросов. Процессуальные гарантии, которые свойственны уголовно-процессуальной деятельности, предметом которой является уже установленное событие преступления, а также другие обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в полной мере они не могут быть реализованы в деятельности, которая предшествует возбуждению уголовного дела.

Пример тому, право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников. Данное право может быть реализовано только в условиях допроса по возбужденному уголовному делу. Указанные положения закона, распространяются и на права эксперта при назначении и производстве экспертизы, которые могут быть реализованы в полной мере только в рамках возбужденного уголовного дела.

Учитывая, что решение, согласно которому сведения, полученные в ходе [10] проверки сообщения о преступлении, могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения требований ст.ст. 75 и 89 УПК РФ (пп. 1.2 ч. 1 ст. 144 УПК РФ), данное решение следовало бы распространить только на результаты следственных действий, поскольку сведения, которые содержатся в объяснениях граждан, полученных в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий, могут не соответствовать требованию допустимости, которая предъявляется к форме доказательств.

Поскольку они получаются из источников и такими способами, которые не предусмотрены уголовно-процессуальным законом для собирания доказательств, существует оговорка законодателя относительно возможности их использования в качестве доказательств при условии соблюдения требований ст.ст. 75 и 89 УПК РФ, которые носят декларативный характер и не получают своего воплощения в правоприменительной практике .

Содержание доказательств, которые собираются при производстве по уголовному делу, формируются с учетом законных интересов и правового положения лиц, которые являются их источниками. Данная закономерность обусловлена отсутствием учета при получении таких сведений в ходе проверки сообщения о преступлении, поэтому использовать данные сведения в качестве доказательств не представляется возможным.

Сведения, которые получены при проверке сообщения о преступлении, предназначены прежде всего для решения вопроса о наличии либо отсутствии признаков преступления, а не для установления обстоятельств, которые подлежат доказыванию по уголовному делу. Именно поэтому рассматриваемые сведения должны быть получены с соблюдением правовых гарантий, которые прежде всего обеспечивают законное и обоснованное решение вопроса о наличии или отсутствии признаков преступления, а не формирование допустимых доказательств.

Следует принять во внимание, что возможность придания доказательственного значения образцам для сравнительного исследования является ошибочной на том основании, что данные образцы не порождены преступлением и ни коем образом не связаны с ним. Именно поэтому недопустимо их рассматривать в качестве вещественных доказательств, а также в качестве иного самостоятельного вида доказательств на том основании, что они используются при формировании только заключения эксперта[11] [12].

Реализованное в п.п.1.2 ч.1 ст.144 УПК РФ решение является предпосылкой для подмены при производстве по уголовным делам доказательств сведений, которые не отвечают конституционным требованиям допустимости, которая содержится в объяснениях граждан, образцах для сравнительного исследования, которые получены в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий . Поэтому не только дознаватель, но следователь и суд оформляют содержания тех данных, которые были получены за рамками уголовно-процессуальной формы в ходе проверки сообщения о преступлении, что является недопустимым.

Вышеуказанная непоследовательность законодателя на доказательства отразилась и на содержании ч.2 ст.226.5 УПК РФ, которая регламентирует дознавателя при производстве дознания в сокращенной форме осуществлять только те «действия, не производство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств». Данная норма противоречит более общей норме, в соответствии с которой под доказательствами понимаются не следы преступления, а сведения об этих следах (ч. 1 ст. 74 УПК РФ). На практике такое решение может привести к тому, что в качестве доказательств будут использоваться следы преступления.

Высказанные выше опасения усиливаются в связи с теми особенностями доказывания, которые законодатель установил применительно к производству дознания в сокращенной форме (ст. 226.5 УПК РФ).

Учитывая, что для дознания в сокращенной форме значительно сужен круг обстоятельств, которые подлежат доказыванию по уголовному делу (ч. 1

ст.226.5 УПК РФ), при этом из него изъяты обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также смягчающие и отягчающие наказание, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания, то такое решение в судебной практике вызовет непреодолимые вопросы при назначении меры наказания.

Таким образом, можно предположить, что институт дознания в сокращенной форме в существующем виде не позволяет сохранить установленные гарантии прав и законных интересов потерпевших, обвиняемых и других участников процесса, не отвечает задачам уголовного судопроизводства. Так как в основе производства по уголовным делам лежит процесс доказывания, то исключив из этого процесса важнейшие элементы в виде проверки доказательств, сузив предмет доказывания, нельзя обеспечить принятие по делу справедливого и объективного решения.

[1] Производство дознания в сокращённой форме. Интервью первого заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации генерал-полковника полиции А. Горового [Электронный ресурс] URL: http://www.ormvd.ru/pubs/proizvodstvo - Дата доступа: 11.06.2015.

57

[2] О состоянии законности и практике производства дознания в сокращенной форме: Информационное письмо Генеральной прокуратуры и МВД России № 69-12/1 / 1/7639 от 15.08.2014 // Законность. - 2014. - № 9.

[3] Васильев О.Л. Новый этап реформы досудебных стадий уголовного процесса. Критический анализ новелл 2013 г. // Закон. - 2013. - № 8. - С. 105.

[4]Качалова О.В. Ускоренное производство в российском уголовном праве: Автореф. дисс. ... д.ю.н. - М., 2016- С.270.

[5]Качалова О.В. Ускоренное производство в российском уголовном праве: Автореф. дисс. ... д.ю.н. - М., 2016 - С. 250-251.

[6] Там же. - С. 271.

[7] Пестов А.Д. Дознание в сокращенной форме и полномочия прокурора при его производстве // Современное право. - 2015. - № 12. - С. 119.

[8] Середнев В.А. Дознание в сокращенной форме как отказ от института допустимости доказательств // Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. Санкт-Петербург. - 2015. - № 2. - С. 82.

Жамкова О.Е. Процедура получения объяснений при проверке сообщений о преступлении нуждается в регулировании // Российский следователь. - 2013. - № 2. -

С. 17-18.

[10] Архив мирового суда 3-го судебного участка Кировского судебного района г. Новосибирска. - 2014. - Дело № 1-14/2014.

[11] Доля Е.А. Результаты оперативно-розыскной деятельности не могут стать содержанием доказательств в уголовном процессе // Государство и право. - 2013. - № 5. - С. 27.

[12] Доля Е.А. К вопросу о праве стороны защиты собирать и представлять доказательства // Уголовное право. - 2007. - № 4. - С. 81-82.