Преступления, посягающие на половую неприкосновенность и половую свободу личности в теории и на практике часто именуются половыми преступлениями, или преступлениями сексуального характера, которые представляют собой посягательства на нормальный уклад половой жизни, на половую свободу, нарушают права человека, достигшего определенного возраста, половую неприкосновенность, а также права несовершеннолетних.

Вопрос о том, какие преступления следует относить к категории половых, в разные эпохи решался различно.

В первых письменных источниках права обычно предусматривалась уголовная ответственность только за изнасилование. Так, в российском уголовном законодательстве наказуемость за гомосексуализм долгое время не была предусмотрена. Лишь в Воинских артикулах Петра I впервые под влиянием шведского законодательства была введена ответственность за мужеложство: и за добровольное, и за насильственное. Так, ответственность за гомосексуальные отношения была включена в гл. XX Воинского Устава Петра I и именовалась «О содомском грехе, о насилш и блуде». Артикулы, содержащиеся в этой главе, предусматривали ответственность за половые преступления, в частности за однополые связи между мужчинами: «Ежели кто отрока осквернитъ, или мужъ съ мужемъ мужеложствуетъ, оные ... имеютъ быть наказаны. Ежели же насильствомъ то ученино, тогда смертш или вечно на галеру ссылкою наказать»[1].

Устанавливая ответственность за данное деяние, законодатель защищал, во-первых, христианскую веру - несмотря на то, что законодателю уже известен термин «мужеложство», ответственность в ней предусматривается именно за «содомский грех»; во-вторых, нравственность - а в случае добровольного мужеложства вред причинялся исключительно общественной нравственности, так как общество XVIII в. вслед за церковью осуждало это поведение; в-третьих, честь потерпевшего (в случаях насильственных гомосексуальных актов).

Примечательно то, что ответственность предусматривалась только за однополые отношения между мужчинами. Можно предположить, что лесбиянство, если и подлежало наказанию, то исключительно со стороны церкви[2].

С течением времени государства все более усердно начинают вмешиваться в личную жизнь человека и в такую его сферу, как половые отношения, пытаясь регулировать поведение личности даже в тех случаях, в которых, с позиций современных воззрений и морали, это невозможно либо нецелесообразно. Устанавливая запреты на различные действия в сексуальной сфере, законодатель порой относил эти действия не к половым преступлениям, а к преступлениям против интересов семьи, церкви, нравственности и т. д.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.,

отличавшееся, в сравнении с современным уголовным законом, значительной казуистичностью, предусматривало ответственность за преступления, посягающие на половую свободу и неприкосновенность, в трех разделах, четырех главах, шести отделениях: раздел VIII «О преступлениях против общественного благоустройства», глава 4 «О преступлениях против общественной нравственности и нарушении ограждающих оную постановлений», отделение первое «О соблазнительном и развратном поведении, о противоестественных пороках и сводничестве»; раздел X «О

преступлениях против жизни, свободы и чести частного лица», глава 6 «Об оскорблениях чести», отделение первое «О преступлениях против чести и целомудрия женщины»; раздел XI «О преступлениях против прав семейственных», глава 1 «О преступлениях против союза брачного», отделение первое «О противозаконном вступлении в брак», отделение второе «О похищении женщин замужних», отделение третье «О злоупотреблении прав и нарушении обязанностей супружества», отделение четвертое «О нарушении постановлений о браках старообрядцев и сектантов».

Все преступления в сексуальной сфере, предусмотренные Уложением, можно было классифицировать на:

любодеяние (противозаконное естественное совокупление лица одного пола с лицом другого пола);

любострастие (удовлетворение половой похоти не путем естественного совокупления и возбуждение половой похоти прикосновением детородными частями к телу другого лица или к детородным частям другого лица или обнажение детородных частей другого лица);

удовлетворение половой страсти одним человеком без участия другого (например, скотоложство)1.

Любодеяние могло быть, во-первых, добровольным (например, ч. 1 ст. 995 устанавливала ответственность за добровольное мужеложство, ст. 1585 - за прелюбодеяние, ст. 1593, 1594 - за кровосмешение с родственником или родственницей). То есть добровольное прелюбодеяние признавалось преступлением в случаях:

нарушения блудом благопристойности;

конкубината - сожительства мужчины и женщины, не состоящих между собой в браке;

кровосмешения - вступления в половую связь родственников;

прелюбодеяния - плотской связи лица, состоящего в браке, с лицом посторонним.

Во-вторых, оно могло быть насильственным (изнасилование, приготовление к нему и соучастие в нем - ст. 1525, 1525-1, 1526-1530, растление девицы, не достигшей 14-летнего возраста, сопровождаемое насилием, - ст. 1523, кровосмешение с изнасилованием - ст. 1569, насильственное мужеложство - ч. 1 ст. 995, ряд преступлений, сопряженных с противозаконным вступлением в брак (например, ч. 1 ст. 1549, ст. 1550), поскольку вступление в брак предполагает также и вступление в дальнейшем в половой контакт с супругом).

В-третьих, оно могло быть недобровольным (большинство преступлений, связанных с противозаконным вступлением в брак, например, склонение к супружеству посредством приведения лица в состояние совершенного беспамятства или кратковременного умоисступления с помощью каких-либо напитков или иным образом и др.)1.

Следует подчеркнуть, что Уложение 1845 г. различно подходило к охране половых интересов мужчины и женщины. Вопросу охраны половой свободы последних было уделено значительно большее внимание. В законе содержалось самостоятельное отделение в главе 6 раздела X «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». Аналогичного отделения, защищающего права и свободы мужчин в сексуальной сфере, в законе не было. Лишь одна норма - ст. 995, устанавливающая ответственность за мужеложство, охраняла половую свободу представителей сильной половины человечества. Хотя сам законодатель был уверен, что в данном случае охране подвергается общественная нравственность, а не половая свобода мужчин. Вероятно, столь малое количество норм, предусматривающих ответственность за

посягательства на половую свободу мужчин, было обусловлено

малочисленностью подобных деяний в реальной действительности и влиянием религиозных воззрений.

До установления на территории России советской власти в области ответственности за половые преступления действовало Уложение 1845 г.,

поскольку Уголовное уложение 1903 г. так и не вступило в большей своей части в силу (из всех статей закона, затрагивавших разные аспекты сексуального поведения, только статьи о проституции были облечены в форму закона и введены в действие). Уложение 1903 г. превзошло Уложение 1845 г. по числу зафиксированных в нем половых преступлений, подлежащих уголовному наказанию (любострастные действия, любодеяния, мужеложство), а также деяний, непосредственно не связанных с удовлетворением половой страсти (сводничество, потворство, склонение к непотребству, притоносодержание).

Обсуждение проекта Уложения 1903 г. вызвало споры о юридических границах частной жизни и прав личности и породило продолжительную дискуссию о месте религиозных предписаний и запретов в светском законодательстве. Авторы этого закона полагали, что половые преступления относятся к области личностных взаимоотношений, которую они определяли понятиями светского права. В отличие от Уложения 1845 г. новый закон устанавливал наказания за половые преступления не как за нарушение общественного порядка, а как за причинение ущерба физической и психической неприкосновенности или нарушение личных прав их жертв. Однако это обстоятельство вело реформаторов скорее к расширению, чем ограничению спектра наказуемых типов сексуального поведения1.

Уложение детализировало основания дифференциации наказания за посягательства, связанные с половыми отношениями. Более детально были разработаны нормы об ответственности за кровосмешение (ст. 518, 519) и любодеяние (ст. 520-523). Ответственность за последнее дифференцировалась в зависимости от возраста жертвы, ее согласия на совершаемое любодеяние, ее отношения к виновному, способа совершения. Такая позиция законодателя была продиктована стремлением обеспечить повышенную защищенность несовершеннолетних (причем обоего пола) от посягательств, совершаемых на сексуальной почве. Была расширена и правовая защита женщин как жертв

мужской агрессивности (или просто как объектов мужского вожделения), но ограничено число случаев, когда женщина официально признавалась участником преступления (прелюбодеяние, кровосмешение и сожительство). Ни одна из этих статей не вступила в силу.

По поводу преступлений, определенным образом сопряженных с половыми преступлениями, вступила в силу лишь глава 27 «О непотребстве» (это единственная группа преступлений, совершенных на сексуальной почве, связанных с нарушением общественного порядка), предусматривающая ответственность за сводничество для непотребства, склонение к нему, извлечение лицами мужского пола имущественной выгоды, полученной от промышляющей непотребством женщины, принятии в притон разврата женщины моложе двадцати одного года и т. п.

В сравнении с Уложением 1845 г. в Уложении 1903 г. к наказуемым добровольным любодеяниям было отнесено лишь кровосмешение и прелюбодеяние.

Кровосмешение могло быть добровольным и насильственным, внебрачным и брачным. В последнем случае кровосмешение посягало на чистоту нравов в семье и создавало опасность возникновения потомства с признаками вырождения.

По Уложению 1903 г. ответственность предусматривалась лишь для нисходящих и восходящих родственников и свойственников и боковых родственников второй степени. Предметом посягательства в случае прелюбодеяния признавалось право оскорбленного супруга на нераздельное ложе с виновным супругом[3].

К недобровольному любодеянию, как и раньше, относилось растление малолетних, которые не понимали совершаемого над ними действия и поэтому не противились акту совокупления, и обольщение. К недобровольным ненасильственным любодеяниям также было отнесено любодеяние с

несовершеннолетней 14-16 лет без употребления во зло ее невинности, но с использованием ее беспомощного положения[4].

Среди насильственных сексуальных посягательств, предусмотренных Уложением 1903 г., в первую очередь следует назвать изнасилование, когда виновный путем грубой силы обращает женщину в средство удовлетворения своей половой похоти. К изнасилованию относилось только естественное совокупление. Любострастные насильственные действия (например, разорвание девственной плевы пальцем, насильственный онанизм) не могли быть квалифицированы по данной норме. Так, Сенат в решении по делу Григорьева (1869 г. № 1018) прорвание девственной плевы пальцем отнес к менее тяжкому увечью.

Любострастные действия традиционно запрещались законодателем или для ограждения целомудрия, половых интересов другого лица, или же по соображениям общественной нравственности. В первом случае они предполагали другое лицо как жертву преступления, во втором случае могли учиняться безотносительно какого-либо иного лица (например, скотоложство). В предыдущих законодательных актах любострастие обращало внимание властей со стороны нравственно-религиозной. Нарушение прав конкретного лица отодвигалось на второй план (например, при установлении ответственности за содомию). С течением времени аспект греховности содеянного стал отодвигаться, и на первый план вышла защита интересов другого лица.

Уложение 1903 г. ограждало от любострастия детей обоего пола до 14 лет во всех случаях, от 14 до 16 лет - при условии, если эти действия совершены без согласия несовершеннолетнего или с его согласия, но по употреблению во зло его невинности. Из лиц, достигших 16 лет, ограждались лишь лица женского пола, если любострастное действие было совершено без их согласия.

Из других видов любострастия Уложение 1903 г. предусматривало только мужеложство. При этом, в сравнении с Уложением 1845 г., авторы Уголовного Уложения 1903 г. не внесли существенных изменений в правовое регулирование данного вопроса[5] [6].

Примечательно, что Уложение 1903 г. рассматривало половые преступления не как нарушение общественного порядка, а как преступления, посягающие на интересы личности. Закон «отделил понятие общей распущенности от специфически сексуального нарушения. Он расширил рамки понятия «непотребства», включив в него все виды противозаконных половых сношений» . Вероятно, это было обусловлено в том числе и тем фактом, что государство и церковь осуществляли совместную юрисдикцию над сферой сексуальных отношений, супружеских уз.

Итак, на основании изложенного, можно сделать следующие выводы.

В истории отечественного уголовного права институт ответственности за половые преступления прошел долгий путь развития. Первым по времени самостоятельным законодательным актом, регулирующим ответственность за насильственные действия сексуального характера, можно считать Воинские артикулы Петра I, в которых, однако, нашел отражение только один вид рассматриваемых преступных деяний - мужеложство, в том числе, ненасильственное. В конце XIX - начале XX вв. основным источником уголовного права являлось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в котором, наряду с мужеложством,

предусматривалась ответственность за так называемое «любострастие» - аналог современных «иных действий сексуального характера». Следует подчеркнуть, что Уложение 1845 г., действующее до установления на территории России советской власти, различно подходило к охране половых интересов мужчины и женщины. Вопросу охраны половой свободы последних было уделено значительно большее внимание.

[1] Цит. по: Майданович Н.В. Уголовная ответственность за гомосексуализм: эволюция законодательства XVIII - начало XX вв. / Н.В. Майданович // Проблемы современного российского законодательства: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. (Иркутск, 24 окт. 2013 г.) - Иркутск; М.: РПА Минюста России, 2013. - С. 40.

[2] Майданович Н.В. Уголовная ответственность за гомосексуализм: эволюция законодательства XVIII - начало XX вв. / Н.В. Майданович // Проблемы современного российского законодательства: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. (Иркутск, 24 окт. 2013 г.) - Иркутск; М.: РПА Минюста России, 2013. - С. 40-41.

[3] Шаблинская Е.В. История становления и развития института охраны половой свободы и неприкосновенности в отечественном уголовном праве / Е.В. Шаблинская // Актуальные проблемы современного права и политики (к 90-летию со дня рождения Ю.И. Малышева (1924-2009)): сборник научных трудов по материалам Всероссийской студенческой научной конференции. - Рязань, 2014. - Вып. 15. - С. 192.

12

[4] Шаблинская Е.В. История становления и развития института охраны половой свободы и неприкосновенности в отечественном уголовном праве / Е.В. Шаблинская // Актуальные проблемы современного права и политики (к 90-летию со дня рождения Ю.И. Малышева (1924-2009)): сборник научных трудов по материалам Всероссийской студенческой научной конференции. - Рязань, 2014. - Вып. 15. - С. 193.

[5] Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. 2: Преступления против личности / под ред. А.И. Коробеева. - СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. - С. 474-475.

[6] Цит. по: Там же. - С. 475.