Институт семьи можно определить как часть общества, объединяющую людей, связанных единством быта и взаимной ответственностью за воспитание детей на основе кровного родства, брака или усыновления, и поддерживающих друг друга социально, экономически, психологически либо идентифицирующих друг друга как поддерживающих эту ячейку общества.

Семья возникла намного раньше религии, государства, армии, образования, рынка, то есть она является одной из древних форм институциональной организации общественной жизни.

По мнению автора, актуализируют исследование трансформации семьи разноплановые изменения ее функционирования во всем мире – дифференциация родительства от супружества, секса от репродуктивных функций, работы от семьи, меняется уровень внутрисемейной интеграции. Семьи приспосабливаются к конкретно-историческим условиям общественной жизни, адаптируются к социальным отношениям, нормам, ценностям.

Россия не исключение: популярность внебрачных отношений, ориентация на бездетность, распространенность «гостевых» браков побуждают к анализу семьи как базовой потребности общества с соответствующей системой функций.

Перемены, происходящие с институтом семьи в России (как и в большинстве стран Европы) в отечественной социогуманитаристике трактуются с двух парадигмальных позиций. С первой положение дел интерпретируется как парадигма модернизации, с другой – как парадигма кризиса семьи. Обе концепции признают изменения институтов брака и семьи, поэтому автору видится, что они одновременно отражают две стороны одного и того же явления – трансформации семьи.

То, что сегодня называют «противоборствующими концепциями» развития института семьи, отражает возникший в начале прошлого века конфликт ценностных систем. Питирим Сорокин еще в 1913 году с одной стороны, обозначил «кризис семьи», с другой стороны, отмечал, что остановить его – «значит изменить в корне всю организацию современного общества и вернуть ее на несколько веков назад...», что признавал невозможной задачей.

Кризис или распад семьи во второй половине ХХ столетия связан с невыполнением нуклеарной семьей ее основных функций как института по рождению и воспитанию детей (низкая рождаемость, преобладание одно-двухдетных семей, внесемейная социализация детей из-за профессиональной занятости матерей и связанная с этим социальная патология и преступность подрастающих поколений). Кризис семейного образа жизни, непривлекательность пожизненного брака супругов и наличия нескольких детей в полной семье с двумя родителями проявляется в росте разводов, сожительств и рождения вне брака детей. Непривлекательность семьи для населения еще усугубляется подчиненным положением семьи в системе социальных институтов, отсутствием у семейного домохозяйства определенной автономии по отношению к государству и его институтам.

Автором замечено, что большинство исследователей сходятся во мнении, что описанные изменения связаны с так называемым вторым демографическим переходом.

Изменения, характерные для института семьи в России, во многом отражают глобальные изменения в развитых постиндустриальных обществах. В самом общем виде их можно подразделить на несколько составляющих:

- нуклеаризация семей и уменьшение числа членов семьи,

- снижение рождаемости и уменьшение числа детей в семье.

- рост разводов и числа незарегистрированных браков.

Сложные семьи в России по данным переписи 2002 г., составляют менее 10 %, а средний размер семьи — 3,2 человека, еще в середине XX века этот показатель был около 5 человек. По итогам переписи 2010 года этот показатель еще ниже – 3,1 человек.

По данным большинства социологических опросов, и старшее, и родительское поколения предпочитают жить порознь, но не терять связи друг с другом. Особенно сильно желание отделиться от родительской семьи испытывает молодежь, что свидетельствует о том, что данная тенденция будет лишь нарастать, сдерживает ее лишь жилищная проблема.

В дореволюционной России суммарный коэффициент рождаемости составлял 7-8 детей на одну женщину и лишь за счет высокой детской смертности в семьях в среднем было по 3-4 ребенка. Однако с середины XX века рождаемость начала падать, и в 60-е годы составляла уже менее 2,5 ребенка на одну женщину. Несмотря на некоторый рост рождаемости в настоящее время, суммарный коэффициент рождаемости в 2010 г. не превысил 1,5 ребенка на 1 женщину.

Таким образом, «демографическая яма» 90-х гг сопоставима с демографической ямой второй мировой войны, она менее глубокая, но более масштабная (Приложение 4), а также вызвана совершенно иными причинами.

Демографическая ситуация, в которой находится наша страна сейчас, сложилась не в один момент. Это результат довольно длительной трансформации института семьи, изменения семейных ценностей. Рождаемость начала снижаться около 100 лет назад и начался он в конце XIX в.

Процесс депопуляции в России усилился в 1992 году. И происходит он под влиянием интегрированного комплекса исторических, культурных, социально-политических, экономических, идеологических и правовых факторов.

Произошедшие события естественно оказали понижающее влияние на рождаемость по многим направлениям. В новой жизни, с началом реформ, стало возможным получать любые потребительские блага, но при условии наличия достаточных денежных средств. Однако удовлетворить потребительские запросы населения их в условиях экономического кризиса было намного сложнее, чем прежде. И рождение детей в этом случае отодвигалось.

Тенденцию снижения рождаемости характеризует и снижение желаемого числа детей в семье. ВЦИОМ периодически производит исследование репродуктивных установок и поведения взрослого населения.

Так, по данным исследования «Семья и рождаемость», проведенного Росстатом в 2009 г., свыше половины респондентов (57,7 % женщин и 51,4 % мужчин) при наличии всех необходимых условий хотели бы иметь двоих детей, а немногим более четверти (25,2 % женщин и 26,4 % мужчин) — троих. В качестве того числа детей, которое респонденты собираются иметь (ожидаемое число детей), они так лее чаще всего называли двоих детей. Но здесь их доля составляет уже менее половины (46,5 % женщин и 49,5 % мужчин). Треть женщин и 21,8 % мужчин собираются ограничиться одним ребенком, а троих и более детей намерены иметь лишь 8,6 % женщин и 12,2 % мужчин. В 2011 г более половины женщин (55%) заявили, что идеальным размером семьи являются два ребенка, еще 20% предпочитают иметь трех детей, что значительно выше реального суммарного коэффициента рождаемости, равного 1,61 детей на одну женщину. Около 8% респондентов, участвующих в обследовании, заявили, что молодая семья должна иметь столько детей, сколько возможно, 5% заявили, что молодая семья должна иметь столько детей, сколько «Бог даст». Менее одной десятой респондентов (8%) считали, что в семье должен быть один ребенок или не быть детей вообще.

Обращает на себя внимание резкое падение ожидаемого и желаемого числа детей в 1991—1994 гг., а также «скачки» идеального числа. Автору представляется, что это связано с тем, что семья в представлении россиян является символом стабильности.

Ожидаемое и желаемое число детей возросли в годы экономического подъема в 2000х гг, а после кризиса 2008-2009 гг. снова снизилось.

Однако посткризисные опросы показали, что у полностью удовлетворенных своим доходом людей среднее число детей, которое они могут себе позволить, – 1,86; а у совершенно неудовлетворенных – 1,47.

Среди помех к рождению детей респонденты чаще отмечали материальные трудности и неуверенность в завтрашнем дне.

22,5% женщин и четверть (25,4%) мужчин указали, что очень мешает рождению желаемого числа детей отсутствие работы. В то же время еще несколько чаще (если суммировать ответы «очень мешает» и «мешает») в качестве помехи к рождению желаемого числа детей респонденты отмечали большую занятость по работе (49-50%). На этом фоне удивляют репродуктивные намерения россиян.

В исследовании «Семья и рождаемость» респондентам предлагался набор из 12 целей, которые люди хотели бы достичь в жизни. У женщин и мужчин первые три места цели «воспитать ребенка» (первое место у женщин и второе у мужчин), «материальное благополучие» (второе место у женщин и первое у мужчин), «собственное жилье» (третье место).

Трое детей и у женщин, и у мужчин – на последнем месте (после цели свободы, независимости, стремления делать то, что хочется). Цель «вырастить двоих детей» оценили на «1-2», т.е. как неважную – 18% женщин, а как очень важную – 61,6%. Мужчины оценили значимость для них этой цели соответственно – 11,8% и 77,7%. Цель «иметь троих детей» оценили на «1-2», как неважную – 63,8% женщин, а как «очень важную» – 13,2%. Мужчины оценили соответственно – 55,1% и 27,5%. Цель – иметь как двоих детей, так и троих детей, для мужчин более значима, чем для женщин.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что малое число детей в семье и малая рождаемость сейчас определяются не материальными трудностями, а снижением ценности семьи и брака, преобладанием внесемейных ценностных ориентаций. В результате трансформации ценностей население теряет потребность в нескольких детях, тем более в многодетной семье. Стремления, установки, приоритеты, мотивы поведения современного человека часто вступают в противоречие с задачами воспроизводства. Примером тому является рост разводов и числа незарегистрированных браков. В начале XX века развод был крайне редким явлением, распадалось всего 1-2 брака из 100, в начале XXI распадается каждый второй брак.

Период 30-х годов является уникальным в истории брачно-семейных отношений в России. За десять лет были разрушены все основы традиционной семьи, в корне изменено отношение к разводу: к 1935 году по сравнению с 1913 годом число разводов возросло в 68 раз.

Во второй половине 30-х проблема брачно-семейных отношений получила принципиально новое идеологическое истолкование. Проблема свободы выбора формы брачных отношений была снята и подменена проблемой семейного долга. Принятые меры привели к усилению стабильности брака.

За годы войны число зарегистрированных браков упало более чем в 2 раза. Сразу после окончания войны, после демобилизации начался резкий подъем уровня брачности. Однако повышение происходило в условиях огромного дисбаланса полов и поэтому носило непродолжительный характер.

Фактор послевоенной диспропорции перестал влиять на число браков только к концу 50-х годов, когда подавляющее большинство женихов на брачном рынке составляли мужские поколения, не участвовавшие в войне.

С конца 50-х годов до начала 60-х годов отмечался медленный, но устойчивый рост числа разводов, и уже в 1960 г. они превышали уровень 1936 г. Длительность брака при разводе стала сокращаться. К 1964 г. достигли совершеннолетия девушки, родившиеся в послевоенный период, что привело к существенному повышению показателей брачности.

С 1970 г. по 1984 г. происходило стабильное снижение коэффициента суммарной брачности, особенно заметно у мужчин, у женщин отмечалась стабилизация показателя. В этот же период продолжились исследования факторов отхода от традиционных брачно-семейных норм, отношений к добрачным отношениям, показавшие, что в стране происходит постепенная демократизация социальных норм, регулирующих взаимоотношение полов.

После принятия Постановления об изменениях порядка расторжения брака в 1965 г., значительно упростившего процедуру развода, абсолютные и относительные показатели разводимости резко возросли.

Усиление мер демографической политики в 1982 г. на некоторый период времени приостановило рост показателей интенсивности разводимости. Снижение продолжалось до конца 80-х годов, но затем вновь начался рост.

За период между переписью 1989 г. и микропереписью 1994 г. продолжилось сокращение доли населения, состоящего в браке, во всех возрастах. Показатели брачности катастрофически быстро снижались. Причины этого не только в необходимости адаптации населения к кардинальным социально-экономическим изменениям, и, вследствие этого, откладывании браков. Все большее признание получали незарегистрированные браки. Сроки начала фактического брака все чаще не совпадали с его юридической регистрацией. В 90-е годы указанные тенденции усилились, что вызвало быстрое снижение абсолютных и относительных значений регистрируемых браков.

Снижение числа вступающих в брак определяется не только нестабильностью социально-экономической обстановки, но и нравственным попустительством, модой на свободные добрачные отношения. Отсюда растет число разводов, количество неполных семей и детей, растущих без отца. На протяжении с 1960 до 2003 г рос процент детей, родившихся вне брака (Приложение 10), который наименьшие значения имел в 1970-1975 гг. (10,6-10,7%), а наибольшие в 2003-2004 (31-29,8%). Затем, видимо, в связи с демографической политикой, эта доля сокращалась и на 2011 г равна 24,6%.

Кризис института семьи в России подтверждается фактором массового игнорирования родительских обязанностей, что привело к феномену «социального сиротства». В стране бездомных и безнадзорных детей насчитывается по разным источникам от 1,5 до 5 миллионов (точная цифра не известна).

Узаконенная безработица, нестабильность материальной обеспеченности семьи, ее обнищание приводят к неврозам, деформации моральных норм, агрессии. «Уход» родителей в алкоголизм, наркоманию, криминал разрушают климат в семье, конфликты заканчиваются тем, что родители порой выгоняют детей на улицу либо дети бегут сами от невыносимых условий жизни.

Помимо упомянутых концепций развития семьи в научных исследованиях четко обозначились три конкурирующие парадигмы – фамилистическая, модернизационная и феминистическая.

Согласно фамилистической парадигме ценностный кризис семьи связан с тем, что семья как социальный институт и как малая группа перестает выполнять традиционные функции, часть которых перехватывается другими институтами или отмирает. А другие, прежде всего репродуктивная и функция первичной социализации, резко ослабевают, порождая массу проблем.

Феминистическая парадигма акцентирует внимание исследователей на деструктивном значении традиционной патриархальной семьи для женского равноправия как социально-культурного явления.

Сторонники модернизационной концепции семьи отмечают переход от патриархальной семьи к эгалитарной, где мужчины и женщины имеют равные права и возможности и строят отношения на принципах партнерства.

Негативные тенденции, сопровождающие трансформацию института семьи в России, сторонники данной парадигмы рассматривают в качестве временных, отражающих проблемы адаптации семьи к новым социально-экономическим условиям.

В изменившихся социально-экономических условиях преодоление возникшего в связи с этим разрыва между традиционным сознанием и реальным бытием потребовало кардинальных изменений мировоззрения как на уровне общества, так и в рамках малых групп (в т.ч. и семьи), а также на индивидуальном уровне отдельных представителей. В этих условиях полиэтничная и поликультурная Россия, активно впитывая западные ценности, с одной стороны, запрограммирована на отказ от идеологии фамилиоцентризма, с другой – пытается сохранить высокий статус семьи как ценности общества и ее значимость для индивидуального бытия человека.