В формировании концептуального подхода к пониманию категории «единства государства», в частности, рассматриваемой отечественными конституционалистами как «единство Российского государства», можно выделить три периода развития: дореволюционный, советский (и сюда же отнести белоэмигрантскую юридическую мысль) и постсоветский современный.

Изначально в отечественной юридической науке не выделяли категорию «единства Российского государства». Российская империя была централизованным унитарным государством с автономными образованиями, где власть в регионах осуществлялась назначенными монархом чиновниками. Именно российский монарх служил гарантом единства Российского государства, особенно ярко это было видно во времена Смуты, когда самостоятельно организовавшийся российский народ воссоздал институт царства, дабы спасти Российское государство от распада. Однако к началу XX века начался процесс демократизации в российском обществе и, следовательно, в российской юридической науке, где роль монарха уступала место конституции и другим правовым механизмам. Одновременно в национальных окраинах стали популярными идеи по повышению статуса автономий до субъектов федерации с широкими полномочиями, даже в центральных губерниях, являющимися простыми административно-территориальными единицами, зашел вопрос об областной автономии. Начавшаяся Первая русская революция послужила катализатором всевозможных проектов преобразованиями России в децентрализованное унитарное государство или федерацию, что вызвало опасение подданных о «распаде России» и «уничтожения единого Российского государства и замены его союзом самостоятельных областей».

В такой ситуации видные юристы, а среди них можно назвать В.М. Гессена, А.А. Жилина, Ф.Ф. Кокошкина, Б.Э. Нольде, Н.И. Палиенко и А.С. Ященко, начали изучать проблему обеспечения единства Российского государства в призме перехода от централизованного унитарного к децентрализованному унитарному или федеративному государственному устройству. В своих трудах они поднимали вопрос о том, что служит и что противоречит обеспечению единству Российского государства в анализе наиболее приемлемой формы государственного устройства, предлагая разрешить «национальный вопрос» предоставлением национальным меньшинствам автономий, что могло бы ослабить сепаратистские тенденции на национальных окраинах. Так Ф.Ф. Кокошкин писал: «Главная и наиболее прочная опора государственного единства и могущества лежит в области народной психологии, в сознании всем населением общности его политических интересов. Для того, чтобы такое сознание могло развиваться и крепнуть, не нужно ни этнографической, ни культурно-бытовой однородности государства, но необходимо, чтобы интересы одних его частей не приносились в жертву интересам других, чтобы объединение было выгодно для всех и чтобы оно не препятствовало широкому удовлетворению местных нужд»[1].

После прихода к власти большевиков концепция «единства Российского государства» развивалась раздельно в советской юридической науке и в белоэмигрантской среде. Если в Советском Союзе юридическая наука развивалась на принципах и подходах официальной идеологии марксизма-ленинизма, то белоэмигрантские мыслители развивали концепцию единства Российского государства на принципе «единой и неделимой России», что отражало многовековую традицию государственного устройства.

В СССР, где марксизм-ленинизм был официальной идеологией, трудились такие советские конституционалисты как В.А. Дорогин, Д.Л. Златопольский, М.Г. Кириченко, И.М. Кислицын, К.Д. Коркмасов, И.Д. Левин, А.И. Лепешкин, Б.Л. Манелис, Ю.Г. Судницын, Э.В. Тадевосян, Н.П. Фарберов, О.И. Чистяков, В.С. Шевцов. Основываясь на принципах пролетарского интернационализма и права наций на самоопределение, они продолжили развивать своих предшественников в их мысли о децентрализованном государственном устройстве в виде федерации. Одним из главных направлений научных изысканий было построение федеративной модели государства, которая наиболее полно могла бы удовлетворить национальные чаяния народов и в тоже время сочетала бы в себе эффективность управления. Также активно разрабатывались теории о развитии советской автономии как главной формы реализации права народов на самоопределение. Построение государственности практически всеми народами и народностям Советского Союза служило задаче обеспечения единства Российского государства. Если народы, населяющие СССР, получат полное государственное и национальное развитие в советской автономии, то у них пропадут объективные предпосылки для сепаратизма. Как писал О.И. Чистяков: «Ставя вопрос о свободе отделения, большевистская партия предвидела, что большинство народов, тесно связанных с русским крепкими экономическими, политическими и культурными узами, не захочет отделяться от России. Партия и не считала отделение лучшим способом решения судьбы того или иного народа. В.И. Ленин говорил: «Если мы требуем свободы отделения для монголов, персов, египтян и всех без исключения угнетенных и неполноправных наций, то вовсе не потому, что мы за отделение их, а только потому, что мы за свободное, добровольное сближение и слияние, а не за насильственное. Только поэтому!»[2]. Коммунистическая партия предусматривала и определенную форму существования народов, которые не пожелают отделяться от России. Как одно из программных требований Партия выдвигала принцип национально-территориальной автономии. Народы, которые определили бы свое существование в сторону единства, а не отделения и в рамках единого Российского государства могли бы создать свою государственность, свои национально-государственные образования»[3].

В свою очередь видные юристы белой эмиграции, поднимавшие вопрос государственного единства России, руководствовались традиционной формой государственного устройства – централизованным унитарным государством. Это вполне отражал белогвардейский девиз «За единую и неделимую Россию», который отвергал любую самостоятельность регионов и национальных окраин. Основными идеологами были такие видные юристы как И.А. Ильин, Н.Н. Алексеев, П.Б. Струве, А. Ф. Мейендорф, Н.В. Устрялов. Он видели Россию как унитарное государство и обосновывали свою позицию целесообразностью и сущностью формы государственного устройства, а также историческим опытом. И.А. Ильин писал: «Россия есть единый живой организм…расчленение его ведет к длительному хаосу, ко всеобщему распаду и разорению, а затем – к новому собиранию русских территорий и российских народов в новое единство»[4]. Федеративное устройство Российского государства не имеет ни объективных, ни субъективных причин. Любое ослабление государственной власти центра вызывает общественно-политический кризис, угрожающий единству Российского государства. Искусственное построение национальных автономий и государственностей в Советском Союзе неизбежно взрастит сепаратистские силы, что неизбежно приведет к распаду Российской государственности. Поэтому в целях обеспечения единства Российского государства формой государственного устройства России, по мнению большинства государствоведов белой эмиграции, должно было быть централизованное унитарное государство.

Современная отечественная наука конституционного права начала формироваться в начале 1990х годов, когда началось общественно-политическое преобразование России. Началась ревизия, а затем полный отказ от марксистско-ленинской идеологии как официальной, что освободило науку от идеологических рамок. Стали изучаться ранее запрещенные концепции единства Российского государства, конституционалисты получили возможность беспристрастно изучать все имеющиеся теории, происходила переоценка приоритетов и целей. Современные конституционалисты, такие как А.Н. Чертков, Б.С. Эбзеев, М.И. Кукушкин, А.Н. Кокотов, С.Л. Краснорядцев, И.В. Левакин, В.И. Радченко, М.С. Саликов, А.А. Чинчиков продолжают традицию своих предшественников по обеспечению единства Российского государства в федеративном государстве. В своих работах они поднимают проблему обеспечения единства Российского государства через создание сбалансированной системы федеративного государства, разрешения «национального вопроса» путем формирования единой гражданской российской нации, вопросы предоставления большей экономической самостоятельности субъектам Федерации и пересмотра бюджетного федерализма в пользу регионов. Однако в современном демократическом Российском государстве без заинтересованности самого народа нельзя добиться единства. Как писал И. В. Левакин: «Только создав прочные правовые предпосылки для активизации гражданского общества, укрепления его прав и свобод, а также целостности, можно достичь подлинного государственного единства».

Концепция единства Российского государства, возникшая как обеспечительная мера при федерализации, за более чем вековую историю не потеряла свою актуальность, а, наоборот, показала значимость для сохранения государственности. Традиция рассмотрения единства Российского государства через призму ее децентрализации сохранилась и до нашего времени. В своих работах отечественные конституционалисты постепенно углубляли научные поиски, от простых задач по определению опасных для единства Российского государства форм государственного устройства, они перешли к вопросу об организации механизмов обеспечения единства и к сущностному пониманию проблемы в ее историко-политическом контексте.

Необходимо так же определиться с понятием единства Российского государства. Если в начале XX века крупный российский государственный мыслитель Л.А. Тихомиров писал о единстве России: «Единство государства выражается совсем не в единстве языка, а в единстве закона и управления, а следовательно, прежде всего в единстве Верховной Власти. Когда есть последнее - есть и единство. Когда нет единства Верховной Власти - нет единства государственного. Такие же мелочи единства, как язык, армия, железные дороги, тарифы и пр. - не составляют в государственном смысле ничего основного. Общность языка может не сопровождаться единением государственным. Все это может находить себе законодательное выражение только в примечаниях и в узаконениях, определяющих устройство разных отдельных учреждений»[5], то в начале XXI века видный российский конституционалист И.В. Леваков определял, что единство Российского государства – это «режим единого существования и функционирования российской государственности во всех ее ипостасях (территориальной, организационной, нормативной, национальной, политической и т.д.)»[6]. Можно также обратиться к энциклопедическому словарю, в котором пишется, что единство государства – это принцип организации государства, заключающийся в признании государства как единого целого всеми его частями, который предполагает отказ от каких-либо проявлений сепаратизма, то есть такой политики в отдельных частях государства, которая не учитывает интересов всего государства и противопоставляет им местные интересы[7]. Исходя их этих определений можно сказать, что единство Российского государства – это принцип существования Российского государства, как единого целого организма, скрепленного единой системой государственных механизмов и единством наличия и реализации всех признаков государственности.

Необходимо заметить, что само понятие «единство Российского государство» не используется в тексте Конституции РФ. Однако оно является обобщающим по отношению к таким категориям, как «государственная целостность», «государственный суверенитет», «единство экономического пространства», «единство системы государственной власти». Через них выражается и реализуется сущность единства Российского государства

[1] Кокошкин Ф.Ф. Областная автономия и единство России. М: "Народное право", 1906. – с. 18

[2] Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 30. М.: Издательство политической литературы, 1973. – с. 277.

[3] Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 года. (изд. 2-е, перераб.). М: Зерцало-М, 2003. – с. 9

[4] И.А. Ильин Собрание сочинений: В 10 т. Т. 2. М: Русская книга, 1993. – с. 178

[5] Тихомиров Л.А. Недостатки узаконений 1906 года// Московские ведомости. – 1912. – № 139 - 16 июня – с. 33

[6] 4 Левакин И.В. Государственное единство России: теоретико-правовое исследование // Дпсс. докт. юрид. наук. - М., 2003 – с. 47

[7] Авакьян С.А.Конституционное право. Энциклопедический словарь. — М.: Норма. 2001. – с. 62