В основе федеративного устройства Российского государства лежат конституционные принципы, которые и определяют сущностное содержание российского федерализма, именно на их основе развивается российское законодательство относительно федеративного устройства. Конституционные принципы государственной целостности, единства системы государственной власти, разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, равноправия и самоопределения народов и прочие, а также законы, основанные на этих принципах и регулирующие федеративные отношения, определяют природу, состав, структуру, особенности взаимодействия федерального и регионального уровней власти, а также разграничение предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов.

Тем не менее, несмотря на созданный правовой базис во времена политики «построения вертикали власти», до сих пор остались рудименты перестроечной эпохи «парада суверенитетов». Так, согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 года № 10-П по делу «О проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай, Федерального закона «Об ощих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»[1] говорится, что субъекты РФ не имеют государственного суверенитета, так как он закреплен за федеративным государством в целом и его носителем является весь многонациональный народ Российской Федерации. В скором времени конституции республик, провозглашавшие суверенитет, были приведены в соответствие с данным Постановлением Конституционного Суда РФ. Однако косвенные упоминания остались. Например, в Конституции Республики Татарстан в ч.1 ст. 3 закреплено: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Республике Татарстан является ее многонациональный народ» или в Конституциях Республики Саха (Якутия) и Республики Башкортостан, где в преамбуле вспоминаются Деклорации провозглашения суверенитета. Что позволяет говорить о «скрытом» суверенитете данных регионов[2].

Конституция Российской Федерации провозглашается от лица ее многонационального народа, аналогично конституции республик провозглашаются от лица их «многонациональных народов», но которые в свою очередь являются частью многонационального народа Российской Федерации. Так наиболее точно отражается равноправие многочисленных народов Российского государства. Однако в Конституции Республики Татарстан наравне с ее «многонациональным народом» упоминается «татарский народ», в Конституции Республики Удмуртия – «удмуртская нация», что ставит данные этнические группы в особое привелигированное положение, вне остального многонационального народа республики. Подобная ситуация наблюдается в конституциях республик Башкирии, Коми, Чувашии, Алтая, где показана государствообразуящая роль титульной нации в создании данных республик. А в конституциях Республики Северная Осетия-Алания, Республики Калмыкия и Республики Адыгея, где прописано равенство для всех этнических групп многонациональных народов, встречаются положения об особой заботе в развитии культуры титульных народов. При этом упоминание государствообразующего русского народа встрчается только в конституциях Республики Калмыкия, Республики Якутия и Карачаево-Черкесской Республики. Все это нарушает гармонию межнациональных отношений, ставя под вопрос единство Российского государства.

На мой взгляд нужно продолжить ревизию конституций и уставов субъектов Российской Федерации на соответствие Конституции РФ. Лучшим вариантом будет унификация текстов конституций и уставов, что максимально исключит любые намеки на выход из правовых рамок, очерченных Конституцией РФ. Упоминания о суверенитете региона, а также особый статус так называемых «титульных наций», на наш взгляд, должны быть раз и навсегда вычеркнуты из текстов региональных конституций и уставов. Только так можно лишить сепаратизм в регионах правового обоснования, что послужит обеспечению единства Российского государства[3].

Неразрешенность в правовом статусе субъекта РФ, а также периодическая нерешительность федерального центра по обеспечению единства Российского государства может создать угрозу государственной целостности. Примером может послужить чеченский кризис, который привел к вмешательству Вооруженных сил Российской Федерации для подавления сепаратисткого мятежа. Неоднозначность вопроса об использовании армии для решения внутригосударственной проблемы прояснена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 года № 10-П по делу «О проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833 «Об основных положениях военной доктрины Российской Федерации»[4]. В данном Поставнолении говорится, что государственная целостность - одна из основ конституционного строя Российской Федерации. Она закреплена в статьях 4 (часть 3), 5 (часть 3), 8, 65, 67 (часть 1), 71 (пункт «б») Конституции Российской Федерации. Государственная целостность - важное условие равного правового статуса всех граждан независимо от места их проживания, одна из гарантий их конституционных прав и свобод. Конституционная цель сохранения целостности Российского государства согласуется с общепризнанными международными нормами о праве народа на самоопределение. Из принятой 24 октября 1970 года Декларации принципов международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, следует, что осуществление права на самоопределение «не должно толковаться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, действующих с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов».

Таким образом проведение контртеррористических операций в 1990-2000-х годах в Чеченской Республике с целью наведения конституционного порядка были абсолютно законными решениями. Свержение хунты чеченских сепаратистов радикально-националистического характера, провозгласившей отделение от Российской Федерации и исключавшей любое народное демократического волеизъявление было необходимым действием по обеспечнию единства Российского государства.

Таким образом, единство Российского государства невозможно без контроля федерального правительства политико-правовой ситуации в субъектах РФ, именуемого «федеральным воздействием», или «федеральным вмешательством». Устранение источников сепаратизма является главной задачей по обеспечению единства Российского государства. Однако пределы возможного федерального вмешательства ограничены лишь действующими Конституцией РФ и федеральным законодательством. Она может иметь любую форму, от ревизии региональных конституции или устава, а также регионального законодательства до прямого вмешательства вооруженных сил для наведения конституционного порядка. Главными же параметрами выбора формы федерального вмешательства должны быть целесообразность и продуктивность.

Важно так же сказать о ассиметричном характере федеративного устройства Российской Федерации. Конституция РФ в ч. 1 ст. 5 перечислены виды субъектов: республики, края, области, города федерального значения, автономные области, автономные округа, так же указана их равноправность. Несмотря на это Российская Федерация является одной из самых ассиметричных федераций, хотя в последнее время и были направлены изенения на уравнивание их объема прав и обязанностей.

Так имеются субъекты Российской Федерации административно-территориального вида, как например: края, области, города федерального характера, так и национально-территориального характера, как например: республики, автономные округа и автономная область. Такое деление является пережитком советской модели федерализма, в то время как все остальные исключают наделение титульностью какую-либо этническую группу. Более того лишь несколько республиках титульный народ составляет большинство, в основном либо он составляет меньшинство, либо составляет примерно около половины населения. Абсурдность наличия национально-территориальных субъектов, когда в большинстве из них титульный народ в процентном соотношении далеко за меньше половины показывает о необходимости проведения референдума о статусе региона.

Практически все федерации в мире имеют единый вид субъекта, как по названию, так и по политико-правовому статусу, или по крайней мере несколько, но в Российской Федерации имеется целых шесть видов субъектов. Проведенные в последнее время преобразования по невелированию различий между ними, существенно обеспечили единство Российского государства. Так статус краев, областей, городов федерального значения, автономных округов и автономной области практически к настоящему времени уравнен.

Так же особенностью является то, что согласно ч. 4 ст 66 Конституции РФ отношения автономных округов, входящих в состав края или области, могут регулироваться федеральным законом и договором между органами государственной власти автономного округа и, соответственно, органами государственной власти края или области. Так Ненецкий автономный округ являясь равноправным субъектом РФ входит одновременно в состав Архангельской области, а Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа аналогично будучи самостоятельными субъектами входят в состав Тюменской области. Такое сложносоставное состояние некоторых субъектов РФ разъяснено в Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 12-П «По делу о толковании содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции Российской Федерации положения о вхождении автономного округа в состав края, области»[5]. Там указано, что вхождение автономного округа в состав края, области означает такое конституционно-правовое состояние, при котором автономный округ, будучи равноправным субъектом Российской Федерации, одновременно составляет часть другого субъекта Российской Федерации - края или области. Это состояние определяет особенности статуса как автономного округа, так и края, области, в состав которых он входит. Их взаимоотношения отличаются от их отношений с другими субъектами Российской Федерации: «вхождение» предопределяет обязанность органов государственной власти обоих равноправных субъектов Российской Федерации обеспечивать сохранение территориальной целостности и единства в интересах населения края, области. Вхождение автономного округа в состав края, области не изменяет их конституционно-правовой природы как субъектов Российской Федерации и не означает, что автономный округ утрачивает элементы своего статуса - территорию, население, систему государственных органов, устав, законодательство и т.п. «Вхождение» не умаляет статуса автономного округа как равноправного субъекта Российской Федерации, поскольку он вправе по своему усмотрению распоряжаться тем объемом полномочий, которые предоставлены ему Конституцией Российской Федерации.

Статус республик отличается от всех остальных. За республикой закреплен статус «государства», согласно ч. 2 ст. 5 Конституции РФ, возможность иметь собственные государственные языки, согласно ч. 2 ст. 68 Конституции РФ, а также способность принимать собственную конституцию любым демократическим способом, в то время как остальные субъекты могут принимать уставы только законодательными органами, согласно ч. 1 ст. 66 Конституциии РФ.

[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 года № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов»» // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2000. – № 5. – 21 июня. – с. 89.

[2] Кириенко Г.С. Некоторые проблемы реализации принципов российского федерализма//Конституционное и муниципальное право. 2012 г. № 8 – с. 39

[3] Сосенков Ф.С., Коломейченко Е.А. О деструктивном воздействии сепаратизма на государственность // История государства и права, 2013. № 22 – с. 59

[4] Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 года № 10-П по делу « О проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833 «Об основных положениях военной доктрины Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. – 1995. – № 7. – 9 августа. – с. 63

[5] Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 12-П «По делу о толковании содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции Российской Федерации положения о вхождении автономного округа в состав края, области»// Российская газета. – 1997. – 22 июля. – с. 71