Субъективная сторона присвоения и растраты характеризуется виной в форме прямого умысла и корыстной целью.

При разрешении вопроса о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты необходимо установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обращения вверенного ему имущества в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае определяется исходя из конкретных обстоятельств дела, например, таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток скрыть свои действия путем подлога или другим способом, при этом частичное возмещение ущерба потерпевшему не может свидетельствовать об отсутствии у лица умысла на присвоение или растрату вверенного ему имущества.

О наличии у лица прямого умысла на хищение могут свидетельствовать такие конкретные действия, как внесение в документы отчетности недостоверных сведений, составление поддельных документов, ложные сообщения о якобы имевших место порче, хищении имущества и др.

Необходимо также установить наличие у лица корыстной цели. Придавая особое значение этому обстоятельству, Пленум Верховного Суда счел необходимым подчеркнуть, что при решении вопроса о виновности лиц в совершении присвоения или растраты нужно иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, т.е. стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу, либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание третьих лиц.

Это может выразиться, в частности, в обмене, дарении, продаже, уничтожении вверенного имущества.

Вместе с тем обращает на себя внимание, что приведенное разъяснение не содержит в себе упоминания об обязательном обогащении виновного, его соучастников или близких ему лиц. В судебной практике до сих пор находила отражение и прямо противоположная точка зрения, согласно которой признак корыстной цели отсутствует в случаях обращения имущества в пользу третьих лиц. Полагаем, что такой вывод основывается на чрезмерно узком понимании корыстной цели как исключительно стремления к личной наживе, выгоде. Такое толкование, по нашему мнению, значительно сужает понятие хищения, данное в уголовном законодательстве.

При решении вопроса о наличии либо отсутствии у лица корыстной цели необходимо учитывать, что при передаче имущества третьим лицам виновный реализует намерение неправомерно «увеличить сферу своего имущественного обладания», т.е. распоряжается чужим имуществом как своим собственным.

Отсутствие у лица корыстной цели исключает состав хищения чужого имущества. Корыстная цель является субъективным критерием для отграничения присвоения и растраты от злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ), злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ст. 167 УК РФ).

Субъект присвоения и растраты специальный-то есть физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (16 лет), которому имущество вверено собственником или иным владельцем, то есть лицо, которому чужое имущество было вверено физическим или юридическим лицом на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности. Иначе говоря, субъект в силу должностного или иного служебного положения, договора или специального поручения наделяется определенными полномочиями по распоряжению, управлению, хранению или доставке вверенного имущества.

Действия лиц, не обладающих указанными признаками специального субъекта, но непосредственно участвовавших в хищении чужого имущества по предварительному сговору с лицом, которому данное имущество было вверено, на основании положения части 4 статьи 34 УК РФ, должны квалифицироваться как действия организаторов, подстрекателей или пособников по соответствующей части ст. 33 и ст. 160 УК.

Вовсе не обязательно, чтобы у субъекта был весь набор вышеуказанных правомочий, достаточно любого из них. Такие правомочия возникают в силу должностных обязанностей, договорных отношений или даже в силу разового специального поручения. Передача имущества в правомерное владение представителю организации, предприятия, учреждения с наделением указанными правомочиями означает, что данный субъект стал материально-ответственным лицом, причем им может быть и должностное, и не должностное лицо (кладовщик, экспедитор, продавец, кассир и др.).

Однако следует отметить, что лицо становится материально ответственным не с момента фактической передачи ему имущества в правомерное владение, а с момента заключения с ним письменного договора о полной материальной ответственности либо выдачи ему разовой доверенности или иного разового документа на получение товарно-материальных ценностей. А вверенным имущество становится именно с момента его фактической передачи виновному, даже если эта передача не была должным образом оформлена. Следовательно, прямой зависимости между понятиями «материально ответственное лицо» и «вверенное имущество» нет. Как правило, имущество вверяется материально ответственному лицу. Но возможны случаи, когда имущество может быть передано лицу, с которым договор о полной материальной ответственности вообще не заключен или заключен с нарушением закона. Например, в случае принятия на работу продавцом 16 – 17-летней девушки с заключением с ней договора о полной материальной ответственности, когда такой договор может быть заключен только с совершеннолетним лицом, и с фактической передачей ей товарно-материальных ценностей для работы. Присвоение или растрата вверенного ей товара или денежных средств, полученных от его реализации, следует квалифицировать по ст. 160 УК РФ, независимо от того, что она не является материально ответственным лицом.

Г.Н. Борзенков полагает, что «преступник завладевает имуществом, которое ему вверено для реализации, хранения, перевозки, ремонта, обработки, временного пользования и т.д., а значит, находится в его правомерном владении, либо виновный в силу служебного положения наделен правом отдавать распоряжения по поводу использования данного имущества, которое таким образом находится в его ведении, когда похищаемое имущество вверено не непосредственно виновному, а иным лицам».

В юридической литературе встречается точка зрения, согласно которой «при любых обстоятельствах субъект рассматриваемых преступлений – это лицо, которому имущество вверено. Поэтому вряд ли можно считать соответствующим закону утверждение о том, что субъектом преступления… может быть также лицо, которому чужое имущество «непосредственно» не вверено».

При характеристике субъекта присвоения и растраты необходимо ответить на вопрос: влияет ли на квалификацию хищения факт документального оформления (либо не оформления) тех правомочий, которыми был наделен субъект? Эта проблема требует более внимательного рассмотрения.

По общему правилу правомочия лица в отношении вверенного ему имущества закрепляются (оформляются) в определенном документе: в договоре о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, в трудовом договоре, в приказе администрации предприятия (учреждения, организации), в товарно-транспортной накладной, в доверенности на получение товарно-материальных ценностей и др. В юридической литературе об уголовно-правовом значении документального оформления передачи лицу имущества высказаны различные мнения. Одни полагают, что «при всем разнообразии форм такой передачи она обязательно должна быть документально оформлена с указанием, по крайней мере, количества и веса передаваемого имущества».

В зависимости от того, являются ли правомочия в отношении имущества содержанием основной деятельности виновного или нет, субъектов присвоения и растраты можно подразделить на:

а) лиц, занимающих должность (выполняющих работу), связанную с использованием или обслуживанием имущества. Они, как правило, являются материально-ответственными.

Ситуация в этом случае характеризуется тем, что с момента заключения с названными лицами трудового договора и договора о полной материальной ответственности, любое имущество, попадающее на том или ином законном основании в сферу их деятельности (например, в результате совершения различных операций в отношении имущества), должно считаться вверенным им;

б) лиц, занимающих должность (выполняющих работу), не связанную с использованием или обслуживанием товарно-материальных ценностей, но временно осуществляющих определенные правомочия в отношении имущества, вверенного им по доверенности (иным документам).

Такие правомочия не входят в содержание основных трудовых обязанностей указанных работников и субъектами присвоения и растраты они признаются только в тех случаях, «если такие действия совершены в отношении продукции, вверенной… на основании товарно-транспортной накладной, либо иного документа с указанием количества (веса) продукции…».

К числу субъектов преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 160 УК РФ, относятся лица, не только являющиеся работниками тех или иных организаций, которым было вверено имущество, но и получившие от граждан в свое ведение имущество на основании гражданско-правовых договоров, которые в свою очередь не предусматривают обязательного оформления сделки в письменном виде.

В научной литературе встречаются мнения о том, что лица, выполняющие организационно-распорядительные функции в организациях не могут быть субъектами присвоения и растраты, так как имущество данным лицам как правило, не вверяется, а оно находится в их ведении. В обоснование данной теории приводится буквальное указание на то, что согласно диспозиции ст. 160 УК РФ предметом преступления является «вверенное» имущество, а понятия «вверенное» и «находящееся в ведении» не тождественны и имеют под собой разную основу.

Толкование ст. 160 УК РФ Пленумом Верховного Суда РФ №51 позволяет сделать вывод о том, что законодатель на наш взгляд, верно определил предметом присвоения и растраты не только такое имущество, которое виновному вверено, но и которое находится в его ведении (руководители организаций, главные бухгалтеры и др.), т.е. вверено подчиненным им лицам (как правило, материально-ответственным) (п. 18).

Таким образом, руководитель предприятия и иные лица, выполняющие организационно-распорядительные и управленческие функции, как физические лица ведающие всем имуществом, принадлежащем предприятию (организации) как юридическому лицу, будут являться субъектами рассматриваемого преступления, в случае присвоения либо растраты этого имущества.