Термин "агент" достаточно широко использовался в дореволюционной России. Хотя в Своде законов нет упоминания об агентах, все же о них шла речь в ряде законодательных актов, не вошедших в Свод. Примерами могут служить Устав гражданского судопроизводства (ст. 36 и 221), а также Положение о пошлинах.[1]

В этих условиях представление о соответствующей фигуре в российской литературе не было однозначным. Так, определенное распространение получила точка зрения, усматривавшая смысл правового положения агента в совершении им исключительно фактических действий. Это, естественно, облегчало выделение такого участника рынка, поскольку позволило легко отличить агента от поверенного и др.

Интерес представляет, в частности, позиция на этот счет Г.Ф. Шершеневича. «Торговым агентом, - указывал он, - следует признать самостоятельного деятеля, которого промысел состоит в постоянном исполнении поручений по приисканию условий для заключения сделок известного рода. Отличие агента от приказчика заключается в том, что он не совершает торговых сделок от имени другого лица, подобно второму. Между тем в практике весьма часто называются агентами лица, которые являются настоящими приказчиками; таковы агенты пароходных обществ. К названию «агент» приобщают именно с той целью, чтобы избегнуть обидного для слуха выражения «приказчик». От комиссионера агент отличается тем, что не совершает сам торговых сделок от своего имени, как это делает комиссионер. От маклера агента отличает то обстоятельство, что агент стоит на страже интересов одной стороны, тогда как маклер, в идее, обязан быть беспристрастным посредником". В конечном счете автор приходит к выводу: "Агент не совершает сделок от чужого имени и не нуждается в особой доверенности. Агент работает не безвозмездно, но по характеру своей деятельности он может рассчитывать на вознаграждение, зависящее не от продолжительности его работы, а от ее удачи, т.е. от заключения при его содействии сделок».[2]

«Подлинное назначение агента, - указывал П.П. Цитович, - собирать предложения (оферты) от лиц, желающих заключить договор с хозяином агента, находящимся в другой местности. Предложенного договора агент не совершает; он лишь передает предложение хозяина и затем, когда предложение принято или отклонено последним, обязуется известить об этом сделавшего предложение. Не через агента, а лишь при его посредничестве происходит заключение договора». Явно давая тем самым повод упрекнуть его в смешении агента с нунцием, автор указывал: «Агент действует как орган ведома, а не воли»[3]

По мнению А.Ф. Федорова, именно неучастием в самом моменте заключения сделки «агент отличается от торгового представителя и комиссионера, которые сами заключают сделку. Первый - от имени доверителя, а второй - от собственного имени».[4]

Противоположного мнения придерживался Л.С. Таль, полагавший, что «агентурный договор имеет своим предметом обещание за парциарное (долевое) вознаграждение предпринимательских услуг - юридических и фактических, оказываемых агентом в качестве постоянного представителя других купцов».[5] Приведенная последней точка зрения, позволявшая укладывать в рамки совершаемых агентом действий также и заключение сделок, оказалась ближе к той, которая поддерживалась судебной практикой.

Различие в исходных позициях приводило авторов к выводу о том, что анализируемое ими понятие является неопределенным, а потому складывающиеся по этому поводу отношения особенно нуждаются в регулировании со стороны законодателя.

Так, А.Ф. Федоров обращал внимание на то, что «понятие торгового агента еще не установилось ни на практике, ни в законодательств», а Л.С. Таль - на «неопределенность и всеобъемлемость понятия об «агенте». Не случайно Г.Ф. Шершеневич, отвергнув возможность применения к агентскому договору норм о договоре комиссии, пришел к выводу: «Поэтому отношения между агентом и лицом, поручающим ему совершение сделок, в его интересе, должны определяться, в случае отсутствия особого договорного соглашения, существующими обычаями».

С указанной точки зрения заслуживает внимания проект Гражданского уложения России. Подобно одноименному германскому источнику в Проекте имелась специальная статья о прокуре. Что же касается агентов и агентских договоров, то помещать общие на этот счет нормы о них в Гражданское уложение авторы вообще не предполагали. Все ограничивалось выделением в главе о страховании нескольких статей о страховых агентах.[6]

Не удивительно, что последовательный сторонник самостоятельности фигуры агента, а вместе с тем и такой же самостоятельности приспособленных к особенностям их деятельности одноименных договоров Л.С. Таль высказывал крайнее неудовлетворение по поводу того, что проект знает только один вид торговых посредников. Остальные, - по-видимому, по мнению редакторов проекта, в русской жизни еще не приобрели значение самостоятельных правовых фактов, нуждающихся в законодательном нормировании. Составители проекта чрезвычайно внимательно и широко использовали сенатскую практику. Почему они по данному вопросу не следовали этим взглядам и не подводили итогов, совершенно непонятно. Еще раз подчеркнув неприменимость к агентскому договору норм, которые относятся к близким ему договорам, и выделив в этой связи особо торговые сделки, автор счел возможным призвать общество поднять свой голос с целью оказать соответствующее воздействие на законодательные учреждения, обсуждавшие проект.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. агентских договоров не выделял. Более того, в отличие от проекта Гражданского уложения в главе Кодекса, посвященной страхованию, также не было упоминания о торговых агентах. При принятии Кодекса явно предполагалось, что в них оборот нужды испытывать не будет.[7] Однако законодатель и в данном случае, как это имело место в отношении договора комиссии, ошибся. В результате прошло совсем немного времени со дня вступления Кодекса в силу - и обнаружился соответствующий пробел в законодательстве (имеется в виду отсутствие специального правового регулирования агентского договора), который решено было устранить.

В результате уже 2 января 1923 г. было принято Постановление СНК РСФСР «О мерах по регулированию торговых операций государственными организациями». Соответственно за государственными производственными и торговыми учреждениями и предприятиями этим актом было признано право производить торговые операции с участием частных посредников. Утвержденное в тот же день Положение о коммивояжерах государственных, торговых и промышленных предприятий предусматривало возможность заключения предприятием с разъездными агентами (коммивояжерами) договора, возлагавшего на них обязанность в определенном районе заключать от имени предприятий сделки по продаже производимых предприятием товаров или принимать от его имени заказы по данным ими образцам, а также в указанном ими ассортименте. При этом коммивояжер не нуждался в особой доверенности, поскольку пределы его полномочий на выступление от имени предприятия были предусмотрены в самом Положении.

Прошло еще несколько лет, и уже 29 октября 1925 г. был издан представляющий особый интерес Закон - Постановление ЦИК и СНК СССР «О торговых агентах». В его развитие была утверждена Наркомторгом и ВСНХ СССР 16 февраля 1926 г. Инструкция, посвященная порядку применения указанного Закона.

Закон о торговых агентах весьма подробно регулировал отношения, складывающиеся при осуществлении ими своей деятельности. Специально оговорена была возможность выступления в качестве торговых агентов как юридических, так и физических лиц; тем самым обеспечивались широкие возможности для использования указанной фигуры в гражданском обороте. С этой целью уже в первой статье Закона было определено, что "торговыми агентами признаются лица, которые не состояли на службе в торговом или промышленном предприятии, оказывают ему содействие по заключению торговых действий от его имени". Вошедшие в приведенное определение признаки агентского договора позволяли отграничить его от договора комиссии. Имеется в виду, что комиссионер, в отличие от агента, в том виде, как он был представлен в Законе, выступает от своего имени, а не от имени того, кто дал поручение (указание на эту особенность комиссии содержалось уже в ст. 275-а ГК, введенной в него год спустя после принятия указанного Закона). От договора поручения агентский договор отличался тем, что торговый агент может совершать как юридические, так и фактические действия, при этом не только в дополнение, но и исключительно (имеется в виду торговый агент, принимавший на себя обязанность «сводить стороны», которым предстояло совершить между собой сделку). При этом от маклерского договора отличие договора агентского выражалось в том, что на агента могло быть возложено совершение не только фактических, но и юридических действий. И, наконец, от трудового договора его отличало отсутствие служебных отношений между торговым агентом и принципалом. Последнее отличие означало необходимость вынести за рамки Закона действия ряда именовавшихся торговыми агентами лиц. Прежде всего речь шла о сотрудниках агентских компаний, включая агента-аквизитора, призванного осуществлять главным образом фактические действия, направленные на подыскание новых клиентов для страховых компаний, включая установление с ними соответствующих контактов (подготовку проекта договора страхования, а также совершение иных действий, необходимых для подписания договора).[8] Другой пример - морские агенты, в роли которых выступали работники Морторгфлота.

Среди других положений Закона и Инструкции можно выделить прежде всего те, которые были направлены на ослабление требований к оформлению полномочий торгового агента. Это выражалось не только в отказе от необходимости нотариального их удостоверения, но также в признании достаточным подтверждения полномочий путем соответствующих указаний в самом агентском договоре и даже в обычной коммерческой переписке сторон. Хотя торговый агент, в отличие от комитента, выступал от собственного имени, считалось возможным принятие агентом на себя ручательства перед принципалом за действия третьего лица, с которым заключил сделку торговый агент (т.е. делькредере).

Закон, о котором идет речь, устанавливал определенные, адресованные торговым агентам требования, которые были направлены на устранение возможной конкуренции. Имелось в виду запрещение торговому агенту оказывать содействие по заключению сделок нескольким предприятиям. Соответственно и совершать торговые сделки за свой счет он имел право лишь с согласия всех обслуживаемых им предприятий.

В Законе допускались различные формы причитавшегося агенту вознаграждения, в том числе в виде процента с суммы совершенной им сделки.

Принятие акта, о котором идет речь, рассматривалось в литературе как признание самостоятельности агентского договора. Вместе с тем то обстоятельство, что торговый агент совершал определенные юридические действия от имени другого, само по себе давало основание считать агентский договор родственным именно договору поручения. Отмечая особенности агентского договора в сравнении с договором поручения, С.Н. Ландкоф связывал с этим необходимость применения к соответствующим отношениям прежде всего специальных норм, установленных для агентского договора, с тем, что во всех остальных случаях, законом не предусмотренных, надо применять нормы о договоре поручения, из недр которого возник агентский договор.

Давая общую оценку Закону, есть основания признать, что предание его забвению последующей литературой объясняется в первую очередь не его качествами, а тем, что экономические условия, в расчете на которые он был принят, не соответствовали тем, которые позднее сложились в стране.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г., не отличаясь этим от своего предшественника, норм общего регулирования, которые относились бы к торговым агентам и агентскому договору как таковым, не включил. Это не исключало упоминания об агентах в ряде изданных в то время специальных актах. В частности, речь шла об агентах, которые действовали в сферах страхования и морской торговли. Так, принятый в 1993 г. Закон «О страховании», признав (в ст. 8) за страховщиками право осуществлять страховую деятельность через страховых агентов и страховых брокеров, предусмотрел участие тех и других в отношениях с третьими лицами. Ю.Б. Фогельсон по поводу правовой природы указанного участника страховой деятельности отмечает: «Страховые агенты действуют на основании доверенности либо в качестве работников страховщика, либо в качестве поверенных по договору поручения и могут заключить договоры страхования, а также совершать и иные действия от имени страховщика, например, собирать страховую премию, выплачивать возмещение или обеспечение». Характеризуя роль соответствующей деятельности на страховом рынке, Н.Ф. Галагуза подчеркивает, что «брокерская деятельность в страховании, перестраховании или состраховании - это посредническая деятельность по покупке или продаже страховых услуг, подразумевающая содействие соглашению между сторонами, заинтересованными в страховании, предусматривающая ведение переговоров по страхованию согласно волеизъявлению страхователя или страховщика (в договорах перестрахования). Ее конечной целью является нахождение условий и форм страхования, взаимоприемлемых для сторон».

Таким образом, нельзя сказать, что агентский договор - относительно новое для российского законодательства понятие. Однако свое законодательное закрепление в кодифицированном акте агентский договор получил впервые с принятием части второй ГК РФ. [9]

«Прообразом» нового для России вида договора явился агентский договор («agency agreement») в англо-американском праве, который хотя и не был полностью реципирован российским законодателем в части второй Гражданского кодекса РФ, но оказал на регулирование агентских отношений в России существенное влияние.

Праву стран континентальной Европы агентский договор неизвестен. Дело в том, что отношения, регулируемые в англо-американском праве агентским договором, в континентальном праве охватываются договорами поручения и комиссии. Для различных правовых систем достаточно долгое время считалось естественным наличие либо агентского договора, либо договоров поручения и комиссии. Так если заключался агентский договор, подлежащий регулированию по континентальному праву, к нему соответственно применялись нормы, регулирующие отношения поручения или комиссии. Для англо-американского права характерно понимание агентского договора как общего, при котором поручение и комиссия являются по отношению к нему специальными, подчиняющимися институту агентирования.[10]

Агентскому договору в России посвящена гл. 52 части второй ГК РФ. [11] Из смысла ст. 1011 ГК РФ, которая прямо указывает, что к отношениям, вытекающим из агентского договора, соответственно применяются правила, предусмотренные гл. 49 «Поручение» и гл. 51 «Комиссия», следует, что в принципе агентский договор призван объединить и расширить возможности договоров поручения и комиссии. Однако не подлежат применению такие правила, содержащиеся соответственно в гл. 49 или 51, которые противоречат положениям гл. 52 либо существу агентского договора.

Применение агентского договора в хозяйственной практике российских предпринимателей до принятия части второй ГК РФ осуществлялось в соответствии с принципом диспозитивности, допускающим возможность заключения любого договора, в том числе и прямо не предусмотренного законом, но не противоречащего общим началам и смыслу гражданского законодательства.

Необходимость его заключения была обусловлена стремлением создать такую модель посреднических отношений, которая не укладывалась бы в систему требований и ограничений, ранее содержавшихся в нормах о договорах комиссии и поручения. Однако при отсутствии в законе норм, непосредственно посвященных агентскому договору, стороны обязаны были руководствоваться требованиями закона, установленными для поручения и комиссии.

Другим фактором, оказавшим влияние на появление в российском законодательстве агентского договора, является активизация отношений по внешней торговле.

Согласно ст. 1005 ГК РФ «по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала».

Из определения следует, что агентский договор является консенсуальным, возмездным, взаимным.[12]

Поскольку агентский договор является новым видом договора в российском законодательстве, предусмотрено, что законом могут быть урегулированы особенности отдельных его видов.

В России агент обычно является профессиональным предпринимателем, отсутствие фидуциарного характера агентского договора отражает прогрессивный взгляд российского законодателя на агентские отношения и служит цели устойчивости гражданского оборота.

В отличие от российского агентирования агентские отношения в англо-американском праве регулируются главным образом прецедентным, а не статутным правом. Договоры поручения и комиссии англо-американскому праву неизвестны, соответствующие отношения охватываются агентским договором. Кроме того, само понятие «агент» в англо-американском праве шире своего аналога в России, поскольку агентами являются и служащие юридических лиц, которые могут быть уполномочены на совершение сделок в интересах своего работодателя (принципала), а могут и не быть уполномочены.[13]

По англо-американскому гражданскому праву агентство («agency») - это "отношение между двумя лицами, в котором одно лицо выразило согласие действовать в пользу и под контролем другого».[14]

В англо-американском праве по общему правилу не требуется соблюдения обязательной письменной формы для агентского договора. Исключение составляют случаи заключения агентом договоров «за печатью», когда требуется, чтобы и полномочия агента были оформлены также документом «за печатью». Во многих штатах США агентские отношения с агентами по недвижимости должны оформляться письменным договором под страхом невыплаты агенту вознаграждения.

Как по англо-американскому, так и по российскому гражданскому праву агент может выступать либо от собственного имени, либо от имени принципала, но обязательно за счет последнего. Общим для деятельности агента является то, что он действует в интересах своего принципала.

По англо-американскому праву, как правило, даже в случае заключения агентом сделки от своего имени (конструкция «нераскрытого» принципала), принципал имеет право «установить прямые договорные отношения с третьим лицом по своему усмотрению или инициативе, и тем самым между ними могут быть установлены отношения на основе одного договора»[15].

В случае заключения сделки агентом от имени принципала права и обязанности по ней возникают непосредственно у принципала. Это правило является общим и для российского, и для англо-американского права. Однако в последнем оно носит диспозитивный характер: ничто не мешает агенту и принципалу нести солидарную ответственность и иметь право требовать принудительного исполнения договора, если таково было намерение сторон.

Права и обязанности сторон по агентскому договору в российском и англо-американском гражданском праве во многом являются тождественными, однако имеются и определенные различия, обусловленные спецификой правового регулирования общественных отношений в той или иной правовой системе (российская правовая система относится к континентальной (романо-германской) семье правовых систем).[16]

Главной обязанностью агента в англо-американском праве является его обязанность быть «лояльным» по отношению к своему принципалу, поскольку их взаимоотношения (в отличие от российских «аналогов») носят фидуциарный характер. Это означает, что агент должен «честно представлять интересы принципала»: добросовестно следовать всем указаниям принципала, проявлять необходимую заботливость при выполнении своих обязанностей и не получать тайных прибылей. Агенту не разрешается ставить себя в такое положение, чтобы его личные интересы приходили в противоречие с его обязанностями по отношению к принципалу.

Лично-доверительный характер агентских отношений в англо-американском праве проявляется в безвозмездности агентского договора: по общему правилу при отсутствии прямо выраженного или подразумеваемого соглашения о вознаграждении агент не имеет права на получение какого-либо вознаграждения (исключение составляют случаи, когда деятельность агента является его профессией). Деятельность агента в России всегда возмездна.

Следует признать, что положения англо-американского гражданского права, позволяющие агенту удерживать у себя имущество принципала в обеспечение исполнения последним своих обязательств перед агентом независимо от того, от чьего имени выступает агент, являются, на наш взгляд, более справедливыми и отвечающими условиям развитого товарооборота.

Общей для российского и англо-американского гражданского права является обязанность агента представлять принципалу отчеты о ходе исполнения агентского договора с приложением доказательств расходов, произведенных за счет принципала. Поскольку в России законом, иным нормативным правовым актом не установлена унифицированная форма отчета агента, арбитражная практика исходит из того, что доказательствами выполнения агентом своих обязательств являются любые письменные документы, позволяющие с достоверностью установить факт совершения агентом юридических и фактических действий в интересах принципала. Такими доказательствами могут быть, например, акты сверки, подписанные обеими сторонами; договоры агента с третьими лицами, по которым последними уже произведено исполнение, и т.п.

Особым образом в российском и англо-американском гражданском праве рассматривается обязанность агента лично исполнить поручение принципала. Следует отметить, что если по российскому гражданскому праву право агента в свободном заключении субагентских договоров презюмируется (иное должно быть предусмотрено агентским договором (ст. 1009 ГК РФ)), то по англо-американскому праву возможность передачи агентом своих полномочий субагенту является скорее исключением, чем правилом (поскольку агентские отношения основаны на личном доверии). Данное право агента должно быть предусмотрено соглашением сторон либо вытекать из торгового обыкновения или характера деятельности агента. Кроме того, по российскому гражданскому праву агент всегда остается ответственным перед принципалом за действия субагента, в то время как по англо-американскому праву разрешение принципала (прямое или косвенное) на передачу полномочий субагенту или одобрение уже состоявшейся передачи освобождает агента от ответственности перед принципалом.

Что касается обязанностей принципала, то они корреспондируют правам агента по отношению к принципалу.

Таким образом, регулирование прав и обязанностей сторон по агентскому договору в российском и англо-американском гражданском праве во многом имеет свои специфические особенности, несмотря на кажущуюся близость содержания.

Добавим, что и по российскому гражданскому праву, и по англо-американскому агентский договор может быть заключен на определенный срок либо без указания срока, с условием об ограничении действий агента и (или) принципала определенной территорией либо без такого условия.

Таким образом, агентский договор и в российском, и в англо-американском гражданском праве является консенсуальным и двусторонним. В соответствии с Гражданским кодексом РФ он всегда возмездный. В англо-американском гражданском праве агентский договор носит фидуциарный характер, что предполагает его безвозмездным, хотя он может быть и возмездным.

Терминологическое совпадение не означает идентичности понятий, используемых при обозначении агентских отношений. Несмотря на то, что по многим аспектам правовое регулирование рассмотренных выше отношений действительно близко в российском и англо-американском гражданском праве, по отдельным вопросам имеются значительные различия. На практике при заключении агентских договоров с зарубежными партнерами необходимо учитывать действие императивных норм, небрежное обращение с которыми может обернуться неблагоприятными экономическими последствиями для любой из сторон.

Из определения агентского договора, данного в ГК РФ ясно, что проблемы отечественного правового регулирования агентских отношений сводятся в первую очередь к проблемам квалификации договора именно как агентского, его отличиям и сходствам с такими правовыми конструкциями, как поручение и комиссия.

В соответствии со ст.1005 ГК РФ агентский договор включает услуги, которые могут составлять предмет комиссии и поручения. Агентский договор входит в состав самой большой и многообразной группы гражданских договоров - на оказание услуг и совмещает в себе два этих вида представительства, из которых первый отражает модель, используемую в договоре поручения, а в другом - договора комиссии. Суть его выражается в следующем: лицо путем заключения договора с другим лицом не может предоставить прав третьему лицу или возложить на него ответственность. Однако возможно представительство одного лица перед другим в целях установления между первым из них и третьим лицом юридических отношений. Услуги, оказываемые с этой целью, называются агентским договором.

Многие исследователи агентских отношений указывают как на существенное отличие агентского договора от договоров комиссии и поручения, на возможность агента совершать «иные» (фактические) действия в интересах принципала (по договору поручения - это юридические действия, которые выполняет поверенный в интересах доверителя, по договору комиссии - комиссионер совершает сделки в интересах комитента).

В частности, Е. А. Суханов отмечает, что «агент совершает в чужих интересах одновременно как сделки и другие юридические действия (что характерно для отношений поручения и комиссии), так и действия фактического порядка, не создающие правоотношений принципала с третьими лицами».[17] В подтверждение приводятся примеры: «Лицо, действующее в качестве агента, может взять на себя задачу сбыта нужных товаров, имея в виду не только заключение договоров на их продажу, но и проведение рекламной компании и других мероприятий по изучению и освоению рынка (маркетинговые услуги)». Деятельность такого рода широко распространена в культурно-творческой сфере, где предприниматели (литературные агенты, антрепренеры, импресарио, шоумены, продюсеры и т.п.) осуществляют в интересах своих клиентов (принципалов) как юридические, так и фактические действия по оформлению их отношений с издателями, театрами, киностудиями и т.д. по организации и осуществлению различных мероприятий и т.п., позволяя им сосредоточиться исключительно на творческой стороне дела.

С таким утверждением можно согласиться, если договор находится на стадии исполнения, когда агент действует от своего имени, однако если договор исполнен, то согласно ст.1000 ГК РФ у принципала возникают обязанности принять от агента все исполненное по агентскому договору и освободить агента от обязательств, принятых им на себя перед третьими лицами по исполнению агентского поручения.

Общим для договоров комиссии, поручения, агентирования является то, что одна из сторон (сторонами могут выступать как физические, так и юридические лица) совершает определенные действия в отношении третьих лиц за счет и в интересах другой стороны[18]. При этом совершение стороной договора юридических действий ведет к возникновению обязательств и имущественных последствий у стороны, которая давала соответствующее поручение.

Агентский договор призван объединить и расширить возможности договоров поручения и комиссии. Статья 1011 ГК РФ прямо указывает, что к отношениям, вытекающим из агентского договора, соответственно применяются правила, предусмотренные гл.49 ГК РФ (поручение) и гл.51 ГК РФ (комиссия). Так, если комиссионер имеет право совершать только сделки, а поверенный, кроме сделок, совершает любые другие юридические действия, то агент имеет право совершать как юридические, так и иные действия, например, вести маркетинговые исследования, рекламную деятельность, что существенно расширяет его возможности.[19]

Одним из нововведений для договора комиссии является условие, которое дает возможность агенту при отсутствии указаний от принципала, т. е. другой стороны договора, действовать в соответствии с обычаями делового оборота.

Кроме того, договор комиссии предусматривает новый порядок распределения выгоды, полученной комиссионером при совершении сделки на более выгодных условиях, чем те, которые были указаны комитентом. Если раньше предусматривалось поступление всей выгоды комитенту, то теперь согласно ст.922 ГК РФ дополнительная выгода делится между комитентом и комиссионером поровну, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

К новшествам для договоров комиссии относится положение второго абзаца п.1 ст.994 ГК РФ, которое дает возможность комиссионеру, действующему в качестве предпринимателя, отступать от указаний комитента без предварительного запроса, но с обязательным последующим уведомлением в разумный срок. Однако в этом случае договор должен содержать прямое указание комитента на возможность таких действий.

К нововведениям можно отнести также: право удержания, по которому комиссионер имеет возможность удерживать находящиеся у него вещи в обеспечение своих требований; ответственность комиссионера, не застраховавшего находящееся у него имущество; обязанность комиссионера уведомить комитента о прекращении договора не позднее, чем за 30 дней.[20]

Отличительным признаком агентского договора является его длящийся по сравнению с договорами поручения и комиссии характер, ибо агент обязуется совершить определенные действия, многократно повторяющиеся.

Предположим, что сам по себе поиск рекламы и рекламных материалов фактическое действие, поскольку они не создают правоотношений принципала с третьими лицами, однако если в порядке, предусмотренном ст.1008 ГК РФ, агент направляет принципалу отчет о выполненном им поручении, и принципал принимает все исполненное агентом (ст.1000 ГК РФ), а в дальнейшем выясняется, что рекламодатель не оплатил рекламные услуги, (либо агент не оказал рекламодателю указанные услуги), то между принципалом и рекламодателем возникают правоотношения, связанные с исполнением принятых на себя сторонами обязательств.

Поэтому основное отличие агентского договора от договоров комиссии и поручения заключается в том, что законодатель предусмотрел саму возможность совершения агентом «фактических» действий, влекущих правовые последствия для принципала. Для поверенных и комиссионеров такая возможность не предусмотрена, поэтому законодателю безразлично, как поверенный либо комиссионер будут исполнять принятые на себя обязательства (целью данных договоров является конечный результат деятельности комиссионера (поверенного) представленный соответственно комитенту (доверителю). Законодатель видит цель агентского договора в предоставлении принципалу не только юридических услуг (совершение в интересах принципала сделок), но и в предоставлении «фактических» услуг.

Таким образом, в действующем российском законодательстве агентский договор занимает самостоятельное место наряду с договорами поручения и комиссии, не совпадая ни с одним из них. Все названные договоры имеют своим предметом оказание посреднических нематериальных услуг, что их и объединяет. Однако отличия этих договоров обусловлены как сферой их применения, так и содержанием прав и обязанностей сторон.

Агентский договор применяется в более широкой сфере отношений, нежели комиссия и поручение. Объясняется это тем, что предметом агентского договора могут быть не только действия, влекущие юридические последствия, но и иные действия, которые таких последствий не вызывают.

[1] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Книга 3. – М.: Статут, 2002. – С. 344.

[2] Шершеневич Г.Ф. //Хрестоматия по гражданскому праву. – Р-н/Д.: Феникс, 1999. - С. 512.

[3]Цитович П. Учебник торгового права.//Серия «История российской цивилистики». – М.: АСТ, 2005. – С. 145.

[4] Федоров А.Ф. Торговое право.//Серия «История российской цивилистики». – М.: АСТ, 2005. – С. 55.

[5] Таль Л.С. Торговый агент и агентурный договор как правовые типы // Сборник статей по гражданскому и торговому праву.- М.: Юриспруденция, 1996. - С. 372.

[6] Алексеев С.С., Гонгало Б.М. Учебник гражданского права. – М.: Проспект, 2006. – С. 178.

[7] Чаусская О.А. Гражданское право. – М.: Дашков и К, 2007.- С. 289.

[8] Галагуза Н.Ф. Страховые посредники. -М.: БЕК, 1998. -С. 13.

[9] Белецкий Н. А. Страховая деятельность. – СПб.: ПИТЕР, 2004. -С. 59 - 60.

[10] Гражданское право / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 2. Полутом 2. М., 2000. -С. 112.

[11] Гражданский кодекс Российской Федерации в четырех частях.. – М.: Элит-2000, 2009.

[12] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный)/ Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. – М.: Юстицинформ, 2008. – С. 345.

[13] Галушина И.Н. Агентский договор: сравнительно-правовой анализ регулирования в российском и англо-американском гражданском праве//Налоги. - 2006. -№12.- С. 45-48.

[14] Попова Е.В. Право, применимое к агентированию (сравнительно-правовой анализ российского и зарубежного законодательства)//Адвокат. – 2007. - № 10. – С. 7-9.

[15]Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли. -М.: Юриспруденция, 1993.- С. 151.

[16] Гатин А.М. Гражданское право: Учебное пособие. – М.: Дашков и К, 2007. – С. 77.

[17] Гражданское право: Учебник в 2 т. Том II. Полутом 1/Под ред. Е.А. Суханова. –М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 234.

[18] Романец А. Общая характеристика договоров оказания юридических услуг (поручение, комиссия, агентирование) // Законодательство. – 2001. - № 3. – С. 26-28.

[19] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: в 3 т. Том 2./Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. – М.: Юрайт-Издат, 2006. – С. 189.

[20] Голосова С.А. Агентский договор – новый договор российского гражданского права//Юрист. – 2004. - №4. – С. 34-36.