Понятие, структура и значение статуса представителя в российском гражданском процессе имеют непосредственное отношение к такому субъекту судопроизводства, как адвокат-представитель. Среди субъектов, имеющих право осуществлять представительство, адвокат характеризуется целым рядом особенностей, благодаря которым он выделяется при осуществлении представительства из числа лиц, полномочных совершать те же действия.

Процессуальное положение представителя, в том числе адвоката, тесно связано с гражданско-процессуальным статусом той стороны (третьего лица), которая в гражданском судопроизводстве передает свои субъективные права и обязанности представителю.

В силу связанности собственного процессуального положения с гражданско-процессуальным статусом стороны (третьего лица) адвокат-представитель приобретает хотя и индивидуальное процессуальное положение в гражданском судопроизводстве, но характеризующееся целым рядом особенностей.

Первая из них вытекает из предписаний ч. 1 ст. 38 ГПК РФ, согласно которой сторонами гражданского судопроизводства являются истец и ответчик. В качестве таковых могут быть физические и юридические лица, которые вправе вести свои дела в суде лично или через представителей (ч. 1, 2 ст. 48 ГПК РФ). В отличие от сторон их представители допускаются судом к участию в деле. Для этого истец или ответчик, как стороны гражданского процесса, должны поручить представителю ведение их дела. Последнего наделяют процессуальными правами и возлагают обязанности, благодаря чему представитель становится участником гражданского судопроизводства. Именно эти обстоятельства обусловливают распространение на представителя стороны индивидуального процессуального статуса, производного от отраслевого процессуального положения стороны, третьего лица, заявителя или иных заинтересованных лиц в гражданском судопроизводстве.

Однако волеизъявление стороны гражданского процесса поручить представительство по делу лицу, являющемуся адвокатом, может быть реализовано лишь в том случае, если такое лицо обладает статусом адвоката. Речь идет об организационно-правовом статусе адвоката, приобретение которого регламентирует Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», принятый Государственной Думой 26 апреля 2002 года . Этот закон содержит главу 3 «Статус адвоката», согласно предписаниям которой статус адвоката Российской Федерации вправе приобрести лицо, имеющее высшее юридическое образование, стаж работы по юридической специальности не менее двух лет либо прошедшее стажировку в адвокатском образовании (ч. 1 ст. 9 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Следовательно, только лицо, приобретшее статус адвоката, вправе заниматься адвокатской деятельностью во всех ее видах, предусмотренных законом, в том числе участвовать в качестве адвоката-представителя доверителя в гражданском судопроизводстве (п. 2 ч. 2 ст. 2 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре). Вместе с тем этот же федеральный закон указывает, какая деятельность не является адвокатской, хотя и связана с оказанием юридической помощи. В частности, адвокатской деятельностью не является оказание юридических услуг работниками юридических служб предприятий, органов государственной власти, органов местного самоуправления, нотариусами и другими лицами (ч. 3 ст. 1 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре).

Организационно-правовой статус адвоката играет определяющую роль по отношению к его процессуальному положению, так как лица, не имеющие этого статуса, не являются адвокатами и на них не распространяютсяособенностииндивидуальногогражданско-процессуального положения адвоката-представителя. Следовательно, применительно к особенностям последнего надо рассматривать в единстве и взаимосвязи два статуса адвоката-представителя: организационно- правовой и процессуальный.

Однако этим особенности статуса адвоката не исчерпываются, ибо имеются и иные, не менее значимые. Например, к таковым особенностям следует отнести комплексность его правового положения в различных видах судопроизводства, которое регламентируют различные отрасли права, в рассматриваемом случае - федеральное законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре, гражданское процессуальное законодательство. Указанный фактор придает межотраслевой характер статусу адвоката-представителя и выделяет его среди иных субъектов, которые по закону вправе быть представителями сторон в российском гражданском судопроизводстве.

Субъект судопроизводства, обладающий таким комплексным правовым положением, получает исключительное право на оказание квалифицированной юридической помощи, то есть на реализацию одного из важнейших конституционных прав человека и гражданина в Российской Федерации.

Это конституционное право охватывается конституционными основами статуса личности, а реализовать и гарантировать его должен адвокат (ст. 48 Конституции Российской Федерации, ст. 1, 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). В силу этого адвокат-представитель своим организационно-правовым и процессуальным положением выполняет гарантирующую роль по защите субъективных прав и законных интересов стороны (третьего лица) в гражданском процессе. Данная характерная особенность статуса адвоката-представителя напрямую обусловлена тем, что стороны и третьи лица обладают рядом специальных полномочий[1], среди которых особую роль играет такое, как полномочие наделять представителя, прежде всего адвоката, правовым статусом путем поручения осуществлять представительство в гражданском судопроизводстве.

Наделение стороной адвоката статусом представителя происходит в усложненной форме, установленной ст. 25 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В соответствии с ее предписаниями адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем (соглашение персонифицировано); соглашение представляет собой гражданско-правовой договор на оказание юридической помощи (это специфический предмет договора), заключенный между доверителем и адвокатом в простой письменной форме; в качестве представителя доверителя адвокат участвует в конституционном, административном и гражданском судопроизводстве; иные виды юридической помощи адвокат оказывает на основании договора возмездного оказания услуг.

Очень важно и то, что рассматриваемая норма закрепила основные условия соглашения об оказании юридической помощи, включив в них: указание на адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения; принадлежность их к адвокатскому образованию и адвокатской палате; предмет поручения; условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь; порядок и размер компенсации расходов адвоката, связанных с исполнением поручения; размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения.

Право адвоката на вознаграждение и компенсацию расходов, связанных с исполнением поручения, не может быть переуступлено третьим лицам без специального согласия на то доверителя (ч. 5 ст. 25 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре). Признав в качестве основания оказания юридической помощи соглашение между адвокатом и доверителем, закон отнес его к гражданско-правовому договору. Логическое завершение регламентации этого специального договора видится в том, что расторжение его регулируют нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (ч. 2 ст. 25 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре).

Значение соглашения об оказании юридической помощи не исчерпывается только материально-правовыми и профессиональными аспектами. Имеет оно еще организационно-правовой и корпоративный аспект, который состоит в том, что на основании соглашения об оказании юридической помощи адвокатское образование (адвокатское бюро, кабинет, коллегия адвокатов) выдает адвокату ордер на участие в деле в качестве представителя. Данная форма подтверждения полномочий адвоката-представителя в гражданском процессе определена ч. 2 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре, предусматривающей обязанность адвоката иметь ордер на исполнение поручения. Ордер адвокатского образования адвокату следует иметь всегда как подтверждение его процессуального статуса и полномочий в гражданском судопроизводстве, если основываться на следующем предписании закона: никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (ч. 2 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре)[2].

Таким образом, статус адвоката-представителя в современном российском гражданском судопроизводстве и полномочия данного субъекта гражданско-процессуальной деятельности определяют следующие юридически значимые акты: соглашение об оказании юридической помощи и ордер адвокатского образования на исполнение адвокатом поручения. Благодаря этому процессуально-правовой статус адвоката-представителя отличается от правового положения всех иных субъектов, выступающих в качестве представителя в российском гражданском судопроизводстве. Как правило, для таких представителей приобретение статуса представителя связано с наличием доверенности на участие в производстве по гражданскому делу.

Иначе говоря, для них существуют более упрощенные основания и процедура приобретения статуса представителя стороны или третьего лица в гражданском процессе, чем для адвоката-представителя. Тем не менее, для первых и второго существует общее принципиальное положение, состоящее в том, что процессуально-правовой статус всем представителям делегируют стороны, третьи лица гражданского судопроизводства на основаниях и в порядке, установленном федеральным законодательством, в том числе Законом об адвокатской деятельности и адвокатуре. Именно он более тщательно и полно урегулировал основания и процедуры делегирования доверителем адвокату процессуального положения представителя в гражданском судопроизводстве. То есть новое законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре обособило, выделило процессуальный статус адвоката-представителя в гражданском судопроизводстве по сравнению с аналогичным положением других субъектов, которые вправе осуществлять представительство. Однако, эта характерная особенность процессуального положения адвоката-представителя не колеблет общего положения о том, что полномочия представителя всегда носят производный характер[3], естественно, от полномочий сторон или третьих лиц, права и интересы которых он защищает.

Рассматривая особенности правового положения адвоката-представителя в гражданском процессе, следует остановиться еще на некоторых из них. В частности, на наличии у адвоката-представителя специальных обязанностей: оказывать квалифицированную юридическую помощь доверителю; не выходить за пределы предоставленных ему процессуальных прав; соблюдать конфиденциальность в личных и публичных от ношениях с доверителем; запрет одностороннего отказа от исполнения поручения об оказании юридической помощи доверителю. Другие субъекты, являющиеся представителями в российском гражданском судопроизводстве, в отличие от адвоката, не несут такого комплекса специальных процессуально-правовых и этических обязанностей в ходе выполнения поручения доверителей. Этим тоже выделяется правовое положение адвоката-представителя в гражданском процессе.

Особо следует выделить такой специфический и значимый элемент индивидуального статуса адвоката-представителя, как его ответственность. Об основаниях и видах ответственности адвоката вели речь и ранее. Так, Ю.И. Стецовский, с одной стороны, исследовал во взаимосвязи проблему профессионального долга и ответственности адвоката[4], а, с другой стороны - рассмотрел виды юридической ответственности адвоката: дисциплинарной, гражданско-правовой и уголовной[5].

Глава 3 «Статус адвоката» Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» содержит норму, имеющую заглавие «Страхование риска ответственности адвоката» (ст. 19). В соответствии с данной нормой адвокат, основываясь на федеральном законе, осуществляет страхование риска своей профессиональной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи.

Следовательно, вопрос о юридической ответственности адвоката перед клиентом отныне представляет собой не столько теоретическую концепцию, сколько нормативно-правовое предписание, которое согласно федеральному закону составляет элемент индивидуального статуса адвоката. Более того, закон не только требует от адвоката осуществлять страхование риска ответственности, но и включил ее в число существенных условий соглашения об оказании юридической помощи (п. 5 и ч. 4 ст. 25 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре), заключаемого между адвокатом и доверителем. Отсюда следует еще один важный вывод о том, что названное соглашение, означающее передачу доверителем адвокату индивидуального статуса представителя в гражданском процессе, одновременно возлагает на адвоката ответственность за принятое поручение.

Естественно, имеется в виду гражданско-правовая ответственность адвоката-представителя в гражданском судопроизводстве за последствия некачественной и (или) недобросовестной профессиональной деятельности и нерациональное осуществление делегированного ему статуса представителя стороны, третьих лиц. Это означает, с одной стороны, что новый Федеральный закон об адвокатской деятельности и адвокатуре ввел в оборот термин «статус адвоката», обогатил структуру и содержание данного феномена применительно ко всем сферам адвокатской деятельности, в том числе в гражданском процессе. С другой стороны, делегированный иным субъектам гражданского процесса статус представителя не выделяется таким элементом, как ответственность. Он присущ только индивидуальному процессуальному статусу адвоката-представителя в гражданском судопроизводстве.

В виду того, что адвокат-представитель приобретает данный статус по волеизъявлению стороны, может возникнуть вопрос о том, а не является ли в таком случае данный субъект процесса по своему положению процессуальным соучастником? На этот вопрос следует ответить отрицательно, поскольку процессуальное соучастие предполагает: наличие собственного интереса в гражданско-правовом споре; наличие общих спорных прав и обязанностей; возможность самостоятельно, по собственной инициативе обращаться в суд и т.д[6].

По своему процессуально-правовому положению адвокат-представитель не является и правопреемником стороны, так как правопреемники стороны занимают положение заменяемого ими лица[7]. Адвокат же представляет, но не заменяет сторону, не пользуется ее субъективными процессуальными правами. Таким образом, адвокат-представитель в гражданском судопроизводстве всегда занимает и осуществляет только присущее ему индивидуальное правовое положение.

Рассуждения об особенностях статуса адвоката-представителя будут неполны, если в заключение не сказать, что такая форма гарантирования прав, свобод, законных интересов личности как профессиональное представительство в гражданском процессе требует дальнейшего развития и совершенствования. Выскажем по данному вопросу некоторые предложения и рекомендации. Во-первых, было бы целесообразно предусмотреть категории дел, при рассмотрении которых в суде обязательно участие адвоката-представителя, т.е. случаи обязательного оказания квалифицированной юридической помощи в целях всемерной защиты прав, свобод и законных интересов личности (например, по гражданским делам, где обязательно участие прокурора; по гражданским делам, затрагивающим интересы несовершеннолетних; по гражданским делам, сторонами или третьими лицами в которых являются дети-сироты, инвалиды войны и военных действий, малоимущие лица). Во-вторых, основания для такой регламентации данного вопроса в российском гражданском процессуальном законодательстве видятся в реальности обеспечения конституционных предписаний о свободе доступа к судебной защите и праве на квалифицированную юридическую помощь; в единстве конституционных основ статуса человека и гражданина, обусловливающих необходимость того, чтобы реализация и защита статуса были равноценны во всех сферах судопроизводства - конституционного, административного, гражданского и уголовного (ч. 2 ст. 118 Конституции Российской Федерации). В-третьих, российскому гражданскому процессуальному законодательству следовало бы включить в свою систему существующий в некоторых странах институт обязательного представительства по сложным судебным делам[8].

Рассматривая вопросы, относящиеся к особенностям процессуального статуса адвоката-представителя в гражданском судопроизводстве Российской Федерации, невозможно абстрагироваться от того бесспорного факта, что в демократическом правовом государстве жизненные блага и ценности личности, ее имущество и законные интересы в гражданском судопроизводстве должны охраняться не менее эффективно, чем, скажем, в уголовном судопроизводстве.

Только путем нормотворческой, правоисполнительной и правоохранительной деятельности государство может выполнить свою обязанность по признанию, соблюдению, защите прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции Российской Федерации). Безусловно, данная обязанность Российского государства должна сохранять свою силу и значение и в такой сфере публично-правовой деятельности, как гражданское судопроизводство и правосудие по гражданским делам.

[1] Козлов А.Ф. Стороны в гражданском процессе. С. 63.

[2] Российская газета. 2002, 5 июня.

[3] Козлов А.Ф. Представительство в суде. С. 96.

[4] Стецовский Ю.И. Советская адвокатура. - М.: Высшая школа, 1989. С. 134-139.

[5] Там же. С. 162-175; 176-184.

[6]Козлов А.Ф. Стороны в гражданском процессе. С. 64-66.

[7] См.: Козлов А.Ф. Стороны в гражданском процессе. С. 68-69; Гришин И.П. Стороны в гражданском процессе. С. 69-70.

[8] Гражданский процесс России / Под ред. М.А. Викут. С. 109.