Основой доказательственной деятельности является принцип состязательности, заключающийся в том, что «функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо» (ч.2 ст. 15 УПК РФ). Это означает, что каждая из сторон самостоятельно, исходя из собственного внутреннего убеждения, на основе предоставленных сторонам процессуальных полномочий осуществляет доказательственную деятельность.

Вопросы участия защитника на отдельных этапах процесса доказывания относятся в современной уголовно-процессуальной науке к числу наиболее дискуссионных: вопросы о понимании и со­держании самого права защитника собирать доказательства, о способах и результатах такой деятельности[1].

Оценка нового правила о возможности собирания доказательств защитником отечественными учеными оказалась довольно неоднозначной. В своем заключении на Общую часть УПК РФ заслеженный юрист РФ С.А. Пашин указал: «Под давлением прогрессивно настроенной правовой общественности авторы проекта были вынуждены пойти на призрачные уступки и провозгласить право защитника на собирание доказательств. Однако данная формула оказывается на проверку лживой»[2]. Подобное мнение было высказано и Ю. А. Костановым[3].

Им возражает профессор П.А. Лупинская в своей статье «Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе» указывая: «Критике подверглась и статья 86 за то, что в ней субъектами собирания доказательств названы дознаватель, следователь, прокурор и суд. Исходя из этого, С.А. Попов и Ю.А. Костанов, в частности, утверждают, что в проекте УПК «состязательность только продекларирована»[4]. Данный упрек неоснователен. Известно, что после многочисленных дискуссий в основу концепции УПК не была положена идея введения независимого параллельного расследования, проводимого стороной защиты. Поэтому право собирания доказательств путем производства следственных и иных процессуальных действий, в том числе с применением мер принуждения, предоставлено только должностным лицам, ведущим судопроизводство и ответственным за его ход и результат. Вместе с тем законопроект вовсе не исключает права субъектов процесса на стороне защиты собирать доказательства»[5].

В литературе нет единого подхода к определению понятия собирания доказательств. Так, Д.Т. Арабули под собиранием подразумевал обнаружение доказательств, их рассмотрение и процессуальное закрепление[6]. В то же время заслуживает внимания по­зиция С.А. Шейфера[7], который еще в 1972 г. отметил, что доказательства не существуют в готовом виде, а появляются в процессе доказывания, и поэтому термин «формирова­ние доказательств» более точен, чем термин «собирание доказательств». В данном случае автор утверждает возможность собирания доказательств исключительно должностными лицами и государственными органами. В этом его поддерживают и многие другие ученые[8].

Таким образом, по поводу наделения защитника правом на собирание доказательств в науке имеются точки зрения, полярного содержания. От того, что защитник вправе собирать именно процессуальные доказательства[9], до отрицания права защитника на самостоятельное участие в доказывании на этапе собирания доказательств[10].

Не позволяет разрешить данный спор непосредственный анализ УПК РФ. С одной стороны, п. 2 ч. 1 ст. 53 и ч. 3 ст. 86 УПК РФ прямо указывают, что защитник имеет право собирать именно доказательства, а не предметы и документы для приобщения к делу в качестве доказательств, как это указывается по отношению к подозреваемому, обвиняемому и другим участникам уголовного процесса, участвующим в деле не в силу профессиональных обязанностей, а в силу личной заинтересованности в исходе процесса. С другой стороны, ни требований к качеству, ни процессуальной формы закрепления собранных адвокатом - защитником доказательств УПК РФ не устанавливает. Более того, в ст. 74, перечисляющей допустимые доказательства, сведения, собранные адвокатом-защитником не указаны.

Между тем, в условиях закрепленного в УПК РФ принципа состязательности сторон (ст. 15), окончательно отнесшего следователя, дознавателя, прокурора к стороне обвинения, вопрос участия адвоката-защитника в доказывании является одним из ключевых вопросов реализации состязательности в досудебном производстве.

Проблема, как представляется, заключается в том, не смотря на существование предписания уголовно-процессуального закона о возможности защитника собирать доказательства и исходя из определения собирания доказательств за данным субъектом признается возможность отыскания, изъятия, истребования, получения сведений иным способом, но не признается право на придание сведениям установленной законом процессуальной формы. «Защитник и его клиент не формируют доказательства в полном смысле этого слова»[11].

Действительно, часть 3 ст. 86 УПК РФ перечисляет формы доказательственной деятельности защитника на этапе собирания доказательств, но в их числе нет следственных действий, т.е. таких форм участия, при которых с соблюдением установленных процессуальным законом требований могут быть получены относимые, а главное допустимые и достоверные сведения. Из этого следует, что та информация, которая может быть получена защитником в рамках предоставленных ему полномочий, не может считаться доказательствами, поскольку в ст. 74 УПК РФ доказательствами признаются лишь те сведения, которые выражены в показаниях, заключении эксперта и специалиста, в вещественных доказательствах, протоколах следственных и судебных действий и в иных документах. Защитнику не предоставлено право получать сведения в перечисленных формах, тем более, что УПК РФ закрепляет конкретные процедуры в которых могут быть получены указанные доказательства.

Таким образом, налицо противоречие между предписаниями ст. 86 УПК и ст. 74 УПК РФ. От его разрешения зависит содержание и направление деятельности защитника в доказывании по уголовным делам. От правильного решения вопроса об участии защитника в доказывании на этапе собирания доказательств напрямую зависит объем предоставляемых защитнику полномочий: может ли он только совершать действия по обнаружению доказательств с их последующим представлением субъекту доказывания или же защитник сам наделен правомочием фиксации имеющегося доказательства в рамках уголовного дела.

Круг наиболее важных проблем, которые сегодня существуют в вопросе участия защитника в собирании доказательств, определяет И.И. Схаляхо[12]: возможно ли осуществление защитником самостоятельных действий по собиранию доказательств; являются ли сведения, полученные защитником допустимыми доказательствами; зависит ли от стороны обвинения принятие от защитника сведений в качестве доказательств; неравенство стороны защиты и обвинения в доказательственной деятельности.

Разрешить все эти проблемы в полном объеме в рамках данной работы не представляется возможным. Поэтому мы акцентируем внимание на первых двух указанных выше проблемах.

Сущность этапа собирания доказательств в процессе доказывания заключается в формировании доказательственной базы (совокупности доказательств, направляемых на подтверждение тех или иных фактов или доводов: в уголовном процессе таковыми являются в целом виновность или невиновность лица), где под «формированием» понимается придание определенной формы, законченности какому-либо явлению. Сведения же об обстоятельствах, подлежащих доказыванию или имеющих значение для уголовного дела (понятие доказательства в ст.74 УПК РФ), приобретают определенную форму, то есть становятся доказательствами, только после их процессуального закрепления в уголовном производстве, что может происходить только на стадии собирания (так как на следующей стадии проверке подвергается уже существующее доказательство, процессуально закрепленное).

В ч. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г.[13] подробно записаны права адвоката по собиранию доказательств. Это право собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе: 1) запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений, а также иных организации. Указанные органы и организации обязаны в порядке, установленном законодательством выдавать адвокатам запрошенные им документы или их заверенные копии; 2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу; 3) собирать и представлять сведения и документы, которые могут быть признаны вещественными или иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством РФ; 4) привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. Помимо этого имеется мнение, что «нет юридических препятствий, чтобы по просьбе адвоката его собеседник зафиксировал все известные ему обстоятельства в виде объяснительной записки или фонограммы, которая затем может быть представлена следователю или в суд»[14]. Ю. М. Стецовский, кроме того, указывал, что защитник «вправе осмотреть место происшествия, составлять план, схему, производить фото-, видео-, киносъемку, если эти действия не нарушают права и свободы кого-либо. Полученные таким образом материалы могут иметь доказательственное значение...»[15]. Таким образом, мы видим, что предоставленные законом полномочия по собиранию доказательств некоторыми авторами толкуются в расширительном смысле. Отчего появляется, как представляется, еще одна проблема: может ли защитник собирать доказательства только указанными в законе способами или результаты иных его действий также могут рассматриваться как допустимые доказательства?

Для разрешения указанных дискуссионных вопросов целесообразно обратиться к конструкции доказательственной деятельности безотносительно к субъектам ее осуществляющим. Ранее отмечалось, что доказательственная деятельность включает собирание, проверку, исследование и оценку доказательств. Формирование доказательства как процессуального результата происходит на этапе собирания доказательств. Собирание в свою очередь имеет несколько этапов, которые в отличие от основных элементов доказательственной деятельности (собирание, проверка и оценка, как известно, могут осуществляться одновременно) происходят строго последовательно. Это обнаружение, изъятие и процессуальное оформление информации, обладающей свойством относимости. На этом этапе доказательственной деятельности сведения приобретают (или не приобретают) свойство допустимости. Причем данное свойство формируется не только на этапе процессуального оформления, но на протяжении всего этапа собирания доказательств. Этот вывод следует из того, что допустимыми признаются только те сведения, которые получены в установленном законом порядке и установленным законом способом. Свойство допустимости гарантирует другие качества полученной информации, а именно её достоверность и проверяемость. Исходя из этого, вопрос о возможности самостоятельного собирания доказательств защитником следует решать отрицательно. Защитник при собирании доказательств в порядке ст. 86 УПК РФ руководствуется лишь перечнем возможных действий, тогда как следователь и дознаватель опираются и на установленную законом процедуру осуществления действий. Она (процедура) позволяет проверить порядок получения сведений, их источник, соблюдение прав участников следственных действий. При проведении защитником дозволенных законом действий для собирания доказательств их процедура не оговаривается, в связи с чем проверить информацию не представляется возможным. Во всяком случае, при ее непосредственном представлении следователю. Следователь не может оценить, насколько соответствует установленным Конституцией и уголовно–процессуальным законом требованиям представленная информация. Поэтому недопустимо обязывать органы расследования приобщать к делу доказательства, допустимость которых не установлена. Это невозможно еще и потому, что именно следователь несет ответственность за допустимость имеющихся в деле доказательств.

Исходя из этого, мы считаем, что закон не наделил защитника правом собирания доказательств, но не ограничивает его в возможностях получения информации, которая может быть использована в этом качестве для защиты интересов его подзащитного. И данное обстоятельство необходимо учитывать и реализовывать в полном объеме.

Очевидно, что такое положение в уголовном судопроизводстве существенно ограничивает состязательность сторон в стадии предварительного расследования. Стороны защиты и обвинения в стадии предварительного расследования не имеют равных полномочий, пишет В. Семенцов[16]. По нашему мнению, это произошло потому, что концепция трех основных процессуальных функций не вполне осуществима в стадии предварительного расследования. Законодатель заранее создал перевес сил в пользу именно обвинения, наделив следователя, дознавателя исключительно функцией обвинения в стадии предварительного расследования. Обвинители располагают властными полномочиями и они единственные в стадии предварительного расследования, кто вправе формировать доказательства. Их полномочия и приводят к созданию реального неравенства прав участников.

B какой-то мере это неравенство компенсируется возложенной законом (ст. 73 УПК РФ) на органы уголовного преследования обязанностью устанавливать не только изобличающие обвиняемого обстоятельства, но и обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также смягчающие обстоятельства и те, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Однако это еще не обеспечивает полной состязательности на досудебных стадиях процесса. Решению данной проблемы, как представляется, способствовало бы наделение защитника правом самостоятельного процессуального закрепления собранной им доказательственной информации. Порядок и формы такого закрепления должны быть предусмотрены в УПК. В качестве положительного момента в случае принятия данного предложения законодателем мы видим также и то, что тогда исчезнет и довольно часто встречающееся сегодня нарушение прав защитника, которое выражается в необоснованном отказе от принятия в качестве доказательств тех сведений, которые защитник получил. Об этом свидетельствуют проведенные исследования, а также результаты опроса адвокатов, выступавших в качестве защитников[17]. В результате проведенного опроса адвокатов, пишет И. И. Схаляхо, 79% из них указали, что сталкивались с необоснованным отказом в принятии в качестве доказательств предоставляемых ими сведений. Причем следователь или дознаватель в ряде случаев вообще отказывались принимать какие-либо решения по заявляемым защитниками ходатайствам, грубо нарушая норму ч. 1 ст. 159 УПК РФ о том, что любое ходатайство должно быть рассмотрено и разрешено по существу. Адвокат А. С. Угрюмов приводит пример из своей практики[18]. Уголовное дело по обвинению гр-на Середа А.П. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ (Приложение 1).

П. 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ предусматривает собирания доказательств путем получения предметов, документов и иных сведений. В отличие от п. 3 этой нормы, где речь идет об истребовании официальных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, п. 1 предусматривает право защитника получать предметы, документы и иные сведения, не раскрывая, от кого он и могут быть получены. Если защитник обнаружил сведения, имеющие отношение к уголовному делу, но не получил их, он заявляет ходатайство суду, прокурору, следователю, дознавателю о проведении следственных действий, направленных на получение и закрепление в материалах уголовного дела указанных сведений.

Представляется, что предметы, документы и иные сведения, имеющие значение для дела, могут оказаться как у частных лиц, так и в организациях. Невозможно заранее определить и характер указанных предметов, документов и иных сведений, круг их может быть чрезвычайно широк. Приведем отдельные примеры[19].

Дубров был осужден за изнасилование Леоновой. Не отрицая близких отношений с ней, Дубров утверждал, что такие отношения возникли с согласия девушки, никакого насилия он не применял. Обвинение основывалось главным образом на показаниях потерпевшей, которые суд признал достоверными. Родственники Дуброва передали защитнику письма, которые Леонова писала Дуброву и из которых было видно, что они были близко знакомы (хотя потерпевшая это отрицала). Леонова принимала от Дуброва подарки, дарила ему фотографии, даже когда Дубров женился, пыталась вмешиваться в его семейную жизнь. Эти документы послужили основанием для отмены обвинительного приговора кассационной инстанцией.

Активное, неформальное отношение адвоката к осуществлению защиты позволяет иногда получить материалы, которые полностью опровергают обвинение. Пример из практики адвоката А. С. Блинова в Приложении 2. Примером также активного, неформального отношения адвоката к осуществлению защиты может служить широко известное, освещавшееся в печати дело Элькапони (Приложение 3).

Получаемые защитником предметы и документы, иные сведения должны отвечать требованиям допустимости доказательств. Так должен быть известен, зафиксирован и проверяем их первоисточник, они должны быть получены только тем защитником, который допущен к участию в данном уголовном деле; лица, у которых получены сообщения в порядке опроса, должны быть информированы о том, что эти данные необходимы для представления в качестве судебных доказательств.

Существует мнение, что при передаче теми или иным лицам защитнику предметов или документов должен составляться какой-то двусторонний документ, из которого было бы видно кто и что именно передал[20]. Данное предложение не запрещено законом. Скорее этим защитник повысит свои шансы на удовлетворение заявленного ходатайства о приобщении к делу соответствующих сведений. Поскольку наличие документального подтверждения источника сведений освобождает следователя от необходимости разыскивать этих лиц.

Круг вопросов, по которым защитник может опрашивать лиц с их согласия, законом не определен, и единственное уточнение соответствующих полномочий защитника содержится в ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которой адвокат вправе «опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь». Таким образом, акцент делается именно на получении информации, относящейся к делу, а круг такой информации весьма широк, и названная норма закона, как представляется, никоим образом не ограничивает полномочия защитника, которые он может реализовать по уголовному делу в интересах доверителя[21]. Адвокат не вправе опрашивать уже допрошенных дознавателем, органом дознания, следователем, судом лиц, с целью склонить их к отказу от показаний или изменению.

Ю. В. Кореневский описал такой случай[22]: при рассмотрении в суде дела по обвинению бывших сотрудников Аэрофлота в экономических преступлениях у защиты возникли сомнения в достоверности проведенного на предварительном следствии осмотра документов. Один из адвокатов встретился с участвовавшими в осмотре поня­тыми и с их согласия опросил обоих о том, как именно производился ос­мотр документов. По просьбе адвоката указанные лица изложили свои объ­яснения письменно и явились в суд для допроса. Затем было заявлено ходатайство о допросе их в качестве свидетелей, которое суд удовлетворил. Следует заметить, что такое ходатайство и не могло быть отклонено, поскольку согласно ч. 4 ст. 271 УПК суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетеля лица, явившегося в суд по инициативе стороны.

Право на проведение оперативно-розыскной деятельности в силу ст. 13 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» принадлежит только подразделениям определенных государственных органов, поэтому защитник не может производить или использовать результаты негласных действий, которые можно квалифицировать как оперативно-розыскные. К числу непроцессуальных способов обнаружения сведений можно отнести деятельность частных детективных и охранных агентств. В соответствии с Законом РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11 марта 1992 года[23] защитник вправе воспользоваться помощью занимающихся частной детективной (сыскной) деятельностью. Хотя такая возможность в рамках действующего законодательства вполне существует, но практически не реализуется и этому есть объяснение, которое в связи с небольшим объемом работы мы упустим.

Закон от 11 марта 1992 года «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» дает возможность адвокату провести опрос лица, которому стали известны оправдывающие его подзащитного сведения, наведение справок, наблюдение для получения необходимой информации в целях оказания услуг касающихся установления обстоятельств, необходимых для направления дела в суд или прекращения производства по делу. Данные сведения могут стать доказательствами в результате их приобщения к уголовному делу лицом, осуществляющим предварительное расследование, о чем выносится мотивированное постановление.

Возможно на основе действующего уголовно-процессуального законодательства закрепить опрос лиц выразившего согласие на это, в виде его беседы с защитником, с целью получения сведений, относящихся к уголовному делу и позволяющих доказать невиновность или меньшую виновность подзащитного, результаты которой фиксируются в произвольной форме. В качестве формы фиксации может выступить протокол с указанием места и времени начала и окончания опроса, анкетных данных опрашиваемого и защитника[24].

Однако закон не запрещает защитнику «придерживать» результаты опроса гражданина до судебного заседая, не предоставляя их следователю в ходе предварительного следствия. Чем пользуются 43 из 43 опрошенных И. И. Схаляхо адвокатов. Защитники предпочитают вызывать опрошенных ими лиц, располагающих оправдательными сведениями, для допроса в судебное заседание с целью разрушения обвинительного тезиса.

Таким образом, мы придерживаемся мнения о том, что сведения, полученные адвокатом, зафиксированные письменно или в ином виде (видео- или аудиозапись), полученные в соответствии со ст. 86 УПК РФ, могут стать доказательствами как «иной документ» (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) приобщения их к материалам уголовного дела. Все материалы, представленные защитником, должны быть приобщены к делу и отражены в обвинительном заключении (акте) как доказательства защиты.

Поскольку именно использование доказательств в суде является конечной фазой доказывания, позволяющей достичь его цели, и так как УПК РФ предоставляет защитнику использовать собранные им сведения в суде, было бы логично закрепить за ними статус доказательств. Это ни в коей мере не означает расширения полномочий защитника и реализации идеи параллельного адвокатского расследования. Закрепив за сведениями, собранными защитником, статус доказательств, к ним можно будет применить требования об относимости, достоверности и допустимости. Это не повлияет на круг правомочий субъектов доказывания, однако сформирует дополнительные гарантии его объективности.

Исходя из приведенных соображений можно сделать следующие выводы:

- защитник вправе участвовать в собирании доказательств, но не вправе предпринимать самостоятельные действий по получению процессуальных доказательств;

- закон не ограничивает защитника в возможностях получения информации, которая может быть использована в защиту интересов его подзащитного. Адвокат-защитник во время предварительного следствия и судебного разбирательства дела законным путем и из законного источника вправе получать сведения о фактах, имеющих значение по уголовному делу, однако реализовать их может только путем заявления ходатайств перед следователем и судом, что вряд ли соответствует равенству сторон в состязательном процессе и снижает эффективность защиты;

- сведения, полученные адвокатом, зафиксированные письменно или в ином виде (видео- или аудиозапись), полученные в соответствии со ст. 86 УПК РФ, могут стать доказательствами как «иной документ» (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) приобщения их к материалам уголовного дела. Все материалы, представленные защитником, должны быть приобщены к делу и отражены в обвинительном заключении (акте) как доказательства защиты;

- защитник вправе участвовать в собирании доказательств, но не вправе предпринимать самостоятельные действия по получению процессуальных доказательств; он впрве представлять органам расследования и суду собранные им сведения, необходимые для защиты прав и интересов защищаемого им лица;

- как видно из п. 2 ч. 1 ст. 53, ч. 3 ст. 86, ст. 87 и 88 УПК РФ, право адвоката-защитника осуществлять доказывание урезано по сравнению с другими субъектами доказывания. В частности, он не участвует в проверке и оценке доказательств, которые осуществляются исключительно судом, прокурором, следователем, дознавателем. В условиях состязательности уголовного процесса лишение защитника права на активное участие в доказывании существенно нарушает предусмотренное ч. 2 ст. 48 Конституции РФ право на защиту. Необходимо обоснование уча­стия адвоката в доказывании как основной его процессуальной обя­занности (гл. 11 УПК РФ) и регламентация порядка приобщения к делу предметов, документов, и иных материалов, представленных защитником и другими участниками процесса, которым такое право предоставлено (гл. 11 УПК РФ).

[1] Арабули, Д. Т. Законодательное закрепление права защитника собирать доказательства и его толкование // Право и образование. - 2007. - N 7. - С. 122-128; Кудрявцева, В. Л. Общие и частные вопросы участия адвоката-защитника в доказывании на судебном следствии // Вестник Челябинского университета. Сер. 9, Право. - 2003. - N 1. - С. 67-80.

[2] Пашин, С. А. Заключение на проект УПК (Меморандум) от 15 июня 2001 г. [Текст] / С. А. Пашин // Региональная общественная организация «Независимый экспертно-правовой совет». – URL : http: //www.hro.org/docs/expert/index.htm

[3] Костанов, Ю. А. Блеск и нищета Уголовно-процессуального кодекса [Текст] / Ю. А. Костанов; Независимый эксперт.-правовой совет. – М. : Р. Валент, 2005. – С. 49.

[4] Попов, С. А. Не нам сидеть... //Адвокатский вестник. – 2001. – №10. – С. 15.

[5] Лупинская, П. А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Рос. юстиция. – 2002. – №7. – С. 14.

[6] Арабули, Д. Т. Законодательное закрепление права защитника собирать доказательства и его толкование // Право и образование. - 2007. - N 7. - С. 122-128.

[7] Шейфер, С. А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе : учеб. пособие. – М., 1972. – С. 10.

[8] Громов, Н. А. Гарантии права на защиту обвиняемого в досудебных стадиях по УПК РФ : учеб.-практическое пособие– М., 2005. – С. 60; Шейфер, С. А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе : учеб. пособие – М., 1972. – С. 7, 15,18; Шейфер, С. А. Следственные действия. Система и процессуальная форма.– М. : Юрлитинформ, 2001.- С. 8.

[9] Победкин, А. В. Некоторые вопросы собирания доказательств // Гос. и право. – 2003. – №1. – С. 60; Белкин, А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. – М. : Норма, 2005.– С. 56; Кузнецов, Н., Дадонов С. Право защитника собирать доказательства: сущ­ность и пределы // Российская юстиция. –2002. – № 8. – С. 21-22.

[10] Лившиц, Ю.Д., Вопросы прин­ципа состязательности в стадии предварительного рассле­дования // Следователь. – 2002. – № 8.- С. 13.; Рыжаков, А. П. Уголовный процесс : учеб. для вузов. – М.: НОРМА : ИНФРА-М, 2002. – С. 67; Быков, В. М. Подозреваемый как участник уголовного судопроизводства со стороны зашиты // Рос. юстиция. – 2003. – № 3. – С. 70; Давлетов, А. Право защитника собирать доказа­тельства // Рос. юстиция. – 2003. – № 7. – С. 27; Макаров, Л. В. Участие обвиняемого и его защитника в уголовно-процессуальном доказывании: автореф. дис. на соиск. на соиск. учен. степ. доктора юрид. наук : 12.00.09 / Л. В. Макаров. – Саратов, 2002. – С. 13 и др.

[11] Макаров, Л. В. Участие обвиняемого и его защитника в уголовно-процессуальном доказывании : дис. канд. юрид. наук : 12.00.09 [Текст] / Л. В. Макаров. – Саратов, 2002. – С. 115

[12] Схаляхо, И. И. Участие защитника в доказывании по уголовным делам : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09 . – Краснодар, 2006. С. 57

[13] Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации [Текст] : федер. закон Рос. Федерации от 31.05.2002 N 63-ФЗ (ред. от 23.07.2008) // Собрание законодательства РФ. – 10.06.2002. – N 23, ст. 2102.

[14] Трунов, И. Л. Защита прав личности в уголовном процессе . – М.: ИД "Юриспруденция", 2005. – С. 179

[15] Стецовский, Ю. И. Если человек обвинен в преступлении. – М.: Сов. Россия, 1988. – С. 74

[16] Семенцов, В. Формирование доказательств и участие защитника в этом процессе // Уголовное право. - 2007. - N 4. - С. С. 93-97.

[17] Схаляхо, И. И. Участие защитника в доказывании по уголовным делам [Текст] : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09 / И. И. Схаляхо . – Краснодар, 2006. – С. 61

[18]Угрюмов, С. А. Уголовное дело по обвинению гр-на Середа А.П. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ // Адвокатский кабинет А. С. Угрюмова. – URL : http://www.ugryumov.su/index.php/practice/ygolovnie

[19] Кореневский, Ю. В. Участие защитника в доказывании по новому уголовно-процессуальному законодательству [Текст] : [практ. пособие] / Ю.В. Кореневский, Г.П. Падва. - М. : Юристъ, 2004. – С. 74–76

[20] Там же. – С 77.

[21] Стройков, В. Реализация права защитника на опрос лиц // Законность. - 2004. - N 6. - С. 52-54.

[22] Кореневский, Ю. В. Участие защитника в доказывании по новому уголовно-процессуальному законодательству.- М. : Юристъ, 2004. – С. 73–74

[23] О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации [Текст] : федер. закон Рос. Федерации от 11.03.1992 N 2487-1 (ред. от 01.07.2011) // Российская газета. – N 100. – 30.04.1992.

[24] Кузнецова, Н. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция. – 2002. – № 8. – С. 32; Карякии, Е. Допустимость доказательств, собранных защитником, и осуществление функции защиты в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. – 2003. – №6. – С. 57