Прежде чем рассматривать проблему пределов осуществления субъективных гражданских прав (динамика субъективного права), необходимо определиться с категориями структуры и содержания субъективного гражданского права (статика субъективного права). В свою очередь содержание права во многом определяется его сущностью, по поводу которой сложилось несколько подходов. Так, О.А. Поротикова отмечает, что существо субъективного право раскрывается через три возможных соотношения: а) субъективное право – объективное право; б) субъективное право - юридическая обязанность; в) субъективное право - интерес[1].

Сначала рассмотрим соотношение субъективного и объективного права.

Согласно наиболее традиционному подходу, «объективное право – есть система официально признаваемых и действующих государственных юридических норм, в которых проявляется воля общества»[2]. И в этом смысле объективное право отождествляется с позитивным правом, установленным и защищаемым государством. Однако есть точка зрения, что объективное право представляет собой нечто большее, чем то, что санкционировано государством. Оно независимо от него, может существовать без государства и вбирает в себя совокупность различных факторов (духовных, культурных, экономических), определяющих, в конечном счете, право позитивное[3]. То есть в первом случае государство создает нормы права, а во втором закрепляет уже существующие, придает им юридическую силу. Тем не менее, первый из двух названных подходов является преобладающим и характеризует объективное (позитивное) право следующими признаками: нормативность, государственно-волевой и властно-регулятивный характер, формальность, общеобязательность.

Субъективное право имеет принципиально иное содержание. В самом общем виде под субъективным правом понимается обеспеченная законом мера возможного поведения управомоченного субъекта в его отношениях с обязанными лицами. С.С. Алексеев понимал субъективное право как «принадлежащую управомоченному в целях удовлетворения его интересов меру дозволенного поведения, обеспеченную юридическими обязанностями других лиц»[4]. В определенном смысле субъективное право, будучи возможностью действовать тем или иным образом и принадлежащее лицу в силу закрепления за ним данной возможности законом, определяет меру его свободы. Но в то же самое время субъективное право не только предоставляет лицу свободу действия (внутренняя свобода), но и ограничивает его свободу определенными пределами (внешняя свобода) в интересах третьих лиц. «Сущность субъективного права с точки зрения теории свободы заключается в мысли о том, что право в субъективном смысле есть сфера внешней свободы, определенная нормами права отдельному лицу, т.е. правовое ограничение свободы»[5].

Кроме того, субъективное право персонифицировано, то есть принадлежит конкретному лицу с учетом его правосубъектности, в силу чего именно данное лицо может распорядиться им. В то время как объективное право имеет общий характер и распространяет свое действие на неограниченный круг лиц. Как справедливо отметил Н.И. Матузов: «Объективное право не может быть реализовано иначе как через субъективное право»[6].

Соотношение субъективного права с юридической обязанностью проявляется, прежде всего, в том, что они существуют неразрывно. Объясняется это тем, что, во-первых, нормы имеют предоставительно-обязывающий характер, а во-вторых, право и соответствующая ему обязанность вместе образуют содержание правоотношений. Как уже говорилось выше, субъективное право не может предоставлять индивиду неограниченную свободу в выборе модели своего поведения. Наряду с правом в любой норме права, так или иначе, содержится долженствование, что обеспечивает защиту не только частных, но и публичных интересов. А иногда возможность осуществления права напрямую зависит от исполнения установленной обязанности (наиболее ярко это проявляется в обязательственных относительных правоотношениях).

Понимание субъективного права через категорию интереса присуще Р. Иерингу, который выделял в любом субъективном праве два элемента: материальный элемент - выгода субъекта, его интерес, который составляет сущностное наполнение субъективного права. Формальный же элемент выражается в обеспеченности личной сферы субъекта от посягательств извне. Таким образом, Р. Иеринг считал, что «субъективное право - не что иное, как охраняемый позитивным правом интерес отдельного лица»[7]. Однако теория интереса Р. Иеринга не выдерживает критики, когда речь идет о ситуации, при которой лицо обладает субъективным правом и в отсутствии интереса. Например, отказ собственника от вещи еще не прекращает право собственности на нее, несмотря на утрату интереса в праве (ст. 225 ГК РФ).

Как видно, сущность субъективного права не может быть раскрыта в полной мере за счет сравнения его с взаимосвязанными правовыми категориями, без выявления его собственных характеристик и индивидуализирующих черт. Представляется, что установлению сущности субъективного права будет способствовать рассмотрение его структуры и содержания.

Что касается структуры субъективного права, то наука традиционно выделяет три его основных элемента: правомочия на собственные действия, право требования от других (обязанных) лиц, право на защиту[8], среди которых решающее значение имеет последний из них, поскольку только благодаря наличию возможности обеспечения защиты права оно может существовать. Как указывается в литературе, правомочие на защиту представляет собой юридически закрепленную возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право[9]. Правомочие на защиту осуществляется в рамках охранительных правоотношений.

Два других элемента структуры субъективного права – право на собственные действия и право притязания на действия других (обязанных) лиц могут быть обозначены как правоповедение и правотребование[10] соответственно, и осуществляются в рамках регулятивных правоотношений.

Правоповедение означает возможность лица своими активными действиями извлекать пользу и реализовывать цели, предусмотренные правом. Именно правомочие на собственные действия служит основой для злоупотребления. Правотребование (право притязания на действия обязанных лиц) является вторым элементом любого субъективного права. Наиболее ярко оно проявляется в обязательственных относительных правоотношениях, поскольку в этом случае интерес управомоченного лица может быть реализован только благодаря действиям обязанных лиц.

Содержание субъективного права определяется через совокупность его правомочий, осуществление которых приводит к удовлетворению определенного материального интереса.

Примечательно, что исследователь проблем злоупотребления правом А.В. Волков различал доктринальные понятия «субъективное гражданское право» и «субъектное гражданское право», понимая последнее как признаваемую законодателем абстрактную юридическую возможность правоосуществления. И лишь внутреннее программирование субъектом своих будущих действий приводит в действие субъектные права и при возникновении правоотношения на основе юридического факта порождает искомое субъективное гражданское право[11]. Следовательно, средством злоупотребления по А.В. Волкову выступает именно субъектное, а не субъективное гражданское право.

Осуществление субъективного права – это процесс, деятельность по использованию правомочий, составляющих его содержание. Осуществление права необходимо отличать от его реализации, поскольку осуществление – это лишь одна из форм реализации, наряду с исполнением, соблюдением и правоприменением[12].

Что касается понятия осуществления субъективных гражданских прав, то оно законодателем не определено и, как правило, находит свое выражение в нескольких гражданско-правовых принципах. Так, в ст. 1 ГК РФ в качестве принципов закреплены положения о беспрепятственном осуществлении гражданских прав и свободном осуществлении гражданами и юридическими лицами своих гражданских прав своей волей и в своем интересе. Также в ст. 1 ГК РФ теперь нашел свое отражение давно сформировавшийся принцип добросовестности, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Статья 9 ГК РФ закрепляет еще один принцип осуществления гражданских прав - принцип диспозитивности, согласно которому лица, обладающие гражданскими правами, свободны в выборе форм и целей их реализации, а также свободны в воздержании от реализации прав, что не влечет за собой их прекращения. Кроме того, процесс осуществления субъективных гражданских прав также подчиняется системе общеправовых принципов, к числу которых относятся следующие (основные): принципы верховенства права, законности, справедливости, уважения прав и свобод человека и гражданина.

В науке делались попытки дать определение понятию осуществления субъективных гражданских прав, среди которых можно выделить определение С.Т. Максименко, которая под осуществлением гражданских прав понимает «обусловленное волеизъявлением управомоченного лица (или его представителя) и обеспеченное системой гарантий превращение в действительность конкретной возможности, составляющей содержание субъективного гражданского права»[13].

Итак, осуществление гражданских прав подчиняется системе общеправовых и отраслевых принципов, что свидетельствует о существовании определенных законодательных требований к процессу использования прав и, следовательно, об ограничении свободы действий лица в целях обеспечения интересов третьих лиц. Здесь целесообразно рассмотреть категорию пределов осуществления гражданских прав.

Прежде всего, необходимо провести четкое различие между пределами субъективного права и пределами осуществления субъективного права. Так, В.П. Грибанов определял соотношение между поведением, составляющим содержание субъективного права, и поведением, составляющим содержание осуществления субъективного права, как соотношение между возможностью и действительностью, общим и конкретным[14]. То есть каждое субъективное право содержит меру лишь потенциально возможного поведения, а осуществление субъективного права представляет собой совершение реальных действий по превращению возможности в действительность. В.П. Грибанов предлагал называть данные виды пределов объективными (в первом случае – поскольку они установлены законодателем) и субъективными (во втором случае – так как осуществление права всегда зависит от воли управомоченного лица, носит волевой характер). Нарушение пределов субъективного права и пределов осуществления субъективного права влечет различные юридические последствия. Так, выход на пределы субъективного права является правонарушением и влечет гражданско-правовую ответственность, при превышении пределов осуществления права, лицо остается в пределах субъективного права, но игнорирует логическое, ценностное, целевое содержание права, и совершает, таким образом, злоупотребление правом.

Пределы субъективного права – это «те условия, при наличии которых субъект наделяется соответствующим правом, те рамки, в которых субъект будет по своему усмотрению его осуществлять»[15] (например, указание на дееспособность лица, достижение им определенного возраста и др.). А.А. Малиновский в своем исследовании выделял 4 вида пределов субъективного права: качественные, количественные, временные и функциональные. Качественные характеризуют особенности правового статуса управомоченного лица в конкретных правоотношениях. Количественные касаются тех численных показателей, с изменением которых закон связывает и изменения в юридических возможностях управомоченного субъекта. Временные пределы устанавливают различные сроки, с наступлением которых изменяется содержание отдельных правомочий субъекта. Функциональные пределы очерчивают круг конкретных правомочий на совершение строго определенных действий для удовлетворения и защиты своих интересов[16].

Пределы субъективного права необходимо отличать от ограничений субъективного права. В отличие от пределов, понятие которых дано выше, ограничения представляют собой изъятия из круга правомочий, составляющих содержание субъективного права. Ограничение права – это его «умаление, уменьшение материального содержания права, объема благ, причитающихся их обладателю»[17]. Ярче всего различие этих категорий проявляется при анализе конституционных прав, например, согласно ст. 29 Конституции РФ[18] гражданин имеет право свободно искать, получать, передавать и распространять информацию. Предел этого права проявляется в установлении запрета на сбор, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ст. 152.2 ГК РФ). Ограничение этого права имеет место в условиях военного или чрезвычайного положения, и проявляется в ограничении свободы печати и других средств массовой информации путем введения предварительной цензуры с указанием условий и порядка ее осуществления, а также временное изъятие или арест печатной продукции[19].

От ограничений права следует отличать обременения права (право аренды имущества, сервитуты, залог и др.). Обременения права имеют несколько характерных признаков, отличающих их от ограничений: 1) это всегда дополнительное право на объект; 2) оно всегда выражается в правомочии (в отличие от ограничения, где наоборот происходит усечение правомочий); 3) возникают по соглашению или в судебном порядке (ограничения же – только на основании федерального закона); 4) имеют целью реализацию какого-либо частного интереса (ограничения же обеспечивают, как правило, баланс публичных и частных интересов)[20].

Теперь перейдем к рассмотрению вопроса о пределах осуществления субъективного права. В отличие от пределов субъективного права, четко очерченных законом, пределы его осуществления не столько определяются законодательными положениями, сколько, как считал Л.Д. Воеводин, сложившимися на основе существующих в обществе социальных ценностей критериями и ориентирами, руководствуясь которыми, граждане определяют конкретные цели, избирают формы и способы правильного пользования тем или иным правом[21]. Пределы осуществления субъективного права, как таковые не устанавливаются, а вытекают из содержания предоставленных правомочий и существа права. Целью их существования является то, чтобы личные потребности удовлетворялись с учетом общественных интересов и не причиняли им вреда.

В научной литературе к определению понятия пределов осуществления субъективных гражданских прав сформировалось два основных подхода: узкий и широкий. Первый из них заключается в отождествлении понятий пределов осуществления гражданских прав и злоупотребления гражданскими правами[22]. Данный подход критикует, в частности, Т.В. Дерюгина, указывая на то, что на практике может иметь место ситуация, когда лицо вышло за пределы осуществления права, но не совершило акта злоупотребления им. Например, если наследник подает заявление о принятии наследства по истечении шести месяцев со дня его открытия (ст. 1155 ГК РФ)[23]. Соответственно широкий подход к определению пределов осуществления права предполагает вышеприведенную ситуацию, когда выход за них не всегда позволяет делать вывод о наличии злоупотребления правом. На наш взгляд, данное деление основано на смешении понятий пределов субъективного права и пределов его осуществления. В приведенном примере лицо, подавая заявление о принятии наследства по истечении установленного законом срока, выходит за пределы субъективного права, а не за пределы его осуществления. Таким образом, можно утверждать, что превышение пределов осуществления права - всегда есть злоупотребление им.

О.А. Поротикова отмечает, что пределы осуществления субъективных прав выполняют следующие задачи в механизме правореализации:

1. Разумно ограничивают процесс реализации возможностей, заложенных в содержании субъективного права, в целях эффективного удовлетворения потребностей всех субъектов отношений.

2. Сдерживают антиобщественные и негативные проявления осуществления права.

3. Стимулируют активное поведение управомоченного лица, направляя его к правомерности.

4. Выступают элементом позитивной ответственности субъекта, в силу его обязанности соотносить свое поведение с установленными в нормах границами и ориентирами[24].

Как образно высказался А.А. Малиновский: в большинстве случаев пределы субъективного права устанавливаются законодателем в соответствии с принципом «разрешено все, что не запрещено буквой закона», а пределы осуществления субъективного права согласно максиме «разрешено все, что не противоречит духу права»[25]. То есть пока дух права не будет совпадать с буквой закона, будут существовать различия между пределами субъективного права и пределами его осуществления.

Виды пределов осуществления субъективных прав.

Выделяют два основных вида пределов осуществления субъективных прав – общие и частные.

Общие пределы осуществления субъективного права – это те, которые применимы к любым субъектам права, в рамках всяких гражданских правоотношений безотносительно к типу осуществляемого гражданского права. О.А. Поротикова к общим пределам относит права и интересы третьих лиц, средства защиты принадлежащего лицу права[26]. По нашему мнению, теперь, с учетом внесенных в ст. 10 Гражданского кодекса РФ[27] изменений Федеральным законом от 30.12.2012 года № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[28], к общим пределам следует также относить добросовестность и разумность при осуществлении прав. Перейдем к последовательному рассмотрению видов общих пределов осуществления прав.

А) Права и интересы третьих лиц - наиболее общий предел осуществления субъективных гражданских прав и, более того, это общепризнанный принцип международного права, который получил свое закрепление в ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 года: «при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе»[29].

Данное положение также отражено в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, где сказано: «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц».

В ст. 10 ГК РФ напрямую эта норма не дублируется, однако при анализе положений статьи можно прийти к аналогичному выводу: поскольку не допускается осуществление гражданских исключительно с намерением причинить вред другому лицу, следовательно, пределом осуществления прав в данном случае выступают объекты, которым может быть причинен подобный вред, то есть права и интересы третьих лиц.

Что касается интереса как объекта, которому не может быть причинен вред, то необходимо учитывать, что интерес лица может не иметь правового значения, как, например, в случае если он выступает мотивом заключения сделки. В случае, если интерес не оформлен в субъективное право, то действия третьих лиц не могут его нарушить. Как отмечал Ф. Регельсбергер: «Насколько управомоченный поступает согласно своему праву, настолько он может даже нарушать сферу чужих интересов. Он не может лишь нарушать сферу чужих прав»[30]. Другое дело, если имеет место «законный» или «охраняемый» интерес, который обладает защитой, не будучи оформленным в субъективное право. Например, ГК РФ упоминает в ст. 209 охраняемый интерес как предел осуществления права собственности, но при этом никак его не конкретизирует.

Б) Средства защиты принадлежащего лицу права.

Право на защиту принадлежащего лицу права является структурным элементом любого субъективного гражданского права. Ограничения, установленные для осуществления этого правомочия, носят универсальный характер. Анализ ст. ст. 11, 12 ГК РФ позволяет сделать вывод, что правомочие на защиту может состоять из действий по самозащите права и действий по обращению за защитой права к компетентным органам для применения мер государственного принуждения. Остановимся на анализе такого материально-правового способа защиты права как самозащита права.

Под самозащитой гражданских прав понимается совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов[31].

Действия по самозащите права обычно имеют место в состоянии необходимой обороны или состоянии крайней необходимости. О существовании пределов реализации права на самозащиту права свидетельствует ст. 1066 ГК РФ: «Не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были превышены ее пределы». Пределами реализации права на самозащиту права в указанных состояниях является «соответствие действий лица таким требованиям, как соразмерность причиненного и предотвращенного вреда, защита действительного права от наличного, а не мнимого посягательства, соотнесение способов и приемов защиты с конкретными условиями правонарушения»[32].

В) Добросовестность и разумность при осуществлении прав.

Добросовестность.

В ранее действовавшей редакции ст. 10 ГК РФ содержалось положение, согласно которому «в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются» - таким образом, анализ данной нормы давал основание полагать, что добросовестность и разумность действий лиц, осуществляющих права, предполагается лишь в определенных законом случаях. В связи с этим, некоторые авторы, в частности А.А. Малиновский и О.А. Поротикова, относят добросовестность и разумность действий к частным пределам осуществления прав. Основными аргументами в пользу этой позиции являются, во-первых, то, что право не должно подменять собой другие социальные регуляторы поведения (нормы морали, религиозные нормы, традиции и др.), во-вторых, считается нецелесообразным требовать от каждого субъекта права соотносить свое поведение с идеалами добра, справедливости, совести[33]. Следовательно, необходимо различать случаи, когда закон прямо устанавливает требования добросовестности и разумности к поведению участников правоотношений и последствия несоблюдения этих требований, и случаи, когда правовая норма лишь призывает субъекта быть добросовестным или разумным, но отступление от этих требований не повлечет никаких негативных правовых последствий. Такое поведение А.А. Малиновский предлагает называть «правомерным злоупотреблением правом», поскольку оно не нарушает запрещающих норм[34]. Представляется, что данная формулировка, объединяющая взаимоисключающие понятия, является противоречивой, поскольку злоупотребление права предполагает его использование во вред, а причинение вреда не может быть правомерным.

В связи с внесением изменений в ст. 10 ГК РФ ФЗ о внесении изменений в ГК РФ от 30.12.2012 года, вышеуказанное положение приняло несколько иную формулировку: «Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются». Новая редакция ст. 10 ГК РФ не ставит наличие добросовестности и разумности действий участников правоотношений в зависимость от того, требует ли этого закон в конкретном случае. Законодатель признал целесообразным установить обязанность участников любых гражданских правоотношений соотносить свое поведение с требованиями добросовестности и разумности в любом случае, установив новый общий предел осуществления гражданских прав. Теперь судьи могут обращаться к ст. 10 ГК РФ и тогда, когда прямое требование добросовестности в отношении осуществления какого-либо права отсутствовало. Более того, новая редакция ст. 1 ГК РФ провозглашает добросовестность в качестве принципа гражданского права.

Поведение можно считать добросовестным, пишет О.А. Поротикова, в том случае, «если лицо, его совершающее, осознает свою ответственность перед другими членами общества, ориентируется на честное выполнение своих обязанностей, руководствуется в поступках общественно полезным намерением, стремится избежать причинения вреда третьим лицам»[35].

А.А. Малиновский уточняет, что «добросовестность проявляется также в виде добровольного отказа субъекта от использования пробелов и противоречий действующего законодательства в ущерб правопорядку и общественным интересам»[36].

Несмотря на то, что добросовестность стала общим пределом осуществления гражданских прав, есть некоторые статьи ГК РФ, содержащие указание на добросовестность не только как на предел осуществления права, но и на правовые последствия, наступающие в случае нарушения данного предела. Так, согласно правилам совершения сделок под условием (ст. 157 ГК РФ), если наступлению условий недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условий невыгодно, то условие признается наступившим. И наоборот, если наступлению условий недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условий выгодно, то условие признается ненаступившим.

Разумность.

В литературе приводятся различные подходы к определению понятия разумность. В частности, А.А. Малиновский понимает разумность как «согласованность своего интереса с общепризнанными способами его удовлетворения, выбор наиболее правильного (и, разумеется, законного) пути для достижения поставленной цели»[37].

По мнению О.А. Кузнецовой «разумность связана с пониманием субъектом правоотношений целесообразности своих действий, осознанием причинно-следственных связей, со способностью видеть в своих действиях объективно полезную цель»[38].

В англо-американском праве границы разумности поведения определяются через понятие «среднестатистического человека» (reasonable man), это своеобразный эталон, на примере поведения которого можно судить о разумности действий участников гражданского оборота.

В.И. Емельянов признавал разумными действия, которые совершил бы при определенных обстоятельствах добросовестный человек, обладающий нормальным (средним) уровнем интеллекта, знаний и жизненного опыта[39].

Частные пределы находятся в тесной связи с видом правоотношения, в рамках которого реализуется право, зависят от содержания этого субъективного права. О.А. Поротикова в качестве частных пределов выделяет: добросовестность и разумность при осуществлении прав[40]; назначение права; средства и способы осуществления[41].

А) Назначение права.

Каждому субъективному гражданскому праву присуще определенное назначение, которое, по определению В.А. Рясенцева, есть «легальная цель правообладания», а осуществить право в соответствии с его назначением означает «такое поведение лица, которое отвечает содержанию и цели данного права»[42]. О.А. Поротикова считает, что назначение субъективного права можно рассматривать в двух смыслах. В широком смысле назначение права состоит в удовлетворении потребностей и интересов, которые существуют у управомоченного лица, независимо от особенностей самого субъективного права. В узком смысле (функциональное назначение) назначение права определяется не столько природой права, сколько свойствами объекта, принадлежащего лицу на определенном правовом основании[43]. Требование осуществления права в соответствии с его функциональным назначением имеет место, в частности, согласно ст. 42 Земельного кодекса РФ[44], «при осуществлении собственниками земельных участков и лицами, не являющимися собственниками, прав на земельные участки, использование которых должно соответствовать их целевому назначению и принадлежности к той или иной категории земель и разрешенным использованием способам, которые не должны наносить вред окружающей среде». Аналогичное требование предъявляется к осуществлению права собственности на жилое помещение. Согласно ст. 30 Жилищного кодекса РФ[45] «собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования». Пределы использования определяются путем установления в ст. 17 Жилищного кодекса РФ запрета на размещение в жилых помещениях промышленных производств.

Б) Средства и способы осуществления права.

Необходимость осуществления субъективного права определенным способом и с использованием определенных средств зависит от особенностей самого права.

Под способом понимают «единичное действие или систему действий, применяемых управомоченным лицом при использовании правомочий, заключенных в содержании его субъективного права»[46].

Некоторые исследователи, в частности О.П. Колесников, выделяют несколько общих требований к средствам и способам осуществления гражданских прав[47]:

1) Безопасность для жизни, здоровья, имущества граждан и организаций (например, не допускает реализация правомочия распоряжения объектом права собственности посредством взрыва вещи или ее уничтожения с использованием ядовитых веществ, так как это может причинить вред третьим лицам);

2) Отсутствие проявлений жестокости и соответствие способов осуществления прав требованиям морали. Данное требование относится, главным образом, к осуществлению прав в отношении животных. Так, согласно ст. 137 ГК РФ при осуществлении прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности.

3) «Быть рачительным хозяином», поскольку бесхозяйственное обращение служит предпосылкой для причинения вреда третьим лицам, создает угрозу их правам и интересам. Закон предусматривает и иное последствие бесхозяйственного содержания имущества, в частности, если таковое имеет место в отношении культурных ценностей, то они могут быть изъяты у собственника путем выкупа государством или продажи с публичных торгов, что является основанием прекращения права собственности (ст. 240 ГК РФ).

[1] См.: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 2.

[2] Байтин М.И. О современном нормативном понимании права // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 105.

[3] По мнению А.А. Пионтковского, сведение права лишь к нормам права противоречит реальной действительности. Право является значительно более сложным общественным явлением, чем лишь только нормы права, правила должного поведения, которые обеспечиваются принудительной силой государства (Цит по.: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 2.)

[4] Цит. по: Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). М.: Юрлитинформ, 2007. С. 112.

[5] Волков А.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике. - М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 67.

[6] Цит. по: Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 25.

[7] См.: Иеринг Р. Избранные труды. - Самара: Самарская государственная экономическая академия, 2003. С. 358.

[8] Дореволюционные цивилисты, в частности Ю.С. Гамбаров, определяли структуру субъективного права несколько иначе, выделяя в нем в качестве элементов: лицо, которому оно предназначено служить; предмет, из которого оно удовлетворяется и защиту, без которой не существовало бы никакого права (См.: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 13).

[9] См.: Гражданское право: В 2 т. Том 1. Учебник / отв. ред. Е.А. Суханов. - М.: Издательство БЕК, 1998. С. 409.

[10] Данные термины употребляются в работе Поротиковой О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007.

[11] См.: Волков А.В. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 15.

[12] См.: Теория государства и права: учебник. 5-е издание / Л.А. Морозова - М.: Норма, 2013. С. 372-373.

[13] Гражданское право России. Часть 1 / под ред. З.И. Цыбуленко. - М.: Юрист, 1998. С. 243 - 244.

[14] См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2000. С. 44-45.

[15] Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). - М.: Юрлитинформ, 2007. С. 133.

[16] См.: там же. С. 136.

[17] Морозова Л.А. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву (Материалы «круглого стола») // Государство и право. - М.: Наука, 1998, № 7. С. 24.

[18] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета. № 7. 2009. (Далее по тексту – Конституция РФ).

[19] Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 № 3-ФКЗ (ред. от 07.03.2005) «О чрезвычайном положении» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[20] См.: Дерюгина Т.В. Пределы осуществления гражданских прав. – М.: Зерцало-М, 2010. С. 68.

[21] Цит. по: Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). - М.: Юрлитинформ, 2007. С. 141.

[22] «Действия юридических и физических лиц, выходящие за пределы принадлежащих им гражданских прав, именуются "злоупотребление правом» (Белов А.П. Злоупотребление правом во внешнеэкономической деятельности // Право и экономика. 2006. № 3. С. 51).

[23] Дерюгина Т.В. Пределы осуществления гражданских прав. – М.: Зерцало-М, 2010. С. 25.

[24] Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 51-52.

[25] Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). - М.: Юрлитинформ, 2007. С. 154.

[26] Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 68.

[27] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 02.11.2013) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. (Далее по тексту – ГК РФ).

[28] Федеральный закон от 30.12.2012 № 302-ФЗ (ред. от 04.03.2013) «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627. (Далее по тексту – ФЗ о внесении изменений в ГК РФ от 30.12.2012).

[29] Всеобщая декларация прав человека 1948 года (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета. № 67. 1995.

[30] Цит. по: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С.74.

[31] Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. – М.: Статут, 2000. С. 117.

[32] Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 78.

[33] См.: Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). - М.: Юрлитинформ, 2007. С. 198-199.

[34] Там же. С. 201.

[35] Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 82.

[36] Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). - М.: Юрлитинформ, 2007. С. 188.

[37] Там же. С. 195.

[38] Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 157-158.

[39] Емельянов В.И. Недопустимость злоупотребления гражданскими правами по российскому законодательству: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 5.

[40] Рассмотрены при анализе общих пределов.

[41] Там же. С. 69.

[42] Цит. по: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 91.

[43] См.: Там же. С. 88.

[44] См.: Земельный кодекс Российской федерации от 25.10.2001 № 136-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 44. Ст. 4147.

[45] Жилищный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 № 188-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // Собрание законодательства РФ. 2005. № 1 (часть 1). Ст. 14.

[46] Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 93.

[47] См.: Колесников О.П. Пределы субъективных гражданских прав // Журнал российского права. 2007. № 12. С. 37.