Основное назначение деятельности третейских судов по защите нарушенных прав и законных интересов напрямую зависит от юридической силы выносимых ими актов. Речь в данном случае идет о решении третейского суда, под которым понимают выносимый в особом порядке правоприменительный юрисдикционный акт относительно гражданско-правовых споров, обязательный для сторон третейского разбирательства, могущий быть обеспеченным принудительной силой государства и содержащий признание существования или отсутствия между сторонами определенного правоотношения.

Правовая природа решения третейского суда может быть проанализирована с различных позиций, основой которых являются сложившиеся в правовой науке взгляды на природу третейского разбирательства. Арбитражное решение в рамках договорной (консенсуальной) теории рассматривается как новый договор, который заключается третейскими судьями - представителями сторон. В результате рассмотрения дела и вынесения решения третейским судом происходит новация основного правоотношения, ставшего предметом третейского разбирательства, в новое правоотношение, права и интересы сторон которого защищаются государством в упрощенном порядке (принудительное исполнение решения третейского суда).

С позиций процессуальной теории решение третейского суда рассматривается как акт, выражающий властное предписание, акт, имеющий такое же юридическое значение, как и судебное решение. В отличие от договора арбитражное решение может быть пересмотрено, изменено апелляционным судом (по законодательству некоторых стран это допускается), и это решительно подтверждает, что оно является судебным решением, а не договором.[1]

Представители смешанной теории отстаивают во многом сходную позицию, что правовые последствия решения третейского суда, связывающие стороны, вытекают из воли самих сторон, выраженной в третейском соглашении. Но вместе с этим последствия вынесения решения и его исполнения относятся ими к области процессуального права. По мнению Л.П. Ануфриевой, переплетение договорно-правовых и процессуально-правовых элементов не имеет хаотичного характера, в результате чего можно было бы со всей оправданностью говорить о смешанности различных входящих в правовую природу рассматриваемой категории составляющих, и не образует простую «сумму» элементов. Сочетание этих двух граней имеет взаимообусловленный, сущностно детерминированный характер, в котором прослеживаются определенные приоритеты, а именно - сначала гражданско-правовые, т.е. материально-правовые (договорные), а затем, на последующих его стадиях, - процессуально-правовые элементы[2].

Как отмечается в литературе, в современном праве наибольшее распространение получил последний подход, ставящий решение третейского суда по своему значению выше частноправового акта, но ниже решения государственного суда, не придавая ему некоторых свойств законной силы решения суда[3].

Форма и содержание решения третейского суда определены в ст. 33 Закона о третейских судах. Структура решения третейского суда близка с государственным судебным решением, это связано с унификацией юрисдикционных актов.

Решение третейского суда излагается в письменной форме и подписывается третейскими судьями, входящими в состав третейского суда, в том числе третейским судьей, имеющим особое мнение. Если третейское разбирательство осуществлялось коллегиально, то решение может быть подписано большинством третейских судей, входящих в состав третейского суда, при условии указания уважительной причины отсутствия подписей других третейских судей.

Требования к форме и содержанию решений третейского суда также установлены ст. 33 закона о третейских судах.

После принятия решения каждой стороне должен быть вручен либо направлен экземпляр решения, оформленного в соответствии с Законом о третейских судах.

Исследование природы третейского решения было бы неполным без анализа вопроса о его законной силе. Прежде всего, необходимо ответить на вопрос о том, когда же вступает в законную силу решение третейского суда. Закон о третейских судах не регламентирует момент вступления решения третейского суда в законную силу, поэтому в науке высказаны разные позиции по этому вопросу. Так, О.Ю. Скворцов полагает, что решение третейского суда вступает в законную силу немедленно после принятия, т.е. подписания третейскими судьями полного текста решения[4]. С ним соглашается М.Э. Морозов и отмечает, что решение третейского суда вступает в законную силу с того момента, когда оно считается принятым, поскольку именно с этой даты у сторон появляется обязанность исполнять решение и обращаться за его оспариванием и принудительным исполнением[5]. А.И. Зайцев полагает, что невозможность принесения на принятые третейскими судами решения каких-либо жалоб делает вступление их в законную силу незамедлительным по принятии[6].

Применительно к решению третейского суда гораздо более верным было бы использование вместо выражения «вступило в законную силу» выражение «стало обязательным для сторон».

Обязательность свойственна решению третейского суда, но его содержание отличается от того же свойства решения государственного суда. Вынесенное решение становится обязательным только для сторон, передавших спор в третейский суд, соответственно действие свойства обязательности, возникшее из частного соглашения, не может распространять свое действие на лиц, его не подписывавших.

Еще одно важное свойство решения третейского суда – законность, прямо не установлено в законе о третейских судах. Если решение третейского суда нарушит какие-либо нормы права, то государство все равно будет его признавать, не сможет его отменить или отказать в выдаче исполнительного листа. Механизм проверки решения третейского суда государственным судом не предусматривает его анализа на законность. Установление в третейском разбирательстве принципа законности следует понимать лишь в узком его значении. Если нарушение принципа законности не влечет негативных последствий и не подрывает правовой силы решения, то свойство законности в решении третейского суда проявляется в усеченном виде.

Правовые свойства решения третейского суда закон не связывает с необходимостью какой-либо легитимизации решения третейского суда в государственном суде. Однако осуществление третейским судом юрисдикционной деятельности невозможно без участия со стороны государства. Это, прежде всего, связано с тем, что третейское разбирательство происходит на суверенной территории; выносимый в результате правоприменительный акт должен быть включен в правопорядок государства по месту рассмотрения спора, а в большинстве случаев и по месту исполнения решения[7].

Приобретение решением третейского суда своей силы и правовых свойств не связано с процедурой проверки этого решения государственным судом, но оно может их утратить в результате его отмены.

Решение третейского суда может иметь дефекты и различные процедуры их нивелирования. Вынесение дополнительного решения регулируется ст. 34 Закона о третейских судах и возможно в отношении требований, которые были заявлены в ходе третейского разбирательства, однако не нашли отражения в решении. Допущенное упущение может быть исправлено третейским судом лишь по заявлению стороны третейского разбирательства, если стороны не договорились об ином. Требование о вынесении дополнительного решения может быть заявлено в течение 10 дней после получения решения третейского суда с уведомлением об этом другой стороны. Заявление о вынесении дополнительного решения рассматривается тем же составом третейского суда в течение 10 дней после его получения. По результатам рассмотрения принимается либо дополнительное решение, которое является составной частью решения третейского суда, либо определение об отказе в удовлетворении заявления о принятии дополнительного решения[8].

Разъяснение решения необходимо в тех случаях, когда имеют место неясности в содержании резолютивной части решения, т. е. исполнение данного решения вызывает затруднение в связи с неопределенностью его толкования. По собственной инициативе суд не может производить разъяснение решения. Порядок обращения за разъяснением решения идентичен порядку обращения за дополнительным решением.

После вынесения третейским судом решения наступает период его добровольного исполнения в срок, в нем указанный. Если такой срок не установлен, то оно подлежит немедленному исполнению. С момента истечения этого срока у сторон возникает право обратиться в государственный суд за принудительным исполнением решения.

Судебное производство по приведению третейского решения к принудительному исполнению по своему характеру является дополнительным производством. Если в рамках основного производства (при разрешении дела в третейском суде) рассматриваются и разрешаются вопросы материально-правовых взаимоотношений сторон, то в рамках дополнительного производства рассматриваются вопросы процессуального характера. Именно этим обстоятельством и объясняется запрет компетентным государственным судам пересматривать решения третейского суда по существу дела.

В пункте 1 ст. Закона о третейских судах устанавливаются правила, позволяющие заинтересованным лицам реально исполнить решение, принимаемое третейским судом, в том случае, если обязанная сторона уклоняется от его исполнения. Исходя из общих принципов третейского разбирательства, оно должно исполняться добровольно. Однако в том случае, если решение третейского суда добровольно не исполняется в установленные сроки, оно может быть исполнено в принудительном порядке.

Сам третейский суд не обладает полномочиями по осуществлению принудительного исполнения принятого им решения. Основой принудительного исполнения решения третейского суда является выдача компетентным государственным судом (судом общей юрисдикции или арбитражным судом) исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Исполнительный лист является разновидностью исполнительных документов, предусмотренных ст. 7 Федерального закона «Об исполнительном производстве»[9].

Инициатором возбуждения процедуры исполнительного производства может быть лишь лицо, в пользу которого третейским судом вынесено решение, иные лица не вправе обращаться с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Закон о третейских судах не устанавливает обязательных требований к содержанию заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Такие требования содержатся в процессуальном законодательстве. В этом заявлении должны быть указаны: наименование арбитражного суда, в который подается заявление; наименование и состав третейского суда, принявшего решение, место его нахождения; наименование сторон третейского разбирательства, их место нахождения или место жительства; дата и место принятия решения третейского суда; требование заявителя о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Конечно же, заявление должно быть подписано подающим его лицом.

Порядок возбуждения процедуры выдачи исполнительного листа регулируется также гражданским (арбитражным) процессуальным законодательством. Так, в соответствии с п. 3 ст. 236 АПК РФ заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда подается в арбитражный суд субъекта Российской Федерации по месту нахождения или месту жительства должника либо, если место нахождения или место жительства неизвестно, по месту нахождения должника — стороны третейского разбирательства.

Процедура рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда обычная. Это означает, что стороны третейского разбирательства должны быть извещены о времени и месте судебного заседания. Впрочем, их неявка в судебное заседание при условии их надлежащего уведомления не является препятствием для рассмотрения заявления.

Процедура рассмотрения заявления происходит путем исследования доказательств, представленных в компетентный суд и подтверждающие изложенные в заявлении требования о выдаче исполнительного листа. Это означает помимо прочего и возможную необходимость исследования материалов дела, рассмотренного третейским судом.

Заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда рассматривается судьей компетентного суда единолично. В отличие от иных категорий дел, рассматриваемых судьей в течение более длительных сроков, заявление о выдаче исполнительного листа должно быть рассмотрено в течение одного месяца со дня поступления заявления в компетентный суд.

Процессуально решение о результатах рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа оформляется в виде определения независимо от того, какое решение принимает компетентный государственный суд: выдать исполнительный лист или отказать в его выдаче. Это определение подлежит немедленному исполнению.

Перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, указанный в ст.426 ГПК РФ и в ст.239 АПК РФ, практически дословно совпадает с теми основаниями, которые предусмотрены для отмены решения третейского суда.

Согласно ст. 40 Закона о третейских судах, заинтересованные участники третейского разбирательства вправе оспаривать решение третейского суда.

Законом установлен трехмесячный срок для обращения с заявлением об оспаривании, который начинается со дня получения стороной решения третейского суда. Установленный в ст. 40 Закона о третейских судах трехмесячный срок является процессуальным сроком и при наличии уважительных причин его пропуска может быть по ходатайству заинтересованной стороны восстановлен компетентным судом (ст. 117 АПК РФ, ст. 112 ГПК РФ). При этом ходатайство о восстановлении пропущенного срока должно быть подано в компетентный государственный суд, в котором совершается необходимое процессуальное действие.

Государственные суды осуществляют лишь контрольную функцию в отношении решений, принимаемых третейскими судами, однако и выполнение этой функции строго ограничено законом, не должно выходить за пределы проверки процедуры деятельности третейских судов, и касается только самых важных процессуальных вопросов (формирование третейского суда, соблюдение прав участников третейского разбирательства, соблюдение условий третейской оговорки и т.д.). Вторгаться же в существо принимаемых третейским судом решений, так же как и переоценивать фактические обстоятельства, на которых основано решение третейского суда, государственные суды не вправе.

Заявление об отмене решения третейского суда подается в арбитражный суд субъекта Российской Федерации, на территории которого принято решение третейского суда, в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения стороной, обратившейся с заявлением, если иное не установлено международным договором Российской Федерации или федеральным законом[10].

Все основания оспаривания и отмены решений третейского суда, закрепленные в российском законодательстве, заключены в исчерпывающем перечне. Если обратиться к ст. 421 ГПК РФ и ст. 233 АПК РФ, можно выделить две их группы[11].

К первой группе относятся основания, когда решение третейского суд отменяется только в том случае, если об этом указывает сторона, подавшая заявление об отмене и, более того, представившая доказательства, которые лежат в основании ее заявления. Сделано это может быть лишь в случаях - если заявитель докажет, что: 1) третейское соглашение недействительно вследствие его противоречия федеральному законодательству; 2) решение третейского суда принято по спору, который не предусмотрен третейским соглашением либо не подпадает под его условие, или решение третейского дуда содержит постановления по тем вопросам, которые выходят за пределы третейского соглашения; 3) состав третейского суда или третейское разбирательство не соответствовали императивным положениям законодательства о третейских судах; 4) сторона, против которой было принято решение третейского суда, не была должным образом уведомлена об избрании или назначении состава третейского суда или о времени и месте заседания третейского суда либо по другим причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения. Во всех указанных случаях государственный суд при проверке заявления об отмене решения третейского суда связан доводами и доказательствами, содержащимися в заявлении заинтересованного лица, и не вправе выйти за их пределы.

Вторая группа оснований, по которым решение третейского суда может быть пересмотрено государственным судом, включает два основания: 1) спор, который рассмотрен третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства; 2) решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права. Данное основание сформулировано весьма неудачно, ведь легального определения и перечня основополагающих принципов российского права в нормативно-правовых актах не имеется, что может повлечь за собой неоднозначную трактовку данного основания судами. Вместе с тем под основополагающими принципами права следует понимать некий фундамент, основу, общую характеристику всего права. То есть основополагающие принципы российского права - это конституционные принципы права, реализующиеся и воплощающиеся во всем законодательстве[12].

Наиболее объективную точку зрения к содержанию понятия «основополагающие принципы российского права» предлагает В.В. Ярков. При определении круга основополагающих принципов российского права он указывает на пять критериев: 1) под таковыми понимаются принципы именно российского права в целом, а не его отдельных отраслей; 2) принципы, сформулированные в гл. 1 и 2 Конституции Российской Федерации, где закреплены основы конституционного строя Российской Федерации и права и свободы человека и гражданина; 3) принципы, зафиксированные в обязательных для России международно-правовых документах, например Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод; 4) решение должно приводить к результатам, несовместимым с действующим правопорядком; 5) принципы могут формулироваться как в Конституции Российской Федерации, так и одновременно в нормах федерального законодательства, однако при этом не должны иметь характера нарушения частных правил, закрепленных в федеральных законах[13].

Обсуждаемость данного вопроса в научных кругах и постоянный поиск однозначной доктрины по данному вопросу, на наш взгляд, весьма важны, поскольку неопределенность того или иного юридического понятия становится причиной субъективизма в правоприменении. Абстрактная формулировка, закрепленная в законе в качестве основания для принятия юридически значимого решения, неизбежно влечет диссонансы в судебной практике.

Представляется, что перед отечественным правоведением стоит задача - сформировать «доктрину основополагающих принципов российского права» на основе теории правовых принципов, что с прагматической точки зрения намного облегчит практику применения законодательства о третейских судах.

Приведем пример из судебной практики.

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Строгонова М.В., судей Дубинской В.К., Донковцевой Э.С., при секретаре И., заслушав в открытом судебном заседании по докладу Дубинской В.К. дело по частной жалобе управляющего дополнительным офисом Р.К. на Определение Зюзинского районного суда г. Москвы от 24 февраля 2010 г., которым постановлено в удовлетворении заявления Р. о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Третейского суда при Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Тульской области от 19.08.2009 по делу о взыскании солидарно с поручителя Д. в пользу Р. отказать полностью, установила: решением Третейского суда при Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Тульской области от 19.08.2009 исковые требования Р. удовлетворены частично. Взысканы солидарно с Д. в пользу истца сумма кредита, проценты за пользование кредитом, неустойка за просрочку выплаты, третейский сбор и расходы по оплате госпошлины. Решение названо подлежащим немедленному исполнению.

Р. обратился в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение указанного решения третейского суда. Поданное заявление взыскатель просил рассмотреть в его отсутствие, в суд не явился.

Должник о дне слушания дела судом извещался, в суд также не явился.

Судом постановлено вышеприведенное определение, об отмене которого просит заявитель по доводам, изложенным в частной жалобе.

Проверив материалы дела, обсудив доводы частной жалобы, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие сторон, извещенных о дне и времени слушания, и пришла к выводу о том, что определение вынесено законно, оснований к его отмене не имеется.

В соответствии со ст. 426 ГПК РФ суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что: 1) спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом; 2) решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.

Отказывая в выдаче исполнительного листа, суд правильно исходил из того, что решение нарушает основные принципы российского права, что выразилось в формулировании резолютивной части о солидарном взыскании с единственного должника, без упоминания остальных лиц, с которых производится взыскание. Отсутствие в резолютивной части решения исчерпывающих сведений о конкретном обязательстве, по которому обязан должник, сведений о солидарных ответчиках, при выдаче исполнительного листа вызовет затруднения при исполнении решения, что противоречит основополагающим принципам гражданского законодательства РФ. С этим выводом суда коллегия полностью согласилась, поскольку он вытекает из верного применения норм материального и процессуального права.

Суд, в частности, справедливо отметил, что согласно ст. 429 ГПК РФ для исполнения решения о солидарном взыскании судом выдается несколько исполнительных листов (по числу должников) с указанием в каждом из них размера общей (солидарной) задолженности и всех должников по требованию. Приведенные положения процессуального права сочетаются с понятием солидарной ответственности, содержащимся в ст. 322 ГК РФ, которая предполагает множественность лиц на стороне должника.

В поданной частной жалобе представитель заявителя дает иное толкование норм процессуального и материального права, которое коллегия полагает ошибочным. Постановленное третейским судом решение действительно противоречит требованиям ст. 322 ГК РФ, называет обязательство по выплате солидарным, но не указывает иных должников, с которыми это обязательство является общим.

Ссылки кассатора на то, что суд нес обязанность по истребованию каких-либо материалов из третейского суда, по обращению за разъяснением по вопросу исполнения решения, коллегия полагает несостоятельными. Бремя доказывания своего права на получение исполнительного листа лежит на лице, обратившемся за этим документом. Суд в силу ст. ст. 14 и 50 ГПК РФ не занимается собиранием доказательств, он лишь разрешает ходатайства по истребованию доказательств и оказывает содействие сторонам в получении таких доказательств. Таким образом, доводы частной жалобы не содержат правовых оснований к отмене определения, постановленного в полном соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 374 ГПК РФ, судебная коллегия оставила без изменения Определение Зюзинского районного суда г. Москвы от 24 февраля 2010 г., частную жалобу без удовлетворения[14].

Как мы видим из приведенного примера, нарушение основополагающих принципов российского права, как основание отказа в удовлетворении требований, несмотря на спорный характер понимания данного термина, на практике может быть применен судом весьма точно и обоснованно.

Теперь обратимся к примеру из арбитражной практики.

ООО «Сельскохозяйственное предприятие «Рассвет» (далее - ООО «Рассвет») обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене решения Независимого арбитражного (третейского) суда при Торгово-промышленной палате Ставропольского края от 09.04.2008.

Определением от 05.12.2008 в удовлетворении заявления отказано в связи с отсутствием предусмотренных ст. 233 АПК РФ оснований для отмены третейского решения.

В кассационной жалобе ООО «Рассвет» просит отменить определение. Заявитель указывает, что суд не оценил доводы о нарушении процедуры третейского разбирательства, в частности, принципов состязательности (третейский суд допустил одновременное изменение истцом основания и предмета иска) и равноправия сторон (измененное требование принято без расчета взыскиваемой суммы). При принятии решения третейского суда нарушены основополагающие принципы российского права: принцип законности (в размер взыскиваемых с заявителя убытков включен налог на добавленную стоимость; при взыскании упущенной выгоды суд не учел затраты, которые должен был понести истец для получения выгоды; не учел отсутствие доказательств принятия им разумных мер к уменьшению убытков). Суд не принял во внимание исполнение ООО «Рассвет» всех обязательств перед истцом до начала рассмотрения дела в третейском суде, в связи, с чем права истца не нарушены. Суд не исследовал размер убытков, не выяснил, имелась ли у истца реальная возможность получить выгоду, принимались ли какие-либо меры для уменьшения убытков, действительно ли имели место убытки как следствие непередачи обществом «Рассвет» истцу в 2006 г. определенного количества пшеницы. Указанные нарушения при рассмотрении дела третейским судом повлекли нарушение принципов наступления гражданско-правовой ответственности, а, следовательно, и принципа неприкосновенности собственности, принципа обеспечения и восстановления и защиты, только нарушенных прав, принципа законности, согласно которому защита прав одних лиц не должна приводить к нарушению прав других лиц.

ООО «ПСП» в отзыве просит жалобу отклонить, полагая, что оспариваемое определение соответствует закону. В судебном заседании представитель истца поддержал доводы отзыва.

Изучив материалы дела и выслушав представителя ООО «ПСП», Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалоба не подлежит удовлетворению.

Как видно из материалов дела, решением Независимого арбитражного (третейского) суда от 09.04.2008 удовлетворен иск ООО «ПСП» к ООО «Рассвет» о взыскании 858028 руб. 15 коп. убытков, в том числе 78002 руб. 56 коп. налога на добавленную стоимость (л.д. 11 - 13). Решение мотивировано тем, что ООО «Рассвет» не исполнило установленные договором от 26.09.2005 обязательства по передаче пшеницы обществу «ПСП».

ООО «Рассвет» обратилось с требованием об отмене указанного решения третейского суда.

В силу п. 1 ст. 233 АПК РФ решение третейского суда может быть отменено арбитражным судом только в случаях, предусмотренных данной статьей.

Пункт 3 ст. 233 Кодекса устанавливает, что арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом; что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.

Заявитель ссылается на нарушение третейским решением основополагающих принципов российского права, выразившееся в необоснованном включении в размер взысканных убытков налога на добавленную стоимость, недоказанность оснований для взыскания убытков и их размера.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 12 информационного письма от 22.12.2005 № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» разъяснил, что при рассмотрении заявления об отмене решения третейского суда арбитражный суд не вправе пересматривать решение по существу.

В ст. 233 АПК РФ и ст. 42 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее - Закон) имеется перечень оснований, только при наличии, которых решение третейского суда может быть отменено. В п. 1 ст. 46 Закона содержится прямой запрет для арбитражного суда ставить под сомнение обоснованность решения, принятого третейским судом.

Из данных норм Кодекса и Закона следует, что при исследовании материалов дела, в том числе истребованных из третейского суда, арбитражный суд ограничивается установлением наличия или отсутствия оснований для отмены решения третейского суда.

В то же время доводы заявителя о недоказанности нарушения им своих обязательств, причинении убытков обществу «ПСП» в виде упущенной выгоды, необоснованности размера таких убытков направлены на переоценку конкретных обстоятельств дела и пересмотр спора о взыскании денежных средств по существу.

Суд правомерно не принял указанные доводы во внимание, так как в противном случае он вышел бы за пределы своей компетенции, определяемой в соответствии с требованиями п. 1 ст. 31, ст. 233 АПК РФ, ст. 5 Закона, исходя из которых полномочия по рассмотрению по существу спора, отнесенного к компетенции третейского суда, возложены на третейский суд.

При таких обстоятельствах основания для отмены обжалованного определения отсутствуют.

Руководствуясь ст. ст. 286, 287, 289 АПК РФ, Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа постановил Определение Арбитражного суда Ставропольского края от 15.12.2008 по делу № А63-5624/2008-С3-2 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения[15].

Данный пример судебной практики наглядно показывает, как по-разному могут толковать основания отмены решения третейского суда в ходе разбирательства. Кроме того, становится, очевидно, что платой за свободу и самостоятельность в третейском судопроизводстве для сторон становится невозможность пересмотра решения третейского суда по существу в государственном суде, тогда как порой действия третейских судей могут вызывать сомнения в их законности и обоснованности.

Отмена решения третейского суда компетентным государственным судом не влечет автоматического направления дела в третейский суд для нового рассмотрения. В этом случае новое третейское разбирательство возможно на основании нового обращения заинтересованной стороны в третейский суд. Такое обращение возможно на основании третейского соглашения, которое связывает стороны.

В то же время отмена решения третейского суда аннулирует такое решение. Одно из правовых последствий отмены решения третейского суда состоит в том, что заинтересованная сторона не вправе обращаться в компетентный государственный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. При этом любая из сторон вправе вновь обратиться в третейский суд в соответствии с третейским соглашением с требованием о разрешении спора. Однако из этого правила имеются исключения, которые сводятся к тому, что заинтересованное лицо не вправе инициировать процедуру третейского разбирательства, если: 1) третейское соглашение является недействительным и это установлено решением компетентного государственного суда; 2) решение третейского суда принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, и это установлено решением компетентного государственного суда; 3) спор не подлежит дальнейшему рассмотрению в третейском суде и это констатировано решением компетентного государственного суда.

Закон не регламентирует вопрос о том, в каком составе должно рассматриваться дело после его повторного возобновления. Представляется, что повторное возобновление дела в третейском суде после того, как первоначальное решение было отменено арбитражным судом, не является препятствием к тому, чтобы дело в третейском суде было рассмотрено в том же составе[16]. Целесообразно было бы законодательно закрепить порядок повторного рассмотрения дела третейским судом, а не основываться в столь важном вопросе на предположения.

На основании вышеизложенного можно сказать, что, несмотря на видимую урегулированность, в данной отрасли существуют еще пробелы, которые необходимо устранить.

[1] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – М.: Волтерс Клувер, 2007. - С. 255

[2] Ануфриева Л.П. Международное частное право в 3 т. Том 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. - М.: Издательство БЕК, 2000. — С. 159.

[3] Хрестоматия альтернативного разрешения споров; Третейское разбирательство. Международный коммерческий арбитраж. Посредничество (медиация). — СПб.: Третейский суд, 2009 . — С. 74

[4] Скворцов, О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. — М.: Волтерс Клувер, 2005. — С. 126

[5] Морозов М. Э. Третейское разбирательство. - Новосибирск.: Новосиб. гос. университет, 2008. - С. 101

[6] Зайцев А.И.Третейское судопроизводство России. - Саратов. 2004. - С. 7

[7] Николюкин С.В. Особенности отмены решения третейского суда и отказа в его исполнении (об основаниях отмены решений третейского суда и отказа в его исполнении). – М., 2011. - № 1. - С. 26

[8] Хрестоматия альтернативного разрешения споров; Третейское разбирательство. Международный коммерческий арбитраж. Посредничество (медиация). — СПб.: Третейский суд, 2009 . — С. 204

[9] Хрестоматия альтернативного разрешения споров; Третейское разбирательство. Международный коммерческий арбитраж. Посредничество (медиация). — СПб.: Третейский суд, 2009 . — С. 211.

[10] Николюкин С.В. Специфика признания и исполнения решений третейских судов. - М., 2010. - № 3. - С. 22.

[11] Николюкин С.В. Особенности оспаривания решений третейских судов. - М., 2011. - № 1. - С. 29

[12] Багров Д. Третейский суд в тени судебной системы // ЭЖ-Юрист. - 2011. - № 17. - С. 6

[13] Ярков В.В. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. - М., 2003. - № 4. - С. 25

[14] Кассационное Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 17 июня 2010 г. (Дело № 33-18130).

[15] Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 19 февраля 2009 г. (Дело № А63-5624/2008-С3-2).

[16] Хрестоматия альтернативного разрешения споров; Третейское разбирательство. Международный коммерческий арбитраж. Посредничество (медиация). — СПб.: Третейский суд, 2009 . — С. 210