Еще на этапе возникновения и становления института специальных знаний было очевидно, что этот процесс сопряжен с решением множества правовых, научно-методических, технических и организационных проблем. Этим объясняется тот факт, что изначально решались такие проблемы, как правило, коллективными усилиями специалистов соответствующих, прежде всего медицинских, полицейских учреждений или корпорациями, объединениями, создаваемыми на общественных началах, например «мастеров-письмоведов»[1]. Однако в любом случае деятельность, пусть и небольшого по численности коллектива, нуждается в организации, что самым непосредственным образом сказывается на эффективности деятельности каждого из его членов.

С течением времени росли по объему, усложнялись по существу, становились все более наукоемкими задачи, решаемые специалистами и экспертами. Соответственно, усложнилась организация их деятельности. Так, наряду с традиционно существовавшими обычными медицинскими учреждениями, обеспечивавшими выполнение функций специалистов-врачей, в 1889 г. в России появилась первая специализирующаяся на производстве судебных экспертиз судебно-фотографическая лаборатория, организованная Е.Ф. Буринским. Она находилась в Петербурге и размещалась, полагаем, не
случайно, в том же здании, где располагались судебные следователи, но, испытывая трудности с материальным обеспечением и не справляясь с возрастающим объемом работы, через два года прекратила свое существование. В 1892 г. была создана государственная лаборатория судебнофотографических исследований «в ведении прокуроров судебных палат». Заведование ею возлагалось «на присяжных фотографов и их помощников». Эта лаборатория, по отзывам современников, действовала инертно, не проявляя признаков прогресса, стремления к развитию, ив 1912 г. прекратила свое существование с одновременной организацией кабинета научносудебной экспертизы1. В 1914 г. такие кабинеты были открыты в Москве, Киеве и Одессе. Практически в это же время научные методы раскрытия и расследования преступлений стали активно внедряться и в органах полиции: в 1890 г. введена антропометрическая, а в 1906 г. - дактилоскопическая регистрация преступников, наряду с их опознавательной фотосъемкой. Соответственно, эта деятельность обеспечивалась специально созданными подразделениями тюрем и органов полиции.

1

Подчеркнем, что к настоящему времени скромные по своим изначальным возможностям судебно-экспертные кабинеты и полицейские экспертно-криминалистические подразделения (регистрационные бюро, кабинеты, отделы и т.д.) представляют собой мощнейшую систему научноисследовательских центров, лабораторий, учреждений и подразделений, повсеместно обеспечивающих профессионально грамотное использование научно-технических методов и средств, содействуя правоохранительным органам страны в раскрытии и расследовании преступлений и в осуществлении правосудия, в том числе по гражданским делам.

Наиболее разветвленная система экспертно-криминалистических подразделений исторически сформировалась в системе МВД России. В ней
сегодня трудятся 14563 человека[2], выполняющих функции экспертов и специалистов, значительная часть которых (более 60%) рассредоточены по территориальным органам внутренних дел (ОВД) в виде групп, отделений, отделов. В каждом четвертом ОВД в регионах, имеющих большую территориальную протяженность (таких, например, как Красноярский край, Республика Саха-Якутия), экспертно-криминалистическую службу представляет всего один эксперт-криминалист[3] [4] [5]. Однако в связи с упразднением ФСКН России и переводе сотрудников упраздненной экспертной службы в штат экспертных управлений Министерства внутренних дел Российской Федерации ситуация, возможно, незначительно изменится.

В экспертно-криминалистических центрах МВД, ГУВД, УВД субъектов Федерации и в наиболее крупных городах трудятся эксперты-специалисты почти всех наиболее востребованных правоохранительной и судебной практикой специальностей. Как уже отмечалось, эти подразделения никогда не были сугубо судебно-экспертными, поскольку они традиционно ориентированы не только на производство экспертиз, но и на оказание помощи следственным органам и оперативно-розыскным аппаратам в деятельности по собиранию криминалистически значимой или розыскной и доказательственной

-5

информации . Но за последние полвека, строго говоря, они перестали быть и сугубо криминалистическими. В их составе в настоящее время трудятся эксперты, которые проводят самые разнообразные некриминалистические исследования: пищевые, фармацевтические, биологические, почвоведческие, автотехнические, пожарно-технические, бухгалтерские, компьютерно-

4

технические и др.

На их долю по-прежнему приходятся более трех четвертей проводимых в стране криминалистических экспертиз, включая все так называемые нетрадиционные, и практически все участия в осмотрах мест происшествий и так называемые предварительные исследования. И это несмотря на то, что аналогичные судебно-экспертные службы стали формироваться во вновь созданных в период реформы правоохранительных органах, федеральных службах и ведомствах - в Следственном комитете (СК) Российской Федерации, в Федеральной таможенной службе (ФТС) Российской Федерации и др. Однако они остаются пока относительно малочисленными, и их подразделения имеются в основном в местах расположения региональных органов указанных служб и ведомств. Оставляет пока желать лучшего и их техническое оснащение, особенно в части исследовательской приборной базы.

Например, в ФСКН России в экспертно-криминалистической службе до момента ее упразднения трудились около 1200 сотрудников. Ее территориальные подразделения имелись в основном в центрах субъектов Федерации и наиболее крупных городах. Но преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических веществ и психотропных средств, как известно, совершаются по всей территории страны, включая самые отдаленные населенные пункты. Следовательно, объективно к их расследованию привлекались эксперты-специалисты ЭКП ОВД.

Аналогичное положение отмечается и в деятельности ФТС России. Контрабанда наркотических веществ и психотропных средств фиксируется зачастую на пунктах таможенного контроля, но готовится она или ее результаты проявляются на территории действия ОВД, где опять же к раскрытию и расследованию соответствующих преступлений подключаются эксперты- специалисты ЭКП ОВД. То же самое отмечается и в деятельности территориальных органов СК РФ. Тяжкие и особо тяжкие преступления, которые обязаны раскрывать и расследовать следователи этого ведомства, совершаются повсеместно и, естественно, реагируют на них прежде всего органы полиции и их ЭКП.

Раскрытие и расследование преступлений в современных условиях обеспечивается, как правило, коллективными усилиями сотрудников различных служб правоохранительных органов. При этом, без сомнений, актуализировалась проблема организации их деятельности, в том числе, если не особенно, связанной с научно-техническим обеспечением раскрытия и расследования преступлений, с использованием в этих целях специальных знаний.

Учитывая негативные изменения в динамике и структуре преступности, тенденции ускоряющего НТП, реформаторские преобразования уголовного судопроизводства и системы правоохранительных органов, есть все основания прогнозировать дальнейшее обострение проблемы. Между тем следует признать, что ее исследованию, поиску путей ее решения пока в криминалистике не уделялось должного внимания. Возможно, потому, что с первого приближения организация любой деятельности, в том числе связанной с использованием специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений, рассматривается как категория науки управления, не охватываемая предметом криминалистики и теории судебной экспертизы. Однако со столько прямолинейным, а по существу, с формальным подходом к толкованию этого вопроса и, соответственно, к оценке сложившейся в этом отношении ситуации нельзя согласиться.

Во-первых, криминалистика, как никакая иная наука, изучает в историческом аспекте особенности преступления и преступной деятельности - явлений, закономерно отображающихся в виде следов - источников розыскной и доказательственной информации. Получаемые при этом знания имеют важную, а порой и определяющую роль в разработке соответствующих методов и средств собирания и исследования таких следов, что логически связано с организацией их внедрения в практику раскрытия и расследования преступлений.

Во-вторых, развитие криминалистической техники (собирания и исследования доказательств), сегодня используемой специалистами, достигло того разнообразия и сложности, когда эффективность ее использования напрямую зависит от организации деятельности специалистов и экспертов. Общеизвестно краткое, но очень точное в этом отношении выражение К. Маркса: «Уровень развития техники определяет систему организации производства».

В-третьих, нами разделяется мнение о том, что наиболее сложные, а вместе с тем актуальные организационные, правовые, научно-технические проблемы как раз и находятся на «стыке» смежных отраслей практической деятельности и научного знания. Это более чем наглядно проявляется в решении проблем совершенствования всей системы использования специальных знаний, в том числе организации деятельности специалистов в раскрытии и расследовании преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.

Иначе говоря, по нашему мнению, криминалистика и теория судебной экспертизы непременно должны принимать участие в разрешении проблем организации не только разработки соответствующих методов, средств, рекомендаций, но и их внедрения в практику раскрытия и расследования преступлений. Это мнение корреспондируется с общей и частными задачами названных отраслей научного знания[6], с их социальными и служебными функциями.

Все они находят отражение в содержании криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений как системы действий, направленных на формирование условий постоянной готовности правоохранительных органов к применению криминалистических методов, средств и рекомендаций в раскрытии и расследовании преступлений, что, в свою очередь, предполагает взаимосвязанное решение взаимообусловленных по их содержанию организационных, правовых, научно-технических, методических и тому подобных проблем.

С этих позиций, как нам представляется, следовало бы посмотреть на проблему выделения в структуре курса криминалистики в качестве самостоятельного раздела «Вопросы организации раскрытия и расследования преступлений», которая до сих пор остается дискуссионной. В таком случае этот раздел мог бы приобрести дополнительное, качественно иное содержание, помимо включенных в него традиционных, выделенных из общего исторически сформировавшегося курса учений о криминалистической регистрации, версиях, планировании, взаимодействия и розыскной деятельности следователя.[7]

Впрочем, эта проблема может быть предметом самостоятельного диссертационного исследования. В рамках данной работы, как нам представляется, логично, рассмотреть вопросы организационного обеспечения использования специальных знаний, а соответственно, деятельности специалистов в системе судебно-экспертных учреждений и экспертно-криминалистических подразделений правоохранительных органов.

Как уже отмечалось, эта система сформировалась в нашей стране под влиянием, с одной стороны, проявляющихся во времени все более опасных для общества и государства вызовов преступности, а с другой - аккумулируемых криминалистикой современных достижений науки и техники, и адаптируемых, приспосабливаемых ею для решения задач собирания, исследования и использования следов преступлений - источников и носителей криминалистически значимой информации. Именно в этом контексте нами объясняется тот факт, что в 1990-е гг. численность экспертнокриминалистических подразделений органов внутренних дел России в три раза превысила их численность в Советском Союзе, достигнув более 15 тыс. человек. В 2011 г., а затем и в 2014 г. последовало их сокращение, и тем не менее ими по-прежнему выполняется основной объем экспертиз, исследований и иной технико-криминалистической деятельности. Так, в 2014 г. ЭКП системы МВД РФ произведено 1361780 экспертиз и 862128 тыс. исследований, в 2015 г. эти цифры изменились незначительно в сторону увеличения и составили соответственно 1445859 и 815708.

При этом количественный показатель производства экспертиз и исследований по делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков, стабильно остается высоким. В частности, в 2014 г. по рассматриваемой категории преступлений были произведены 155041 экспертиза и 136823 исследования. В 2015 г. - 149054 и 111416 соответственно.

Следователями СК РФ экспертизы по расследуемым ими уголовным делам производятся в основном в ЭКП ОВД, иногда в судебно-экспертных учреждениях Минюста России и иных экспертных учреждениях, в частности по преступлениям, совершенным в сфере экономической деятельности, что порой связано и с рассматриваемым нами видом преступлений, в частности с легализацией (отмыванием) денежных средств, полученных в результате наркобизнеса. Такое распределение нагрузки экспертов и специалистов- криминалистов экспертно-криминалистических подразделений и судебноэкспертных учреждений названных министерств и ведомств, по нашему мнению, объясняется традиционной ориентацией следователей и органов дознания всех правоохранительных ведомств и служб на ЭКП ОВД, с их большей численностью, рассредоточенностью по территории, а следовательно, и доступностью1. Именно по этой причине нами далее уделяется пристальное внимание анализу особенностей организации деятельности экспертов ЭКП ОВД в процессуальном статусе специалистов- криминал истов.

Прежде всего в работах многих исследователей проблем организации деятельности ЭКП ОВД отмечается ее довольно низкая эффективность[8] [9] [10]. Если говорить конкретнее, с одного места происшествия, осматриваемого с участием специалистов ЭКП ОВД, по данным ЭКЦ МВД РФ, изымается в

Л

среднем 1,08 следа. Об этом еще в начале 1990-х гг. писал П.П. Ищенко, отмечая, в частности, что при осмотре места происшествия по убийствам

-5

следы крови, слюны, спермы обнаруживаются в одном из 25 случаев . При этом нет никаких оснований утверждать, что за истекшее с тех пор время эти показатели изменились к лучшему, поскольку сохраняются коренные причины, обуславливающие такое положение. Более того, данная проблема серьезно актуализировалась в связи с освоением криминалистикой возможностей биометрии, в частности метода ДНК-анализа.

Анализ сложившейся в этом отношении ситуации был предметом обсуждения на межвузовском научно-практическом семинаре под названием «Раскрытие и расследование преступлений: наука, практика, опыт», организованном кафедрой криминалистики Московского университета МВД России[11]. Общий вывод, который логично следует из выступлений участников семинара (В.Ю. Владимирова, А.Ф. Волынского, Б.Я. Гаврилова, А.В. Ендольцевой, Е.П. Ищенко, В.П. Лаврова и других), заключается в том, что организация деятельности сотрудников ЭКП ОВД, обеспечивающих запросы следственной практики на специалистов-криминалистов, не соответствует:

современной организационной структуре правоохранительных органов, сложившейся в результате их реформирования, - вместо ранее существовавшей их моносистемы (МВД-КГБ) сформирована полисистема соответствующих министерств и ведомств;

современному уровню развития криминалистической техники, которая стала более сложной конструктивно, более функциональной и, соответственно, требует более профессионального ее обслуживания, содержания в состоянии постоянной готовности к использованию в раскрытии и расследовании преступлений;

современным тенденциям ускоряющегося НТП, обусловливающим необходимость более оперативного реагирования правоохранительных органов, и прежде всего их ЭКП, на его достижения, особенно в области компьютерной техники и информационных технологий, во многом определяющим перспективу совершенствования деятельности специалистов, в том числе с использованием возможностей криминалистической регистрации.

Этот вывод подкрепляется результатами анализа содержания и особенностей функциональных задач, условий деятельности специалистов и экспертов-криминалистов, различий в их научно-техническом и методическом обеспечении, впервые систематизированных А.Ф. Волынским. По его мнению, будучи сориентированными на единую конечную цель - использование специальных знаний и соответствующих им достижений науки и техники в раскрытии и расследовании преступлений деятельность специалиста-криминалиста и эксперта-криминалиста имеет существенные различия по:

- тактическим целям (собирание следов преступлений - их экспертное исследование);

- месту и особенностям работы (в полевых условиях - лабораторные исследования);

- специализации сотрудников (универсальная, технико-криминалистическая - узкопредметная, по виду экспертизы);

- объектам деятельности (различные по природе и механизму образования следы - отдельные виды следов);

- средствам деятельности (различные по функциональным возможностям и конструктивным особенностям средства поиска и собирания следов преступления - исследовательские приборы).[12]

К этому, по нашему мнению, следовало бы добавить различия по содержанию деятельности (поисковая и исследовательская), особенностям документального закрепления ее результатов (в протоколе следственного действия и в заключении эксперта). Наконец, следует иметь в виду, что роль специалиста-криминалиста заметно возрастает по мере роста техноемкости уголовно-процессуальных действий. Имеется в виду более широкое использование средств аудио- и видеозаписи вместо понятых, в целом формирование системы электронного судопроизводства.

В этой связи не без оснований возникает вопрос и о рациональности исторически сложившейся организации экспертно-криминалистической деятельности в ЭКП ОВД, предполагающей совмещение в одном лице функций специалиста и эксперта-криминалиста, хотя фактически она представляет два самостоятельных вида деятельности - судебно-экспертной, регламентированной Федеральным законом «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации», и техникокриминалистической, упомянутой в Федеральном законе «О полиции» (и. 12 ст. 2) как одно из основных направлений деятельности органов внутренних дел и регламентируемой подзаконными (ведомственными) нормативными правовыми актами, в МВД России - Наставлением по организации экспертнокриминалистической деятельности в системе МВД России[13]. Аналогичные нормативные правовые акты имеются в СК России, ФМС России и других правоохранительных ведомствах и службах. Их общей особенностью является то, что функции экспертов и специалистов также совмещаются в одном лице.

Такое положение, как нам представляется, было объяснимо и оправданно в условиях советского времени, когда совершенно иными были преступность, система правоохранительных органов, штатная численность ЭКП ОВД, их техническое оснащение и задачи. К настоящему времени, как уже нами отмечалось, ЭКП ОВД пока не стали сугубо судебно-экспертными, но давно уже перестали быть сугубо криминалистическими подразделениями. В их составе трудятся специалисты множества различных профилей знаний, многие из которых даже не имеют системной криминалистической подготовки, которая является базовой для специалиста-криминалиста. При этом в определенном смысле негативно проявляется факт межведомственной раздробленности сил ЭКП правоохранительных органов. На практике нередки случаи, когда по причине межведомственной несогласованности на осмотр одного места происшествия одновременно приезжают специалисты ЭКП ОВД и других ведомств. И это в то время, когда постоянным фактором деятельности ЭКП ОВД является недостаток сил (штатной численности) сотрудников, чтобы обеспечить участие в осмотрах всех мест происшествий, когда это требуется.

Несовершенство организации деятельности ЭКП ОВД системы МВД России и других ведомств и служб проявляется и с точки зрения науки управления, научной организации труда. Трудно воспринимать как должную ситуацию, когда эксперты-криминалисты, рассредоточенные по территориальным ОВД небольшими группами (а в каждом третьем всего по одному), обязаны участвовать в собирании следов преступлений, а затем сами же их исследуют. Создана ситуация по существу саморегулируемой экспертной нагрузки при отсутствии реальных стимулов ее добросовестного выполнения. В этой связи возникает далеко не риторический вопрос: для чего существует институт специальных знаний и такая система организации деятельности специалистов-криминалистов? Для оказания реальной максимально возможной технико-криминалистической помощи тем, кто раскрывает и расследует преступления, т.е. следователям и оперативным работникам, или для формального оправдания дальнейшего существования самих ЭКП правоохранительных органов и той системы организации их деятельности, которая сформировалась в другое время, в совершенно иных социально-экономических условиях жизни нашего общества и государства?

В поисках ответа на этот вопрос на упомянутом выше научно-практическом семинаре предлагалось организационно разграничить функции экспертов и специалистов-криминалистов, и только последних включить непосредственно в штаты ОВД, следственных подразделений и оперативнорозыскных аппаратов соответствующих министерств и ведомств, одновременно создав единую межведомственную судебно-экспертную службу правоохранительных органов, рассредоточив ее подразделения по зонам обслуживания.

Детали такой реорганизации, касающиеся, например, ведомственной принадлежности этой службы или ее организационной независимости от ведомств, возможностей приглашения экспертов в определенных ситуациях для участия в качестве специалистов в производстве следственных действий, на семинаре не рассматривались. Это, по нашему мнению, и предопределило несколько настороженное отношение к ним некоторых участников семинара. Справедливости ради следует заметить, что существующую систему организации деятельности ЭКП ОВД отстаивают и стремятся сохранить не только их руководители, что вполне объяснимо, но и некоторые ученые. Например, известный в криминалистике и в теории судебной экспертизы профессор А.М. Зинин пишет, что функции специалиста-криминалиста с большим успехом может выполнить только лицо, владеющее методикой экспертного исследования соответствующих следов[14].

Но, как нам представляется, проблема в том и заключается, что на осмотры мест происшествий выезжают по графику дежурств сотрудники региональных ЭКЦ МВД, ГУВД, УВД далеко не всегда с учетом их экспертной специализации, которая приобрела в ЭКП ОВД этого уровня довольно основательный характер. К тому же следует учитывать, что на месте происшествия по любому виду преступлений могут быть оставлены различные по природе и механизму образования следы. Значит, подготовка специалиста-криминалиста, его знания и умения должны быть в этом смысле универсальные, а не узкоэкспертные.

Как уже отмечалось, есть свои организационные проблемы и у сотрудников ЭКП, рассредоточенных малочисленными группами по территориальным ОВД. Именно поэтому, по данным ЭКЦ МВД, стараниями тех и других обеспечивается изъятие в среднем немногим более одного следа преступления с каждого места происшествия, осматриваемого с их участием. К тому же четверть из них, как потом выясняется, не являются следами преступлений или непригодны для идентификации. В этом очевиден ответ на следующие сомнение, высказанное А.М. Зининым относительно дезорганизации и падения результативности деятельности ЭКП ОВД в случае ее реорганизации.

По существу, она уже дезорганизована во времени и далеко не результативна. Хотя, казалось бы, так и должно быть. В самом деле, кто, если не человек, владеющий методикой экспертного исследования определенного вида следов преступлений, может эти самые следы искать, фиксировать, изымать, одним словом, собирать их на месте происшествия, а затем исследовать. Такое положение многими воспринималось как аксиома с момента возникновения экспертно-криминалистической службы в системе

МВД (1919 г.)[15] [16]. В то время, когда эта служба только зарождалась, это было не только объяснимо, но и вполне оправданно. Фактически тогда и ЭКП ОВД как таковых еще не было. Были малочисленные научно-технические отделения и группы специалистов-криминалистов в структуре аппаратов уголовного розыска столичных и наиболее крупных городов страны. Еще в 1940 г., отмечает А.И. Миронов, в системе управлений милиции НКВД СССР

л

функционировали всего 30 таких отделений и групп .

К концу 1980-х гг. фактически во всех территориальных МВД, УВД республик, краев и областей страны действовали ЭКП, но общая штатная численность их сотрудников была немногим более 5 тыс. человек и находились они опять же в структуре ОВД только в столицах регионов и в наиболее крупных городах. Иначе говоря, организация их деятельности, предполагающая совмещение функций экспертов и специалистов, вполне соответствовала их штатным возможностям, уровню их оснащения криминалистической техникой и, что также следует учитывать, состоянию преступности и мерам борьбы с ней, определенными уголовно-правовой политикой государства в то время.

Нельзя оставлять без внимания еще одну важную проблему, возникшую в связи с созданием в нашей стране полисистемы правоохранительных органов. Формирование в каждом организационно обособленном министерстве и ведомстве не просто технико-криминалистической, а экспертно-криминалистической службы неизбежно влечет

многомиллиардные затраты на оснащение соответствующих лабораторий надлежащей исследовательской техникой и сопряжено с крайне неэффективным ее использованием.

Организационное разграничение функций экспертов и специалистов- криминалистов и введение последних в штаты тех подразделений и служб правоохранительных органов, которые реально раскрывают и расследуют преступления, по нашему мнению, объективно будет способствовать в практическом аспекте укреплению взаимодействия специалистов с теми, кто раскрывает и расследует преступления, их сближению с реалиями следственной практики. Они должны быть нацелены на постоянное криминалистическое, и прежде всего научно-техническое, сопровождение осуществляемой в этих целях деятельности, а не на формальные отчеты о количестве участий в следственных действиях. Следует заметить, что аналогичные предложения высказывались И.М. Лузгиным еще в конце 1960-х гг.[17] [18], а несколько позже аргументировались в диссертациях Э.К. Горячева, Н.Е. Сурыгиной, И.П. Пампушко, А.Ю. Федоренко и других ученых- криминал истов2.

Наличие специалистов-криминалистов непосредственно в штатах ОВД и других территориальных органов, в их следственных подразделениях и оперативно-розыскных аппаратах будет способствовать популяризации возможностей криминалистики среди их сотрудников, повышению уровня их криминалистической, а значит, и профессиональной подготовки. Силами таких специалистов должна быть обеспечена реализация современных возможностей криминалистической техники не только при производстве отдельных следственных действий, а в целом в процессе раскрытия и расследования преступлений. При этом, как уже отмечалось, при расследовании преступлений следователь вправе пригласить в качестве специалиста любое лицо, обладающее специальными знаниями, в том числе и эксперта или даже комиссию экспертов, если такая необходимость обуславливается следственной ситуацией и характером мер, реализуемых для ее разрешения.

Организационное разграничение функций экспертов и специалистов, можно с уверенностью прогнозировать, повлечет активизацию научных разработок проблем организации и методического обеспечения как судебно- экспертной, так и собственно технико-криминалистической деятельности, в том числе связанной с раскрытием и расследованием относительно новых видов преступлений, прежде всего совершаемых в сфере незаконного оборота наркотических веществ и психотропных средств, а также связанных с ними преступлений в сфере экономической деятельности.

Реализацию этого предложения можно осуществить, имея в виду не только введение специалистов-криминалистов в штаты следственных подразделений, но и сохранения, даже возможного расширения традиционно сформировавшегося еще в органах прокуратуры, а сейчас действующего в системе СК России института следователей-криминалистов, тем более что факт их существования определен в законе (п. 40 ст. 5 УПК РФ). При этом было бы желательно последним установить дополнительную надбавку к зарплате, не только стимулирующую их труд в качестве специалиста, но и популяризирующую научно-технические подходы к расследованию преступлений.

С учетом вышеизложенного несколько иными представляются перспективы дальнейшего развития взаимодействия экспертов и специалистов ЭКП правоохранительных органов между собой, со следователями и оперативными сотрудниками. Прежде всего отсутствием такого взаимодействия, по нашему мнению, объясняется разброс мнений ученых и практических сотрудников различных правоохранительных ведомств и служб по вопросам правовой регламентации в УПК РФ порядка назначения и производства исследований, ответственности специалиста за данное им заключение, его правовой оценки. Этим же объясняется тот факт, что до сих пор ученые-криминалисты и представители судебной экспертизы различных ведомств не смогли прийти к согласованному мнению по классификации судебных экспертиз[19]. Например, даже в нормативных правовых актах по организации деятельности судебно-экспертных учреждений Минюста России и экспертно-криминалистических подразделений МВД России наблюдаются различия в перечне производимых ими судебно-экономических экспертиз.

Объяснение этому одно - отсутствие межведомственного взаимодействия по данному вопросу, а вот оправдание найти этой ситуации невозможно, тем более что такое положение дезорганизует следственную практику, не способствует объединению усилий ученых в разработке проблем методического, правового и организационного обеспечения использования специальных знаний, наиболее эффективной реализации в раскрытии и расследовании преступлений возможностей как специалиста, так и эксперта.

Следует заметить, что проблема взаимодействия правоохранительных министерств и ведомств нашей страны приобрела в настоящее время более острый и масштабный характер. Это произошло после того, отмечают некоторые исследователи данной проблемы, как в порядке реформирования правоохранительных министерств и ведомств была сформирована их полисистема[20]. Нередко в их отношениях, особенно на уровне территориальных органов, отмечаются факты нездоровой конкуренции или, мягко говоря, состязательности, сориентированной не на взаимодействие, а на самоутверждение, на показ своей исключительности и необходимости.

Такая ситуация особенно негативной представляется на фоне современного состояния преступности в нашей стране и тенденций ее развития. Она, отмечают известные криминалисты и криминологи (Г.А. Аванесов, Ю.М. Антонян, А.И. Долгова, Е.П. Ищенко, В.А. Жбанков, В.П.

Лавров и др.), становится все более организованной, мобильной, технически оснащенной, все более заметно расширяются масштабы ее деятельности, в том числе на международном уровне, что наглядно проявляется в сфере незаконного оборота наркотиков.

При этом вновь созданные правоохранительные министерства и ведомства не только организационно обособлены, но и законодательно ограничены в возможностях непосредственной реализации определенных средств и методов в своей деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. Например, Следственный комитет России, призванный раскрывать и расследовать тяжкие и особо тяжкие преступления, не наделен правом осуществлять оперативно-розыскную деятельность, образно говоря, с нуля пытается организовать свою экспертно-криминалистическую службу. Не случайно уже первые приказы этого ведомства были посвящены созданию и обеспечению деятельности постоянно действующих следственнооперативных групп, с включением в них оперативных сотрудников и экспертов-криминалистов органов внутренних дел[21]. И это вопреки положениям ст.163 УПК РФ, определяющей возможность формирования в случае сложности или большого объема работы по уголовному делу всего лишь следственной группы. Реалии следственной практики оказываются значимей, чем формальные предписания названной статьи, что справедливо отмечает Е.А. Травкин[22].

Раскрывать и расследовать тяжкие и особо тяжкие преступления, как правило, искусно маскируемые, совершаемые хорошо конспирируемыми преступными группами и сообществами, что характерно для рассматриваемых нами преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, без оперативно-розыскного сопровождения и системного научнотехнического или технико-криминалистического обеспечения практически невозможно. Именно этим объясняется факт формирования практически во всех вновь созданных правоохранительных структурах (в федеральных службах и ведомствах) системы своих экспертно-криминалистических подразделений.

В заключение параграфа уместно отметить, что система судебноэкспертных учреждений и технико-криминалистических подразделений реформирована во всех бывших советских республиках, за исключением нашей страны. Так, в Казахстане создана единая система судебно-экспертных учреждений в структуре Минюста. В Республике Беларусь Указом президента от 22 апреля 2013 г. № 202 создан Государственный комитет судебных экспертиз, в котором объединены все ранее действовавшие в различных министерствах и ведомствах судебно-экспертные учреждения и подразделения. Это неизбежно сопряжено с разграничением функций экспертов и специалистов, а как следствие будет способствовать более основательной специализации тех и других, что положительно скажется на эффективности их деятельности.

Результаты реформирования системы судебно-экспертных учреждений в названных государствах наглядно проявятся только со временем. Очевидно, что принятые там организационные меры будут сопровождаться мерами правового обеспечения деятельности и специалистов, и судебных экспертов. А это довольно длительный процесс. Но уже сам по себе этот факт свидетельствует, что организация деятельности специалистов и судебных экспертов, сложившаяся в прежних условиях функционирования правоохранительных органов нашей страны, в современных условиях себя не оправдывает[23].

[1] Белкин Р.С. История отечественной криминалистики. С. 1.

Крылов И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. С. 68

[2] Статистические данные представлены по состоянию на декабрь 2015 г. По состоянию на декабрь 2014 г. - 15399 сотрудников.

См.: Волынский А.Ф. Судебно-экспертная и технико-криминалистическая виды деятельности: современное состояние, перспективы совершенствования // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 3. С. 8-13.

Миронов А.И. Возникновение и развитие криминалистических подразделений органов внутренних дел. М., 1979.

[5] Зинин А.М., Майлис Н.П. Судебная экспертиза : учебник. М., 2002. С. 55-58.

[6] Криминалистика : учебник / под ред. А.Г. Филиппова. 4-е изд. М., 2010. С. 20; Криминалистика : учебник / под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. С. 7-8.

[7] Криминалистика : учебник / под ред. А.Г. Филиппова. С. 235-312.

Участие сотрудников экспертно-криминалистических подразделений территориальных органов МВД России в оперативно-розыскных мероприятиях при раскрытии преступлений связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ / В.В. Завьялов и др. // Криминалистические средства и методы в раскрытии и расследовании преступлений : материалы VI всероссийской научно-практической конференции. М., 2014. С. 188-191.

[8] См., напр.: Сурыгина Н.Е. Повышение эффективности использования специальных

технико-криминалистических познаний в раскрытии и расследовании преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992; Шаталов А.С. Технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений, совершаемых в условиях массовых беспорядков : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993; Пампушко И.П. Совершенствование правовых и организационных основ применения криминалистической техники в раскрытии и расследовании преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996; Карлов В.Я. Современное состояние и перспективы совершенствования организации и правового регулирования использования криминалистической техники в расследовании

преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.

[9] Волынский А.Ф. Экспертно-криминалистическая служба МВД России: былое, настоящее, будущее. С. 79.

[10] Ищенко П.П. Специалист в следственных действиях (уголовно-процессуальный и криминалистические аспекты). М., 1990. С. 47.

[11] Материалы научно-практического семинара на тему «Научно-техническое обеспечение расследования преступлений» // Вестник Московского университета МВД РФ. 2012. №3. С. 5-27.

[12] Волынский А.Ф. Судебно-экспертная и технико-криминалистическая виды деятельности: современное состояние, перспективы совершенствования; Волынский А.Ф. Судебно-экспертная и криминалистическая виды деятельности: общее и особенное // Эксперт-криминалист. 2013. № 2. С. 18-20.

[13] Утверждено приказом МВД России от 11.01.2009 № 7.

[14] Зинин А.М. Экспертно-криминалистическая деятельность: специфика функций и объектов // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 3. С. 24-26.

[15] Миронов А.И. Из истории криминалистических подразделений органов внутренних дел (1918-1923 гг.) // Экспертная практика. 1977. № 10. С. 15-20.

[16] Миронов А.И Криминалистические подразделения органов внутренних дел в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Экспертная практика. 1975. № 6. С. 7.

[17] Лузгин И.М. Трудно быть универсалом // Советская милиция. 1969. № 5. С. 41.

[18] Горячев Э.К. Тактико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004; Карлов В.Я. Указ, соч.; Цомая С.Д. Правовое регулирование и доказательственное значение применения научнотехнических средств в уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

[19] Судебные экспертизы в гражданском производстве: организация и практика / под ред. Е.Р. Российской. М., 2011. С. 37-38; Зинин А.М., Майлис Н.П. Указ. соч. С. 55-58.

[20] Кар Пушкин О. С. Взаимодействие органов внутренних дел и органов таможенной службы в раскрытии и расследовании преступлений : дис. ...канд. юрид. наук. М., 2006. С. 3-4; Волынский А.Ф. МВД России и его экспертно-криминалистическая служба: время реформ // Проблемы криминалистической теории и практики (к 10-летию Московского университета МВД России). М., 2012. С. 18-28.

[21] О совершенствовании деятельности постоянно действующих следственнооперативных групп по расследованию преступлений, совершенных в условиях неочевидности : приказ СКП от 02.09.2008 № 79.

[22] Травкин Е.А. Взаимодействие следователей Следственного комитета России с органами дознания при расследовании преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 15; Травкин Е.А. Взаимодействие следователя со специалистом: проблемы организации // Известия ТулЕУ. Экономические и юридические науки. 2010. № 2. Ч. 2. С. 398-402.

[23] Ткач В.Ю. Реформирование судебно-экспертных учреждений на примере Республики Беларусь// Судебная экспертиза. 2015. № 1 (41). С. 114-122.