С методологической точки зрения вопрос о допустимой процессуальной форме вещественных доказательств в уголовном процессе должен быть рассмотрен в связи с надлежащим определением и правильным установлением такого понятия, как «процессуальная форма доказательства».

В науке существуют разные подходы к определению указанного понятия. Так, Л.Д. Кокорев, Н.П. Кузнецов считают, что процессуальная форма доказательства совпадает с источниками фактических данных (источниками сведений о фактах)[1].

По мнению других авторов, процессуальная форма доказательства представляет собой источник доказательства[2].

Представители иной концепции предлагают отождествлять процессуальную форму доказательства со средствами доказывания[3].

Как полагают некоторые учёные, процессуальной формой доказательства являются источники сведений об обстоятельствах преступления, которые необходимо признавать видами доказательств[4]. В частности, С.А. Шейфер пишет, «термин «источник доказательства» предпочтительнее бы заменить на термин «вид доказательства», который способен отразить различия как в способах сохранения и передачи сведений, так и в процессуальном положении носителя доказательственной информации»[5]. Он же полагает, что источники сведений, имеющих доказательственное значение, представленные видами доказательств выступают самими доказательствами, взятыми со стороны их формы[6].

С точки зрения Р.В. Костенко, «при представлении надлежащей формы доказательств в уголовном процессе в качестве самих доказательств или их видов наблюдается противоречие, которое выражается в недопустимом отождествлении с самим понятием его составного элемента. Отдельно от содержания надлежащая форма доказательства уже является самим доказательством или его разновидностью по уголовному делу. В таком случае нарушаются логические закономерности существования единого понятия доказательства, образованного его составными элементами - содержанием и формой. Поэтому составные элементы единого понятия доказательства, его содержание и процессуальная форма, не могут каждый по отдельности представлять или подменять собой указанное понятие»[7].

Исходя из анализа представленных выше взглядов, можно сделать обоснованный вывод о том, что процессуальная форма доказательства в уголовном процессе должна представлять собой предусмотренный действующим УПК РФ источник, в котором могут быть зафиксированы сведения об обстоятельствах совершённого преступления. В настоящее время таковыми нормативными источниками признаются категории, перечисленные в ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Вместе с тем, не все из предусмотренных в ч. 2 ст. 86 УПК РФ разновидностей источников сведений об обстоятельствах совершённого преступления имеют надлежащую формулировку, позволяющую правильно отождествлять

содержание конкретного доказательства с его процессуальной формой. Сказанное в значительной степени имеет отношение к законодательному определению процессуальной формы вещественного доказательства. Точнее сказать, законодатель вообще не указывает в ч. 2 ст. 86 УПК РФ процессуальную форму вещественного доказательства.

В науке проблема правильного определения процессуальной формы вещественного доказательства является одной из наиболее сложных и неоднозначных. По существу, в настоящее время не выработано единого подхода к её решению.[8]

Так, одни авторы утверждают, что «форма «вещественных доказательств» проявляет себя через способ существования всех их доказательственных свойств. Поэтому она должна отражать всю совокупность этих свойств и характеристик, к тому же еще и доступных для субъектов уголовно-процессуальной деятельности. В этой связи сами предмет или вещь, которые были непосредственными объектами преступного воздействия, не могут играть роль форм «вещественных доказательств». Они являются лишь неодушевленными источниками сохранившихся следов преступления в некодированной форме. Преобразование же их в процессуальную форму, способную выразить и нести в себе ту конкретную информацию, которая имеет значение для дела, происходит в результате закрепления и описания всех доказательственных свойств и характеристик «вещественного доказательства» в установленном законом порядке».[9]

В этой связи, А.А. Рясов предлагает вообще не учитывать предмет при установлении процессуальной формы вещественного доказательства.[10]

Такой вывод впервые сделал ещё А.А. Эйсман, который в своей работе писал, что необходимо вывести наличие предмета за рамки процессуальной формы вещественного доказательства.[11]

Другие процессуалисты категорически не согласны с представленной точкой зрения. Они настаивают на том, что процессуальная форма вещественного доказательства имеет сложную структуру, состоящую из нескольких компонентов. В частности, процессуальная форма вещественного доказательства, по мнению ряда авторов, должна включать в себя: во-первых, предмет (объект, материальный носитель информации); во-вторых, протокол осмотра предмета или протокол следственного действия, в котором даётся описание предмета и который свидетельствует об относимости предмета к уголовному делу; в-третьих, постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественного доказательства; в-четвёртых, процессуальный документ, содержащий данные о происхождении материального объекта.[12]

Сторонники комплексного подхода к определению процессуальной формы вещественного доказательства в то же самое время расходятся в вопросе, какой или какие протоколы должны выступать в качестве компонента процессуальной формы вещественного доказательства. Например, некоторые учёные считают, что таковым может быть протокол осмотра места происшествия[13]. Противоположных взглядов придерживаются авторы, которые признают только протокол осмотра предмета допустимым составляющим процессуальной формы вещественного доказательства[14].

В этой связи Н.А. Попова, говоря о содержании протоколов тех действий, в результате которых получено вещественное доказательство, указывает, что «помимо общеобязательных данных, в них должны указываться: 1) общая характеристика места нахождения вещественного доказательства; 2) методы и технические средства обнаружения вещественного доказательства;

месторасположение вещественного доказательства (расстояние от двух относительно неподвижных ориентиров); 4) форма (конструкция, контур), размеры, цвет и особенности вещественного доказательства; 5) способ изъятия (в натуре, с предметом, с частью предмета, перекопирован на пленку, изготовлен слепок и т.д., цвет пленки, материал слепка): 6) упаковка вещественного доказательства (во что упакован и какой печатью опечатан, какие надписи сделаны на упаковке, чьими подписями заверены)[15].

В итоге, как пишет О.Е. Головкин, «выражением процессуальной формы вещественного доказательства является:

наличие предмета со свойствами и признаками, имеющими значение для уголовного дела, сформированными в результате взаимодействия предмета с другими объектами, а также вызванными обстоятельствами его обнаружения или использования;

протокол осмотра предмета;

постановление о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу»[16].

Отдельно следует сказать о проблеме признания необходимым элементом допустимой процессуальной формы вещественного доказательства постановления о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу. Как полагает ряд процессуалистов, только после вынесения данного постановления определяется статус вещественного доказательства и на него распространяется режим вещественного доказательства[17]. В то же самое время можно встретить и другие мнения. Так, например, В.Д. Арсеньев, указывал, что, если следователь в протоколе обыска с соблюдением всех требований УПК отразил факт обнаружения предмета, а в протоколе осмотра этого предмета подробно описал все его идентификационное признаки, но не вынес соответствующего постановления, предмет не утрачивает значения вещественного доказательства.[18]

В. А. Лазарева утверждает, что «постановление органа расследования о приобщении объекта к уголовному делу не имеет прямой связи с содержанием доказательства, а потому не является и элементом его процессуальной формы. Вынесение следователем этого постановления есть констатация решения использовать этот предмет в качестве доказательства, основанного на предварительной оценке одной лишь относимости. Нельзя считать, что следователь в этот момент оценивает доказательство как допустимое, поскольку это означало бы оценку им законности собственных действий. ... Это решение носит организационно-распорядительный характер и не является элементом ни познавательной, ни удостоверительной деятельности».[19]

На наш взгляд, в постановлении о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу должна быть дана оценка всем извлеченным из него сведениям. Субъект доказывания также обязан обобщить и проанализировать в этом постановлении все полученные сведения, которые зафиксированы в протоколе осмотра вещественного доказательства. При этом указанное постановление является разновидностью процессуального решения. По словам П.А. Лупинской, «очевидно, что принять любое из решений в уголовном процессе можно только при наличии достаточных сведений о фактических обстоятельствах, с которыми закон связывает данное решение».[20]

Как и любое процессуальное решение, постановление о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу в соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ должно быть законным, обоснованным и мотивированным. «В его мотивировочной части должны излагаться основания признания предметов или документов вещественными доказательствами, а в резолютивной, кроме прочего, должны быть указаны порядок и место хранения приобщённых к делу предметов в строгом соответствие со ст. 82 УПК РФ. Значение точной процессуальной фиксации факта приобщения предмета к делу в качестве вещественного доказательства заключается в предотвращении возможностей его утраты или замены»[21].

В связи с этим отдельные учёные предлагают предмет, представленный в качестве вещественного доказательства, и постановление о его приобщении к уголовному делу считать «комплексным доказательством», когда отсутствие или утрата одной из частей ведёт к недопустимости вещественного доказа- тельства[22].

Так, при расследовании уголовного дела следователь не зафиксировал в протоколе обыска жилища подозреваемого причину его отказа от подписи протокола обыска, в ходе которого был изъят нож. В протоколе также имелась подпись защитника, а ордера данного защитника в уголовном деле не было. В дальнейшем в ходе предварительного слушания подсудимый заявил, что он отказался подписать протокол обыска, поскольку, по его мнению, нож ему подкинули. В связи с этим сторона защиты заявила ходатайство об исключении протокола обыска в жилище у подозреваемого и постановления о приобщении к делу ножа в качестве вещественного доказательства как недопустимого доказательства.[23]

Комплексный характер допустимой процессуальной формы вещественного доказательства подтверждается также требованиями ст. 82 УПК РФ, регламентирующей хранение вещественных доказательств. Эти требования имеют непосредственное отношение к допустимости процессуальной формы вещественного доказательства. Они описывают правила сохранения, существования и использования предметов в качестве доказательств. Исходя из анализа указанных в ч. 2 ст. 82 УПК РФ правил хранения вещественных доказательств, можно сделать вывод о том, что допустимая процессуальная форма некоторых разновидностей вещественных доказательств «дополняется» следующими материалами:

фотографиями;

видео- или киноплёнками;

документами (постановлениями) о месте нахождения вещественного доказательства;

образцами вещественного доказательства, достаточными для сравнительного исследования;

протоколами, в которых фиксируются факты уничтожения, утилизации или реализации вещественных доказательств;

протоколами, в которых фиксируется осуществленное копирование информации, передача электронных носителей информации, содержащих скопированную информацию, законному владельцу изъятых электронных носителей информации или обладателю содержащейся на них информации.

На наш взгляд, все перечисленные выше материалы необходимо также относить к числу составных компонентов допустимой процессуальной формы вещественного доказательства, наряду с самим предметом, протоколом, содержащим результаты его осмотра, постановлением о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу.

В аналогичном контексте следует рассматривать проблему применения научно-технических средств при получении вещественного доказательства, результаты использования которых напрямую связаны с допустимостью процессуальной формы вещественного доказательства.

В настоящее время на законодательном уровне рядом статей предусмотрен порядок закрепления вещественных доказательств с применением технических средств. Прежде всего, о применении научно-технических средств фиксации и сохранности вещественных доказательств говорится в ст. 82 УПК РФ.

В ч. 6 ст.164 УПК РФ прямо указывается, при производстве следственных действий могут применяться технические средства и способы обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств.

Согласно ч. 5 ст. 166 УПК РФ, в протоколе следственного действия должны быть указаны также технические средства, применённые при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты. В протоколе должно быть отмечено, что лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении при производстве следственного действия технических средств.

К протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, кассеты видеозаписи, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственного действия, а также электронные носители информации, полученной или скопированной с других электронных носителей информации в ходе производства следственного действия (ч. 8 ст. 166 УПК РФ).

Таким образом, результаты использования научно-технических средств в ходе получения и фиксации вещественного доказательства должны оформляться в качестве приложений к соответствующему протоколу следственного действия. В связи с этим некоторые авторы считают, что такого рода приложения к протоколам следственных действий обладают самостоятельным доказательственным значением и поэтому допустимо непосредственно ссылаться на доказательственную информацию, запечатлённую в приложениях к прото-

колам[24].

Указанной позиции возражают другие процессуалисты, выступающие против придания приложениям протоколов следственных действий самостоятельного доказательственного значения[25] [26]. Исходя из представленной точки зрения, нарушения требований уголовно-процессуального закона, исключающие использование протокола следственного действия в качестве доказательства, влекут за собой и недопустимость приложений к нему.

На наш взгляд, необходимо поддержать тех учёных, которые в своих работах справедливо выступают за расширение использования научно-технических средств при производстве следственных и иных процессуальных действий, как правило - фотосъёмки и (или) видеозаписи . При этом, отдельные исследователи предлагают пойти ещё дальше, и высказываются за переход к полной «электрофикации» досудебного доказывания как информационнокоммуникативной модели реформы предварительного расследования[27]. В частности, П.С. Пастухов пишет: «К электрофикации ведёт создание «электронного правительства», а значит и электронной обвинительно-следственной власти, как составной части государственной ветви исполнительной власти, а вместе с тем перевод административных услуг населению, к которым можно отнести и деятельность по борьбе с преступностью в электронную сферу. Введение элементов «электронного правосудия» также служит замене письменного документооборота на бездокументарный обмен информацией между различными ветвями власти. Ввиду «электрофикации» коммуникации-доказывания следственная форма получения «готовых» доказательств в ходе предварительного расследования утрачивает смысл. Деятельность сторон по получению фактического материала выводится за пределы судопроизводства и трактуется не как доказывание, а как подготовка (фактического материала) к судебному состязательному устному доказыванию. Таким образом, при наличии отлаженной системы электронного документооборота доказательственная информация может получаться, храниться и передаваться по телекоммуникационным каналам связи в бездокументарном виде. Всеобщая компьютеризация всех звеньев системы уголовной юстиции приведет к бездокументарному обмену электронной информации и передачи ее суду, но при сохранении традиционного уклада судоговорения»[28].

В связи с рассмотрением данной проблемы интересными представляются результаты проведённого нами анкетирования практических работников. Так, перед ними был сформулирован вопрос «Следует ли предусмотреть в УПК РФ обязательное использование научно-технических средств при производстве следственных и иных процессуальных действий»? Оказалось, что многие (54 %) из числа опрошенных ответили положительно на поставленный вопрос. Другая часть респондентов (34 %) дала отрицательный ответ. Ещё 12 % респондентов не смогли однозначно определиться с ответом на сформулированный вопрос.[29]

По нашему мнению, действующий УПК РФ нуждается в положении, предусматривающем обязательное применение научно-технических средств в ходе производства любых следственных и иных процессуальных действий, если этим самым не ущемляются права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. Соответственно, ч. 6 ст. 166 УПК РФ необходимо представить в следующей редакции:

«6. При производстве следственных и иных процессуальных действий применение научно-технических средств и способов обнаружения, фиксации, изъятия следов преступления и вещественных доказательств является обязательным, кроме тех случаев, когда этим самым нарушаются права и законные интересы участников уголовного судопроизводства».

Таким образом, на основе гносеологических закономерностей и системного анализа установленных УПК РФ предписаний установлен комплексный характер допустимой процессуальной формой вещественных доказательств по уголовным делам. По общему правилу она состоит из самого предмета (вещи), протокола, содержащего результаты его осмотра, постановления о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу. При этом на основании указанных в ч. 2 ст. 82 УПК РФ правил хранения вещественных доказательств, можно сделать вывод о том, что допустимая процессуальная форма некоторых разновидностей вещественных доказательств «дополняется» следующими материалами:

фотографиями;

видео- или киноплёнками;

документами (постановлениями) о месте нахождения вещественного доказательства;

образцами вещественного доказательства, достаточными для сравнительного исследования;

протоколами, в которых фиксируются факты уничтожения, утилизации или реализации вещественных доказательств;

протоколами, в которых фиксируется осуществленное копирование информации, передача электронных носителей информации, содержащих скопированную информацию, законному владельцу изъятых электронных носителей информации или обладателю содержащейся на них информации.

[1] Кокорев, Л.Д., Кузнецов, Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание / Л.Д.

Кокорев, Н.П. Кузнецов. - Воронеж, Изд-во Воронеж. ун-та., 1995. - С. 103-113.

[2]

Ларин, А.М., Мельникова, Э.Б., Савицкий, В.М. Уголовный процесс России. Лекции- очерки / Под редакцией В.М. Савицкого. - М.: БЕК, 1997. - С. 86-87; Власова, Н. Перечень доказательств - это краткое изложение сведений, содержащихся в том или ином источнике / Н. Власова // Российская юстиция. - 2003. - № 9. - С. 55.

[3] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупин- ская. 2-е изд., испр., и доп. - М.: Норма, 2004. - С. 166.

[4] Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. Научно-практическое пособие / Ю.К. Орлов. - М.: Проспект, 2000. - С. 98-99.

[5] Шейфер, С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования / С.А. Шейфер. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 1997. - С. 38.

[6] Шейфер, С. А. Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей разработки / С. А. Шейфер // Государство и право. - 2001. - № 10. - С. 48-49.

[7]

Костенко, Р.В. Доказательства в уголовном процессе: концептуальные подходы и перспективы правового регулирования: дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.09 / Костенко Роман Валерьевич. - СПб., 2006. - С. 99-100.

[8] Кравченко, М.Е. Оценка допустимости вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве с точки зрения определения их надлежащей процессуальной формы / М.Е. Кравченко // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики: сб. науч. тр. по материалам 2-й Всерос. науч.-практ. конф. (23 апреля 2015 г.). - Краснодар: КубГАУ, 2016. - С. 55-62.

[9] Костенко, Р.В. Теоретические, законодательные и правоприменительные аспекты понятия уголовно-процессуальных доказательств / Р.В. Костенко. - Краснодар: Экоинвест, 2005. - С. 107.

[10] Рясов, А.А. Проблемы собирания вещественных доказательств в досудебных стадиях российского уголовного процесса: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Рясов Александр Алексеевич. - Волгоград, 2008. - С. 34; Рясов, А.А. Проблемы собирания вещественных доказательств в досудебных стадиях российского уголовного процесса: монография / А.А. Рясов. - Ставрополь: Изд-во СФ КрУ МВД России, 2010. - С. 59-61.

[11] Эйсман, А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование / А.А. Эйсман. - М.: Юрид. лит., 1967. - С. 132.

[12] Горский, Г.Ф., Кокорев, Л.Д., Элькинд, П.С. Указ. соч. С. 181-187; Победкин, А.В. Уголовно-процессуальное доказывание. Монография / А.В. Победкин. - М.: Юрлитинформ. - С. 338.

[13] Боруленков, Ю.П. Понятие «вещественное доказательство» / Ю.П. Боруленков // Законность. - 2006. - № 2. - С. 3.

[14] Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс): учебник для вузов / Под ред. Г.П. Химичевой, О.В. Химичевой. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юнити-дана, 2004. - С. 274.

[15] Попова, Н.А. Указ. соч. С. 17.

[16] Г оловкин, О.Е. Хранение вещественных доказательств на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Головкин Олег Евгеньевич. - М., 2015. - С. 38.

[17] Белоусов, А.В. Указ. соч. С. 142-143; Белкин, А.Р. Указ. соч. С. 194; Егоров, Н.Н. Указ.

соч. С. 107; Костенко, Р.В. Указ. соч. С. 111; Попова, Н.А. Указ. соч. С. 17.

[18]

Арсеньев, В.Д. Вопросы теории вещественных доказательств в советском уголовном процессе / В.Д. Арсеньев // Труды Иркутского университета. - 1957. - Т. 22. - С. 94.

[19] Лазарева, В. А. Указ. соч. С. 310.

[20] Лупинская, П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. 2-е изд. перераб. и доп. / П.А. Лупинская. - М.: Норма, 2010. - С. 38.

[21] Кожевникова, Ю. А. Исключение недопустимых доказательств из разбирательства уголовного дела: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Кожевникова Юлия Александровна. - Воронеж, 2005. - С. 142.

[22] Золотых, В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе / В.В. Золотых. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - С. 79.

[23] Архив Прикубанского районного суда г. Краснодара за 2015 год, уголовное дело № 134/15.

[24] Шейфер, С. А. О доказательственном значении факультативных средств фиксации результатов следственных действий / С. А. Шейфер // Уголовная ответственность и её реализация. - Куйбышев, 1985. - С. 94.

[25] Соловьёв, А.Б. Доказывание в досудебных стадиях уголовного процесса России. Научнопрактическое пособие / А.Б. Соловьёв. - М.: Юрлитинформ, 2002. - С. 30.

[26]

Семенцов, В. А. Видео- и звукозапись в доказательственной деятельности следователя: ав- тореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Семенцов Владимир Александрович. - Екатеринбург, 1994. - С. 12-13; Кузнецова, Н.А. Собирание и использование документов в качестве доказательств по уголовным делам: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Кузнецова Наталья Алексеевна. - М., 1996. - С. 122; Романов, В.И. Процессуальные, тактические и этические вопросы применения научно-технических средств при расследовании преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Романов Валерий Иванович. - Казань, 1997. - С. 11; Белоусов, А.В. Указ. соч. С. 151; Белкин, А.Р. Указ. соч. С. 200-205; Гениса- ретская, Е.Ю. Следственные действия: сущность, организация, тактика: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Генисаретская Екатерина Юрьевна. - М., 2005. - С. 17; Мана- енкова, Н.В. К вопросу об использовании цифровой фотографии как способа фиксации следственных действий / Н.В. Манаенкова // Вестник криминалистики. Выпуск. 1(37). - М., 2011. - С. 54-59.

[27] Пастухов, П.С. Модернизация уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества: автореф. дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.09 / Пастухов Павел Сысо- евич. - М., 2015. - С. 22-23.

[28] Там же. С. 23.

[29] Эти и другие результаты проведенного анкетирования представлены в полном объёме в Приложении к диссертации.