Гражданское общество в целом и его отдельные сферы находятся в области правового регулирования[1]. Вопрос заключается в том, в какой мере оно необходимо и насколько реально способствует гражданской самодеятельности. Поиск «меры» здесь также важен и позволяет избегать явного огосударствления некоторых сфер и чрезмерной регламентации поведения граждан в сфере их частной (личной) жизни. Стратегия законодательства призвана учитывать данную тенденцию как одну из важнейших в современных условиях.

Все отрасли законодательства прямо или косвенно влияют на общество и социальные слои. Но всегда ли данный аспект получает отражение в правовых институтах и нормах административного, трудового, экологического, бюджетного законодательства? Нет. Еще более ярко социальная ориентация должна быть выражена в отраслях социального законодательства, где удовлетворенность качеством услуг является мерой оценки публичных и иных служб. Социальное законодательство должно приобрести более высокий удельный вес во всей системе законодательства.

При характеристике правовых аспектов гражданского общества важно не допускать полного отождествления механизмов государственного и правового воздействия, поскольку последний остается непосредственно источником гражданского общества. К формам права можно добавить механизм саморегулирования с его нормами-самообязательствами, этико-правовые документы типа правил этики служебного поведения, социальных хартий и др. Рекомендации научного сообщества, как и других социальных слоев, выступают правообразующим фактором, влияя на правосознание и правомерное поведение.

С этой точки зрения следует избегать недооценки роли таких научных дисциплин, как социология права и юридическая психология, что позволит в полной мере использовать социальное и психологическое «измерение права» и расширить границы соотношения правового регулирования и сфер жизнедеятельности гражданского общества[2], не ограничиваясь рамками традиционного соотношения государства, власти и гражданина.

В рамках темы следует сказать и о такой функции права, как официальное признание в качестве основных (первичных) субъектов права человека и гражданина, социальных общностей. Таков смысл положений конституций многих стран мира и основополагающих международно-правовых актов. Названная статусная функция права сочетается с установлением системы охраны и защиты прав и законных интересов людей и социальных общностей, с функцией поддержки и стимулирования саморегулирования. Таким путем должно обеспечиваться сочетание всех видов социальных интересов - публичных, национальных, корпоративных и личных. Отступления здесь весьма опасны.

Право весьма гибко должно влиять на процессы развития гражданского общества, не оставляя в стороне публичные интересы как его системную основу и не вторгаясь в сферы жизни граждан, где больше пользы могут дать другие социальные регуляторы. Пока же право иногда дублирует ослабевшие моральные нормы и переводит их в свой состав. Но нужно ли это?

Более полезно разъяснять правовые нормы. Так, в Финляндии специально разъясняют смысл «всеобщего права»: право свободно передвигаться по суше и по воде, пользоваться благами природы при условии ненанесения ущерба природе, соблюдения уставов национальных парков. Такие нормы побуждают граждан и туристов бережно относиться к природе.

До сих пор нет ясности в понимании природы и видов институтов гражданского общества. Это является одной из причин неполного использования их потенциала. Между тем их существование и функционирование предопределены демократическим характером устройства общества и государства и известными конституционными положениями о народе как источнике власти и носителе суверенитета, о признании человека и его прав и свобод высшей ценностью. Согласно ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Широкий перечень конституционных прав и свобод открывает гражданам простор для выражения своих интересов и активного участия в общественных делах.

Но реализация конституционного потенциала требует институциональных форм, которые обеспечивали бы стабильное и широкое участие граждан и их объединений в решении частных и публичных вопросов. Их правовое опосредование служит гарантией эффективности функционирования. Следовательно, институты гражданского общества порождены природой общественного и конституционного строя и призваны непосредственно выражать интересы, мнения и позиции как отдельных граждан, так и их объединений. Последние выступают не только в виде социальных сообществ, отражающих общие взгляды социального слоя, группы, но и как организационно-юридические объединения граждан для реализации тех или иных интересов.

К сожалению, в научной литературе указанным институтам уделяется мало внимания, за исключением анализа их конституционных аспектов. Природа институтов, их статус, виды и режимы деятельности не стали предметом системного изучения. Их вспоминают от случая к случаю. К тому же часто институты общества и государства рассматриваются в общем виде без очевидной дифференциации государственных, муниципальных, общественных институтов[3], что не способствует устойчивости их роли как каналов народовластия.

Как можно определить природу института гражданского общества? Это обусловленный конституционными принципами народовластия и приоритета прав и свобод человека и гражданина структурно-правовой способ легального самовыражения и социализации личности; способ непосредственного выражения мнений, предложений, позиций граждан по вопросам общественной жизни; способ прямого участия в принятии социально значимых решений. Все грани этого способа в той или иной мере опосредованы правом: признаны, урегулированы, защищены, поддержаны.

По нашему мнению, для института гражданского общества характерны следующие признаки: юридическое основание (прямое или косвенное); самоорганизация; самодеятельность; саморегулирование; самоответственность. Указанные свойства по-разному выражаются в организации и деятельности тех или иных видов гражданских институтов. Они весьма многообразны и развиваются вне принципов иерархичности, свойственных группам государственных институтов. Поэтому сложно дать исчерпывающую характеристику видов гражданских институтов ввиду специфики их целей, и все же попытаемся выделить условно некоторые группы: местное самоуправление; объединения на основе членства – партии («Единая Россия», «Коммунистическая партия Российской Федерации», «Либерально-демократическая партия России», «Парнас» и т.д.»), профсоюзы, общественные организации (например, действующая в Красноярске организации «Хвостики»), саморегулируемые организации (например саморегулируемые организации арбитражных управляющих) творческие союзы (например – «Союз кинематографистов России»), советы ветеранов; институты непосредственного принятия решений –различного уровня выборы, референдум (например – референдум по вопросу вступления республики Крым в состав Российской Федерации), публичные обсуждения и слушания (например, по поводу принятия генерального плана застройки г. Красноярска, обсуждение которого производилось через сайт администрации г. Красноярска), народное собрание (сельские сходы); ситуационные институты гражданской инициативы; ассоциации - профессиональные, по интересам;средства массовой информации; митинги, шествия, демонстрации; общественные движения; фонды, центры, советы по вопросам гражданского общества; смешанные институты - общественная палата, общественные советы при исполнительных органах, саморегулируемые организации, некоммерческие организации и др.; семья.

Можно выделить юридические основания для возникновения и функционирования институтов гражданского общества. Во-первых, первичным основанием служат названные выше конституционные нормы о правах и свободах граждан и другие конституционные положения. Во-вторых, в законодательстве есть нормы о гражданских институтах, например ст. 68 об общественном контроле Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»[4], статьи федеральных законов об образовании и здравоохранении, об общественных советах при социальных учреждениях.

Особое значение для определения правового статуса гражданских институтов имеют федеральные законы о выборах, о референдуме, о местном самоуправлении, о политических партиях, об общественных объединениях, об объединениях работодателей, о порядке рассмотрения обращений граждан, о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании и др.; положения об общественных образованиях, утверждаемые Правительством, исполнительными и муниципальными органами.

И все же состояние правовой регламентации в данной сфере нельзя признать удовлетворительным. Есть очевидные пробелы, «скупые» нормы, не позволяющие институту реализовать в полном объеме свой потенциал. Отсутствуют или почти не применяются санкции за нарушение прав гражданских институтов, что порождает неуверенность людей в реализации их предложений и публичных требований.

В-третьих, основанием возникновения институтов гражданского общества служит непосредственная инициатива граждан для решения тех или иных актуальных задач. И здесь добровольность и свобода самоорганизации должны реализовываться в соответствии с конституционными принципами и порядком легализации, если он установлен.

Каков юридический механизм действия институтов гражданского общества? С учетом их многообразия можно лишь в общих чертах дать такую характеристику. Во-первых, есть правовые основания для их функционирования в виде норм-целей, норм-принципов и норм-стимулов для граждан. Во-вторых, ответственность по уставу перед своими членами сочетается с общей юридической ответственностью. В-третьих, институты самостоятельно определяют направления и программы своей деятельности и осуществляют ее в виде единичных и коллективных поведенческих актов. Если же активность участников замирает, то тщетны усилия небольшого аппарата ее компенсировать. В-четвертых, большего внимания заслуживают решения и акты гражданских институтов, которые призваны отражать коллективное мнение. Здесь субъект - объект решения и действия соединяются. Но качество актов и порядок их реализации в публичном секторе пока остаются неудовлетворительными.

Любое общество проходит этапы своего развития, когда обостряются внутренние противоречия или достигается стабилизация в социальных отношениях. Американский философ Ф. Фукуяма в книгах «Конец истории и последний человек» и «Великий разрыв» отразил обострение противоречий в западных странах в силу падения морали, роста преступности, распада семьи, утраты доверия к институтам. Общество «фрагментизируется» и превращается в толпу одиночек.

Право не всегда адекватно отражает эти процессы, стремясь подчас восполнить экономические и моральные изъяны путем введения новых и жестких регуляторов. Это находит выражение в преувеличенной «наказательной» тенденции правотворчества, увеличении более чем втрое объема КоАП РФ[5] и введении новых, подчас более дробных, составов в УК РФ.[6] Между тем поощрение и стимулирование правомерного поведения с помощью норм трудового, социального, административного, налогового законодательства дает более высокий социальный эффект в обществе.

В последнее время происходит активизация деятельности разных слоев гражданского общества. Активизируется его участие в государственной политике, в процессе правотворчества, имеет место взаимодействие гражданских институтов с органами государственной власти и местным самоуправлением, например Министерством юстиции РФ одобрена концепция взаимодействия государственных и муниципальных органов с институтами гражданского общества в сфере противодействия коррупции.

Наблюдаются выступления с критикой в адрес государственной политики, массовые протесты. Причем соответствующие действия совершаются легальной оппозицией как в рамках парламентских процедур[7], так и с попытками насильственных и антигосударственных действий.

Конституционные принципы политического многообразия, многопартийности и плюрализма теоретически создают основу для активной деятельности граждан. Но этот процесс протекает медленно и противоречиво во многом из-за неготовности непосредственно включаться в общественные дела. Сдерживающим фактором является чрезмерно жесткая позиция властей и их нежелание поддерживать гражданские инициативы. По этой причине почти не используется закрепленное в уставах ряда областей право граждан вносить предложения о подготовке и принятии законов.

Естественно, гражданское общество развивается в контексте конфликтных ситуаций. И это неизбежно, поскольку оно охватывает много социальных слоев и граждан, которым свойственны как сугубо личные, так и корпоративные и общественные интересы. В рамках названных гражданских институтов в сфере государственного управления возникают столкновения интересов ввиду приоритетов разных ценностей.

Конфликты могут быть устойчивыми и длящимися, повторяющимися, но могут быть и ситуационными и кратковременными. Однако правильно организованный мониторинг и диагностика социальных процессов пока явно недооцениваются, и социальные факторы почти не попадают в фокус прогнозных оценок социально-экономического развития. Между тем придание «забвению» этих проблем приводит к обострению противоречий в обществе.

И в России, и в зарубежных странах по-прежнему возникают конфликты между работодателем и работником, гражданами и публичными властями, представителями разных национальностей, профессиональными и территориальными группами. И тут необходимо принятие комплексных мер юридического и социального характера.

Первостепенное значение имеют:

повышение уровня правосознания граждан;

строгое соблюдение правовых процедур предотвращения и устранения конфликтов (в сфере трудовых отношений и т.п.);

формирование умения и навыков вести переговоры, достигать согласованных решений и компромиссов, достигать устойчивых договоренностей и их соблюдение;

принятие специальных правовых актов по предотвращению конфликтных ситуаций (например, Указ Президента РФ об обеспечении межнационального согласия[8]). Примером в этом отношении может служить разработанная и принятая в целях гармонизации межнациональных отношений, укрепления единства многонационального народа Российской Федерации и обеспечения условий для его полноправного Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации.[9]

совершенствование процедур разрешения разногласий и споров на основе концепции коллегиального права[10];

возобновление разработки методологии и методик в сфере юридической конфликтологии[11].

Полагаем, что эти меры посодействуют гармонизации социальных отношений.

Формирование правомерного поведения и ограничения неправомерного поведения может происходить и посредством использования правовых средств стимулирования поведения. Ими создаются, поддерживаются и признаются образцы «хороших» и «отличных» поведенческих актов (действий), которые как своего рода шкала поощрений отражает положительные изменения в состоянии дел, положении людей и соответствующих фактических результатах. Такие нормы есть в экологическом, земельном, трудовом законодательстве, но их очень мало. К тому же не определен механизм их применения на основе корреляции норм, действий и нового состояния. Простор не означает отказа от ограничений, запретов. Главное - правильно отразить разные интересы и возможные действия.

Охрана частной жизни и социализация личности - в этом положении отражен коренной мировоззренческий вопрос и разные ценности - индивидуализм, либерализм, солидарность, коллективность. На этой основе формируются идеология и институты общества и государства, сознание и поведение людей. В нашей стране переход от одного общественного строя к другому в начале и конце XX в. привел к смене правовых приоритетов. Если раньше огосударствление считалось основой общественной жизни, то теперь права и свободы человека и гражданина признаны приоритетными в общественном устройстве. Но это не означает забвения того, что мы называем социализацией, когда общество состоит из сознательных и активных граждан, когда сочетаются личные и общие интересы. Но путь к этому долог.

Частное право, которое веками охраняло сферу личных интересов гражданина, в современный период приобретает более полное выражение[12]. Здесь важны два положения: 1) человек, его права и свободы являются высшей ценностью; 2) признание частной собственности как одной из основ социально-экономического развития. Отсюда трактовка охраны частной жизни граждан в соответствии со ст. 152.2 новой редакции ГК РФ[13]. Ее элементы - неприкосновенность жилища, тайна переписки и др. в сочетании со ст. 152 ГК РФ о защите чести, достоинства и деловой репутации дают целостную картину правового обеспечения с помощью конституционных норм и норм других законов. Именно таков «правовой портрет» человека в гражданском обществе. И надо с помощью суда активно защищать свои права и законные интересы. Швейцарский профессор К. Экштайн раскрыл технологию такой защиты[14]. Гражданин теперь вправе заниматься самохозяйствованием, участвовать в создании акционерных обществ, кооперативов и товариществ. Бизнес получает простор для своей деятельности при двух условиях: социальной ответственности за «свое дело» и отсутствии ограничений со стороны властей. Этот вектор развития очень важен, поскольку приходится преодолевать эгоизм, рвачество, коррупцию.

Отметим также широкое правовое пространство для деятельности человека. Его жизнь не ограничивается сугубо частной сферой. «Личный» статус неизбежно дополняется «функциональным» статусом, позволяющим решать те или иные задачи, и «общегражданским» статусом, когда лицо участвует в выборах, вносит предложения по проектам законов и т.п.

Люди играют разные роли. Отсюда следующий шаг - статусы субъектов права и их реальные роли. Исходным в этом вопросе является конституционный статус гражданина как базовый для всех видовых статусов. Его содержание - признание приоритета прав и свобод человека и гражданина, единство прав и обязанностей, система государственных и общественных гарантий. Убедиться в этом можно, ознакомившись с содержанием конституционных прав и свобод, отраженных в гл. 2 Конституции РФ.

В соответствии с конституционным статусом построены видовые статусы гражданина, закрепленные в отраслевых кодексах и иных законах: статусы избирателя (законы о выборах), государственного служащего (законы о государственной службе), судьи (законы о статусе судей), депутата (законы о законодательных органах и статусе выборных представителей), пациента (законы о здравоохранении), учащегося (законы об образовании), потребителя, клиента (ГК РФ), работника (ТК РФ[15]) и др.

Действуя в рамках статусов, гражданин выражает разные интересы. Используя ролевой критерий, можно оценить интересы, установки, образы, мотивы и действия людей различным образом. Так, одни роли могут быть нормативно предписанными, заданными и строго легальными, другие - неформальными, допускаются статусом и ему не противоречат, третьи - противоправными, негативными, означающими нарушение законности. Социологические исследования подтверждают нежелательность резких расхождений между этими ролями, поскольку тогда защищенный интерес уступает место противоправному эгоцентрическому интересу. Пассивность избирателей, плохая работа госслужащих, забвение экологических обязанностей, недооценка гуманитарной ориентации, нарушения прав граждан на получение публичных услуг - таковы типичные проявления данной тенденции.

Сказанное позволяет расширить спектр анализа. Дело в том, что в последние два десятилетия оправданный акцент на правах человека вытеснил на второй план аспекты социализации личности. Имеется в виду личность с высоким политическим и правовым сознанием, умеющая делать выбор, участвующая в управлении государственными делами, создающая объединения и ассоциации для своей и совместной деятельности. Социологические опросы Института социологии РАН, Общественной палаты, Центра стратегических разработок и собственные наблюдения автора убеждают в следующем: 1) невысокая политическая культура порождает пассивность, и тогда «протестная» активность явно превышает позитивную социальную активность; 2) низкий уровень правосознания порождает отчуждение от права и нарушение законности; 3) наличие государственных и гражданских институтов не является показателем реального участия граждан в общественной жизни; 4) по-прежнему преобладает такой метод социализации личности, как «приглашение» ее публичными органами, а не метод самоорганизации и гражданской инициативы.

Таким образом, можно констатировать наличие двух взаимосвязанных тенденций развития гражданского общества путем охраны частной жизни и социализации личности на основе правильного сочетания личных, корпоративных, государственных и общегражданских интересов. В этом залог укрепления страны и ее устойчивого развития.

Гражданское общество может развиваться в разных направлениях: сохранять или приобретать черты «вертикально-организованной структуры», по-прежнему отражать доминирующее положение государства, либо становиться все более открытым для внутренних и внешних воздействий в условиях новых информационных технологий.

В системе гражданского общества, состоящей из множества взаимодействующих друг с другом элементов (отдельных людей, их организаций, сообществ), меняющихся и дополняющих друг друга, восприятие, переработка и передача информации являются той самой основой, которая формирует на ближнюю и дальнюю перспективу их поведение. Иными словами, от того, какую информацию получит индивид или сообщество индивидов и как эта информация будет проанализирована (сделаны выводы), зависит формирование поведенческой программы и динамика развития всей системы гражданского общества. Если совсем просто, то правильно подобранная информация - это конкретная управленческая модель, применимая к индивиду (или социальной группе) с учетом конкретных условий и обстоятельств.

Право как составляющая информации также является в самом широком смысле управленческой моделью, в которой с помощью определенной информации (научно-правовой, действующего законодательства, комментариев к законодательству, выступлений политиков, судебной практики и т.д.) корректируется поведенческая программа социума, гражданского общества в зависимости от обстоятельств. Сначала должны возникнуть и сформироваться отношения в обществе, а затем наступить фаза их регулирования законом[16]. От того, какая информация поступает (продуманно «вбрасывается» государством) в свободный оборот системы гражданского общества, как она обрабатывается и насколько свободно может передаваться между элементами (частями) системы, зависят не только их развитие и направления взаимодействия, но и развитие и изменение всей системы в целом. В вопросе поступления информации в оборот гражданского общества важно определить роль государства в регулировании (фильтровании) этой информации[17].

Известно, что информация - это инструмент двойного назначения. От того, в чьих руках он находится и насколько квалифицированно используется, зависит равновесное и гармоничное развитие государства и общества. Использование информации - это и есть глобальная проблема современного управления. Без информации не осуществляется управление. Особым видом информации является социальная, которая характеризуется смыслом, ценностью и другими свойствами.

Прежде чем перейти к вопросу о гражданском обществе и роли информации в его развитии, следует сказать несколько слов о теории информации. Н. Винер дал следующее определение: «Информация - это информация, а не материя и не энергия»[18]. Определение не бесспорно, но именно оно стало отправной точкой для многих исследований в этой сфере. В вероятностно-статистической теории информация характеризуется как антипод неопределенности, как преодолеваемая неопределенность (известная теория К. Шеннона). Исходя из этого, дается определение количества информации как степени уменьшенной (снятой) неопределенности (вероятности) в результате передачи сообщений[19], иными словами, как пишет А.Д. Урсул, «когда эта неопределенность присуща или нашим знаниям об объекте, или же самому этому объекту»[20]. Характерной чертой теории К. Шеннона является то, что за исходное, первичное понятие берется вероятность, а уже на этой основе выстраивается понятие количества информации. Однако сам факт существования информации говорит о том, что она (ее количество) существует безотносительно теории вероятности, и это доказал академик А.Н. Колмогоров, открывший новый способ измерения объема информации без помощи вероятности - алгоритмический. Важность этого открытия состоит в том, что ученый предложил взять за основу само понятие «информация» и затем уже на этой базе выстроить всю теорию вероятностей и вывести понятие вероятности.[21] В науке информация представлялась как снятая, уничтоженная неопределенность, т.е. различие, многообразие. Разнообразие становится основой информации. В дальнейшем была доказана неразрывная связь отражения и информации; появилась формула, измеряющая количество информации в одном объекте относительно другого.

Основным компонентом любой социальной системы всегда выступает человек как социальное существо. Как верно писал В.Г. Афанасьев, «человек есть последний, в известном смысле слова элементарный носитель социального системного качества. В то же время, будучи компонентом любой социальной системы, воплощением ее сущности, человек есть лишь часть социальной системы. Только будучи включен в определенную общественную систему, индивид обретает свою социальную сущность»[22].

Развитие науки об информации вполне позволяет нам учитывать «парадокс Нейсбитта», согласно которому чем выше уровень глобализации экономики (и не только экономики. - Прим. авт.), тем сильнее ее мельчайшие участники[23]. Действительно, опираясь на эту научную теорию, применительно к рассматриваемой проблеме можно сделать следующий важный вывод: если человек является компонентом (элементом) социальной системы, то его нахождение в ней предполагает выполнение человеком определенных функций (объекта и (или) субъекта) в этой системе, которые, во-первых, структурно связывают его с системой, во-вторых, изменяют саму систему. То, какие функции и действия должен (может) выполнять человек как часть системы, зависит от информации, которую он получает и обрабатывает. Таким образом, и человек в отдельности, и сама система в целом развиваются, обретая новые качества, благодаря воспринимаемой и передаваемой друг другу информации. Чем интенсивнее развитие конкретного человека в его взаимодействии (передаче информации) с другими людьми (элементами системы), тем быстрее совершенствуется сама система. Здесь возникает по меньшей мере три сценария развития ситуации:

1) тотальный контроль государства за поступлением информации: по сути, говорить о гражданском обществе не приходится, поскольку огосударствливается негосударственная сфера жизни граждан. Наиболее ярким недавним историческим примером того, как с помощью информации можно управлять народными массами (понятие «общество», имеющее сложную самоорганизованную динамическую структуру, здесь неприменимо), является СССР, в котором партийная идеология направляла научные исследования, особенно гуманитарные (наиболее подверженные в отличие от технических наук), в нужное, политически ориентированное русло[24];

2) индифферентное государство: государство не просто устраняется от контроля за гражданским обществом, но и не помогает его институтам формироваться и расти (отсутствует государственная поддержка, благоприятный режим законодательства, налогообложения и т.п.). Это стремление к идеалу правового демократического государства: чем свободнее и интенсивнее будет развиваться человек, индивиды, народ конкретного государства, тем быстрее его развитие будет (по некоторым направлениям) переходить в саморазвитие и формирование институтов гражданского общества.

Самоорганизация граждан и наличие не контролируемых государством сфер так называемой гражданской активности (повторим, что в этом случае государство прилагает определенные волевые усилия по самоограничению собственной власти во имя полноценного развития всей системы) являются важным симптомом благополучного развития всей системы, сравнимым с наличием иммунитета в организме. Как верно отмечал С.М. Петров, именно государство в данном случае может являться как рычагом, так и тормозом всего процесса[25]. А инструментом данного процесса является, конечно, информация;

3) смешанный вариант, при котором государство может «вбрасывать» в гражданское общество нужную себе информацию, но намеренно не контролирует все, предоставляя социальной системе гражданского общества возможности для саморазвития с использованием собственной информации и ее обработки. Сегодня в России также действует машина государственной пропаганды, однако, во-первых, не в прежних масштабах, во-вторых, вместо разрушенной советской идеологии до сих пор не построена новая. Это важный момент, поскольку именно государственная идеология является наиболее удобным и функциональным инструментом конструирования и «донесения» в нужных формах до общества необходимой информации. Информационные потоки формируют и направляют наше сознание, социум наполнен информацией, которую он уже не в силах оперативно систематизировать и обрабатывать. А социальная информация всегда связана с психологическими факторами восприятия. По мнению Е.К. Войшвилло, количество информации, содержащейся в суждении по отношению к некоторой проблеме, определяется тем, насколько доказательство или допущение истинности этого суждения уменьшает энтропию, дезорганизованность системы.[26]

Исходя из понимания гражданского общества, предложенного А.В. Лагуткиным, как сообщества«независимых субъектов (граждан) внутри государства, вырабатывающих моральные и материальные ценности в интересах самого сообщества и государства... наряду с обострением взаимоотношений между обществом и государством обе стороны совершают шаги навстречу друг другу»,[27] отметим, что это отнюдь не то, что формально выходит за пределы государственных структур.

На наш взгляд, построение государством «сверху» в условиях его общей неразвитости и при наличии массовых стереотипов советского тоталитаризма в общественном сознании гражданского общества имеет ряд плюсов, хотя бы с позиций метода системного анализа. Во-первых, государству (и не только ему) легче управлять обществом как подсистемой, когда основные элементы системы (государство - общество) упорядочены, соотнесены друг с другом, когда понятны их внутренние связи и соподчиненность. Сложнее (и почти невозможно) управлять хаосом, беспорядком, в котором управляемые элементы разрозненны и не имеют четких связей друг с другом. Во-вторых, в современной России, где проживает более 200 народов и этнических групп, различающихся по языку, материальной и духовной культуре, конфессиональной принадлежности, необходимость «управляемой свободы» очевидна и вполне логична. Государство не просто является регулятором и реформатором данной сферы, но и сам факт государственного вмешательства в процессы формирования институтов гражданского общества - процесс во многом естественный и неизбежный с учетом исторических традиций нашей страны.

Государственная власть по природе своей стремится к самосохранению и контролю над гражданским обществом, в то время как спецификой России является возможность создания и начала развития общества только силами государства. Таким образом, государство должно вопреки своей природе развивать до конца неподконтрольную сферу, которая при определенных обстоятельствах и условиях развития (и саморазвития) может выйти из-под контроля государства. Иными словами, в России в настоящих социально-экономических условиях развитие гражданского общества, полагаем, возможно только «сверху», но не «снизу». Само общество не готово самоорганизовываться из-за в том числе советского прошлого, атомизировавшего социальную среду и не дававшего обществу определенных степеней свободы до уровня самоорганизации и самостоятельного развития во всех сферах, не связанных с государством. Ранее тоталитарная государственность России воспринимала любые основы самоорганизации и вытекающей из нее самостоятельности как угрозу государственной безопасности и стремилась контролировать абсолютно все сферы жизни общества, разбивая его на отдельные части. Атомизация рано или поздно ведет к энтропии, ускоряя разрушение системы в целом.

Как верно отметил Б.С. Эбзеев, «государственное признание прав человека представляет собой форму их трансформации в права гражданина, которые есть лишь превращенные права человека»[28]. Нельзя в принципе установить четкое различие между членом гражданского общества и гражданином государства. Почти каждый гражданин государства является одновременно членом семьи, частью гражданского общества и так или иначе участвует в политической жизни общества, сталкивается с государством в лице органов государственной власти.

Изложенное позволяет констатировать, что государство является необходимым фактором создания и самого факта существования гражданского общества. Если не будет силы и государственной воли (принуждения) в определенных вопросах общественной жизни, все скатится к беспорядкам и хаосу. Не в последнюю очередь это касается гражданского общества, саморегулируемой системы, нуждающейся, по-видимому, в постоянном контроле со стороны государства. Все это лишь демонстрирует объективную взаимосвязь государства и гражданского общества (в котором государство, безусловно, доминирует) применительно к особым примерам. Воистину гражданское общество и государство представляют собой единство и борьбу противоположностей. Как отмечал Г.В.Ф. Гегель, «в гражданском обществе каждый для себя - цель, все остальное для него ничто»[29] или: «Гражданское общество является ареной борьбы частных индивидуальных интересов, войны всех против всех»[30]. И как раз эта война, которая сама является следствием социального единства и вытекающих из него ограничений, рождает необходимость мощного интегрирующего начала, коим и является государство. Гражданское общество рассматривается Гегелем как сфера понятия государства и именно как сфера его конечности. Как указывал К. Маркс (в своих ранних произведениях), государство выступает для гражданского общества как его «внешняя необходимость»[31]. Жизнь гражданского общества немыслима без государства, опосредованно или прямо устанавливающего рамки формирования и развития общественной жизни. Именно это и задает предпосылки не двойственности, но двуединства индивида - как члена гражданского общества и как гражданина государства.[32]

Медленное развитие в России институтов гражданского общества вызвано исторически, в том числе отсутствием у населения страны социальной ответственности и кризисом самоидентификации личности, отдельных социальных групп и общества в целом. Здесь можно обнаружить очередной парадокс: даже если государство санкционирует «сверху» развитие гражданских свобод и дает все законные возможности для самоорганизации граждан на местах, но при этом народ не готов воспринимать поступающую от государства информацию, не готов к самоорганизации и саморазвитию, не имеет должного уровня образования и культуры, любые усилия со стороны государства в скором времени сойдут на нет. К примеру, анализ изменений российского законодательства об образовании и науке за последние 15 лет, проведенный Л.Ю. Грудцыной и А.В. Лагуткиным, привел данных авторов к выводу, что «государственная политика в этой сфере направлена отнюдь не на повышение образования граждан - потенциальных членов гражданского общества. Если посмотреть на то, что происходит сейчас с культурой, и на весьма ограниченный (по факту) доступ к культурным ценностям, то о высокой культуре среднестатистического гражданина также говорить не приходится. Из этого в том числе складывается такое важное понятие, как правосознание. Вместо него у большинства населения России присутствуют лишь правовой нигилизм, незнание законов и неверие власти».[33] Понимание же социальной ответственности (каждого гражданина, бизнеса и т.д.) является результатом достигнутого высокого уровня осознания каждым своей роли в стране и обществе. До этого современным гражданам России еще далеко. Ответственность как социальный феномен определяет пределы допустимой деятельности отдельных индивидов, групп, организаций в обществе, а значит, является индикатором возможности саморегулирования обществом своих отношений, их социокультурной и экономической трансформации (без привлечения к этому процессу государства или при минимальном привлечении последнего).

Идеал, по крайней мере в ближайшем будущем, для России недостижим: когда участие государства в формировании российского гражданского общества должно быть весьма взвешенным и само это участие должно контролироваться (при открытости государственной политики, цивилизованном диалоге между властью и обществом) общественными институтами, чтобы не допустить информационного манипулирования процессом формирования гражданского общества в интересах самой власти. А для этого власть (не только в России, но и в любом государстве) должна осознать важность и необходимость самоограничения, пойти во многом против своей природы.[34] Но в любой сложной системе случаются сбои, отклонения (флуктуации) от общих законов развития, которые невозможно было предсказать и предотвратить.

[1] См.: Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование: теория и практика. М., 2010.

[2] Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007; Яковлев А.М. Социальная структура общества и права. М., 2013.

[3]Димов В. Справедливый либерализм. Путь к комфортному государству. М., 2007.

[4]ФЗ РФ от 10.01.2002 № 7-ФЗ (в ред. от 21.07.2014) «Об охране окружающей среды» // Консультант Плюс: Законодательство.

[5] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. N 195-ФЗ (ред. от 21.07.2014) // Консультант Плюс: Законодательство.

[6] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (ред. от: 21.07.2014) // Консультант Плюс: Законодательство.

[7] Васильева С.В. Конституционно-правовой статус политической оппозиции. М., 2010.

[8] Указ Президента РФ от 07.05.2012г. № 602 «Об обеспечении межнационального согласия» // Гарант: Акты органов власти.

[9] Указ Президента РФ от 19.12.2012г. №1666 «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» // Гарант: Законодательство.

[10] Тихомиров Ю.А. Коллизионное право и отношения в правовой сфере // Право и политика. 2013. №3.

[11] Дмитриев А., Кудрявцев В., Кудрявцев С. Юридическаяконфликтология. М., 1995.

[12]Кодификация российского частного права / Под ред. Д.Н. Медведева. М., 2008.

[13] Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. от 30.11.1994 г (ред. от: 21.07.2014) // Консультант Плюс: Законодательство.

[14]Экштайн К. Основные права и свободы: Учеб.пособие. М., 2004.

[15] Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 г. № 197-ФЗ // Консудьтант Плюс: Законодательство.

[16] Дмитриев Ю.А. О современном этапе развития российской конституционно-правовой науки // Право и жизнь. 2014. N 189(3). С. 52.

[17] Дмитриев Ю.А. За веру и верность! // Право и жизнь. 2014. N 187(1). С. 19 - 21.

[18] Винер Н. Кибернетика. М., 1968. С. 201.

[19] Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975. С. 12.

[20] Урсул А.Д. Информация и мышление. М., 1970. С. 6.

[21] Колмогоров А.Н. Три подхода к определению понятия «количество информации» // Проблемы передачи информации. М., 1965.

[22] Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. М., 1981. С. 23.

[23] См.: Лагуткин А.В. Великая иллюзия демократии. М., 2014.

[24]Грудцына Л.Ю. Средний класс как основа развития экономических отношений собственности // Образование и право. 2013. № 5-6. С. 45.

[25] Петров С.М., Грудцына Л.Ю. Конституционное законодательство России: проблемы и перспективы развития // Государство и право. 2010. № 7. С. 14 - 22.

[26] Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. С. 12.

[27]Лагуткин А.В. Россия на распутье: куда пойдем? М., 2014. С. 3.

[28]Эбзеев Б.С. Конституция, власть и свобода в России: опыт синтетического исследования. М., 2014. С. 248.

[29] Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 228.

[30] Гегель Г.В.Ф. Указ. Соч. С. 330. Гегель здесь использует известную характеристику Т. Гоббса естественного состояния, которое, по его определению, есть «война всех против всех».

[31] Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М., 2010. С. 52 - 53.

[32]Грудцына Л.Ю. Государственно-правовой механизм формирования и поддержки институтов гражданского общества в России: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2009.

[33]Грудцына Л.Ю., Лагуткин А.В. Роль информации в управлении гражданским обществом: философские и правовые аспекты // Журнал российского права. 2014. № 10. С. 37.

[34]Грудцына Л.Ю., Лагуткин А.В. Роль информации в управлении гражданским обществом: философские и правовые аспекты // Журнал российского права. 2014. N 10. С. 30 - 38.