К середине XIX в. на долю морской торговли приходилось 83 % экспорта и 63 % импорта[1]. Продуктивное осуществление торгового мореплавания обуславливалось не только наличием в самом государстве средств его реализации, но и рентабельностью морских перевозок, одним из условий которой является возможность свободной торговли российский судов в иностранных портах и реализации отечественной продукции за рубежом. Соответственно, первоначальным направлением внешней политики России в сфере торгового мореплавания выступало обеспечение режима свободной торговли на территории иностранных государств.

В первой половине XIX в. ведущим партнером России во внешнеторговых связях выступала Англия. На 1835 г. торговые отношения России и Англии регулировались Коммерческой конвенцией 1797 г.[2], сильно устаревшей в силу совершенного изменения условий торговых оборотов между государствами и развития промышленности.[3] Вопрос о необходимости заключения нового договора неоднократно поднимался, однако ни одна из сторон не хотела идти на уступки. Лишь в 1840 г. по урегулировании турецко - египетского конфликта Лондонским трактатом 1840 г. министр иностранных дел Великобритании лорд Пальмерстон энергично взялся за разрешение данного вопроса, но не довел его до конца в связи со сменой правительства. Новый премьер-министр сэр Роберт Пиль, сознавая, что «английский народ почитает только то правительство, которое умеет охранять его коммерческие и промышленные интересы», с особенным рвением взялся за разработку соглашения с Россией.[4]

Проект коммерческого трактата, составленный английским министерством торговли вскоре был представлен российскому правительству. Главными камнями преткновения были два требования. Первое, со стороны Англии, заключалось в свободном пропуске в Россию английских мануфактурных изделий. Подобное положение поставило бы в крайне невыгодное положение отечественное мануфактурное производство, и, соответственно, являлось неприемлемым для России, за что высказался министр финансов граф Канкрин и министр иностранных дел граф Нессельроде. Второе требование, со стороны России, предполагало отмену английского Навигационного акта 1651 г., в соответствии с которым российские торговые суда в английских портах занимали заметно худшее положение, нежели английские суда в российских (где их привилегии приравнивались к отечественным), и могли ввозить только товары отечественного производства. Для российских судов было предусмотрено пользование лишь некоторыми льготами в силу секретного предписания английского правительства своим таможенным органам - не применять к ним постановления Навигационного акта.[5] Но официальное исключение России из сферы действия данного акта повлекло бы аналогичное требование со стороны иных государств, на что английское правительство идти не хотело. Тем не менее, по оглашении Россией решения не делать уступок в данном вопросе, английское правительство незамедлительно отказалось от возражений. Премьер-министр сломил сопротивление министра иностранных дел лорда Эбердина и 30 декабря 1842 г. Коммерческий трактат был подписан в Санкт- Петербурге. Требования России были удовлетворены: льготы, предоставляемые российским судам в английских портах на основании секретного предписания о неприменении к ним Навигационного акта, с момента подписания подтверждались документально. Требование же англичан о свободном пропуске мануфактурных изделий принято не было, граф Канкрин не дал согласия на изменение таможенных ставок в отношении Великобритании.

Тем не менее сэр Роберт Пиль не оставлял попыток убедить российского посла барона Бруннова в недальновидности российской политики, что следует из донесения последнего от 19 (31) января 1843 г.[6] Аргументация сэра Роберта Пиля основывалась на природной предрасположенности России к занятию земледелием, для чего были необходимы лишь рабочие руки и капитал. Он признавал, что Россия должна иметь свои фабрики, но не допускал их существования лишь за счёт искусственного поддержания государством. Покровительственная система должна, по его мнению, привести к полнейшему запрещению ввоза иностранных аналогов, что самым негативным образом отражается на уровне развития промышленности, освобождённой от конкуренции.

Барон Бруннов посчитал своим долгом сообщить российскому правительству предостережения сэра Р. Пиля, которые показались крайне интересными графу Нессельроде и были поспешно сообщены им министру финансов графу Канкрину. Последний же в корне не согласился с первоначальным постулатом Пиля о долженствовании России быть исключительно земледельческой страной. Его мнение о необходимости покровительства неразвитой российской промышленности, не имевшей на данном этапе возможности выдержать конкуренции английских и других европейских фабрик, перевесило аргументы сэра Пиля. Стоит отметить, что политика графа Канкрина в отношении таможенного дохода была продуктивна, за 1825-1843 гг. он увеличился вдвое с 15,5 милл. руб. сер. до 29,5 милл. руб сер.[7]

К середине XIX в. Великобритания занимала ведущее место среди торговых партнеров России, поставляя в 1851-1852 гг. 30 % всех заграничных товаров и получая 40 % все экспортируемых в Европу российских товаров.[8]

31 декабря 1858 г. в Санкт-Петербурге был подписан новый трактат о торговле и мореплавании, провозглашавший свободу торговли и мореплавания между государствами. Для российских и английских судов, ввозивших или вывозивших «всякого рода товары и предметы торговли, произведения земли или промышленности», на (с) территории договаривающихся государств, уравнивался размер пошлин и предоставляемые льготы.

Исключение составили:

льгота для построенных в России и принадлежавших российским подданным судов, освобождавшая их в течение первых трех лет от платежа пошлин за право плавания;

льгота береговым жителям Архангельской губернии на беспошлинный ввоз (вывоз) ряд товаров;

привилегия Российско-Американской компании;

льготы яхт-клубам.

Однако заключение договора не принесло ожидаемого Великобританией результата в увеличении экспорта. С момента заключения данного трактата показатели экспорта и импорта в отечественной торговле с Великобританией стали постепенно снижаться. Импорт английских товаров сократился до 18,2 % в 1899-1903 гг., 14,1 % в 1904-1908 г., 13,2 % в 1909 г. и 12,6 % в 1913 г.[9] Экспорт отечественных товаров в Великобританию составлял 21,2 % в 18991903 г., 22 % в 1904-1908 г., 20,5 % в 1909 г. и 17,6 % в 1913 г.[10]

Снижение объема показателей торговли с Великобританией и постепенное наращивание торговых отношений с Германией связано с переменой характера отечественной торговли. «Место прежнего дворянина, закупавшего дорогие английские товары лучших сортов, занял массовый потребитель текстильных, металлических, химических, кожевенных и всякого рода иных изделий, которые Германия стала доставлять ему по дешевым, доступным ему ценам»[11].

Внешнеторговые отношения России и Франция до 40-х годов XIX в. развивались вяло. Граф Нессельроде в своей депеше в 1845 г. характеризовал внешнеполитическую ситуации в отношении Франции следующим образом: «в настоящее время политические дела, которые мы должны вести с Францией, сократились до такого минимума и наши дипломатические сношения с этой державой представляли в последнее врем так мало жизненного интереса, что мне было бы трудно найти материал для официальной экспедиции»[12]. Тем не менее в 1843 г. в своей депеше российскому поверенному в делах в Париже Киселеву он акцентировал внимание на неблагоприятном положении российских судов в портах Франции.[13] Некоторые взыскания с российских судов превышали аналогичные выплаты с французских более чем в 4 раза.

Киселев объявил притязание России об уравнивании положения российских и французских судов французскому правительству, но реакции с его стороны не последовало.

В 1845 г. в отношении российских судов на Балтийском и Северном морях была установлена покровительственная пошлина.[14] Франция среагировала немедленно, объявив Киселеву об установлении покровительственной пошлины для французских судов на Средиземном море, несмотря на высказанный им протест.

Впоследствии министр иностранных дел Франции Гизо согласился с Киселевым, что наиболее целесообразным средством для выхода из постоянных конфликтов было бы заключение торгового договора между государствами.[15] Начавшиеся в конце 1845 г. переговоры между Киселевым и французским уполномоченным, свободным послом в России бароном Барантом затянулись из-за нежелания государств отменить покровительственные пошлины в отношении своего судоходства. Россия исходила из соблюдения принципов равенства и взаимности при согласовании проекта и контр-проекта договора.

В марте 1846 г. Гизо объявил Киселеву о решении созванной им комиссии признать отмену покровительственных пошлин неприемлемым и предложил уровнять положение российских судов, следующих из Балтийского моря, с французскими, но не применять его в отношении судов, идущих в (из) Черное море. Киселев категорически отказался, и переговоры продолжались. Лишь в конце августа 1846 г. Киселев получил инструкции о допустимости подписания трактата, закреплявшего принцип определения режима судна в порту прибытия в зависимости от порта отправления. Так, трактат торговли и мореплавания был подписан в Париже 4 (16) сентября 1846 г.

Новый трактат торговли и мореплавания, подписанный 2 (14) июня 1857 г. в Санкт-Петербурге уже не содержал данного принципа, а также закреплял для российских товаров режим наиболее благоприятствуемой нации. Торговым же трактатом 1874 г.[16] российские суда были признаны равноправными с французскими в портах Франции, Алжирии, Мартиники, Гваделупы и острова Реюнион, в остальных же французских колониях они пользовались правами наиболее благоприятствуемой нации.

В XIX в. Россия также заключила ряд договор о торговле и мореплавании, закреплявших свободу торговли (с США, Нидерландами[17], Грецией[18], Японией и др.) и режим России как наиболее благоприятствуемой нации (с США, Нидерландами, Грецией, Китаем). В начале XX в. Россией были заключены торговые соглашения со всеми европейскими и азиатскими государствами, которые ввели для нее режим наибольшего благоприятствования, за исключением Румынии[19]. Так, заключённые с 1835 г. по 1917 г. Россией международные договоры в сфере торгового мореплавания можно свести к следующим положениям:

установление свободы торговли и мореплавания;

присвоение произведенным в России товарам режима наиболее благоприятствуемой нации в иностранных портах;

закрепление равноправного положения российских торговых судов с национальными судами зарубежных государств;

отсутствие влияния на положение судна порта его прихода;

возможность свободной перевозки груза как отечественного, так и иностранного производства;

автоматическое распространение на Россию любых привилегий, установленных договаривающейся стороной для других иностранных государств;

учреждение консульств;

взаимное признание национальности судна по соответствующему законодательству порта его приписка;

взаимное признание мерительных свидетельств;

оказание помощи при крушении судов и участие в распоряжении спасенным имуществом российского консула.

Я.Д. Маковский считал, что все торговые договоры, заключенные Россией с XVIII в., отвечают условию наибольшего благоприятствования, но его виды различны: частичное благоприятствование (договоры 1734-1828 гг.), возмездное благоприятствование (договоры 1832-1858 гг.), абсолютное благоприятствование (договоры 1858-1909 гг.), за некоторым исключением)[20]. Полагаем, что более точно характер таких договоров отразит следующая классификация: договоры на началах взаимности, протекционные договоры, договоры, устанавливающие режим наиболее благоприятствуемой нации, и договоры, закрепляющие обоюдное равенство торговых судов в портах договаривающихся сторон.

Таким образом, целеполагающие направления международного правового регулирования торгового мореплавания России в рассматриваемый период можно определить как:

обеспечение доступа российским торговым судам ко всем открытым портам иностранных государств;

получение российскими судами максимального возможного количества привилегий в иностранных портах;

упрощение процедуры прихода/ухода российских судов в/из иностранных портов;

обеспечение возможности защиты экипажей российских морских торговых судов и перевозимого имущества.

Таким образом, следует признать, что благодаря успешным

дипломатическим сношениям в течение XIX в. Россия обеспечила широкий рынок сбыта отечественных товаров и возможность для отечественных судов осуществлять торговое мореплавание на благоприятных условиях.

Подводя итоги, можно сделать вывод о последовательности и планомерности международного правового регулирования торгового мореплавания в последних двух третях XIX - начале XX в. при обрывочности основных направлений национального.

Так, активное участие местных властей южного региона России, своевременное субсидирование частного судостроения и допущение новых средств обеспечения государственных займов в середине XIX в. привели к активизации судостроения на Черном и Азовском морях и значительному преобладанию судов отечественной постройки. На север России мероприятия, поощряющие данную отрасль, не распространялись, и, как следствие, судостроение находилось в застойном состоянии. К концу XIX в. с переходом от парусного флота к паровому в судостроение во всем государстве пришло в упадок в связи с неразвитостью технологии постройки паровых судов, консервативностью судостроителей и отсутствием государственного финансирования. Покровительственная политика государства ослабла под давлением торгового сословия в части упрощения импорта как иностранных судов, так и деталей для их построения. В начале XX в. государство возобновило финансирование отрасли, но негативная внешнеполитическая ситуация не позволяет объективно оценить результаты ее стимулирования.

В XIX в. в законодательстве четко прослеживается тенденция к стимулированию отечественного морского торгового флота к более эффективному служению национальным интересам России, к закреплению норм, ориентирующих развитие русского торгового мореплавания в интересах российских подданных. Если в XVIII в. иностранные суда свободно могли получить патент на плавание под русским национальным флагом, то с 1797 г. такое право было ограничено необходимостью получения Высочайшего соизволения и обусловлено проживанием либо занятием морской торговлей и нахождением капиталов на территории России. С 1863 г. иностранцы более не могли получить патент, но имели право на участие в российских мореходных компаниях, где допускалось даже преобладание их числа. В 1904 г. условием выдачи патента стало полное отсутствие иностранных подданных во всех формах совместной собственности на морские торговые суда.

В вопросе формирования квалифицированного кадрового состава для комплектования экипажей морских торговых судов правительство не принимало комплексных мер для улучшения ситуации, давая возможность для обучения и объединения в сообщества, но не идя далее того, не делая профессию привлекательной для квалифицированного и благонадежного населения, что не позволило благополучно разрешить данный вопрос в рассматриваемый период.

Наиболее удачно было реализовано функционирование системы компетентных органов для скорого и справедливого разрешения споров, вытекавших из морской торговли. Экономическое правосудие на протяжении рассматриваемого периода в России отправлялось коммерческими судами, опиравшимися в своей деятельности на прогрессивные для того времени принципы судопроизводства. Суды пользовались поддержкой заинтересованных слоев общества (как российских, так и иностранных), содействуя своим авторитетом быстрому и правильному развитию отечественной морской торговли. Первоначальное территориальное расположение коммерческих судов в портовых городах, через которые осуществлялась международная морская торговля, позволяет сделать вывод о создании системы коммерческих судов в первую очередь для разрешения споров из торгового мореплавания.

[1] Крымпоха Г.А. История мореплавани: Учебно-методической пособие: В 3 ч. Ч. 2. - Новороссийск : НГМА, 2005. С. 72.

[2] ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17796.

[3] Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. XII. - СПб. : Типография Министерства путей сообщения, 1898. С. 207.

[4] Там же.

[5] Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. XII. - СПб. : Типография Министерства путей сообщения, 1898. С. 208.

[6] Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. XII. - СПб. : Типография Министерства путей сообщения, 1898. С. 209-210.

[7] Министерство финансов. 1802-1902 : [Ист. обзор главнейших мероприятий фин. ведомства]. Ч. 1 . СПб. : Экспедиция заготовления гос. бумаг , 1902. С. 323.

[8] Гранков Л.М., Манько А.В. Внешнеторговая политика России во второй половине XIX в. // Морской флот. 2007. № 6. C. 79; Гулишамбаров С.О. Всемирная торговля в XIX в. и участие в ней России. СПб. : Типография Киршбаума, 1898. С. 180.

[9] Обзор внешней торговли России по европейским и азиатским границам за 1914 г. Ч I. СПб. : Типолитография М.П. Фроловой, 1915. С. V.

[10] Там же. С. III; Задачи экономического возрождения России : (русско-германский товарообмен и бельгийская промышленность) / проф. М. В. Довнар-Запольский. Киев : Типография И. И. Чоколова, 1915. С. 28.

[11] Кулишер И. М. Очерк истории русской торговли. СПб. : изд. «Атеней», 1923. С. 270.

[12] Депеша Вице-Канцлера Нессельроде от 31 января 1845 г. // Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. XV. СПб. : Типография Министерства путей сообщения, 1898. С. 202.

[13] Депеша Вице-Канцлера Нессельроде от 9 (12) марта 1843 г. // Там же.

[14] ПСЗ-2 Т. XX. Ч. I. № 19112.

[15] Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. XV. СПб. : Типография Министерства путей сообщения, 1898. С. 203.

[16] ПСЗ-2. Т. XLIX. Ч. II. № 53856.

[17] ПСЗ-2 Т. XXII Ч. I. № 21191.

[18] ПСЗ-2 Т. XXVI. Ч. I. № 24887.

[19] Витчевский В. Торговая, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней / Валентин Витчевский [перевод с немецкого А. В Брауде]; под редакцией Ю. Д. Филиппова. СПб. : издание Д. А. Казицына и Ю. Д. Филиппова, 1909. С. 168; Кулишер И. М. Очерк истории русской торговли. СПб. : Изд. «Атеней», 1923. С. 316.

[20] Маковский Я. Д. Условие наибольшего благоприятствования в торговых договорах : исторический очерк . - М. : Товарищество типографии А. И. Мамонтова, 1917. С 181-183; Мелле В. Торговые трактаты / [пер. с немецкого Б.Е. Нольде]. СПб. : Типография Шредера, 1905. С. 47.