Право на доступ к суду принадлежит к числу тех прав, которые не следуют непосредственно из текста статьи 6 Конвенции.

По мнению Суда, такие характеристики процесса, как справедливость, публичность, динамизм, лишаются смысла, если нет самого судебного разбирательства. Следовательно, право на доступ к правосудию - одно из неотъемлемых составляющих права, гарантированного статьей 6 Конвенции. Поэтому государства-участники обязаны не только закрепить это право в законодательстве, но и устранить все препятствия на пути его реализации.

В свою очередь право на доступ к суду охватывает право на инициирование судебного разбирательства и разрешение дела по существу[1].

Практика Европейского Суда свидетельствует, что право на доступ к суду должно быть «реальным и эффективным»[2], а для его реализации лицо должно «иметь четкую, практическую возможность оспорить акт, которым осуществляется вмешательство в его права»[3].

Формальные положения и сроки, предусмотренные

законодательством, при первичной подаче жалобы/заявления, обжаловании или подаче заявления о пересмотре судебного акта должны быть соблюдены и направлены на обеспечение надлежащего отправления правосудия. При этом рассматриваемые правила или их применение не должны

препятствовать использованию имеющихся средств правовой защиты и нарушать принцип правовой определенности.

Обращаясь к практике Европейского Суда, можно наблюдать, что право лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела может быть нарушено в различных случаях (сферах), среди которых обозначим следующие: финансовые препятствия, касающиеся вопросов приемлемости размера госпошлины для заявителей и гарантирования права на получение бесплатной квалифицированной юридической помощи, процессуальные барьеры, препятствующие или ограничивающие право на доступ к суду, существующие в законодательстве пробелы и др.

Так, например, в постановлении «Георгели Георгета Стоическу против Румынии» от 26 июля 2011 г. Европейский Суд указывал, что размер госпошлины (чрезмерная величина обеспечения судебных издержек для

170

целей присвоения статуса гражданского истца в уголовном деле ; чрезмерный размер судебных пошлин ), оцениваемый с учетом конкретных обстоятельств дела, включая способность заявителя к их уплате и этап разбирательства, на котором было установлено ограничение, является фактором, имеющим существенное значение для определения того, могло ли лицо использовать свое право доступа к суду или ввиду размера пошлин существо их права на доступ к суду было умалено .

При этом Суд признает, что требование об уплате государственной пошлины служит мерой, удерживающей потенциальных истцов от предъявления необоснованных претензий. Для того, чтобы гарантировать справедливый баланс между вышеупомянутой целью, а именно [4] [5] [6] [7]

обеспечением бесперебойного функционирования судебной системы, и защитой интересов заявителя при предъявлении иска в суд, суды освобождают от уплаты судебных сборов тех заявителей, которые могут

173

доказать свое затруднительное материальное положение .

При разрешении вопроса о праве лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела учитываются такие факторы, как наличие у заявителя возможности уплатить судебные сборы, и стадия, на которую зашло судопроизводство на момент предъявления требования об уплате этих сборов. Ограничения чисто финансового характера, которые не имеют никакого отношения к шансам иска на успех, должны подлежать особенно тщательному контролю с точки зрения интересов правосудия[8] [9] [10].

В этой связи следует отметить, что в своих очередных Докладах за 2012 г. и 2014 г. Европейская комиссия по вопросам эффективности правосудия в вопросе доступности правосудия обратила внимание именно на аспекты приемлемого для заявителей размера госпошлины и гарантирования права на получение бесплатной квалифицированной юридической помощи .

По мнению Европейской комиссии, по вопросам эффективности правосудия, в большинстве государств госпошлина и судебные издержки покрывают расходы на содержание суда, рассматривающего дела в порядке гражданского судопроизводства в тех или иных пропорциях - именно в этом ее назначение как целевого сбора за совершение соответствующей публичной деятельности по осуществлению правосудия по гражданским делам[11].

В вопросе установления льгот по оплате госпошлины европейские страны исходят из различных оснований предоставления льгот. Эти основания включают презумпцию социальной незащищенности отдельных категорий граждан, необходимость обеспечения социальной справедливости к пострадавшим от правонарушения (требования о взыскании алиментов; иски о возмещении вреда, причиненного здоровью или смертью кормильца; ущерба, причиненного преступлением, и т.д.) и публичный интерес (иски прокурора, а также иски государственных органов в защиту других лиц; заявления по делам, вытекающим из публично-правовых отношений, и т.д.), и финансирование стороны из бюджета (дела с участием налоговых, финансовых, таможенных органов, органов валютного и экспортного контроля), наличие заслуг (иски участников и инвалидов войны) и другие[12] [13] [14].

Интересными представляются нормы о страховании расходов, сопряженных с рассмотрением гражданского дела, содержащиеся в законодательстве Дании, Финляндии, Франции, Литвы, Швеции . «Согласно условиям страхового договора они выплачиваются после уплаты всех судебных расходов. При оказании вторичной юридической помощи лицам, обладающим правом на выплаты по страхованию расходов, разъясняется, что они должны вернуть в государственный бюджет денежную сумму, эквивалентную стоимости юридической услуги в течение месяца

179

после произведения страховых выплат» .

Право лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела может быть нарушено также ввиду неисполнения государством своих позитивных обязательств в части обеспечения бесплатной юридической помощью нуждающихся в ней лиц.

Конвенция не создает обязанности обеспечивать доступность правовой помощи во всех гражданских спорах, однако Европейский Суд по правам человека подчеркнул, что статья 6 иногда может обязывать государство обеспечить помощью адвоката, когда такая помощь необходима для эффективного доступа к суду .

Вопрос о том, требует ли статья 6 Конвенции предоставления юридического представительства стороне, будет зависеть от конкретных обстоятельств дела, в ходе исследования которых будет установлено, лишит ли отсутствие бесплатной юридической помощи заявителя справедливого судебного разбирательства.

К факторам, от которых будет зависеть, требуется ли предоставление

бесплатной юридической помощи согласно статье 6 Конвенции, можно

181

отнести следующие: важность исхода дела для заявителя ; сложность

182

соответствующего закона или процедуры ; способность заявителя

183

эффективно представлять свои интересы ; существование законодательного

184

требования об обязательном юридическом представительстве ; финансовое положение стороны процесса ; шансы лица на успех в судебном разбирательстве[15] [16] [17] [18] [19] [20] [21].

Так, например, в деле «Ангхель против Италии» от 25 июня 2013 г. рассматривалась жалоба заявителя, который утверждал, что для него не была создана возможность обжалования принятых итальянскими судами решений касательно отклонения его ходатайства о возвращении сына из Италии, куда его увезла мать в январе 2007 г., мотивируя тем, что ему не была вовремя оказана правовая помощь и была предоставлена вводящая в заблуждение информация по поводу апелляционной процедуры. В данном деле Суд указал, что адвокат в судебном процессе такого характера был необходимым и правовая помощь заявителю была оказана. Однако власти и представляющие интересы заявителя лица всячески затягивали процесс, а предоставленная ими информация вызывала серьезную обеспокоенность. Подобное поведение представителей государства явилось причиной ненадлежащего информирования заявителя о ходе процесса, о доказательствах, предоставляемой другой стороной, что вызвало у Суда серьезные подозрения в том, что Италия не была в достаточной мере внимательна, обеспечивая права истца. Таким образом, Европейский Суд посчитал, что статья 6 Конвенции была нарушена, поскольку не были созданы условия для заявителя надлежащим образом представлять себя в суде[22] [23].

Система бесплатной юридической помощи может существовать применительно к отдельным делам при соблюдении определенных требований. По этой причине важными являются должное внимание к качеству системы бесплатной юридической помощи в государстве, в том числе, на законодательном уровне. В свою очередь необходимо, чтобы суды указывали основания отказа в предоставлении бесплатной юридической помощи и тщательно рассматривали запросы о ее предоставлении . Кроме того, следует также отметить, что отказ в предоставлении бесплатной юридической помощи иностранным юридическим лицам не противоречит статье 6 Конвенции.

Так, в Постановлении по делу «Granos Organicos Nacionales С.А.» против Германии» от 22 марта 2012 г. Суд посчитал, что ограничения права компании-заявителя на доступ к суду были пропорциональны преследуемым целям.

По делу обжаловался отказ в освобождении от оплаты юридической помощи иностранной компании, зарегистрированной в соответствии с перуанским законодательством и имеющей местонахождение в Лиме, желающей возбудить гражданское разбирательство в отношении двух немецких компаний в немецких судах. Суд отметил, что законодательство значительного количества государств не предусматривает какой-либо формы освобождения от оплаты юридической помощи юридических лиц. Согласно германскому законодательству освобождение от оплаты юридической помощи юридических лиц возможно лишь в том случае, если они зарегистрированы или находятся в Европейском союзе или Европейской экономической зоне, что оправдывается принципом взаимности. Европейский Суд принял во внимание, что перуанское законодательство прямо предусматривает, что от оплаты юридической помощи могут быть освобождены лишь физические лица и что компания-заявитель не ссылалась на какую-либо прецедентную практику об освобождении от оплаты юридической помощи иностранных юридических лиц. Соответственно, Европейский Суд постановил, что национальные суды основали свое решение об отказе компании-заявителю на относимых факторах. Поэтому требования статьи 6 Конвенции в данном деле нарушены не были .

Что же касается вопроса об эффективности предоставления юридической помощи, то следует отметить, что государство не несет ответственность за действия официально назначенного адвоката, однако 189См. постановление Европейского Суда по делу «Granos Organicos Nacionales С.А.» против Германии» от 22 марта 2012 г., жалоба № 19508/07.

компетентные органы власти ответственны за обеспечение необходимого баланса между эффективной реализацией доступа к правосудию, с одной стороны, и независимостью юридической профессии - с другой.

Адвокат, назначенный для предоставления бесплатной юридической помощи, может быть в течение длительного периода отстранен от участия в деле или может уклоняться от выполнения своих обязанностей. Если компетентные государственные органы были уведомлены о подобной ситуации, им следует заменить его; в противном случае сторона процесса будет лишена эффективной помощи на практике, несмотря на предоставление бесплатной юридической помощи[24].

Аналогичные правовые позиции содержатся в постановлениях Суда «Артико против Италии» от 13 мая 1980 г.[25], «Магалрес Перейра против Португалии» от 26 февраля 2002 г.[26] [27] и др.

В этой связи следует обратить особое внимание судов Российской Федерации на то, что формальное предоставление бесплатной юридической помощи само по себе не удовлетворяет требованию статьи 6 Конвенции, если такая помощь не является эффективной. Государство должно принимать «позитивные меры» для обеспечения эффективной реализации заявителями права на бесплатную юридическую помощь. При этом для вывода о нарушении статьи 6 Конвенции в плане неоказания эффективной правовой помощи не требуются доказательства того, что неэффективность действий защитника повлекла за собой ущерб для заявителя .

Ситуация, связанная с предоставлением бесплатной юридической помощи, стала предметом анализа Европейской комиссии по вопросам эффективности правосудия (Доклады за 2012 г. и 2014 г.), где право на доступ к суду рассматривается также в аспекте предоставления юридической помощи в двух формах - правовой консультации либо представительства в

194

суде .

Между тем, следует отметить, что предоставление бесплатной юридической помощи - лишь один из вариантов решения проблемы обеспечения права лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела. Другой вариант уже разработан и апробирован на практике, в частности, Великобританией и некоторыми другими государствами (Г ермания, Франция, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Литва, Словения и др.) - речь идет о так называемой упрощенной процедуре судопроизводства по мелким искам. Для разъяснения деталей подобной процедуры государства разрабатывают специальные руководства (инструкции), которыми способны пользоваться большинство людей самостоятельно, не прибегая к помощи специалистов. Оплачивать же услуги юриста приходится лишь тогда, когда без этого предъявить иск действительно невозможно[28] [29].

Наличие в законодательстве процессуальных барьеров, препятствующих или ограничивающих право на доступ к суду, также нарушает право лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела.

Согласно практике Европейского Суда, указанные барьеры заключается в наличии процессуальных норм, препятствующих определенным субъектам права инициировать судебные разбирательства[30] [31] [32], а также в излишнем формализме при толковании национальными судами процессуальных норм, что может лишить заявителей их права на инициирование судебного разбирательства и разрешение дела по существу .

Суд отмечает, что хотя ограничения по срокам, в принципе, представляют собой законные ограничения права на суд, поскольку они служат достижению законных целей, а именно для обеспечения правовой определенности и окончательности судопроизводства и защиты потенциальных ответчиков от претензий, предъявляемых после неосновательного промедления, способ их применения в конкретном случае может повлечь за собой нарушение статьи 6 Конвенции.

В связи с этим Суд в постановлении «Шишков против Российской Федерации» от 20 февраля 2014 г. подтвердил раннее высказанную правовую позицию о том, что при применении процессуальных норм национальные суды должны избегать как чрезмерного формализма, так и чрезмерной гибкости, которые могут привести к несоблюдению процессуальных требований, установленных законом .

В деле «Маширевич против Сербии» от 11 февраля 2014 г. районный суд, а затем и Верховный Суд отклонили в 2007 г. дополнения к апелляционной жалобе заявителя по вопросам права, поданные после подачи самой апелляционной жалобы в 1998 г., по причине того, что Акт по гражданскому процессу 2004 г. предписывает подавать жалобы по вопросам права только представителям сторон (адвокатам), а не самим сторонам. Тот факт, что заявитель по профессии являлся адвокатом и ему не требовалась помощь юридического характера, не повлиял на принятие вышеуказанными судами решений об отклонении дополнений к апелляционной жалобе. Поданная в дальнейшем в Конституционный Суд жалоба заявителя также была отклонена.

Европейский Суд отметил, что апелляционная жалоба была подана заявителем в 1998 г., когда Акт по гражданскому процессу 2004 г. еще не действовал и к ней применялись другие нормы раннее действовавшего гражданско-процессуального законодательства. Кроме того, Суд обратил внимание на то, что интерпретировать ныне действующую статью 491 пункт 4 Акта по гражданскому процессу 2004 г. можно по-разному, указав также на отсутствие единообразия в толковании данной статьи у Верховного Суда и Конституционного Суда, что свидетельствует о правовой неопределенности гражданско-процессуальных норм. И наконец, даже если предположить, что Верховный Суд корректно применил нормы Акта по гражданскому процессу 2004 г., Европейский Суд посчитал, что право заявителя на доступ к суду было нарушено, поскольку такой подход национального суда является формальным и свидетельствует о нежелании учитывать конкретные обстоятельства дела[33].

Следует отметить, что существуют также и другие ситуации, в которых Суд сталкивается с такими ограничениями и препятствиями, которые делают «право на справедливое судебное разбирательство» фактически неэффективным, формально не лишая соответствующее лицо данного права.

Например, в постановлении от 23 июля 2002 г. по делу «Компания «Вестберга Такси Актиеболаг» и Вулич против Швеции» в контексте разбирательства по налогообложению Суд установил, что необоснованная задержка в вынесении судом решения по основному вопросу, касающемуся применения дополнительных налогов и доплат, делает доступ к суду неэффективным[34]. В постановлении от 12 июля 2007 г. по делу «Станков против Болгарии»[35] Суд посчитал, что наложение значительного финансового бремени на истца после завершения разбирательства может действовать как ограничение права на доступ к суду[36].

Право лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела может быть нарушено также ввиду существующих в законодательстве пробелов.

Так, например, в деле «Николай Козлов против России» от 16 июля 2015 г. заявитель, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, жаловался на то, что он был лишен доступа к правосудию, поскольку суды отказались рассматривать его иск о возмещении ущерба в связи с предполагаемой чрезмерной продолжительностью судебного разбирательства против городского суда.

Европейский Суд установил, что заявитель требовал компенсации ущерба, причиненного в результат предполагаемой чрезмерной длительности гражданского судопроизводства по его делу. Национальные суды отказались принимать исковые требования заявителя к рассмотрению не по причине судебного иммунитета от ответственности за действия, осуществляемые в профессиональном качестве в ходе отправления правосудия, а на том основании, что законодательным органом не было определено, под чью

именно юрисдикцию подпадали требования, касающиеся судебных решений, выходящих за рамки определения «отправление правосудия».

Европейский Суд обратился к практике Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой ответственность государства за ущерб, причиненный в результате любых нарушений права стороны гражданского процесса на справедливое разбирательство, включая нарушения гарантии рассмотрения дела в разумный срок, возникает даже в тем случае, если вина судьи будет установлена в рамках гражданского, а не уголовного судопроизводства, и что право на возмещение государством ущерба не должно быть связано с личной виной судьи. Гражданин должен иметь возможность получить возмещение любого ущерба, причиненного в результате нарушения судом его права на справедливое судебное разбирательство по смыслу статьи 6 Конвенции.

Суд пришел к выводу, что заявителю было отказано в праве на доступ к суду, и в связи с этим по настоящему делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции .

В этой связи представляется необходимым отметить, что в случае неурегулированности тех или иных вопросов в области как материального, так и процессуального права на законодательном уровне, национальным судам в целях обеспечения прав лиц на доступ к суду в отсутствие правовых позиций высших судебных органов следует применять статью 6 Конвенции в толковании Европейского Суда.

Право на инициирование судебного разбирательства и разрешение по существу дела может быть также ограничено на законодательном уровне для лиц с ограниченными интеллектуальными и психосоциальными возможностями, а также в силу в силу наличия у отдельных субъектов права иммунитета внешнего (государства, международные организации) или [37] внутреннего (иммунитет главы государства, парламентский иммунитет, неприкосновенность судей).

Так, в отношении лиц с ограниченными интеллектуальными и психосоциальными возможностями Суд, в частности, в постановлении «Станев против Болгарии» от 17 января 2012 г. указал, что «хотя право на доступ к суду не является абсолютным и могут существовать определенные ограничения, даже в случае частичной недееспособности лица, право ходатайствовать о возврате дееспособности является одним из фундаментальных процессуальных прав, призванных защищать тех, кто был частично лишен дееспособности. Из этого следует, что такие люди, в принципе, должны иметь прямой доступ к судам»[38].

Отдельные субъекты права в силу наличия у них иммунитета внешнего или внутреннего освобождаются от обязанности отвечать по искам о возмещении ущерба благодаря неприкосновенности на основании норм договорного и обычного права.

Иммунитет иностранного государства. Доктрина государственного иммунитета по общему правилу признается мировым сообществом. Меры, принимаемые государством - участником Конвенции, отражают общепризнанные нормы международного публичного права о государственном иммунитете, не представляют собой автоматически несоразмерное ограничение права на доступ к суду

По мнению Европейского Суда, «...предоставление иммунитета государству в отношении гражданских дел преследует законную цель - соответствие принципам международного права, - что служит для поддержания вежливости и хороших отношений между государствами на основании уважения суверенитета другого государства»[39].

В тех случаях, когда применение принципа государственного иммунитета от юрисдикции ограничивает осуществление права на доступ к суду, должно быть установлено, оправдывают ли обстоятельства дела такое ограничение.

Иммунитет от юрисдикции ограничен развитием международного обычного права. В частности, иммунитет не распространяется на трудовые договоры государства с сотрудниками своих дипломатических миссий за рубежом, за исключением строго регламентированных случаев[40] [41] [42].

Ограничительный подход к иммунитету также может быть принят в отношении коммерческих сделок между государством и иностранными частными лицами.

С другой стороны, Суд в 2001 г. отметил, что в международном праве и сравнительном правоведении усматривается тенденция ограничения государственного иммунитета в отношении вреда личности, причиненного действием или бездействием на территории государства места нахождения суда, однако эта практика не является общепринятой .

В этой связи нельзя не обратиться к высказыванию Лукиса Г. Лукайдеса: «Европейский Суд указал, что национальные суды должны быть открытыми для рассмотрения иных соображений общественных интересов отдельно от тех, которые оправдывают предоставление иммунитета. Таким образом, допускается возможность неавтоматического применения иммунитета вследствие веса соображений, которые привели к иному решению. Полагаю, что не должно существовать абсолютного

автоматического барьера, препятствующего обращению в суд в силу любого

208

иммунитета» .

Как представляется, положения об иммунитете государств несовместимы с положением статьи 6 Конвенции по всем делам, в которых его применение осуществлено автоматически, без учета интересов сторон[43].

Например, в постановлении по делу «Олейников против России» от 9 сентября 2013 г. Европейский Суд постановил, что в связи с несоблюдением права заявителя на доступ к суду ввиду отказа национальных судов в принятии к рассмотрению гражданского иска заявителя к Правительству Корейской Народной Демократической Республики о взыскании долга со ссылкой на наличие у ответчика абсолютного судебного иммунитета была нарушена статья 6 Конвенции.

Европейский суд отметил, что национальные суды не

проанализировали природу гражданско-правовой сделки, являвшейся основанием иска. Следовательно, не было установлено, затрагивает ли иск действия КНДР, совершенные при осуществлении суверенитета или в качестве стороны сделки частноправового характера.

Кроме того, национальные суды не приняли во внимание Приложение к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г., которое регулирует правовой статус торгового представительства КНДР, в частности, статью 3 Приложения, определяющую ответственность по сделкам, которые будут заключены от имени торгового

представительства, или статью 4, которая относит все споры по внешнеторговым сделкам, заключенным или гарантированным торговым представительством на территории государства пребывания, к юрисдикции судов этого государства.

Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу о том, что национальные суды отказали в рассмотрении иска заявителя, применив абсолютный государственный иммунитет от юрисдикции без какого-либо анализа первоначальной сделки, применимых норм Приложения к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г. и применимых принципов обычного международного права, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Соответственно Европейский Суд постановил, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[44].

Следует отметить, что с 1 января 2016 г. в Российской Федерации вступил в силу федеральный закон от 3 ноября 2015 г. № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации», в соответствии с которым российские суды уполномочены ограничивать иммунитет иностранного государства на основе принципа взаимности. Урегулированы вопросы применения юрисдикционных иммунитетов иностранного государства и имущества иностранного государства в России. Под юрисдикционными иммунитетами иностранного государства понимается прежде всего судебный иммунитет - изъятие этого государства из-под юрисдикции судов Российской Федерации путем установления обязанности российского суда воздержаться от привлечения иностранного государства к участию в судебном процессе. Также сюда входит иммунитет в отношении мер обеспечения иска и исполнения судебного решения. Закон закрепляет принцип взаимности в вопросах применения юрисдикционных иммунитетов. Суды наделяются правом исходить из того же объема юрисдикционных иммунитетов, каким Российская Федерация пользуется в соответствующем иностранном государстве. Предусматривается возможность ограничения юрисдикционных иммунитетов иностранного государства и его имущества, если будет установлено наличие ограничений в отношении предоставления России юрисдикционных иммунитетов в этом государстве.

Определяются случаи, когда иностранное государство не пользуется в Российской Федерации судебным иммунитетом (например, если оно прямо согласилось на осуществление российским судом юрисдикции в отношении соответствующего спора). Предусматривается возможность отказа иностранного государства от судебного иммунитета (в частности, если государство по собственной инициативе предъявило иск в российский суд). Также закреплен перечень споров, по которым судебный иммунитет не применяется. Это, в частности, споры, связанные с предпринимательской деятельностью, трудовые споры, споры о возмещении вреда, споры, касающиеся интеллектуальной собственности или прав на имущество.

Следует отметить, что концепция ограниченного иммунитета закреплена в Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности от 2 декабря 2004 г. Вышеупомянутый федеральный закон имплементировал в российское законодательство положения данной конвенции.

Таким образом, на законодательном уровне в Российской Федерации, как и в большинстве зарубежных стран, была закреплена концепция ограниченного иммунитета государства, в соответствии с которой иностранное государство, его органы и организации, а также их собственность не пользуется иммунитетом в отношении требований, вытекающих из их коммерческой и некоторой иной деятельности.

Представляется, что реализация данной концепции будет способствовать эффективной защите права на доступ к суду.

Иммунитет международных организаций. Освобождение международных организаций от обязанности отвечать по искам ввиду наличия у них иммунитета совместимо со статьей 6 Конвенции, если лица, чьи права затронуты, имеют доступные и разумные альтернативные средства для эффективной защиты своих прав в соответствии с Конвенцией . [45]

Европейский Суд обратился к данному вопросу в деле «Уэйт и Кеннеди против Германии» от 18 февраля 1999 г., а в дальнейшем уточнил и развил свою судебную практику применительно к обязанностям обеспечения государствами-участниками Конвенции надлежащей правовой защиты сотрудникам международных организаций, членами которых они являются, внутри самих организаций в спорах, возникающих из трудовых (служебных) отношений. В рамках международных организаций, как правило, создаются специальные структурные подразделения, члены которых являются независимыми специалистами, обладают необходимыми знаниями и навыками и выбираются на эту должность на определенный срок (например, Комиссия по рассмотрению жалоб в НАТО, правовая защита, гарантированная в рамках Административного трибунала МОТ, и др.). Доступ к подобной юридической процедуре не должен ущемлять само существо гарантии права на инициирование судебного разбирательства.

Так, в деле «Чапмен против Бельгии» от 5 марта 2013 г. заявитель жаловался в национальные суды на организацию НАТО, в которой он отработал обозначенный в трудовом договоре период времени, полагая, что работодатель должен был оформить его как постоянного сотрудника.

Суд, единогласно признав жалобу неприемлемой, отметил, что признание национальными судами иммунитета международной организации совместимо со статьей 6 Конвенции, а наличие внутри НАТО структуры, уполномоченной рассматривать жалобы подобного рода и предоставляющей необходимые процессуальные гарантии, является достаточным для защиты прав заявителя.

Таким образом, как следует из практики Европейского Суда, международные организации должны предоставлять своим сотрудникам сопоставимую (сравнимую) правовую защиту в соответствии с требованиями статьи 6 Конвенции.

Вместе с тем нельзя не упомянуть определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2010 г. № 5-В10-49, суть которого сводится к следующему.

Российский гражданин обратился в Верховный Суд Российской Федерации с надзорной жалобой на определения нижестоящих инстанций, которыми производство по делу по иску Рябова С.Н. к Евразийскому банку развития о взыскании заработной платы и компенсации морального вреда было прекращено ввиду уведомления суда ответчиком о наличии у него иммунитета от судебного преследования на территории Российской Федерации и отсутствии у него намерения отказаться от этого иммунитета в отношении данного дела.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с этим выводом и отметила следующее.

Международные организации согласно ГПК РФ подлежат юрисдикции российских судов по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами и федеральными законами.

В рассматриваемом случае соглашение между Правительством Российской Федерации и ответчиком предусматривало, что Банк, его филиалы и представительства обладают иммунитетом от любой формы судебного вмешательства за исключением случаев, не являющихся следствием осуществления им полномочий (или не связанных с ними), а также отказа от иммунитета.

Следовательно, иммунитет этой организации является ограниченным (функциональным) и распространяется на ситуации, связанные с ее полномочиями, под осуществлением которых понимаются выполнение функций и достижение целей, предусмотренных вышеуказанным соглашением и ее уставом.

Между тем, трудовые отношения между истцом и ответчиком не являются следствием реализации последним своих основных функций, в связи с чем в рассматриваемом споре на Банк не распространяется иммунитет.

Применительно к доводу ответчика в надзорной жалобе о том, что трудовой спор между сторонами не подлежит рассмотрению в судах Российской Федерации, поскольку на основании трудового договора спор должен рассматриваться в соответствии с внутренними нормативными документами Банка, Судебная коллегия отметила, что в соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, а согласно пункту 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом. При этом внутренние нормативные акты Банка не содержат доступного для истца какого-либо способа для эффективной защиты своих трудовых прав.

Ссылка ответчика на правовую позицию, изложенную в Постановлении Европейского Суда по правам человека по делу «Беер и Реган против Германии» от 18 февраля 1999 г., согласно которой наличие у работодателя иммунитета не может рассматриваться как нарушение «права на суд», предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, ошибочна. Европейский Суд по правам человека в указанном постановлении пришел к такому выводу только по тому основанию, что альтернативные средства правовой защиты, имевшиеся в распоряжении заявителей, не были использованы.

Следовательно, вывод нижестоящей инстанции о наличии у Евразийского банка развития абсолютного иммунитета от любого судебного преследования и от любой формы судебного вмешательства сделан с

существенным нарушением закона и основан на неправильном применении и

212

толковании норм материального права . [46]

Применительно к иммунитетам главы государства, парламентскому иммунитету (иммунитету депутатов) и неприкосновенности судей, можно отметить, что ограничение возможности для частных лиц инициировать судебное разбирательство по оспариванию заявлений и действий государственных служащих, наносящих вред их репутации, возможно только в случае соразмерности между используемыми средствами и законной целью.

Так, например, 2 декабря 2014 г. Европейский Суд вынес постановление по делу «Уречин и Павлиценко против Молдовы», где отметил, что иммунитет главы государства не является абсолютным.

В 2004 и 2007 гг. действующий на тот момент Президент Молдовы участвовал в двух телевизионных программах, где позволил себе высказать мнение о том, что первый и второй заявители, которые являются членами оппозиционной партии, за 10 лет своей политической деятельности не сделали ничего, кроме создания мощной мафиозной группировки (1-й заявитель), а второй заявитель пришел прямо из КГБ. Заявители подали жалобы в национальные суды, но те их отклонили со ссылкой на иммунитет Президента в процессе выполнения им своих полномочий.

По мнению Суда, подобное применение национальными судами положений о неприкосновенности Президента несовместимо со статьей 6 Конвенции, поскольку оно не преследует законную цель надлежащего отправления правосудия ввиду несоблюдения принципа соразмерности в том смысле, что заявители не имеют разумных альтернативных средств для эффективной защиты своих прав в соответствии с Конвенцией .

Таким образом, Суд пришел к выводу, что абсолютный иммунитет президентов и бывших президентов государства от преследования за клевету является нарушением права на доступ к суду. [47]

Предоставление депутатам различных иммунитетов является давней практикой государств для целей обеспечения свободы слова представителей народа и предотвращения вмешательства в парламентские функции путем подачи ангажированных жалоб. По мнению Европейского Суда, депутатская неприкосновенность может быть совместима со статьей 6 Конвенции только в случае если преследуются законные цели - защита свободы слова в парламенте и сохранение разделения полномочий между законодательной и судебной властью - и соразмерна преследуемой цели (если заинтересованное лицо имеет разумные альтернативные средства для эффективной защиты своих прав и иммунитет касается только осуществления парламентских функций) .

При этом не может быть ограничено право на доступ к суду физическим лицам, особенно в случае отсутствия у потерпевших иных альтернативных средств правовой защиты, если оспариваемые заявления были сделаны членом парламента[48] [49].

Таким образом, недопустимо злоупотребление парламентским иммунитетом, который должен рассматриваться исключительно в качестве гаранта безопасности политических свобод.

Применительно к неприкосновенности судей следует отметить, что судейский иммунитет в той или иной форме является законным во многих государствах-участниках Конвенции. В интересах общества было установлено, что судьи должны беспрепятственно выполнять свои должностные обязанности, будучи независимыми и не боясь последствий, а стороны разбирательства могут оградить себя от судейских ошибок путем обращения в вышестоящий суд, не привлекая при этом судей к личной ответственности.

Так, Европейский Суд в постановлении «Сергей Зубарев против Российской Федерации» от 5 февраля 2015 г. отметил, что предоставленный судье иммунитет от привлечения к ответственности за действия, совершенные им при осуществлении правосудия в качестве председательствующего судьи по гражданскому делу, может рассматриваться как законная цель, в частности, для защиты интересов правосудия[50].

Суд в упомянутом постановлении отметил, что запрет на подачу иска о защите чести, достоинства и деловой репутации в отношении сведений, изложенных в обращении в адрес адвокатской палаты судьей, рассматривающим дело, представителем по которому выступал заявитель как адвокат, не представляет собой нарушения права на доступ к суду, являющегося одним из элементов права на справедливое судебное разбирательство спора о гражданских правах и обязанностях, которое гарантировано пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

Судья сообщил Президенту Тульской областной адвокатской палаты о неявках в судебное заседание заявителя и еще одного адвоката, что привело к неоправданной задержке судебного разбирательства и

сопровождалось многочисленными обращениями от имени представляемого ими по делу лица в адрес различных органов и СМИ, в которых они пытались переложить ответственность за свою некомпетентность и непрофессионализм на судебную систему, выражая тем самым неуважение к суду. В связи с этим судья просил рассмотреть вопрос о привлечении заявителя к дисциплинарной ответственности.

Европейский Суд обратил внимание на то, что судья действовал в своем профессиональном качестве, его обращение было сделано в полном соответствии с национальным законом, не было публичным, содержание обращения не стало известно кому-либо, не считая органов адвокатской палаты. Заявитель не был лишен возможности оспаривать правдивость сообщенной информации в рамках разбирательства в адвокатской палате, к которому он не предъявлял никаких претензий и о результатах и последствия которого ничего Европейскому Суду не сообщил[51] [52].

Европейский Суд по делу «Г рязнов против Российской Федерации» от 12 июня 2012 г. пришел к выводу о том, что иммунитет судьи от привлечения к какой-либо ответственности за должностные действия, совершенные при отправлении правосудия, не имеет абсолютного или неопровержимого характера. Он, в частности, отмечает, что гражданский иск о возмещении вреда может быть также предъявлен, если судебные акты были вынесены со злым умыслом или в коррупционных целях, и вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Поэтому данное ограничение не может рассматриваться как произвольное выведение из-под юрисдикции судов всего набора гражданско-правовых требований .

Таким образом, понимая значение судебной системы в современном демократическом обществе, с целью надлежащей имплементации положений норм международного права, гарантирующих право на справедливое судебное разбирательство, государство не должно препятствовать лицу обращаться в суд для защиты своих прав и свобод. Вмешательство в право лица на инициирование судебного разбирательства и разрешение дела по существу должно не только предусматриваться в законодательстве, но и быть необходимым. Судья, рассматривающий вопрос о принятии заявления к производству, не должен формально относиться к применению процессуальных норм. Национальные суды обязаны представлять сторонам процессуальные гарантии в гражданских делах и защищать в первую очередь то, что дает возможность практически пользоваться такими гарантиями - доступ к суду.

Ограничение права на инициирование судебного разбирательства правомерно в случае, если оно полностью не исключает обращение данного лица за судебной защитой, преследует законную цель надлежащего отправления правосудия при соблюдении принципа соразмерности в том смысле, что заявители имеют разумные альтернативные средства для эффективной защиты своих прав в соответствии с Конвенцией.

На законодательном уровне в Российской Федерации была закреплена концепция ограниченного иммунитета государства, в соответствии с которой иностранное государство, его органы и организации, а также их собственность не пользуется иммунитетом в отношении требований, вытекающих из их коммерческой и некоторой иной деятельности.

[1] Право на суд включает в себя не только право на инициирование судебного разбирательства, но и право на разрешение судом дела по существу. Согласно практике Европейского Суда непостижимо, чтобы статья 6 детально описывала процессуальные гарантии сторон - справедливость, публичность судебного разбирательства, рассмотрение дела в разумные сроки - и не гарантировала сторонам разрешение по существу их гражданского спора. Право истца на доступ к суду было бы иллюзорным, если истца держат в неведении относительно развития событий в судебном процессе, а также о судебных решениях, касающихся исковых требований, особенно когда такие решения по существу прекращают дальнейшее судебное разбирательство (см. п. 41 Постановления по делу «Дубинская против Российской Федерации» от 13 июля 2006 г., жалоба № 4856/03).

[2]См. п. 38 постановления Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу «Белле против Франции», Series A, № 333-B.

[3]См. п. 36 постановления Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу «Белле против Франции», Series A, № 333-B.

[4]См. п. 36 постановления Европейского Суда от «Мирагалл Эсколано против Испании» от 25 января 2000 г., жалоба № 38366/97.

[5]См. пп. 38-45 постановления Европейского Суда от «Минибардо против Испании» от 15 февраля 2000 г., жалоба № 38695/97.

[6] См. постановления Европейского Суда от «Креуз против Польши» от 19 июня 2001 г.,

жалоба № 28249/95; «Бакан против Турции» от 12 июня 2007 г., жалоба № 50939/99 и др.

[7]См. п. 69 постановления Европейского Суда от «Георгели Георгета Стоическу против Румынии» от 26 июля 2011 г., жалоба № 9718/03.

[8] См. п. 111 постановления Европейского Суда «Шишков против Российской Федерации» от 20 февраля 2014 г., жалоба № 26746/05.

[9] См. п. 112 постановления Европейского Суда «Шишков против Российской Федерации» от 20 февраля 2014 г., жалоба № 26746/05.

[10]

See: Evaluation report on European judicial systems (CEPEJ) 2012 [Электронный ресурс]. P. 63-84; Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice»; Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice» [Электронный ресурс]. P. 75, 79. URL: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2012/Rapport en.pdf; URL:

http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2014/Rapport 2014 en.pdf. (дата обращения -

16.01.2016 г.).

[11]See: Evaluation report on European judicial systems (CEPEJ) 2012 [Электронный ресурс]. P. 75; Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice» [Электронный ресурс]. P. 75, 79. URL: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2012/Rapport en.pdf; URL:

http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2014/Rapport 2014 en.pdf (дата обращения - 16.01.2016 г.);

[12]See: Evaluation report on European judicial systems (CEPEJ) 2012 [Электронный ресурс]. P. 75; Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice» [Электронный ресурс]. P. 75, 79 URL: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2012/Rapport en.pdf; URL:

http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2014/Rapport 2014 en.pdf (дата обращения -

16.01.2016 г.).

[13]See Evaluation report on European judicial systems (CEPEJ) 2012 [Электронный ресурс]. Р. 75; Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice» [Электронный ресурс]. Р. 75, 79. URL: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2012/Rapport en.pdf; URL:

http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2014/Rapport 2014 en.pdf (дата обращения -

16.01.2016 г.).

[14]Афанасьев С.Ф. Право на справедливое судебное разбирательство и его реализация в российском гражданском судопроизводстве: монография / под ред. д-ра юрид. наук, проф., засл. деятеля науки Рос. Федерации М.А. Викут. - М.: Юрлитинформ, 2009. - С.93.

[15]См. пп. 14-16 постановления Европейского Суда по делу «Эйри против Ирландии» от 9 октября 1979 г., § 26, Series A, no. 32.

[16]См. пп. 14-16 постановления Европейского Суда по делу «Стил и Моррис против Великобритании» от 15 февраля 2005 г., жалоба № 68416/01.

[17]См. п. 24 постановления Европейского Суда по делу «Эйри против Ирландии» от 9 октября 1979 г., § 26, Series A, no. 32.

[18]См. п. 61 постановления Европейского Суда по делу «Стил и Моррис против Великобритании» от 15 февраля 2005 г., жалоба № 68416/01.

[19]См. п. 26 постановления Европейского Суда по делу «Эйри против Ирландии» от 9 октября 1979 г., § 26, Series A, no. 32.

[20]См. п. 62 постановления Европейского Суда по делу «Стил и Моррис против Великобритании» от 15 февраля 2005 г., жалоба № 68416/01.

[21]См.: Там же.

[22]См. постановление Европейского Суда по делу «Ангхель против Италии» от 25 июня 2013 г., жалоба № 5968/09.

[23]См. пп. 133-136 постановления Европейского Суда по делу «Сауд против Франции» от 9 октября 2007 г., жалоба № 9375/02.

[24]См. п. 30 постановления Европейского Суда по делу «Бертуззи против Франции» от 3 февраля 2003 г., жалоба № 36378/97.

[25] См. постановление Европейского Суда по делу «Артико против Италии» от 13 мая 1980 г., жалоба № 6694/74.

[26]См. постановление Европейского Суда по делу «Магалрес Перейро против Италии» от 26 февраля 2002 г., жалоба № 44872/98.

[27]См. постановление Европейского Суда по делу «Артико против Италии» от 13 мая 1980 г., жалоба № 6694/74.

[28] Среди критериев предоставления бесплатной юридической помощи названы, во-первых, финансовый - имущественное положение лица и, во-вторых, обстоятельства рассматриваемого судом дела : сложность, серьезность правового конфликта или нарушения, способность лица самостоятельно отстаивать свои интересы в зале судебных заседаний.

Уровень финансового благосостояния лица, как правило, определяется в каждом конкретном случае с учетом уровня прожиточного минимума, установленного национальным законодательством и пр. Кроме того, некоторые государства выделяют отдельные категории социально незащищенных граждан, пострадавших от правонарушений, которым бесплатная правовая помощь предоставляется без учета финансового критерия.

Вопрос о предоставлении или отказе в правовой помощи по критерию сложности дела принимается в европейских государствах по-разному: судом и/или уполномоченным органом, либо органом, включающим в себя как судей, так и людей не судейской профессии.

с тем, интересно отметить, что некоторые государства (Франция, Германия, Швейцария) при определении направления расходования бюджетных средств большее предпочтение отдают финансированию (в среднем более чем на 40 %) бесплатной юридической помощи в категориях дел, не урегулированных уголовным законодательством, однако большинство государств фокусируют свое внимание в уголовно-правовом поле. See: Evaluation report on European judicial systems (CEPEJ) 2012. [Электронный ресурс]. P. 63-84, Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice», Report on «European judicial systems - Edition 2014 (2012 data): efficiency and quality of justice» [Электронный ресурс]. P. 75, 79.

URL: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2012/Rapport en.pdf; URL:

http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepei/evaluation/2014/Rapport 2014 en.pdf. (дата обращения - 16.01.2016 г.).

[29]См.: Мак-Брайд Дж. Понятие справедливого судебного разбирательства и его основные элементы // Европейские стандарты защиты права на доступ к правосудию и российская правоприменительная практика / под ред. А.В. Деменевой - Екатеринбург, 2004. - С. 23-24.

[30] См. пп. 64-67 постановления Европейского Суда по делу «Лупас и другие против Румынии (№ 1)» от 14 декабря 2006 г., жалоба №№ 1434/02 35370/02 1385/03; пп. 241-245 «Станев против Болгарии» от 17 января 2012 г., жалоба № 36760/06.

См. P. 14 Guide on Article 6. Right to a fair trial (civil limb) (URL:

http://www.echr.coe.int/Documents/Guide Art 6 ENG.pdf (дата обращения - 15.01.2016 г.)); п. 45 Постановления по делу «Циканович против Хорватии» от 5 февраля 2015 г., жалоба № 27630/07.

[32] См. п. 110 постановления Европейского Суда по делу «Шишков против Российской Федерации» от 20 февраля 2014 г., жалоба № 26746/05.

[33]См. пп. 49-52 постановления Европейского Суда по делу «Маширевич против Сербии» от 11 февраля 2014 г., жалоба № 30671/08. См. также постановление по делу «Корнеа против Молдовы» от 22 июля 2014 г., жалоба № 22735/07.

[34] См. п. 102 постановления Европейского Суда по делу «Компания «Вестберга Такси Актиеболаг» и Вулич против Швеции» от 23 июля 2002 г., жалоба № 36985/97.

[35] См. п. 59 постановления Европейского Суда «Станков против Болгарии» от 16 сентября 2010 г., жалоба № 68490/01.

[36] См. п. 318 постановления Европейского Суда по делу ООО «Уния» и «Белкорт Трейдинг Кампани» против Российской Федерации» от 19 июня 2014 г., жалобы №№ 4437/03 и 13290/03.

[37] Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2016).

http://www.supcourt.ru/second.php (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[38]См. пп. 233-248 постановления Европейского Суда по делу «Станев против Болгарии» от 17 января 2012 г., жалоба № 36760/06.

[39]См. постановления Европейского Суда по делам «Мак Элхинни против Ирландии» от 21 ноября 2001 г. (п. 37), жалоба №31253/96; «Фогарти против Великобритании» от 21 ноября 2011 г. (п. 34), жалоба № 37112/97; «Сабех Эль-Лейл против Франции» от 29 июня 2011 г. (п. 49), жалоба № 34869/05.

[40]См. пп. 57-58 постановления Европейского Суда по делу «Сабех Эль-Лейл против Франции» от 29 июня 2011 г., жалоба № 34869/05.

[41] См. п. 38 постановления Европейского Суда по делу «Мак Элхинни против Ирландии» от 21 ноября 2001 г., жалоба № 31253/96.

[42]Лукайдес Лукис Г. Справедливое судебное разбирательство (комментарий к п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод) // Российская юстиция. - 2004. - № 2. - С. 16.

[43] См. особое мнение судей Х.Л. Розакиса и Л. Кафлиша, к которому присоединились судьи Л. Вильдхабер, Ж.-П. Коста, И. Кабрал Баррето и Н. Ваич в постановлении по делу «Аль-Адсани против Великобритании» от 21 ноября 2001 г., жалоба № 35763/97.

[44]URL: http://www. genproc.gov.ru/documents/espch/document-86698/ (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[45]См. пп. 51-56 постановления Европейского Суда по делу «Чапмен против Бельгии» от 5 марта 2013 г., жалоба № 39619/06 и др.

[46]См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской от 9 июля 2010 г. № 5-В10-49. URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1696358/ (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[47] Information Note on the Court’s case-law. December 2014.

URL: http://www.echr.coe.int/Documents/CLIN 2014 12 180 ENG.pdf. (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[48]See: Guide on Article 6. Right to a fair trial (civil limb) [Электронный ресурс]. P. 15-16. URL: http://www.echr.coe.int/Documents/Guide Art 6 ENG.pdf (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[49]См. постановления по делам «Кордова против Италии (№ 1)» от 30 января 2003 г. (п. 63), жалоба № 40877/98 и «С.Г.И.Л. и Кофферати (№ 2) против Италии» от 6 апреля 2010 г. (пп. 46-50).

[50]См. п. 32 постановления по делу «Сергей Зубарев против Российской Федерации» от 5 февраля 2015 г., жалоба № 5682/06. URL: http://europeancourt.ru/tag/sergei-zubarev-protiv-rossii/ (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[51] См. постановление по делу Европейского Суда«Сергей Зубарев против Российской Федерации» от 5 февраля 2015 г., жалоба № 5682/06. URL: http://europeancourt.ru/tag/sergei-zubarev-protiv-rossii/ (дата обращения - 15.01.2016 г.).

[52]См. п. 36 постановления по делу «Сергей Зубарев против Российской Федерации» от 5 февраля 2015 г., жалоба № 5682/06. URL: http://europeancourt.ru/tag/sergei-zubarev-protiv-rossii/ (дата обращения - 15.01.2016 г.).