Участие в гражданском процессе третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, начинается с момента приобретения ими своего процессуально-правового статуса. Следовательно, рассмотрение вопроса о правовом регулировании участия третьих лиц в гражданском процессе следует начать с установления механизма приобретения ими своего статуса.

Пунктом 1 статьи 43 ГПК РФ предусмотрено три варианта приобретения статуса третьего лица: по собственной инициативе (путем подачи в суд, рассматривающий дело, соответствующего заявления[1]), по инициативе лиц, участвующих в деле (посредством предъявления ими соответствующего ходатайства), или по инициативе самого суда, рассматривающего дело.

Во втором абзаце пункта 1 статьи 43 ГПК РФ содержится правило, согласно которому для приобретения лицом процессуально-правового статуса третьего лица необходимо определение суда, рассматривающего дело.

Важно отметить, что статья 43 ГПК РФ содержит в себе два термина, характеризующих приобретение процессуального статуса третьего лица. Если оно происходит по инициативе самого третьего лица, то речь идет о «вступлении». Если же третье лицо вступает в процесс по инициативе суда или лиц, участвующих в деле, то закон говорит о его «привлечении». При этом общего термина, характеризующего все случаи приобретения третьим лицом своего процессуального статуса, закон не предусматривает.

Следует отметить, что в зависимости от времени приобретения процессуального статуса третьего лица возможны два вида такого приобретения:

1. Первый вид приобретения процессуального статуса третьего лица в гражданском процессе предполагает, что третье лицо становится участником дела на этапе его подготовки к рассмотрению. В таком случае третье лицо получает возможность участвовать в деле, следить за ходом его рассмотрения в суде и влиять на движение процесса с самого его начала. Как правило, в таком случае третье лицо становится участником процесса в результате указания на него в исковом заявлении. М.Ш. Папация применительно к арбитражному процессу отмечает, что указание в исковом заявлении третьих лиц не является ходатайством, так как ходатайство, согласно части 1 статьи 159 АПК РФ, разрешается после заслушивания мнения других лиц, участвующих в деле[2]. Указанное положение актуально и для гражданского процесса (ст. 166 ГПК РФ).

2. Второй вид приобретения процессуального статуса третьего лица в гражданском процессе предполагает, что третье лицо становится участником дела на этапе его рассмотрения по существу. В этом случае возможности третьего лица по защите своих прав и законных интересов несколько ограничены. Судить о ходе рассмотрения дела до начала участия в нем такое третье лицо способно лишь в рамках ознакомления с материалами дела. Его влияние на исход дела и вовсе ограничивается будущим временем, так как повлиять на уже прошедшие судебные заседания и процессуальные действия третье лицо в таком случае не способно. В качестве гарантии, компенсирующей подобные недостатки гражданского процесса, в ГПК РФ предусмотрена норма о том, что вступление в процесс третьих лиц создает обязанность суда начать рассмотрение дела с начала (пункт 2 статьи 43 ГПК РФ). Нам представляется, что данное положение закона не нуждается в пересмотре, так как направлено на учет интересов третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, а также на наиболее полное и всестороннее исследование судом обстоятельств дела.

При этом указанное положение закона видится нам оригинальным в сравнении с процессуальными нормами других государств. В частности, § 67 Гражданского процессуального Уложения ФРГ (далее по тексту - ГПК ФРГ) гласит, что третье лицо, вступающее в процесс без самостоятельных требований, должно принять спор в том положении, в котором он находится в момент вступления[3]. Таким образом, немецкое законодательство ставит во главу угла принцип процессуальной экономии, лишая при этом вступающих в процесс третьих лиц возможности защищать свои права и законные интересы в полной мере, тогда как нормы, содержащиеся в пункте 2 статьи 43 ГПК РФ, направлены прежде всего на учет интересов третьих лиц.

По нашему мнению, приведенные выше особенности приобретения процессуального статуса третьего лица в гражданском процессе одинаково применимы ко всем таким третьим лицам независимо от содержания защищаемого ими интереса.

В целом же в отечественной науке гражданского процессуального права сложился единообразный подход к приобретению процессуального статуса третьего лица. Данный подход основан на нормах действующего процессуального законодательства и предполагает, что третьи лица независимо от содержания защищаемого ими интереса становятся участниками процесса по собственной инициативе, по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по инициативе суда1.

Анализ положений гражданского процессуального законодательства о приобретении процессуального статуса третьего лица позволяет выявить проблему соотношения диспозитивных и императивных начал при приобретении указанного статуса. Выражается данная проблема в разграничении возможности и обязанности участия третьего лица в гражданском процессе.

И.М. Ильинской еще в период действия ГПК РСФСР 1923 года были сформулированы следующие виды участия третьих лиц в гражданском процессе: «добровольное участие» (когда третье лицо вступает в процесс по своей собственной инициативе) и «вынужденное участие» (когда третье лицо привлекается к участию в процессе по инициативе суда или лиц, участвующих в деле)[4] [5]. Третьи лица разделялись ею по основанию приобретения своего процессуального статуса (по признаку добровольности). Данное разделение представляется нам актуальным применительно к нормам ГПК РФ и требующим подробного анализа.

«Добровольное участие» третьего лица предполагает его вступление в процесс путем подачи заявления в суд. Это заявление подается третьим лицом добровольно и по собственной инициативе, что, по нашему мнению, сближает его с исковым заявлением. Таким образом, возможность добровольного вступления третьего лица в гражданский процесс, существующая в отечественном процессуальном законодательстве, представляется нам логичной с точки зрения обеспечения доступности правосудия.

«Вынужденное участие» третьих лиц предполагает их привлечение в процесс по ходатайству лиц, участвующих в деле, а также по инициативе суда. Такое привлечение происходит независимо от волеизъявления третьего лица. Как отмечает по этому поводу Е.А. Трещева, «ни одно из лиц, участвующих в деле, не может стать участником процесса не по своей воле, кроме третьего лица без самостоятельных требований»[6]. Так как воля третьего лица в данном случае не учитывается, необходимо выяснить, насколько такое привлечение допустимо с точки зрения принципов гражданского процессуального права. Иными словами, следует установить, соответствует ли указанным принципам существующий порядок приобретения процессуального статуса третьего лица.

Особо следует выделить принцип гражданского процессуального права, определяющий права третьего лица в гражданском процессе и вступающий при этом в противоречие с возможностью его привлечения к участию в деле. Таковым, по нашему мнению, является принцип диспозитивности.

Как утверждал М.А. Гурвич, процессуальные права делятся на три вида: права, отражающие принцип диспозитивности, права, отражающие принцип состязательности, и права, связанные с возможностью указывать суду на необходимость совершения тех или иных действий[7]. Иными словами, принцип диспозитивности является существенным с точки зрения реализации третьим

лицом своих процессуальных прав.

Также важно отметить, что появление в процессе новых субъектов осложняет его. И актуальным в рамках приобретения процессуального статуса третьего лица является установление соответствия норм о таком приобретении принципу процессуальной экономии.

На основании изложенного необходимо определить, насколько механизм приобретения процессуального статуса третьего лица соответствует принципам диспозитивности и процессуальной экономии.

В первую очередь, обратимся к принципу диспозитивности. Его содержание активно рассматривается в науках гражданского и арбитражного процессуального права[8]. Вместе с тем, как отмечает Е.Г. Стрельцова, «определение категории «диспозитивность» не содержится в нормах ГПК РФ... что не мешает всему гражданскому процессу. основывать на его применении возникновение, движение и прекращение гражданского процесса»[9]. На отсутствие в законодательстве указанного определения обращает внимание также Т.Л. Курас[10].

Относительно понимания диспозитивности в судебной практике следует упомянуть Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года № 2-П[11] и от 26 мая 2011 года № 10-П[12], а также Определение

Конституционного суда от 17 июня 2013 года № 922-О185 [13], согласно которым диспозитивность предполагает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом. Также, применительно к производству в арбитражном суде, аналогичное понимание принципа диспозитивности выражено в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2004 г. № 15-П[14].

Полагаем, что формулировка «главным образом» в данном случае подразумевает, что возникновение, изменение и прекращение процессуальных отношений возможно и по инициативе других лиц.

В советской процессуальной науке привлечение третьих лиц считалось одним из проявлений принципа диспозитивности[15]. При этом, однако, подчеркивалось что указанный принцип действует в тесной связи с принципом объективной истины[16]. В связи с тем, что в современной процессуальной наукой принцип объективной истины не признается, то и соответствие принципу диспозитивности существующих норм о привлечении третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, является весьма спорным.

проявления диспозитивности в юридическом процессе, по мнению Е.Н. Чураковой, является «закрепленная в нормативном акте возможность выбора процессуальных действий»[17]. Для третьего лица, не заявляющего

самостоятельные требования, такая возможность, по нашему мнению, существует только при добровольном вступлении. Добровольное вступление третьего лица, защищающего частный интерес, представляет собой реализацию таким лицом своего права на участие в деле. И поэтому такое вступление согласуется с принципом диспозитивности.

Добровольное вступление третьего лица, защищающего публичный интерес, представляет собой, с одной стороны, реализацию его права на вступление в процесс, а с другой стороны - исполнение возложенных на него законом обязанностей по защите публичного интереса. Указанные обязанности предполагают в том числе вступление и участие в гражданском процессе в качестве третьего лица, если защита публичного интереса невозможна без такого участия. А потому речь в данном случае идет не только о праве, но и об обязанности вступить в процесс, когда это необходимо для защиты публичного интереса. Если указанное третье лицо не будет иметь возможности по своей инициативе вступать в процесс, то оно не способно будет выполнить свои функции по защите публичного интереса.

Таким образом, ограничение права третьего лица, защищающего публичный интерес, вступать в процесс по собственной инициативе приведет к нарушению его права на доступ к правосудию и будет препятствовать надлежащему исполнению им своих обязанностей.

Следовательно, добровольное вступление третьего лица в гражданский процесс согласуется с принципом диспозитивности.

Относительно третьих лиц, привлекаемых в процесс по инициативе суда или лиц, участвующих в деле, следует отметить, что возможность выбора процессуальных действий для них отсутствует, так как они не могут отказаться от участия в деле. Такие третьи лица вправе распорядиться своими процессуальными правами исключительно в виде бездействия (то есть пассивного поведения в процессе), однако не могут своими активными действиями изначально отказаться от участия в нем.

Возможность привлечения в процесс третьих лиц нельзя считать справедливой, поскольку она создает неравное положение среди лиц, которые заинтересованы в его исходе. Лицо, привлеченное в качестве такого третьего лица, узнает о процессе и получает возможность участвовать в нем. Тогда как лицо, не знающее о процессе, но способное выступать в нем как третье лицо, имеет меньше возможностей для защиты прав и законных интересов, нежели лицо, которое суд привлек к участию в деле. Указанное преимущество выражается в возможности третьего лица активно участвовать в процессе. Следовательно, право лиц, участвующих в деле, а также суда определять, кого именно привлечь в качестве третьего лица, создает неравенство условий по защите прав и законных интересов в рамках всего круга потенциальных третьих лиц, а потому противоречит принципу диспозитивности.

Еще одним принципом гражданского процессуального права, который следует рассмотреть в контексте приобретения субъектом процессуального статуса третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, является принцип процессуальной экономии. Для этого, в первую очередь, следует дать краткую характеристику данного принципа.

На существование принципа процессуальной экономии указывает статья 2 ГПК РФ, в соответствии с которой одной из задач гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел. Кроме того, многие нормы гражданского процессуального законодательства по своему содержанию направлены на реализацию данного принципа (нормы о процессуальных сроках, о судебном приказе, об упрощенном производстве и т.д.).

Существование принципа процессуальной экономии подтверждается в науке гражданского процессуального права[18]. По мнению Р.В. Шакирьянова, положение о процессуальной экономии существовало еще в дореволюционной России, будучи заимствованным из германского процессуального права[19]. Как отмечает А.Г. Давтян, в германском гражданском процессуальном праве данный принцип состоит в требовании избегать ненужных шагов и благодаря этому экономить процессуальные средства[20].

Выражаться, по мнению Е.В. Васьковского, процессуальная экономия может «в сбережении времени, облегчении труда и уменьшении расходов»[21]. В свою очередь, К.С. Юдельсон понимал под содержанием данного принципа наиболее рациональное регулирование порядка осуществления правосудия, с тем, чтобы правильно и быстро рассмотреть и разрешить дело[22].

По словам В.О. Аболонина, в целях построения эффективной судебной системы, способной справиться с большим объемом судебных дел, законодатель стал предпринимать попытки оптимизации институтов процессуального права. Одним из проявлений этого процесса стал поиск путей уменьшения процессуальных расходов за счет укрупнения процессов и поиска оптимального

196

варианта разрешения множества однородных дел[23].

Полагаем, что все приведенные нами точки зрения о сущности принципа процессуальной экономии являются актуальными в настоящее время. Исходя из вышесказанного, под процессуальной экономией мы понимаем принцип гражданского процессуального права, подразумевающий необходимость сокращения временных, материальных и иных издержек в рамках гражданского процесса при одновременном соблюдении прав и законных интересов всех лиц, участвующих в процессе.

На наш взгляд, существенными признаками принципа процессуальной экономии, исходя из данного определения, можно назвать:

нацеленность на сокращение временных, материальных и иных издержек, то есть всех объективных и субъективных факторов, неоправданно усложняющих процесс количественно и качественно;

нацеленность на соблюдение прав и законных интересов всех лиц, участвующих в процессе, что согласовывает данный принцип с принципами законности, диспозитивности и равенства сторон.

Формулирование указанных признаков позволяет в рамках настоящего диссертационного исследования оценить степень соответствия способов приобретения процессуального статуса третьего лица принципу процессуальной экономии.

На уровне доктрины высказывалось мнение о нецелесообразности сохранения в действующем законодательстве норм о третьих лицах, не заявляющих самостоятельные требования, так как их участие способно затруднить получение судебной защиты[24]. С указанной точкой зрения сложно согласиться, так как любое заинтересованное в результате рассмотрения дела лицо должно иметь возможность участвовать в процессе и защищать свои права и законные интересы. Поэтому нам представляется логичным мнение о необходимости сохранения в законодательстве данного вида лиц, участвующих в

198

деле[25].

Добровольное вступление в процесс третьих лиц независимо от природы защищаемого ими интереса не противоречит принципу процессуальной экономии, так как является для них способом обеспечить реализацию и защиту своих прав или публичных интересов. Обеспечение такой защиты важнее, чем снижение временных, материальных и иных издержек.

Нельзя отрицать, что привлечение третьих лиц по инициативе суда и лиц, участвующих в деле, также позволяет более эффективно устанавливать обстоятельства дела. Однако соответствие порядка привлечения третьих лиц указанному принципу представляется нам спорным по следующим причинам.

Участие в гражданском процессе третьих лиц позволяет распространить на них преюдициальную силу судебного постановления и избежать его отмены в вышестоящих инстанциях. Как отмечает применительно к нормам арбитражного процессуального права Е.А. Кравцова, участие третьих лиц «выгодно с точки зрения процессуальной экономии, так как для возможного регресса в будущем будет создана преюдиция»[26].

В соответствии с пунктом 4 части 4 статьи 330 ГПК РФ принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, является основанием для отмены решения суда первой инстанции.

Так, согласно Постановлению Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 18 января 2006 года № 44г-9/05, факт непривлечения третьего лица к участию в деле на стороне ответчика является основанием для отмены судебного решения[27].

Применительно к аналогичной норме, содержащейся в статье 270 АПК РФ, пункт 42 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 августа 2004 года № 82 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» гласит, что непривлечение третьего лица представляет собой основание для отмены судебного решения[28].

Следовательно, привлечение в качестве третьих лиц максимального числа лиц, которые потенциально заинтересованы в результатах рассмотрения дела, необходимо для лиц, участвующих в деле, и для суда, так как в противном случае существует риск отмены решения, что негативно отразится на реализации принципа процессуальной экономии. Вместе с тем, по мнению М.А. Рожковой, непривлечение третьих лиц к участию в процессе «не должно рассматриваться в качестве безусловного основания к отмене решения», поскольку в силу их правового статуса решение суда напрямую не влияет на их права и обязанности[29].

Кроме того, привлечение третьего лица способно негативно отразиться на сроках рассмотрения дела судом, особенно когда такое третье лицо не желает активно участвовать в процессе. При этом следует отметить, что действующим процессуальным законодательством не предусмотрены какие-либо гарантии, которые позволяли бы учитывать мнение привлекаемого третьего лица о том, желает ли оно участвовать в деле. Безусловно, третье лицо может не проявлять в деле никакой активности, не пользоваться предоставленными ему законом процессуальными правами. Однако в таком случае лицо приобретает процессуальный статус помимо своей воли, что сближает его, скорее, с ответчиком, на чьей бы стороне оно не выступало. В результате у такого третьего лица зачастую отсутствует потребность в максимально быстром и эффективном рассмотрении дела, что может негативно сказаться на реализации принципа процессуальной экономии.

Необходимость обеспечивать полноценное участие в деле третьих лиц (извещать их о вызове в суд, передавать им копии процессуальных документов и т.д.) независимо от их фактической заинтересованности в таком участии существенно усложняет и затягивает рассмотрение дела.

Следовательно, привлечение третьих лиц по инициативе суда и лиц, участвующих в деле, негативно влияет на реализацию принципа процессуальной экономии, хотя возможность такого привлечения направлена во многом на его реализацию.

Получается, что привлечение к участию в деле третьих лиц противоречит принципу процессуальной экономии.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что существующий механизм приобретения процессуального статуса третьего лица не всегда соответствует принципам диспозитивности и процессуальной экономии. В частности, привлечение третьих лиц по инициативе суда и лиц, участвующих в деле, противоречит принципам диспозитивности и процессуальной экономии.

Следует отметить, что в науке гражданского процессуального права высказывалась идея о том, что в ряде случаев вместо привлечения третьих лиц следует уведомлять их о процессе. М.А. Викут отмечала, что привлекать таких третьих лиц следует лишь тогда, когда «особо существенно нарушаются интересы граждан и государственных организаций», в остальных же случаях суд должен их

203

только уведомить[30].

Полагаем, что следует согласиться с точкой зрения М.А. Викут и в качестве гарантии соблюдения прав и законных интересов потенциальных третьих лиц ввести в законодательство право лица, участвующего в деле, уведомить лицо о споре и предложить ему вступить в процесс в качестве третьего лица.

Подобный механизм применительно к лицам, участвующим в деле, успешно реализован в законодательствах зарубежных стран. В частности, он существует в немецком процессуальном праве. Часть 1 § 72 ГПК ФРГ предусматривает что «сторона, которая на случай неблагоприятного для нее исхода спора считает, что она может предъявить к третьему лицу требование о возмещении ущерба или которая опасается такого требования со стороны третьего лица, может уведомить это третье лицо о наличии спора до разрешения с законной силой указанного спора»[31]. Также уведомление потенциальных третьих лиц о процессе предусмотрено в статье 78 ГПК Швейцарии, на что обращает внимание М.В. Горелов[32].

При этом важно учитывать, что введение в отечественное законодательство норм об уведомлении потенциального третьего лица о процессе неизбежно поставит вопрос о субъективных пределах законной силы судебного решения в отношении него.

На первый взгляд, в случае введения в процессуальное законодательство норм об уведомлении потенциального третьего лица, логично одновременно предусмотреть в ГПК РФ условие о невозможности для него в случае отказа от участия в деле оспаривать установленные в процессе факты и правоотношения в рамках нового (последующего) процесса.

Однако, согласно части 2 статьи 61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, «не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица». А поскольку уведомленное о процессе лицо, не вступившее и не привлеченное в него, не является участником процесса, действующее законодательство не допускает распространения на такое лицо законной силы судебного решения.

В связи с вышесказанным следует вернуться к ранее рассмотренному в настоящей работе вопросу о связи между участием третьих лиц в деле и таким свойством судебного решения как преюдициальность. При этом следует осветить еще один аспект данного вопроса, а именно: возможно ли расширить субъективные пределы законной силы судебного решения на потенциальное третье лицо, которое нами предлагается уведомлять о процессе.

Как отмечал М.А. Гурвич, законная сила судебного решения представляет собой его неизменяемость, обеспеченную «недопустимостью его обжалования (опротестования) и вынесения нового решения по тому же иску»[33]. С.К. Загайнова определяет сущность законной силы судебных актов через их окончательность, которая связана с достижением целей правосудия и переходом от правовой неопределенности к конкретному регулированию спора[34]. При этом, по мнению В.В. Терехова, законная сила судебного решения является «выражением окончательного применения норм права», в связи с чем не может быть абсолютной и имеет свои пределы, в том числе по кругу лиц[35]. Указанные пределы как раз и установлены в части 2 статьи 61 ГПК РФ, где прямо указано, что законная сила судебного решения действует в отношении лиц, участвовавших в деле.

Однако для потенциальных третьих лиц в случае их уведомления о процессе единственным отличием между вступлением в дело и невступлением в него (кроме непосредственно приобретения процессуального статуса и соответствующих процессуальных прав) будет как раз возможность распространения на них законной силы судебного решения. Указанное обстоятельство создает риск злоупотребления правом со стороны потенциального третьего лица, а именно, возможность оспаривания им фактов, доказанных в процессе, в котором оно отказалось участвовать. Следовательно, нераспространение законной силы судебного решения на потенциальных третьих лиц в случае их отказа от вступления в процесс нивелирует преимущества предложенного механизма их уведомления.

Распространение законной силы судебного решения на уведомленное о процессе потенциальное третье лицо не потребует коренного пересмотра содержания преюдициальности в рамках норм гражданского процессуального права. Одновременно, оно позволит привести порядок приобретения процессуального статуса третьего лица в соответствие с принципами диспозитивности и процессуальной экономии.

Также, как отмечал М.А. Гурвич, субъективные пределы законной силы судебного решения являются гарантией «права на обращение в суд за судебной защитой»[36].

Полагаем, что расширение субъективных пределов законной силы судебного решения на потенциальное третье лицо, уведомленное о процессе, будет способствовать реализации указанной гарантии, так как снизит риск обжалования в другом процессе установленных судом фактов и правоотношений. Тем более, как отмечает С.К. Загайнова, «стабильность судебного акта связана с его... преюдициальностью»[37].

На основании изложенного представляется целесообразным расширить субъективные пределы законной силы судебного решения на потенциальных третьих лиц, уведомленных о споре.

Полагаем также, что уведомление о споре должно содержать основную информацию, дающую потенциальному третьему лицу возможность оценить необходимость своего участия в деле. К такой информации возможно отнести сведения о суде, в производстве которого находится дело, о лицах, участвующих в деле, а также о заявленных сторонами исковых требованиях.

Производиться такое уведомление должно до момента принятия судом первой инстанции постановления, разрешающего дело по существу. До того же момента лицо, участвующее в деле, должно предоставить суду доказательства уведомления.

При этом обратим внимание, что предложенный механизм уведомления не может в полной мере обеспечить соблюдение прав и законных интересов всего круга потенциальных третьих лиц. Поскольку преюдициальность судебных актов носит универсальный характер, право на уведомление также создает неравенство условий по защите своих прав в рамках всего круга потенциальных третьих лиц. Однако данный механизм приобретения процессуального статуса третьего лица более эффективен, чем существующий, так как исключает появление в деле лиц, не желающих участвовать в нем и не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора.

Таким образом, считаем логичным исключительно добровольный порядок вступления третьих лиц в гражданский процесс. Узнав о процессе самостоятельно или посредством уведомления, потенциальное третье лицо должно иметь право ходатайствовать перед судом о своем вступлении в дело.

Также следует отметить, что возможна ситуация, при которой лицо желает вступить в процесс в качестве третьего лица и обращается в суд с соответствующим ходатайством. Однако суд отказывает ему во вступлении. ГПК РФ не регулирует указанный вопрос. Применительно к данной проблеме заслуживает внимания часть 3.1 статьи 51 АПК РФ, которая гласит, что определение об отказе во вступлении в дело третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, может быть обжаловано лицом, подавшим соответствующее ходатайство, в срок, не превышающий десяти дней со дня вынесения данного определения, в арбитражный суд апелляционной инстанции. Д.В. Маклаев отмечает, что данное право «предоставляет дополнительную возможность для защиты интересов лица, которому неправомерно было отказано во вступлении в дело»[38]. Полагаем, что аналогичную норму следует предусмотреть в ГПК РФ как дополнительную гарантию защиты собственных или публичных интересов лицами, желающими участвовать в деле в качестве третьих лиц.

Также необходимо обратиться к особенностям приобретения процессуального статуса третьего лица на стадии обжалования судебного постановления. Согласно части 6 статьи 327 ГПК РФ, в суде апелляционной инстанции не применяются правила о привлечении к участию в деле третьих лиц. При этом, как отмечается в пункте 22 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 19 июня 2012 года № 13, указанное ограничение не распространяется на случаи, когда суд апелляционной инстанции в соответствии с частями 4 и 5 статьи 330 ГПК РФ переходит к рассмотрению делу по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ[39]. На данное обстоятельство обращает внимание, в частности, Т.Б. Липатова.[40]

Таким образом, приобретение процессуального статуса третьего лица возможно на стадии апелляционного обжалования лишь в случае, если дело рассматривается по правилам производства в суде первой инстанции. Следовательно, при рассмотрении дела по правилам апелляции вступление или привлечение третьего лица не допускается.

В свою очередь, пересмотр судебных постановлений в порядке кассации (глава 41 ГПК РФ) и надзора (глава 41.1 ГПК РФ) подразумевает обжалование уже вступившего в законную силу судебного постановления. Приобретение процессуального статуса третьего лица в данном случае невозможно, поскольку действующее законодательство не предусматривает изменение состава лиц, участвующих в деле, на указанных стадиях.

Таким образом, приобретение процессуального статуса третьего лица является допустимым только на стадии рассмотрения дела в суде первой инстанции, а также в случаях, когда суд апелляционной инстанции переходит к рассмотрению дела по правилам производства в первой инстанции.

На основании всего вышеизложенного порядок приобретения процессуального статуса третьего лица не отвечает существующим общественным отношениям и процессуально-правовым принципам

диспозитивности и процессуальной экономии, в связи с чем требует изменения в части исключения возможности третьего лица вступать в процесс иным способом, кроме как по собственной инициативе.

[1]См.: Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. Москва: Проспект, 2010. С. 148.

[2]См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / С.Ф. Афанасьев и [др.]; отв. Ред. Г.А. Жилин. 2-2 изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2005. С. 144.

[3]См.: Гражданское процессуальное уложение Германии: Вводный закон к Гражданскому процессуальному уложению: Пер. с нем. В. Бергман. Москва: ВолтерсКлувер, 2006. С. 20.

[4]См.: Бочарова Н.С. Институты interventio accessoria и quasi interventio в современном процессуальном праве //Вестник Московского университета. Серия 11 Право. 2013. № 4. С. 55; Моисеев С.В. О праве истца привлекать третьих лиц// Арбитражный и гражданский процесс. 2007. № 8. С. 19.

[5]См.: Ильинская И.М. Участие третьих лиц в советском гражданском процессе. Москва: Государственное издательство юридической литературы, 1962. С. 39.

[6]См.: Трещева Е.А. Правовое положение и особенности участия в арбитражном процессе третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. №7. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[7]См.: Гурвич М.А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия // Москва: Труды ВЮЗИ. 1965. Т. Ш. С. 70-72.

[8]См.: Аргунов В.В. Общие положения особого производства // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 8. С. 15; Воронов А.Ф. Гражданский процесс: эволюция диспозитивности. Москва: Статут, 2007. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс»; Шерстюк В.М. Производство в арбитражном суде первой инстанции: монография / Москва: Проспект, 2011. Доступ из справочно-поисковой системы «Гарант»; Курочкин С.А. Соглашения в цивилистическом процессе // Вестник гражданского процесса. 2012. № 3. Доступ из справочнопоисковой системы «КонсультантПлюс»; Ярошенко Т.В. Принцип диспозитивности в гражданском процессе как продолжение диспозитивных начал в гражданском материальном праве // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2006. № 9. С. 24-30.

[9]См.: Стрельцова Е.Г. Приглашение к дискуссии // Юридическое образование и наука. 2009. № 4. С. 40.

[10]См.: Курас Т.Л. Вопросы действия принципа диспозитивности в гражданском процессе РФ // Сибирский юридический вестник. 2008. № 3. С. 79.

[11]См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 05 февраля 2007 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан» // Российская газета. 2007. № 31.Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[12]См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 26 мая 2011 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» // Российская газета.2011. № 122.Доступ из справочно-поисковой системы «Гарант».

[13]См.: Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 922-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Гудковой Марины Ивановны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 39 и частью первой статьи 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации». Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[14]См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2004 г. №15- П «По делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 59 АПК РФ в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан». Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[15]См.: Орлова Л.М. Права сторон в гражданском процессе. Минск: Изд-во БГУ им. В.И. Ленина, 1973. С. 180.

[16]См.: Аргунов В.Н. Участие третьих лиц в советском гражданском процессе. Дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 1980. С. 144.

[17]См.: Чуракова Е.Н. Диспозитивность в юридическом процессе: теоретико-правовой аспект. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2011. С. 7.

[18]См.: Дегтярев С.Л. Реализация судебной власти в гражданском судопроизводстве: теоретикоприкладные проблемы. Москва: ВолтерсКлувер. 2007. С. 60; Караваева Е.В. Вопросы апелляционного производства в гражданском процессе. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 87; Алешкин А.А. Принцип процессуальной экономии: за и против // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 185.

[19]См.: Шакирьянов Р.В. Действие принципа процессуальной экономии в гражданском судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. 2012. № 4. Доступ из справочнопоисковой системы «КонсультантПлюс».

[20]См.: Давтян А.Г. Гражданское процессуальное право Германии. Москва: Городец, 2000. С. 49.

[21]См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Москва: Зерцало, 2003. С. 89.

[22]См.: Гражданский процесс / Под ред. К.С. Юдельсона. Москва: Юридическая литература, 1972. С. 54.

[23]См.: Аболонин В.О. О развитии гражданского процесса через смену основной парадигмы // Арбитражный и гражданский процесс. 2012. № 11, 12. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[24]См.: Приходько И.А. Проблемы участия в арбитражном процессе физических лиц // Арбитражная практика. 2005. № 3. С. 29.

[25]См.: Горелов М.В. Третьи лица в гражданском процессе: из глубины веков.// Арбитражный и гражданский процесс. 2012. № 2. С. 41.

[26]См.: Кравцова Е.А. Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора // Вестник Федерального арбитражного суда Уральского округа. 2007. № 4. С. 89.

[27]См.: Постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 18 января 2006 г. № 44г-9/06. Документ опубликован не был. URL: http://www.alppp.ru/court/20-apelljacionnyj- sud/01 -2006/postanovlenie-prezidiuma-sankt-peterburgskogo-gorodskogo-suda-ot-18-01 -2006-44g- 906.pdf

[28]См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 августа 2004 г. № 82 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» (в ред. от 22 ноября 2011 г.). Вестник ВАС РФ. 2004. № 10. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[29]См.: Рожкова М.А. К вопросу о сторонах арбитражного процесса // Арбитражная практика. 2003. № 1. С. 57.

[30]См.: Викут М.А. Участие третьих лиц в советском гражданском процессе. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1953. С. 162.

[31]См.: Гражданское процессуальное уложение Германии: Вводный закон к Гражданскому процессуальному уложению: Пер. с нем. В. Бергман. Москва: ВолтерсКлувер, 2006. С. 20.

См.: Горелов М.В. Третьи лица в гражданском процессе Швейцарии // Арбитражный и гражданский процесс. 2014. № 7. Доступ из справочно-поисковой системы

«КонсультантПлю с».

[33]См.: Гурвич М.А. Судебное решение: теоретические проблемы. Москва: Юрид. лит-ра, 1976. С. 146-147.

[34]См.: Загайнова С.К. Судебные акты в гражданском и арбитражном процессе: теоретические и прикладные проблемы. Дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург. 2008. С. 440.

[35]См.: Терехов В.В. Территориальные границы действия законной силы судебного решения // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 3 (36). С. 166.

[36]См.: Гурвич М.А. Судебное решение: теоретические проблемы. Москва: Юрид. лит-ра, 1976. С. 156.

[37]См.: Загайнова С.К. Судебные акты в гражданском и арбитражном процессе: теоретические и прикладные проблемы. Дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург. 2008.С. 394.

[38]См.: Маклаев Д.В. Третьи лица в арбитражном процессе. Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2010. С. 238.

[39]См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» // Российская газета. 2012. № 147. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».

[40]См.: Липатова Т.Б. Реализация принципов гражданского процессуального права при производстве в суде второй инстанции. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2012. С. 59.