Сформулированные в настоящем диссертационном исследовании выводы о порядке приобретения, изменения и утраты процессуального статуса третьего лица неизбежно ставят вопрос об эффективности их практической реализации с точки зрения обеспечения процессуальных прав и законных интересов субъектов гражданского процесса. Следовательно, необходимо установить, насколько эффективным с точки зрения противодействия злоупотреблению

процессуальными правами со стороны участников гражданского процесса является предложенный в настоящем диссертационном исследовании порядок приобретения, изменения и утраты процессуального статуса третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора.

Прежде всего следует сказать о том, что представляет собой злоупотребление правом и каковы причины его существования.

Злоупотребление правом - это явление правовой действительности, активно исследуемое в юридической науке[1]. Относительно его сущности ведется активная дискуссия, в связи с чем в правовой доктрине отсутствует единообразие в понимании его природы. И.В. Филимонова отмечает, что существует пять подходов, которые определяют злоупотребление правом как:

правонарушение, представляющее собой вредоносное осуществление лицами своих субъективных прав (М.М. Агарков, В.Н. Кудрявцев);

правомерное деяние (Е.Д. Суворов, А.Е. Наумов);

самостоятельный тип правового поведения (А.С. Шабуров, Н.А. Дурново);

деяние, которое может быть как неправомерным, так и правомерным (А.А. Малиновский);

злоупотребления правом как явления не существует (Н.С. Малеин, С.Н. Братусь)[2].

Мы поддерживаем точку зрения, предполагающую, что злоупотребление правом является правонарушением.

Во-первых, согласно части 3 статьи 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Во-вторых, применительно к нормам гражданского процессуального права в части 1 статьи 35 ГПК РФ закреплен принцип добросовестности, который предполагает, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. При этом важно отметить, что нарушением права является не только поведение, формально ему противоречащее, а любое поведение, которое идет вразрез со смыслом и назначением правовой нормы.

Определение злоупотребления правом как формы правонарушения является наиболее распространенным в юридической науке[3]. А.В. Юдин определяет злоупотребление процессуальными правами как особую форму гражданского процессуального правонарушения, которая заключается в умышленных недобросовестных действиях участников гражданского процесса, которые сопровождаются «нарушением условий осуществления субъективных

процессуальных прав и совершаемые лишь с видимостью реализации таких прав»[4]. Нарушение права, по мнению А.В. Юдина, заключается в нарушении условий его осуществления. Иными словами, реализация процессуальных прав является внешней, видимой целью лица, злоупотребляющего правом, тогда как его истинная цель заключается в совершении недобросовестных действий, противоречащих смыслу и содержанию права.

Логичной представляется точка зрения В.П. Грибанова о том, что злоупотребление правом своим отличительным признаком имеет форму осуществления[5]. В отличие от иных правонарушений, злоупотребление правом происходит не в форме совершения действий, прямо противоречащих правовой норме, а в форме внешне правомерного поведения, которое противоречит смыслу правовой нормы.

Злоупотребление правом - это всегда осознанное действие. Следует согласиться с существующим в правовой доктрине мнением о том, что не следует относить к случаям злоупотребления ситуации, которые представляют собой случайное стечение обстоятельств[6]. Если у лица отсутствует умысел, направленный на злоупотребление правом, то нет и самого злоупотребления.

Злоупотребление правом возникает в тех случаях, когда правовые нормы в силу своих формулировок применяются в рамках поведения, которое формально является правомерным, но по своему содержанию нарушает такие нормы.

Поскольку нормы гражданского процессуального права являются разновидностью правовых норм, все вышесказанное относительно

злоупотребления правом в полной мере распространяется на них. Следовательно, лица, участвующие в деле, способны злоупотреблять своими процессуальными правами в гражданском процессе.

По поводу причин злоупотребления процессуальными правами в юридической науке отмечается, что стороны «не всегда обладают материальноправовыми средствами защиты собственных прав», что побуждает их прибегать к недобросовестным действиям, используя свои процессуальные права[7]. Следовательно, злоупотребление процессуальными правами предполагает заведомо недобросовестное пользование ими при отсутствии материального права. Однако важно отметить, что не всегда злоупотребление процессуальным правом происходит вследствие отсутствия материально-правовых средств их защиты. Полагаем, что злоупотребление процессуального правом может происходить и при наличии таких средств. Злоупотреблением процессуальными правами является любое внешне правомерное действие, противоречащее смыслу процессуально-правовой нормы.

Гражданское процессуальное законодательство не содержит прямых указаний на способы и последствия злоупотребления правом. В связи с вышесказанным заслуживают внимания нормы АПК РФ (статьи 41, 111, 159), которыми предусмотрены негативные последствия для лиц, злоупотребляющих своими процессуальными правами.

Статья 41 АПК РФ гласит, что злоупотребление процессуальными правами влечет за собой неблагоприятные последствия.

Статьей 111 АПК РФ раскрываются неблагоприятные последствия для лица, злоупотребляющего своими процессуальными правами: предусмотрено отнесение на него судебных расходов.

Другое неблагоприятное последствие злоупотребления процессуальными правами закреплено в части 5 статьи 159 АПК РФ: арбитражный суд вправе отказать в удовлетворении заявления или ходатайства, если они не были своевременно поданы вследствие злоупотребления процессуальным правом и направлены на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта.

Приведенные нами положения АПК РФ, направленные на противодействие злоупотреблению процессуальными правами, заслуживают внимания применительно к гражданскому процессу и представляются нам применимыми к гражданским процессуальным правоотношениям.

Злоупотребление правом применительно к случаям участия третьих лиц в гражданском процессе возможно со стороны лиц, участвующих в деле, которые ходатайствуют об их привлечении. Оно заключается в следующем.

Количество третьих лиц, привлекаемых в процесс по инициативе лиц, участвующих в деле, не ограничено законом. Поэтому лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о привлечении третьих лиц без ограничения их количества. Роль своеобразного «фильтра» играет в таком случае суд, который устанавливает в отношении каждого привлекаемого лица, соответствует ли оно процессуальному статусу третьего лица, решая, привлечь его к участию в деле или нет.

Так в Апелляционном определении Пермского краевого суда по делу №335073 суд указал следующее.

М.О.А. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании суммы неосновательного обогащения.

Ответчик в суде первой инстанции ходатайствовал о привлечении к участию в деле другого общества с ограниченной ответственностью в качестве третьего лица.

Суд в удовлетворении указанного ходатайства отказал. В обоснование своей правовой позиции суд обратил внимание на следующее: удовлетворение ходатайства ответчика будет являться необоснованным, так как принятое судом решение не влияет на какие-либо права и обязанности привлекаемого лица по отношению к ответчику.

На основании отказа суда в привлечении третьего лица ответчик обжаловал судебное решение.

Суд апелляционной инстанции поддержал позицию суда первой инстанции и указал, что решение является законным и обоснованным, так как в нем приведены нормы права, на основании которых сделаны выводы по делу. Также было отмечено, что нормы права были правильно применены и истолкованы судом первой инстанции.

По мнению суда апелляционной инстанции, доводы ответчика направлены на неправильное толкование норм материального и процессуального права, в связи с чем не являются поводом для отмены судебного решения[8].

Однако важно отметить, что закон в качестве основания участия третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, называет влияние постановления суда на его права и обязанности в отношении одной из сторон. Формулировка закона носит в данном случае достаточно «размытый» характер, что создает для суда необходимость привлекать к участию в деле в качестве третьих лиц всех лиц, на права и обязанности которых может повлиять решение независимо от характера такого влияния и желания самого третьего лица.

Лица, участвующие в деле, могут ходатайствовать о привлечении третьих лиц не с целью распространить на них преюдициальную силу судебного постановления или получить от них поддержку в части доказывания своей правовой позиции по делу, но и с целью затянуть процесс, осложнить его участием новых субъектов. В таком случае сторона, ходатайствующая о привлечении третьего лица, пользуется своим правом на ходатайство не для облегчения собственного положения в процессе, а для усложнения процесса и ухудшения положения других его участников (противоположной стороны, суда).

В рассматриваемом случае очевидно злоупотребление правом, которое имеет следующие признаки:

Заключается в пользовании процессуальным правом на привлечение третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора.

Цель использования процессуального права заключается в ухудшении положения иных участников гражданского процесса, что достигается усложнением и (или) затягиванием процесса.

Формально поведение лица, пользующегося правом ходатайствовать о привлечении третьих лиц, является правомерным и не нарушает процессуально - правовые нормы.

На основании изложенного следует установить, в чем конкретно может заключаться ухудшение положения иных участников гражданского процесса.

Для привлекаемого в дело третьего лица ухудшение положения заключается в возникновении процессуальных обязанностей, связанных с приобретением своего процессуально-правового статуса. Привлекаемые в процесс третьи лица не всегда желают участвовать в деле, так как могут считать, что постановление по делу не повлияет на их права и обязанности в отношении сторон.

Как справедливо отмечает К.К. Лебедев, участвующее в деле «третье лицо не должно занимать пассивную позицию индифферентного созерцателя»[9]. Поскольку закон позволяет привлекать его к участию в деле без его на то согласия, логичным представляется или сохранить в ГПК РФ исключительно добровольный порядок вступления третьих лиц в гражданский процесс (что было предложено в параграфе 2 главы 2 настоящего диссертационного исследования), или предоставить привлекаемым третьим лицами только право на прекращение своего участия в деле путем утраты процессуального статуса третьего лица. Второй вариант является менее предпочтительным, поскольку в таком случае третье лицо сначала привлекается в процесс против своей воли, а затем

прекращает участвовать в нем по собственной инициативе.

С точки зрения соблюдения принципа процессуальной экономии более логичным является изначально допускать третьих лиц в процесс исключительно по их собственной инициативе. В таком случае вероятность того, что у третьего лица возникнет потребность прекратить свое участие в деле, гораздо ниже.

Для лиц, участвующих в деле (кроме третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований) ухудшение положения заключается в появлении в процессе нового субъекта, не всегда фактически заинтересованного принимать участие в нем. Закон обязывает уведомлять третье лицо о судебном разбирательстве (ч. 1 ст. 113 ГПК РФ), направлять ему копии процессуальных документов (ст. 227 ГПК РФ), иным образом обеспечивать его участие в деле. Если приобретение процессуального статуса третьего лица не обусловлено его собственной инициативой, оно может не проявлять никакой активности в связи с участием в деле или вовсе уклоняться от такого участия, что ведет к неоправданному затягиванию и усложнению процесса.

Злоупотребление правом ходатайствовать о привлечении третьих лиц создает также сложности в деятельности суда при рассмотрении гражданского дела. Во-первых, суд обязан рассмотреть каждое из ходатайств о привлечении третьих лиц, оценив, может ли постановление по делу повлиять на их права и обязанности в отношении сторон. Во-вторых, в случае удовлетворения ходатайства о привлечении третьего лица у суда возникают обязанности, связанные с обеспечением его участия в деле. Следовательно, при злоупотреблении правом на привлечение третьих лиц возникает риск, что на суд ляжет дополнительная и не всегда оправданная нагрузка. Все вышесказанное позволяет говорить о том, что злоупотребление правом на привлечение в процесс третьих лиц может осложнить деятельность суда по своевременному рассмотрению и разрешению дела.

Следовательно, злоупотребление процессуальным правом на ходатайство о привлечении к участию в деле третьего лица способно повлечь негативные

последствия:

для привлекаемого третьего лица;

для иных лиц, участвующих в деле;

для суда.

На основании изложенного третье лицо должно приобретать и утрачивать свой процессуальный статус исключительно по собственной инициативе.

С точки зрения реализации принципа диспозитивности возможности третьего лица по собственной инициативе включаться в процесс, изменять или утрачивать свой процессуальный статус являются логичными, так как позволяют ему распоряжаться своими процессуальными правами и инициировать возникновение, изменение и утрату своего процессуально-правового статуса.

Поскольку третье лицо, предусмотренное статьей 43 ГПК РФ, не заявляет самостоятельных требований относительно предмета спора и к нему никаких требований не предъявляется, его участие в деле должно характеризоваться большей, чем у сторон, свободой как в части вступления в процесс, так и в части прекращения своего участия в деле. Данное утверждение в равной степени применимо как к третьим лицам, защищающим собственный интерес, так и к третьим лицам, выступающим в защиту публичного интереса, поскольку последние участвуют в деле в силу своих полномочий и вправе сами определять в рамках своей компетенции, когда их участие в деле необходимо для защиты интересов неопределенного круга лиц.

Вступая в процесс, меняя или утрачивая свой процессуальный статус, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, не может злоупотребить своими процессуальными правами. Очевидной мотивации для такого злоупотребления нет. Реализуя право на участие в деле или на прекращение своего участия в нем, третье лицо действует в соответствии с принципом диспозитивности, самостоятельно распоряжаясь своими процессуальными правами.

Каждое действие третьего лица, связанное со вступлением в процесс или с утратой своего процессуального статуса, должно быть закреплено определением. Суд при этом должен выяснить, может ли постановление по делу повлиять на права и обязанности третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, в отношении одной из сторон. Если судом будет отказано в просьбе третьего лица, то у последнего должно быть право обжалования соответствующего определения.

Если третье лицо утрачивает свой процессуальный статус, то на него должна распространяться законная сила судебного решения, поскольку третье лицо знало о процессе, участвовало в нем и было исключено из числа лиц, участвующих в деле, по собственной инициативе. В противном случае третье лицо получило бы возможность злоупотребить своим процессуальным правом на прекращение своего участия в гражданском процессе, если ход рассмотрения дела убедит его в невыгодности дальнейшего участия.

При этом следует отметить, что третье лицо может злоупотреблять в процессе своими процессуальными правами, не связанными с приобретением, изменением и утратой своего процессуального статуса. В частности, злоупотребления возможны при реализации прав на подачу ходатайств, обжалование судебных постановлений и т.д. Однако во всех перечисленных случаях злоупотребление правом обусловлено волей самого третьего лица и наличием у него процессуальных прав лица, участвующего в деле.

На основании вышеизложенного добровольность участия в деле третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, является эффективной мерой противодействия злоупотреблению процессуальными правами.

[1]См.: Курбатов А.Я. Принцип недопустимости злоупотребления правом: к старым проблемам добавились новые // Закон. 2013. № 9. С. 36-43; Зайков Д.Е. Понятие и содержание злоупотребления процессуальными правами в арбитражном и гражданском процессах // Арбитражный и гражданский процесс. 2014. № 9. С. 48-53.

[2]См.: Филимонова И.В. Злоупотребление правом: проблемы понимания и соотношения с юридической фикцией // История государства и права. 2013. № 21. Доступ из справочнопоисковой системы «КонсультантПлюс».

[3]См.: Волков А.В. Понятие «обход закона» в доктрине и практике гражданского права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 1. С. 79.

[4]См.: Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском

судопроизводстве. Автореф. дис. ... д-ра. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2009. С. 10.

[5]См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. Москва: Статут, 2001. С. 68.

[6]См.: Кодолов В.А., Бармина О.Н. К вопросу о структуре злоупотреблений правом // Российская юстиция. 2014. № 2. С. 62.

[7]См.: Рехтина И.В., Боловнев М.А. Отдельные аспекты ответственности за злоупотребления процессуальными правами // Арбитражный и гражданский процесс. 2014. № 9. С. 53.

[8]См.: Апелляционное определение Пермского краевого суда по делу № 33-5073. Документ опубликован не был. URL: http://судебныерешения.рф/bsr/case/4325270.

[9]См.: Лебедев К.К. Основания и порядок участия в судебном разбирательстве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора // Арбитражные споры. 2015. № 4. Доступ из справочно-поисковой системы «КонсультантПлюс».