Данные криминалистики свидетельствуют, что в теоретические исследования и научный оборот понятие «следственная ситуация» было введено А.Н. Колесниченко1. Он понимал под ней соответствующее положение расследования, характеризуемое наличием доказательств и иного информационного материала. Эта идея, в силу ее научно-практической значимости, была положительно воспринята криминалистами, и к настоящему времени можно констатировать факт присутствия в системе знания, образующего общую теорию криминалистики сформировавшейся и гармонично развивающейся теории следственных ситуаций.

Основной функцией науки, как известно, является функция объяснять явления и процессы, которые требуют этого для целей научной и прикладной реализации в том или ином виде социальной деятельности людей. Длительное и многоуровневое изучение криминалистами такого явления, как следственная ситуация, привело к тому, что в последние десятилетия прошедшего столетия возникла необходимость более детального научно - прикладного рассмотрения вопроса о ситуационном подходе в уголовном судопроизводстве[1] [2], а именно, в аспекте метода познания в процессе криминалистического мышления субъектов криминалистической деятельности. Актуальным этот вопрос является еще и потому, что 32,8% опрошенных следователей и оперативных сотрудников правоохранительных органов не в полной мере представляют себе содержание ситуационного подхода к расследованию преступлений.

Было предложено широкое толкование этого понятия относительно особенностей объекта, который изучает криминалистика как наука. Предлагалось распространить действие этого метода и на познание преступной деятельности как части объекта криминалистического познания, то есть преступление рассматривалось как совокупность динамично развивающихся криминальных ситуаций1. Последняя категория по своему содержательному и методологическому назначению также «плохо» воспринимается правоприменителями. Так, 87.1% опрошенных следователей и оперативных сотрудников при опросе заявили о том, что эта категория им мало знакома, а ее методологическое назначение в расследовании преступлений неизвестно практически полностью.

Справедливости ради отметим, что не всеми криминалистами такое расширительное толкование ситуационного подхода было воспринято как безупречное. Так, например, Л.Я. Драпкин в этой связи отмечал, что распространение ситуационного подхода на «...группу криминальных ситуаций вызывает возражение, поскольку они носят самостоятельный антикриминалистический характер»[3] [4]. Этот известный специалист полагал, что понятие криминальных ситуаций в основном совпадает с понятием криминалистической характеристики преступлений, которое имеет четкую структуру и более богатое содержание за счет конкретных структурных элементов.

По нашему мнению, для теории криминалистики и практики криминалистического правоприменения распространение действия ситуационного подхода на криминальные ситуации никак не мешает использовать данные криминалистической характеристики преступлений в качестве информационной базы для выдвижения типичных версий расследования преступлений, совершенных в условиях неочевидности, так как другого назначения этой категории в методике расследования преступлений мы не видим.

Полагаем, что Т.С. Волчецкая права в том, что «криминальные ситуации, составляющие криминальное событие, отражаются как в материальных следах, остающихся на месте происшествия, так и в следах идеальных - мысленных образах события преступления в сознании участников криминального события (подозреваемого, преступника, свидетелей-очевидцев)»1.

Фактически восприятие таких следов помогает следователю провести мысленную реконструкцию этапов преступного события[5] [6], то есть понять криминальную ситуацию, а это - первый шаг к планированию и организации расследования преступления.

Методологическое значение широкого толкования ситуационного подхода основано на возможностях научной разработки различных криминалистических рекомендаций, связанных с особенностями расследования отдельных видов и групп преступлений, обусловленных единым объектом преступного посягательства.

Однако прежде, чем развивать наши взгляды на роль ситуационного подхода в процессе реализации следователем его возможностей для планирования и организации тактических операций расследования, попытаемся дать определения этого понятия, что является базовой категорией для развития знания, так как в известной нам криминалистической литературе мы встретили лишь объяснения, связанные с объемом этого понятия, но не его определения. Проведенный нами опрос следователей и оперативных сотрудников правоохранительных органов свидетельствует о том, что практически 86.4% из них «смутно» понимают, что оно представляет собой в непосредственной следственной деятельности.

Полагаем, что совсем не лишним будет, если мы представим свое видение как теоретического, так и прикладного определения понятий ситуационного подхода в расследовании преступления и его рассмотрения в судебном разбирательстве.

Итак, в основе реализации ситуационного подхода лежит правовая деятельность субъекта его применяющего (дознавателя, следователя, оперативного сотрудника, государственного обвинителя, судьи), которая посредством анализа исследует познаваемое событие во взаимосвязи и динамике составляющих его криминальных ситуаций и ситуаций расследования. Причем в основе этого анализа лежит не только алгоритм познания, присущий любому методу, но и суть - криминалистическое мышление, то есть профессиональное владение указанными выше субъектами «навыками специфического поисково-познавательного мышления, которое обеспечивает тщательное, продуманное, осознанное и эффективное использование всех средств, приемов и знаний в процессе криминалистической деятельности по расследованию преступлений»1.

Развивая эту идею, белорусские криминалисты, например, отмечают, что «современное криминалистическое мышление должно обладать и свойствами прогностического характера, которое еще называют свойством “опережающего отражения”, позволяющим предвидеть все возможные следственные действия, которые необходимо будет провести для закрепления могущих быть выявленными и установленными доказательными фактами»[7] [8].

Криминалистическое назначение ситуационного подхода[9] состоит в разработке алгоритмов решения сложных следственных ситуационных задач, которые могут быть связаны с проблемами организационно-управленческого характера и основаны на ошибках в следственном планировании (принятие ошибочных решений, отсутствие контроля за их выполнением, нарушение связей в системе управления и пр.); проблемами тактико-психологического характера, обусловленными конфликтным взаимодействием участников уголовного процесса; трудностями поисково-познавательного характера, когда расследование не располагает данными об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, и источниках получения информации о них. Это только некоторые направления криминалистической деятельности, где возможности ситуационного подхода могут принести искомый результат.

Давно подмечено, что «криминалистика изучает не только закономерности, но и некоторые типовые и даже индивидуальные объекты»1, что совершенно справедливо, так как это наука прикладного назначения, и ее задача - объяснение явления и обоснование рекомендаций для его всестороннего познания соответствующими субъектами. Приведенная цитата хорошо коррелирует с традиционными подходами к познанию того или иного явления на основе так называемой диалектической триады - общего, особенного и единичного, что отражается в каждом отдельном явлении. Фактически общее, особенное и единичное есть стороны отдельного и вне отдельных явлений реально не существуют. В этой связи уместно вспомнить мудрость Аристотеля. Отдельные явления он связывал с «первой сущностью», в связи с чем отмечал - «сущность есть первое со всех точек зрения - и по понятию, и по познанию, и по времени. Из всех других определений ни одно не может существовать отдельно: только она одна и способна на это»[10] [11]. Этот подход вполне можно эксплицировать на явления и объекты, изучаемые криминалистикой, более того, каждое преступление можно рассматривать отдельным явлением для научного исследования и практического расследования. Его индивидуальность обусловлена структурно-единичными элементами, которые каждый раз реализуются в неповторимых ситуациях, что объясняет невозможность полной формализации сложных ситуаций и «разработке жестких алгоритмов их разрешения»1.

Между тем, в криминалистике достаточно широко представлены практические рекомендации, в основе которых лежат обобщения элементов общего и особенного отдельных видов и групп преступлений, что позволяет на основе ситуационного подхода и общенаучного метода моделирования в его криминалистической интерпретации разрабатывать оригинальные научные рекомендации. В своем «научном завещании» Р.С. Белкин отмечал, что в криминалистике утвердился «ситуационный подход к реализации в

Л

практике разрабатываемых ею рекомендаций» . Фактически это означает - возможность «приложимости» сложной конкретной ситуации расследования и типовой сложной следственной ситуации как теоретической модели с целью организации и планирования расследования на основе известных типовых криминалистических рекомендаций, динамика совершенствования которых в практическом плане связана с ориентирующей криминалистически значимой информацией, поступающей к следователю по уголовному делу, а в научном плане к актуализации проблемы и ее теоретическому объяснению.

Вышеизложенный тезис хорошо интерпретирует следующий пример из практики расследования преступлений. Обстановка, в которой «лицо подозреваемое в совершении грабежа, не задержано, но в распоряжении следователя имеется информация, позволяющая организовать его розыск и задержание», является типовой следственной ситуацией расследования грабежей. Конкретная ситуация расследования, согласно материалам [12] [13] уголовного дела1, выглядела следующим образом: гражданин Плешинцев В.А. в городском парке Воронежа в позднее время суток познакомился с гр. Шукшиной М.А., в процессе общения он обратил внимание на золотые украшения, которые были на последней, и решил завладеть ими. Применив в отношении Шукшиной М.А. насилие, не опасное для ее жизни и здоровья, он завладел украшениями и скрылся с места совершения преступления. Потерпевшая сразу после совершения преступления обратилась в органы полиции с заявлением о совершенном в отношении нее грабеже. Дежурный следователь, получив объяснение Шукшиной М.А., установил совокупность идентификационных признаков, характеризующих преступника и похищенных им золотых украшений, а также провел анализ данных о месте совершения преступления и прилегающих к нему территорий, получил оперативную информацию о лицах, ранее судимых за грабежи и имеющих корыстные криминальные наклонности, проживающих в границах данной территории. На этой основе, используя криминалистические сведения о типовой ситуации расследования грабежей и сведения конкретной ситуации расследования, он ситуационно смоделировал тактическую операцию по взаимодействию с оперативными службами, нацелив ее на раскрытие преступления, что позволило в течение текущих суток задержать Плешинцева В.А. в качестве подозреваемого и привлечь его к уголовной ответственности.

Моделирование подобной тактической операции с учетом использования типовой следственной ситуации расследования умышленного убийства и конкретной ситуации расследования мы встретили и при изучении уголовного дела по обвинению Шахова В.М. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ . [14] [15]

В современной криминалистике ситуационный подход можно считать ведущей методологической концепцией. Однако такого обоснования недостаточно для, того чтобы предложить теоретическое определение понятия ситуационного подхода.

Обозначив ситуационный подход в качестве методологической концепции с учетом того, что она «пронизывает» всю систему криминалистики и является на этом основании ведущей системообразующей концепцией, то есть парадигмой[16], мы считаем ее более адекватной в отражении реальностей по криминалистическому познанию преступной деятельности, планирования, организации, а, следовательно, и реализации криминалистических рекомендаций, связанных с расследованием преступлений, в том числе и посредством тактических операций. Это обстоятельство никоим образом не отрицает иные теоретические концепции, обоснованные в криминалистике и реализуемые посредством криминалистической деятельности.

На основе приведенного выше анализа мы предлагаем следующее теоретическое определение ситуационного подхода, на наш взгляд, это методологическая концепция, структура которой на основе интегрированных положений теорий вероятностей, ситуационного моделирования, версионного анализа, рефлексивного мышления, криминалистической диагностики и других форм синтезированного знания, обеспечивает разрешение стоящих перед криминалистикой теоретических и практических проблем для целей эффективного правоприменения.

Методологический смысл любого криминалистического понятия состоит в том, что оно является инструментом анализа преступной и криминалистической деятельности и используется «с целью выбора наиболее эффективных средств, приемов и методов расследования». Эта мысль В.Я. Колдина хорошо подчеркивает назначение системы терминов и понятий криминалистики, что само по себе позволяет рассматривать прикладное назначение ситуационного подхода в качестве инструмента принятия решений, в первую очередь, по планированию в структуре криминалистической деятельности по расследованию преступлений и их судебному рассмотрению.

В практике расследования преступления (судебного рассмотрения) ситуационный подход реализуется тогда, когда процесс расследования требует принятия от следователя соответствующего решения, поэтому достаточно часто он связывается с тактическим решением1, а оно должно быть реализовано посредством оптимальных средств в системе обоснованной планово-организационной деятельности соответствующих субъектов. Это положение хорошо интерпретируется следующим тезисом: «ситуация - это критическая масса накопленной информации, не согласующаяся с программой, по которой осуществляется деятельность, и требующая ее пересмотра (дополнения, корректировки, построения новой информационной модели)»[17] [18].

На наш взгляд, в современных условиях расследования преступлений при известном нам уровне преступности, которая уже давно достигла критических значений, актуальной становится разработка типовых ситуационно обусловленных алгоритмов следственной деятельности, относимой к расследованию отдельных видов и групп преступлений. Эту позицию разделяют и опрошенные практические работники, 94,2% которых поддерживают эту идею, и только 5,8% полагают ее не актуальной.

На этом основании вполне уместной становится возможность использования в практической реализации системного подхода, наряду с традиционными, рекомендаций логистики как «искусства рассуждения и выполнения расчетов, разумной организации, планирования четкой последовательности действий»1. Разумеется, все эти рекомендации должны быть интегрированы в предмет криминалистики и ее разделы, отвечающие за планирование и организацию уголовного судопроизводства.

Данные логистики в практике реализуются посредством логистического анализа, принципы реализации которого близки криминалистическому анализу, а именно: это научность, системный подход, динамичность, выделение приоритетных направлений, комплексность, полнота и достоверность информационной базы и т. п., однако отличаются от него структурой методологии. Эта структура предусматривает большую детализацию управленческих элементов анализа и своим содержанием может быть интегрирована в криминалистическое моделирование при реализации ситуационного подхода, что позволит получить более объективную и динамичную картину преступной деятельности, а на ее основе спланировать и организовать деятельность по расследованию преступления. О значении логистического анализа для расследования, например, мошенничеств и преступлений, совершенных в сфере экономической деятельности, отмечается «метод криминалистической логистики, привнеся понятие управления потоками, позволяет моделировать преступную деятельность и, как следствие, деятельность по расследованию преступлений в зависимости от факторов, воздействующих на систему в каждый момент ее существования, не теряя связи с ранее существовавшим ее состоянием и прогнозируя изменение и развитие системы в будущем»2. В качестве [19] [20] обоснования приведенного утверждения уместен следующий пример судебно-следственной практики. Гутов Е.П. в сети Интернет от имени дирекции ОАО «Вектор»1 разместил объявления о льготных и выгодных условиях размещения вкладов физических лиц. Поступающие от граждан на объявленный расчетный счет денежные средства он присваивал, а при обращении последних к нему посредством интернет контактов за возвратом вложенных средств всячески затягивал сроки «возврата». Этот факт повлек их обращение в полицию. Специалисты управления «К» смоделировали преступную деятельность Гутова Е.П., что способствовало его изобличению, задержанию и привлечению к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 159 УК РФ[21] [22] [23].

Очевидно преимущество метода криминалистической логистики перед другими криминалистическими методами планирования и организации расследования преступлений - это приоритет управлению информационными потоками, которые включают в свое содержание преимущественно сведения о материальных и идеальных следах преступления, на этой основе он выступает как интегральный метод управления расследованием, тесно связанный с криминалистической ситуалогией, планированием, версионным анализом и другими положениями криминалистики.

В соответствии с тем, что теоретическое определение понятия ситуационного подхода является базовым для его прикладного определения, на наш взгляд, ситуационный подход в понимании следователей, оперативных сотрудников, государственных обвинителей, судей и других участников уголовного процесса, которые в силу своей заинтересованности могут воспользоваться им для реализации своих прав и выполнения обязанностей, может быть определен в качестве интегративного метода системы криминалистического мышления, реализация которого в правоприменительной криминалистической деятельности способствует корреляции криминальной ситуации к ситуациям расследования преступления с целью планирования и организации его расследования (судебного рассмотрения) на основе оптимально выбранных средств, способов и приемов, способных обеспечить достижение целей уголовного судопроизводства.

Деятельность по расследованию преступлений посредством тактических операций в части их планирования и организации в значительной степени эффективно реализуется на основе использования следователем ресурсов ситуационного подхода. В системе методики расследования преступлений наряду с криминалистической характеристикой преступлений отдельным блоком обозначена криминалистическая характеристика его расследования, структуру которой в ее связи с тактическими операциями мы предполагаем подробно исследовать в следующей главе нашей работы. Однако рассматривая вопросы ситуационного подхода и его значения для планирования и организации тактических операций, нельзя обойти вниманием их связь с тактическим решением и со следственными ситуациями, которые являются элементом системы криминалистической характеристики расследования преступлений.

Прикладное назначение любой криминалистической методики расследования преступлений, в первую очередь, ассоциируется с ее типовыми особенностями, которые отражают материальные и формальные составы преступлений, предусмотренные действующим уголовным законодательством. Поэтому типовая криминалистическая характеристика расследования является системой знаний о том, как выявлять и расследовать «неочевидные» преступления в ходе предварительного расследования. В содержание этой типовой характеристики в качестве средств доказывания входят тактические операции, планирование и организация которых, как было отмечено выше, связано с криминалистической характеристикой преступлений в качестве соответствующей информационной базы. Однако, наряду с ней, постоянным элементом системы предварительного расследования преступлений является и следственная ситуация. Она, в сущности, - информационная категория и на этом основании - важный источник данных, содержание которых должно быть также отражено в планировании и организации тактических операций. Установление отношений и связей между ними позволит ответить на вопрос о механизме взаимодействия и значении следственных ситуаций в планировании и организации тактических операций1.

Анализ содержания следственных ситуаций свидетельствует о том, что они тесным образом связаны с криминалистическим моделированием и прогнозированием, которые, в свою очередь, таким же тесным образом связаны с планированием и организацией расследования преступлений, а, следовательно, и с тактическими операциями как средством решения следственных тактических задач.

По существу, следственная ситуация, по верному замечанию В.В. Степанова, «... представляет собой часть жизни участников уголовноправовых отношений»[24] [25], и в этой связи уместно высказывание Н. Г артмана о том, что вся инициатива человека не только ситуационно определена, но и ситуационно оформлена, и он обязан действовать в ситуации на основе
собственного свободного выбора, в связи чем ситуация выступает в качестве принуждения к принятию решения, свобода же состоит в выборе решения1.

1992. С. 7

В этой связи следственная ситуация так же, как и ситуационный подход, на что мы уже обращали внимание, связаны с принятием управленческого решения следователем, в том числе и тактического решения, а оно является доминантой планирования и организации тактических операций предварительного расследования.

На основе того, что криминалистическое моделирование и прогнозирование тесно связаны с криминалистическим планированием и организацией расследования, уместно замечание Т.С. Волчецкой, что «принятие решения по управлению ситуацией можно рассматривать как цель и конечный результат ситуационного моделирования»[26] [27] [28]. Поэтому любая следственная ситуация информативна, а проблема заключается в том, чтобы ее выявить и реализовать в интересах расследования. Полагаем лучшим инструментом такой реализации и является ситуационный подход в расследовании.

Выше была отмечена связь следственной ситуации, ситуационного подхода и управленческого решения, в том числе тактического решения следователя, то есть информация следственной ситуации на основе методологии ситуационного подхода трансформируется следователем в его решение, которое через систему планирования и организации реализуется в расследовании посредством тактической операции. «Между процессом принятия тактического решения и организацией расследования преступления, писал С.И. Цветков, существуют устойчивые прямые и

-5

обратные связи» . В криминалистической литературе на это обстоятельство уже неоднократно обращалось внимание, а именно, что процедура принятия
управленческих решений имеет соответствующую логическую структуру, основанную на первичном и выводном знании в планировании и реализации решения. Это актуально и для тактических операций с их системной структурой, когда результаты реализации первого элемента содержания (например, следственного действия) дают основания для его оценки, планирования и реализации следующего элемента (следующего следственного действия), и так до достижения конечной цели тактической операции. В этой процедуре принятия и реализации решений хорошо просматривается действие динамичного принципа планирования расследования.

В соответствии с нашими оценками сущности рассматриваемого вопроса, видимо, будет правильно рассматривать управленческое решение следователя несколько шире, чем тактическое решение, так как оно практически всегда затрагивает как процессуальные, тактические, так и организационно-технические аспекты планирования и организации тактических операций. С этим согласны и опрошенные следователи (96,7%). При этом принятие решения не следует рассматривать как единовременный акт, это процесс и в ситуациях расследования[29] он носит характер рационального процесса, основанного на уголовно-процессуальных и криминалистических причинно-следственных связях. Упрощенно это может быть выражено следующим линейным алгоритмом криминалистического мышления следователя: анализ ситуации расследования с целью выделения ориентирующей криминалистически значимой информации, ее актуализированное выделение и установка цели, определение вариантов криминалистического поведения и оценка вероятных результатов последствий их реализации, избрание оптимального алгоритма действий, их планирование и организация в системе тактической операции.

Принятие решений на основе процесса иррационального выбора альтернатив с целью достижения посредством тактических операций желаемого следствию результата возможно как частный случай для ситуаций тактического риска. Вот практическая интерпретация данного частного случая из судебно-следственной практики[30]. Являясь бригадиром строителей- ремонтников Мурадов А.В. задержал зарплату рабочим, в связи с чем члены бригады братья Климовы С.С и М.И. предъявили ему материальные претензии. Недовольный этим Мурадов А.В. не почве ссоры нанес каждому из братьев по нескольку ножевых ранений и скрылся. Потерпевшие в бессознательном состоянии и с негативными прогнозами, в тяжёлом состоянии были доставлены в больницу. После возбуждения уголовного дела подозрение пало на Мурадова А.В., который являясь гражданином Украины, собрался выехать к постоянному месту жительства, однако был задержан полицией. Следователь, реализуя цели запланированной тактической операции, на основе известной ему ориентирующей криминалистически значимой информации спланировал допрос подозреваемого, где практически при отсутствии доказательств виновности Мурадова А.В. использовал ресурс ситуации тактического риска. Он создал у подозреваемого представление о том, что следствие обладает сведениями о всех обстоятельствах происшедшего накануне события и предложил подозреваемому «сделку», что, в случае дачи им признательных показаний, объективно отражающих все обстоятельства причинения телесных повреждений братьям Климовым С.С и М.И., он не будет взят под стражу, а помещен под домашний арест. Мурадов А.В. сознался в совершенном преступлении.

Предложенный выше линейный алгоритм рационального криминалистического мышления следователя есть упрощенный вариант тактического алгоритма планирования тактической операции. Это в целом подтверждают и данные изученной нами практики, где по материалам уголовных дел, контрольных и надзорных производств практически в 87,2% случаев планирование тактических операций протекало подобным образом. Системно-структурный подход к рассмотрению криминалистического планирования и организации расследования свидетельствует о том, что все криминалистические, в том числе и тактические, алгоритмы имеют свои особенности, методику построения и пределы применения. Это своеобразные ситуационно обусловленные устоявшиеся мыслительные ориентиры следователя, которые помогают ему рефлексировать возникновение проблемных ситуаций с целью их последующего преодоления, выстраивать свою линию поведения относительно нейтрализации конфликтных ситуаций, способствуют эффективному логическому и образному мышлению и, при всем этом, не требуют от него совершения для этого определенных действий. Однако, несмотря на то, что мы считаем тактические алгоритмы «устоявшимися мыслительными ориентирами следователя» для планирования и реализации следственной деятельности, рассматривать их в качестве безусловных предписаний - неправильно, они, по верному определению А.С. Шаталова, - всего лишь рекомендации «о наиболее рациональном объеме и последовательности тех или иных действий субъектов расследования в типичной следственной ситуации, выполнение которых может привести к достижению стоящих перед ними целей и к решению соответствующих задач»[31].

Разумеется, невозможно спланировать организацию расследования преступления одномоментно со дня возбуждения уголовного дела и направления его прокурору для изучения и утверждения обвинительного заключения. Этот процесс ситуационно обусловлен и может быть рассчитан исключительно на оценку известной доказательственной и ориентирующей криминалистически значимой информации, а также типичную следственную ситуацию этой информации соответствующей. Изменение объема указанной информации и, возможно, ситуации расследования потребует корректировку последней на основе другой типовой следственной ситуации. То есть изменение следственных задач требует изменения тактического алгоритма. Поэтому планирование тактической операции и ее организация носят условный характер, так как ее содержание может измениться точно так же, как может измениться ситуация расследования, это потребует корректировки плана, изменения организационных установок и т. п. В практике расследования преступлений, собственно, так и происходит. Изученные материалы свидетельствуют, что в 69,1% случаев ранее разработанные планы тактических операций корректировались из-за изменения ситуации расследования, в 45,7% случаев это происходило неоднократно, а в 23,7% тактические операции приостанавливались либо прекращались. Однако такие обстоятельства не исключают, а наоборот, предполагают возможности типизации в планировании и организации тактических операций на основе тактического алгоритма, содержание которого можно воспринимать как универсальное для всех возможных ситуаций расследования по причине того, что это содержание имеет важное свойство многовариантности решений, где конечный результат всегда связан с конкретными данными, отраженными в элементах указанного содержания. Вероятно, такой вывод покажется несколько сложным для понимания, однако суть его проста: если конкретные обстоятельства расследуемого преступления отразить в системе элементов тактического алгоритма, то возможно планировать решение задач тактической операции. Такую методологию планирования поддержали 84,8% опрошенных сотрудников правоохранительных органов.

На наш взгляд, такой тактический алгоритм планирования может включать следующие элементы:

определение задачи тактической операции;

анализ известной доказательственной и ориентирующей криминалистически значимой информации;

дифференциация основной задачи тактической операции на подзадачи - систему целей, которые предполагается достичь посредством реализации элементов содержания тактической операции;

выбор процессуальных средств и криминалистических способов системы тактической операции;

получение дополнительной ориентирующей криминалистически значимой информации посредством взаимодействия с оперативными службами правоохранительных органов;

получение дополнительной ориентирующей криминалистически значимой информации посредством данных информационно-поисковых систем и пр.;

рассмотрение вопроса о необходимости организационно - технического взаимодействия с иными подразделениями в организации тактической операции;

построение системы тактической операции для типовой следственной ситуации с целью последующей практической реализации в ситуациях расследования.

Предложенный тактический алгоритм носит весьма условный характер, однако обладая свойствами особенного явления по классификации диалектической триады, о чем уже упоминалось выше, он в полной мере с определенными дополнениями и изъятиями элементов своего содержания может быть использован в практике планирования и организации тактических операций для расследования преступлений. Это также актуально для практики расследования преступлений, так как по результатам опроса следователей в процессе планирования тактических операций они используют по преимуществу и в комплексе: собственный опыт следственной деятельности (65,7%), криминалистические знания о планировании и версиях предварительного расследования, полученные в вузе (89,1%), рекомендации руководителя (начальника) следственного подразделения - (54,9%), а также иные криминалистические источники (34,5%).

В соответствии с изложенным, закономерными являются следующие промежуточные выводы.

Криминальные ситуации и их отображения в материальных и идеальных следах преступления, во всяком случае на первоначально этапе расследования преступления, могут рассматриваться в качестве элемента информационной базы для мысленной реконструкции следователем этапов преступного события, что по существу является начальным этапом планирования и организации расследования преступлений, в том числе и с использованием тактических операций.

Определения криминалистических понятий представляют собой основополагающие знания, содержание которых способствует развитию как теоретических основ, так и практических криминалистических рекомендаций для их реализации в правоприменительной практике. Соответствующие определения ситуационного подхода по своему содержанию могут быть полезны обоснованию теоретических криминалистических концепций и практике расследования преступлений, где в связи со сложностью расследования требуется нестандартное криминалистическое мышление для принятия тактических решений с целью собирания доказательств посредством проведения тактических операций.

Тактические решения являются криминалистической доминантой планирования и организации расследования, однако их содержание следует рассматривать несколько в более широком аспекте, так как оно затрагивает как процессуальные, тактические, так и организационно-технические особенности планирования и организации тактических операций.

В этой связи, наряду с традиционной методологией планирования и организации тактических операций, следует использовать возможности метода криминалистической логистики. Он основан на приоритете управления информационными потоками, которые включают в свое содержание преимущественно сведения о материальных и идеальных следах преступления. На этой основе данный метод выступает как интегральный метод управления расследованием и тесно связанный с криминалистической ситуалогией, планированием, версионным анализом и другими положениями криминалистики.

[1] Колесниченко А.Н. Научные и правовые основы методики расследования отдельных видов преступлений: автореф. дисс. д-ра юрид. наук. Харьков, 1977. С. 10.

[2] Теория следственных ситуаций, по нашему мнению, имеет пределы своей практической реализации как на стадии досудебного производства по уголовному делу, так и его судебного разбирательства. Этот факт подтверждают достаточно исследований, фундаментальными из которых можно считать работы Драпкина Л.Я. Основы криминалистической теории следственных ситуаций: дис. д-ра юрид наук. М., 1987 г.; и Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1985.

[3] Волчецкая Т.С. Криминалистическая ситуалогия: дисс. д-ра юрид. наук. М., 1997.

[4] Драпкин Л.Я. Ситуационный подход - локальная парадигма современной криминалистики. «Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 26 - 27.

[5] Волчецкая Т.С. Генезис, современные тенденции и перспективы развития криминалистической ситуалогии на современном этапе. / Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 16.

[6] Создать динамическую модель в виде развернутой во времени и в пространстве картины происшедшего события.

[7] Яблоков Н.П. Ситуационный подход как один из методов научного познания в криминалистическом мышлении субъектов криминалистической деятельности. / Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности» / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 20.

[8] Сидоров А.В., Рубис А.С. Основы формирования криминалистической теории доказывания. Минск, 2005. С. 59.

[9] Ситуационный подход как метод используется не только в криминалистике, но также в менеджменте, педагогике, психологии и других видах деятельности.

[10] Селиванов Н.А., Танасевич В.Г., Эйсман А.А. и др. Советская криминалистика. Теоретические проблемы. М.: Юрид. лит., 1078. С. 8 - 9.

[11] Аристотель. Метафизика. С.; Л., 1934. С 113.

[12] Драпкин Л.Я. Ситуационный подход - локальная парадигма современной криминалистики. «Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 28.

[13] Белкин Р.С. Криминалистике: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001. С. 16.

[14] Приговор Советского районного суда г. Воронежа №1-193/2014 от 30 октября 2014 года.

[15] Приговор Свердловского районного суда Белгородской области №1-405/2011 от 26 декабря 2011 года.

[16] Кун Т. Структуры научных революций. М.: Прогресс, 1977 С. 11 - 19.

[17] См.: Макаров И.В. Теория выбора и принятия решений. М., 1982; Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержание и формы. М., 1976; Волчецкая Т.С., Ермаков В.А., Исмаилов Л.Ю. и др. Особенности принятия тактических решений при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными группами / под ред. С.И. Цветкова. М., 1996; Копылов И.А. Следственная ситуация и тактическое решение. Волгоград. 1988.

[18] Колдин В.Я. К вопросу о методологической функции ситуационного подхода. «Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно - практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 31.

[19] http://www.fill2001 .narod.ru/OpredLogist.htm

[20] Веселков К.В Метод криминалистической логистики в правоприменительной деятельности как проявление ситуационного подхода. / «Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы

использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 75.

[22] Все названия организаций здесь и далее изменены.

[23] Приговор Курчатовского городского суда Курской области №1-49/2015 от 02 июня 2015 года.

[24] В этой части исследования мы не ставим цели рассмотрения вопроса о связях и отношениях тактических операций в системе других элементов, связанных содержанием криминалистической характеристики расследования преступлений как части методики расследования преступлений. Система тактических операций и следственных ситуаций нас интересует исключительно в рамках системного подхода к планированию и организации тактических операций.

[25] Степанов В.В., Хаметов Р.Б. Криминалистические ситуации и их использование при принятии решений в ходе расследования преступлений. / «Ситуационный подход в криминалистической науке и правоприменительной деятельности»: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». / под ред. Т.С. Волчецкой; БФУ им. И. Канта. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 93.

[26] Hartmann N. Zur Grundlegungder Ontologie. 1941. Berlin. S. 45.

[27] Волчецкая Т.С. Современные проблемы моделирования в криминалистике и следственной практике: учебное пособие. Калининград, 1997. С. 35.

[28] Цветков С.И. Криминалистическая теория тактических решений: автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. С.

[29] Мы разделяем понятие «следственная ситуация» и «ситуация расследования», понятие первой мы связываем с криминалистической категорией, понятие второй с прикладным аспектом расследования преступлений.

[30] Приговор Свердловского районного суда г. Белгород №1-27/2012 от 27 января 2012 года.

[31] Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы. Теория. Проблемы. Прикладные аспекты. (научное издание) - М.: ЛигаРазум, 2000. С. 129.