Действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, содержание которых составляют процедуры досудебного производства, определяющие ход расследования преступлений.

Процессуальные возможности стадии возбуждения уголовного дела регламентируются ст. 140-145 УПК РФ, где ст. 144 УПК РФ предусматривает порядок рассмотрения сообщения о преступлении со стороны дознания и следствия. В определенном смысле это часть «предварительного расследования» до возбуждения уголовного дела, где основная задача - отыскание оснований к законному и обоснованному возбуждению уголовного дела. Это в данной стадии видят и практические работники, опрос которых показал, что 86,7% в процессе проведения предварительной проверки сообщения о преступлении отыскивают основания для отказа в возбуждении уголовного дела либо его возбуждении, остальные 13,3% воспринимают это только как процессуальную стадию, полагая, что можно обойтись и без нее, непосредственно возбудив уголовное дело по факту сообщения о преступлении.

Первоначальный этап предварительного расследования преступлений преимущественно для преступлений, совершенных в условиях неочевидности, процессуально и тактически связан с этапом возбуждения уголовного дела, так как нацелен на подтверждение оснований, которые являются аргументами законности и обоснованности возбуждения уголовного дела, а также собирание доказательств преступления и установление подозреваемого в его совершении лица.

Этим стадия возбуждения уголовного дела и первоначальный этап его предварительного расследования по своей задаче и целям достаточно близки.

На этом основании тактический способ решения указанных задач и достижения для этого соответствующих целей - тактическая операция «Тактическое взаимодействие на этапе раскрытия преступления» - кажется нам вполне приемлемым. О необходимости разработки указанной тактической операции для стадии возбуждения уголовного дела заявили 78,9% опрошенных сотрудников правоохранительных органов, 12,4% заявили о ее нецелесообразности в данной процессуальной стадии, остальные 8,7% остались индифферентны к заданному вопросу.

Вместе с тем, очевидным является факт, что указанная тактическая операция имеет некоторые отличия и криминалистические особенности планирования, организации и проведения в процессуальных условиях стадии возбуждения уголовного дела и его предварительного расследования.

Однако эти особенности могут быть учтены следователем в соответствии с ситуацией расследования, возникающей в конкретных обстоятельствах расследования преступлений в рамках указанных стадий, что позволяет на основе предложенной выше структуры разработать типовую модель подобной универсальной по криминалистическим методам тактической операции, содержание которой в полной мере может быть «приложимо» и для стадии возбуждения уголовного дела, и для стадии предварительного расследования преступлений.

Определение сложной тактической задачи рассматриваемой модели тактической операции методологически «привязано» к криминалистическому определению понятия взаимодействие в расследовании преступлений. Это понятие в науке разработано достаточно хорошо, и в связи с его практической значимостью оно постоянно совершенствуется. Известными и часто цитируемыми в исследованиях являются его определения, данные

В.Ф. Статкусом1, И.Ф. Герасимовым[1] [2], И.А. Возгриным[3], Г.Г. Зуйковым[4], В.А. Михайловым[5] и другими криминалистами.

Генезис понятия взаимодействия определен на основе исследования тактических основ отношений участников подготовки и проведения криминалистических экспертиз. В.М. Азаренко[6] указывает на тот факт, что это процесс взаимного и обусловленного воздействия объектов друг на друга, который связан с обменом информацией и является интегрирующим фактором, объединяющим отдельные части в определенный тип целостности, то есть подразумевает структурную организацию любой материальной системы; при этом взаимодействие частей динамической, развивающейся системы выступает регулирующим, управляющим фактором, определяющим развитие системы.

На этом основании, а также анализе теоретических источников по данной тематике и данных практики расследования преступлений возможно выделить основные существенные признаки, характеризующие криминалистическое взаимодействие субъектов в процессе раскрытия и расследования преступлений, в ряду которых: тактическая линия поведения каждого их них; объективность в системе правоприменительной деятельности; системно-структурный характер криминалистической деятельности данного вида; функциональная координация методов и средств участников взаимодействия. Таким образом, взаимодействие в широком смысле можно определить как объективно обусловленную систему тактических отношений субъектов правоприменительной деятельности, которая реализуется в соответствии с функциональными особенностями каждого субъекта посредством присущих им методов и средств, связанных структурой указанных отношений в целях назначения уголовного судопроизводства. Упрощенно взаимодействие - это совместная деятельность всех участников предварительного расследования преступления, вовлеченных в данный процесс для установления обстоятельств преступления на том или ином этапе расследования.

В узком смысле данное определение может отражать различные особенности взаимодействия, которые могут быть присущи тем или иным обстоятельствам, обусловливаемым типовым ходом предварительного расследования (этапом, установлением частных обстоятельств, розыском подозреваемого и т.п.). Как частный случай в этом смысле можно рассматривать и тактическую операцию «Тактическое взаимодействие на этапе раскрытия преступления», которую, судя по данным изученных материалов судебно-следственной практики, использовали следователи в 96,7% случаев на стадии возбуждения уголовного дела и первоначального этапа его расследования по расследованию преступлений, совершенных в условиях неочевидности.

Ее сложную тактическую задачу как элемент модели тактической операции можно определить как установление признаков состава преступления (способ совершения преступления; мотив, цель и установка преступника; предмет преступного посягательства; наступление преступного результата и пр.), розыск и задержание самого преступника в качестве подозреваемого.

Системно-деятельностный подход в криминалистике предусматривает комплексное изучение криминальной и криминалистической деятельности с конечными прикладными целями - обоснованием криминалистических рекомендаций для расследования преступлений. Его использование для разработки модели тактической операции позволяет сформулировать систему ее целей и соответствующие им функции каждого из участников взаимодействия в отдельности для их достижения в соответствии типовыми подсистемами: следователь - оперативные сотрудники; следователь - специалисты, эксперты; следователь - ревизоры, аудиторы. Возможны и другие подсистемы. Принципиально этот элемент тактической операции связан с ее целями.

Среди системы целей для рассматриваемой типовой тактической операции следователя в соответствии с приведенными выше подсистемами ее участников нами выделены следующие.

Следователь - оперативный сотрудник (проведение оперативнорозыскных мероприятий, получение на их основе вербальной информации о преступлении, передача ее следователю для процессуальной проверки, розыск и задержание подозреваемого в совершении преступления и т.п. действия, результаты которых соответствуют целям раскрытия преступления). По данным материалов изученных уголовных дел это взаимодействие субъектов реализовывалось в 96.3% тактических операций.

Следователь - специалисты и эксперты. Функциональные отношения в этой подсистеме основаны на уголовно-процессуальных нормах (в отличии от отношений с оперативным сотрудником). В соответствии с ними следователь определяет следующие цели, которые структурно связаны с другими целями и с задачей тактической операции в целом. Среди них - приложение (специалистом, экспертом) своих специальных знаний к достижению цели, определенной следователем; его консультирование по специальным вопросам; применение профессиональных знаний для обнаружения следов преступления и преступника; определение их пригодности для экспертного исследования; участие в процедуре получения образцов для сравнительного исследования; фиксация доказательств и ориентирующей криминалистически значимой информации;

консультирование следователя по сложным вопросам финансовой и хозяйственной деятельности; проведение ревизии и составление акта; осмотр трупа на месте его обнаружения и в морге; освидетельствование потерпевшего и подозреваемого; решение иных вопросов, требующих специальных познаний. По данным материалов изученных уголовных дел это взаимодействие субъектов реализовывалось в 84,1% тактических операций.

Следователь - ревизоры и аудиторы. В последнее время в практике борьбы с преступностью все большее место стали занимать экономические и налоговые преступления, раскрытие и расследование которых во многом зависит от активных действий следователя, в особенности на стадии возбуждения уголовного дела (ст. 144 УПК РФ) и его первоначального этапа предварительного расследования. В этой связи в полной мере могут быть использованы рекомендации рассматриваемой модели тактической операции, в том числе в части достижения ею целей, которые соответствуют отношениям подсистемы следователь - ревизоры и аудиторы, а именно - пособничество следователю со стороны ревизоров (аудиторов) в части разъяснения бухгалтерских, технологических, технических вопросов функционирования должностных лиц (организаций), заподозренных в преступной деятельности; участие в следственных действиях по обнаружению и изъятию необходимой документации, проведения ревизий и аудиторских проверок и других действий. По данным материалов изученных уголовных дел это взаимодействие субъектов реализовывалось в 23,9% тактических операций.

Вышеприведенную систему целей определяет, контролирует и координирует следователь как процессуальный субъект, организующий, планирующий и реализующий тактическую операцию «Тактическое взаимодействие на этапе раскрытия преступления» в пределах своих процессуальных полномочий. Он управляет всей системой и подсистемами тактической операции, на основе взаимодействия выявляет и исследует доказательства и ориентирующую криминалистически значимую информацию, принимает тактические и процессуальные решения, обусловленные ее ходом.

Данная система целей наиболее оптимальна для такой формы взаимодействия в указанной тактической операции как постоянное сотрудничество до решения поставленной задачи, где широко используются эвристические подходы и профессиональные алгоритмы, обусловленные следственной ситуацией.

Важное место в структуре рассматриваемой модели тактической операции занимает тактическое решение следователя. Мы уже обращались выше к теории данного вопроса, когда анализировали возможности использования ситуационного подхода к организации и планированию тактической операции (глава 1 параграф 3). В этой связи было отмечено, что оценка ситуации расследования способствует следователю в обосновании управленческого решения, которое непосредственно связано с тактическим решением как доминантой планирования и организации тактической операции. Фактически тактическое решение представляет собой «выбор цели тактического воздействия на следственную ситуацию в целом или отдельные ее компоненты, на ход и результаты процесса расследования и его элементы, и определение методов, приемов и средств достижения цели»[7]. Тактическое решение для тактической операции должно обладать двумя качествами: обоснованностью и реальностью исполнения всеми участниками планируемой следователем тактической операции.

По существу, для рассматриваемой модели тактической операции типовыми могут быть ситуации расследования, информационная составляющая которых может быть характеризована в соответствии с данными о факте совершения преступления и данными о лице, его совершившем или заподозренном в его совершении. На этой основе и должны приниматься тактические решения следователем, а также планироваться процессуальные и непроцессуальные средства установления обстоятельств, подлежащих доказыванию в порядке ст. 73 УПК РФ посредством процессуального и криминалистического взаимодействия.

Этот тезис может быть проиллюстрирован следующим примером из судебно-следственной практики. Гр. Корченков С.И. родственниками был обнаружен мертвым у себя в доме. Его смерть была насильственной и наступила в результате перелома костей свода и основания черепа. Показания родственников свидетельствовали о том, что Корченков С.И. сожительствовал с гр. Серофимовой Т.И., которая вела «легкий» образ жизни, и на этой почве между ними часто возникали ссоры. В ходе проведенного осмотра места происшествия в доме был установлен факт распития накануне убийства Корченкова С.И. спиртных напитков. Местонахождение Серофимовой Т.И. оперативными мероприятиями установить не удалось, в доме ее документы отсутствовали, что могло свидетельствовать о попытке последней скрыться. Тактическое решение следователя относительно реализации тактической операции предварительного расследования было связано двумя целями: организацией розыска заподозренной в убийстве Серофимовой Т.И. и собиранию доказательств совершенного преступления (розыск орудия убийства, назначение судебных экспертиз и пр.). Тактическая операция до задержания Серофимовой Т.И. основывалась на принципах взаимодействия следователя и оперативных служб, что привело к задержанию последней на вторые сутки после возбуждения уголовного дела[8].

Выше мы отмечали возможности использования модели тактической операции «Тактическое взаимодействие на этапе раскрытия преступления» как на стадии возбуждения уголовного дела, так и предварительного его расследования. В этой связи можно разделять рекомендации для ее практической реализации на указанных процессуальных стадиях. Однако отметим, что тактическая операция данного вида может быть начата на стадии возбуждения уголовного дела и продолжена на стадии предварительного расследования вплоть до достижения целей и решения следователем поставленной сложной тактической задачи.

Для типовых подсистем следователь - оперативные сотрудники; следователь - специалисты, эксперты; следователь - ревизоры, аудиторы рассматриваемой тактической операции (стадия возбуждения уголовного дела) типовыми процессуальными и непроцессуальными действиями с ситуационно обусловленными им криминалистическими рекомендациями могут быть следующие следственные мероприятия.

Совместный осмотр места происшествия, условия и порядок которого регламентированы ст. 176 - 177 УПК РФ. Процессуально и тактически это следственное действие мало чем отличается от подобного следственного действия, но проведенного после возбуждения уголовного дела. Вместе с тем в рассматриваемом аспекте УПК РФ допускает его только в случаях, не терпящих отлагательства в ситуациях, когда: его данные нужны для возбуждения уголовного дела; возможна невосполнимая утрата следов и вещественных доказательств и в ситуациях, если по истечении времени воспроизведение объективной картины происшедшего будет невозможно. В этой связи характерными для современных условий борьбы с экономической преступностью является примеры из судебно-следственной практики, когда для того, чтобы процессуально зафиксировать объективную сторону деяния в ситуациях процессуальной неопределенности относительно оснований к возбуждению уголовного дела, однако при наличии оперативных данных, указывающих на возможность совершения преступлений, следователи проводят совместный осмотр места происшествия до возбуждения уголовного дела. Одной из главных причин, обусловливающих этот факт, являются их опасения того, что потенциальные преступники могут скрыть следы и вещественные доказательства своей преступной деятельности. Традиционными для приведенных обстоятельств являются совместные осмотры места происшествия по фактам мошенничества, когда изымается документация учреждения и офисная оргтехника для изучения в ходе доследственной проверки и принятия решения о возбуждении уголовного дела1. При производстве данного следственного действия как элемента структуры тактической операции следователь привлекает к взаимодействию, в связи с чем планирует и организует деятельность, оперативного сотрудника, специалиста, эксперта, ревизора и аудитора. (по 95,8% изученных уголовных дел эти субъекты участвовали в производстве осмотра места происшествия).

Важным элементом тактической операции на этом этапе является получение объяснений, которые по указанию следователя и им непосредственно могут отбираться у определенных лиц как в ходе осмотра места происшествия, так и непосредственно после его осмотра. Практика правоприменительной деятельности установила некий особый порядок получения объяснений следователем в ходе осмотра места происшествия, а именно, получение объяснений от лиц участников осмотра (пострадавших, очевидцев и пр.) собственно и непосредственно в протокол этого следственного действия (по изученным уголовным делам этот факт мы выделили в 58,2% случаев, из которых практически в 72,1% случаев объяснения в протокол осмотра места происшествия следователи получали в процессе проведения доследственных проверок) без составления отдельного документа. Давно подмечено, что объяснения являются основным источником получаемой в ходе проверки информации[9] [10], на этом основании соблюдение криминалистических рекомендаций по их получению (определение приемов установления и поддержания психологического контакта; выбор тактических приемов осуществления этого проверочного действия, определение порядка и последовательности их применения и пр.) - правильный путь в получении ориентирующей криминалистически значимой информации о событии преступления и подозреваемом лице в реализации целей тактической операции и решении ее задачи.

Использование специальных знаний для получения ориентирующей криминалистически значимой информации и доказательств преступления и совершившего его субъекта. Взаимодействие следователя со специалистами и экспертами в рассматриваемых процессуальных границах может быть реализована в различных как процессуальных, так и непроцессуальных формах. Например, это могут быть консультации следователя по различным вопросам, которые способствуют принятию им тактических решений; участие, в соответствии с распоряжением следователя, как специалистов, так и экспертов в процессуальных действиях, разрешенных в указанной стадии; производство ими предварительных исследований, для получения ориентирующей информации и пр.

Для типовой тактической операции не представляется возможным использовать метод детализации в описании структуры ее элементов. Собственно детализация структуры тактической операции, основанной на взаимодействии правоприменителей при расследовании преступлений, строится на оценке конкретной ситуации расследования преступления. В этой связи можно только дополнить, что, наряду с вышеприведенными процессуальными и непроцессуальными действиями следователь может взаимодействовать с ревизорами и аудиторами, используя их специальные знания, истребовать по собственной инициативе или по ходатайствам последних необходимые документы и материалы, направлять их на предварительное исследования и совершать подобные и иные действия, разрешенные УПК РФ для данной стадии. Оценка реализации тактической операции в соответствии с поставленными целями и решение ею определенной ранее задачи на данной стадии может означать ее окончание, а может означать и ее дальнейшее проведение после возбуждения уголовного дела в стадии предварительного расследования преступления (по изученным уголовным делам 21,2% соответствующие тактические операции начаты до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, и 89,9% случаев они были продолжены после возбуждения уголовного дела, а 78,8% начаты после возбуждения уголовного дела).

Второй вариант может, в соответствии со структурой тактической операции, содержать уточненную сложную тактическую задачу, уточненные цели ее достижения, новое или уточненное тактическое решение, и уж точно новые алгоритмы процессуальных и непроцессуальных средств, реализация которых возможна на основе более широких криминалистических рекомендаций.

В этой связи представляется правильным приоритетное выделение подсистемы взаимодействия следователь - оперативный сотрудник (в 96,3% изученных уголовных дел), так как оно представляется нам наиболее эффективным для реализации назначения уголовного судопроизводства, определенного ст. 6 УПК РФ. Взаимодействие на основе проведения рассматриваемой тактической операции требует от следователя неформального подхода к реализации ее целей и решения поставленной задачи. Поэтому он в целях оптимизации своей деятельности должен тщательно планировать всю систему взаимодействия, четко разграничить функции, учесть психологические особенности участников взаимодействия, решающих задачи по раскрытию и расследованию преступлений. Следственное планирование в качестве доминанты успеха тактической операции отметили 54,8% опрошенных сотрудников правоохранительных органов, четкую реализацию плана и контроль за функциями участников выделили 58,9%, а учет психологического взаимодействия со стороны следователя отметили 34,2% респондентов.

Если оставить традиционно разработанные в криминалистике и определяемые процессуальные и непроцессуальные формы взаимодействия следователя и оперативного сотрудника в стороне и взять за основу их классификации собственно криминалистические основания по способу организации этой деятельности, то наиболее правильно их представлять в виде алгоритмов и совместной эвристической деятельности (возможны комплексные их сочетания).

Взаимодействие на основе криминалистических алгоритмов можно рассматривать как процессуальное взаимодействие посредством производства оперативным сотрудником розыскных (алгоритм оперативно - розыскных мероприятий) и отдельных следственных действий на основе поручения следователя.

Совместная эвристическая деятельность предполагает совместное взаимодействие следователя и оперативного сотрудника в решении проблемных вопросов расследования - совместное выдвижение версий, планирование (тактическое) расследования и т. п.

Как отмечено выше, возможны комбинации данных видов деятельности, примерами которых могут быть взаимодействия в процессе параллельного или одновременного производства процессуальных и непроцессуальных действий, совместная деятельность в процессе проведения сложного следственного действия, например, обыска, где следственные и оперативно-розыскные алгоритмы и эвристическая деятельность могут сочетаться. Консолидация и интеграция указанных приемов работы существенно облегчает и оптимизирует решение задачи тактической операции за счет достижения поставленных целей.

Взаимодействие следователя в тактической операции «Тактическое взаимодействие на этапе раскрытия преступления» со специалистами различной квалификации (в том числе ревизорами, аудиторами) и экспертами связано преимущественно с потребностью в специальных знаниях, своевременное использование которых обеспечивает получение доказательств и важной ориентирующей криминалистически значимой информации, полезной для определения версий расследования.

Тактическая операция, основанная на взаимодействии следователя с участниками предварительного расследования, которых он привлекает для решения запланированной им сложной тактической задачи, всегда может достичь успеха, когда: операцией руководит следователь; им выбраны оптимальные формы взаимодействия для каждого участника операции; эти формы определены и корректируются следователем в соответствии с ситуацией расследования; соблюдается принцип коллективности в работе всех участников взаимодействия; налажен оперативный обмен информацией; учтены и корректируются вопросы психологического взаимодействия участников тактической операции; соблюдается тайна расследования.

На наш взгляд, есть необходимость особо упомянуть более подробно еще об одном условии успешного взаимодействия следователя с участниками рассматриваемой модели тактической операции по причине того, что она, как правило, протекает процессуально непродолжительный период времени и рассчитана также на получение как можно большего объема ориентирующей криминалистически значимой информации о расследуемом преступлении и лице, его совершившем. Мы имеем в виду фактор внезапности при реализации тактической операции. В этой связи выше мы и упомянули о необходимости соблюдения следственной тайны на весь период планирования, организации и проведения тактической операции. Эффективность реализации данного фактора в рассматриваемой модели тактической операции отметили 76,5% опрошенных, 13,3%, полагают, что в условиях современных коммуникаций он малоэффективен, 10,2% респондентов затруднились с ответом.

В русском языке внезапность определяется как явление, событие, действие, появившееся вдруг, неожиданно наступившее[11]. В предварительном расследовании этот термин обычно подразумевает проведение неожиданных для заинтересованных в исходе дела лиц действий, то есть непредвиденность - это основное содержание внезапности. Следовательно, внезапность в криминалистике можно определить как подготовку и проведение следователем (оперативным сотрудником) определенных действий, ситуационно рассчитанных на достижение неожиданности применительно к определённым лицам. Неожиданность в этом определении выступает следствием восприятия непредвиденных действий свидетелями,

потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми.

Структурно тактическая операция состоит из процессуальных и непроцессуальных действий, и использование фактора внезапности при ее проведении может быть связано как с отдельными действиями, так и тактическим замыслом самой операции в целом. В этой связи фактор внезапности в ней может быть реализован следующей структурой: как уже было отмечено, всей тактической операцией на основе системы целей и определенной сложной тактической задачей; внезапностью отдельных ее элементов - оперативных или ревизионных мероприятий; внезапностью тактических приемов следственных и процессуальных действий;

внезапностью сочетания отдельных действий, образующих структуру тактической операции. Фактор внезапности имеет тесную связь со следственной ситуацией, на этом основании его использование в реализации тактической операции в большей степени связано с эвристическими способностями следователя (оперативного сотрудника), который может «чувствовать» момент, когда наиболее оптимально его использовать. Однако это совсем не исключает возможность планирования фактора внезапности, тактической организации его применения в качестве тактического приема или комбинации.

Также следует отметить, что фактор внезапности как тактический прием присущ не только рассматриваемой тактической операции, он достаточно эффективно применяется и во многих других тактических операциях, где достижение поставленной тактической задачи может быть связано с неожиданностью возникновения тех или иных обстоятельств для лиц, тем или иным образом противодействующих расследованию преступлений. Особый эффект этот фактор имеет для расследования преступлений в сфере экономики, когда главным доказательством преступной деятельности являются данные, которые можно получить посредством исследования документов. Их внезапное для преступников изъятие позволяет сформировать хорошую базу для доказывания виновности последних. Так, торговый представитель крупного Тульского общества с органической ответственностью Шоргау А.П. был изобличен в 27 эпизодах мошенничества при заключении договоров поставки товаров со складов ООО в его торговые точки. Хотя подсудимый признал свою вину частично, но документы, как «немые» свидетели полностью изобличили его в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, за что он и был осужден Пролетарским районным судом г. Тулы[12].

«Работает» фактор внезапности и при расследовании преступлений против жизни и здоровья, где при различных формах противодействия, заподозренных в преступлениях (отказ от дачи показаний, ложные показания и пр.) позволяет следователю получать объективные и правдивые показания об обстоятельствах совершенных преступлений. Обычно это связано с неожиданным для подозреваемого предъявлением важных доказательств или использованием следователем ситуационно обусловленных тактических приемов, рассчитанных на резкое изменение ситуации следственного действия1.

Последним элементом структуры тактической операции рассматриваемого вида является оценка следователем ее результатов. Фактически эта деятельность основывается на ответе - решена (полностью, частично) или не решена вовсе сложная тактическая задача операции, и если не решена, то что следует сделать для ее решения посредством планирования и организации дальнейшей следственной деятельности по расследованию преступления.

[1] Организация взаимодействия следственных и оперативно-розыскных аппаратов при расследовании преступлений. М.: Академия МВД СССР, 1988. С. 12.

[2] Герасимов И.Ф. Взаимодействие в процессе раскрытия и расследования преступлений // Криминалистика: учебник для вузов / под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М. 2000. С. 71.

[3] Возгрин И.А. Взаимодействие следователя с работниками оперативных и иных служб органов внутренних дел // Криминалистика. М.: Академия МВД СССР, 1984. С. 369 - 375.

[4] Зуйков Г.Г. Научная организация управления и труда в следственном аппарате ОВД. М.: ВШ МВД СССР. 1976. С. 104.

[5] Михайлов В.А. Организация раскрытия и расследования преступлений // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. М.: Новый юрист, 1997. С. 11.

[6] Азаренко В.М. Тактические основы взаимодействия участников подготовки и проведения криминалистической экспертизы по уголовным делам: дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 2000. С. 13 - 14.

[7] Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Издательство БЕК, 1997. С. 222.

[8] Приговор Ракитянского районного суда Белгородской области №1-6/2012 от 17 февраля 2012 года.

[9] См., например, приговор Железногорского городского суда Курской области №1-248/2012 от 01 ноября 2012 года (ч. 3 ст. 159 УК РФ); приговор Пролетарского районного суда г. Тулы №1-13/2012 от 16 февраля 2012 (ч. 3 ст. 159 УК РФ).

[10] Щерба С.П. Рассмотрение органами дознания заявлений и сообщений о преступлениях. М., 1987. С. 28.

[11] Ожегов С.И. Словарь русского языка. 4-е изд. М., 1960. С. 83.

[12] Приговор Пролетарского районного суда г. Тулы №1-13/2012 от 16 февраля 2012.