Идея создания органа международной уголовной юстиции появилась достаточно давно. На протяжении последних столетий предложения о создании подобного международного органа звучали со стороны юристов-международ- ников, государственных и общественных деятелей.

Впервые попытка обоснования необходимости создания органа международного уголовного правосудия была предпринята после окончания Франкопрусской войны 1870-1871 гг. Президентом Международного Комитета Красного Креста (МККК) Г. Муанье.

По мнению Г. Муанье, под юрисдикцию подобного судебного органа должны подпадать нарушения Женевской конвенции об улучшении положения больных и раненых в воюющих армиях от 22 августа 1864 г.

Г. Муанье был предложен проект Конвенции об учреждении органа международной уголовной юстиции, предусматривающий, в частности, порядок формирования органа международного уголовного правосудия из представителей нейтральных государств; порядок деятельности суда и судопроизводства (его определение, согласно проекту Муанье, возлагалось на судей); заявительный характер начала процесса; обязанность государств по представлению доказательств; установление виновных лиц и санкций в их отношении; источники применимого материального права и т. д.[1]

Из фундаментальных научных трудов, обосновывающих идею международного уголовного судебного органа, следует выделить работу выдающегося русского юриста-международника Л.А. Камаровского «О международном суде» .

Первая попытка практической реализации идеи создания международного уголовного суда (точнее, международного уголовного трибунала ad hoc) была предпринята державами-победительницами после окончания Первой мировой войны.

В частности, текст Версальского договора от 28 июня 1919 г. прямо провозглашал: «Союзные и Объединившиеся державы предъявляют Вильгельму II Гогенцоллерну, бывшему Германскому Императору, публичное обвинение в высшем оскорблении международной морали и священной силы догово-

14

ров» .

Предполагалось создание международного трибунала для осуществления правосудия над кайзером и иными предполагаемыми военными преступниками. Для проведения предварительной работы по определению ответственности лиц, нарушивших законы и обычаи войны и совершивших иные международные правонарушения, Парижской мирной конференцией была создана Комиссия по санкциям и расследованию вопросов об ответственности лиц, виновных в развязывании войны[2] [3] [4].

Комиссией были разработаны Элементы преступлений, включающие в себя четыре группы преступных международных деликтов:

преступления против священной силы договоров;

преступления против международной морали;

нарушения законов гуманности;

военные преступления (в частности, серьезные нарушения «гаагского права» и Женевской конвенции Красного Креста 1864 г.).

В дальнейшем Комиссия предполагала кодифицировать конкретные составы преступлений. Среди подобных составов предполагалось выделить, в частности, убийства и истребления, систематический террор, жестокое обращение с гражданским населением, умышленное вызывание голода среди гражданского населения, депортацию гражданских лиц, умышленные бомбардировки госпиталей и разграбление и т.п.

Однако международный уголовный трибунал так и не был создан из-за позиции Нидерландов, отказавшихся выдать международному правосудию кайзера Вильгельма II. Так, в Ноте Правительства Нидерландов в ответ на требование союзнических и ассоциированных с ними держав о выдаче бывшего немецкого кайзера от 21 января 1920 г. было заявлено: «Если в будущем Лига Наций создаст механизм международного правосудия, который будет уполномочен в случае войны осуществлять правосудие в отношении определенных преступлений и санкционированных в таком качестве в заранее составленном статуте, тогда Нидерланды присоединятся к новому порядку вещей»[5].

Под давлением союзнических держав в самой Германии были проведены так называемые «Лейпцигские процессы по военным преступлениям». Несмотря на то что правовым основанием для проведения данных процессов явилось внутреннее уголовное право Германии, данные процессы имели определенное значение для развития международного уголовного права, так как Верховный суд рейха периодически обращался к международному гуманитарному праву с целью установления противоправности деяний.

Также по политическим соображениям не удалось создать международный уголовный трибунал для осуществления правосудия в отношении лиц, виновных в преступлениях, совершенных в отношении армянского населения Оттоманской империи.

Воплотить на практике идею международного уголовного правосудия удалось лишь после окончания Второй мировой войны.

Подготовка к созданию Международного военного трибунала началась задолго до окончания Второй мировой войны. Так, в 1942 г. была создана Комиссия Объединенных Наций по вопросам военных преступлений (UNWCC) .

Первым международным документом, озвучившим необходимость уголовного преследования политического и военного руководства Третьего рейха, была Московская декларация об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства. В тексте декларации говорилось о необходимости суда над военными преступниками на территории (и по законам) тех стран, где вышеуказанными лицами совершались преступные деяния.

В отношении военного и политического руководства Германии декларация провозглашала: «Эта декларация не затрагивает вопроса о главных преступниках, преступления которых не связаны с определенным географическим местом и которые будут наказаны совместным решением правительств-союзников»[6] [7].

Непосредственно создание международного уголовного трибунала для осуществления правосудия над лицами, преступления которых не связаны с определенным географическим местом, предусматривалось Лондонским соглашением от 8 августа 1945 г., заключенным представителями Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, а также Временного Правительства Французской Республики[8]. Данным же соглашением утверждался Устав Международного военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (далее - Нюрнбергский Трибунал, Трибунал)[9].

Кроме того, соглашение определило предварительный список лиц, подлежащих суду Нюрнбергского Трибунала (компетенция по окончательному определению данного круга лиц, согласно п. «Ь» ст. 14 Устава Нюрнбергского Трибунала, возлагалась на Комитет по расследованию и обвинению главных военных преступников, состоящий из главных обвинителей).

Среди основных черт нюрнбергского правосудия, предусмотренных в Уставе Нюрнбергского Трибунала, следует выделить:

исключительную юрисдикцию трибунала в отношении главных преступников;

паритетный характер формирования состава суда и обвинения на основе представительства четырех держав-победительниц;

прямое применение норм международного права в отношении подсудимых (физических лиц);

недопустимость ссылки на должностное положение подсудимых как на основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания (ст. 7 Устава Трибунала);

ответственность подсудимых, несмотря на осуществление ими преступных деяний во исполнение распоряжений правительства или приказов начальников (ст. 8 Устава Трибунала);

возможность признания преступной конкретной группы или организации (ст. 9 Устава Трибунала)[10].

В Уставе Трибунала предусматривалась уголовная ответственность за 3 группы международных преступлений:

преступления против мира (планирование, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий);

военные преступления (нарушение законов или обычаев войны, в частности, убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории, убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности, бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления);

преступления против человечности (убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет) .

Приговор Нюрнбергского Трибунала, не являясь международно-правовым актом, надолго определил направление развития международного уголовного права, так как содержание приговора послужило основой для формирования обычных и договорных международно-правовых норм.

На основе Устава и приговора Нюрнбергского Трибунала Комиссией международного права ООН (далее - Комиссия, КМП) были сформулированы Нюрнбергские принципы, текстуально оформившие обычные нормы междуна-

23

родного уголовного права .

Кроме того, Комиссией был подготовлен и в 1954 г. опубликован Проект «Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества». Впоследствии КМП были подготовлены еще 3 редакции данного Проекта (1991, 1994 и 1996 гг.)[11] [12] [13].

По аналогии с Нюрнбергским трибуналом был создан международный судебный орган для наказания японских военных преступников. В декабре 1945 г.

в ходе совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (в дальнейшем к соглашению присоединился и Китай) было достигнуто соглашение о создании и компетенции Дальневосточной комиссии и Союзного совета для Японии. Постановлением данной Комиссии были утверждены вопросы ареста, суда и наказания японских военных преступников. На основании работы вышеуказанной Комиссии, а также по результатам переговоров между союзными державами, приказом главнокомандующего союзными оккупационными войсками 19 января 1946 г. был утвержден Устав Международного трибунала для Дальнего Востока .

Токийским Трибуналом были рассмотрены дела в отношении 28 представителей военного и политического руководства Японии. Обвинительный приговор был вынесен в отношении 25 подсудимых (7 были приговорены к смертной казни через повешение, 18 - к пожизненному заключению, 2 - соответственно к 20 и 7 годам лишения свободы)[14] [15] [16] [17].

Устав и приговор Токийского Трибунала (подобно Уставу и приговору Нюрнбергского Трибунала) оказали существенное влияние на формирование основных принципов и норм международного уголовного права. Нюрнбергское правосудие сделало защиту жизни, свободы и безопасности человека предметом международного регулирования . Кроме того, преследование главных военных преступников стало поворотным моментом в изменении доктрины абсо-

28

лютного иммунитета глав государств .

В течение нескольких десятилетий после окончания Нюрнбергского и Токийского процессов идея международного уголовного правосудия не получала своего практического воплощения, несмотря на существенное количество международных преступлений, совершавшихся в ходе многочисленных вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.

Тем не менее именно в послевоенный период времени были заключены многосторонние международные договоры, кодифицирующие нормы международного уголовного права и международного гуманитарного права, предусматривающие ответственность за преступные нарушения прав человека.

Среди вышеуказанных норм следует выделить Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1946 г. , четыре Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. и два Дополнительных протокола к ним от 8 июня 1977 г.[18] [19] [20], Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. , Международную конвенцию о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 г.[21] и др.

Необходимо отметить также роль в разработках проекта Статута Международного уголовного суда и перечня преступлений, подпадающих под его юрисдикцию, Международного фонда по созданию МУС, организованного США. В рамках данного фонда под руководством таких ученых, как выдающийся отечественный юрист-международник И.П. Блищенко, австралийский юрист Ю. Стоун и профессор Бостонского университета Р. Войцель был проведен ряд встреч в целях обсуждения указанных разработок[22].

Следующий этап практического воплощения идеи международного уголовного правосудия связан с созданием и деятельностью международных уголовных трибуналов ad hoc - Международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. (далее - Международный трибунал по бывшей Югославии, МТБЮ) и Международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств в период с 1 января по 31 декабря 1994 г. (далее - Международный трибунал по Руанде, МТР). Данные международные трибуналы были созданы резолюциями Совета Безопасности ООН (Международный трибунал по бывшей Югославии - Резолюцией № 827 от 25 мая 1993 г.[23] [24], Международный трибунал по Руанде - Резолюцией № 955 от 8 ноября 1994 г. ). Необходимость их создания была продиктована многочисленными преступными нарушениями прав человека, совершенными в ходе соответствующих вооруженных конфликтов немеждународного характера.

Основными чертами международного уголовного правосудия, получившего практическую реализацию в уставах и деятельности международных трибуналов по Югославии и Руанде, можно назвать:

распространение международного уголовного правосудия на вооруженные конфликты немеждународного характера[25];

преимущественную юрисдикцию международных трибуналов перед юрисдикцией национальных судов;

расширение перечня составов международных преступлений (по сравнению с перечнем преступлений, предусмотренным Уставом Нюрнбергского Трибунала) преступлением геноцида (в формулировке Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1946 г.);

отличным от нюрнбергского правосудия толкованием объективной стороны (точнее, определенной ее составляющей, называемой рядом юристов- международников «контекстным элементом») преступлений против человечности (данная категория международных преступлений, по мнению МТБЮ, может совершаться не обязательно в ходе вооруженных конфликтов) .

За время существования МТБЮ было проведено 142 судебных процесса (92 против сербов, 33 против хорватов, 8 против косовских албанцев, 7 против боснийских мусульман, 2 против македонцев). Наибольшую известность получили обвинения МТБЮ, выдвинутые против лидеров боснийских сербов Р. Караджича и генерала Р. Младича, а также бывшего президента Югославии С. Милошевича (скончался в тюрьме Трибунала) и лидера Сербской радикальной партии В. Шешеля[26] [27].

Значительная по объему работа была проведена и Международным трибуналом по Руанде. К маю 2012 г. МТР были окончательно рассмотрены дела 58 обвиняемых, из которых 48 признаны виновными и осуждены к различным срокам тюремного заключения, 10 оправданы и освобождены из-под стражи. К вышеуказанному периоду времени дела 14 осужденных находились на стадии апелляционного рассмотрения; в судебных палатах слушались дела еще 3 обвиняемых; один подозреваемый ожидал судебного рассмотрения. Двое подозреваемых скончались до вынесения приговора. Дела в отношении 2 лиц прекращены до суда из-за отсутствия необходимых доказательств, дела 3 подозреваемых переданы в национальные суды (2 во Францию и 1 в Руанду).

Среди наиболее значимых обвинений МТР можно упомянуть обвинения в геноциде и иных международных преступлениях бывшего премьер-министра Руанды Ж. Камбанде, бывшего министра финансов Руанды Э. Ндиндабахизи, бывшего полковника руандийской армии Т. Багосору, бывшего руководителя отрядов «Интерахамве» (молодежной организации правящей тогда партии «Республиканское национальное движение за развитие демократии») Д. Рутаганде . Создание и деятельность данных трибуналов получили неоднозначную оценку со стороны крупных представителей науки международного права. Критику, в частности, вызвала сама процедура создания данных международных судебных органов.

Так, И.И. Лукашук писал: «Совет Безопасности обосновал свое решение ссылками на гл. VII Устава ООН, в которой речь идет о его полномочиях в случае угрозы миру и актов агрессии. Поскольку никто не может передать прав больше, чем сам имеет, то учреждение трибуналов основано на широком толковании Устава. Наиболее убедительное обоснование из числа выдвинутых генеральным секретарем ООН состоит, пожалуй, в том, что иного пути не бы- ло»[28] [29]. Про «превышение Советом Безопасности ООН полномочий при создании МТБЮ и МУТР» (в данном диссертационном исследовании, соответственно, МТБЮ и МТР) писал также В. Л. Толстых[30].

В свою очередь, другой известный российский юрист-международник Г.И. Тункин считал компетенцию Совета Безопасности ООН вполне достаточной для создания международных судебных органов. Излагая свои соображения в связи с проектом «Устава Международного трибунала для рассмотрения дел о преступлениях, совершенных на территории бывшей Югославии», он отмечал, что попытка создания Трибунала на основе договора в случае удачи создаст опасный прецедент, открывающий дорогу для произвольного создания подобных трибуналов в будущем. Резюмируя данную точку зрения, А.Г. Тункин отмечал: «Необходимо, чтобы этот вопрос находился в компетенции Совета Безопасности, и Устав ООН дает для этого достаточные основания» .

Трибуналы ad hoc по Руанде и бывшей Югославии заполнили правовую нишу, которую должен был занимать постоянно действующий орган международного уголовного правосудия. Следует отметить, что некоторые выводы трибуналов ad hoc (в первую очередь МТБЮ) в дальнейшем были инкорпорированы в Статут МУС[31] [32].

Следует упомянуть и о смешанных национально-международных судах (интернационализированные, или гибридные, суды). Данные институты представляют собой органы правосудия ad hoc, учрежденные на основе специального соглашения между тем или иным государством и Организацией Объединенных Наций либо интегрированные в соответствующие национальные и правовые судебные системы, но созданные и функционирующие с существенным международным участием (прежде всего участием ООН). К данным судебным органам, в частности, относятся: Специальный суд по Сьерра-Леоне, Специальный трибунал по Ливану, Чрезвычайные палаты в суде Камбоджи для рассмотрения преступлений, совершенных в период существования Демократической Кампучии, Коллегии с исключительной юрисдикцией в отношении серьезных преступлений в Восточном Тиморе (в составе Окружного и Апелляционного судов Дили). Рассмотрение деятельности указанных гибридных судов не входит в задачи данного диссертационного исследования.

Подготовительная работа по созданию постоянно действующего органа международного уголовного правосудия велась достаточно долго. Так, после принятия Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1946 г. Генеральная ассамблея ООН поручила КМП «рассмотреть вопрос о желательности и возможности создания международного юридического органа, на который возлагается рассмотрение дел лиц, обвиняемых в совершении преступления геноцида и других преступлений, которые будут отно-

- 44

ситься к компетенции этого органа на основании международных конвенций» .

КМП дала положительное заключение по данному вопросу. После этого в рамках Шестого комитета ГА ООН был подготовлен Проект статута Международного уголовного суда. Проект предполагал юрисдикцию Международного уголовного суда в отношении не только преступления геноцида, а любых уго-

45

ловных дел, которые могут передаваться ему договаривающимися сторонами .

В 1954 г. на обсуждение ГА ООН был представлен пересмотренный вариант Проекта. Однако работа над Проектом была остановлена из-за ухудшения международной политической обстановки[33] [34] [35] [36] [37].

Наконец, в 1957 г. ГА ООН приняла решение отложить вопрос о статуте Международного уголовного суда до того момента, когда будет сформулирова-

47

но международно-правовое определение агрессии .

Понятие агрессии было раскрыто в Резолюции 3314 ГА ООН «Определение

48

агрессии» от 14 декабря 1974 г.

КМП была уполномочена ГА ООН на новое рассмотрение вопроса о возможности создания постоянно действующего органа международного уголовного правосудия по инициативе Тринидад и Тобаго[38] [39].

Комиссией международного права ООН был подготовлен и вынесен на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН в 1994 г. очередной Проект Между-

50

народного уголовного суда .

По итогам рассмотрения вышеуказанного Проекта Генеральной ассамблеей ООН была принята Резолюция № A/RES/49/53 от 9 декабря 1994 г., которой учреждался «специальный комитет, открытый для всех государств - членов Организации Объединенных Наций или специализированных учреждений для обзора основных вопросов существа и административных вопросов, вытекающих из проекта статута, подготовленного Комиссией международного права, и рассмотрения в свете такого обзора вопроса о мероприятиях по созыву международной конференции полномочных представителей»[40].

В 1995 г. учрежденный данной Резолюцией ГА ООН Специальный комитет подготовил доклад, в котором был представлен новый Проект Статута Международного уголовного суда. Принципиальным отличием данного Проекта Статута от аналогичных проектов Шестого комитета ГА ООН и КМП было соединение в нем норм материального и процессуального права[41] [42].

На основании доклада Специального комитета Резолюция № A/RES/50/46 ГА ООН от 11 декабря 1995 г. постановила учредить Подготовительный комитет, открытый для всех государств - членов ООН, специализированных учреждений ООН, а также МАГАТЭ, для «подготовки приемлемого для большинства текста конвенции о международном уголовном суде в качестве следующего

шага в направлении рассмотрения конференцией полномочных представите- 53

лей» .

В 1996 г. Подготовительный комитет представил свой отчет на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН, после чего Резолюцией № A/RES/51/207 ГА ООН от 17 декабря 1996 г. данному органу ad hoc было поручено провести ряд дополнительных заседаний для доработки сводного текста конвенции для представления дипломатической конференции полномочных представителей[43]. Данной Резолюцией было также принято решение о включении в повестку дня 52-й сессии ГА ООН вопроса о проведении дипломатической конференции в 1998 г., «если только Генеральная ассамблея не примет иного решения в силу соответствующих обстоятельств »[44].

До начала дипломатической конференции полномочных представителей текст Проекта Статута Международного уголовного суда подвергался значительным изменениям и доработкам, прежде чем была подготовлена его окончательная версия.

Отдельно необходимо упомянуть так называемый «Зютфенский проект», подготовленный на межсессионном совещании Подготовительного комитета, проведенном 19-30 января 1998 г. в Зютфене (Нидерланды)[45] [46] [47]. Совещание ставило перед собой задачи по оптимизации структуры Статута, расположения статей, определению связи между статьями, исключению случаев дублирования и несогласования, рассмотрению необходимой степени детализации статей . Некоторые поправки, предложенные в «Зютфенском проекте», были учтены в конечной редакции Статута Международного уголовного суда (например, введена обобщенная формулировка «военные преступления» вместо нескольких, таких как «серьезные нарушения законов и обычаев войны», «серьезные нарушения четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г.», «серьезные нарушения ст. 3, являющейся общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г.») .

Одновременно со Статутом МУС, разрабатываемым Подготовительным комитетом, такой неправительственной организацией, как Международная ассоциация уголовного права, и германским Институтом иностранного и международного права имени Макса Планка был разработан альтернативный так называемый «Сиракузский проект»[48].

Дипломатическая конференция полномочных представителей была проведена в Риме в период с 16 июня по 17 июля 1998 г. На конференции были представлены более 160 государств и 17 международных организаций. Кроме того, в работе конференции приняли участие более 250 неправительственных организаций[49]. За основу обсуждения на конференции был взят Проект Статута Международного уголовного суда, представленный Подготовительным комитетом. Проект содержал 116 статей, а также 1400 дополнений, заключенных в скобки, и почти 200 альтернативных формулировок[50].

На конференции выявились существенные расхождения во взглядах госу- дарств-участников на объем компетенции создаваемого Международного уголовного суда. Ряд государств (в их числе Австралия, Германия и Канада) выступил за создание сильного и независимого постоянно действующего органа международного уголовного правосудия. Другая группа государств (США, Индия и Китай) была обеспокоена возможностью ограничения своего суверенитета и более склонялась к модели относительно слабого судебного органа, активизируемого, при необходимости, Советом Безопасности ООН[51].

Существенным элементом данной дискуссии стал вопрос о так называемых «механизмах запуска», т.е. о том, кто должен иметь право инициировать осуществление судом юрисдикции в отношении того или иного международного преступления. В результате данное право, помимо государств - участников Статута и Совета Безопасности ООН, было закреплено за Прокурором Международного уголовного суда. Подобное решение государств - участников конференции в целом продемонстрировало волю большинства из них к созданию независимого и дееспособного международного судебного органа.

В то же время конференцией была отвергнута возможность осуществления Международным уголовным судом универсальной юрисдикции в отношении всех международных преступлений, независимо от места совершения и гражданства (места жительства) предполагаемого преступника. Исключение было сделано для преступлений, ситуация по которым передавалась бы Международному уголовному суду Советом Безопасности ООН. Данные положения Статута МУС стали компромиссными по отношению к государствам, проявляющим обеспокоенность в связи с возможностью ущемления их суверенитета органом международного правосудия, наделенным слишком широкой компетенцией.

Значительно меньшие разногласия вызвали положения материального права, изложенные в Статуте. Формулировки конкретных составов международных преступлений были согласованы предварительно. Кроме того, необходимость включение данных составов преступлений в Статут МУС была обусловлена договорными и обычными нормами международного права и практикой международных уголовных трибуналов ad hoc.

Исключение составила формулировка преступления агрессии. Несмотря на то что преступность вышеуказанного деяния и безусловная необходимость его включения в Статут МУС не вызывала сомнения у участников конференции, договаривающиеся стороны не пришли к согласию по определению этого преступления и условий, «в которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно этого преступления»[52] [53]. Формулировка данного определения была отложена, что нашло свое нормативное закрепление в ч. 2 ст. 5 Римского статута Междуна-

64

родного уголовного суда .

Полномочными представителями государств - участников конференции было также высказано сожаление по поводу того, что не удалось согласовать определения составов международных преступлений, связанных с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков.

Римский статут Международного уголовного суда был принят на пленарном заседании дипломатической конференции полномочных представителей 17 июля 1998 г. За принятие Статута проголосовали 120 государств-участников,

7 государств проголосовали против (США, КНР, Израиль, Ирак, Ливия, Йемен и Катар). Римский статут вступил в силу 1 июля 2002 г. По состоянию на 1 января 2016 г. Римский статут Международного уголовного суда ратифицирован 122 государствами мирового сообщества[54].

Необходимые дополнения и поправки к Статуту МУС были сделаны на Конференции по обзору Римского статута Международного уголовного суда, состоявшейся в период с 31 мая по 11 июня 2010 г. в Кампале (Уганда). На рассмотрение конференции был вынесен ряд вопросов, касающихся деятельности Международного уголовного суда, его юрисдикции, а также внесения изменений и дополнений в Статут МУС.

Среди ключевых вопросов, предлагавшихся к обсуждению на конференции, были заявлены:

комплиментарнось юрисдикции МУС;

сотрудничество государств с МУС;

влияние системы Римского статута на потерпевших и так называемые затронутые сообщества;

баланс между правосудием и перемирием[55].

Однако основным вопросом конференции стал вопрос об утверждении поправок к Римскому статуту Международного уголовного суда.

Первая поправка касалась ст. 8 Статута МУС «Военные преступления». Конференция утвердила дополнение п. 2(e) ст. 8 Статута п. (xiii) (применение яда или отравляющего оружия), п. (xiv) (применение удушающих, ядовитых или других газов и всех аналогичных жидкостей, материалов или средств) и п. (xv) (применение пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле, таких как пули с твердой оболочкой, которая не покрывает полностью сердечник или имеет надрезы)[56].

Участниками конференции были внесены соответствующие дополнения в описание новых составов военных преступлений в международном документе «Элементы преступлений».

На Конференции рассматривался вопрос о возможном пересмотре ст. 124 Статута МУС, касающейся права не признавать в течение 7 лет юрисдикции Международного уголовного суда по военным преступлениям. Данная статья, сомнительная с точки зрения международного права, была включена в Статут МУС в интересах расширения возможностей для переговорного процесса, а также постконфликтного миростроительства в странах, вовлеченных в вооруженные конфликты. Несмотря на то что ряд участников Конференции настаивал на исключении данной статьи из Статута МУС либо ее изменении, было принято решение сохранить статью в действующей редакции, передав полномочия по ее пересмотру 14-й Ассамблее государств - участников Римского статута, намеченной на 2015 г.[57]

Безусловно, наиболее значимым результатом Конференции в Кампале явилось принятие определения преступления агрессии (ст. 8-bis Статута), а также порядка осуществления юрисдикции МУС в отношении данного преступления (ст. 15-bis и 15-ter Статута)[58] [59].

Необходимо отметить, что окончательное вступление в силу принятых на Конференции в Кампале положений, касающихся преступления агрессии, станет возможным в случае их утверждения квалифицированным большинством в 2/3 голосов на Ассамблее государств-участников, которая должна состояться в 2017 г. Юрисдикция же Международного уголовного суда в отношении вышеуказанного преступления сможет осуществляться лишь по истечении года с момента ратификации новых положений Римского статута 30 государствами-

70

участниками .

Можно констатировать, что в результате практического воплощения идеи международной уголовной юстиции обозначились 3 модели международного уголовного правосудия:

модель «нюрнбергского правосудия». Характеризовалась исключительной компетенцией трибунала в отношении главных международных преступников. Критикой данной модели международного уголовного правосудия иногда подчеркивается избирательность процесса по кругу лиц («суд победителей»). В то же время подобное исключительное нарушение «баланса сил в международных отношениях» помогло создать образец и принципы, применимые в других обстоятельствах ;

модель международных уголовных трибуналов ad hoc (МТБЮ и МТР). Характеризуется преимущественной юрисдикцией международных трибуналов перед юрисдикцией национальных судов. В отличие от «нюрнбергского правосудия», МТБЮ и МТР опирались непосредственно на действующие нормы международного уголовного права. К заслугам трибуналов (прежде всего МТБЮ) можно отнести детальную разработку категорий преступлений, таких как изнасилование, пытка, депортация, преследование, истребление и геноцид . В то же время неоднозначную оценку получила практика данных трибуналов[60] [61] [62];

универсальная модель Международного уголовного суда. Характеризуется принципом комплиментарности, т.е. дополнительности юрисдикции МУС по отношению к юрисдикции национальных судов. Международный уголовный суд представляет собой постоянно действующий орган международного правосудия, учрежденный на основании многостороннего международного договора, обладающий правосубъектностью. Следует отметить, что статус постоянно действующего международного судебного органа в наибольшей степени благоприятствуют независимости МУС от политической конъюнктуры и ангажированности.

[1] Волеводз А.Г. Международное уголовное правосудие: от идеи к современной системе // Вестник МГИМО-Университета. 2009. № 2. С. 55-68; Матта А., Нузбан Ю. Международный уголовный суд: учеб. пособ. / под ред. В.Л. Толстых. М.: Междунар. отношения, 2014. С. 432-433.

[2] См.: Камаровский Л.А. О международном суде / отв. ред. Л.Н. Шестаков; автор биографич. очерка В. А. Томсинов; автор вступит. статьи У.Э. Батлер. М.: Зерцало, 2007 (Серия «Русское юридическое наследие»)/

[3] Цит. по: Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 5.

[4] Там же. С. 5-6.

6 ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 6.

[6] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 7-10.

[7] Декларация об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства от 30 октября 1943 г. // Российский правовой портал: Библиотека Пашкова. URL: http://constitutions.ru (дата обращения: 1 февраля 2016 г.).

[8] Наумов А.В., Кибальник А.Г., Орлов В.Н., Волосюк П.В. Международное уголовное право: учебник для бакалавриата и магистратуры / под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. 2 изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2014. С. 413.

[9] Там же.

[10] Статьи 1, 2, 6-9 Устава Международного военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // СПС «Консультант Плюс».

[11] Статьи 1, 2, 6-9 Устава Международного военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // СПС «Консультант Плюс».

[12] Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала (приняты в 1950 г. на второй сессии Комиссии международного права ООН) // Веб-сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/principles.shtml (дата обращения: 1 сентября 2015 г.).

[13] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 19.

[14] Наумов А.В., Кибальник А.Г., Орлов В.Н., Волосюк П.В. Международное уголовное право: учебник для

и магистратуры / под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. 2 изд., перераб. и доп. М.: Юрайт,

2014. С. 442.

[15] Там же.

[16] Ледях И.А. Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками гитлеровской Германии // Институты международного правосудия: учеб. пособие / под ред. В. Л. Толстых. М.: Международные отношения, 2014. С. 389-390.

[17] Абашидзе А.Х., Солнцев А.М. Нюрнбергский процесс и прогрессивное развитие международного права // Международное право - International Law. 2006. № 3 (27). С. 72-87; Shaw M.N. International Law. 6 ed. N. Y.: Cambridge University Press, 2008. P. 669.

[18] См.: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк; Женева, 2002.

[19] См.: Женевские конвенции и протоколы к ним // Сайт МККК. URL: https://www.icrc.org/rus/resources/ ihl-databases/index.jsp (дата обращения: 31 августа 2015 г.).

[20] См.: Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк; Женева, 2002.

[21] См.: Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 г. // Веб-сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/apartheid1973.shtm (дата обращения: 3 сентября 2015 г.).

[22] Богуш Г.И. Международный уголовный суд и проблемы становления международного уголовного правосудия // Международный уголовный суд: проблемы, дискуссии, поиск решений / под ред. Г.И. Богуша, Е.Н. Трикоз. М.: Европейская Комиссия, 2008. С. 17; Трикоз Е.Н. Начало деятельности Международного уголовного суда: состояние и перспективы // Журнал российского права. 2005. № 3. С. 134.

[23] Док. ООН S/RES/827. 25 мая 1993 г.

[24] Док. ООН S/RES/955. 8 ноября 1994 г.

[25] Prosecutor v. Dusco Tadic, Case № IT-94-1, Appeals Chamber, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995. P. 96-142. URL: http://www.icty.org/x/cases/tadic/acdec/en/ 51002.htm (дата обращения: 3 сентября 2015 г.).

[26] Prosecutor v. Dusco Tadic, Case № IT-94-1, Appeals Chamber, Judgement, 15 July 1999. P. 249. URL: http://www.icty.Org/x/cases/tadic/acjug/en/tad-aj990715e.pdf (дата обращения: 3 сентября 2015 г.).

[27] Наумов А.В., Кибальник А.Г., Орлов В.Н., Волосюк П.В. Международное уголовное право: учебник для бакалавриата и магистратуры / под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. 2 изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2014. С. 448-449.

[28] Наумов А.В., Кибальник А.Г., Орлов В.Н., Волосюк П.В. Международное уголовное право: учебник для бакалавриата и магистратуры / под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. 2 изд., перераб. и доп. М.: Юрайт,

С. 449.

[29] Лукашук И.И. Международное право: особенная часть: учебник для студентов юридических факультетов и вузов. 3 изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 436.

[30] Толстых В.Л. Международные суды и их практика: учеб. пособие. М.: Международные отношения,

С. 66.

[31] Тункин Г.И. Теория международного права / под общ. ред. проф. Л.Н. Шестакова. М.: Зерцало, 2009.

С. 383.

[32] Смбатян А.С. Решения органов международного правосудия в системе международного публичного права. М.: Статут, 2012. С. 242.

[33] Док. ООН. A/RES/260[A-C] (III). 9 декабря 1948 г.

[34] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 25.

[35] Там же.

[36] Там же. С. 25-26.

[37] Док. ООН. A/RES/3314 (XXIX). 14 декабря 1974 г.

[38] Наумов А.В., Кибальник А.Г., Орлов В.Н., Волосюк П.В. Международное уголовное право: учебник для

и магистратуры / под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. 2 изд., перераб. и доп. М.: Юрайт,

2014. С. 452.

[39] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 26.

[40] Док. ООН. A/RES/49/53. 9 декабря 1994 г.

[41] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 26.

[42] Док. ООН. A/RES/50/46. 11 декабря 1995 г. P. 2.

[43] Док. ООН. A/RES/51/207. 17 декабря 1996 г. P. 2-3.

[44] Док. ООН. A/RES/51/207. 17 декабря 1996 г. P. 3.

[45] Док. ООН. A/AC.249/1998/L.13. 4 февраля 1998 г.

[46] Там же. P. 5.

[47] Там же. P. 13-14.

[48] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 27.

[49] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 27.

[50] Док. ООН. A/CONF.183/2/Add.1. 14 апреля 1998 г.

[51] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 27.

[52] ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 27.

[53] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002.

[54] См.: Вестник международного уголовного правосудия. URL: http://mup-info.com/mup/intemational-court (дата обращения: 15 февраля 2015 г.).

[55] Трикоз Е.Н. Кампальская конференция по международному уголовному правосудию // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1. С. 20-24.

[56] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. Приложение 1: Материалы. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 779-780.

[57] Трикоз Е.Н. Кампальская конференция по международному уголовному правосудию // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1. С. 20-24.

[58] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. Приложение 1: Материалы. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 782-787.

[59] Трикоз Е.Н. Кампальская конференция по международному уголовному правосудию // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1. С. 20-24.

[60] Friedmann W. The Changing Structure of International Law / ed. by Wolfgang Friedmann. N. Y.: Columbia University Press, 1964. P. 238.

[61] Cassese A. The ICTY: A living and vital reality // Journal of International Criminal Justice. 2004. Vol. 2. № 2. P. 585-597.

[62] См.: Егоров С.А. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии // Институты международного правосудия: учеб. пособие / под ред. В.Л. Толстых. М.: Международные отношения, 2014. С. 390-409; Международный трибунал по бывшей Югославии: Деятельность, результаты, эффективность // Мат-лы Международной научной конференции (Москва, 22-23 апреля 2009 г.) / отв. ред. Е.Ю. Гуськова. М.: Индрик, 2012; Мезяев А.Б. Международный судебный активизм как способ коренного изменения современного международного права // Мат-лы Международной научно-практической конференции «Международный правопорядок в современном мире и роль России в его укреплении», посвященной 90-летию проф. Д.И. Фельдмана (11-12 октября 2012 г., Казань, Казанский (Приволжский) федеральный университет). М.: Статут, 2014. С. 203-208.