Международное уголовное право имеет относительно непродолжительную историю. В то же время это одна из наиболее динамично развивающихся отраслей международного публичного права. Становление и развитие данной отрасли шло параллельно со становлением и развитием органов международной уголовной юстиции. При этом складывалось несколько двусмысленное, с юридической точки зрения, положение, когда соответствующие международные документы, содержащие нормы международного уголовного права, создавались под конкретные международные судебные органы ad hoc (представляя собой их уставы), а данные органы, в свою очередь, - под определенные политические ситуации. Все это накладывало на деятельность международных уголовных трибуналов ad hoc отпечаток некоторой политической конъюнктуры.

В данной связи создание постоянно действующего Международного уголовного суда на основе международно-правового акта, принятого «всерьез и надолго», представляет собой принципиально новый этап как в развитии и кодификации норм международного уголовного права, так и в становлении его институтов.

Пункт 1 ст. 21 Римского статута определяет совокупность принципов и правовых норм, необходимых (и допустимых) к применению Международным уголовным судом.

«Суд применяет:

во-первых, настоящий Статут, Элементы преступлений и свои Правила процедуры и доказывания;

во-вторых, в соответствующих случаях, применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов;

если это возможно, Суд применяет общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира, включая, соответственно, национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления при условии, что эти принципы не являются несовместимыми с настоящим Статутом и с международным правом и международно-признанными нормами и стандартами»[1].

Целесообразным в данной связи является определение порядка применения указанных принципов и норм права. Некоторые особенности данного порядка обозначены в п. 2 и 3 ст. 21 Статута. Так, в п. 2 указанной статьи провозглашается: «Суд может применять принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях»[2] [3]. Содержание же п. 3 ст. 21 говорит о необходимости применения и толкования права в соответствии с международно-признанными правами человека и недопустимости проявления дискриминации по каким-либо признакам .

Безусловно, приоритетное значение в сфере правоприменения Международного уголовного суда имеют положения его Статута, а также принятые Ассамблеей государств - участников Римского статута Элементы преступлений и Правила процедуры и доказывания (далее - «статутное право»).

Римский статут Международного уголовного суда является основным международно-правовым актом, применяемым МУС. Именно положения Статута формулируют конкретные составы преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда. Вне данных формулировок юрисдикция МУС не может осуществляться в соответствии с принципом «нет преступления без закона» (nullum crimen sine lege).

Кроме того, Статут определяет условия, в соответствии с которыми МУС может осуществлять свою юрисдикцию и порядок ее осуществления, вопросы расследования и уголовного преследования, судебного разбирательства, относимости и допустимости доказательств, возможного пересмотра и обжалования судебных решений, полномочия судебных органов и должностных лиц, полномочия Совета Безопасности ООН по «механизму запуска» юрисдикции Суда, а также по возможной отсрочке расследования или судебного преследования, а также перечисляет виды санкций за совершенные международные преступления и определяет общие принципы их исполнения. Иными словами, Статут затрагивает все аспекты деятельности Суда, непосредственно связанные с осуществлением правосудия и относящиеся к международному уголовному (материальному) праву, международному уголовному процессу, международному пенитенциарному праву.

Очевиден более чем весомый вклад Римского статута в развитие международного уголовного права в целом. Определяя значение и содержание данного вклада, Г. Верле пишет: «На сегодняшний день Статут МУС является центральным документом международного уголовного права. Он заложил правовую основу Международного уголовного суда и установил для него новый тип процессуального права. Статут МУС также стал важным этапом в развитии материального международного уголовного права. В ст. 5 отражены четыре «ключевых» преступления по международному уголовному праву - «классические» Нюрнбергские определения, а также «преступление гено-

138

цида» .

Продолжая оценивать значимость Римского статута, Г. Верле констатирует: «Наиболее инновационное воздействие Статут МУС оказал на общие принципы международного уголовного права. В то время как документы, предшествовавшие Статуту, содержали лишь отдельные положения, Статут МУС стал первым документом, содержащим систему правил, относящихся к “общим принципам” международного уголовного права» .

Среди основных принципов, сформулированных в положениях Римского статута, можно выделить:

- принцип индивидуальной уголовной ответственности, впервые сформулированный еще нюрнбергским правосудием и окончательно закрепленный Римским статутом в отношении физических лиц, совершивших преступления, подпадающие под юрисдикцию МУС[4] [5] [6] (за исключением лиц, не достигших к моменту совершения данных преступлений 18 лет)[7];

принцип отсутствия ретроспективного действия у положений Римского

никто не может быть привлечен МУС к международной уголовной ответственности за преступные деяния, совершенные до вступления в силу указанного международно-правового акта, т.е. до 1 июля 2002 г. ;

принцип «нет преступления без закона» («nulum crimen sine lege»): ни одно лицо не может быть привлечено Судом к уголовной ответственности за деяние, не представляющее в момент его совершения состава преступления, согласно положениям Статута (при этом определение данного состава преступления должно быть точным, не может быть расширено путем аналогии, а любые двусмысленные положения толкуются в пользу обвиняемо-

го)

принцип «нет наказания без закона» («nullapoena sine lege»): осужденное Международным уголовным судом лицо может нести ответственность лишь в соответствии с положениями Римского статута[8] [9] [10];

принцип «никто не может быть судим дважды за одно и то же преступление» («ne bis in idem»): лицо, судимое МУСС, не может быть судимо за то же самое преступление ни данным Судом, ни другим международным или национальным судом, и, соответственно, лицо, судимое другим судом, не может за то же преступление быть судимо МУС (за исключением оговоренных Статутом случаев нежелания или невозможности этого другого суда предать данное лицо правосудию)[11];

принцип ответственности командиров и других начальников за преступные действия, совершенные их подчиненными (подробнее см. гл. 2)[12].

Таким образом, Римский статут Международного уголовного суда явился международно-правовым актом, который объединил и кодифицировал разроз
ненные писанные и неписанные (придав им вербальный характер) нормы международного уголовного права.

Вторым по значимости документом «статутного права» являются Элементы преступлений . Данный документ принимается Ассамблеей государств - участников Римского статута Международного уголовного суда и является, по сути, актом аутентичного толкования положений Статута, формулирующих конкретные составы преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС (т.е. того, что в кодифицированных актах уголовного материального права государств романо-германской правовой семьи называется Особенной частью).

Элементы преступлений являются документом, предусмотренным непосредственно Римским статутом (ст. 9). В п. 1 данной статьи говорится: «Элементы преступлений помогают Суду в толковании и применении ст. 6, 7 и 8» .

И сами Элементы преступлений как целостный документ, и поправки к ним принимаются квалифицированным большинством в /3 голосов членов Ассамблеи[13] [14] [15]. Поправки в Элементы преступлений могут быть предложены любым государством - участником Римского статута, судьями, принимающими решение большинством голосов, и Прокурором[16].

Комментируя соответствующие составы преступлений, Элементы преступлений раскрывают их объективную и субъективную (при необходимости) стороны, а также контекстный элемент их совершения (в формулировке Общего введения указанного документа - контекстуальные обстоятельства). Что касается субъективной стороны преступлений, то в Общем введении Элементов преступлений со ссылкой на ст. 30 Римского статута констатируется: «Лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, только в том случае, если по признакам, характеризующим объективную сторону, оно совершено намерено и сознательно. Когда в элементах преступлений не содержится указания на субъективную сторону любого конкретного указанного поведения, последствия или обстоятельства, имеется в виду, что применяется соответствующая субъективная сторона, указанная в ст. 30, т.е. что преступление было совершено намерено, сознательно или при сочетании этих признаков»[17] [18] [19]. Используемый в документе термин «исполнитель» имеет нейтральный характер (без учета виновности или невиновности конкретного лица, а также его роли в совершении данного преступного деяния) и предусматривает любые формы предполагаемого участия в совершении международного преступления на основании ст. 25 и 28 Статута (включая все формы соучастия, а также ответственности командиров и иных должностных лиц за преступления, совершенные их подчиненными) . (Подробнее о соучастии и ответственности командиров см. гл. 2 настоящей работы.)

Правила процедуры и доказывания являются документом, также принимаемым Ассамблеей государств - участников Римского статута и детализирующим уголовно-процессуальные, уголовно-исполнительные и, отчасти, административные аспекты деятельности МУС. В пояснениях к данному документу сказано: «Правила процедуры и доказывания являются инструментом для применения Римского статута Международного уголовного суда, по отношению к которому они во всех случаях являются относительными. При разработке Правил процедуры и доказывания прилагались все усилия к тому, чтобы избежать перефразирования и, насколько это возможно, повторения положений Статута» .

Положения Правил процедуры и доказывания затрагивают вопросы, связанные с организацией работы и управления Суда, работой Секретариата (включая деятельность Группы по оказанию помощи потерпевшим и свидетелям, а также деятельность по оказанию необходимой поддержки представителям защиты), возможных процедур, касающихся Судьи, Прокурора, заместителя Прокурора, Секретаря, заместителя Секретаря (в частности, вопросы, касающиеся их отрешения от должности, дисциплинарных мер, применяемых к указанным должностным лицам, за проступки, смерти или отставки данных лиц, освобождения от исполнения своих функций или отвода судьи, Прокурора или заместителя Прокурора), вопросы официальных и рабочих языков Суда, перевода, опубликования документов, все процедурные вопросы, связанные с возбуждением и проведением расследования, всеми этапами судебного разбирательства, защитой пострадавших и свидетелей, возмещением ущерба потерпевшим, относимостью и допустимостью доказательств, мерами наказания, обжалованием и пересмотром приговора, мерами уголовного и административного характера в отношении преступлений против отправления правосудия и непозволительного поведения в отношении Суда.

На сегодняшний день благодаря принятию Правил процедуры и доказывания совокупность норм международного уголовно-процессуального права, на основе которых осуществляет свою деятельность Международный уголовный суд, является наиболее разработанной за всю историю деятельности органов международной уголовной юстиции.

Несмотря на достаточно детальную разработку нормами статутного права различных аспектов судопроизводственной деятельности МУС, Римский статут допускает применение Судом иных принципов и норм международного и национального права (далее - применимое нестатутное право). Представляется необходимым несколько конкретизировать содержание применимого нестатутного права, а также определить сферу и порядок применения такого права Международным уголовным судом.

Определение сферы и порядка применения принципов и норм вышеупомянутого права представляет собой наибольшую сложность, поскольку никак не определяется нормами статутного права.

Следует выделить несколько ключевых направлений, по которым возможно использование Судом принципов и норм применимого нестатутного права.

Определение контекстного элемента международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда. Данный элемент зачастую является определяющим как для правильной квалификации преступлений, так и для ограничения одного вида преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда от другого (подробнее см. п. 2.1 данного диссертационного исследования). Особую значимость контекстный элемент приобретает для квалификации военных преступлений. Военные преступления могут совершаться лишь в ходе вооруженного конфликта. При этом ст. 8 Римского статута разграничивает составы преступлений, совершенных в ходе вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера[20].

Определение и уточнение понятий, относящихся к объективной стороне совершенных (совершаемых) международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС (например, понятий комбатанта, оккупации, оккупирующей державы, оккупированной территории, отличительных эмблем, установленных Женевскими конвенциями)[21].

Решение вопросов, связанных с передачей лиц, совершивших международные преступления, подпадающие под юрисдикции МУС, государствами, не являющимися участниками Римского статута, в руки Международного уголовного суда для осуществления над ними правосудия[22].

Осуществление Прокурором предварительного расследования (включая сбор необходимых доказательств) международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС.

Определение тяжести совершенных преступлений, а также отягчающих и смягчающих вину обстоятельств. Данное направление использования принципов и норм применимого нестатутного права наиболее актуально при рассмотрении насильственных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, совершенных (совершаемых) в отношении определенных уязвимых кате-

горий лиц, пользующихся наибольшей защитой по международному и национальному праву: несовершеннолетних, инвалидов, беременных женщин и др. (так, например, изнасилование или другие преступления сексуального характера, совершенные в отношении взрослой женщины или малолетней девочки, будут, несомненно, отличаться по степени тяжести). Широкое применение в вышеуказанной связи принципов и норм международного (помимо Статута) и национального права предоставит Суду необходимые правовые механизмы для законности и обоснованности приговора и наказания .

Решение вопросов, связанных с исполнением наказания, а также с мерами пресечения в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда .

Что касается порядка применения Судом принципов и норм международного (исключая Римский статут) и национального права, то очевиден его дополнительный, субсидиарный характер по отношению непосредственно к положениям Статута. Данный международно-правовой акт категорически запрещает расширительное толкование составов преступления, содержащихся в ст. 6-8 и 8-bis[23] [24] [25] [26].

Представляется целесообразным определить и сгруппировать по категориям примерный перечень принципов и норм международного публичного права, возможных к применению Международным уголовным судом.

Во-первых, это принципы и нормы права вооруженных конфликтов, включая общие принципы международного права, имеющие приоритетное применение в указанной отрасли. Значимость «общепризнанных принципов международного права вооруженных конфликтов» подчеркивается положениями Римского статута (пп. «Ь» п. 1 ст. 21), несколько выделяющего данные принципы в

160

ряду других принципов и норм международного права .

Уместно положить, что в данном случае речь идет не только о принципах права вооруженных конфликтов (в узком смысле), но и обо всех общепризнанных договорных и обычных нормах данной отрасли международного права.

Право вооруженных конфликтов может рассматриваться в научной литературе двояко: или только как «право войны» («jus in hello»), или еще и как право против войны («jus contra helium»). Для целей международного уголовного права уместнее рассматривать право вооруженных конфликтов во втором, «расширенном», понимании, учитывая преступный характер серьезных нарушений как jus in hello, так и jus contra helium. Так, нормы jus contra helium могут помочь в понимании и правовой оценке ситуации, при которой было совершено преступление агрессии (ответственность за которое, пусть и в «замороженном» состоянии, предусмотрено положениями Статута). Право вооруженных конфликтов в целом дает юридическое определение понятий, используемых в международном уголовном праве (в частности, в Римском статуте МУС).

Среди принципов и международных актов права вооруженных конфликтов, прежде всего, следует выделить некоторые положения Устава Организации Объединенных Наций. И в первую очередь следует отметить п. 3 и 4 ст. 2 Устава ООН:

«3. Все члены Организации Объединенных Наций разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость;

4. Все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, не совместимым с целями Объединенных Наций»[27].

Данные положения Устава ООН (перенесенные также Генеральной Ассамблеей ООН в текст Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 г.) стали одними из основных принципов международного права. Помимо указанных положений следует упомянуть также гл. VII Устава ООН «Действия в от-

162

ношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии» .

Среди других международных документов прав вооруженных конфликтов можно выделить, во-первых, следующие:

а) нормы «Гаагского права» (определяет права и обязанности воюющих сторон в ходе военных действий, устанавливает понятия оккупации и нейтралитета), представляющие собой 12 вступивших в силу Гаагских конвенций, принятых в 1907 г. по результатам созванной Россией Второй конференции мира:

-163

о мирном разрешении международных столкновений ;

об ограничении применения силы при взыскании по договорным долговым обязательствам[28] [29] [30];

об открытии военных действий[31];

о законах и обычаях сухопутной войны[32];

о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной войне[33] [34];

о положении неприятельских торговых судов при открытии военных

-168

действий ;

об обращении торговых судов в военные[35] [36] [37];

г 170

об установке автоматических контактных подводных мин ;

о бомбардировке морскими силами во время войны ;

о применении к морской войне начал Женевской конвенции (имелась в виду Конвенция о защите раненых и больных во время войны от 10 (22) августа 1864 г.)[38] [39];

о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской вой-

не

о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны[40] [41].

б) нормы «Женевского права» (собственно гуманитарное право, охраняющее жертвы войны):

Женевская Конвенция (I) об улучшении участи раненных и больных в

армиях от 12 августа 1949 г. ;

Женевская Конвенция (II) об улучшении участи раненных, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море от 12 августа 1949 г.[42];

Женевская Конвенция (III) об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г.[43];

Женевская Конвенция (IV) о защите гражданского населения во время

178

от 12 августа 1949 г. ;

Дополнительный протокол (Протокол I) к Женевским конвенциям от

августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. ;

Дополнительный протокол (Протокол II) к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г.[44] [45] [46] [47] [48] [49];

Дополнительный протокол (Протокол III) к Женевским конвенциям от

12 августа 1949 г., касающийся принятия дополнительной отличительной эмб-

181

лемы от 8 декабря 2005 г.

Во-вторых, можно выделить принципы и нормы международного права прав человека. Среди них, в первую очередь, следует назвать международноправовые акты, составляющие Международный билль о правах человека:

Всеобщую декларацию прав человека от 10 декабря 1948 г. ;

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. ;

Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.[50]

Кроме того, следует упомянуть и другие международные акты, содержащие в себе основополагающие принципы в области защиты прав человека:

Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.[51];

Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г.[52] [53];

Декларация о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и

187

в период вооруженных конфликтов от 14 декабря 1974 г.

В-третьих, можно выделить принципы и нормы международного уголовного права, в особенности принципы и нормы, затрагивающие вопросы международного сотрудничества, экстрадиции, а также международного пенитенциарного права. В этой связи следует назвать ряд уже упомянутых в данном диссертационном исследовании международно-правовых актов, относящихся к отрасли международного уголовного права, имеющих значение в осуществлении расследования и уголовного преследования Международным уголовным судом:

Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности от 26 ноября 1968 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 г.

Несмотря на то что нормы материального международного уголовного права, содержащиеся в данных конвенциях, кодифицированы положениями Римского статута, они сохраняют свое значение при осуществлении международного сотрудничества МУС с государствами, не являющимися членами Статута, особенно по вопросам передачи международному правосудию лиц, обвиняемых в преступлениях, борьбе с которыми посвящены вышеупомянутые меж-

188

дународно-правовые акты .

Следует упомянуть также некоторые международные акты и акты международных организаций, относящиеся к международному пенитенциарному праву и содержащие в себе общепринятые принципы обращения с лицами, подвергающимися тюремному заключению, а также иным уголовным наказаниям и мерам пресечения:

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. ;

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (доклад, подготовленный Секретариатом ООН с изменениями, внесенными ЭКОСОС)[54] [55] [56];

Процедуры эффективного выполнения Минимальных стандартных правил обращения с заключенными (Резолюция № 1984/47 Экономического и Социального Совета ООН, Приложение)[57] [58] [59];

Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (Резолюция № 43/173 Генеральной Ас-

192

ООН, Приложение) ;

Основные принципы обращения с заключенными (Резолюция № 45/111

193

Ассамблеи ООН, приложение) ;

- Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) (Резолюция № 45/110 Генеральной Ассамблеи ООН, Приложение)[60].

Подводя итог вышеизложенному, можно выделить некоторые черты права, применяемого Международным уголовным судом.

Римский статут, объединив и кодифицировав различные договорные и обычные нормы международного уголовного права, существенно продвинулся в направлении преодоления фрагментации данной отрасли международного публичного права. По словам Г. Верле, «ценность Статута МУС заключается, прежде всего, в обобщении и консолидации ранее разобщенных правовых положений»[61] [62].

Возможное применение Международным уголовным судом принципов и норм международного права, не относящихся к положениям Римского статута, и принципов и норм внутреннего права различных государств носит субсидиарный характер. Не внося коррективы и дополнения в конкретные составы международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, указанные правовые принципы и нормы могут помочь Суду в следовании общепринятому пониманию используемой в положениях Статута специальной терминологии, в юридически верной оценке контекстных обстоятельств и степени тяжести тех

-196

или иных преступных деяний .

Следует отметить еще один немаловажный аспект, связанный со сферой применимого Судом права. Несмотря на то что главным источником такого права для Международного уголовного суда являются международно-договорные нормы (закрепленные, преимущественно, в Римском статуте), в допустимых принципах толкования указанных правовых норм очевидно влияние элементов прецедентного права (п. 2 ст. 21 Статута). В соответствии с указанным пунктом МУС имеет возможность, но не обязан применять те или иные правовые нормы так, «как они были истолкованы в его предыдущих решениях»[63]. Таким образом, учитывая дополнительный и возможный (а не должный) характер применения Судом правовых норм, исходя из своего собственного их толкования в предыдущих решениях, допустимо назвать данную процедуру субсидиарным диспозитивным применением элементов прецедентного права.

Резюмируя общий итог первой главы данного диссертационного исследования, представляется возможным констатировать следующее. Появление Международного уголовного суда как универсального органа международной уголовной юстиции стало возможным в результате длительного развития международного права (и в качестве совокупности принципов и норм, и в качестве науки), а также опыта мирового сообщества по созданию уголовных трибуналов ad hoc. Значимыми достижениями универсальной модели уголовного правосудия являются международная правосубъектность Суда, высокая степень независимости правосудия, отсутствие обратного (ретроспективного) применения права, объединение общепризнанных, но разобщенных норм международного уголовного права в едином кодифицированном международно-правовом акте. Все это позволяет Международному уголовному суду стать действенным механизмом в системе профилактики преступных нарушений прав человека и адекватной ответственности за их нарушение.

[1] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002.

[2] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002.

[3] Там же.

[4] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 33.

[5] Там же. С. 33-34.

[6] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002. П. 1 ст. 25.

[7] Там же. Ст. 25.

[8] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002. П. 1 ст. 11.

[9] Там же. Ст. 22.

[10] Там же. Ст. 23.

[11] Там же. Ст. 20.

[12] Там же. Ст. 28.

[13] Элементы преступлений. ICC-ASP/1/3 // Веб-сайт Организации Объединенных Наций. URL: http:// www.un.org/ru/documents/rules/icc_elements.pdf (дата обращения: 25 ноября 2015 г.).

[14] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002. П. 1 ст. 9.

[15] Там же. П. 1 и 2 ст. 9.

[16] Там же. П. 2 ст. 9.

[17] Элементы преступлений. ICC-ASP/1/3. Общее введение. П. 2. С. 123 // Веб-сайт Организации Объединенных Наций. URL: http://www.un.org/ru/documents/rules/icc_elements.pdf (дата обращения: 25 ноября 2015 г.).

[18] Там же. П. 8. С. 123-124 // Веб-сайт Организации Объединенных Наций. URL: http://www.un.org/ru/ documents/rules/icc_elements.pdf (дата обращения: 25 ноября 2015 г.).

[19] Правила процедуры и доказывания. С. 11// Веб-сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/ rules/icc_rules.pdf (дата обращения: 15 июня 2015 г.).

[20] Подробнее см.: Лямин Н.М. Применение Международным уголовным судом норм международного гуманитарного права и международного права прав человека // Современное право. 2015. № 6. С. 145-146.

[21] Подробнее см.: там же. С. 146.

[22] Подробнее см.: там же.

[23] Подробнее см.: Лямин Н.М. Применение Международным уголовным судом норм международного гуманитарного права и международного права прав человека // Современное право. 2015. № 6. С. 146-147.

[24] Подробнее см.: там же. С. 147.

[25] Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002. П. 2 ст. 22.

[26] Там же.

[27] Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. П. 3 и 4 ст. 2 // Веб-сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/charter-united-nations/index.html (дата обращения: 20 сентября 2015 г.).

[28] Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. // Веб-сайт ООН. URL: http://www.un. org/ru/charter-united-nations/index.html (дата обращения: 20 сентября 2015 г.).

[29] I Гаагская Конвенция о мирном разрешении международных столкновений от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[30] II Гаагская Конвенция об ограничении силы в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[31] III Гаагская Конвенция об открытии военных действий от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[32] IV Гаагская Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[33] V Гаагская Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[34] VI Гаагская Конвенция о положении неприятельских торговых судов при начале военных действий от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[35] VII Гаагская Конвенция об обращении торговых судов в суда военные от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[36] VIII Гаагская Конвенция о постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[37] IX Гаагская Конвенция о бомбардировании морскими силами во время войны от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[38] X Гаагская Конвенция о применении к морской войне начал Женевской Конвенции от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[39] XI Гаагская Конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[40] XIII Гаагская Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны от 18 октября 1907 г. // СПС «Гарант».

[41] Женевская Конвенция (I) об улучшении участи раненных и больных в действующих армиях от 12 августа 1949 г. // Сайт МККК. URL: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/geneva-conventon-1.htm (дата обращения: 18 января 2016).

[42] Женевская Конвенция (II) об улучшении участи раненных, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море от 12 августа 1949 г. // Сайт МККК. URL: https://www.icrc.org/ rus/resources/documents/misc/geneva-conventon-2.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[43] Женевская Конвенция (III) об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г. // Сайт МККК. URL: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/geneva-conventon-3.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[44] Женевская Конвенция (IV) о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г. // Сайт МККК. URL: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/geneva-convention-4.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[45] Дополнительный протокол (Протокол I) к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. // Сайт МККК. URL: https://www. icrc.org/rus/resources/documents/misc/treaties-additional-protocol-1.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[46] Дополнительный протокол (Протокол II) к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. // Сайт МККК. URL: https://www. icrc.org/rus/resources/documents/misc/6lkb3l.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[47] Дополнительный протокол (Протокол III) к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся принятия дополнительной отличительной эмблемы от 8 декабря 2005 г. // Сайт МККК. URL: https://www.icrc. org/rus/resources/documents/misc/treaties-third-protocol-emblem-081205.htm (дата обращения: 18 января 2016 г.).

[48] Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1. Нью-Йорк-Женева, 2002.

[49] Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1. Нью-Йорк-Женева, 2002.

[50] Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1. Нью-Йорк-Женева, 2002.

[51] Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.

[52] Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[53] Декларация о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов от 14 декабря 1974 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[54] Абашидзе А.Х. Участие государств в Римском статуте МУС как новый вид обязательств erga omnes // Международный уголовный суд: проблемы, дискуссии, поиск решений / под ред. Г.И. Богуша, Е.Н. Трикоз. М.: Европейская Комиссия, 2008. С. 45-52.

[55] Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[56] Минимальные стандартные правила обращения с заключенными // Доклад Секретариата ООН на Первом Конгрессе Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Женева, 22 августа - 3 сентября 1955 г.) с изменениями, внесенными Резолюцией № 2076 (LXII) ЭКОСОС) // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[57] Процедуры эффективного выполнения Минимальных стандартных правил обращения с заключенными // Резолюция № 1984/47 Экономического и Социального Советов ООН. Приложение // СПС «Гарант».

[58] Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме // Резолюция № 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН. Приложение // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[59] Основные принципы обращения с заключенными // Резолюция № 45/111 Генеральной Ассамблеи ООН. Приложение // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[60] Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) // Резолюция № 45/110 Генеральной Ассамблеи ООН. Приложение // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 1: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 1 (B). Нью-Йорк-Женева, 2002.

[61] Верле Г. Принципы международного уголовного права: учебник / пер. с англ. С.В. Саяпина. О.: Фешкс; М.: ТрансЛит, 2011. С. 33.

[62] Подробнее см.: Лямин Н.М. Применение Международным уголовным судом норм международного гуманитарного права и международного права прав человека // Современное право. 2015. № 6. С. 144-148.

7 Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк- Женева, 2002. П. 2 ст. 21.