Основополагающей при рассмотрении международно-правовых аспектов противодействия неправомерным деяниям на воздушном транспорте является категория «юрисдикция государства» (далее также - «юрисдикция»). В связи с этим представляется необходимым рассмотреть некоторые связанные с ней теоретические вопросы.

Понятие «юрисдикция государства» является одним из проблемных в доктрине международного права. О.С. Черниченко отмечает, что ни в нормативных международно-правовых актах, ни в литературе нет определения юрисдикции государства, которое могло бы считаться общепризнанным[1]. Представители отечественной и зарубежной доктрины предлагают различные варианты определений понятия «юрисдикция государства».

В.Э. Грабарь отметил, что термин «юрисдикция» имеет различные значения, «юрисдикцию государства» можно назвать «державностью, или верховенством, суверенитетом (superioritas)»; «поскольку эта юрисдикция связана с территорией, она и носит название «территориального верховенства»»[2]. По мнению А.Р. Каюмовой, «юрисдикция - свойство субъектов международного права, выражающееся в осуществлении правового регулирования отношений и возможности его обеспечения посредством принятия мер исполнительного и принудительного характера»[3]; «юрисдикция государства выражается в возможности государственных органов осуществлять правовое регулирование общественных отношений и обеспечивать его соблюдение посредством применения механизма государственного

. ИЛ. Лукашук указал, что юрисдикция государства «вытекает из суверенитета государства и означает его законодательную, судебную и административную власть, ее объем и сферу действия» . М.Г. Мелентьева определяет юрисдикцию государств как «один из аспектов суверенитета», «судебную, законодательную и административную компетенцию» . А.А. Моисеев утверждает, что «юрисдикция государств - это совокупность государственных прав и полномочий, позволяющих осуществлять правомерные действия государству, его государственной власти» . Ю.С. Ромашев и С Л. Михеев отметили, что юрисдикция государства является «проявлением государственного суверенитета» . АЛ. Травников называет юрисдикцией государств их «права, обязанности и ответственность» . НА. Ушаков считает, что юрисдикция государства является «одним из аспектов государственного суверенитета - осуществление государством совокупности его властных полномочий - законодательных, исполнительных и судебных»[4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]. О.С. Черниченко определяет юрисдикцию как «власть, основанную на праве», «возможность, которой обладают государства, с учетом их международноправовых обязательств, обеспечивать реализацию своих прав путем угрозы при енения или при енения правового прину дения»[11] [12]. . . ерниченко

понимает под юрисдикцией «облеченную в правовую оболочку возможность государственного принуждения; определяемую государством возможность и допустимость ожидать и требовать осуществления своих правовых велений (предписаний и запретов) и обеспечивать их осуществление» .

Р. Дженнингс определяет юрисдикцию государства как «проявление государственного суверенитета», при этом «классическая функция традиционного международного права заключается в установлении границ осуществления государствами их полномочий...» . ФА. Манн предлагает определение юрисдикции как «аспекта государственного суверенитета», «права государства регулировать вопросы не только внутреннего значения» . С. Шуббер считает юрисдикцией государства «один из аспектов государственного

суверенитета, пределы которого установлены международным правом, и любое

81

нару ение этих пределов является нару ение е дународного права» .

Можно привести еще множество примеров трактовки понятия «юрисдикция государства». Однако все определения, несмотря на их различия, в любом случае имеют нечто общее - понятие «юрисдикция государства» употребляется совместно с понятием «государственный суверенитет» и означает исключительные, производные от суверенитета, полномочия государства по урегулированию общественных отношений, осуществляемые ими на основании и в соответствии с внутренним законодательством и в рамках международного права, возможность исполнения которых обеспечена государственным принуждением. В литературе также отмечают, что юрисдикция государства является, в первую очередь, международно-правовой

категорией, поскольку проявляется главным образом в межгосударственных

82

отно ениях .

В.И. Лукьянович указал, что применительно к международному воздушному праву «под юрисдикцией следует понимать права и полномочия на осуществление не только судебной власти, но и законодательной и исполнительной власти в отношении воздушного судна, имущества на его борту, необходимо проводить различие между юрисдикцией в отношении

79 Jennings R.Y. The Limits of State Jurisdiction // Nordisk Tidsskrift for International Ret. - 1962. - Vol. 32 (1). - P. 209.

80 Mann F.A. The Doctrine of Jurisdiction in International Law // Collected Courses of the Hague Academy of International Law. - 1964. - Vol. 111. - P. 209.

81 Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 50.

82 Ромашев Ю.С., Фетищев Д.В. Юрисдикция государств в правоохранительной сфере. - М.: Науч. кн., 2009. - С. 7.

воздушного судна... и юрисдикцией в отношении действий, совершенных на борту» . С.В. Черниченко отмечает, что юрисдикция над неодушевленными предметами (такими, как морские и воздушные суда) означает, с одной стороны, «сочетание элементов права пользования и распоряжения вещью (например, право конфискации в каких-либо случаях)», а с другой - в конечном итоге, «адресование определенных правовых велений тем или иным людям (или их коллективам) и обеспечение осуществления таких велений посредством возможности применения принудительных мер. Если государство имеет юрисдикцию над своим судном в открытом море, это означает, что оно адресует свои правовые веления экипажу и пассажирам (в устанавливаемых им пределах) и в случае необходимости может применить к нарушителям меры принуждения»[13] [14] [15].

85

ногие исследователи различа т законодательну , или предписательную (legislative), и исполнительную (executive) юрисдикцию. Б. Ченг предложил также свои термины - “jurisfaction ” и “jurisaction ” соответственно[16] [17].

Под законодательной (предписательной) юрисдикцией в науке понимают возможность государства устанавливать в своем внутреннем законодательстве с учетом его международно-правовых обязательств определенные обязательные правила, ожидать осуществления таких правил и требовать их осуществления под угрозой применения правового принуждения . Общеупотребимым является термин «законодательная юрисдикция», и далее в настоящей работе будет использоваться именно данный термин. Необходимо отметить, что, по мнению С.В. Черниченко, более удачным является термин «предписательная

юрисдикция», который «передает неразрывную связь юрисдикции с правовыми велениями», в то время как термин «законодательная юрисдикция» «акцентирует внимание на формальной стороне вопроса» . Применительно к неправомерным деяниям на воздушном транспорте законодательная

юрисдикция означает, что государство имеет право принимать нормативноправовые акты в отношении таких деяний, в том числе, формулировать их составы, криминализировать их, устанавливать ответственность и процессуальные правила преследования за их совершение.

Под исполнительной юрисдикцией понимается возможность государства обеспечивать исполнение своих правовых велений посредством применения мер принуждения89, причем подчеркивается, что это возможность

непосредственного применения правового принуждения90. Применительно к неправомерным деяниям на воздушном транспорте это означает осуществление государством действий, в том числе мер принуждения, предусмотренных его законодательством и не противоречащих его международно-правовым обязательствам, в целях пресечения неправомерных деяний, а также преследования лиц, подозреваемых в совершении нарушений, привлечения их к ответственности и исполнения наказания.

Некоторые ученые, помимо законодательной и исполнительной, выделяют также судебную (“curial”, или “judicial”) юрисдикцию91. А.Р. Каюмова указывает на самостоятельный характер судебной юрисдикции, которая «связана не только с правоприменительным процессом», но подразумевает также «толкование нормативных документов по запросам с вынесением заключений, которые могут рассматриваться как результат правотворческой деятельности»92. Представляется, что в широком смысле слова

88 Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С. 114; Черниченко С.В. Контуры международного права. - С. 256.

89 См.: Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С. 114; Черниченко С.В. Контуры международного права. - С. 256.

90 Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 37.

91 См., напр.: Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция в международном праве: вопросы теории и практики. - С. 10; Mann F.A. The Doctrine of Jurisdiction in International Law. - P. 209; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 50.

92 Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция в международном праве: вопросы теории и практики. - С. 10.

суды осуществляют исполнительную юрисдикцию, а в случае, указанном А.Р. Каюмовой, - законодательную (предписательную) юрисдикцию. Вследствие этого в настоящем исследовании судебная юрисдикция в качестве самостоятельного вида юрисдикции не выделяется.

В связи с указанными видами юрисдикции следует рассмотреть также термины «установление» и «осуществление» юрисдикции. Термин «установление юрисдикции» в доктрине обычно связывают с законодательной (предписательной) юрисдикцией, понимая под ним «определение пространства, в пределах которого государство считает возможным и допустимым ожидать и требовать осуществления своих правовых велений; круга лиц, которым адресуются такие веления; времени, в течение которого они действуют; вопросов или предметов, по поводу которых веления сформулированы»[18]. Термин «осуществление юрисдикции» относится, прежде всего, к исполнительной юрисдикции, под ним понимается «реализация государством возможности и допустимости обеспечения своих правовых велений посредством применения мер принуждения». По мнению С.В. Черниченко, можно условно говорить и об «осуществлении законодательной юрисдикции», однако, в конечном счете, это будет означать исполнительную юрисдикцию, поскольку осуществление законодательной юрисдикции возможно только тогда, когда лицо, нарушившее правовое веление, или предмет, по поводу которого веление сформулировано, находятся в сфере исполнительной юрисдикции[19].

Юрисдикцию можно разделить на территориальную - то есть в пределах территории государства, - и экстратерриториальную - то есть за пределами территории государства[20].

В отечественной доктрине иногда в качестве синонимов употребляют термины «экстратерриториальная» и «экстерриториальная» юрисдикция.

Например, ГА. Королев в диссертационном исследовании, посвященном проблемам универсальной юрисдикции государств, использовал термин «экстерриториальная юрисдикция»[21] [22] [23]. В то же время другие авторы в работах по проблемам юрисдикции в международном праве (например, О. С. Черниченко , А.Р. Каюмова ) употребляют термин «экстратерриториальная юрисдикция». Представляется, что в данном случае следует согласиться с исследователями, употребляющими термин «экстратерриториальная юрисдикция». О.С. Черниченко указывает, что термин «экстерриториальность» означает «внеземельность», то есть «правовую фикцию, суть которой заключается в том, что субъект права считается находящимся в пределах «своего» государства, хотя в действительности физически он присутствует на территории другого государства. Иными словами, концепция экстерриториальности могла служить, по существу, обоснованием абсолютного иммунитета от юрисдикции государства пребывания»[24].

Применительно к неправомерным деяниям на воздушном транспорте территориальная и экстратерриториальная юрисдикция означает, что государство обладает (или может обладать) юрисдикцией в отношении любого такого деяния, совершенного как в пределах его территории, в том числе, в воздушном пространстве, так и за пределами его территории, в том числе, на международной территории или территории иностранного государства. Объем полномочий государства в этих двух случаях не может быть одинаковым.

В отношении территориальной юрисдикции фундаментальным правилом является положение о ее полноте[25], которая заключается в наличии у государства полномочия осуществлять и законодательную, и исполнительную юрисдикцию, в том числе, в отношении любых неправомерных деяний на воздушном транспорте. Исследователи[26] [27] [28] говорят также об исключительном характере территориальной юрисдикции, который проявляется в том, что никакое государство не может осуществлять исполнительную юрисдикцию на территории другого государства без согласия последнего .

Экстратерриториальная юрисдикция, в отличие от территориальной, имеет определенные пределы, представляя собой в основном лишь

103

законодательну рисдикци , и проявляется в то , что государство и еет право принимать нормативно-правовые акты в отношении своих граждан, находящихся за границей. При определенных условиях государство может законодательствовать также в отношении находящихся за его пределами иностранных граждан[29].

Исполнительная экстратерриториальная юрисдикция может осуществляться на территории иностранных государств только при наличии их соответствующего согласия[30]. Кроме этого, экстратерриториальная юрисдикция не является неотъемлемым свойством любого государства. Государства во многом решают самостоятельно, распространять ли в рамках пределов, обозначенных международным правом, действие своего внутреннего законодательства за границы своей территории, и если распространять - то в каком объеме[31]. Например, в Соединенном Королевстве некоторые уголовные законы не могут действовать за пределами ее территории[32],

экстратерриториальное действие Общегражданского Уголовного кодекса

Норвегии 1902 г.[33] (п. 3 параграфа 12) и Уголовного кодекса Республики Сан- Марино 1974 г.[34] (ст. 6) ограничено лишь определенными составами преступлений.

Применительно, в том числе, к воздушному транспорту употребляется также термин «квазитерриториальная» юрисдикция, которую государства осуществляют в отношении имеющих их национальность морских и воздушных судов, космических кораблей, а также лиц и имущества на их борту[35]. В подготовленном в 1935 г. специалистами Гарвардской школы права Проекте Конвенции о юрисдикции в отношении преступлений («Гарвардский проект 1935 г.»)[36] [37] указано, что «государство обладает юрисдикцией в отношении (а) любого преступления, совершенного за пределами его территории полностью или частично... на частном корабле или летательном аппарате, имеющем национальность этого государства, и (b) любой попытки совершения за пределами его территории преступления полностью или частично. на частном корабле или летательном аппарате» (ст. 4).

Квазитерриториальная юрисдикция является разновидностью экстратерриториальной юрисдикции. Г.А. Королев указывает, что юрисдикция государства флага воздушного судна является экстратерриториальной . О.С. Черниченко пишет, что «к экстратерриториальной юрисдикции относится и так называемая «квазитерриториальная» юрисдикция, которая хотя и основана на территориальном принципе, но распространяется на объекты (морские и воздушные суда, космические объекты), находящиеся за пределами территории государства»[38].

Одним из наиболее распространенных является деление юрисдикции государств на гражданскую, административную и уголовную[39]. В контексте темы настоящего исследования следует более подробно рассмотреть основания и принципы уголовной юрисдикции государства.

В п. «b» ст. 1 Гарвардского проекта 1935 г. юрисдикция государства в отношении преступлений определена как их «полномочие в соответствии с международным правом преследовать и наказывать за совершенное преступление»[40]. С учетом изложенных выше тезисов о содержании законодательной (предписательной) и исполнительной юрисдикции государства данное определение представляется неполным. Думается, что юрисдикцию государства в отношении неправомерных деяний (вне зависимости от их квалификации по национальному законодательству) следует определить как один из аспектов государственного суверенитета, возможность, которой обладает государство, в соответствии с его законодательством и международно-правовыми обязательствами, в рамках, предусмотренных международным правом, устанавливать противоправность (преступность) тех или иных деяний, пресекать их совершение, а также наказывать за их совершение. В контексте неправомерных деяний на воздушном транспорте понятие «юрисдикция» необходимо рассматривать в двух аспектах:

- юрисдикция государства в отношении совершенного деяния, связанная с привлечением нарушителя к ответственности;

- юрисдикция государства на борту воздушного судна в полете, связанная с пресечением неправомерного деяния.

В международном праве сложилось несколько общих принципов, на основании которых может быть установлена (и при определенных условиях - осуществлена) экстратерриториальная юрисдикция в отношении неправомерных деяний[41] [42] [43], в том числе, на воздушном транспорте. К таким принципам относятся:

персональный;

реальный;

универсальный.

Следует отметить, что в отечественной доктрине не вполне сложилась терминология, касающаяся данных оснований юрисдикции. В настоящем исследовании используется один из допустимых вариантов терминологии, не исключающий при этом другие варианты.

В соответствии с персональным принципом государство имеет возможность установления юрисдикции в отношении лиц, имеющих его гражданство, без территориальных ограничений, в том числе, в отношении своих граждан, каким-либо образом причастных к совершению неправомерных деяний на борту иностранных воздушных судов, находящихся за пределами территории данного государства. В литературе данный принцип называют

117 118

таюке «личным» , «принципом гражданства» и «принципом

национальности» (“nationality principle ”)[44].

Персональный принцип основан на международно-правовой концепции гражданства («национальности» - “nationality ” - в англоязычной литературе), которая может отличаться от соответствующих концепций внутреннего законодательства государств. Международно-правовая концепция гражданства (национальности) была сформулирована Международным Судом ООН в Решении от 6 апреля 1955 г. по делу Ноттебома (Лихтенштейн v. Гватемалы)[45] как «реальное и эффективное гражданство», основанное на фактических (а не формально-юридических) связях лица с государством. Под «гражданством» Суд понимает «правовую связь, имеющую в качестве своей основы социальный факт привязанности, подлинную связь существования, интересов и чувств, наряду с существованием взаимных прав и обязанностей. Она может пониматься как юридическое выражение того факта, что лицо, наделенное ей... фактически более тесно связано с народом государства, предоставившего гражданство, чем какого-либо другого государства» . Под действие данного принципа могут подпасть не только лица, юридически имеющие гражданство государства, но при определенных условиях и лица без гражданства, а также иностранцы.

Персональный принцип подразделяется на два вида - активный и пассивный. В соответствии с активным персональным принципом государство может установить юрисдикцию в отношении своих граждан, совершивших неправомерное деяние на территории иностранного государства, в том числе, в отношении актов, совершенных гражданином данного государства на борту иностранного воздушного судна, находящегося за пределами территории данного государства.

В соответствии с пассивным персональным принципом государство может установить свою юрисдикцию в отношении иностранных граждан,

совершивших неправомерное деяние против граждан данного государства или

122

лиц, постоянно про ива их на его территории . ри енительно к воздушному транспорту данный принцип может быть проиллюстрирован следующим примером: на борту воздушного судна, зарегистрированного в государстве А и находящегося в воздушном пространстве государства Б, совершено противоправное деяние гражданином государства В в отношении гражданина государства Г. В соответствии с рассматриваемым принципом государство Г (государство гражданства потерпевшего) имеет право установить свою юрисдикцию в отношении совершившего неправомерное деяние гражданина государства В. [46] [47]

Указанный принцип подвергался критике как в судебной практике, так и в доктрине. В частности, судья Дж.Б. Мур в Особом мнении по делу Лотус

указал, что распространение действия национальных законов на территорию другого государства противоречит принципу исключительной территориальной юрисдикции этого государства. Р. Дженнингс назвал данный принцип

«наиболее сомнительным из всех оснований экстратерриториальной юрисдикции» и отметил, что вероятность злоупотребления данным принципом очень высока. Аналогичных точек зрения придерживались ФА. Манн и С. Шуббер[48] [49] [50] [51]. А.Р. Каюмова[52] [53] [54] [55] отмечает, что данный принцип не является общепризнанным.

Следующий принцип - реальный (в английском варианте - “security principle”) - в доктрине называют таюке «охранительным» , «защитным» и «принципом безопасности» . Он заключается в возможности государства установить экстратерриториальную юрисдикцию в отношении деяний, совершенных иностранными гражданами и направленных против интересов, безопасности, экономической и политической независимости или территориальной целостности этого государства. Данный принцип можно проиллюстрировать на следующем примере: если гражданин государства А, находясь на борту воздушного судна, зарегистрированного в государстве Б и осуществляющего полет в воздушном пространстве государства В, совершает соответствующее деяние в отношении государства Г (например, подготавливает террористический акт против государства Г), государство Г имеет право установить юрисдикцию в отношении данного гражданина. Применение указанного принципа на практике должно осуществляться исключительно в пределах, необходимых для защиты национальной безопасности государства. Очевидно, однако, что государства могут злоупотреблять его применением.

Универсальный принцип (в английском варианте - “universality

principle ”) подразумевает, что любое государство может установить и осуществить юрисдикцию в отношении определенных деяний в целях защиты общих интересов всех государств мира. Данный принцип традиционно применяется в отношении ряда тяжких преступлений, совершаемых за пределами территориальной юрисдикции какого-либо государства, например, в открытом море. Важно, что такая юрисдикция в основном является полной, то есть не только законодательной (предписательной), но также

-131

исполнительной .

132

рист от еча т, что на практике установление государство юрисдикции на основании универсального принципа затруднительно, поскольку это, как правило, влечет широкий международный резонанс, и кроме того, в настоящий момент отсутствуют четко определенные на международноправовом уровне механизмы применения данного принципа.

Применительно к неправомерным деяниям на воздушном транспорте принято выделять также специальные принципы экстратерриториальной юрисдикции государств, в частности:

принцип флага ;

смешанный (комбинированный) принцип;

принцип юрисдикции государства вылета и государства посадки воздушного судна.

Под принципом флага понимается право государства применять уголовное законодательство в отношении деяний, произошедших на борту

131 См.: Restatement (Second) of the Law // Foreign Relations Law of the United States. - American Law Institute Publishers, 1965. - P. 92.

132 См.: Каюмова А.Р. Современные проблемы универсальной юрисдикции государств в международном праве // Современные тенденции развития международного гуманитарного права: сб. науч. докл. Междунар. науч.- практ. конф. - Казань: Центр инновационных технологий, 2011. - С. 136-137.

133 См., например: Королев Г.А. Указ. соч. - С. 32; Honig J.P. The Legal Status of Aircraft. - The Hague: Martinus Nijhoff, 1956. - P. 140; Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция государств в международном праве. - С. 64.

воздушного судна, которое зарегистрировано в государстве, устанавливающем этот вид юрисдикции (государстве флага)134.

Под «смешанным», или «комбинированным» принципом (в англоязычной литературе - “mixed principle ”) понимается применение по выбору либо юрисдикции государства, на территории (в воздушном пространстве) которого находилось воздушное судно в момент совершения деяния, либо юрисдикции государства регистрации . Юриста по-разному решают возникающую конкуренцию юрисдикций.

Одни авторы136 предлагают считать преимущественной территориальную юрисдикцию, а юрисдикцию государства флага применять только в том случае, если деянием затронуты интересы безопасности этого государства либо невозможно точно установить, на территории какого государства было совершено деяние. Другие авторы указывают, что территориальная

юрисдикция и юрисдикция государства флага не имеют какого-либо преимущества друг перед другом и решение о том, какое государство будет устанавливать свою юрисдикцию в каждом конкретном случае, зависит от того, против интересов какого государства в большей степени направлено посягательство.

Принципы юрисдикции государства вылета и государства посадки воздушного судна являются, по сути, частными случаями универсальной

юрисдикции государств, поскольку они не предполагают наличие какой-либо связи между деянием и государством, устанавливающим свою юрисдикцию.

[1] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 16-19.

[2] Грабарь В.Э. Вопросы международного права в юридических консультациях Балда. - Пг.: тип. В.Ф. Киршбаума, 1917. - С. 26.

[3] Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция в международном праве: вопросы теории и практики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.10. - Казань, 2016. - С. 9-10; Каюмова А.Р. Понятие и виды юрисдикции в международном праве // Современное международное право. Теория и практика / под ред. Б.М. Ашавского. - М.: Оригинал-макет, 2015. - С. 254.

[4] Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция государств в международном праве // Российский юридический журнал. - 2004. - № 1. - С. 59.

[5] Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. - М.: Волтерс Клувер, 2005. - С. 251.

[6] Мелентьева М.Г. Суверенитет и юрисдикция государства: развитие содержания понятий в условиях интернационализации // Российское и европейское право: традиции и стратегия развития в условиях глобализации: материалы науч.-практ. конф., посвящ. 15-летию юрид. ф-та Помор. ун-та (Архангельск, 30-31 окт. 2007 г.). - Архангельск: Изд-во Помор. ун-та, 2008. - С. 162.

[7] Моисеев А.А. Суверенитет государства в международном праве. - М.: Восток-Запад, 2009. - С. 32.

[8] Ромашев Ю.С., Михеев С.Н. Указ. соч. - С. 50.

[9] Травников А.И. Юрисдикция государств в области аэронавигации в международном воздушном пространстве // Закон и право. - 2014. - № 3. - С. 107.

[10] Ушаков Н.А. Международное право. - М.: Юристъ, 2000. - С. 49-50.

[11] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 27.

[12] Черниченко С.В. Теория международного права: в 2 т. - Т. 2. - М.: Междунар. отношения, 1999. - С. 114; Черниченко С.В. Контуры международного права. Общие вопросы. - М.: Науч. кн., 2014. - С. 254-256.

[13] Лукьянович В.И. Права и обязанности командира и членов экипажа воздушного судна при незаконном вмешательстве в деятельность гражданской авиации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.10. - М., 1983. - С. 9.

[14] Черниченко С.В. Контуры международного права. - С. 261-262.

[15] См., напр.: Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С. 114; Черниченко С.В. Контуры международного права. - С. 256; Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 33; Mann F.A. Studies in International Law. Oxford: Clarendon Press, 1973. - P. 9.

[16] Cheng B. Crimes on Board Aircraft // Current Legal Problems. - 1959. - Vol. 12 (1). - P. 181-182.

[17] См.: Ibid., Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 33-34; Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С. 114.

[18] Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С. 114; Черниченко С.В. Контуры международного права. - С. 257-258.

[19] Черниченко С.В. Теория международного права. - Т. 2. - С.116.

[20] См.: Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 9; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 50.

[21] Королев Г.А. Универсальная юрисдикция государств в отношении серьезных нарушений норм международного права: основания применения и порядок осуществления: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.10. - М., 2010. - С. 22.

[22] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 78.

[23] Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция государств в международном праве. - С. 62.

[24] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 78.

[25] Там же. - С. 54-55; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 50.

[26] См.: Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 38, 79; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 51.

[27] Так, еще судья Постоянной арбитражной палаты М. Хюбер указал в Решении от 4 апреля 1928 г. по делу Об острове Пальмас (The Island of Palmas (or Miangas) case), что наличие территориального суверенитета является основополагающей идеей, из которой следует исходить при решении основных вопросов международных отношений: «Суверенитет в отношениях между государствами означает независимость. Независимость в отношении части земной поверхности - это право осуществлять в ее пределах, для исключения какого-либо другого государства, функций государства». См.: UN Reports of International Arbitral Awards. - 1928. - Vol. 2. - P. 838. См. также: Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 38, 79; Jennings R.Y. The Limits of State Jurisdiction. - P. 212.

[28] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 78-79.

[29] См.: S.S. Lotus case (France v. Turkey). Judgment No. 9 dated September 07, 1927 // Publications of the Permanent Court of International Justice. - 1927. Ser. A. - No. 10. - P. 20.

[30] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 38, 79.

[31] См.: Там же. - С. 42; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 54.

[32]См.: Jennings R.Y. Extra-territorial Jurisdiction and the United States Antitrust Laws // British Yearbook of International Law. - 1957. - Vol. 33. - P. 149.

[33] См.: Уголовный кодекс Норвегии / под ред. Ю.В. Голика. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - С. 30-31.

[34] См.: Уголовный кодекс Республики Сан-Марино / под ред. С.В. Максимова. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. - С. 32-33.

[35] См.: Cheng B. The Extra-Terrestrial Application of International Law. - P. 135.

[36] Draft Convention on Jurisdiction with Respect to Crime adopted by Harvard Law School // American Journal of International Law. - 1935. - Vol. 29, Supplement. - P. 439-442.

[37] См.: Королев Г.А. Указ. соч. - С. 32. Г.А. Королев называет юрисдикцию «экстерриториальной», подразумевая экстратерриториальную юрисдикцию. Выше в настоящем разделе было указано, что в литературе эти понятия иногда смешиваются, однако точным является термин «экстратерриториальная юрисдикция».

[38] Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 11.

[39] См.: Там же. - С. 41, 50.

[40] American Journal of International Law. - 1935. - Vol. 29, Supplement. - P. 439.

[41] См. подробнее, напр.: Joyner C.C. International Law of the 21st Century: Rules for Global Governance. - Lanham: Rowman and Littlefield, 2005. - P. 150; Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. -P. 76-84; Mann F.A. Studies in International Law. - P. 31.

[42] См., напр.: Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 45.

[43] См., напр.: Королев Г.А. Указ. соч. - С. 29; Ромашев Ю.С., Фетищев Д.В. Указ. соч. - С. 14.

[44] См., напр.: Oduntan G. Op. cit. - P. 41.

[45] Nottebohm case (secondphase) (Liechtenstein v. Guatemala). Judgment dated April 06, 1955 // International Court of Justice Reports. - 1955. - P. 4-27.

[46] Ibid. - P. 23.

[47] Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 154.

[48] S.S. Lotus case (France v. Turkey). Dissenting opinion by Mr. Moore // Publications of the Permanent Court of International Justice. - 1927. Ser. A. - No. 10. - P. 92.

[49] Jennings R.Y. Extra-territorial Jurisdiction and the United States Antitrust Laws. - P. 155.

[50] Mann F.A. The Doctrine of Jurisdiction in International Law. - P. 92.

[51] Shubber S. Jurisdiction over Crimes on Board Aircraft. - P. 80.

[52] Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция государств в международном праве. - С. 65.

[53] См., напр.: Черниченко О.С. Указ. соч. - С. 41; Ромашев Ю.С., Фетищев Д.В. Указ. соч. - С. 15.

[54] См., напр.: Королев Г.А. Указ. соч. - С. 34; Каюмова А.Р. Уголовная юрисдикция государств в международном праве. - С. 61.

[55] См., напр.: Королев Г.А. Указ. соч. - С. 34.