Истолкование Конституции РФ с учетом современных реалий позволяет выявить конституционные основания защиты персональных данных в следующих конституционных положениях:

- части 1 статьи 23 в совокупности с частью 1 статьи 24, закрепляющей право на неприкосновенность частной жизни;

- части 2 статьи 23, провозглашающей право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (далее - право на тайну телекоммуникаций);

- статье 25, закрепляющей право на неприкосновенность жилища.

Именно три названных конституционных права с учетом взаимосвязей

между ними предлагается рассматривать как образующие российскую модель конституционно-правовой защиты персональных данных. Этот вывод не означает отрицания того факта, что в содержании иных гарантированных Конституцией РФ прав тоже могут быть выявлены отдельные гарантии защиты персональных данных. В числе таких прав можно назвать свободу совести и вероисповедания (статья 27 Конституции РФ), свободу собраний (статья 31 Конституции РФ), право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещённой законом экономической деятельности (часть 1 статьи 34 Конституции РФ). Так, например, со свободой вероисповедания, как представляется, было бы несовместимо правило, предусматривающее ведение единого государственного реестра, содержащего сведения о членстве граждан в религиозных организациях. Свобода собраний предполагает такой механизм реализации, при котором субъект права не должен опасаться того, что любое его участие в публичных мероприятиях фиксируется государством. Приведенные примеры показывают, что в содержании этих прав могут быть обнаружены лишь «точечные» гарантии защиты персональных данных, а сами данные могут выступать дополнительным, а не основным предметом защиты. На первый взгляд может показаться, что неоправданно исключено из числа элементов модели право на защиту чести и доброго имени , закреплённое в качестве самостоятельного права в части 1 статьи 23 Конституции РФ[1] [2]. При ближайшем рассмотрении, однако, обнаруживается следующее. Применительно к защите персональных данных это право не выходит за рамки «точечных» гарантий, выражающихся в запрете распространения персональных данных, унижающих честь человека. Рассматривать же персональные данные в качестве основного предмета защиты не представляется возможным, так как честь лица подлежит

защите вне зависимости от того, имело ли место распространение персональных данных или же иной информации, не являющейся таковыми.

С учетом изложенного к элементам российской модели конституционноправовой защиты персональных данных предлагается отнести право на неприкосновенность частной жизни, право на тайну телекоммуникаций и право на неприкосновенность частной жизни. Понимая под моделью символическую схему, которая допускает упрощения при воспроизведении исследуемого объекта, мы посчитали возможным отказаться от причисления к числу ее элементов иных прав. Содержащиеся в них конституционные гарантии защиты персональных данных могут быть оставлены за рамками модели, так как для раскрытия заложенных Конституцией РФ требований в части защиты персональных данных ключевое

355

значение имеют три перечисленные выше права .

[1] Как правило, нарушение права на защиту чести и доброго имени имеет место в случаях распространения недостоверных сведений о субъекте права или высказывания в его адрес оценочных суждений. При этом и одни, и другие могут представлять собой персональные данные. Кроме того, названное право может быть нарушено и посредством распространения достоверных сведений.

[2] Гаджиев Г.А. Комментарий к статье 23 Конституции РФ // Комментарий к Конституции Российской Федерации

/ под ред. В.Д. Зорькина. С. 231. От конституционного права на защиту чести и доброго имени следует отличать конституционное право на достоинство человека. В то время как в конституционном праве категории чести и достоинства выступают в качестве самостоятельных, «гражданское, административное и уголовное

законодательство по-прежнему рассматривает ... [их] как сопряженные категории». См.: Невинский В.В. Конституция Российской Федерации и достоинство человека (воспоминание о будущем) // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 11. С. 48-54.