На уровне первичного восприятия пользователь оценивает закон исходя, прежде всего, из двух аспектов: его названия и содержания основных юридических терминов, используемых в тексте данного закона.

Важность законодательных дефиниций для права предопределяет и необходимость рассмотрения следующих вопросов, не имеющих пока решения в юридической науке и практике:

где оптимальное место дефиниций в тексте закона?

какое единое наименование объекта законодательного определения?

Отметим, что у отечественных участников законотворческой

деятельности нет единства в подходах к установлению оптимального места дефиниций в тексте закона, а также к наименованию объекта, который подлежит определению. Такая ситуация порождает на практике значительные трудности в восприятии юридической терминологии, задействованной в современном российском законодательстве.

В настоящее время существует пять основных способов размещения дефиниций в законодательном тексте:

в специальной статье-словнике, традиционно вынесенной в начало законодательного акта (статья 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации, статья 2 Федерального закона «Об опеке и попечительстве»1 и

др.);

по месту первого употребления соответствующего термина (Гражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный закон «Об автономных учреждениях»[1] [2] и др.);

в) в преамбуле закона (Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей»1);

в специальной статье-словнике и по месту первого употребления соответствующего термина (Федеральный закон «О рынке ценных бумаг»[3] [4], Федеральный закон «О морских портах в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[5] и др.);

д) в примечаниях и в тексте закона (Уголовный кодекс Российской Федерации).

Чаще всего законодательные определения сконцентрированы в специальной статье-словнике (тезаурусе).

Формулирование тезауруса в начале законодательного акта, создает определенный исследовательский плацдарм, знакомит пользователя с тем содержательным вектором, который пронизывает данный закон. При этом сам вопрос, касающийся целесообразности помещения статьи-словника в текст закона до сих пор остается дискуссионным.

На современном этапе развития российского законотворчества мнения по данному вопросу разделились. С одной стороны, например, А.И. Козулин подмечает негативные особенности процесса создания статьи-словника, указывая, что «такой «толковый словарь» оказывается порой не средством, обеспечивающим однозначное понимание закона, а своеобразным введением, повествующим о соответствующей сфере социальной жизни»[6]. С другой стороны, к примеру, М.Б. Кострова отстаивает позитивную направленность образования подобного нормативного словника, предлагая даже ввести специальный раздел, посвященный законодательным дефинициям в текст Уголовного кодекса Российской Федерации1. Поддерживает данный вектор и И.В. Москаленко, внося инициативу о дополнении дефинициями текст статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации[7] [8]. Отметим, что положение о целесообразности размещения определений основных понятий, выраженных соответствующими терминами, в начале законодательного акта закреплено, например, и в п. 17 Методических правил по организации законопроектной работы федеральных органов исполнительной власти[9]. Отражена такая необходимость и в нормативных правовых актах сопредельных нам государств. Например, в п. 49 Правил подготовки нормативных правовых актов, утвержденных Указом Президента Республики Беларусь от 11 августа 2003 г. № 359, отмечается, в частности, что «определения наиболее важных терминов, используемых в проекте акта и являющихся общими для всех его нормативных предписаний, указываются в одной статье (пункте), обычно помещаемой в начале текста проекта акта»[10].

С нашей точки зрения, в некодифицированных законах, статья, которая расставляет понятийно-концептуальные акценты, действительно востребована и необходима. Объясняется это тем, что она способствует концентрации внимания потенциального пользователя, предоставляет ему возможность получить первичную информацию о законодательном акте, оценить его системный терминологический потенциал и определить путь дальнейшего исследования. Однако и здесь есть существенная проблема, связанная с определением совокупности тех терминов, которых следует включать в статью-словник, то есть с формулированием критерия подразделения используемых в законе терминов на основные и второстепенные. Отметим, что на практике выделение основной терминологической группы - это достаточно сложная задача, которая не всегда находит свое правильное решение. Так, например, в Федеральном законе «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности»1 само системообразующее понятие, выраженное термином «профсоюз», определяется не в статье 3, содержащей дефиниции основных терминов, а в статье 2 «Право на объединение в профсоюзы». Возникает вопрос, почему, например, юридический термин «обращение ценных бумаг», используемый в Федеральном законе «О рынке ценных бумаг»[11] [12] относится к основным и определяется в статье-словнике (ст.2), а такие важнейшие термины, как «депозит», «депозитарий», «фондовая биржа» к основным не относятся и определяются при первом их упоминании?

По нашему мнению, необходимо включать в статью-словник термины, задействованные во многих языковых конструкциях, с помощью которых определяются другие термины. Однако не менее важным представляется определение в нормативном тезаурусе и тех терминов, которые, может быть, не так часто встречаются в тексте, но играют особую, ключевую роль для данного закона, а также многозначных терминов. Например, в Основах законодательства Российской Федерации о культуре[13] не содержится определения самого термина «культура», при этом знаковый характер данного термина аксиоматичен. Кроме этого, с точки зрения качественного состава терминологии, подлежащей определению, отметим, что в статьесловнике должен быть представлен специальный терминологический блок, то есть:

собственно юридические термины, которые могут создаваться с помощью терминологизации, либо усилиями представителей науки и практики, а также путем транстерминологизации;

специальные термины других областей знания, используемые в юридическом языке.

Иными словами, в данном случае применимы те критерии необходимости законодательных дефиниций, которые были приведены нами выше.

Существующая в настоящее время неопределенность при

распределении терминов особенно проявляется при формировании нормативного тезауруса кодифицированных законодательных актов.

С нашей точки зрения, статья-словник в любом кодифицированном, а значит, достаточно крупном по объему законодательном акте,

характеризующимся наличием множества терминов лишь отягощает его текст. Поэтому считаем, что в данном случае в наличии такой статьи нет необходимости, более эффективно здесь определение ключевых терминов непосредственно по тексту закона. Таким образом, в кодифицированных законодательных актах лучше использовать способ размещения дефиниций по месту первого употребления соответствующего термина.

Однако, в настоящее время, статьи-словники всё чаще используются именно в кодифицированных законодательных актах. Такое расположение законодательных дефиниций характерно для Бюджетного кодекса Российской Федерации, Налогового кодекса Российской Федерации, Градостроительного кодекса Российской Федерации. Тем острее встает вопрос об обеспеченности данного действия соответствующим обоснованием, о формулировании единой позиции участников российской законотворческой деятельности, касающейся места дефиниций в законодательном тексте.

В этой связи, необходимо коснуться и других возможных способов расположения законодательных дефиниций.

Если давать оценку размещению дефиниций в преамбуле закона, то следует отметить два обстоятельства.

Во-первых, использование такого способа опасно с точки зрения возможности «размывания» сущности преамбулы, в которой обычно излагаются принципиальные положения, побудительные мотивы, цели издания соответствующего акта.

Во-вторых, если исходить из того, что преамбула должна быть лаконичной и четкой, то наличие в ней законодательных дефиниций может просто нивелировать эти свойства. Отметим, что и сама преамбула уже давно не используется при составлении законодательных текстов.

Размещение дефиниций в примечаниях, с нашей точки зрения, также нежелательно. Н.А. Власенко справедливо относит примечания к вспомогательной графике, то есть к технике оформления содержания нестандартного, чаще всего, дополнительного материала1. Дефиниции не являются дополнением к закону, они представляют собой его полноправную часть. Однако это ни в коей мере не отрицает самой возможности существования примечаний в законодательном тексте. Как отмечают В.М. Баранов и Д.С. Кондаков, «примечания выступают распространенным технико-юридическим приемом и значимым содержательным явлением современного российского права»[14] [15].

Кроме этого дефиниции могут располагаться в тексте одновременно и в специальной статье-словнике, и по месту первого употребления соответствующего термина. Полагаем, что такая комплексность лишь препятствует ясному восприятию пользователем текста закона, и приведенные выше примеры служат тому подтверждением.

Нуждается в унификации и название статьи-словника, используемой в законодательном тексте. В российском законодательстве нет единства в решении и этой проблемы. Так, например, в Федеральных законах «О коммерческой тайне»1, «О кредитных историях»[16] [17], «О государственной кадастровой оценке»[18] статьи-словники называются «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» (статьи 3), в Федеральных законах «О сельскохозяйственной кооперации»[19] и «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов»[20] - «Основные понятия» (статьи 1). В Бюджетном кодексе Российской Федерации название статьи-словника сформулировано как «Понятия и термины, применяемые в настоящем Кодексе» (статья 6), статья 3 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности»[21] именуется «Основные термины», статья 5 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации»[22] называется «Основные термины, используемые в настоящем Федеральном законе». Еще одним примером здесь является статья 3 Основ законодательства Российской Федерации о культуре1, которая носит название «Основные понятия» с последующим пояснением, сформулированным как «Используемые в настоящих Основах термины означают...».

Что же в действительности определяется законодателем - понятия, термины, либо понятия и термины? Контуры этой проблемы мы обозначили в первом параграфе данной главы, где нами был сделан вывод о равной принадлежности дефиниции к понятию и термину в случае выражения понятия термином.

При исследовании российского законодательства поставленный вопрос необходимо напрямую связывать с процессом унификации словесного материала, используемого в языке законов. Единство языковых средств российских законов должно начинаться с одинакового названия объектов, подлежащих определению в их текстах, и общего для всех законов названия статьи-словника.

Фактически не отражают действительной реалии такие языковые конструкции, в которых содержится указание на понятия или термины, а также на понятия и термины, без упоминания того, что вместе с ними в законодательном тексте представлены и их определения. Как отмечает Г.Т. Чернобель, «если обратиться непосредственно к тексту статей, те или иные понятия в них не просто называются, но дефинируются»[23] [24]. Кроме этого считаем, что однозначно недопустима в тесте закона такая формулировка, как «понятия и термины, используемые в настоящем законе». В данном случае у каждого заинтересованного лица может возникнуть вопрос, касающийся разграничения этих двух категорий, как в тексте статьи- словника, так и в тексте всего законодательного акта.

С нашей точки зрения, любое понятие может определяться на уровне чувств и ощущений, определение же, содержащееся в законодательном тексте, относится к термину как к конкретному наименованию соответствующего понятия. Оно непосредственно связано с термином с помощью слов (наглядно). Поэтому в качестве объектов определения в законодательном тексте следует воспринимать именно термины (видимые объекты), а не понятия (абстракции).

В статью-словник должны включаться только термины, несмотря на присутствие в тексте закона и слов, которые терминами не являются. Последние, в основном, имеют вспомогательное значение, являются в своей совокупности связующим звеном, использующимся в юридическом языке для наиболее точного раскрытия содержания понятий, выраженных соответствующими терминами.

В названии статьи-словника должна быть представлена существующая связь между терминами и их определениями. В этой связи, предлагаем следующий вариант названия статьи-словника: «термины и их определения, используемые в настоящем законе».

Решение проблемы, связанной с поиском оптимального места для дефиниций в законодательном тексте, а также унификация наименования самого объекта определения и использование единого названия статьи- словника в российском законодательстве позволят существенно повысить качество формальной стороны законотворческой деятельности, добавят логичности и грамотности в использовании ее субъектами языковых средств.

На основании изложенного можно сформулировать следующие правила расположения дефиниций в законодательном тексте:

- в кодифицированных законах дефиниции должны располагаться по месту первого употребления соответствующего термина;

- в остальных законах определения терминов необходимо помещать в специальную статью-словник, расположенную в начале законодательного акта (в названии статьи-словника должно быть указано на то, что в ней изложены термины и их определения, используемые в данном законе).

Подводя итоги настоящего параграфа, сформулируем ключевые выводы:

Место дефиниций в тексте закона должно определяться с позиции максимально удобного их восприятия пользователем, исходя из двуединого начала: в кодифицированных законах дефиниции следует располагать по месту первого употребления соответствующего термина, в остальных законах - в специальной статье-словнике, расположенной в начале законодательного акта.

При выборе наименования объекта определения в тексте закона (понятия или термины) необходимо обращать внимание на абстрактность понятия, поэтому дефиниция, содержащаяся в законодательном тексте, относится к термину, как к наименованию понятия. Соответственно, объектом определения в законодательном тексте является термин, обозначающий соответствующее понятие. В названии статьи-словника должна быть представлена существующая связь между терминами и их определениями.

[1] Об опеке и попечительстве [Электронный ресурс] : федер. закон от 24.04.2008 № 48-ФЗ: в ред. от 28.11.2015 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[2] Об автономных учреждениях [Электронный ресурс] : федер. закон от 03.11.2006 № 174- ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[3] О защите прав потребителей [Электронный ресурс] : закон Рос. Федерации от 07.02.1992 № 2300-1: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[4] О рынке ценных бумаг [Электронный ресурс] : федер. закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ: в

ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд.

«Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[5] О морских портах в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации [Электронный ресурс] : федер. закон от 08.11.2007 № 261-ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[6] Козулин А.И. О некоторых аспектах качества регионального закона // Государство и право. 2000.№ 6. С. 83.

[7] Кострова М.Б. Дефинирование понятий и терминов, используемых в УК РФ // Журнал российского права. 2003. № 12. С. 83-84.

[8] Москаленко И.В. Дефиниции в системе юридических средств механизма гражданскоправового регулирования // Право и образование. 2005. № 1. С. 23.

[9] Об утверждении Методических правил по организации законопроектной работы федеральных органов исполнительной власти [Электронный ресурс] : приказ Минюста Рос. Федерации № 3, Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ № 51 от 10.01.2001 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство. (Версия Проф)».

[10] Правила подготовки проектов нормативных правовых актов: утв. указом Президента Республики Беларусь от 11.08.2003 г. № 359 // Архивы и делопроизводство. 2004. № 2. С. 47-59.

[11] О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности [Электронный ресурс] : федер. закон от 12.01.1996 № 10-ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[12] О рынке ценных бумаг [Электронный ресурс] : федер. закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ: в

ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд.

«Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[13] Основы законодательства Российской Федерации о культуре [Электронный ресурс] : утв. ВС РФ 09.10.1992 № 3612-1: в ред. от 28.11.2015 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[14] Власенко Н.А. Основы законодательной техники: практ. руководство. Иркутск, 1995. С. 36.

[15] Баранов В.М., Кондаков Д.С. Примечания в российском праве: природа, виды, проблемы реализации // Проблемы юридической техники: материалы науч.-метод. семинара «Юрид. техника», Нижний Новгород, 13-18 сент. 1999 г.: сб. ст. / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 348.

[16] О коммерческой тайне [Электронный ресурс]: федер. закон от 29.06.2004 № 98-ФЗ: в ред. от 12.03.2014 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[17] О кредитных историях [Электронный ресурс]: федер. закон от 30.12.2004 № 218-ФЗ: в

ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд.

«Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[18] О государственной кадастровой оценке [Электронный ресурс]: федер. закон от 03.07.2016 № 237-ФЗ // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк « Российское законодательство (Версия Проф)».

[19] О сельскохозяйственной кооперации [Электронный ресурс]: федер. закон от 08.12.1995 № 193-ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[20] О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов [Электронный ресурс] : федер. закон от 20.12.2004 № 166-ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[21] О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности [Электронный ресурс] : федер. закон от 12.01.1996 № 10-ФЗ: в ред. от 03.07.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[22] О таможенном регулировании в Российской Федерации [Электронный ресурс] : федер. закон от 27.11.2010 № 311-ФЗ: в ред. от 23.06.2016 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[23] Основы законодательства Российской Федерации о культуре [Электронный ресурс] : утв. ВС РФ 09.10.1992 № 3612-1: в ред. от 28.11.2015 // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Законодательство». Информ. банк «Российское законодательство (Версия Проф)».

[24] Чернобель Г.Т. Правовые понятия и их применение в законах. Гл. 5 // Законодательная техника: науч.-практ. пособие / под ред. Ю.А. Тихомирова. Москва, 2000. С. 82.