Обязательство должно быть исполнено таким образом, как это предусмотрено договором. Если предоставление отклоняется от результата, заложенного в договорной программе обязательства, возникает нарушение, которое причиняет ущерб правам кредитора, а в случае встречного обязательства также и правам должника. При этом утрачивается согласованный в договоре баланс интересов сторон. Этот конфликт должно разрешить право, которое в дополнение к программе, созданной договором, предпринимает меры для уравнивания разнонаправленных интересов должника и кредитора[1]. Вследствие этого право вносит изменения в обязательственное отношение сторон. Для определения содержания указанных изменений наиболее важными являются три следующих вопроса[2]: необходимо установить, когда возникает нарушение, кто за него отвечает, и какие правовые последствия при этом наступают.

Последний вопрос во многом связан со средствами защиты, которыми наделяется кредитор против нарушившего обязательство должника. Среди них существенное значение имеют такие взаимоисключающие права кредитора как требование присуждения должника к исполнению обязательства в натуре, с одной стороны, и притязание на взыскание убытков, причиненных неисполнением обязательства, с другой.

Подходы, определяющие соотношение данных институтов, разрабатывались еще в Древнем Риме и впоследствии являлись предметом оживленной научной дискуссии, как на протяжении Средневековья, так и Нового времени, о чем повествует первый параграф настоящей главы.

Описание развития института исполнения в натуре позволит выделить ряд его преимуществ и недостатков, а также установить исторические причины образования двух противоположных концепций, по-разному определяющих место права требовать исполнения в натуре в структуре обязательства. В соответствии с одной из них данное требование является неотъемлемым правом кредитора, которое он по общему правилу может осуществить по своему усмотрению. Согласно другой - исполнение в натуре - это лишь одно из средств защиты кредитора, возникающее в связи с нарушением должником своего обязательства и применяющееся в исключительных случаях при неадекватности денежного возмещения. Данные теоретические модели отражены во втором и третьем параграфах настоящей главы.

Четвертый параграф первой главы содержит описание российского подхода к праву кредитора требовать исполнения в натуре, а также определяет, какой модели данный подход наиболее соответствует.

[1] Treitel G.H. Remedies for Breach of Contract. A comparative Account. 1988. p. 1,2; Friedmann D. Rights and Remedies, in Comparative Remedies for Breach of Contract, ed. by Cohen N., McKendrick E. 2005. p. 3,4; Palandt O. Burgerliches Gesetzbuch. 2014. S. 359-360.

[2] Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. II. 2000. C.198, 199, 220, 221; Schermaier M. vor §275 ГГУ, in Schmoeckel M., Ruckert J., Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB, Band II, Schuldrecht: Allgemeiner Teil, §§241-432, I. Teilband: vor §241-§304, 2007. (далее - HKK). S.853.