Антропоцентрический подход к изучению языковых явлений является главной доминантой современной лингвистики. Внимание, которое уделяется человеку в актуальных филологических исследованиях, объясняется, прежде всего, признанием современной наукой тесной связи языка и человеческого фактора.

Действительно, многое в языке, в этом сложном и многомерном явлении, все части которого взаимодействуют друг с другом, предопределено механизмами социального и внутреннего состояния человека, его отношением к миру. Именно на языковом уровне человек имеет возможность наиболее ярко и образно выразить свое отношение к окружающей действительности во всем ее многообразии, то есть выразить ее оценку.

Языковая оценка, таким образом, категория собственно антропоцентричная, ориентированная на отражение интересов человека и не существующая в отрыве от них. Иными словами, как справедливо отмечает А.А. Шмелева, «когда речь идет об оценке, на первый план выступает человеческий фактор»[1].

Достаточно долгое время категория оценки рассматривалась исключительно с позиций аксиологии, однако в последние десятилетия она стала значимым объектом многих лингвистических исследований. При этом четко выраженная антропоцентрическая направленность лингвистики предопределяет и формирует так называемый «аксиологический подход к языку», рассматривающий язык как зеркало базовой системы ценностей социума (в ее вариантах, свойственных различным социальным, идеологическим, возрастным и прочим стратам и группам) и важнейший источник информации о ней[2].

Учитывая значимость категории оценки, большинство исследователей предлагают определять ее через философско-логическое понятие ценности, поскольку именно система ценностей, по справедливому утверждению А.К. Абишевой, составляет осевой смысл бытия человека в мире, его смысловой центр[3]. При этом по отношению к субъекту (человеку) ценности служат объектами его интересов, а для его сознания выполняют функцию повседневных ориентиров в предметной и социальной действительности, обозначений его различных практических отношений к окружающим предметам и явлениям[4]. В этом смысле наиболее общее определение оценки предлагает В.И. Банару, в чьем понимании оценка – это аксиологический термин, отражающий результативный аспект процесса установления отношения между субъектом оценки и ее предметом; причем в класс предметов оценки включаются не только ценности, имеющие для субъекта положительную значимость, но и нулевые и отрицательные ценности, что доказывает общую относительность этого понятия.

Человек, посчитав некоторый объект хорошим или плохим, полезным или вредным, красивым или безобразным, дает оценку. Иными словами, он приписывает ценность или антиценность некоторому объекту путем выражения положительной или отрицательной оценки. Таким образом, оценка становится возможной, если имеется объект оценки (т.е. объект, которому приписывается та или иная ценность в широком смысле), субъект оценки (лицо, выражающее позитивную или негативную оценку) и основание оценочного маркера (позиция или доводы субъекта при одобрении или порицании). Наиболее же убедительным можно признать определение, предложенное Р.М.Якушиной, где оценка понимается как «отношение носителей языка к объекту, обусловленное признанием или непризнанием его ценности с точки зрения соответствия или несоответствия его качеств определенным ценностным критериям»[5]. При этом несомненным представляется то, что подобная ценностная ориентация субъекта проявляется в высказываемых им оценочных суждениях, рематические элементы которых содержат оценочные понятия. Осознавая тесную связь рассматриваемой лингвистической категории с философско-логическим понятием ценности, необходимо подчеркнуть когнитивную сущность языковой оценки.

Согласно мнению, которое высказывает И.И. Кремих, познание окружающего мира осуществляется именно на основе оценок [6]. Построение языковой оценки основывается как на определенных научных знаниях, так и на фактах, которыми характеризуется обыденное сознание. Также языковую оценку рассматривают как познавательный опыт, которые имеет отношение к какой либо национальной или исторической общности людей. В процессе дифференцирования в собственных целях значимости или незначимости каких-либо явлений, фактов или предметов человеком познается как его положение в его собственной картине описания мира, так и то место в этой картине, которое занимают те люди, которые его окружают. Таким образом, у человека имеет возможность по выстраиванию с окружающими людьми таких взаимоотношений, которые соответствуют его предпочтениям и интересам. Значение, которое имеет оценка как категория, отображается также и в том, что оно играет важную роль в широком спектре языковых функций.

Большинство лингвистов (Н.Д.Арутюнова[7], Е.М.Вольф[8], и другие) признает неразрывную связь оценки с прагматической функцией языка, что совершенно естественно, поскольку данная функция представляет собой выражение положительного или отрицательного отношения говорящего к предметам высказывания. Н.Е.Кузнецова и Е.В.Шевченко также подчеркивают прагматическую направленность оценки в своем определении: «оценка – это процесс и результат определения субъектом степени значимости объекта с учетом способности последнего удовлетворять те или иные потребности и интересы субъекта, то есть определения прагматической значимости объекта»[9] А.А.Ивин выделяет оценку как отдельную (шестую) языковую функцию – «использование языка для выражения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту»[10] Е.Н.Старикова и С.Н.Колесник связывают аксиологическую категорию оценки с номинативной функцией языка (поскольку оценка может быть выражена лексическим значением слова или словосочетания), а также с коммуникативной языковой функцией[11]. Такая принципиальная важность оценки для различных языковых функций еще раз подчеркивает ее языковую универсальность. Как уже указывалось выше, в языке оценка материализуется в виде определенных оценочных суждений, при этом они обычно содержат как собственно выражение (субъективной) оценки, так и некоторые качественные характеристики оцениваемого объекта.

Соотношение субъективного и объективного в рамках одного оценочного высказывания, их тесное взаимодействие привлекли самое пристальное внимание со стороны лингвистов. Ряд исследователей считает субъективное начало первичным в оценочном суждении. Так, Н.П. Сучкова полагает, что оценка не является внутренним, природным свойством каких-либо вещей и явлений, а приписывается им людьми в зависимости от того, как они относятся к этим вещам и явлениям – считают ли их приятными, нужными, полезными и наоборот.[12] Такие понятия как «мнение», «суждение», «отношение», часто встречающиеся в различных дефинициях оценки, прямо указывают на естественность, изначальность субъективного фактора в оценке. Именно личностный аспект или так называемая личностная интерпретация по линии «субъективное – объективное» формирует базис для исследования оценки в эмоционально-экспрессивном контексте, оценка субъективна по своей сути[13]. Однако следует уточнить, что субъективный фактор при всей его важности и значимости не существует в отрыве от фактора объективного. Субъективное и объективное начала в оценочном выражении представляют собой единый комплекс, и выявление первичности того или другого представляется нецелесообразным: оценочное высказывание всегда подразумевает оценочную корреляцию между субъектом и объектом. Субъективный компонент предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта оценки к ее объекту, в то время как объективный компонент оценки ориентируется на индивидуальные свойства предметов или явлений, на основе которых создается оценка.

В оценочном выражении субъективное и объективное неразрывно связаны между собой. Е.М.Вольф указывает на то, что всякое оценочное суждение в равной степени предполагает субъект суждения (то есть лицо, от которого исходит оценка) и его объект (то есть тот предмет, индивид или явление, к которому оценка относится), но при этом подчеркивает, что противопоставление субъекта и объекта в структуре оценочного высказывания и субъективности, и объективности в значении оценки – это не одно и то же. И субъект, и объект предполагают сосуществование обоих факторов – субъективного и объективного. Так, субъект, оценивая предметы или события, опирается, с одной стороны, на свое отношение к объекту оценки, а с другой стороны, на стереотипные представления об объекте и шкалу оценок, на которой расположены присущие объекту признаки. В то же время в оценочном объекте сочетаются субъективные (отношение субъект – объект) и объективные (свойства объекта) признаки[14].

Таким образом, сочетание субъективного и объективного элемента в оценочном смысле – явление сложное и многоаспектное, что во многом определяется еще и тем, что каждый из этих элементов неоднороден по своей смысловой структуре и предполагает учет целого ряда различных факторов. Итак, источником возникновения оценки является ее объект, следовательно, характер и содержание оценки связаны с конкретными качествами объекта. Вместе с тем эти качества гораздо сложнее простой описательной характеристики объекта, так как оценивающая деятельность всегда отражает и социальные взаимоотношения, которые не могут существовать вне общения. И поскольку оценки зачастую отражают социальную значимость объектов, проблему оценки необходимо изучать в связи с конкретными социальными отношениями говорящих.

Е.М.Вольф особо подчеркивает зависимость оценки от норм, принятых в том или ином обществе или его части на определенном отрезке времени. Вообще, социальную обусловленность оценки можно отнести к так называемым объективным составляющим характеристики субъекта, поскольку именно она формирует стереотипные представления о том или ином объекте и определяет общую оценочную шкалу. Как известно, каждый говорящий социум характеризуется своей ценностной картиной мира, а следовательно, и своей особой оценочной шкалой, которая и формирует аксиологические ориентиры индивида. Однако при этом трудно согласиться с мнением И.И. Кремих, которая утверждает, что оценка объективной реальности является не индивидуальной, а исключительно общественной, включенной в систему коллективных, общественных ценностей, обусловленных практической деятельностью и общественной практикой[15].

Для каждого человека значима прежде всего своя собственная оценочная шкала, а она представляет собой результат совмещения внешних (общих, социально обусловленных) ценностей и системы внутренних, сугубо индивидуальных оценок. Этим и объясняется тот факт, что оценки как вербальные реакции носителей языка имеют широкий диапазон лингвистического варьирования. Таким образом, выражение оценки, с одной стороны, подготовлено социолингвистическим фоном высказывания (различием между положительным и отрицательным, релевантным для носителей данной культуры), а с другой стороны, индивидуальными экстралингвистическими характеристиками субъекта (собственным отношением к объекту, социальным статусом, психическими особенностями, образованием, воспитанием, профессией, возрастом, даже настроением в конкретный момент вербализации оценки).

Проблема соотношения объективного и субъективного начал в оценочном суждении тесно связана с вопросом о том, какой фактор в оценке является первичным – эмоциональный или рациональный. Ряд зарубежных исследователей (Stevenson, Hare, Hudson) полагает, что первичным является эмоция – непосредственная реакция человека на событие, определяющая оценку; рациональная же сторона речи вторична[16]. Другое мнение высказывается отечественными лингвистами, в частности Н.Д. Арутюновой, Е.М. Вольф, А.Н. Барановым, и состоит в том, что рациональный оценочный аспект является приоритетным, а эмоциональный компонент вторичен; объясняется это тем, что в естественном языке не может быть чисто эмоциональной оценки, так как язык как таковой всегда предполагает рациональный аспект.

О.Н. Касторнова вслед за Е.М. Вольф выделяет два вида оценки: эмоциональную (непосредственная реакция субъекта, отражающая его чувственное восприятие объекта оценки и связанная с экспрессией) и рациональную (логическое осмысление ценности рассматриваемого объекта)[17].

Без сомнения, в непосредственной реакции-оценке эмоциональный компонент более очевиден, нежели в оценке-мнении, однако мы полагаем, что это не предполагает элиминирования рационального начала (и наоборот – в обдуманном оценочном суждении наряду с четко выраженным рациональным аспектом всегда присутствует эмоция). Очевидно, что при различных формах оценок соотношение рационального и эмоционального меняется, и зачастую дифференцировать два вида оценок вне контекста не представляется возможным. В связи с этим целесообразно предположить, что для языкового выражения оценки рациональный и эмоциональный аспекты являются равно важными, и, следовательно, деление оценок на эмоциональные и рациональные тяготеет скорее к условности, нежели к четкой классификации. Еще одной характеристикой языковой оценки, также весьма условной, но, тем не менее, значимой, является ее степень.

Е.Н.Старикова и С.Н.Колесник[18] выделяют три условных оценочных степени: слабую, среднюю и интенсивную. Оценки слабой степени приближаются к нейтральным по уровню своей эмоциональности и категоричности. Их основная особенность – наличие того или иного деинтенсификатора при оценочной лексеме. Оценки средней степени характеризуются возрастанием роли эмотивного оценочного компонента. Обычно они выражаются лексическими средствами, обладающими как эмоционально-оценочным, так и предметно-логическим значением. В оценках же интенсивной степени преобладает эмотивный компонент; они передаются лексическими средствами, обладающими ярко выраженным эмоциональным значением и зачастую усиливаются многообразными интенсификаторами разных языковых уровней. В целом данные условные степени оценки демонстрируют существенную неоднородность оценок и разнообразие их проявлений в языке, а также доказывают тот факт, что в создании оценочного аспекта высказывания могут участвовать единицы различных языковых уровней – морфологические, лексические, синтаксические, а также интонационные.

Как уже указывалось, в языке оценка материализуется в виде оценочных предложений-суждений. Однако вопрос о том, какие же именно высказывания следует признать собственно оценочными, представляется в определенной мере спорным.

М.Я.Блох и Н.В.Ильина четко указывают, что «оценочной конструкцией может быть признана не любая конструкция, содержащая лексическую единицу оценочной семантики, а лишь та, в которой лексическая единица находится в предикативной позиции», в остальных случаях «оценка … передается как факт уже известный, а не приписываемый субъектом по основному смысловому заданию высказывания»[19].

В связи с противоречивым характером оценочного суждения возникает проблема и адекватной его интерпретации: не всегда оценочную позицию субъекта можно идентифицировать исходя только из лексического наполнения высказывания. Н.А. Близнюк и Н.А.Сергиенко справедливо указывают, что корректная интерпретация оценки зависит от интересов, мировоззрения, ощущения, от социальных и психологических особенностей обеих сторон коммуникативного процесса, то есть от всего комплекса как лингвистических, так и экстралингвистических характеристик оценочного суждения[20].

И.В.Егорова[21] подходит к этому вопросу еще шире и верно полагает, что экстралингвистические факторы оценки представлены всей коммуникативной ситуацией, характеризующейся такими признаками, как время, место действия, число коммуникантов, их взаимоотношения, а также коммуникативными правилами речевого поведения, то есть для адекватного понимания языковой оценки необходим и учет национальных норм общения, принятых в данной культуре в тот или иной исторический промежуток времени. В целом следует отметить, что в современном языкознании идет активный процесс формирования нового исследовательского направления, которое можно было бы обозначить как лингвоаксиология. И это вполне естественно: именно изучение языковой оценки в широком понимании с учетом всех ее многочисленных аспектов способно дать исследователям объяснение основ мировоззрения и обозначить ценностную картину мира как отдельного человека, так и целого языкового сообщества, существующего в определенных социокультурных условиях.

[1] Шмелева, А.А. Оценочность в прагмасемантике высказывания / А.А. Шмелева // Структурно-семантические, когнитивные, прагматические и другие аспекты исследования единиц разных уровней. Современные проблемы лингводидактики / Бирский гос. пед. ин-т. – Бирск, 2004. – С. 109-114.

[2] Залесова, Н.М. Понятие и место категории оценки в языке / Н.М. Залесова // Вестник Амурского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». – 2003. – Вып.20. – С. 56-57.

[3] Абишева, А.К. О понятии «ценность» / А.К.Абишева // Вопросы философии. – 2002. – №3. – С. 139-146.

[4] Самигуллина, А.С. Языковая периферия концепта «оценка»: введение в проблематику / А.С. Самигуллина // Человек в зеркале языка. Вопросы теории и практики: сб. статей. Кн.2 / РАН, Институт языкознания. – М., 2005. – С.45-61.

[5] Якушина, Р.М. Динамические параметры оценки (на материале современного английского языка): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04: защищена 17.12.03 / Роза Михайловна Якушина. – Уфа: Башкирский государственный университет, 2003. – 24 с.

[6] Кремих, И.И. Оценка в лексической семантике / И.И. Кремих // Парадигматические характеристики лексики. – М.: МГПУ, 1986. – С. 18-34.

[7] Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова – М., 1988.

[8] Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 280 с. 240 Вестник СамГУ. 2007. № 3 (53)

[9] Кузнецова, Н.Е. К вопросу о некоторых способах выражения оценки / Н.Е.Кузнецова, Е.В.Шевченко // Язык. Текст. Стиль: сб. науч. тр. / Курганский гос. ун-т. – Курган, 2004. – С.71-79.

[10] Ивин, А.А. Теория аргументации / А.А. Ивин. – Режим доступа: http://www.bolshe.ru/book/id=2454&page=3 [27.06.05]

[11] Старикова, Е.Н. К вопросу о категории оценки в языке / Е.Н. Старикова, С.Н.Колесник // Вестник Киевского университета. Романо-германская филология. – 1988. – Вып.22. – С. 56-59

[12] Сучкова, Н.П. Функционирование категории оценочности в английской разговорной речи / Н.П. Сучкова; Горьковский гос. пед. ин-т иностр. языков. – Горький, 1989. – 12 с.

[13] Близнюк, Н.А. Понятие и структура оценки в системе языка / Н.А. Близнюк, Н.А. Сергиенко // Теоретические и прикладные аспекты лингвистических исследований: межвуз. сб. науч. тр. / Сургут. гос. ун-т. – Сургут, 2001. – С. 84-87.

[14] Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 280 с. 240 Вестник СамГУ. 2007. № 3 (53)

[15] Кремих, И.И. Оценка в лексической семантике / И.И. Кремих // Парадигматические характеристики лексики. – М.: МГПУ, 1986. – С. 18-34.

[16] Шмелева, А.А. Оценочность в прагмасемантике высказывания / А.А. Шмелева // Структурно-семантические, когнитивные, прагматические и другие аспекты исследования единиц разных уровней. Современные проблемы лингводидактики / Бирский гос. пед. ин-т. – Бирск, 2004. – С. 109-114.

[17] Касторнова, О.Н. К вопросу о разграничении оценочности и эмоциональности в высказываниях со словами категории оценки / О.Н. Касторнова // Проблемы систематики языка и речевой деятельности: материалы 8-го регионального научного семинара / Иркутский гос. лингв. ун-т. – Иркутск, 2005. – С. 120-124.

[18] Старикова, Е.Н. К вопросу о категории оценки в языке / Е.Н. Старикова, С.Н. Колесник // Вестник Киевского университета. Романо-германская филология. – 1988. – Вып.22. – С. 56-59

[19] Блох, М.Я. Структура и семантика оценочной конструкции / М.Я. Блох, Н.В. Ильина // Функциональная семантика синтаксических структур / МГПИ. – М., 1986. – С.14-23.

[20] Близнюк, Н.А. Понятие и структура оценки в системе языка / Н.А. Близнюк, Н.А. Сергиенко // Теоретические и прикладные аспекты лингвистических исследований: межвуз. сб. науч. тр. / Сургут. гос. ун-т. – Сургут, 2001. – С. 84-87.

[21] Егорова, И.В. Функционирование модуса субъективной оценки в косвенных речевых актах / И.В. Егорова // Проблемы романо-германской филологии, философии и методики преподавания иностранных языков: сб. науч. тр. / Пермский гос. пед. ун-т. – Пермь, 2004. – С. 27-30.