Наибольший интерес в специально предупредительном аспекте представляет личностная виктимность, рассматриваемая на социально-демографическом и нравственно-психологическом уровнях.

По гендерным характеристикам жертвы преступлений против жизни и здоровья существенно не отличаются от остальных потерпевших.

По данным Д.В. Ривмана, "среди потерпевших от умышленных убийств и причинения вреда здоровью мужчины составляют соответственно 58,0% и 78,4%; женщин - 42,0% и 21,6%, а среди преступников мужчины - 87,9% и 89,6%; женщины - 12,1% и 10,4%... Сравнение показывает, что женщин - жертв убийства в 3,5 раза больше, чем женщин-убийц".

Официальные данные ГИАЦ МВД России отражают несколько иную криминологическую картину: женщины совершают убийства в 11% случаев, а становятся жертвами в 23% убийств.

Очевидна следующая особенность криминализации и виктимизации женщин: по мере увеличения общественной опасности посягательств на жизнь и здоровье увеличивается уровень женской виктимизации и сокращаются показатели криминализации (см. таблицу 1).

Таблица 1. Криминализация и виктимизация женщин

Вид преступлений

Убийство

Причинение тяжкого вреда здоровью

Причинение средней тяжести вреда здоровью

Истязание

Умышленное причинение легкого вреда здоровью и побои

женщины-преступницы

11%

12%

14,2%

14,6%

29,9%

женщины-потерпевшие

23%

10,8%

8,7%

19,6%

40%

Несмотря на динамику роста женской виктимности, "лидирующее" положение среди потерпевших занимают мужчины.

Высокий уровень криминальной уязвимости мужчин объясняется комплексом факторов:

1) они имеют широкий круг социальных контактов, чаще и легче завязывают случайные и неожиданные знакомства. Этому способствует незначительная занятость мужчин в быту: по подсчетам социологов, рабочая неделя женщины составляет 80 часов, а мужчины - 50;

2) склонность к аддиктивному поведению (алкоголизму, наркомании, токсикомании), обусловливающему повышенную уязвимость в конфликтной ситуации;

3) подверженность агрессивным реакциям на внешние раздражители.

Возрастная виктимность, равно как и гендерная, сама по себе не означает фатальной опасности для лица подвергнуться посягательству. В частности, у малолетних, несовершеннолетних и престарелых увеличивается возможность стать жертвой преступлений против жизни и здоровья только в связи с конкретными обстоятельствами их жизнедеятельности.

Наиболее активную возрастную группу составляют лица от 26 до 40 лет. В силу особенностей социализации (высокая общественная активность и широкий круг контактов), а равно сформировавшихся нравственно-психологических установок эта категория лиц в равной мере подвержена как риску виктимизации, так и криминализации.

Более 66% из них в момент совершения преступления характеризовались негативным поведением. Имела место так называемая "инверсия" ролей (или "взаимодополняющее партнерство"), при которой за 10 - 15 минут до убийства или причинения вреда здоровью неясно, кто окажется преступником, а кто потерпевшим. Как образно выражается С. Абельцев, "потерпевший и преступник "пожирают" друг друга".

Повышенную уязвимость демонстрирует также возрастная группа от 19 до 25 лет, для которой характерно провокационное поведение.

Для потерпевших, равно как и для лиц, совершающих преступления против жизни и здоровья, характерен невысокий образовательный уровень.

По данным В.Д. Ривмана и В.С. Устинова, "64% потерпевших от убийства и 80,5% потерпевших от причинения тяжкого вреда здоровью не окончили средней школы. Из взятых в совокупности не имеют среднего образования 68,1% потерпевших и 64,9% преступников. Необразованность, малограмотность, интеллектуальная неразвитость, нередко связанная с этим примитивность мотивации проявляются как криминогенные и виктимогенные факторы с совершенной очевидностью".

В настоящее время утверждение, что низкий образовательный уровень является безусловным криминогенным фактором, постепенно теряет свою актуальность. Это объясняется обязательностью начального образования, коммерциализацией системы высшего и среднего специального образования, отсутствием единого критерия оценки качества образовательных услуг и пр.

Важным и одновременно неоднозначным показателем личностной виктимности является национальная принадлежность жертвы.

Длительное время проблема национального фактора обходилась молчанием. Аксиоматичным считалось утверждение: какой-либо специфики совершения насильственных преступлений в зависимости от принадлежности лиц к той или иной национальности нет, ибо не может быть генетически и биологически преступной или виктимной нации. Современная криминологическая ситуация, приток в Россию легальной и нелегальной миграции, разжигание межнациональной ненависти и вражды заставили криминологов вновь обратиться к национальному вопросу.

В российских условиях для абсолютизации этнического фактора нет достаточных оснований. Считается, что на человека одновременно воздействует комплекс факторов: социальная неустроенность, проблемы культурной адаптации и др. Социологами и политологами выявлена следующая закономерность: чем локальнее этническая группа (особенно в условиях миграции), тем в большей степени она озабочена сохранением своей уникальности, в ней преобладают сепаратистские настроения и определенная "враждебность" к представителям других этносов.

Высокий приток этнической миграции, а также полинациональный состав населения начинают рассматриваться в качестве важных криминогенно-виктимогенных факторов насильственной преступности.

Что же касается связи виктимизации с миграционными процессами, то и здесь не выявлена прямая детерминационная связь.

В России насильственная преступность против личности носит бытовой характер, и детерминируется не столько этническими, расовыми, националистическими мотивами, сколько межличностными конфликтами на почве ревности, мести, неприязненных отношений и др. В 99% случаев совершения насильственных преступлений этническая принадлежность лица не является виктимогенным фактором. Значительно более высокий процент потерпевших в той или иной национальной группе объясняется не столько этническими традициями и бытом, сколько социально-бытовой неустроенностью, индивидуальным уровнем культуры и образования.

Важным дополнением к социально-демографической характеристике потерпевшего от преступлений против жизни и здоровья является его занятость.

Значительная часть жертв на момент совершения преступления нигде не работала и не училась. Показатели занятости потерпевших практически аналогичны показателям, характеризующим насильственных преступников.

Существует связь между криминальной виктимностью и семейным положением потерпевших.

В социальном аспекте семья рассматривается как статистическая единица учета и наблюдения, совокупность индивидуумов - носителей определенных социально-демографических ролей, динамическая последовательность фаз "жизненного цикла" и носитель определенных функций. В криминологии семья - это прежде всего группа людей, взаимодействие которых обусловлено как юридическими, так и фактическими брачными или родственными связями, фактор, стабилизирующий положение личности в обществе.

Не случайно состоящие в браке люди реже, чем холостые, совершают либо становятся жертвами насильственных преступлений. Этот вывод подтверждают данные выборочного исследования уголовных дел: среди потерпевших от насильственных преступлений высока доля лиц, не состоящих в браке (62%).

В семейной криминологии признано, что к преступлениям ведут две линии причинной связи: неблагоприятное формирование личности в семье (семейная десоциализация) и криминогенное значение конфликтной семейной ситуации. Если первый фактор является ведущим в родительско-сыновней семье, то второй - в супружеских и родственных отношениях.

Установлено, что большинство внутрисемейных преступлений против жены (мужа) относятся к преступлениям небольшой тяжести (побои, причинение легкого вреда здоровью, угроза убийством), на их долю приходится около 65% посягательств на жизнь и здоровье человека. Примерно 15% преступлений составляют убийства; около 19% - причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью; менее 1% - заражение венерическими болезнями или ВИЧ-инфекцией.

Особого внимания в виктимологическом плане заслуживает анализ родительско-сыновних отношений.

По оценкам специалистов, "в России около двух миллионов детей ежегодно попадают под тяжелую родительскую руку; каждый десятый ребенок гибнет, две тысячи кончают жизнь самоубийством, более 50 тысяч уходят из дома". Одновременно с этим "ежегодно подвергаются жестокому обращению со стороны своих детей и других родственников 0,5-2,5 млн. пожилых людей.

По своим психологическим особенностям осужденные жертвы не представляют однородной группы.

В психологической картине жертв проявляются следующие признаки: 1) низкий интеллектуальный уровень (83%); 2) невысокий показатель самоконтроля (41%); 3) повышенная тревожность, ранимость, неуверенность в себе, нестабильность эмоциональных состояний (38%); 4) неразвитость чувства вины, внутреннее оправдание своих действий (37%); 5) высокий конформизм, заниженная самооценка (16%); 6) экстравертность, импульсивность, вспыльчивость, склонность к демонстративным действиям (39%); 7) жесткость в общении, применение прямой и косвенной физической агрессии (35%) и др.

Большинство потерпевших отличает такая нравственная черта, как общий негативизм, наблюдаемый на фоне правового нигилизма, низкого интеллектуального и культурного уровня. Жертва воспринимает жизненную ситуацию сквозь призму искаженного, тенденциозного подбора факторов и оперирования ими с целью оправдания собственных намерений и потребностей.

Одним из важнейших критериев личностного негативизма является противоправная установка жертвы. В психологии выделяется пять основных вариантов делинквентной установки: аддиктивная, антисоциальная, нарцисстическая, конформистская и суицидальная.

Доля лиц, характеризующихся просоциальной направленностью, среди потерпевших от насильственных преступлений, незначительна и составляет 14%. В 7,4% случаев положительное поведение жертвы (осуществление служебной деятельности или выполнение общественного долга) являлась причиной совершения преступления и составляло основу мотивации виновного, в остальных случаях выступало нейтральным фактором.

Анализ социально-демографических и нравственно-психологических признаков потерпевшего позволил выделить наиболее типичные черты личностной виктимности.

Жертвами насильственных преступлений являются преимущественно лица мужского пола, молодого возраста (18-25 и 25-40 лет), не обремененные семейными обязанностями и не занятые общественно полезной деятельностью. По характеру нравственно-психологической направленности и ценностных ориентаций жертвы насильственных преступлений существенно не отличаются друг от друга.

Большинство из них характеризует социальный негативизм, проявляющийся в различных формах делинквентного поведения. Как правило, потерпевшие имеют низкий порог социальной адаптации, что обусловлено невысоким образовательным, культурным уровнем и аддиктивным поведением.

Наиболее рельефно личностные качества потерпевшего проявляются в его поведении.

В зависимости от правовой и моральной оценки действия жертвы дифференцируются на: положительные, отрицательные и нейтральные.

Отрицательным признавалось следующее поведение:

1) употребление психоактивных веществ;

2) применение насилия в отношении преступника или третьих лиц;

3) оскорбление и угрозы (вербальное насилие);

4) совершение иных противоправных действий;

4) нарушение супружеской верности;

5) совершение иных аморальных действий.

Заслуживает внимания оценка связей между преступником и потерпевшим в допреступной ситуации.

В науке принято выделять две группы ситуаций: нейтральные, в которых лицо решается на совершение преступления под влиянием внутренних побудителей; и толчковые ситуации, в той или иной мере влияющие на зарождение преступных намерений.

В 52% преступлений поведение жертвы являлось определяющим в действиях виновного, в 40% - способствовало реализации преступных намерений, т.е. выступало условием общественно опасного посягательства.

Важным дополнением к характеристике поведения потерпевших может служить соотношение их поведения с разработанной классификацией преступных ситуаций.

В целом, можно говорить о том, что в детерминационном комплексе насильственных преступлений против личности поведение потерпевшего имеет важное, а в ряде случаев определяющее значение. Сочетаясь с личностными признаками потерпевшего, характер поведенческой виктимности обусловливают создание комплексной системы профилактики, построенной на сочетании уголовно-правовых, специально-криминологических и виктимологических мер воздействия на преступления против жизни и здоровья.