Гражданское законодательство закрепляет принцип полного возмещения убытков. В соответствии с пунктом 1 ст.15, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Это означает, что, по общему правилу, возмещению подлежат обе части убытков - как реальный ущерб, так и упущенная выгода.

Однако, по отдельным видам обязательств и по обязательствам, связанных с определенным родом деятельности законом может быть ограничено право на полное возмещение убытков (ограниченная ответственность – статья 400 Гражданского кодекса). Как правило, это ограничение выражается в том, что возмещаются лишь убытки, представляющие собой положительный ущерб (но не упущенную выгоду). Так, в соответствии со статьей 796 Гражданского кодекса перевозчик отвечает за ущерб, причиненный утратой, недостачей или повреждением груза или багажа только в размере стоимости утраченного или недостающего груза или багажа (при повреждении – в размере суммы, на которую понизилась их стоимость). Упущенная выгода возмещению не подлежит.

Как правило, взыскание убытков происходит в судебном порядке, так как сторонам зачастую трудно найти компромиссный вариант. Поэтому возмещение убытков в добровольном порядке относится к редким исключениям[1].

В статью 393 ГК РФ «Обязанность должника возместить убытки» Федеральным законом №42 от 08.03.2015 г.[2] были введены новые положения, а именно:

– п. 1. Должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Если иное не установлено законом, использование кредитором иных способов защиты нарушенных прав, предусмотренных законом или договором, не лишает его права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (абзац введен Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ);

– п. 2. Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 настоящего Кодекса.

Возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом (абзац введен Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ);

– п. 5. Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. Суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (п. 5 введен Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ);

– п. 6. В случае нарушения должником обязательства по воздержанию от совершения определенного действия (негативное обязательство) кредитор независимо от возмещения убытков вправе требовать пресечения соответствующего действия, если это не противоречит существу обязательства. Данное требование может быть предъявлено кредитором и в случае возникновения реальной угрозы нарушения такого обязательства (п. 6 введен Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ).

Итак, для того, чтобы взыскать убытки в суде, необходимо доказать ряд основных моментов, к числу которых относятся:

–факт нарушения обязательства;

–размер реального ущерба;

–наличие прямой причиненной связи между нарушением обязательства и возникновением убытков;

–меры и приготовление кредитора к извлечению доходов[3].

Для обоснования причинения убытков необходимо доказать факт нарушения обязательства. Подбор доказательств осуществляется в зависимости от нарушения должника, в частности, от характера сделки, из которой возникло обязательство. Например, если контракт по договору поставки предоставил бракованную продукцию, либо товар, не соответствующий условиям контракта, в суд необходимо представить следующие документы: текст договора (фиксирует обязанность по поставке товаров), включая все приложения к нему (определяют ассортимент, количество, качество поставляемого товара); товарно-транспортные документы (накладные, путевые листы, квитанции и т.п.) в подтверждении количества поставленного; акт приема-передачи, удостоверяющий характеристики поступившего товара (в том числе отдельно отражающий конкретные нарушения – недостачу, пересортицу, брак, отсутствие необходимых комплектующих и т.п.); по тем недостаткам, которые не могли быть выяснены при приеме продукции (например, скрытые дефекты), целесообразно либо дополнительный акт приема-передачи с участием, представителей сторон, либо провести независимую экспертизу, имеющую своей целью установить размер и характер неблагоприятных последствий либо изменений в товаре. Этот перечень не является закрытым, т.к. между участниками рынка возникают различные взаимоотношения, получающие разное правовое оформление.

При этом необходимо отметить, что для взыскания убытков, возникших вследствие ненадлежащего исполнения ответчиком обязательства по договору, необходимо доказать не только факт причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением и наступлением вреда, вину причинителя вреда, но и надлежащее исполнение истцом своих обязательств по договору[4].

Так, общество с ограниченной ответственностью ДП «РАЙЗ-Россия» обратилось в арбитражный суд с иском к крестьянскому фермерскому хозяйству Веревкина Юрия Георгиевича (далее – КФХ Веревкина Ю.Г.) о взыскании убытков по договору купли-продажи в виде 3 262 500 руб. реального ущерба и 7685000 руб. упущенной выгоды.

Из материалов дела следует, что 01.04.2013 г. между истцом – ООО ДП «РАЙЗ-РОССИЯ» и КФХ Веревкиным Ю.Г. заключен договор купли-продажи товара, который будет произведен в будущем.

По условиям договора продавец обязуется вырастить с учетом рекомендаций специалистов покупателя и передать в собственность покупателя репродукционные семена картофеля «Мерлин».

Для дальнейшей реализации семян выращенных ответчиком, истцом заключены договоры поставки с КФХ Болговой Е.Ф. и КФХ Безъязычным И.В. В спецификациях к данным договорам указано наименование товара «семена картофеля сорта «Мерлин» первая репродукция, выращенных в 2013 г. в КФХ «Веревкин Ю.Г.»

Неисполнение ответчиком обязательств по договору повлекло неисполнение истцом обязательства перед контрагентами по поставке им семян сорта «Мерлин» первой репродукции, которым истец выплатил неустойку на общую сумму 3262500 руб., что, по его мнению, является реальным ущербом.

Кроме того, разница между стоимостью семян, которые истец должен был приобрести у ответчика и стоимостью семян, по которой они должны быть проданы третьим лицам, составляет 7685000 руб. Истец полагает, что указанная сумма является для него упущенной выгодой.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено, что истцом нарушены обязательства по договору поставки, заключенному с ответчиком и вместо семян, упакованных в мешки по30 кг., фактически поставлено 11 бик-бегов разной массы, два из которых не пригодны для посева. В них обнаружена плесень, 9 бик-бегов были перевешаны, общая масса полученных семян составила 7,270 тонн, что меньше веса, указанного в гарантийном сертификате. Маркировка на упаковках отсутствует: нет фирменного логотипа, нет этикеток с указанием гибрида, года урожая, номера партии.

Кроме того, качество переданных ответчику семян не соответствовало качеству семян, указанному в сертификатах. Согласно товарных накладных ответчику переданы семена Мерлин 1 репродукции, в сертификатах указано следующее качество: картофель урожая 2008 г., «Мерлин», репродукция –Элита.Более того, весь объем элитных семян в количестве 19410 кг, на который истцу был выдан сертификат, был поставлен им в СПК «Михайловское».

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом были поставлены исходные семена, несоответствующие условиям договора, что повлекло невозможность исполнения обязательств по договору с ответчиком, по условиям которого ответчик обязался произвести семена первой репродукции, вырастить которые технологически возможно только из элитных семян. Поскольку поставленные семена не были элитными, вырастить семена первой репродукции изначально было невозможно.

Кроме того, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что третьи лица, с которыми истцом были заключены договора поставки семян картофеля, не располагали денежными средствами для расчётов с ним, что свидетельствует о фактической невозможности исполнения условий договоров в целом.

Также суд пришел к выводу, что договорная неустойка, предусмотренная договорами между истцом и третьими лицами, была фиктивной, для создания видимости убытков, т.к. на момент оплаты третьим лицам договорной неустойки, истец располагал товаром, семенами сорта Мерлин первой репродукции, однако вместо его передачи КФХ Болговой Е. Ф. и КФХ Безъязычного И. В. реализовал товар сторонним организациям по значительно более низкой цене, поскольку третьи лица не имели реальной возможности рассчитаться за товар, что подтверждается материалами дела.

Таким образом, истец имел реальную возможность поставить товар третьим лицам, но не сделал этого, предпочитая уплатить договорную неустойку в размере 3262500 руб. Третьи лица не располагали денежными средствами в необходимом количестве на покупку семян, а также не имели реальной возможности вырастить данную культуру из-за фактического отсутствия земельных площадей, что указывает на отсутствие прав и обязанностей, вытекающих из договора и реальной хозяйственной цели.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 15,393, 1083 ГК РФ, суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований (решение от 25.11.2013 г.).

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 22.04.2014 г. указанное решение оставлено без изменения.

Постановлением Федерального арбитражного суда от 05.08.2014 г. указанные судебные акты оставлены без изменения. При этом суд кассационной инстанции указал на то, что суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные в материалы дела документы, пришли к обоснованному выводу об отсутствии вины ответчика в причинении истцу убытков, поскольку в материалах дела отсутствуют достаточные и достоверные доказательства, подтверждающие надлежащее исполнение истцом своих обязательств по договору купли-продажи в части поставки КФХ исходных семян соответствующего качества и в согласованном количестве[5].

Как было отмечено, возмещение убытков осуществляется за счет должника и сопровождается дополнительным обременением имущественного положения последнего, как правило, выражающимся в возложении на него дополнительной имущественной обязанности. В связи с этим исполнение лицом своих обязанностей, в том числе по договору, не может признаваться юридической ответственностью, так как не сопровождается возложением на причинителя вреда дополнительных обременении имущественного характера.

Как утверждает О.В. Фомичева: «Исполнение обязанности в любой ее форме не может быть отнесено к возмещению убытков, так как отграничено признаком отсутствия правонарушения»[6]. Данное мнение является спорным. С одной стороны, действительно, даже принудительное исполнение лицом своей обязанности не является по своему характеру мерой гражданско-правовой ответственности, хотя может быть результатом правонарушения. Так, неисполнение должником обязанности передать вещь, определенную индивидуальными признаками, влечет, согласно ст. 398 ГК РФ, возможность для кредитора потребовать передачи ему данной вещи.

Данный способ защиты может применяться вследствие совершения правонарушения, но по своей природе это не мера гражданско-правовой ответственности, так как исполнение данной обязанности, хотя и принудительное, никоим образом не обременяет должника по сравнению с тем, как он должен был действовать исходя из условий обязательства. Отсутствие имущественного обременения дополнительного характера означает отсутствие ответственности. Аналогично решается вопрос истребования кредитором долга от неисправного должника.

В этой связи представляет интерес анализ п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

Закон лишь в отдельных случаях предусматривает возврат исполненного до изменения или расторжения договора (ст. 475, 480, 599 ГК РФ). В.А. Рахмилович полагает, что данная ситуация является недостатком ГК РФ[7].

Так, индивидуальный предприниматель Филатова Л.А. обратилась в арбитражный суд с иском к Отделу вневедомственной охраны при ОВО по г. Чите (далее – Отдел охраны) о взыскании 7808967,52 руб. ущерба.

Как видно из материалов дела, 01.01.2012 г. между Отделом охраны (исполнитель) и предпринимателем Филатовой Л.А. (заказчик) был заключен договор об охране объектов посредством ПЦО (пульт централизованной охраны), согласно которому исполнитель обязался принять под охрану магазин «Дамский угодник», в том числе торговый зал, комнату охраны, ломбард, кабинет директора, бухгалтерию и сейфовую комнату.

Согласно п. 2.1 договора исполнитель обязуется организовать и обеспечить охрану товарно-материальных ценностей заказчика, принятых под охрану, от расхищения и пресекать проникновение посторонних лиц на охраняемые объекты с 19-00 час.до 09-00 час, определять условия хранения материальных ценностей на объекте, его техническую укрепленность и оснащенность средствами охранно-пожарной сигнализации.

В тот же день, 01.01.2012 г. между Отделом охраны и предпринимателем Филатовой Л.А. заключен договор на оказание услуг по выезду группы задержания при срабатывании средств тревожной сигнализации, по условиям которого исполнитель обязуется оказывать услуги по выезду группы задержания при срабатывании тревожной сигнализации с 09-00 час.до 19-00 час.

Оба договора были заключены на срок один год.

13.12.2012 г. между Отделом охраны (исполнитель 1), Федеральным государственным унитарным предприятием «Охрана» МВД РФ (исполнитель 2) и предпринимателем Филатовой Л.А. (заказчик) заключен трехсторонний договор на оказание услуг по централизованной охране и на техническому обслуживанию технических средств охраны, согласно п. 1.1 которого исполнитель 1 оказывает услуги по централизованной охране путем приема и реагирования группами задержания на тревожные сообщения, поступающие с объекта заказчика на пульт централизованной охраны. Исполнитель 2 берет на себя функцию осуществления организационно-технических мероприятий планово-профилактического характера по поддержанию комплекса технических средств охраны в состоянии, соответствующем требованиям технической документации (п. 1.2. договора).

Пунктом 3.1 договора предусмотрено, что исполнитель 1 несет ответственность за ущерб, нанесенный заказчику от кражи, повреждения или уничтожения имущества в результате виновного невыполнения или виновного ненадлежащего выполнения исполнителем 1 своих обязательств по договору в размере прямого действительного ущерба, но не свыше стоимости услуг исполнителя один за календарный год.

19.12.2012 г. в 7 час. 05 мин. 03 сек. на ПЦО Отдела охраны поступил сигнал «авария» с хранилища ювелирного салона «Дамский угодник», а в 7 час. 05 мин. 53 сек. – с внутренних помещений салона. Прибыв на место в 07 час. 09 мин., группа задержания первоначально следов проникновения не обнаружила, а прибывшая на место следственно-оперативная группа установила, что проникновение в охраняемый ювелирный салон совершено внешним вмешательством в технические средства охраны путем включения в телефонную линию, выходящую в подъезд дома, посредством которой осуществлялась охрана, имитации устройства оконечного объектового «Сигнал-ВК-4» исп. 05. В последующем преступники открыли металлическую дверь запасного выхода салона, выходящего в подъезд дома (салон расположен на первом этаже жилого дома), проникли на объект, открыли металлическую и решетчатую дверь хранилища и похитили золотые изделия, находившиеся в торговых лотках на полу хранилища. Сейфы преступникам вскрыть не удалось.

Ссылаясь на то, что в результате ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязательств по оказанию охранных услуг ей был причинен ущерб на сумму 7808967,52 руб., предприниматель обратилась с указанным иском в суд.

Ответчик, возражая против удовлетворения заявленных требований, указал, что названное происшествие стало возможным, вследствие отсутствия необходимого уровня криптозащиты аппаратуры СПИ «Фобос», невыполнения истицей предписаний акта преддоговорного обследования по хранению ценностей в сейфовой комнате в сейфах, поэтому в действиях ответчика не усматривается виновного невыполнения или виновного ненадлежащего выполнения своих обязательств по договору.

Решением Арбитражного суда Забайкальского края от 12.10.2013 г., оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 21.01.2013 г., в иске отказано.

Отказывая в иске, суд первой инстанции свой вывод мотивировал тем, что Филатова Л.В. в нарушение предписания Отдела вневедомственной охраны о необходимости хранения ценностей в сейфовой комнате в сейфах, отвечающих требованиям ГОСТа 59862-96, хранила их в сейфовой комнате на полу; вины ответчика в причинении истице ущерба не доказано, причинно-следственной связи между действиями Отдела вневедомственной охраны и наступившими последствиями нет.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции.

Постановлением ФАС от 26.04.2013 г. судебные акты первой и апелляционной инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение. При этом суд кассационной инстанции указал, что суды при принятии решения неправильно распределили бремя доказывания между сторонами, отметив то, что истец не доказал вины ответчика в причинении ему убытков (ущерба) в результате совершенного хищения, а также не заявил ходатайство о проведении экспертизы для уточнения суммы похищенных материальных ценностей. Вина же ответчика в настоящем случае предполагается до тех пор, пока последним не будет доказано обратное.

При новом рассмотрении дела решением Арбитражного суда Забайкальского края от 25.10.2013 г., оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 09.02.2013 г., в иске вновь отказано.

Суд пришли к выводу об отсутствии вины ответчика в причинении истцу ущерба.

Постановлением Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 21.04.2013 г. решение суда первой инстанции от 25.10.2012 г. и постановление суда апелляционной инстанции от 09.02.2013 г. изменены, с отдела охраны в пользу предпринимателя взыскано 127556,88 руб., в остальной части судебные акты оставлены без изменения.

Суд округа не согласился с выводами судов о том, что вины ответчика в беспрепятственном проникновении преступников в ювелирный салон и в похищении ювелирных изделий, вообще нет.

Изменяя судебные акты первой и апелляционной инстанций, суд округа указал, что частичную ответственность должен нести и ответчик, поскольку выбранное им для охраны объекта оборудование не выполнило своей функции, так как несовершенно.

Определением Высшего Арбитражного Суда РФ № ВАС-7120/11 от 17.06.2013 г. в передаче дела для пересмотра в порядке надзора отказано[8].

М.И. Брагинский полагает, что «применение п. 4 ст. 453 ГК не исключает действия общих норм, посвященных обязательствам вследствие неосновательного обогащения. В специальной отсылке к этим нормам в ст. 453 ГК нет необходимости, поскольку правила гл. 60 «Обязательства вследствие неосновательного обогащения» носят общий (генеральный) характер»[9]. С данным мнением соглашается М.С. Каменецкая, которая замечает, что, «даже если ни законом, ни соглашением не предусмотрено право лица требовать возвращения исполненного им по обязательству до момента расторжения договора, это лицо не лишается права истребовать ранее исполненное, если его контрагент неосновательно обогатился»[10].

В данных случаях не следует руководствоваться положениями гл. 60 о возврате неосновательного обогащения. Данный вывод может быть обоснован тем, что согласно положениям гл. 60 неосновательное обогащения имеет место тогда, когда для получения какого-либо имущества у приобретателя не было законных оснований. В названных случаях нормы гл. 60 применяться не могут, так как на момент приобретения вещей, денег, иного имущества между сторонами действовал гражданско-правовой договор. Расторжение договора не следует смешивать с признанием сделки недействительной, в том числе по правовым последствиям. Недействительная сделка, согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительна с момента ее совершения. В отношении расторжения договора обязательства, в соответствии с п.2 ст.453 ГК РФ, при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (в ред. Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ).

Представляет интерес мнение О.В. Фомичевой о том, что «одним из вариантов решения рассматриваемой проблемы явилось бы признание стоимости соответствующего (ранее переданного) имущества величиной убытков, что вовсе не требует применения кондикции»[11]. По нашему мнению, данный вывод является спорным. Так, согласно п. 5 ст. 453, если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора. То есть возмещение убытков применяется при наличии существенного нарушения условий договора одной из сторон. Во всех остальных случаях нельзя рассматривать исполненное сторонами по расторгнутому договору как убытки. Убытки – это отрицательные имущественные последствия нарушения субъективного права лица, выраженные в денежной форме. В случаях, когда расторжение договора не явилось следствием нарушения права, нельзя рассматривать исполненное по договору как убытки.

Следует согласиться с мнением В.А. Рахмиловича о том, что норма п. 4 ст. 453 является недостатком действующего законодательства и предусмотреть положение о том, что по расторгнутому договору стороны обязуются вернуть друг другу уже исполненное, за исключением случаев, когда стороны своим соглашением не установят иное. Следует отметить, что «акт расторжения договора во французском праве имеет обратную силу. Все полученное по расторгнутому договору подлежит возврату в пользу каждой из сторон»[12].

Федеральным законом №42 от 08.03.2015 г. в пункт 4 статьи 453 был введен абзац, согласно которому в случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства.

При рассмотрении такого способа защиты, как возмещение убытков, может возникнуть вопрос о соотношении убытков и сумм неосновательного обогащения. Например, что представляют собой суммы, излишне выплаченные стороной по договору. Данные суммы не являются убытками. Возмещение убытков является санкцией, применяемой к неисправной стороне обязательства. В данной ситуации нет ничего подобного. Правомерно действующая сторона переплатила другой стороне договора. О.Н. Садиков в этой связи пишет, что «п. 3 ст. 1103 ГК РФ ориентирует нас на случаи, когда исполнение явно выходит за рамки содержания обязательства, хотя и связано с ним»[13]. Возмещение убытков следует отграничивать от сумм неосновательного обогащения.

В соответствии со ст. 15 ГК РФ убытки состоят из реального ущерба и упущенной выгоды. В сумму реального ущерба входят произведенные расходы или расходы, которые необходимо будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата и повреждение имущества. Что касается упущенной выгоды, то она состоит из неполученных доходов, а также доходов, полученных контрагентом, нарушившим право.

Для того, чтобы предъявить требование о возмещении убытков, кредитор должен доказать их наличие, произвести расчет убытков, в том числе упущенной выгоды, доказать факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником принятого на себя обязательства (противоправность), а также наличие причинной связи между противоправным поведением должника и наступившими убытками.

Так, открытое акционерное общество «Деловая телерадиокоммуникация» обратилось в Арбитражный суд Забайкальского края с уточненным в соответствии со ст. 49 АПК РФ иском к открытому акционерному обществу «Ростелеком» о взыскании упущенной выгоды в сумме 592069 руб.

Как следует из материалов дела, в 1999 г. между ОАО «Читинская электрическая связь» (предприятие связи – правопредшественник ОАО «Ростелеком») и ОАО «Деловая телерадиокоммуникация» (абонент) заключен договор на предоставление услуг связи, по условиям которого предприятие связи выделило абоненту номера телефонов и обязалось предоставлять услуги связи в ассортименте, предусмотренном договором, а абонент обязался оплачивать предоставленные услуги связи по действующим тарифам и в сроки, предусмотренные договором.

В 2004 г. указанный договор был обновлен путем заключения нового договора о том же предмете и на тех же условиях.По условиям договора оплата услуг производится абонентом ежемесячно.

Приложением № 1а, подписанным сторонами, предусмотрено, что в случае непоступления оплаты в течение 10 дней начиная с даты, указанной на платежном требовании, предприятие связи ограничивает объем предоставляемых услуг, за исключением услуг местной телефонной связи (п. 4). В случае наличия задолженности в течение 30 дней начиная с даты, указанной на платежном требовании, предприятие связи полностью прекращает предоставление абоненту услуг связи.

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, арбитражным судом первой инстанции установлено, что предприятие связи приостановило оказание услуг в связи с их несвоевременной оплатой. Услуги по договору не оказывались с октября 2005 г., с 01.01.2006 г. договор от 01.01.2004 г. прекратил свое действие по истечении его срока, предусмотренного п. 7.1 договора с прекращением обязательств на будущее время.

Решением Арбитражного суда Забайкальского края от 10.06.2011 г. в иске отказано.

Отказывая в удовлетворении исковых требований суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истец не доказал не только размер упущенной выгоды, но и факт нарушения обязательства, вину ответчика и наличие причинной связи между допущенным нарушением и убытками истца в указанном им размере.

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2011 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановлением Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 30.01.2012 г. указанные судебные акты оставлены без изменения[14].

Что касается вины причинителя вреда, то гражданское законодательство исходит из презумпции виновности неисправного должника. Должник предполагается виновным, если не докажет свою невиновность. Следует также отметить, что согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ при осуществлении лицом предпринимательской деятельности установление его вины в причинении убытков необязательно.

На наш взгляд, не соответствует закону мнение С.Л. Дегтярева о том, что вина устанавливается только в необходимых случаях и может быть расценена как факультативное условие[15]. Вина – по общему правилу обязательное условие договорной гражданско-правовой ответственности, за исключениями, установленными п. 3 ст. 401 ГК РФ.

Нарушение истцом условий договора является основанием для отказа в удовлетворении иска о взыскании упущенной выгоды.К примеру, общество с ограниченной ответственностью «Чита-авто» обратилось в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу «Энергомаш» о признании уведомления об одностороннем расторжении договора недействительным, об обязании исполнить обязательства по договору и взыскании 1824475 руб. убытков в виде упущенной выгоды (с учетом уточнения заявленных требований в порядке ст. 49 АПК РФ).

Из материалов дела усматривается, что между ООО «Чита-авто» (перевозчик- ответчик по делу) и ЗАО «Энергомаш» (заказчик- истец по делу) заключен договор об оказании транспортных услуг, по условиям которого перевозчик обязался выделить в распоряжение заказчика три пассажирских автобуса с предоставлением услуг по управлению, техническому содержанию и эксплуатации, а заказчик – оплатить оказанные услуги.

Приложением к договору стороны согласовали график и маршруты движения автобусов по перевозке рабочих заказчика и стоимость транспортных услуг за один календарный день.

В связи с ненадлежащим исполнением перевозчиком своих обязательств заказчик уведомил его об одностороннем расторжении договора.

Полагая, что в результате указанных действий у ООО «Чита-авто» возникли убытки в виде упущенной выгоды, общество обратилось в арбитражный суд с настоящим иском.

Решением Арбитражного суда Забайкальского края от 13.04.2013 г. в удовлетворении иска отказано.

Учитывая нарушение истцом условий договора, выразившееся, в том числе, в несвоевременной подаче и отсутствии автобусов на согласованном маршруте, арбитражный суд признал отказ ответчика от исполнения спорного договора правомерным.

Суд первой инстанции также указал, что бремя доказывания факта нарушения обязательства, факта причинения убытков, причинной связи между понесенными убытками и неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, размера убытков, возникших у истца в связи с нарушением ответчиком своих обязательств, вины ответчика в причинении убытков, в соответствии со ст. 393 ГК РФ возлагается на лицо, требующее их возмещения, в настоящем случае – на ООО «Чита-авто».

Однако истец не представил как доказательств, подтверждающих нарушение ответчиком договорных обязательств и совершение им противоправных действий, приведших к возникновению у истца убытков в виде неполученных доходов, так и доказательств совершения истцом всех необходимых действий для надлежащего исполнения своих обязанностей по договору.

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 29.07.2013 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановлением ФАС Дальневосточного округа от 23.01.2014 г. кассационная жалоба истца оставлена без удовлетворения, а названные судебные акты без изменения. Оставляя судебные акты без изменения суд кассационной инстанции указал следующее: учитывая нарушение условий договора, выразившееся в несвоевременной подаче и отсутствии автобусов на согласованном маршруте, арбитражный суд обоснованно признал отказ ответчика от исполнения спорного договора правомерным и обоснованно отказал в иске о признании уведомления об одностороннем расторжении договора недействительным, исполнении обязательств по названному договору и во взыскании убытков в виде упущенной выгоды[16].

При взыскании убытков в виде упущенной выгоды истец должен доказать, что возможность получения прибыли существовала реально, а не в качестве субъективного представления истца.

Как уже отмечалось, при взыскании убытков должен быть доказан факт их причинения.Обратимся к примеру из судебной практики.

Общество с ограниченной ответственностью «ТехМетПром» обратилось в арбитражный суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Забайкальскому краю, Министерству внутренних дел Российской Федерации о взыскании 2319992 руб. убытков за счет казны Российской Федерации (с учетом уточнения иска в порядке ст. 49 АПК РФ).

Как установлено арбитражным судом, в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении директора ООО «ТехМетПром» Бурлуцкой Ирины Николаевны по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 199 Уголовного кодекса РФ, Ингодинским районным судом г. Читы на основании ходатайства следователя вынесено постановление о наложении ареста на денежные средства, находящиеся на расчетном счете ООО «ТехМетПром» в филиале ОАО Банк ВТБ в г.Чите в сумме 486300 долларов США.

Постановлением президиума Забайкальского краевого суда постановление Ингодинского районного суда г. Читы отменено.

Согласно справке филиала ОАО Банк ВТБ в г. Чите курс доллара США, установленный ЦБ РФ на дату ареста денежных средств составлял 33,9456 руб.

Ссылаясь на то, что в результате наложения ареста на денежные средства ООО «ТехМетПром», последнему были причинены убытки, вызванные колебаниями курса доллара США (на дату ареста денежных средств – 33,9456 руб., на дату снятия ареста – 29,1749 руб.) и, считая ответчиков виновными в причинении данных убытков, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

При рассмотрении дела арбитражным судом установлено, что сумма денежных средств на счете истца в валюте на дату ареста и на дату снятия ареста осталась неизменной – 486300 долларов США, то есть сумма денежных средств в валюте не уменьшилась.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что при осуществлении экономической деятельности и расчетах с поставщиками в валюте (в долларах США) истец убытков не понес.

Решением Арбитражного суда Забайкальского края от 26.04.2014 г. в иске отказано.

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 16.08.2014 г. указанное решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Принимая решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции и арбитражный апелляционный суд, руководствуясь требованиями ст. 15Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу о недоказанности факта возникновения убытков у истца по вине ответчиков.

Постановлением ФАС Дальневосточного округа от 08.12.2014 указанные судебные акты оставлены без изменения[17].

Следует также обратить внимание на вопросы возмещения убытков при прекращении договора. Данное положение (статья 393.1 ГК РФ) было введено Федеральным законом №42 от 08.03.2015 г. Согласно данной статье:

1. В случае, если неисполнение или ненадлежащее исполнение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил взамен его аналогичный договор, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы или услуги по условиям договора, заключенного взамен прекращенного договора.

2. Если кредитор не заключил аналогичный договор взамен прекращенного договора (пункт 1 настоящей статьи), но в отношении предусмотренного прекращенным договором исполнения имеется текущая цена на сопоставимые товары, работы или услуги, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и текущей ценой.

Текущей ценой признается цена, взимаемая в момент прекращения договора за сопоставимые товары, работы или услуги в месте, где должен был быть исполнен договор, а при отсутствии текущей цены в указанном месте - цена, которая применялась в другом месте и может служить разумной заменой с учетом транспортных и иных дополнительных расходов.

3.Удовлетворение требований, предусмотренных пунктами 1 и 2 настоящей статьи, не освобождает сторону, не исполнившую обязательства или ненадлежаще его исполнившую, от возмещения иных убытков, причиненных другой стороне[18].

В науке гражданского права выделяют так называемые абстрактные и конкретные убытки. Убытки такого рода получили отражение в ст. 524 ГК РФ. В соответствии с данной нормой при расторжении договора поставки кредитор вправе требовать от должника возмещения убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Данные убытки называют конкретными. Что касается абстрактных убытков, то согласно п. 3 ст. 524, их размер определяется в виде разницы между ценой, установленной в договоре, и текущей ценой на момент расторжения договора. Текущей ценой признается цена, обычно взимавшаяся при сравнимых обстоятельствах за аналогичный товар в месте, где должна была быть осуществлена передача товара. Если же в этом месте не существует текущей цены, может быть использована текущая цена, применявшаяся в другом месте, которая может служить разумной заменой, с учетом разницы в расходах по транспортировке товара. B.C. Евтеев полагает, что абстрактный метод исчисления убытков является более выгодным для потерпевшей стороны.«Почему? Во-первых, потому что разумная цена вполне может быть больше текущей. Во-вторых, совершение заменяющей сделки рассматривается как разумная мера по уменьшению убытков, и потому это в целом гарантирует большую полноту компенсации убытков, с одной стороны, и возмещение расходов по совершенной заменяющей сделке с другой»[19].

Е.А. Зверева полагает, что конкретные и абстрактные убытки очень трудно отграничить от упущенной выгоды[20]. На наш взгляд, абстрактные и конкретные убытки представляют собой разновидность упущенной выгоды, так как эти конструкции объединяет общая цель – взыскать те доходы, которые получило бы лицо при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. В этой связи нет оснований выделять абстрактные и конкретные убытки, так как они представляют собой не что иное, как упущенную выгоду.

В науке гражданского права дискутируется вопрос о возможности взыскания так называемых заранее исчисленных убытков, или «твердых» убытков. Под «твердыми» убытками следует понимать «денежную сумму, которую стороны устанавливают своим соглашением в качестве единственного и полного возмещения будущих потерь»[21].

Отдельные авторы считают необходимым использовать данную конструкцию по предварительному расчету убытков; другие возражают против этого. Л.А. Лунц полагал, что система исчисления убытков, сводящаяся к предварительной их оценке, неприемлема по принципиальным соображениям, так как она порождает «концепцию фикций», оторванную от конкретной хозяйственной ситуации[22]. В.В. Васькин, разделяя мнение Л.А. Лунца, доказывал, что нормативные убытки, т.е. убытки, нормированные в договоре, противоречат сущности возмещения убытков, так как полагал, что в результате нормирования убытков в договоре возникает несоответствие размера взыскиваемых убытков и размера фактических убытков, что подрывает эффективность самого института возмещения убытков. Данный аргумент, на наш взгляд, заслуживает поддержки, потому что возмещение убытков, согласно ст. 15 ГК РФ, предполагается полным. Представляется сомнительным, что при определении убытков в твердой сумме можно заранее рассчитать точный размер убытков, которые могут возникнуть при неисполнении или ненадлежащим исполнении обязательства.

С приведенной точкой зрения не соглашается B.C. Евтеев, который пишет, что «закрепленные в договоре убытки не следует расценивать как санкции, имеющие штрафной характер, поскольку сущность заранее исчисленных убытков проявляется как раз при сопоставлении их с неустойкой в форме штрафа. Основное отличие заключается втом, что штраф имеет абстрактный по отношению к нарушению договора характер и может быть как значительно меньше, так и больше фактически понесенных убытков, в то время как договорный размер убытков определяется исходя из конкретных нарушений договора и соответствующих прогнозируемых последствий, а не из размера неисполненного обязательства. Причем исчисленные в договоре убытки в большинстве случаев приблизительно отражают имущественные потери потерпевшей стороны»[23].

Представляется, что мнение B.C. Евтеева является спорным. Указанный автор отграничивает штраф и «заранее исчисленные убытки», исходя из того, что штраф носит абстрактный характер по отношению к нарушению договора и может быть как больше, так и меньше причиненных убытков, а «твердые»убытки исчисляются с учетом конкретных нарушений договора и возможных имущественных последствий. Это дает ему основание полагать, что такие убытки в большинстве случаев лишь приблизительно отражают имущественные потери кредитора. Однако, по нашему мнению, при определении штрафа за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства стороны также вправе учитывать вероятные имущественные последствия такого поведения. В этой связи полагаем, что «твердые» убытки являются неустойкой, установленной в форме штрафа, и не нуждаются в специальном законодательном закреплении и регулировании.

Заканчивая данный параграф, можно сделать следующий вывод.

Вопрос о возмещении убытков принято рассматривать в рамках института гражданско-правовой ответственности

В науке гражданского права на данный момент отсутствует понятие гражданско-правовой ответственности, которое устраивало бы большинство авторов. Однако то, что возмещение убытков приводит к дополнительному обременению имущественного положения причинителя вреда, дает основание отдельным авторам выделять репрессивную функцию гражданско-правовой ответственности.

На наш взгляд, нельзя полностью отрицать наличие и значение функции репрессии гражданско-правовой ответственности. Данная функция связана с применением мер принуждения к лицу, нарушившему субъективное право.

В то же время основную роль играет компенсационная (восстановительная)функция ответственности. Подтверждением этому является ст. 15 ГК РФ, которая предусматривает, что возмещение убытков – это расходы, направленные на восстановление нарушенного права лица. Следует отметить, что восстановление положения осуществляется за счет причинителя вреда, ущемляя его интересы. Но первоочередной задачей института гражданско-правовой ответственности является не ущемление интересов правонарушителя, а компенсация имущественных потерь кредитора.

[1] Гражданское право, В 4 т. Т.1: Общая часть: учеб. Для студентов вузов, обучающихся по направлению 521400 «Юриспруденция» Е.А. Суханов. - 3-е издание. 2013 г. С. 120 – 121.

[2] Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Правовой календарь на II квартал 2015 г. / Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=176165;fld=134;dst=1000000001,0;rnd=0.16125762439332902

[3] Богданов Е.В. Соотношение частного и публичного в гражданском законодательстве / Е.В. Богданов // Российская юстиция. – 2010. – № 4. – С. 28.

[4]Габричидзе, Б.Н., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность. – М., Статут, 2011. – 672 с. – С. 247.

[5] Дело № А04-3069/2013 // Архив Арбитражного суда Забайкальского края.

[6]Фомичева, О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском гражданском праве [Текст]: дисс. … канд. юрид. наук. – Самара, 2011. – 238 с. – С.60

[7]Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового ГК // Государство и право. 1996. № 4. С. 126-127.

[8]Дело № А04-4322/2013 // Архив Арбитражного суда Забайкальского края.

[9]Братусь, С.Н. Юридическая ответственность и законность. – М.: Юрлитиздат, 1976. – 436 с. – С. 251.

[10]Каменецкая М.С. Права и обязанности участников договора при его расторжении // Законодательство. 2007. № 1. С. 39.

[11]Фомичева, О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском гражданском праве [Текст]: дисс. … канд. юрид. наук. – Самара, 2011. – 238 с. – С.62

[12]Лавров Д.Г. Некоторые вопросы вещного и обязательственного права во Французском гражданском кодексе // Французский гражданский кодекс. СПб.,Центр-Пресс. 2004. С. 91-92.

[13] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, ч. 2 / Отв. ред. СадиковО.Н. М., Норма. 2006. С. 710-711.

[14]Дело № А04-2070/2013 // Архив Арбитражного суда Забайкальского края.

[15]Дегтярев, С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе [Текст]: учеб.пособие. – М.: Юнити, 2013. – 210 с. – С. 20.

[16]Дело № А04-3756/2013 // Архив Арбитражного суда Забайкальского края.

[17]Дело № А04-5433/2014 // Архив Арбитражного суда Забайкальского края.

[18]Новицкий, И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. – М.: Госюриздат, 2011. – 166 с. – С. 42.

[19]Евтеев B.C. Доказывание наличия и размера убытков при поставках продукции // Законодательство. 2006. № 7. С. 27.

[20]Зверева Е.А. Ответственность предпринимателя за нарушение условий договора // Право и экономика. 2007. № 2. С. 11.

[21]Фомичева, О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском гражданском праве [Текст]: дисс. … канд. юрид. наук. – Самара, 2011. – 238 с. – С. 141-150.

[22]Новицкий, И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательствах. М.,Госюриздат.1950. – 210 с.– С. 238.

[23]ЕвтеевВ.С. Проблемы применения «заранее исчисленных убытков» в российском праве. // Законодательство.2006. № 8. С. 38.