Правосознание - настолько многогранный феномен, что вопросы, относительно него принципиально не имеют фиксированного, исчерпывающего характера. При этом существуют два наиболее существенных направления в организации познания правосознания - дифференциация, детализация различных аспектов проблемы и обнаружение, как вследствие изменений в социальной реальности, так и вследствие развития знаний о данном предмете, новых проблем. И то, и другое к тому же всегда предполагает в той или иной степени переосмысление уже сложившихся знаний о феномене правосознания.

Проблема правосознания в избранном в диссертации аспекте, конечно, не нова, но, как уже указывалось, всегда решалась лишь частично, в каком- нибудь одном аспекте. Поэтому более приемлемое ее решение требует в первую очередь подбора адекватной методологии исследования типов правосознания в их связи с формой государства.

Единственной или универсальной для организации познания методологии, разумеется, не существует и не должно быть, но каждому аспекту общей проблемы правосознания должна соответствовать какая-нибудь методология, позволяющая наиболее точно и объемно осмыслить ее.

Немало трудностей в типологизации правосознания связано с пониманием того, что такое правосознание. Рассмотрение этого вопроса - первый шаг в поиске оптимальной методологии исследования проблемы.

Отечественная юридическая наука и философско-правовая теория выработали множество подходов к определению правосознания. В дореволюционной теории было довольно известное направление, которое было связано с пониманием правосознания как ограниченного ориентацией на позитивный закон. Поэтому правосознание, основанное на законе, а, соответственно, и на присущей ему силе, является односторонним, деформированным, нездоровым сознанием. А.С. Хомяков утверждал, что употребление термина права есть не что иное, как злоупотребление[1].

Но были и иные подходы. Так, И.А. Ильин, один из наиболее известных и авторитетных исследователей проблемы правосознания, указывал на то, что оно является базовым по отношению к праву. Последнее говорит на языке правосознания и обращается к сознательным существам. «Человеку невозможно не иметь правосознания;... человек имеет правосознание независимо от того, знает он об этом или нет. Жить - значит для человека жить правосознанием. Вся жизнь человека и вся судьба его слагаются при участии правосознания и под его руководством. Оно живет в душе и тогда, когда еще отсутствует положительное право»[2].

Менее контрастными являются различные позиции относительно понимания правосознания, характерные для современной отечественной юридической теории.

В русле до сих пор не исчерпавшей себя марксистской методологии весьма устойчиво сегодня понимание того, что «правовое сознание представляет собой особую форму отражения современного общественного бытия, форму общественного сознания, представляющую собой систему правовых целей, понятий, взглядов, представлений, чувств, настроений. Правовое сознание представляет собой, во-первых, общественные отношения, общественное бытие, объективную сегодняшнюю действительность, а во-вторых - особое правовое воздействие на эту действительность, правовые связи и отношения»[3].

Б. Венгеров утверждал, что правосознание - оценка права в целом, выражающаяся в комплексе взаимосвязанных идей, эмоций, выражающих отношение общества, групп, индивидов к праву, его системе и структуре, к законам, воздействующих через мотивацию на поведение людей и формирование общественных отношений. Правосознание также заключает в себе критический потенциал в отношении действующего права и формирует определенные представления об изменениях в правовой сфере, оно влияет на развитие и применение права[4] [5] [6].

С точки зрения С.А. Комарова и А.В. Малько, правосознание есть понимание права, совокупность представлений и чувств, выражающих отноше-

^ 3

ние людей как к действующему, так и к желаемому праву .

По мнению Г.Г. Шиханцова, правосознание обеспечивает общее уважение к праву, солидарность с правовыми требованиями, внутреннюю убежденность в необходимости соблюдения и сознательного отношения к право-

4

вым нормам .

П. Малахов, отмечает, что правосознание стремится удержать право от его обмирщения, оно призывает к ценностям, которые уже давно потеряны, и которые необходимо возобновить в правовой жизни[7].

С. Пискунова полагает, что категории правосознания носят оценочный характер и выражают отношение людей к общественному устройству, к существующим порядкам[8].

Немалое число исследователей связывали и связывают понимание правосознания с выяснением его структуры. Ими полагается, что знание структурности правосознания помогает в определении основных элементов механизма правового регулирования отношений и воздействия на поведение людей. Также знание и верная оценка структурных элементов правосознания позволяет обозначить направления, средства и методы правового воспитания, определить направления развития самого общественного правосознания.

Наконец, отмечается, что определяющей чертой правосознания выступает содержащийся в нем мотив, который выступает координирующим началом деятельности индивида. Существование общества с высокоорганизованным и эффективным политико-правовым основанием возможно только при наличии адекватного и свободного от болезненного восприятия реальности правосознания, посредством которого проявляется активная позитивная роль права[9].

И помимо указанных выработано немало вариантов определений правосознания, но приведенных примеров достаточно, чтобы отметить то, что объединяет все определения. Во-первых, независимо от того, какие элементы содержания понятия правосознания выходят на первый план, общим является неразрывная связь понимания правосознания с его функциональным выражением, социальным предназначением. Во-вторых, практически все определения связывают правосознание исключительно с правом, что закономерно сводит исследование правосознания к отражению самого права, что, в сущности, тавтологично для понимания правосознания; они замыкают исследование правосознания на выявлении его смыслового аппарата, описании его содержания (хотя все это, конечно, важно для выработки знания о предмете), но не учитывают сущностной, неразрывной связи правосознания с государственной жизнью, ее организацией. Вернее, эта связь лишь обозначается, но не воспринимается как существенный момент в характеристике самого правосознания. А вне этой связи видимой становится только связь правосознания с моральным сознанием; правосознание понимается только как форма духовной жизни общества, тогда как это - прежде всего элемент действительной социальной жизни. Не случайно в политической сфере и в сфере профессиональной юридической деятельности многими учеными отмечается дефицит правосознания, его неактивность (пассивность или даже избыточность) в этих сферах.

Методологической установкой данной работы является подход к рассмотрению правосознания не столько как отражения действующего или долженствующего быть права, сколько как отражения государственной жизни, организованной сообразно с определенной формой государства.

Исходя также из того, что изменения в государстве в целом или в отдельных его элементах всегда в той или иной степени находятся в связи с изменениями, происходящими в правосознании[10], и наоборот, следует вычленить в правосознании то, что непосредственно свидетельствует о его связанности с существованием государства в определенной его форме, т.е. применительно к поставленной общей проблеме необходимо конкретизировать понятие правосознания, выработать видовое, говоря языком формальной логики, понятие правосознания.

При этом, отвечая на вопрос, в каких элементах или структурах правосознание можно рассматривать как отражение государственной жизни в ее определенной политико-правовой форме, можно сказать следующее: этими конкретизирующими признаками правосознания в избранном аспекте являются не сами по себе те или иные структурные элементы правосознания - идейный, ценностно-установочный, концептуальный строй, - а, во-первых, конфигурация идей, ценностей и т.п. (их специфическое соотношение при доминировании тех или иных идей, установок и т.д. в общем идейном строе в зависимости от того, в каких политико-правовых условиях общественной жизни они проявляют свое функциональное предназначение), во-вторых, содержательное наполнение в первую очередь доминирующих (системообразующих в конкретных условиях государственного бытия) идей. Существенное содержание правосознания определяется конкретно-исторической сущностью определенного государства. Притом, «отсвет» конкретной государственности распространяется не только на позитивное право, право самого государства, но и косвенно, в конечном счете - и на право в других его формах, даже в определенной мере на так называемое естественное право.

Сказанное позволяет сформулировать следующее «рабочее», имеющее основное значение в контексте исследования поставленной проблемы, определение правосознания: это закономерно сложившаяся, содержательно и структурно определенная совокупность смысловых единиц (правовых понятий, идей, концептов, знаков, символов), на основе которой существование государства в конкретной политико-правовой форме отражается как позитивно, так и критически, а также являющаяся одним из базовых идейноценностных средств воздействия на процессы образования, воспроизводства и изменения формы политической организации власти.

Как видно, вопрос о природе правосознания отходит при таком подходе на второй план, а главной является функциональная связь правосознания с государственным бытием. В данном случае это самое существенное для характеристики общественного правосознания.

Следующим методологическим основанием данного исследования в интересующем нас контексте является выяснение существа и роли типологии как познавательного приема, используемого для анализа содержания правосознания. Во множестве подходов к познанию сущности правосознания, отысканию и раскрытию базовых и специфических черт правосознания типологии принадлежит важное место, она носит в науке концептуальный характер.

Понятие типологии довольно широко используется в научной литературе. Следует отметить, что нередко понятие типологии используется как синоним понятия классификации, систематизации, в том числе и в юридической литературе. Конечно, типология и классификация как виды деления множеств явлений имеют много схожего, однако отождествление этих понятий искажает как существо типологии, так и существо классификации как методов научного познания. Полагаем необходимым остановиться на различении этих методов познания[11] [12].

В формально-логическом смысле сходство типологии и классификации заключено в операции разделения некоего целого на основании использования определенного критерия, в упорядочении некоторой совокупности явлений, образований, предметов и т.п. И тот, и другой метод ученые справедливо относят к эмпирическому уровню развития познания, для которого характерно описание внешних (формальных), а не внутренних (сущностных)

Л

свойств исследуемых явлений (объектов) .

Весьма важным для последующего анализа типологии правосознания является указание на логическое отношение между типами правосознания. Оно такое же, как и в типологиях в любой другой предметной области познания. А именно, только отношение корневого понятия правосознания и его типовых вариаций является родо-видовым отношением. При этом в содержательном плане видовые понятия отличаются от родового дополнительными отличительными признаками (или признаком). Отношения же между рядом видовых по отношению к корневому понятиями являются противоположностью. В отношении противоположности все понятия (в данном случае - типы) имеют отличительные друг по отношению к другу признаки, и один тип не конкретизирует другой. В формально-логическом смысле они отрицают друг друга, но в содержательном плане, однако, такой однозначной противоположности, вплоть до взаимного отрицания, не бывает.

Данное замечание относительно сходства классификации и типологии весьма существенно для содержательного анализа связей государств разных политико-правовых типов.

Различия же классификации и типологии следующие.

Во-первых, класс - это множество предметов, объединенных по количественным признакам, а тип - это совокупность предметов, объединенных по качественным признакам, сообразно с некоторой идеальной моделью, представляющей собой совокупность наиболее существенных и отличительных их свойств (признаков) в их взаимосвязи.

Во-вторых, классификация требует, чтобы каждый предмет принадлежал только к одной четко определенной по какому-либо признаку группе (подклассу предметов), тогда как для типологии допустимо существование объектов, относимых одновременно к нескольким типам, т.е. между типами нет четко определенной, неизменной грани, для типов существуют некоторые промежуточные, пограничные «полосы». Так, например, существуют «переходные» состояния правосознания, права[13] и государства, тяготеющие к тому или иному типу, но имеющие свойства, характерные и для иных типов, что будет продемонстрировано впоследствии, в заключительном параграфе диссертации.

Как следствие, в-третьих, если классификация не рассчитана на раскрытие системообразующих связей между явлениями (объектами), то типология некие системообразующие признаки выявить позволяет.

В-четвертых, классификация связана с механическими множествами, т.е. простыми совокупностями, тогда как типология применима к органичным множествам как системам.

В сфере социальных объектов, отношений, явлений познавательные возможности классификаций весьма ограничены, они носят вспомогательный характер, не ведут к значительным обобщениям, предоставляют исключительно эмпирическую, количественную информацию, тогда как типология позволяет конкретизировать сущностную, качественную информацию о социальных объектах познания, делать теоретические обобщения, не заложенные в получаемой информации. Говоря формально-логическим языком, классификация полностью исчерпывается дедуктивным мышлением, тогда как посредством типологии создается возможность от дедуктивных рассуждений об исследуемом множестве перейти к индуктивным обобщениям, т.е. дать действительное приращение знаний о предмете.

Различению классификации и типологии уделено особое внимание в связи с тем, что их применимость в теории права и государства совершенно несоизмерима. К большинству исследуемых теорией явлений применима только типология. Среди них в первую очередь следует выделить правосознание, которое, особенно в связи с государством, формируется под влиянием множества историко-культурных факторов и представляет собой сложную смесь компонентов, характерных для разных типов правосознания[14].

Что касается государства, в имманентной связи с которым находится лишь так называемое юридическое право[15], закрепляющее своими средствами ту или иную форму, то в отношении его применима, конечно, в определенных пределах, и классификация. И это классифицирующее начало привносится в характеристику формы государства именно правом, т.е. классификации поддается только правовая, но не политическая форма государства.

Из сказанного вытекает, что связь правосознания с государством в той или иной политико-правовой форме неоднозначна, и простой корреляцией того или иного типа правосознания с соответствующей формой государства характеризоваться не может. И анализ их связи на основе использования типологии придает знанию об этой связи значительную содержательность, что позволяет избежать абстрактных суждений о правосознании и придает теории правосознания необходимое инструментальное значение.

Обращаясь к типологии государственно-правовых явлений, необходимо отметить, что она как метод исследования существенно не отличается от подобных действий, осуществляемых в отношении других явлений социальной действительности (культурных, социальных, политических, нравственных и т.д.).

Вопросы использования в юридической науке типологии как научного метода получили достаточно обстоятельное отражение в трудах отечественных юристов в последние годы[16]. При этом обращает на себя внимание то, что ни одна из работ по данной проблематике не посвящена типологии правосознания как важного элемента не только правовой системы общества, но и государственной жизни.

Особенность исследования типов правосознания заключается в отыскании критериев, отражающих коренные свойства правосознания, позволяющие не только теоретически обосновать сущность правосознания, но и адекватно выразить его реальное действие.

Как было ранее отмечено, правосознание - очень сложный по структуре и содержанию феномен. Дифференцируя это содержание, можно выделить в качестве оснований типологии весьма значительное число его элементов.

Не ставя перед собой цель охарактеризовать все множество возможных типологий правосознания - что совершенно невозможно, - остановимся лишь на наиболее значительных и существенных с познавательной точки зрения типологиях. К ним полагаем целесообразным отнести типологии, исходящие из типов правопонимания, наличия культурного и исторического фактора, формационной и стратификационной характеристики общества, основных форм права, основных типов права, политико-правовой формы государства. Вкратце выразим существо указанных типологий, что позволит сравнить их по познавательной значимости для решения проблемы типологизации правосознания.

1) Исходя из типов правопонимания, можно различить юридическое и неюридическое правосознание. Предлагаемое разделение коррелирует, в частности, с предложением Р.С. Байниязова считать базовыми типами правосознания естественно-правовой и позитивистский[17].

Естественно-правовое (не юридическое) сознание стремится вывести естественное право главным образом из норм морали, хотя, как отмечает Э.В. Кузнецов, «в основе естественно-правовых конструкций прошлого и настоящего лежит взгляд на право как на сложное и многоаспектное явление»[18] [19]. Вне связи и глубинной, принципиальной согласованности с моралью право не мыслится и не воспринимается. Разрыв между ними неизбежно ведет к правовому нигилизму. Отождествление же права с моралью по существу происходит при выдвижении идеи, что право есть минимум нравственности . Это нередко приводит к морализации права, закона. Итогом стирания четкой грани между моральным и правовым становится путаница в определении права в целом и закона в позитивном его понимании, что, в частности, отрицательно сказывается на правоприменительной и правотворческой деятельности государства.

Идея естественного права имеет большой позитивный заряд, в ней воплощены справедливые, гуманные, в целом этические начала частной и публичной жизни. Естественно-правовое сознание видит необходимость не просто учитывать это в содержании права государства, но культивировать средствами и силами государства.

Действующее в государстве право с точки зрения естественноправового сознания предстает как искусственное, находящееся в противостоянии присущего людям, обществу праву, образованному естественным путем, сообразно природе человека.

Естественно-правовое сознание снижает уровень юридического анализа в силу перевода его в плоскость осмысления этических принципов человеческого бытия. В целом теория естественного права, как продукт естественно-правового сознания, не может быть тем мировоззрением и той методологией, с помощью которых возможно адекватное познание правовой реальности[20].

Позитивистский (юридический) тип правосознания противоположен естественно-правовому сознанию. Одним из исходных положений позитивистского правосознания является отрицание метафизических начал права как, в сущности, неправовых. Позитивистское правосознание отражает право в его проявлениях, без обращения к бесконечным рассуждениям о природе, сущности, ценности права и даже к вопросам об обусловленности права социальными факторами. Юридические явления должны представать в чистом виде, без каких-либо аксиологических, моральных, религиозных и т.п. наслоений. Право для позитивистского правосознания есть лишь продукт государства, не требующий какого-либо дополнительного обоснования моралью, культурой, религией, традициями и т.д. «Поскольку позитивное право уже включало в себя все разумные, естественные требования, то для того чтобы быть изученным, это новое право не требует никаких других предпосылок, кроме самого себя. Оно не нуждается в каких-либо социальноэкономических, нравственных и иных образованиях и объяснениях и образует систему, из которой логически можно вывести все необходимое для теории и практики»[21] [22] [23].

Проблема соотношения права и закона, с которой, по мнению В.С.

Л

Нерсесянца, начинается философия права , для позитивистского правосознания не существует. «В юридическом позитивизме норма права - не сложное многоаспектное социальное явление, а лишь нормативное суждение законо-

- 3

дателя, закон - приказ государственной власти» .

Последовательное позитивистское правосознание не ставит перед собой и задачу различения «правового закона» и «неправового закона» и т.д., для него это лишь пустой набор слов; любой установленный государственной властью закон - правовой. Также для позитивистского правосознания не имеет существенного значения различение права в его действительности (сущего права) и права, каким оно должно быть (должного права) [24]

Здесь важно ответить на вопрос, какова связь каждого из указанных типов правосознания с государственным бытием. Представляется достаточно убедительным утверждать, что связь с государством в той или иной его форме с естественно-правовым сознанием будет носить оппозиционнокритический характер и вряд ли является адекватной для понимания как существа государства, так и типологических свойств правосознания. В принципе адекватным и позитивным по отношению к государству является позитивистское правосознание, тем более что оно само по себе не представляет некоего однородного, с точки зрения содержания, идеального образования. Г лавное состоит в том, что правосознание, определенное пониманием действующего права, направлено именно на действительное государство, а не на его идею.

Важной для конкретизации содержания правосознания является его типология с точки зрения различий, существующих в культурах правовой и государственной жизни. Государство и общественное правосознание - это культурные феномены, и вне данного аспекта их характеристика всегда будет односторонней.

В контексте типологии на основе различения культур, во-первых, можно выделять культуры, свойственные разным странам, группам стран, регионам и т.п., и, например, говорить о правосознании западного типа, восточного типа, о российском правосознании, а беря за основу, например, религиозный фактор, можно выделить христианское, мусульманское, языческое и т.д. правосознание.

Во-вторых, к типологиям этой группы можно отнести различения правосознания, построенные на характеристике типов политической культуры. Так, можно говорить о различении гражданской и подданнической политических культур[25], в рамках которого значимыми становятся различия между ин- дивидами-гражданами и индивидами-подданными[26]. Эти различия могут в значительной мере определять отличия одних государств от других, служить критерием их типологии.

Сообразно различению указанных политических культур есть возможность различать подданническое (патерналистское) и гражданское (условно

говоря, активистское) правосознание.

Для патерналистского правосознания характерна надежда на «отеческую» заботу об обществе со стороны государства. Эта надежда укрепляется убежденностью в том, что государственные органы и должностные лица призваны служить народу, обеспечивать его материальное благополучие, защиту, правосудное попечение. И никто, кроме них, этого сделать не в состоянии. Как следствие, действия государственных органов и должностных лиц воспринимаются как проявление заботы, сострадания, добра, т.е. продиктованные высокоморальными соображениями.

Патерналистское правосознание, в конце концов, оправдывает растворение личности государством, лишение ее свободы самоопределения, побуждает быть послушным исполнителем государственно-властной воли.

Активистскому правосознанию свойственно признание самостоятельности каждого члена общества, его способности свободно распоряжаться своими силами. С позиций этого типа правосознания действия власти должны определяться и оформляться правом, а государство должно обеспечить действие механизма реализации прав и свобод граждан. Главная установка такого правосознания - вмешательство со стороны государства в частные дела должно быть минимальным.

Следует подчеркнуть, что типология правосознания на культурологической основе отражает связь правосознания с государством на ментальном уровне. Именно этот уровень имел в виду И.А. Ильин, говоря о здоровом и нездоровом правосознании: «Образованные и необразованные круги народа одинаково не верят в общественную ценность права и не уважают его предписаний; они видят в нем или неприятное стеснение, или в лучшем случае - удобное средство для защиты и нападения. Правосознание сводится к запасу непродуманных сведений из области положительного права и к умению «пользоваться» ими, а за этим «знанием» и «пользованием» оно укрывает в себе глубочайшие недуги и дефекты, внутреннее вырождение и духовное бессилие»[27]. «Нормальное правосознание это объективно верное и безусловно ценное состояние человеческой души, которое в строении своем имеет не только познавательный, но и чувствующий и волевой характер»[28] [29]. При таком условии даже позитивистский тип правосознания может выступать как некий

3

минимум естественного правосознания .

Весьма содержательной и позволяющей определять векторы развития общественного правосознания является его типология, построенная на основе исторической периодизации политико-правовой жизни общества и исторической типологии государств.

В рамках данной типологии можно выделять, например, правосознание в эпоху Римской империи, европейское средневековое правосознание, правосознание в Новое и Новейшее время и т.д.

Обращаясь, далее, к истории одной страны (народа), можно выделять ряд периодов, характеризующихся специфическими чертами правосознания. Например, отечественное правосознание времен Древней Руси (скандинавско-византийское по своему происхождению[30]), правосознание XVIII-XIX веков (характеризовавшееся двойственностью: с одной стороны - прозападное правосознание верхов, с другой стороны - традиционно-общинное правосознание народа[31]), правосознание советского периода (для которого было характерно политическое акцентирование), постсоветское (перестраивающееся на основе самоидентификации государства и общества).

Не потеряла своей значимости типология правосознания, создаваемая на основе формационного подхода к характеристике общества. Критерием различения типов правосознания является при этом социально-классовое разделение общества, а содержание правосознания любого типа в той или иной мере обусловлено наличием социальных противоречий, в силу чего типы правосознания обретают содержательную контрастность, альтернативность, приводящую при известных условиях к непримиримым идейно - ценностным позициям.

В рамках данной типологии различается, например, правосознание основных социальных групп рабовладельческого, феодального, капиталистического и социалистического общества как общественно-экономических формаций, характерных преимущественно для западно-европейских обществ.

Разработанная в ХХ веке на Западе социологическая теория стратификации, отчасти преодолевая ограничения, накладываемые на знание о социальной действительности формационным подходом, вводит значительное число самых разнообразных параметров, в соответствии с которыми общество может быть распределено по стратам, социальным слоям: это и профессиональный статус, и величина дохода, и место проживания, и характер труда, и вероисповедание, и политическая ориентация и т.д. Типологии правосознания, построенные на этих критериях, содержательно наполняются с помощью социологической информации разного уровня общности и существенности.

В соответствии с данным подходом начинают различаться, например, аристократическое, интеллигентское, городское, сельское, гендерное правосознание, правосознание богатых и бедных слоев, «белых», «серых» и «черных воротничков» и т.д.

Характерным для типологии правосознания данного рода является то, что границы между типами правосознания часто очень нечетки, подвижны, так называемые «полосы» неопределенности, двойственности их весьма широки, многие типы правосознания частично совпадают, перекрывают содержание друг друга.

Для теории государства и права большое значение имеют типологии,

построенные на учете существования права в ряде основных форм. Здесь имеются в виду юридическое, обычное, международное и индивидуальное право, различающиеся по целому ряду параметров[32]. Ясно, что наиболее важные типологические свойства правосознания, характерного для существования права в той или иной форме, является субъект такого права, а именно, речь должна идти, соответственно, о государстве, общности, народе и индивиде.

При этом необходимо отметить, что личность в любом случае является носителем того или иного типа правосознания, даже в тех случаях, когда ее правовые представления сложно отнести к тому или иному типу правосознания.

Непосредственное юридическое, а не только философско-правовое значение имеет типология правосознания, сформированная на основе различения по целому ряду не столько формальных, сколько социальносодержательных параметров основных типов права, выделенных, например, в монографии «Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории»[33]. Действительно, весьма насущной в практическом плане является проблема разделения, например, административно-правового и гражданско-правового мышления, уголовно-правового и конституционноправового мышления, определения различий между административноправовым и полицейско-правовым мышлением и т.д. Их смешение или неразличение приводят ко многим сложностям в законодательной и в правоприменительной практике.

Наибольшую практическую значимость и существенность в теоретическом плане, непосредственно наполняющую содержанием правосознание, на наш взгляд, имеет типология, построенная на обнаружении гносеологической, аксиологической и идеологической связи правосознания с различными сущностными характеристиками конкретных государств. Более того, ее можно считать базовой для большинства типологий, которые связаны с отражением тех или иных сторон, аспектов социальной реальности, и, в принципе, достаточной для описания наиболее существенного содержания общественного правосознания. Основанием для такого утверждения может служить, во- первых, факт доминирования в современном обществе юридического права, права формального, узаконенного государством как реальным субъектом этого права, во-вторых - факт неразрывной, атрибутивной связанности государства с юридическим правом, в-третьих - факт доминирования государства, деятельности его органов и учреждений во всех сферах общественной жизни.

Подводя итог всему сказанному, считаем возможным сформулировать ряд выводов, обосновывающих постановку вопроса о типологизации правосознания в избранном аспекте.

Применительно к решению задачи содержательного наполнения знаний о правосознании в самых разных его аспектах типология является приоритетным научным методом.

Правосознание в его функциональном и содержательном плане не может быть удовлетворительно и тем более исчерпывающе раскрыто с помощью какой-либо одной типологии. Достаточно полное понимание природы, сущности и назначения правосознания можно получить только на основе сочетания целого ряда его типологий.

Типология правосознания в контексте его связи с государством является важным элементом характеристики правовой системы общества и государства и потому может быть оценена как системообразующая для иных типологий правосознания в его функциональном и содержательном аспекте.

[1] Хомяков А.С. Мнение иностранцев о России // Избранные статьи и письма. М.: Городец,

2004. С. 46.

[2]

См.: Ильин И.А. О сущности правосознания. М.: Рарогъ, 1993. С. 19.

[3] Рассолов М.М., Малахов В.П., Иванов А.А. Актуальные проблемы теории государства и права. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2010. С. 357.

[4] Рассолов М.М., Малахов В.П., Иванов А.А. Указ. соч.

о

См.: Комаров С.А., Малько А.В. Теория государства и права. М.,: Норма: Инфра-М 2001. С. 292.

[6] См.: Шиханцов Г.Г. Юридическая психология. М.: Зерцало, 1998. С. 57.

[7]См.: Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории: монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2011. С. 249.

[8] Пискунова С.С. Современное правосознание: понятие, характерные черты и функции // Закон и право. 2008. № 8. С. 28-29.

[9] Гречин А.С. Социология правового сознания. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С.18.

[10] См.: Азнагулова Г.М. Понятийно-категориальный и структурно-функциональный состав правовой системы России (историко-теоретическое исследование). Автореферат дисс... д- ра юрид. наук. М., 2015. С. 36.

[11] См.: Ивлева Н.Ю. Критерии и назначение типологизации правосознания // Теоретикоправовые и культурно-исторические проблемы взаимосвязи органов внутренних дел и

гражданского общества. М.: Издательская группа «Граница», 2016. С. 201-210.

[12]

См.: Рожкова Л.П. Принципы и методы типологии государства и права. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1984; Историческое и логическое в познании государства и права / Под ред. А.И. Королева. Л.: Изд-вл ЛГУ, 1988.

[13] См., например: Малахов В.П. Признаки права переходного периода // История государства и права. 2009. № 8.

[14] Аргументации в пользу этой идеи будет далее уделено должное внимание.

[15] См. о значении данного термина: Малахов В.П. Общая теории права и государства. К проблеме правопонимания. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2013.

[16] См., например: Бекин А.В. Тип современного российского государства и права. Дисс. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009; Осипян С.А. Типология российского федерализма и конституционно-правовые проблемы организации государственной власти и прокурорского надзора. М.: Гуманитарий, 2004; Кульков М.О. Теоретические проблемы типологии форм государства. Дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2008; Пирожкова Л.В. Типология законов субъектов Российской Федерации: конституционные вопросы. Дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2010; Смирнов А.В. Типология уголовного судопроизводства. Дисс. ... докт. юрид. наук. М., 2001; Усова С.Е. Типология административно-правовой организации механизма исполнительной власти в сфере охраны общественного порядка и безопасности. Дисс. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2010; Шевырин Е.К. Тип правового регулирования: теоретические и практические проблемы. Дисс. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008 и др.

[17] См.: Байниязов Р.С. Правосознание и правовой менталитет в России: введение в общую теорию. Саратов: СЮИ МВД России, 2001.

[18] Кузнецов Э.В. Философия права в России (историко-теоретический аспект). Автореферат дисс... д-ра юрид. наук. Л., 1990. С. 11.

[19] Эта идея была широко распространена в XVIII-XIX веках как в западноевропейской (И. Кант, И.Г. Фихте, М. Шелер и др.), так и в отечественной философско-правовой литературе (В.С. Соловьев, П.И. Новгородцев, Б.П. Вышеславцев, И.А. Ильин и др.) и до сих пор имеет немалое число своих приверженцев.

[20] См. Ивлева Н.Ю. К вопросу о типологизации правосознания в контексте концепции формы государства // Теория и практика общественного развития. 2016. № 4. С. 107-109.

[21] Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. М.: Наука, 1971. С. 165.

[22]

См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М.: Норма, 2005.

[23]

Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М.: Изд-во МГУ, 1978. С. 62.

[24] См. по данному вопросу, например: Нерсесянц В.С. Философия права. М.: Норма, 2005; Харт Г.Л.А. Позитивизм и разграничение права и морали // Философия и язык права. М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2017.

[25] Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. № 4. С. 122-134.

[26] Гомеров И.Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. М.: ЮКЭА, 2008. С. 63-65.

[27] Ильин И.А. О сущности правосознания. М.: Рарогъ, 1993. С. 23.

[28] Там же. С. 226.

[29]

См.: Ивлева Н.Ю. К вопросу о типологизации правосознания в контексте концепции формы государства // Теория и практика общественного развития. 2016. № 4. С. 107-109

[30] В данном вопросе мы придерживаемся позиции, высказанной Д.С. Лихачевым в работе «Русская культура» (см.: Лихачев Д.С. Русская культура. СПб.: Искусство - СПБ, 2007.

[31] См. по данному вопросу, например: Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М.: Правда, 1989.

[32] См.: Малахов В.П. Общая теория права и государства. К проблеме правопонимания. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2013. С. 51-57.

См.: Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011.

Ее элементы подробнее будут раскрыты в заключительном параграфе данной главы.