В предыдущем параграфе форма государства рассмотрена в единстве политической и правовой формы, она характеризовалась как политикоправовая. Логично тем самым заключить, что сформулированная общая проблема исследования не может решаться без предварительного анализа смы- еловой, функциональной и содержательной связанности политического и правового сознания. Теоретическая разработка данного вопроса имеет не только научное, но и огромное практическое значение.

При анализе взаимодействия форм общественного сознания должен быть принят во внимание следующий принцип: чем ближе та или иная разновидность общественного сознания находится к системе материальной жизни, тем более существенным оказывается ее влияние на правовое сознание. Такой более всего приближенной к материальной и государственной жизни формой является политическое сознание.

Именно эти две формы общественного сознания наиболее тесно связаны друг с другом, дополняют и обогащают друг друга. Только в связанности правового и политического сознания формируется то, что называется юридическим мировоззрением, которое было господствующим мировоззрением классического буржуазного общества (Ф. Энгельс), и, в сочетании с политическим мировоззрением, преобладает в современном обществе, в том числе и в России. Вне доминирования юридического мировоззрения ни правового, ни социального государства в полном смысле слова существовать не может, они не могут быть обеспечены только характерными для них механизмами или степенью значимости действующего права.

Взаимодействие правового сознания с политическим является настолько тесным, что это дает основание говорить об их единстве, в том числе, как это было в советское время, считать правосознание лишь разновидностью политического сознания или его частью[1]. Наиболее тесное взаимодействие между ними определено тем, что они являются непосредственным отражением государственно-юридической надстройки общества, отражение которой сознанием имеет не только идеальные формы, но и свои материализации, институты и органы.

В литературе можно встретить точку зрения, согласно которой правосознание выступает автономным явлением по отношению к праву и правовым институтам[2]. С этим можно согласиться лишь при условии признания существования права не только в форме государственного, юридического права, но и в иных формах, например, в форме обычного права. Только по отношению к юридическому праву и юридической надстройке правосознание может иметь автономию, в определенных пределах, конечно.

Влияние политического сознания на правовое таково, что нет ни одного элемента правового сознания, который был бы нейтральным по отношению к политическому сознанию, не связанным с ним. В любом правовом явлении можно обнаружить политический компонент, а в политическом - правовой.

С.С. Пискунова верно отмечает, что, несмотря на то, что правосознание выражает не только политические, но и моральные, экономические и социально-культурные требования людей, тем не менее правовые взгляды носят в большинстве случаев политический характер и выражают политические тре-

Л

бования . Это нередко ведет к тому, как считает, например, А.А. Борисенков, что политическое сознание смешивают с идейным сознанием, которое отражает собой ту или иную социальную идею и содержит в себе соответствующую этой идее политическую оценку. Такое сознание обращено к политике, но, в отличие от политического сознания, не является отражением политического содержания . Например, о политическом сознании говорят, что «его сердцевину составляют установки, ориентации, ценности, стереотипы, относящиеся к политической системе, системе власти и властных отношений, государственному управлению, политическим институтам, к таким категориям, как свобода, справедливость, равенство, демократические принципы, авторитаризм, тоталитаризм, социализм, права человека и др.»[3].

Отличительной чертой правового сознания, однако, является то, что оно отражает не весь комплекс политических отношений, а лишь ту их часть, которая подпадает под правовое регулирование, и потому воздействие политического сознания на правовое сознание весьма существенно и заметно именно в нормах права, в которых политические интересы имеют обыкновение получать форму императивных требований. Реальную силу политические цели и интересы обретают «только посредством общих законов, проводимых в жизнь государственной властью»[4].

Весьма важно отметить, что политические интересы, целевые и ценностные установки всегда имеют возможность быть выраженными правовым языком, и часто такое на самом деле практикуется. Для примера можно привести политические конструкции правового и социального государства, специфика которых заключена в том, что их существо отражено и в теории, и на практике в правовой сетке координат, что создает видимость их как правовых феноменов.

Существует немалое число работ, посвященных правосознанию. В юридической литературе правосознание определяется как категория теории государства и права и криминологии, обозначающая сферу общественного, группового и индивидуального сознания, отражающего правозначимые явле-

-5

ния с точки зрения обусловленности их правозначимыми ценностями . Оно предстает как система взглядов, идей, чувств и представлений как отдельных людей, так и социальных групп о действующем праве, установленной форме государства, правосудии, законности и правопорядке, а также о том, какими они должны быть.

Политическое сознание является формой отражения политики, ее восприятием, заключенным в совокупности идей и взглядов, переживаний и представлений различных людей и социальных групп о политической системе в целом и о государственной политике - в частности, включающей представления о должном осуществлении политической власти.

Приведенные определения не носят исчерпывающего характера, но вполне достаточны для определения предметной области данного исследования и анализа содержания правового и политического сознания.

Далее следует отметить, что наличие тесной связи между правовой и политической формами общественного сознания, определенное единство этих форм не означает, что между ними нет существенных различий.

Здесь не ставится задача обстоятельного исследования всех различий и всех сходств политического и правового сознания; важно лишь указать, как свойства и содержание той и другой формы сознания трансформируются вследствие их взаимосвязи, образуя, условно говоря, политико-правовое сознание[5] (по аналогии с устоявшимся понятием «политико-правовая мысль»). Только этот аспект должен нас интересовать в рамках исследования центральной проблемы.

Выделяя признаки (свойства) правового и политического сознания, необходимо понимать, что, говоря о наличии того или иного свойства, мы лишь указываем на то, что большинство их не присущи только политическому или правовому сознанию, но присущи и тому, и другому сознанию с различной степенью значимости, развитости. И потому существенным для различения политического и правового сознания является не установление наличия или отсутствия того или иного свойства, а выявление особенностей содержания тех или иных структурных элементов. Более того, в контексте поставленной проблемы исследования существенным представляется анализ лишь некоторых характерных свойств правового сознания (в их сходстве с политическим сознанием и отличии от него).

Среди них, во-первых, важным представляется выделение такого свойства правового сознания, как своеобразная религиозность, а также то, что правосознание в ценностном отношении практически всегда морально[6]. Подтверждением этому утверждению является то, что нормы материального права редко противоречат нравственным нормам, и если такое случается, это вызывает серьезные проблемы в реализации правовых норм. Кроме того, правовое сознание, как и моральное - это нормативные формы общественного сознания.

Политическое же сознание слабо связано с моралью. Хотя моральные идеи, ценности и цели активно им используются и нередко занимают важное положение в идеологической системе, тем не менее, по своей ценностной структуре политическое сознание в значительной степени не совпадает с моралью. Кроме того, нормативный момент для политического сознания не является существенным, особенно в сравнении с правовым и моральным сознанием; оно вообще не строит свое содержание на нормативной основе; «политическое сознание, по отношению к правовому, ситуативно»[7], не содержит норм-правил поведения.

И в целом взаимосвязь политического сознания с моральным гораздо сложнее, чем взаимосвязь морального и правового сознания.

На фоне политического и правового сознания религиозное и моральное сознание, в сущности, имеют вспомогательное, преимущественно инструментальное, прагматическое для государства значение. Главное - ни религиозное, ни моральное сознание (ни религия и ни мораль) не связаны с формой государства. К слову, иначе невозможно было бы отделить церковь от государства, по крайней мере, в светских государствах; взаимодействие церкви и государства, как, например, в современной России, обусловлено чисто политическими соображениями государственной власти.

Во-вторых, существенным различием между политическим и правовым сознанием является то, что первое существует и имеет смысл только как групповое, для второго же характерно то, что в нем существенно индивидуальное начало, выделенность и определенность индивида.

Как следствие, политическое сознание является по природе публичным, т.е., в частности, общие интересы - это не интересы каждого, а только интересы людей, объединенных в политически значимые сообщества, группы; это интересы всех вместе. Правовое сознание по природе является частным, т.е., хотя помимо индивидуальных интересов существуют и общие (и они для общества и государства гораздо важнее), но эти общие интересы - интересы каждого, а не всех вместе. Указанное различие, несмотря на свою тонкость, имеет очень важное значение. По крайней мере, в данном аспекте верным будет утверждение, что проблема личности, в сущности, является правовой, и перевод ее в политическую плоскость лишь придает ей неадекватный характер.

В-третьих, правовому сознанию присуща общеобязательность формально определенных в его рамках правил и требований, тогда как требования и цели, составляющие содержание политического сознания, носят, при их формальной неопределенности, целесообразно-принудительный и ситуативный характер; общеобязательность не существенна для политического сознания.

В-четвертых, политическое сознание, так сказать, многоцентрично, поскольку каждая из значительных социально-политических групп выступает как отличная и относительно независимая в своих установках, направленности политической деятельности не только от других групп, но и от государства.

Первым следствием данного факта является то, что политическое сознание внутренне противоречиво, в нем переплетаются, переплавляются различные политические установки, идеи, программы и т.д., а также весьма значим волевой, иррациональный момент. Правовое же сознание, по крайней мере, в его связи с государством, моноцентрично, т.е. в правовом аспекте социальные группы не могут выступать как самостоятельные, даже относительно независимые по своим установлениям и нормам, поэтому ему свойственна внутренняя непротиворечивость. Эмоции, порывы, волевые импульсы претят правосознанию, хотя и существуют; преобладает рациональный момент.

Вторым следствием указанного факта является то, что правовое сознание компромиссно, потому что ориентировано на уравновешение воли и интересов различных индивидов; на компромиссе покоится любой порядок. Политическое же сознание является конфликтным.

В-пятых, важной чертой правового сознания является его ретроспектив- ность. Оно обращено на уже существующие общественные отношения. Правовая норма, конечно, содержит соображения должного, но это должное актуализируется только в связи со сложившейся в прошлом или настоящем конкретной ситуацией. Политическое же сознание, напротив, перспективно[8], поэтому, в частности, нормативный момент в нем не значим.

Завершая краткий анализ тех моментов, в которых отражено различие между политическим и правовым сознанием, еще раз подчеркнем, что для решения поставленной в исследовании общей проблемы важно не столько различие - а на них в основном концентрирует свое внимание теория, - сколько их единство.

В первую очередь политическое и правовое сознание объединяет то, что их содержание и структурные зависимости, в том числе и зависимости от особенностей формы конкретного государства, всегда носят конкретноисторический характер.

Кроме того, единство правовой и политической форм общественного сознания проявляется в том, что они имеют объектом воздействия общественное бытие людей, реальные процессы их жизни; они обосновывают необходимость соблюдения определенной совокупности правил поведения всеми членами общества.

Наконец, у политического и правового сознания есть общий предмет отражения - организованное осуществление политической власти ее субъектом - государством.

Но указанные моменты, характеризующие политическое и правовое сознание с точки зрения их единства, чересчур общи и потому не могут быть основой для содержательного анализа взаимосвязи этих форм в отражении формы государства. Гораздо более существенным по сравнению с исследованием структуры и признаков рассматриваемых форм общественного сознания, по нашему мнению, является обнаружение этого единства посредством содержательной и функциональной характеристики политического и правового сознания; спаянность этих форм должна выражаться в сопряженных смысловых единицах (понятиях и идеях) и в общих или органично связанных функциях.

Поскольку при исследовании проблемы мы будем обращаться к смысловому слою правосознания, важным представляется установление отличий идей от понятий.

Во-первых, идеи обладают ценностно-установочным характером, имеют программно-целевое значение; они - инструменты понимания[9]. Понятия обладают свойствами, позволяющими отделять одни предметы или отношения от других и устанавливать принадлежность отдельных предметов определенным множествам; они - инструменты познания.

Во-вторых, идеи неопределимы формальным образом, строго логических связей между ними установить нельзя, их смыслы являются следствием их взаимопроникновения, они являются формами конкретизации содержания друг друга. Говорить о политико-правовом сознании можно, поскольку оно

является следствием прежде всего взаимопроникновения узловых идей, характерных для правового и политического сознания, определяющих и выражающих их существо.

В отличие от идей понятия постигаются через определения, они могут быть приведены в логически определенную систему; между ними существуют только формально-логические отношения. Взаимопроникновение их недопустимо, поскольку приводит к смешению понятий и, как следствие, к искажению познавательного процесса.

В-третьих, за словесным выражением идей всегда скрыто синтетическое содержание. Например, идея закона - не правовая и не религиозная и т.д., в ней все формы находят свое выражение. Разрыв смысловых контекстов недопустим. Понятие же закона всегда должно быть элементом отражения в определенной форме - либо правовой, либо моральной и т.д.

Многие понятия и идеи в их словесном выражении совпадают (например, власть, свобода, право, справедливость, закон и т.п.), но чаще в понятиях идеи находится, так сказать, в свернутом, невысказанном виде, только подразумеваются (например, в понятии гарантии может быть заложена идея, что они могут быть только следствием реализации властнораспорядительных возможностей их субъектов).

Сравнительный анализ смыслового (содержательного) строя политического и правового сознания на данном этапе исследования, по нашему мнению, может быть осуществлен первоначально посредством обращения к наиболее очевидным корреляциям, существующим между политическими и правовыми понятиями. Здесь за основу взяты корреляции политических и правовых понятий, предложенные В.П. Малаховым[10].

Правосознание (в исследуемом контексте его связи с реальностью) формируется на базе политических идей и теорий, которые появляются раньше правовых, что закономерно, поскольку правосознание в его связи с политическим сознанием играет роль формы. Тем самым первенствующее значение в раскрываемой взаимосвязи принадлежит политическим понятиям, и именно с ними устанавливаются корреляции правовых понятий, но не наоборот.

К узловым политическим понятиям, за словесным выражением которых стоят основополагающие политические идеи, можно с полным основанием отнести понятия власти, политической силы, руководства, режима, государства, свободы, равенства.

Понятие власти обозначает устойчивую и безусловную возможность и способность одной (господствующей) социальной группы общества определять направленность и содержание деятельности, отношений, сознания других социальных групп или общества в целом, опираясь при этом на систему принуждения во всем диапазоне его форм, как правовых, так и неправовых, как идеологических, так и физических. Логичным будет указать на корреляцию данного понятия с правовым понятием закона как формы обозначения и закрепления власти. Синтезом этих двух понятий можно считать понятие законной, а потому легитимной власти. Оно уже не чисто правовое, но и не чисто политическое.

Понятие политической силы отражает не обусловленное ничем, кроме воли самой власти, основание для превращения в действительность системы установок, целей, программ, предписаний и норм, исходящих от власти. С данным понятием коррелирует правовое понятие гарантии, отражающее коренное условие, при котором правореализация государственным органом или отдельным гражданином носит безусловный и не имеющий исключений характер. Синтез этих двух понятий видится в понятии юридической силы. Признание за каждым правовым актом юридической силы (той или иной степени) является косвенным признанием гарантированности их реализации государством.

Понятие руководства отражает характер воздействия государства на общественные отношения, их становление, изменение или поддержание. Данное понятие коррелирует с собственно правовым понятием правотворчества. В правотворческом процессе воспроизводятся все черты государственно-политического руководства, прежде всего - властно-распорядительные возможности субъектов руководства. Синтезом указанных понятий является понятие законотворчества как отражение процесса, политического по существу и правового по форме.

. Понятие режима, отражающее устойчивую форму осуществления государственной власти над обществом, коррелирует с понятием правопорядка. В сущности, законность является исключительно политической идеей. В качестве правового понятия законность может быть представлена как санкционированный, принудительный правопорядок. Синтезирующим существенные признаки режима и правопорядка понятием является законность, которая, с одной стороны, «символизирует полное послушание власти, сконденсированной в законах как беспрекословных велениях»[11], а с другой - формальную определенность правоприменительной практики.

Понятие равенства в политическом смысле весьма сложно по своему содержанию. Оно включает очень много различных параметров, характеризующих социальное положение и реальные возможности членов общества и общественных структур в достижении своих целей, реализации своих интересов. В сравнении с ним правовое понятие формального равенства гораздо менее содержательно, хотя с ним в философии права целым рядом правоведов связывается понимание сущности права[12]. Правом, в рамках данной теоретической позиции, является «соответствующая требованиям формального равенства система норм, установленных или санкционированных государством и снабженная мерами государственного принуждения»[13]. Синтезирует политический и правовой смысл равенства, на наш взгляд, понятие справедливости. Поскольку понятие справедливости является одним из узловых в характеристике существа общественных отношений, оно в своем политико-правовом аспекте позволяет формировать понимание государства в самом широком социальном плане.

Понятие свободы выражает такую не случайную определенность носителя политической власти в своих действиях и устремлениях, которая обусловлена только его собственной волей и не зависит от какого-либо внешнего влияния. По своему смыслу оно сопоставимо с правовым понятием ответственности как способности государства или человека связывать последствия своей деятельности с проявлениями собственной воли. Синтезирующим их понятием можно считать понятие права человека. В этом понятии отражается сбалансированность свободы и ответственности в притязаниях человека и усилиях по их реализации в общественных отношениях, социальных положениях, правовых статусах[14].

К понятию государства, обозначающему универсальную политиковластную организацию жизни общества, ближе всего по смыслу и масштабу правовое понятие системы действующего права (его содержательного единства и структурной стабильности). Понятием, синтезирующим содержание указанных понятий, является государственный аппарат, т.е. бюрократическая система, приводимая в действие системой государственных органов.

Расширяя, в случае необходимости, круг политических и правовых понятий, всегда можно обнаружить их корреляционные связи и тем самым содержательно пополнять характеристику политико-правового сознания.

Поскольку связь правового сознания с государством не изолированная, хотя и наиболее существенная, наряду с политическим сознанием, она также находит свое отражение и в других формах общественного сознания, переплетена с ними, постольку необходимо хотя бы в общих чертах обозначить те идеи, которые выражают эту связь, определенную, конечно, в первую очередь существом самого государства. К ним, на наш взгляд, с достаточной очевидностью относятся идеи закона, ответственности, равенства, права человека и порядка. Назовем их условно «идеями первого порядка», по отношению к которым все далее анализируемые идеи будут носить конкретизирующий характер.

Из всего многообразия контекстов содержания перечисленных идей выделим те, которые наиболее существенны именно для анализа связи типов правосознания с формой государства.

В идее закона, как и во всех выделенных здесь идеях, заложено весьма разнородное содержание. Для характеристики правового сознания особо значимыми являются следующие компоненты этого содержания.

Прежде всего, в законах отражены устойчивые, неслучайные, массово проявляющиеся однородные зависимости между процессами, явлениями, состояниями, отношениями. При этом определяющее значение имеют законы, отражающие закономерности, которые носят динамический, а не статистический, вероятностный характер. Говоря иначе, в идее закона заложена недопустимость исключений, непреложность следования им, полная подвластность их действию.

Как следствие, в законе всегда либо закодировано, либо явно выражено требование к любому субъекту деятельности, и сила требования проистекает не извне (например, от властного принуждения, давления), а заключена в самом законе как его безусловность.

Кроме того, закон, именно вследствие присущести ему указанных свойств, подвластен рациональному осмыслению, т.е. следовать закону можно сознательно, а это означает допущение свободы действия на основе познанной необходимости.

Важным моментом в идее закона является его разумность, способность быть точкой опоры разумной деятельности человека[15]. Неразрывная связь мысли о законе с мыслью о заключенной в нем разумности является источником законодательства.

Разум, заключенный в законе, как полагает немалое число ученых, не тождествен его рациональности, но отличен связью с благом общества[16].

Еще один важный содержательный компонент идеи закона связан с признанием того, что следование ему всегда может привести к пользе. В силу этой ценностной нагрузки закон выступает в виде долженствования. Т.е. сообразовываться с законом вынуждает не только заключенная в нем безусловная сила, но и устремленность субъекта деятельности к должным состояниям, отношениям, целям.

Наконец, закон выступает безусловным основанием для достижения справедливости, поскольку он - это одно из существеннейших допущений правового сознания, а именно, допущение неразрывной связи закона с правдой и истиной.

Идея ответственности имеет, по крайней мере, два блока смыслов. Первый блок связан с характеристикой субъекта действия.

Прежде всего следует отметить, что ответственность как качество приписывается и индивидуальному субъекту, и общности. Но в правовом аспекте ответственностью может быть наделен только индивид.

Условием наделения ответственностью в широком смысле слова является осознанность действий субъекта (или предположение ее). Действительную ответственность можно иметь только за осознанные, преднамеренные или нет, действия. Однако сама по себе осознанность действий не является достаточной для того, чтобы наделять субъекта ответственностью. Осознанные действия должны совершаться в условиях свободы. Ответственность, понимаемая так, может быть определена как форма права человека: не имея права, человек может нести ответственность только к объективном смысле.

Конкретизируя этот момент содержания идеи ответственности, следует указать на то, что ответственность связана также со свободой выбора. Последняя при этом предполагает возможность и необходимость предвидения последствий тех или иных действий, результата выбора: «рассуждение, чувствительное к последствиям, необходимо для достаточно широкого понимания идеи ответственности»[17].

И хотя волевой момент в выборе всегда имеет место, существенным для ответственного выбора является необходимость и доступность рационального мышления о выборе. Но ответственный выбор - не просто рациональный выбор, а выбор того, что должно совершать.

Наконец, ответственность возникает лишь при определенном характере отношений между субъектами, а именно, она возникает «именно в силу наличия между нами асимметрии, а не симметрии, которая привела бы к со- трудничеству»[18].

Второй блок смыслов идеи ответственности связан с действиями и их реальными, а не предполагаемыми последствиями.

Прежде всего в ответственности отражено соответствие того или иного действия или деятельности существующим нормативным образцам. Сознание ответственности ориентирует субъекта на соблюдение социальных, в том числе и правовых, норм.

Ответственность может как следовать за действием (негативная ответственность), так и предшествовать ему (позитивная ответственность). В первом случае она, как правило, вынужденная, во втором - всегда добровольная; в первом случае ответственность отражает причинно-следственную связь действий и их последствий, во втором случае она представляет собой отражение функциональной связи решения и усилий по его реализации и получаемых результатов. В правовом аспекте эта связь выступает в форме меры соответствия действий и их последствий.

Важным для понимания ответственности в правовом смысле является то, что она носит неизбежный (реально или в принципе) характер, т.е. является в определенном смысле формой закона.

Идея равенства также многослойна. Прежде всего, в ней выражена связь людей с чем-то общим - с Богом, властью, законом, государством. По отношению к общему люди выступают равными, неразличимыми в своей конкретности.

Исторически более поздним является понимание равенства как равенства в возможностях, а точнее - равенство в использовании индивидами своих возможностей для достижения своих целей, предполагающее безусловный запрет на воспрепятствование индивидам в этом деле. С этой точки зрения, индивид предстает как самоценность и самоцель[19].

Равенство вторично по отношению к неравенству. Это означает, что достижение равенства всегда есть следствие борьбы с неравенством, преодоления его. Так, равенство было лозунгом всех революций, происшедших в XIX - XX вв., в том числе Октябрьской социалистической революции, реализовавшей переход от буржуазного формального равенства к социалистическому реальному равенству трудящихся. «В социалистическом понимании принцип равноправия означает абсолютную недопустимость всякой иерархии правовых положений граждан, высших и низших юридических статусов, отсутствие любых установленных законом привилегий у одной категории граждан, правовых ограничений - у других»[20].

Далее. В идее равенства выражена диалектика взаимосвязи формального и содержательного равенства. Содержательное равенство конкретно в том смысле, что в нем всегда выражен баланс интересов субъектов и их взаимная зависимость (необходимость) в процессе реализации своих интересов. Оно достигается посредством использования количественной меры, которой может быть конкретное время, одинаковые условия и возможности, размер дохода, должностной статус и т.п.

Реальное равенство устанавливается конкретными субъектами внутри отношения, в которое они вступают, но не имеет заранее извне заданных условий.

Его можно достичь и поддерживать лишь в некотором отношении и только какое-то время; оно неустойчиво и потому чревато конфликтами. Для достижения и сохранения реального равенства всегда требуется более или менее значительное усилие.

В отличие от реального формальное равенство абстрактно. В конкретном отношении оно присутствует как заданное извне. Его преимуществами являются стабильность, распространенность на неопределенное множество субъектов, которые могут вступать в отношение такого рода; его сохранение обеспечивается не усилиями вступивших в отношение субъектов, а внешней гарантией.

Как формальное равенство, единственно существенное в правовом смысле, так и реальное равенство могут иметь как позитивные, так и негативные последствия. Равным образом и неравенство между субъектами не всегда является негативным по своему значению и последствиям; «равенство может быть источником конфликта и несправедливым, а неравенство - источником согласия и справедливым»1.

Наконец, как реальное, так и формальное равенство всегда выступают формой справедливости, в первом случае распределяющей, во втором случае - уравнивающей. Связь со справедливостью придает отношениям равенства определенную степень содержательности и моральной насыщенности.

Идея прав человека опирается на очевидность того, что они имеют естественную природу, являются его естественными правами. Наличие у человека таких прав является объективным показателем его различимости в обществе и социальной значимости его индивидуальности, поскольку всегда, в конце концов, в общественные отношения вступают конкретные люди и всю совокупность общественных требований, целей и задач реализуют именно они.

Важной составляющей содержания идеи прав человека является понимание их как меры возможного в действиях, определенного, с одной стороны, свободой человека в самообосновании своих действий, с другой - существующим объективным правом. Существенным в правовом смысле слова является то, что это мера стабильная, признанная обществом, способная порождать обязанности другой стороны (человека, общности, государства).

Существенным моментом является также то, что только с одной стороны они существуют как предоставленные в виде гарантированных объективных возможностей, с другой стороны, полноценными права человека могут быть только при условии их приобретенности вследствие присущей человеку правоспособности.

Права человека всегда также выступают формой его социальной защищенности. Только при наличии такого условия общественное право выполняет свое предназначение и по отношению к обществу в целом, и по отношению к каждому человеку. [21] [22]

Наконец, права человека являются реальностью, а не только общей ценностной установкой современного общества, закрепленной конституцией, если они имеют способы своей реализации, как правовые, так и неправовые[23].

Идея порядка является одной из базовых идей правосознания (наряду с

л

идеями права и меры) . В ней выражено представление о формально определенной структуре общественных отношений, устойчивой, стабильной, надежной, прочной, ясной. Существующий (сложившийся или установленный) порядок является одной из универсальных и имманентных характеристик общества, государства в целом, а не существующий в отдельных элементах или их группах; это реальное, а не предполагаемое, качественное состояние общества, государства.

Важным для понимания идеи порядка является то, что он носит не просто системный, но всегда упорядоченный характер, вследствие чего порядок приобретает нормативное воплощение.

Порядок не может быть случайным; в идее порядка отражена мысль о том, что его элементами могут быть только отношения неслучайные, существование их закономерно, целесообразно и потому перспективно.

Порядок - всегда результат сознательной, в массе своей повторяющейся деятельности людей, поэтому он подвластен организующим усилиям. Вследствие этого он не всегда может быть сообразованным с пониманием природы и сущности определенных общественных отношений, структур и т.д. Как следствие, он может на некоторое время быть действительным, но, будучи искусственным и не отражающим объективные закономерности, существует только как принудительный, воспроизводимый только с помощью внешнего воздействия, контроля характер.

Наиболее устойчивым является порядок, в котором преобладают механизмы самоорганизации[24].

Независимо от того, является ли порядок установленным или стихийно сформированным, он всегда поддерживается какой-либо силой - государственной системой, авторитетом, традицией и т.п., поскольку это не природное явление, и потому всегда имеет свой субъект.

Важно отметить, что социальный порядок всегда правопорядок, независимо от того, поддерживается он только правом государства или правом общественным, обычным правом. Вследствие того, что порядок - универсальная характеристика социальной реальности, и обеспечивающее его право также приобретает свойство универсальности.

Наконец, порядок всегда выступает как форма и условие реализации прав и обязанностей людей, государственных и негосударственных органов и организаций. Конкретные права членов общества осуществляются только при наличии порядка и только при наличии правовых способов их реализации. В противном случае реализация прав носит силовой и потому не необходимый, а случайный характер[25].

Завершает анализ поставленной в параграфе проблемы обращение к еще одному важнейшему параметру, обусловливающему единство политического и правового сознания, - к их функциональной определенности в связи с государством.

Наиболее важные функции и правового, и политического сознания не совпадают ни с функциям права и политики, ни с функциями государства, т.е. они должны рассматриваться как формы реализации функций государства.

В теории выделяются следующие наиболее существенные функции политики: рационализация и разрешение социальных конфликтов и противоречий; социализация, в том числе политическая, членов общества; управление;

создание и поддержание гарантий прав и свобод граждан; обеспечение целостности и стабильности общества, поддержание общественной системы и порядка; выражение и обеспечение общих для общества интересов. Все они связаны так или иначе с деятельностью государства. Реализация их всегда связана с преломлением в политическом сознании и с помощью его средств воздействия на общество. По отношению ко всем указанным функциям как направлениям политической деятельности политическое сознание выступает в двух своих системообразующих функциях - консолидирующей, характеризующей политическое сознание с точки зрения содержания, и социалъно- структурирующей, характеризующей политическое сознание с точки зрения формы.

Праву по его природе присущи две системообразующие функции - правообразующая, которая понимается как «единство трех процессов: 1) как придание отношениям правового характера (как того, что регулируется правовыми средствами), 2) как порождение конкретных прав и 3) как воспроизводство права в целом в каждом отдельном акте, в конкретном общественном отношении или в совокупной правовой практике»[26], и упорядочивающая, как способ организации содержания общественной жизни[27].

Если системообразующие функции политического сознания являются, в сущности, обобщенными выражениями функций политики государства, то правосознание в своем функциональном аспекте не является непосредственным отражением функций права и обладает относительной самостоятельностью; из функций права вывести функции правосознания простым их повторением нельзя. По нашему мнению, системообразующими функциями правосознания являются легитимирующая, характеризующая правосознание со стороны его содержания, и легализующая, характеризующая правосознание со стороны его формы. Обе эти функции ярче всего выражаются в связи правосознания с государством. Право в процессах легитимации и легализации является вторичным по отношению к правосознанию.

В функциональном плане политико-правовое сознание выступает как сочетание системообразующих функций политического и правового сознания. Подробный анализ этого аспекта проблемы не входит в круг задач данного исследования, поэтому ограничимся обозначением авторской теоретической позиции на этот счет.

Политическое и правовое сознание в своей взаимосвязи концентрируются в идеологии, или, наоборот, содержательное наполнение идеологии во всех ее компонентах осуществляется за счет и с помощью политического и правового сознания. Идеология, являясь имманентно присущей государству формой, не так однозначно привязана к государству в его конкретной форме, как, например, практики государства, образ политической жизни, сложившийся уклад отношений собственности, структура государственных органов и многое другое, т.е. она может быть и неадекватной, лишь соотнесенной с той или иной формой государства; она не только подчинена легитимации власти, но и задает ей вектор развития, ориентирует государственную деятельность на некоторые модели, которые всегда «чище» реальности. Идеология - это форма осознания того, как существует власть, проявляет, реализует себя в общественной жизни.

В заключение следует сказать, что форма государства представляет собой некое объективное, существующее само по себе состояние лишь в абстракции, для облегчения теоретического анализа вопроса. В реальности форма государства всегда в качестве существенного компонента своей характеристики имеет специфическое состояние политико-правового сознания. Характеристика правосознания в его единстве с политическим является важным элементом характеристики формы государства во всех ее элементах.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Между политическим и правовым сознанием есть смысловая и функциональная область, которую условно можно назвать политико-правовой. В ней политическое и правовое сознание сливаются в выражении общих идей, целей, установок, функций и т.д.

Политическое и правовое сознание в своем единстве представляют собой формы, которые, в отличие от всех остальных форм общественного сознания, адекватно отражают государство в его содержании и форме. Все остальные формы лишь опосредованно отражают государство, при этом не в его сущности и природе, а лишь в явлениях и видимости.

Форма государства - это форма, в которой пребывает общественное политическое и правовое сознание в конкретно-исторических условиях.

[1] Исторический материализм. М.: Высшая школа, 1974. С. 95.

[2] См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М.: Норма, 2011. С. 130.

Пискунова С.С. Современное правосознание: понятие, характерные черты и функции // Закон и право. 2008. № 8. С. 28.

См.: Борисенков А.А. О политическом сознании // Философская мысль. 2013. № 4.

[3] Гаджиев К.С. Политология. М.: Юрайт, 2011. С. 380-381.

[4]

Маркс К. Инструкция делегатам временного центрального совета по отдельным вопросам // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 16. М.: Гос. Изд. Политической литературы, 1960. С. 198.

о

Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. М.: ИНФРА-М, 2009. С. 248.

[5] См.: Муромцев Г.И. Политико-правовое сознание современной России: культурноисторический аспект // Фундаментальные исследования. 2007. № 12-2. С. 407-409.

[6] См.: Ильин И.А. О сущности правосознания. М.: Рарогъ, 1993.

[7] Клименко А.И. Взаимосвязь правового и политического сознания в осуществлении идеологической функции государства. Дисс... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 85.

[8] См. по данному вопросу: Васильев C.B. Право, политика, экономика на этапе становления правового государства в России: проблема отношений: Дисс... канд. юрид. наук. СПб., 1997.

[9] См.: Малахов В.П. Самопротиворечивость идей в русской философии права // Философия права в России: история и современность : Материалы третьих философскоправовых чтений памяти акад. В.С. Нерсесянца. М.: Норма, 2009.

[10] См.: Малахов В.П. Право в контексте форм общественного сознания. Принцип правопонимания. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. С. 15-17.

[11] Малахов В.П. Право в контексте форм общественного сознания. Принцип правопонимания. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. С. 16.

[12] См. об этом, например: Принцип формального равенства и взаимное признание права / Под общ. ред. В.В. Лапаевой, А.В. Полякова, В.В. Денисенко. М.: Проспект, 2016.

[13] Нерсесянц В.С. Философия права. М.: Норма, 2006. С. 54.

[14] Всеобщая Декларация прав человека (принята и провозглашена резолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г. ) // Российская газета. 1995. № 67.

[15] См., например: Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху. М.: Норма, 1998; Библер В.С. От наукоучения - к логике культуры. М.: Политиздат, 1991; Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: ЭКСМО- пресс, 1998; Кант И. Критика практического разума // Сочинения в 6-ти тт. Т.4, ч.1. М.: Мысль, 1965; Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М.: Моск. шк. полит. исслед., 2000.

См. по данному вопросу: Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 2000; Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: ИМА-пресс, 1990; Благо и истина: классические и неклассические регулятивы / Отв. ред. А.П. Огурцов. М.: Ин-т философии РАН, 1998.

[17] Сен А. Идея справедливости. М.: Изд-во Института Гайдара; Фонд «Либеральная Миссия», 2016. С. 289.

[18] Там же. С. 275.

[19] См.: Фридман М. Свобода, равенство и эгалитаризм. // Режим доступа: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3314 (дата обращения 30.08.2016).

[20] Мальцев Г.В. Проблемы юридического равенства в современной буржуазной идеологии // Проблемы государства и права в современной идеологической борьбе. М.: Юридическая литература, 1983. С. 177.

1 Гофман А.Б. Мартовские тезисы о социологии равенства и неравенства // Социо. 2004. №

[22] С. 25-26.

[23] См. по данному вопросу, например: Войде Е.Г. Способы реализации прав человека. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2015.

у

См.: Малахов В.П. Философия права. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2007.

[24] См. по данному вопросу: Пышьева Е.А. Право как самоорганизующаяся система. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2016 .

[25] См.: Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: ЭКСМО-пресс, 1998. С. 23.

[26] Малахов В.П. Общая теории права и государства. К проблеме правопонимания. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2013. С.108.

[27] Там же. С. 109.