Злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами, являющееся основанием для ограничения дееспособности гражданина, представляет собой такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение.

Наличие у других членов семьи заработка или иных доходов само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично.

Основанием ограничения дееспособности гражданина является наличие сложного юридического состава: злоупотребление гражданином спиртными напитками или наркотическими средствами и тяжелое в связи с этим материальное положение семьи. Для ограничения дееспособности необходимы оба перечисленных условия, а также наличие между ними причинной связи[1].

Тяжелое материальное положение, в котором оказалась семья гражданина, вызванное иной причиной, не является основанием для ограничения его дееспособности в порядке, предусмотренном ст. 30 ГК РФ. С другой стороны, не может служить основанием для отказа в удовлетворении заявления об ограничении дееспособности наличие заработка и иных доходов у других членов семьи, поскольку, ограничивая дееспособность гражданина, закон защищает не только интересы семьи, но и имущественные интересы и здоровье самого гражданина.

Под ограничением дееспособности следует понимать лишение судом гражданина права производить без согласия попечителя следующие действия:

продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать имущество, а также совершать и другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых;

непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов (авторский гонорар, вознаграждение за открытия, изобретения, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, всякого рода пособия и т.п.).

Так, В. обратился в суд с иском к В.Л. о расторжении брака. Ответчица В.Л. в судебном заседании заявила ходатайство о приостановлении дела в связи с предъявлением в Черемушкинский районный суд г. Москвы заявления о признании В. ограниченно дееспособным. Определением мирового судьи судебного участка № 57 района «Теплый Стан» г. Москвы от 13 августа 2007 года постановлено: приостановить производство по делу по иску В. к В.Л. о расторжении брака до устранения обстоятельств, вызвавших его приостановление. В апелляционном порядке определение мирового судьи судебного участка № 57 района «Теплый Стан» г. Москвы от 13 августа 2007 года не обжаловалось.

В надзорной жалобе В. просит отменить определение мирового судьи судебного участка № 57 района «Теплый Стан» г. Москвы от 13 августа 2007 года и направить дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

Обсудив доводы надзорной жалобы, выслушав представителя В. по доверенности К., адвоката Шкурко Л.Г., выступившего в его интересах, В.Л., адвоката Степанову Т.С., выступившую в интересах В.Л., проверив материалы дела, Президиум Московского городского суда находит доводы, изложенные в надзорной жалобе, обоснованными, а определение мирового судьи судебного участка № 57 района «Теплый Стан» г. Москвы от 13 августа 2007 года подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

Приостанавливая производство по делу, мировой судья сослался на положения ст. 215 ГПК РФ, однако не учел следующее.

Согласно статье 30 Гражданского кодекса РФ гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство. Он вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки. Совершать другие сделки, а также получать заработок, пенсию и иные доходы и распоряжаться ими он может лишь с согласия попечителя. Однако такой гражданин самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сделкам и за причиненный им вред.

В надзорной жалобе В. указывает, что даже в случае признания его ограниченно дееспособным, он теряет права совершать лишь сделки и получать доходы и распоряжаться ими без согласия попечителя, однако сохраняет все другие гражданские права, в том числе и право самостоятельно обращаться в суд за защитой своих интересов. Данные обстоятельства не были приняты судом во внимание.

Вывод суда о том, что гражданское дело по иску В. к В.Л., расторжении брака невозможно рассмотреть до разрешения другого гражданского дела по заявлению В.Л. о признании В. ограниченно дееспособным, не основан на нормах действующего законодательства. Определение мирового судьи судебного участка № 57 района «Теплый Стан» г. Москвы от 13 августа 2007 года нельзя признать законным и оно подлежит отмене, как постановленное с нарушением норм процессуального права[2].

В практике возникает вопрос, можно ли признать недееспособным вследствие психического расстройства несовершеннолетнее лицо, прежде всего в возрасте от 14 до 18 лет? Ответ на данный вопрос положительный и подтверждается судебной практикой. Согласно п. 4 ст. 26 ГК РФ в отношении несовершеннолетних лиц от 14 до 18 лет предусмотрена возможность ограничения их права самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией или иными доходами (кроме случаев приобретения ими дееспособности в полном объеме).

Вместе с тем п. 1 ст. 29 ГК РФ, в соответствии с которой гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, не содержит ограничений относительно возраста гражданина, которого можно признать недееспособным. Несовершеннолетний от 14 до 18 лет, страдающий психическим расстройством, может быть признан судом недееспособным в том объеме дееспособности, которым он наделен в соответствии со ст. 26 ГК РФ[3].

Устанавливая ограничения дееспособности этих лиц, закон исходит не из наличия психической болезни, которая у них имеется, а преследует цель ограждения интересов семьи от посягательств таких лиц на ее материальное благополучие. Ограничения дееспособности возможны также в отношении несовершеннолетних лиц от 14 до 18 лет. Однако российское гражданское законодательство не учитывает особенности дееспособности лиц пожилого возраста[4].

В связи с этим представляется возможным сделать вывод о том, что гражданское законодательство необоснованно сужает перечень оснований для ограничения дееспособности гражданина и случаев установления в отношении его попечительства. С учетом опыта гражданского законодательства зарубежных стран, относящегося к романо-германской правовой семье, и научно-теоретических выводов, обоснованных В.П. Сербским, считаю необходимым дополнить п. 1 ст. 33 ГК РФ положением о том, что попечительство может устанавливаться над несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, а также гражданами, ограниченными судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, и, кроме того, над дееспособными лицами пожилого возраста, страдающими возрастными психическими расстройствами, в случае невозможности судом признания таких лиц недееспособными из-за отсутствия достаточных на то оснований.

При этом на данную категорию граждан распространяется положение ст. 30 ГК РФ об ограничении дееспособности гражданина.

Существует также и следующая проблема.

Нормами гражданского права специально не регламентируется правовое положение граждан с уменьшенной способностью к пониманию своих действий по причине психического расстройства. Между тем по законодательству некоторых стран такое расстройство является основанием ограничения дееспособности граждан. Правила об ограничении дееспособности психически больных нашли отражение в гражданском законодательстве Германии, Англии, США, Италии, Японии и др.

В соответствии с российским гражданским законодательством лица, у которых вследствие психического расстройства уменьшена способность к осознанию своих действий, считаются дееспособными, признаются самостоятельными участниками сделок, а также субъектами гражданско-правовой ответственности. На практике таких граждан нередко необоснованно признают недееспособными и назначают им опекуна.

При определении направлений работы опекунов по социальной реабилитации подопечных отмечается, что их деятельность зависит от «степени тяжести недееспособности». В зависимости от степени тяжести недееспособность подразделяется на три вида:

минимальная недееспособность, когда человек испытывает трудности в действиях, но может существовать без посторонней помощи; среди 115 недееспособных к таким относят 26 %;

недееспособность средней тяжести, когда деятельность подопечных зависит от посторонней помощи – 16 %;

тяжелая недееспособность, означающая полную неспособность самостоятельной деятельности, – 28 %.

Однако существующие нормы Гражданского кодекса РФ об ограничении дееспособности граждан к ним не применимы.

Нормы ГК РФ об ограничении дееспособности граждан преследуют совершенно определенные цели, они направлены на защиту имущественных интересов самого ограниченно дееспособного и его семьи от нерационального использования имущества. Конечно, злоупотребление психоактивными средствами или неразумное расходование доходов может быть обусловлено психическим расстройством лица. Однако этому факту законодатель не придает какого-либо юридического значения. При решении вопроса об ограничении дееспособности или права самостоятельного распоряжения заработком или иными доходами суд выясняет установленные законом обстоятельства безотносительно к причинам поведения лица, послужившего основанием ограничения.

Можно констатировать, что нормами гражданского права в настоящее время не учитывается существование значительной группы лиц, психическое расстройство которых хотя и не исключает способности осознавать свои действия, но значительно уменьшает ее. Вместе с тем такие граждане реально существуют, и их число продолжает увеличиваться. Психиатры связывают такой рост с патоморфозом психических расстройств и достижениями психофармакотерапии. В результате изменилась клиника и течение многих болезненных форм, прогноз стал более благоприятным. В частности, видоизменяются формы шизофрении, они становятся более легкими и часто характеризуются одноприступным течением. С возрастом в результате обучения и проявления адекватного лечения умственная отсталость становится менее выраженной.

Эффективной правовой формой защиты их интересов могли бы служить ограничение дееспособности в судебном порядке и назначение попечителя. Русскими психиатрами предложения о желательности установления в гражданском законе ограниченной дееспособности лиц с психическими нарушениями высказывались давно (Н.Н. Баженов, С.С. Корсаков, В.П. Сербский). В настоящее время в отечественной судебной психиатрии оформилось целое научное направление исследования медицинского критерия ограниченной дееспособности (В.Г. Василевский, М.М. Горева, В.В. Горинов, М.И. Затуловский, Е.В. Королева, Г.В. Морозов, Н.К. Харитонова, Е.М. Холодковская, Б.В. Шостакович).

В уголовно-правовой литературе подобное состояние именуют ограниченной, пограничной, уменьшенной вменяемостью. Указанное состояние характерно для лиц, которые в момент совершения преступления были вменяемыми, но их способность отдавать отчет в своих действиях или руководить ими из-за психической патологии все же была снижена. Это, по мнению большинства авторов, может служить обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность, а иногда должно приводить к сочетанию наказания с принудительным лечением (И.Е. Авербух, Ю.М. Антонян, Ю. Аргунова, С.В. Бородин, Н.Г. Иванов, И.Я. Козаченко, И.А. Кудрявцев, Б.А. Спасенников, О.Е. Фрейеров).

Ограниченная дееспособность вследствие психического расстройства должна быть самостоятельным гражданско-правовым состоянием. Так же, как недееспособность, она представляет собой общественно-юридическое свойство субъекта и выступает в качестве юридического факта, порождающего определенные правовые последствия. Она также может быть охарактеризована с помощью трех критериев: медицинского, психологического и юридического.

В правовой литературе детально разрабатывается только медицинский критерий ограниченной (уменьшенной) вменяемости лиц с психическими расстройствами, хотя единства в его понимании пока не достигнуто. В настоящее время наблюдается два основных подхода к определению медицинского критерия ограниченной вменяемости. Одни авторы трактуют его чрезвычайно широко, включая в него не только психические расстройства, но и «крайние типы нервной системы» (холериков, меланхоликов); длительные соматические расстройства; нарушение баланса сил возбуждения и торможения; процессы, обусловленные климатическими явлениями и т.д. (И. Брыка, Н.Г. Иванов, И.А. Семенцова).

Другие специалисты в медицинский критерий ограниченной вменяемости совершенно справедливо включают только психические расстройства, при которых снижается способность осознавать окружающую действительность. Их называют психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, или психическими аномалиями (Ю.М. Антонян, С.В. Бородин, И.Я. Козаченко, Ю.А. Куванова, Ф.С. Сафуанов, Б.А. Спасенников, Е. Цымбал, С.Н. Шишков).

[1] Шапсигов А.М. Индивидуальное ограничение прав и свобод гражданина как правовой институт // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 18.

[2] Постановление президиума Московского городского суда от 14.02.2008 по делу N 44г-63 «Дело по иску о расторжении брака направлено мировому судье на новое рассмотрение, так как вывод суда о том, что дело невозможно рассмотреть до разрешения другого гражданского дела по заявлению о признании истца по данному делу ограниченно дееспособным, не основан на нормах действующего законодательства» // СПС Консультант Плюс.

[3] Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 01.03.2006 «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2005 года» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», 2006, № 5.

[4] Барков А.В. Эволюция идеи о старческой дееспособности в современном российском наследственном праве // Наследственное право. 2009. N 3. С. 8.